Buch lesen: «Поступь Мрака», Seite 3

Глава 6

Юлия не смогла допросить Энцо Барвоа – он все ещё был без сознания, а на лице красовался багровый след от копыта. Видимо, попытка ведьмака освободиться от пут после того, как он пришёл в себя, не на шутку разозлила коня.

С таким пленником далеко не уедешь. Опасаясь за свою безопасность, Юлия решила заночевать в неприветливой Южной башне.

Она поспешно закидала в седельные сумки брошенные солдатами трофеи и, схватив отцовский меч и лук, потащила их к мрачному убежищу.

Под одной крышей с храпящим конём и обездвиженным пленником ей удалось лишь кое-как отдохнуть.

В ночной тишине лишь отдалённые крики из деревни нарушали зловещий покой. С первыми лучами солнца эти вопли ужаса снова прорезали тишину, разбудив Юлию.

«Всемогущие небеса! – в ужасе воскликнула она. – Неужели это конь, а не Энцо оставил этот багровый след на моем лице? Все тело ноет от боли!»

«Глупости! – скептически хмыкнул призрак. – Тебя просто избил солдат. В наше время такое случается сплошь и рядом».

Юлия не нашлась слов, чтобы ответить на сомнительный юмор Вани.

Ноющая боль пронзала не только изуродованное лицо, но и всё тело. Омерзительные воспоминания о звериных ласках сумасшедшего солдата терзали Юлию. Она содрогалась от отвращения и страха, никогда не переживая ничего подобного.

Это был первый раз, когда ей пришлось столкнуться с такой чудовищной жестокостью.

В свете зари, сквозь узкие бойницы башни пробивались багровые лучи, окрашивая стены и замшелый камень. В этом кровавом свете Юлия разглядела не менее злые глаза связанного, но уже пришедшего в себя Энцо. На его лице багровым отпечатком красовалось копыто, под носом засохла кровь. Наверное, сломан.

– Что скажешь? – ледяным тоном спросила Юлия, после звонкой пощёчины, отвешенной наглецу.

Он лишь ухмыльнулся, выдержав удар графини и не отведя дерзкого взгляда.

– Ведьма, – хмыкнул он, ухмылка стала ещё шире. – Вот кто ты на самом деле!

– Заткнись! – рявкнула Юлия, замахиваясь для нового удара.

В ней клокотала ярость, требующая выхода на этом ничтожестве.

– И что ты мне сделаешь? – с отвратительным хихиканьем спросил Энцо. – Разозлишься? Наколдуешь и сломаешь мне вторую руку?

– Все вместе! – прорычала графиня. – Ты ответишь за содеянное! Искупишь свою вину!

– Какую вину, графиня? – с издевательской улыбкой протянул Энцо. – Какую же? Ведь это не я виновен в их смерти, а ты!

– Что?!

– Кто у нас ведьма? А? Именно из-за тебя погибли твои родные! Из-за твоей слабости и трусости!

– Да что ты мелешь, негодяй?!

– Правда режет глаза? – продолжал он издеваться. – Это ты струсила и не вышла, когда король искал ведьму. Ты молча стояла, когда я приказал вас раздеть. Ты знала о странном родимом пятне на ягодице младшей сестры и позволила всем его увидеть! Ты не бросилась вперёд и не призналась в своей ведьминской сущности, когда Глорию тащили на костёр, а остальных казнили на месте! Так кто же виноват во всем этом, графиня?

– Не смей так со мной говорить! – вскрикнула Юлия, поражённая в самое сердце. В гневе она замахнулась для удара, но невидимый Ваня опередил сестру.

«Пора ехать. Иначе отстанем от арьергарда. Потеряем время».

– Ты прав, – пробормотала Юлия в пустоту, так и не ударив Барвоа.

– Да ты ещё и слабачка! – презрительно хохотнул Энцо. – Не можешь быть твёрдой и нормально допросить. Поэтому никогда от меня ничего не узнаешь…

– Мы по пути продолжим, – пообещала Юлия, подмигнув коню. – Правда, Корин? – А потом с лукавой улыбкой добавила ведьмаку: – Только вот для тебя скакуна не припасли. Пойдёшь пешком.

– Что?! – лицо Энцо вытянулось от возмущения. Юлия, с удовольствием наблюдая за его реакцией, кивнула и вывела коня из башни. Верёвка, связывающая Корина с Барвоа, натянулась и дёрнула ведьмака. Едва не упав, он взвыл от боли в повреждённой руке и был вынужден бежать, чтобы не уткнуться лицом в мостовую, пытаясь поспеть за удаляющимся конём.

Перед распахнутыми воротами Юлия обернулась, глядя на тлеющие развалины родного замка. За ночь пожар полностью уничтожил просмолённые деревянные перекрытия и крышу, а каменные стены, не выдержав, обвалились внутрь, обнажив взгляду северную и восточную стороны с башнями. На одной из них четырнадцать лет назад случилась трагедия, унёсшая жизнь Вани, а теперь несчастье постигло весь замок, будто та роковая случайность запустила цепь событий, приведшую к полному уничтожению семьи ди Ванэско.

«Печально и ужасно», – пробормотала Ваня. Юлия не могла с ней не согласиться. Сдерживая рвущиеся наружу слёзы и предательскую дрожь губ, она резко развернулась к воротам и тронула коня. Корин, обрадованный перспективой прогулки, с удовольствием ступил за ворота.

Слева от спускающейся с холма дороги раскинулся графский лес, где Юлия любила гулять под прохладной сенью дубов и лип. Справа разлеглись поля, а их пересекал старый, почти заросший травой тракт, соединяющий Катру и ди Ванэско. Дальше на восток тянулись несколько деревень, а за ними скрывалась в неприступных Сизых горах Долина Оракулов и Красных драконов.

В лиге от замка лежал Корнуэлл, но сейчас деревня выглядела безлюдной. Многие дома почернели от пожара, а над другими до сих пор поднимался густой дым. Однако никаких признаков королевского воинства не наблюдалось. Ни палаток, ни костров, ни людей. Очевидно, арьергард уже снялся с постоя и скрылся за лесом, пока Юлия собиралась в путь. Надо бы поторопиться, иначе солдаты скроются из виду, что совершенно не входило в планы графини. Она рассчитывала догнать их и пройти с ними до конечного пункта назначения армии Эльмира Третьего. Там-то уж точно можно было найти короля. Целью ведь был не граф ди Ванэско, а кто-то или что-то другое.

Едва Корин сделал пятьдесят шагов, как что-то с силой ударило Юлию в бок. Она инстинктивно схватилась за лук, пытаясь понять, что происходит, но тут же получила сокрушительный удар по голове. Камень, угодивший прямо в лоб, едва не лишил её сознания. Превозмогая головокружение, она пригнулась за широким боком Корина, пытаясь вытащить из ножен меч, но руки не слушались, а мир вокруг расплывался и двоился. Испуганный конь, спасаясь от града камней, обрушившихся на него и графиню, пустился в галоп, но Юлия не удержалась и свалилась с седла. Лишь вопль Барвоа, все ещё привязанного к Корину, разнёсся над полем, когда ведьмака поволокло за мчащимся конём по ухабистой мостовой тракта. Они быстро удалялись от Юлии, но из-за мутнеющего сознания она едва их различала.

Графиня с трудом осознавала, что напавший не остановится и продолжит погоню, пока не догонит её. Но сделать она ничего не могла. Цепляясь за траву, она еле волокла себя вперёд, шаг за шагом продвигаясь дальше. Сил было катастрофически мало. Мир вокруг терял чёткость, троился, краски становились то блеклыми, то неестественно яркими. А где же Ваня? Неужели и она испугалась и сбежала с поля боя? Хотя, могут ли призраки вообще испытывать страх?

Спутанные мысли прервал топот чьих-то ног. К Юлии подбежали двое мужчин, их вонючие, пропахшие потом и гарью тела навалились на неё, заломив руки. Низкий голос где-то рядом прорычал:

– Отлично, поймали графского егеря!

Только в этот момент Юлия вспомнила, что сняла одежду с убитого мужчины, но это не помогло ей замаскироваться. Ее грубо перевернули, широкополая шляпа слетела с головы, рассыпались по плечам убранные волосы. Один из бандитов присвистнул и воскликнул:

– Охренеть! Да это же не егерь! Это одна из дочерей графа!

Уплывающее сознание Юлии зафиксировало три темных бородатых силуэта.

– Точно, – хмыкнул второй. – Юлия!

– Вот она нам за все и ответит! За грехи отца и матери, за деяния короля и его войска! Канас, выруби бабу!

Юлия дёрнулась, пытаясь увернуться, но один из бандитов подскочил к ней и ударил ногой в голову. Мир вокруг перестал двоиться. Он просто погас, погрузив графиню в непроницаемую черноту.

 ***

Маленькая девочка, одинокая и беззащитная, стояла в непроглядной темноте. Мир вокруг неё был окутан густой пеленой, непроницаемой для глаз. Сердце билось в груди, как испуганная птичка, а по спине пробегали ледяные мурашки. Сколько она так простояла, неизвестно. Время будто растворилось в этой беспросветной мгле.

Внезапно, из кромешной тьмы проявился едва различимый силуэт – призрак её сестрёнки Вани. Её белёсое очертание еле светилось, как мерцающая свеча на ветру. На лице Вани была улыбка, но в ней таилось что-то зловещее, леденящее душу. Юлия инстинктивно попыталась отступить, но ноги словно приросли к земле. Расстояние между ней и призраком не менялось, сколько бы она ни пыталась его увеличить.

Осознав тщетность своих попыток, Юлия резко развернулась и бросилась бежать. Гулкие удары её крошечных ботинок по неведомой поверхности эхом разносились в пустоте, но не встречали никакого отклика. Вместо этого, тишину прорезал жуткий, гротескный хохот, будто исходящий из самого сердца тьмы. Хохот был настолько громогласным, что казалось, он сотрясает саму основу мироздания.

Юлия обернулась, но призрак Вани был ещё рядом, всё та же жуткая улыбка на его лице. А позади него, в непроницаемой тьме, таилось нечто гигантское, чей хохот сотрясал пространство. Это существо было настолько огромным, что Юлия не могла даже представить себе его размеры. Она замерла, не в силах ни двинуться, ни произнести ни слова. Бежать было бессмысленно. Она знала, что от этого неведомого ужаса ей не скрыться.

Вдруг, тьма перед ней озарилась ослепительным светом. Два огромных, пылающих багровым пламенем глаза пронзили её насквозь. Тьма вокруг них колыхалась, словно живое существо, протягивая к Юлии невидимые щупальца. Девочка задрожала от ужаса, но не могла оторвать взгляд от этих огненных глаз.

Чудовище, чьё имя было скрыто во тьме, прищурилось, и в его пасти, появившейся из ниоткуда, сверкнули острые клыки. Оно расплылось в жуткой улыбке и произнесло громовым голосом:

– Я – Властелин Мира! Я повелеваю всем сущим! И ты, дитя, – часть меня!

– Нет! – прошептала Юлия, еле сдерживая слезы. И в тот же миг, призрак Вани, всё с той же жуткой улыбкой, повторил за ней:

«Нет!»

Огненный рот Властелина Мира распахнулся ещё шире, издав оглушительный хохот, который сотряс всё вокруг. Юлия едва устояла на ногах, оглушённая этим жутким звуком.

– Ты сильная! – прорычал Властелин Мира, его голос был полон ярости и злобы. – Но ты все равно моя… моя… моя…

Его голос оборвался, и Юлия провалилась в бездну, объятая тьмой и ужасом.

Глава 7

Звук голоса, ещё недавно звучавшего в голове Юлии, внезапно сменился другим. Хриплым, грубым голос бородача, отдававшим ржавым металлом, рявкнувшим своим подельникам, чтобы они схватили и обездвижили девушку.

«Ты была там? В моем кошмаре?» – мысленно вопрошала графиня, стараясь игнорировать пульсирующую боль в висках и яростную ругань бородача. Он что-то гневно втолковывал своим людям, но Юлии было сейчас важнее другое – понять значение этого странного сна или видения, настигшего её после обморока.

Тягостное предчувствие, разлитое в воздухе, и зловещие образы видения терзали графиню. Никогда прежде она не видела подобных снов. А тут, словно обрушившись лавиной, они заполнили её сознание, оставив после себя гнетущее чувство тревоги. Стоило лишь семье погибнуть, замку развалиться, а миру вокруг обернуться враждебным, как на Юлию обрушился этот кошмар, и его главный герой – черный силуэт, сливающийся с мраком, словно его порождение.

«Да, я была там», – подтвердила Ваня.

«Кто это?» – спросила она, стараясь унять дрожь в голосе.

«Я знаю не больше тебя, – ответил призрак. – Ведь это твой кошмар…»

«Но он какой-то уж слишком… реальный для кошмара», – пробормотала Юлия.

«Если такие видения будут тебя преследовать, я тоже постараюсь их разгадать», – пообещал Ваня.

«А если это не видения?» – с надеждой в голосе спросила Юлия.

«Тогда дело дрянь, – вздохнул призрак. – Любые видения, как говорил отец, – это признак нездоровья. Прежде всего, они сигнализируют о непорядках в голове».

«Спасибо, сестричка, утешила… – с сарказмом проронила Юлия. Не забывай, что ты – тоже в некотором роде видение, так что поаккуратнее с выражениями. Мне как-то не хочется думать, что я больна с пяти лет, когда впервые тебя увидела! С тех пор ты ведь никуда не исчезаешь, всегда рядом».

– Вы виновны! Все вы! – яростно прорычал бородач. Юлия, наконец, решившись оторваться от терзающей боли, с трудом подняла голову, по которой эти нелюди топтались сапогами, и распахнула глаза, стиснув зубы, чтобы сдержать стон. Левый глаз ей совсем не удалось открыть – он заплыл.

Перед ней стоял бородач в грязной, засаленной рабочей одежде. С виду – обычный мужик, такой же, как и те, что рылись в лесу. За его спиной столпились женщины и дети, их лица и тела носили следы побоев и насилия. Мужики же, деловито хватая сухие ветки, таскали их из леса и сваливали в кучу у ног Юлии.

Окинув взглядом окружение, графиня с ужасом узнала место: это был лес рядом с замком ди Ванэско, где она так любила гулять с Ваней, слушая пение птиц. Ещё вчера Глория заставила её покинуть это место…

Сегодня же лес будто вымер. Ни одна птица не смела издать ни звука. Зато люди вели себя разнузданно. Они расположились на любимой поляне Юлии, под сенью вековых лип, устроив там подобие лагеря. Слегка скосив глаза и заглянув за плечо, можно было разглядеть за спинами людей массивные глыбы давно разрушенной скалы, напоминающие лежащего каменного исполина.

Но вместо гранитных глыб Юлия уставилась на старую женщину, привязанную к такому же вкопанному в землю стволу дерева, что и она сама, только слева. Под ноги старухе так же кидали хворост. А крестьянин все не унимался, сыпля проклятиями:

– Вы будете казнены!

– За что же, Виктор? – тихонько спросила старуха. Она была одета в простую серую хламиду, а на шее у неё болтались амулеты Справедливости. Возможно, эта женщина была служительницей Храма Справедливости, который вот уже двадцать лет стоял не только в Корнуэлле, но и во всех крупных городах Тантары. Но почему же она тоже оказалась в плену? Ведь эта религия была официальной верой крестьян.

– Ты ни о чем не догадываешься, Сабрина? – с сарказмом в голосе протянул Виктор. – Неужели даже мысли не промелькнуло, почему мы здесь учинили самосуд над тобой, графиней, да и над этим…

Рядом послышалась возня, конское ржание – значит, Корин не сбежал! – и возмущённый крик Энцо Барвоа, которого конь волочил по дороге, когда Юлию оглушили и схватили. Что ж, судьба подлецов всегда одинакова – кара настигнет каждого, а над Энцо Барвоа она откровенно издевалась – не отпустила мерзкого ведьмака, не дала сбежать. Наверняка, не одну семью он подвёл под казнь. Видимо, давно и упорно промышлял этим ремеслом, погрязнув в долгах Справедливости. Вот она и настигла его…

– Да вы знаете, кто я?! А?! – взревел Барвоа, яростно размахивая руками. – Да вы вообще представляете, на кого подняли руку, челядь?!

– Привяжите его рядом, – хладнокровно приказал Виктор, и Юлия с отвращением увидела, как брыкающегося Барвоа подтащили к столбу справа от неё и крепко привязали. Взбешённый тем, что его вопли не производили ни малейшего впечатления на крестьян, он продолжал орать:

– Я ведьмак! Официальный ведьмак короля Эльмира Третьего! И эта женщина, – он с ненавистью указал на графиню, – ведьма! Вы… вы препятствуете моей работе! Вы изменники! Все здесь! Вы изменяете Эльмиру Третьему!

Один из крестьян, не выдержав его истерики, влепил ему звонкую пощёчину, и Барвоа, захлебнувшись, затих.

– После того, как королевские солдаты сожгли наши дома, – спокойно возразил Виктор, – и изнасиловали наших женщин, он нам не король! Мы официально отрекаемся от его власти. Можешь это ему официально передать, – Барвоа, похоже, воспрянул духом после этих слов, видимо, подумав, что его отпустят, но Виктор добавил: – но вряд ли получится, уважаемый ведьмак. Твои угольки будут тлеть в отместку так же долго, как и угли от наших домов и жителей, оставшихся в тех домах! Ты, как и они, сгоришь дотла! Вместе с графиней! – он перевёл взгляд с замолчавшего Энцо на Юлию. Она не отвела глаз, но и не пыталась возразить. Вглядываясь в лица женщин и детей, сидящих за Виктором, она читала в них вселенскую усталость, скорбь и понимала их мотивы.

– Она поплатится за то, что граф ди Ванэско навлёк на своих подданных беду! – яростно воскликнул мужчина, сжимая кулаки. – Её ждёт расплата за грехи отца, и мы не будем так снисходительны, как люди короля, поглумившиеся над нашими жёнами и дочерями!

– А где же ты был, Виктор, когда солдаты Эльмира творили все эти зверства? – резко перебила его Сабрина, её голос дрожал от негодования.

Виктор, стараясь не встречаться с её взглядом, буркнул:

– Я ждал и готовился…

– Струсил! – пронзительно крикнула старуха. – Ты, как и все остальные никчёмные мужики этой деревни, прятался в лесу, дрожа от страха, вместо того чтобы защитить своих жён и дочерей! Вы даже пальцем не пошевелили, чтобы спасти их от этих похотливых тварей!

– Замолчи! – взревел Виктор, но его голос звучал неуверенно.

– Нет уж, я договорю! – не унималась Сабрина. – Вы, как крысы, затаились в своих норах, пока враги бесчинствовали! И вместо того, чтобы пролить кровь за своих женщин и отомстить, вы напали на беззащитную графиню и меня! Переложив на нас чужую вину, а по сути – свою собственную! Да вы просто не достойны своих женщин!

– Заткнись, старая карга! – Виктор не выдержал и бросился к Сабрине. Мужик по имени Канас, тот самый, что оглушил Юлию на поле, подскочил к ним и несколько раз ударил старуху по лицу. Но Сабрина, лишь гордо вскинув голову, сплюнула кровью на кучу сухих веток под ногами.

– Вы только и можете, что с женщинами воевать! – презрительно прошипела она. – И не пыхти тут, как старый чайник! Это меня не пугает! Что ты мне можешь сделать? Я стара и немощна, но даже огонь мне не страшен! А вас всех ждёт расплата!

– Это Бог Справедливости, которому ты служишь, хранит этот мир? – вскричал Виктор. – Где же он был, когда безумные солдаты терзали Корнуэлл? Где?! Неужели он тоже струсил? Ты тоже сгоришь, старая ведьма! Мы принесём тебя в жертву твоему же безмолвствующему богу! Пусть он хоть что-нибудь сделает для этого мира! Пусть спасёт вас троих, если это справедливо! Тогда я поверю в него и буду до конца дней каяться во всех грехах, о которых ты тут кричишь! Но пока я не вижу вашего бога! Для меня его не существует! Око за око, зуб за зуб – вот мой закон! И неважно, кому мстить – убитых уже не вернуть!

– Одумайся, Виктор! – в отчаянии воскликнула Сабрина, хватая его за руку. – Ты же, как никто другой, чтил Справедливость! Что с тобой стало? Твой разум помутнён Мраком! Разве ты не видишь, что творится вокруг?

Виктор, вырвав руку из её рук, с язвительной усмешкой произнёс:

– И что же? Расскажи-ка нам, как этот твой бог Справедливости собирается нас спасти?

– Нет же, ты глупец! – гневно взревела старуха. – Его нет! Справедливости нет! Разве ты не понимаешь? Кто-то пытается убить нашего бога, а может быть, уже и убил!

Виктор, хмыкнув, презрительно хохотнул:

– Убить бога? Да как такое возможно? Ты в своём уме, старая карга? Что же это за бог такой никчёмный? И зачем ему поклоняться? Зачем следовать его путям?

– Обычный бог! – воскликнула Сабрина. – Такой же, как и все остальные. И их всех можно уничтожить! Если ты так же глуп, как моя старая подружка Астания, то это не значит, что все такие же!

– Слушай, ты, старая карга! – Виктор побагровел от гнева. – Осторожнее со словами!

– А ты осторожнее с делами! – парировала монахиня. – Иначе всё как обычно глупостью обернётся!

– Ну так объясни же нам, в чем эта глупость заключается! – Виктор, взбешённый, выхватил из рук Канаса пылающий факел. – Нам невдомёк, как быть, когда наших близких насилуют и убивают! Мы не знаем, что делать! Давай же, говори быстрее, иначе огонь возмездия, или, как ты нам пела все эти годы, огонь Справедливости, поглотит тебя саму!

Старуха, подняв руки к пылающему ночному небу, провозгласила:

– Богов на свете великое множество, но в нашем мире главные – Аспекс, Владыка Света, и Азраид, Владыка Мрака. А между ними стоит Владыка Справедливости, если ты забыл мои проповеди. Он-то и блюдёт баланс между Светом и Мраком. Его ещё называют Весами Справедливости, или Балансором. Он зорко следит за тем, чтобы боги не перекраивали мир под себя. Можно сказать, он главный среди них…

– И где же он сейчас? – хриплым голосом спросил Виктор.

– Он не может, как и другие боги, появиться на земле, а посему действует через людей. Сестры Справедливости – люди Балансора, наши храмы – его обиталища. И они все находились к западу от Великого Хребта Аспекса, разделившего наши земли в древние времена. В каждом городе, каждой деревне… – и Сабрина принялась перечислять. – В Биндасе и Киорке, Статфиле и Оурдэне, Триде и Катре, Эвендере и Олуоке, здесь, конечно же, в ди Ванэско и в далёком северном Ангонланде…

– Перечисление добродетелей не делает дела яснее, — заявил Виктор, хмуро глядя на Сабрину. Чумазые, испуганные и измождённые люди за его спиной жадно ловили каждое слово старой женщины. – Я всё ещё не понимаю, где этот бог, о котором ты твердишь. Куда он делся? И если он такой всемогущий, как ты утверждаешь, почему не защитил нас, их… – Виктор махнул рукой за спину, указывая на женщин и детей.

– Потому что вы не защитили его храмы! – спокойно парировала Сабрина, встречая его взгляд без тени страха.

– Что за чушь ты несёшь, старая карга?! – взорвался Виктор, а за его спиной послышался гневный ропот. – Мало того, что я никогда не слышал о других богах, так ты ещё и хочешь сделать меня виновным в том, что солдаты короля разорили мою деревню, убили мою жену и… – его голос дрогнул, и он не смог договорить.

– Послушай же себя, Виктор! Прислушайся к своему сердцу! – Сабрина умоляюще смотрела на него. – Ты пытаешься убить невинных людей…

– Невинных? – Виктор всё больше распалялся, его слова подхватывали его озлобленные подельники. Они яростно что-то выкрикивали и кидали в распятых пленников ветки. Юлия, с трудом фокусируя взгляд, услышала тихий голос Вани:

«Давай я их освобожу. С каждым новым убийством мне становится легче. Я становлюсь сильнее…»

«Но ты же убиваешь, – про себя ответила Юлия. – Поэтому не надо. Эти люди и так много натерпелись…»

«Как знаешь, – с лёгкой досадой отозвался Ваня. – Моё дело предложить, а гореть тебе самой. И заметь – от рук тех, кого ты защищаешь».

Но Юлия не верила, что крестьяне дойдут до убийства. Их обязательно образумит эта монахиня. Сабрина. Она рассказывала такие интересные вещи, и Юля внимательно слушала, стараясь вникнуть в давно минувшие события…

– Невинных? – повторил Виктор, его голос звенел от ярости. – Этот… солдат короля…

– Я не солдат, а ведьмак! – подал голос Энцо, но тут же получил увесистый удар по лицу от Канаса.

– Заткнись и не рыпайся, собака! – рявкнул на него Виктор. – Графиня… пришли за ней, а убивали нас! И ты! Посланник Бога Справедливости, служитель храма Балансора, носитель веры в него… Ничтожная старуха, не способная вызвать своего Владыку на землю ради помощи пастве… Вы невинные? Не смеши! Последний раз спрашиваю, где твой бог? А то ты мне всю Тантару озвучила, от Статфила до Эвендера, а бог настолько слаб, что позволяет своим людям страдать! Где Балансор?

– Он не придёт, – тихо промолвила Сабрина, а затем её голос сорвался на гневную тираду: – Ибо паства его отвернулась! Да, Виктор! Чего ты пялишься, будто не знаешь о том? В последние годы никто из вашей деревни не ступал на порог церкви, а король начал с дальних. Сначала он сравнял с землёй храмы в Статфиле, затем в Оурдэне, и так по всей стране. Наш храм пал последним. Как ты думаешь, много ли осталось на земле его проповедников? Уже почти никого. Да и меня вы вот-вот сожжёте. Вы сами своими руками низвергли его власть над миром, а теперь удивляетесь?

– Чему нам удивляться, Сабрина? Нам бы выжить… – пробормотал Виктор.

– И для этого вы уничтожаете власть единственного союзника на земле? Единственного бога, чьими силами могла бы восторжествовать Справедливость? Баланс между Владыками Света и Мрака?

– Я их никогда не видел! – яростно воскликнул Виктор, отметая обвинения старухи. – Может, потому что их нет?

– Или потому, что вы сами постарались изгнать их из нашего мира? – старуха хитро улыбнулась, заметив тень сомнения в глазах Виктора. – Даже легенды и древние сказания о великой битве Богов канули в Лету… Владыка Света принёс себя в жертву в той битве, и пал на землю, превратившись в Великий Хребет Аспекса на востоке – горы, навсегда разделившие запад и восток Мрачноземья. Сизые Горы – лишь малая их часть. Горы Хребта настолько высоки, что попасть в земли по ту сторону практически невозможно. Так Аспекс обезопасил свою половину от Владыки Мрака, но людям с этой стороны захотелось того же. Наши далёкие предки столетиями избавляли земли Тантары от ужасных и, одновременно, чудесных существ и памяти о них, а наши отцы – во главе с королём и графом – от волшебников и волшебниц! От колдунов и ведьм! Думая, что, навсегда избавившись от магии и волшебства, можно изменить мир. Сделать его лучше. Во главе они поставили Храм Справедливости, а любые упоминания об Азраиде стёрли из жизни и забыли. И этим нанесли ему жуткую обиду. Невозможно силами людей уничтожить бога. Не навсегда. Азраид эти двадцать лет копил силы и нанёс удар. Руками короля и его войска он уничтожил Храмы Справедливости и заставил людей преступить черту между светом и мраком. И теперь мы все обречены…

– Да брось чушь молоть! – Виктор поморщился.

– А чушь ли? – спокойно парировала Сабрина. – Тогда скажи, почему из своих нор повылезали древние твари?

– О чем ты? – нахмурился Виктор.

– Да вот хотя бы месяц назад на деревню в Статфиле напали твари какие-то. Грязные, лохматые, с копьями да камнями, остервенелые… Никого не напоминают? – Виктор покачал головой. – Эзенки, горный народ, прислужники колдунов в стародавние времена… А сколько за последнее время свидетельств о невиданных тварях, выползших из леса, вылезших из-под земли, спустившихся с гор, поднявшихся из рек или спустившихся с небес? Сколько, спрашиваю тебя?

Хватит! – рявкнул Виктор, стукнув кулаком по столу. – Уже уши вянут от этой ереси! Пора вам сгинуть, как и нашим близким!

– Невидящие прозреют! Неверующие уверуют! – крикнула Сабрина, но Виктор уже действовал.

«Дай мне их убить!» – взмолилась Ваня.

– Нет! – выкрикнула Юлия и в ужасе наблюдала, как пылающий факел, описав дугу в воздухе, упал на хворост, набросанный под ноги пленникам. Энцо дико заорал и закашлялся – едкий дым разъел ему лёгкие.

– Заткнись, старуха! – рявкнул Виктор, когда хворост вспыхнул. – Впрочем, огонь сделает это лучше всего! Что… ЭТО?..