Buch lesen: «Рождение Дракона», Seite 20
Увидев появившихся людей, медведь удивленно посмотрел, затем недовольно зарычал, взмахнул лапой, как бы прогоняя, но когда эта затея не удалась, боком, ворча и косясь на них, скрылся в ближайшем кустарнике.
Выскочив на открытое место, тропинка неожиданно оборвалась. Плотный грунт уступил место рыхлому песчанику. Почти сразу изменился и травянистый покров. Появился ковыль, зазолотились пушистые головки бессмертника.
Натали сорвала цветок и прикрепила к шляпке.
Слева высилась гора, крутые склоны были покрыты корявыми низкорослыми деревцами. Справа поднималась каменистая пустошь с редким кустарником. Подножие горы и пустоши образовало балку, полого уходящую вниз. Там ее пересекали бугорчатые скалы, искривленные сосны стлали по ним свои колючие ветви. Из-за скал доносился голос моря.
Вандер и Натали спустились в самый низ балки. Скалы походили на громадные валуны, вросшие в землю. Они были все в трещинах. Из трещин, присыпанных сухой хвоей, кое-где выглядывали стебли растений.
За скалами находился обширный песчаный пляж, сжатый с двух сторон обрывистым берегом. Далеко к горизонту убегала лазурь моря.
На пляже вразброс стояли хижины. Между ними ходили люди. Горел костер, пускал пар закопченный котел. Около одной хижины был закопан в песок обломок мачты. На флагштоке лениво шевелился черный флаг.
Ближе к скалам одиноко стоял недостроенный частокол. Рядом лежали очищенные от коры бревна. Два человека, раздетых по пояс, расположились на них и курили трубки.
Вандер внимательно осмотрел поселение.
– Это пираты, – произнес он тихо. – Черный флаг на флагштоке у хижины видишь?
Натали кивнула.
– Где их корабль?
– Кто его знает!
Натали во все глаза смотрела на пиратов. Она много раз слышала о них, но никогда не видела, тем более так близко. Вандер тронул ее за плечо:
– Пойдем. Не будем пока их тревожить.
Глава 28. Рудокоп
Солнце перевалило уже за полдень. С гор налетел шальной ветерок, загудел в кронах деревьев, бросил под ноги сухие ветки и пропал. Вслед ему недовольно каркнула ворона. Вандер и Натали вернулись к тому месту, откуда вышли на тропинку.
– Пойдем дальше или назад, в храм? – спросил Вандер.
– Пойдем дальше, – ответила Натали.
– Хочу предупредить, что, возможно, придется заночевать под открытым небом, не боишься?
Натали весело взглянула на Вандера:
– С тобой не страшно!
– Раз так, пошли.
Тропинка нырнула в заросли орешника. Впереди послышался неясный шум.
– Что это? – насторожилась Натали.
– Увидим.
Заросли расступились, и взгляду открылся скалистый обрыв. С его вершины серебристым потоком низвергалась вода. Она с шумом падала в круглое озерцо, пенилась в нем и окутывала округу влажной пылью. Над водопадом сияла радуга.
Вандер подошел к озеру, попробовал воду:
– Вкусная!
Натали сложила ладони вместе и, зачерпнув ими воды, припала губами. Вода просачивалась сквозь пальцы, тонкой струйкой текла по рукам.
– Холодная! – произнесла Натали, выплескивая остатки на траву. – По вкусу родниковую напоминает.
– Она и есть родниковая. Где-то там наверху подземная река вырывается наружу и превращается в водопад, поэтому она такая холодная – не успевает нагреться.
– Давай посидим немного, – предложила Натали.
– Посидим.
– Как здесь хорошо! – произнесла девушка.
От водопада шел легкий ток воздуха и нежно касался ее лица. Натали сняла шляпу, положила рядом, встряхнула головой – светло-русые волосы рассыпались по плечам.
– У воды всегда так, – Вандер опустился на траву рядом с девушкой.
– Почему?
– Потоки воды создают особый магнетизм. Он близок к магнетизму нашего тела, поэтому напитывает его своею силой. Недаром в стране, откуда я родом, отшельники любят селиться возле водопадов.
– Как называется твоя страна?
– Ариаварта.
– Расскажи о ней.
– Она похожа на Этрувию: высокие горы, зеленые долины, полноводные реки, много водопадов, озер. Растительность самая разнообразная – от альпийских лугов до тропических зарослей. Далекие горные вершины круглый год сияют снежными шапками. За ними, по преданию, лежит страна вечного лета – Дракония. Там в тиши горных отрогов проводят в заботах о благе человечества могущественные Драконы (так их называли в глубокой древности), в настоящее время – Странники. В Аравии, Варше и Ариаварте их называют Учителями человечества.
– Учителя человечества? Кто они?
– Они Владыки планет и Вселенной.
– Это похоже на сказку…
Вандер улыбнулся.
– Реальность намного удивительней любой сказки. В языках народов нет порой слов, чтобы описать ее. Только в воображении можно иногда приблизиться к пониманию, но такие озарения случаются редко. Они подобны молниям.
Произнеся это, Вандер встал, протянул Натали руку:
– Пора.
Натали вздохнула:
– Когда же меня поразит молния озарения? – и надела шляпку. – Готова!
Обойдя озеро с правой стороны, Вандер и Натали снова наткнулись на тропу. Она то появлялась, то пропадала в высокой густой траве. Вскоре водопад остался в стороне, трава поредела и тропинка устремилась на косогор, оттуда через ложбинку в гору.
Натали шла задумавшись. Пахло нагретой на солнце землей. Говорливый ручей пересек путь. Перепрыгнув его, девушка спросила:
– Маги по водному магнетизму находят воду? Я видела, как они это делали при помощи лозы.
– И как, нашли?
– Да, представь себе, лоза сама указала место.
Вандер глянул на Натали:
– Как ты полагаешь, что действовало в этом случае – лоза или человек?
– Я полагаю, – неуверенно произнесла девушка, – лоза – неживая вещь, в то время как человек наполнен вибрациями и магнетической силой. Поэтому лоза подобна чернильному карандашу в руке.
– Молодец! – похвалил девушку Вандер. – Вот и ты дождалась своей молнии озарения.
– Так просто?! – удивилась Натали. – Я думала, будет что-то необыкновенное!
Вандер улыбнулся.
На склоне горы росли кривые деревца и мелкий кустарник. Тропинка некоторое время петляла между ними, пока не вывела на обширную поляну с редкими деревьями, под которыми важно ходили огромные птицы, внешне похожие на индеек, но раза в два-три крупнее.
– Вот и наш ужин, – кивнул на птиц Вандер.
Натали не ответила. Она смотрела куда-то вперед.
– Что это там? – спросила она.
Вандер посмотрел в указанном направлении. За поляной виднелись развалины.
– Проверим? – предложил он.
– Здесь кто-то ходил, – показала девушка на примятую траву, – совсем недавно.
– Действительно, – молвил Вандер и внимательно осмотрелся.
– Пока ничего подозрительного, но будь начеку, мало ли что!
Они осторожно приблизились к развалинам. Каменные блоки из желтоватого ракушечника хаотично громоздились друг на друге. Низкорослый кустарник и цветущая повилика укрывали их от любопытных глаз. На свободном пространстве между блоками прятались в высокой траве ребристые осколки колонн и фриза. Из земли выглядывали остатки гранитного фундамента, за ним угадывалась лестница. Она вела на вершину горы, где темнел на фоне светлого неба усеченный конус пирамидального храма.
– Давай поднимемся, – предложил Вандер.
Они оказались на широкой площади, мощенной гранитными плитами. По обеим ее сторонам разбросанные в живописном беспорядке были видны развалины. Над ними высилась громада храма. Это было ступенчатое сооружение, сложенное из базальтовых глыб.
– Какой громадный! – воскликнула Натали и спросила: – Что там блестит?
Вандер посмотрел в указанном направлении – там отражала солнечные лучи золотистая конусная спираль.
– Гм, занятно. Похоже на эфирный вибратор, – задумчиво молвил Вандер. – Хотелось бы взглянуть на храм изнутри, но, похоже, попасть нам туда не удастся. Входные ворота закрыты, – он указал на гранитный козырек, поддерживаемый квадратными колоннами.
– Тогда давай обойдем.
Вандер не возражал.
Подойдя к храму, они обнаружили, что площадь, обтекая его с обеих сторон, продолжается дальше.
Неожиданно Вандер замедлил шаг. Натали настороженно взглянула на него.
– За нами наблюдают, – тихо сказал наставник.
– Откуда?
– Попробуй определить сама.
Вандер остановился и принялся демонстративно рассматривать стену пирамиды. Натали сделала то же самое, но стену она не рассматривала, а погрузила свое внимание в область сердца. Оно ответило приятной теплотой. Мышцы спины расслабились, и Натали почувствовала тупое давление сзади, словно в спину уперлись палкой.
Девушка подвигала плечами. Ощущение не пропало, но это нехитрое движение позволило угадать направление, откуда исходил взгляд.
– Я определила направление, – тихо произнесла Натали, – но, чтобы уточнить, мне нужно оглянуться.
– Это ни к чему. Зачем тебе воображение? Напряги его, воссоздай окружающее, затем наложи созданный образ на свои ощущения – и ты получишь искомый результат.
Натали кисло улыбнулась – легко сказать «воссоздай окружающее». Лицо ее сосредоточилось, брови нахмурились. Она долго и терпеливо пыталась воссоздать в своем воображении участок местности за спиной. Все получалось каким-то неясным, расплывчатым, ясно виделась только сосна. Наконец выдохнула:
– Из-за развалин у сосны, что рядом с какими-то зарослями.
Вандер улыбнулся:
– Все правильно. Для первого раза даже отлично.
Натали облегченно вздохнула, но следующее задание наставника снова погрузило ее в уныние.
– Ты можешь сказать, кто наблюдает за нами?
– Как я могу знать? – попыталась возразить девушка.
– А что подсказывает воображение? Пользуйся им, пользуйся. Это основной инструмент мага наряду с волей и верой. Ошибочно полагать, что воображение – это нечто отвлеченное. Просто люди разучились им пользоваться. Воображай, твори, рисуй картинку того, что находится сзади тебя. Ты ничего не можешь вообразить более того, что есть, но не увлекайся.
Натали от напряжения вытянулась в струнку.
– Расслабься, расслабься, – говорил наставник, наблюдая за девушкой. – Больше доверяй интуиции.
Натали строила картинку за картинкой, но все было не то!
– Не дергай, – помогал ей Вандер. – Плавно внутренним взором пробегай по тому, что наиболее четко выделяется, и не важно, что общий фон смазан. Чувствознание уже выбрало нужный объект, сумей воспользоваться. Этому нельзя обучить, нужно почувствовать.
Наконец у Натали что-то получилось или это только показалось? Нет. В поле зрения оказалось дерево – это сосна, нижняя ветка надломлена. За ней остатки стены… А что это? Глаза! За стеной прячется человек.
– Увидела! Увидела! – радостно зашептала девушка.
– Что увидела?
– Человека увидела! Вернее, его глаза.
– Мужчину или женщину? – спокойно задал вопрос Вандер.
Натали чуть не взвыла от отчаянья. Она закусила губу и долго хмурила брови. Наконец, наморщив нос, произнесла:
– Мужчину.
– Видишь, как просто, – сказал Вандер и добавил: – Когда хочешь!
Аквамариновые глаза у Натали яро вспыхнули синим огнем, но усталость задержала готовую сорваться с уст дерзость, заменив ее глупой улыбкой.
– Вот такая ты мне больше нравишься молчаливая, – уточнил Вандер и повернулся к развалинам.
– Эй! – крикнул он. – Там, в развалинах! Хватит глаза пялить! Покажись!
Некоторое время никто не отвечал. Потом раздался голос:
– Вы кто: бандиты или пираты?
– А ты как думаешь?
– Ни то и ни другое.
– Почему тогда прячешься?
– Не знаю, кто вы!
– Мы пришли из Арьяна, ищем пропавших людей.
– Пропавших людей? – эхом отозвался незнакомец. – Тогда по адресу обратились.
Из-за сосны показалась фигура мужского пола в лохмотьях. Фигура отряхнулась и с опаской приблизилась, внимательно разглядывая Натали и Вандера.
– Эту девку я знаю! – произнесла она, вглядываясь в девушку. – Не ты ли сбежала от Гордона?
– Было дело, – кивнула, соглашаясь, Натали.
– Да и тебя припоминаю, – обернулся незнакомец к Вандеру. – Точно! Ты дрался на арене у Хвата, я даже ставил на тебя.
– И как?
– Вполне удачно! – улыбнулась фигура.
– Ну, раз всех признал, тогда присаживайся, – указал Вандер на каменные блоки и, подавая пример, уселся первым.
Рядом примостилась Натали. Незнакомец пристроился неподалеку. Его лицо по самые уши заросло бородой. Он пощурился на яркое солнце, словно кот, и сказал:
– Говорите, пропавших людей ищете, а откуда они пропали?
– Из города и с окрестных ферм.
Незнакомец вздохнул:
– Страшная у них судьба вышла. Думали, что идут на заработки, а вышло – на погибель.
– Подробней рассказать можешь?
– Подробней? Могу. Начну с того, что зовут меня Буслай. По профессии я проходчик. Прокладывал стволы и штреки в шахтах. В колонии оказался, как и весь обслуживающий персонал шахты. Когда заключенные восстали, я стал работать на Гордона. Что было еще делать? Платили мне неплохо – раза в два-три больше, чем простому рудокопу. Чудом остался жив во время обрушения Старой шахты.
– Что там произошло?
– Были взрывы в западном и юго-западном штреках. Там наиболее близко проходят водные горизонты, поэтому разработку не вели.
– Много людей погибло?
– Много. Все, кто работал на нижнем уровне, – человек двадцать. Взрывной волной порушило сходни, да и вода быстро прибывала. Я тоже должен был там размечать новую выработку, но меня позвал начальник шахты. А тут и грянуло…
Буслай замолчал и долго смотрел себе под ноги.
– После обрушения барьера, – продолжил он, – я хотел уйти в Арьян, но, как говорится, бес попутал. Подзадержался в крепости, а тут подоспели Делян с Вороном. Показали самородки, ну, глаза и загорелись! Не только у меня. Одним словом, сформировалась честная компания, человек двадцать-тридцать, и повел нас Ворон к сокровищам.
– Шли через перевал?
– Через него. Спустились в долину, а там болото! Заросли по берегу в рост. Хорошо, что ушедшие ранее прорубили проход. Побрели мы по нему. Осока и еще какая-то трава с зонтичным соцветием, что колесо от телеги. Цветет белым цветом, не пахнет, а дурманит. На этот дурман шмели летят. Вьются вокруг цветов, гудят. Одного рудокопа искусали так, что он умер минут через пятнадцать. Упал, больше и не приходил в сознание. Остальных миновало.
Буслай помолчал немного, собираясь с мыслями, и продолжил:
– Где-то через час вышли к гати, по ней – на островок. Тут повстречали еще одно чудище: летающий шар с крыльями. Бледно-зеленый. Хорошо, что стражники уже знали о его повадках – как увидели, сразу за арбалеты схватились. От первого же попадания взорвался, забрызгивая все вокруг себя кислотой.
– Откуда знаешь, что кислота? – поинтересовалась Натали.
– Так сразу же кислятиной завоняло, – усмехнулся Буслай. – У тех, кто ближе был, потом долго щипало в носу.
– Не отвлекай, – Вандер строго посмотрел на Натали.
Та пожала плечами и вздохнула.
– С этого острова, – продолжил Буслай, – перешли на другой, оттуда уже на берег. Там была поляна с эвкалиптами. За ними развалины, в отдалении храм. Нашлись и уцелевшие помещения. На следующий день нас кое-как построили на площади. Подошел Аль-Галим, ну вы его знаете, и стал расспрашивать, кем мы работали в шахте. Узнав, что я проходчик, спросил: разбираюсь ли в чертежах? Я ответил, что это мой хлеб. Он повел меня в свою комнату и дал чертеж, нарисованный от руки, вернее – набросок. На нем был изображен неглубокий ствол и единственный штрек. Штрек шел наклонно к храму. Словами пояснил, что нужно выйти ниже уровня фундамента саженей на сорок. Я ответил:
– Делов-то, – и поинтересовался насчет обещанного золота.
Аль-Галим наклонил голову чуть набок и, улыбнувшись уголками губ, произнес:
– Начинайте копать, его там достаточно. Скоро сами убедитесь.
Я сделал необходимые расчеты, и мы начали копать ствол. Не прошли и метра, как стали попадаться мелкие самородки. Рудокопы хватали их и прятали в карманы. Началась свара. Подошли Аль-Галим и Ворон. Они сначала равнодушно наблюдали за толкавшими друг друга людьми, а потом, когда зрелище им надоело, Аль-Галим сказал:
– Так копать они будут до второго потопа. Уважаемый Ворон, наведите тут порядок, это в ваших же интересах, – повернулся и ушел.
Ворон позвал стражников и велел принести холщовую сумку, к которой привязал веревку. Затем бросил сумку на дно ямы, а свободный конец веревки отдал стражам:
– Следите! Все найденное золото в сумку! Вечером сам делить буду.
Позже над стволом возвели крышу и поставили лебедку с бадьей. Теперь каждому рудокопу давали отдельную сумку. Туда он складывал найденные самородки. После смены все золото шло в общак, его делили на две равные части. Одну получали рудокопы, другую забирал Ворон. Эту половину он делил еще раз: себе и стражникам.
Когда вышли на нужный уровень, обнаружили жилу. Доложили об этом Ворону, тот – Аль-Галиму. Последний велел вести штрек по жиле.
Золота стало, что грязи в болоте, – бери не хочу! Но это имело и обратную сторону: работа замедлилась – рудокопы с неохотой шли в забой.
Тут поступила следующая партия рабочих. Их привели, как и нас, через перевал. Поселили отдельно. Всех разбили по сменам и наладили работу круглосуточно. Мы, старая гвардия, работали днем, они – вечером и ночью. Платили им гроши – золотник за смену, хотя золота подымали на поверхность много.
Когда пришла еще одна партия рабочих, тех, кто пришел в долину вместе с Аль-Галимом, перевели в охранники. Казалось, живи да радуйся – копи себе золотишко, но случилось неожиданное: рудокопы начали болеть. Болезнь так себе, на первый взгляд ничего страшного – слабость, потеря аппетита. Поначалу болезнь коснулась тех, кто работал в забое. Думали, вымотались. Заменили, но заболели новые, а первые уже не могли встать с постели от изнеможения.
Обеспокоенный положением дел, в бараки заглянул Аль-Галим. Он осмотрел каждого заболевшего и сказал, что болезнь не заразная. Просто истощение сил. Сварил какое-то зелье. Оно поставило рабочих на ноги. Проходка возобновилась.
Как-то очередной смене Аль-Галим выдал по прутику магической руды, а на выходе из шахты забрал ее. После этого золото из забоя больше не делили, а топили в болоте вместе с породой. Правда, нашлись умники, которые пробовали достать его оттуда, но Ворон выставил рядом с отвалом стражу и под страхом смерти запретил даже близко подходить. Народ ворчал, да что поделаешь!
Я каждый вечер докладывал Аль-Галиму о расстоянии, пройденном рудокопами за сутки. Однажды пришел к нему с очередным докладом. Дверь из комнаты в коридор была полуоткрыта, оттуда слышались голоса.
Я осторожно заглянул в щель. Увидел Ворона и Аль-Галима. По осунувшемуся лицу Ворона гуляли тени от пламени свечи. Он был раздражен и подавлен одновременно:
– Ты мне скажи, что мы тут делаем? Ты так и не сказал, зачем рубишь штольню, когда золото в шахте и без нее есть. Мои люди привели рабочих. Добытое ими золото ты топишь в болоте. Все в недоумении. Это похоже на обман.
Аль-Галим смотрел на Ворона, как смотрят на наивного ребенка. На его тонких губах стыла усмешка.
– Обман? – медленно говорил он. – В чем ты видишь обман? Я тебе обещал золото? Я тебе его дал. Что ты еще хочешь?
– Мои люди болеют…
– Болеют? – Аль-Галим усмехнулся. – Другим наука: выброшенное золото доставать не будут. Оно ядовито. Я сколько раз говорил? Объясни, наконец, это своим дурням!
Аль-Галим замолчал и взглянул на дверь. Я отпрянул.
– Когда следующая партия рабочих? – донесся его сухой голос.
Я снова посмотрел в щель. Ворон пожал плечами. Аль-Галим приблизил к нему лицо, в его глазах блеснули льдинки. Сладким тихим голосом, от которого у меня мурашки пошли по спине, он произнес:
– Если не будет людей, штольню рыть будешь сам. Поверь, я сумею заставить тебя это делать.
Я тихонько вышел обратно во двор. Над развалинами храма висела полная луна, она заливала мертвенным светом округу. На душе было тревожно. Я решил бежать из лагеря. Интуиция подсказывала, что это нужно сделать как можно скорее. Поговорив с товарищами, решил уйти этой ночью. К сожалению, прокрасться незамеченными к гати не удалось. Нас обнаружили. Началась погоня. Одного моего товарища поймали, другой получил ранение стрелой в спину.
Я кое-как донес его до другого берега. Заночевали в пещере, мокрые, но огонь разводить опасались. Всю ночь мерзли, а наутро у товарища поднялся жар. Что я мог сделать, кроме как молиться Арию? Я молился! Не помогло: на следующий день он умер. Я похоронил тут же, в пещере, и пошел дальше. Вскоре вышел сюда, к развалинам, с тех пор вот и живу здесь.
Закончив рассказ, Буслай взглянул на задумавшегося Вандера. Молчала и Натали. Наконец Вандер встал и спросил:
– Тропинка за развалинами ведет к болоту?
– Туда, – ответил Буслай.
– По ней часто ходят?
– Не очень, иногда пираты. Они обосновались на той стороне острова, – Буслай махнул рукой в сторону моря. – Иногда головорезы Ворона.
– Вчера или сегодня старик здесь случайно не проходил?
– Старик? Нет, уже несколько дней никто не показывается. Старика я бы запомнил. А что, нужный старик?
– Нужный. Вышел из храма и пропал, нигде найти не можем. Маг он.
– Если маг, то не пропадет, – уверенно произнес Буслай, – обязательно отыщется. Вы у пиратов спрашивали?
– У пиратов?
– Они на суше люди смирные, не озорничают. Больше торговлей занимаются.
– Торговлей? Чем торгуют?
– Да всем понемногу. Я иногда обмениваю у них золото или мясо индеек на хлеб, вино и муку.
– С Вороном у них какие-нибудь дела есть?
– Сейчас, насколько мне известно, нет.
– Раньше были?
– Ворон пытался через них наладить доставку рабочих, но не договорились. После первой же партии их главарь заявил, что они, мол, честные пираты, а не работорговцы. С тех пор отношения между ними натянутые.
– Почему они так себя повели?
– Не знаю. Поговаривали, что пираты тайно следили за лагерем.
Оранжевый диск солнца коснулся горных отрогов.
– Скоро вечер, – произнес Буслай, поднимаясь с камня. – Где вы думаете заночевать?
– Еще не решили, – ответил Вандер и взглянул на девушку, та демонстративно смотрела в сторону.
– Тогда можете переночевать у меня, места хватит. Идите за мной! – Буслай направился к сосне.
– Ну что, – сказал тихо Вандер, – обиделась? Эх ты!
Натали повернула лицо с покрасневшими глазами и отрицательно мотнула головой.
– Почему глаза красные?
– Так…
– Ну, раз так, давай догонять мастерового.
Трава доходила Натали до пояса, от нее исходил терпкий запах. Девушка сорвала лист, растерла его между пальцами, вдохнула аромат. Он напоминал полынный. От этого на душе сразу стало легко, и мимолетная обида показалась никчемной. Она взглянула на Вандера и тепло ему улыбнулась.
Полуразрушенная постройка, куда их привел Буслай, состояла из одного большого помещения с узкими окнами, украшенными каменными узорчатыми решетками. Крышей служило перекрытие второго этажа, от которого ничего не осталось, кроме груды камней да полуразрушенной задней стены. В углу лежал большой мешок, набитый сухой травой.
– Это моя постель, – сказал Буслай, отодвигая в сторону стоптанные башмаки.
Рядом с постелью стоял закрытый сундук и на нем огарок свечи.
В потолке зияла дыра, сквозь нее проглядывали облака, тронутые закатом. Внизу напротив был выложен очаг из камня, над которым висел закопченный котелок. Вдоль стен были расставлены глиняные кувшины с водой.
– Хорошо тут устроился, – произнес Вандер, оглядывая помещение. – В город возвращаться не думаешь?
– Пока нет. Мне и тут неплохо. Может, отшельником стану, – улыбнулся Буслай и добавил: – Располагайтесь!
Он показал рукой в противополоный конец комнаты, где находился ворох сена.
– Благодарю вас, – улыбнулась Натали. – Как тут насчет ужина?
Буслай взглянул в окно, потом на Вандера:
– Могу предложить индейку.
– Почему бы и нет? Натали, ты остаешься?
– Я с вами! – сказала девушка.
Буслай достал из-под мешка лук и стрелы, и все вместе пошли на поляну. Там пасся целый выводок индеек. Вандер не спеша вставил стрелу в лук, натянул тетиву, прицелился. Стрела с легким свистом устремилась к птице. Та, словно поскользнувшись, завалилась набок.
– Хороший выстрел! – прокомментировал Буслай.
Аккуратно ощипав перья и выпотрошив птицу, Буслай проткнул тушку заостренной палкой и установил у очага. Потом принес хворост и разжег огонь.
За окнами темнело. Сквозь дверной проем были видны синеющие горы, в дыру в потолке заглядывала ранняя звезда. Где-то вдалеке прокричала птица, и снова установилась тишина, нарушаемая лишь сухим потрескиванием хвороста в очаге. Язычки пламени весело перебегали с одной хворостинки на другую и бросали на стены колеблющиеся оранжевые тени.
Натали сидела на сене, наблюдая за язычками пламени. Буслай взгромоздился с ногами на свой мешок-постель. Он изредка вставал и поворачивал шест с индейкой, подкладывая в огонь ветки.
Вскоре по комнате распространился запах индюшатины. Он усиливался, вызывая аппетит. Когда стало невмоготу ждать, Буслай снял румяную тушку с палки и положил на заранее подготовленные листья лопуха. Достал нож, проткнул птицу.
– Готово, прошу к столу!
Ночь прошла спокойно. Правда, крик ночной птицы – по всей видимости, совы, – напоминающий плач ребенка, долго не давал заснуть.
Проснулись рано. По низинам стелился туман. Солнце еще не встало, но на востоке уже алели облака. Позавтракав остатками вчерашней индейки, они попрощались с гостеприимным хозяином и направились в сторону болота. После развалин тропинка шла все время под гору и вскоре вывела к песчаной балке, упирающейся основанием в густую растительность.
