Buch lesen: «Тень, дракон и щепотка черной магии», Seite 8

Лесные равнины

Зигфрид бежал сломя голову – в который уже раз за последнюю неделю.

Нырнув в темноту там, где по его расчетам должна была располагаться дальняя стена пещеры, он, к своему облегчению, обнаружил себя в узком, но достаточно высоком проходе, который вел немного вниз и налево.

Света, испускаемого посохом, было достаточно для того, чтобы разглядеть гладкие стены, выложенные серым полированным камнем. Это был не естественный проход – кто-то явно соорудил и отделал его в незапамятные времена, решил мимоходом Зигфрид.

Он вихрем пронесся вниз по коридору и в недоумении остановился на развилке – здесь проход разветвлялся на два рукава: один продолжал убегать вниз, а второй под крутым углом взмывал вверх, и из него веяло свежим воздухом. Торжествуя, Зигфрид нырнул было навстречу свободе, но неожиданный грохот заставил его остановиться. Он сбавил темп и сделал несколько осторожных шагов вперед – сомнений быть не могло, звуки раздавались немного сверху, отражаясь от гулких стен выбранного дракончиком коридора. И они приближались.

Словно зачарованный, Зигфрид продвинулся еще на пару метров, до того места, где коридор изворачивался змеей и терялся в темноте. Грохот звучал все настойчивее. Зигфрид не решался преодолеть поворот – более того, ему стало казаться, что это была не самая блестящая идея. Грохот стал совсем близким и разрешился в целую какофонию звуков: скрежет металла о камень, бряцание стали, лязг ржавых доспехов. На стене заиграли отсветы дрожащего огня.

Глаза Зигфрида округлились от ужаса, апатичный страх превратился в здоровую подвижную панику, и он снова бросился наутек – на сей раз в обратном направлении. Он не сдержался и обернулся один последний раз, чтобы краем глаза уловить выплывающий из-за поворота факел и темные доспехи, мерцающие в его неровном свете, и зазубренное лезвие древнего меча, и шлем невиданной гротескной формы.

Зигфрид припустил что было мочи. Он снова очутился на знакомой развилке и, не успев перевести дух, тут же столкнулся лицом к лицу со своим давним знакомым – зловещим стариком из усыпальницы. Завопив от неожиданности во всю свою драконью силу, Зигфрид оказался на одно мгновение проворнее и от души огрел своего преследователя по голове посохом прежде, чем тот успел полностью обнажить изогнутый клинок, и, бормоча извинения, устремился по единственному оставшемуся пути – вниз, вниз, все дальше и дальше вниз.

Сзади раздались крики – это два ужасных рыцаря повстречались на развилке и объединили свои усилия в погоне за беглым дракончиком.

Ноги сам несли Зигфрида вперед. Раздирая мрак посохом и от отчаяния работая маленькими бесполезными крылышками, он все решительнее отрывался от своих преследователей. Коридор между тем убегал все глубже и глубже, а темнота вокруг сгущалась с каждым шагом. Что-то подсказывало Зигфриду, что промедление было сродни катастрофе. И на этой несчастливой мысли дракончик вдруг понял, как сильно он устал, и остановился, опираясь трясущейся лапой о стену. Крики и топот стихли, но от этого не стало спокойнее. Зигфрид напряженно вслушивался в пустоту. Тишина. Или нет? Или же что-то зашевелилось вдали? Ему мерещились шорохи самого тревожного толка, неясные тени норовили вот-вот наброситься на бедного дракончика со всех сторон сразу и уволочь его с собой в темноту. Зигфрид задрожал и, стиснув зубы, заставил себя двинуться дальше. Ему было настолько не по себе, что он уже не мог отличить настоящие звуки от фантазий своего перепуганного воображения. Голова гудела. Нужно продолжать путь! Может статься, что погоня еще не утихла – нужно во что бы то ни стало, из последних сил сделать так, чтобы между дракончиком и преследователями оказалось как можно больше драгоценных шагов.

Зигфрид ощутил, что идти стало еще труднее. В чем же было дело? Котомка потяжелела? Или это посох волочится о землю? И тут дракончик сообразил, что теперь он не спускался вниз, а шел в гору по достаточно крутому склону, и в его сердце запела надежда.

Предвкушая избавление, он заставил себя позабыть о тяготах бессонной ночи и продолжил движение. Теперь, когда жизнь снова обрела смысл, он смотрел на вещи в положительном ключе. Неужели сделалось немного светлее, или же это посох светит ярче? А может быть, просто его глаза привыкли к темноте? Не показалось ли ему, что тоннель немного расширился, а воздух стал более свежим и приятным? Что это – неужели ветер? Или же раньше он просто не замечал сквозняка?

Нет, и правда – он чувствовал это каждой чешуйкой: откуда спереди пахло свободой.

Словно испугавшись, что это вновь обретенное счастье ускользнет от него или же окажется чей-то жестокой шуткой, Зигфрид бросился бежать. Спотыкаясь подпрыгивая на ходу, он преодолел заключительные метры изгибающегося тоннеля самым несолидным образом (что мало заботило его в этот момент) и, последний раз сделав крутой поворот, выпорхнул навстречу звездам и грохнулся оземь.

Зигфрид чуть не заплакал от радости.

Над его головой мерцало ночной небо.

Дракончик просто лежал на спине и смотрел, как приветливо подмигивают ему звезды, как весело и мудро светит молодой полумесяц, как хороша жизнь.

Отдышавшись, он приподнялся на одном локте и огляделся вокруг. Редкие деревья росли здесь и там. За стволами виднелось дикое поле, которое убегало куда-то вдаль навстречу стройной темной стене леса.

Неподалеку высился земляной холм, а на холме росло одинокое дерево, а корни его выглядывали из-под земли и нависали над древней, покрытой мхом каменной аркой, из которой мгновением ранее выскочил Зигфрид. Арка излучала темноту и выглядела очень недружелюбно. Здесь и там росли деревья разного возраста и разных пород, а кругом чернела ночь.

Но звезды! Каким они казались настоящими – как хорошо, что до них не добралась загребущая рука Тени! Зигфрид снова улегся на спину и мечтательно посмотрел на небо. Дивная, волшебная ночь! Как это замечательно – смотреть на вольное, великолепное небо, когда вам не приходится продираться взглядом сквозь непроглядные ветки дремучего леса. Вот оно, как на ладони, хоть протяни лапу и возьми звезду – любую, какая приглянется. Как жаль, что Тибо этого не видит!

И тут Зигфрид подскочил. Тибо! Ну конечно! Нужно найти его!

Зигфрид вновь огляделся по сторонам, на сей раз тревожно. Куда же идти? Скитаясь в подземелье, дракончик совершенно утратил чувство пространства. Если раньше Зигфрид едва ли был самым надежным из следопытов, то сейчас он заблудился отчаянно и категорично. Слезки защекотали глаза.

Ну уж нет – Зигфрид топнул ногой. Не для того он блуждал по темному лесу, знакомился с великанами и спасался бегством от неестественно бледных господ, чтобы сейчас так легко сдаться! Карта! У него же есть карта! Вероятно, она поможет дракончику отыскать его местоположение или хотя бы примерно понять, где он находится.

Зигфрид подобрал котомку и посох с земли и неуклюже заторопился навстречу далекому лесу – наверное, вдали от проклятой арки будет легче думаться.

И правда, один лишь вид нескончаемых деревьев впереди навел его на первую искрометную мысль: такой большой лес наверняка есть на карте.

Зигфриду не терпелось проверить эту многообещающую догадку – он добежал до уютного могучего дерева и, расположившись, в его корнях, извлек из котомки карту. Посох перестал светиться, стоило Зифгриду вырваться из объятий подземного хода, но света звезд было вполне достаточно для того, чтобы различить все обозначения на древнем документе. Итак, лес. Лес, очевидно, следовал вдоль Мохнатого Тракта по обе его стороны. Но между уютным деревом и далекой стеной из деревьев не было никакой дороги – только обширное поле. Стало быть, дорога осталась далеко за холмом – нужно вернуться назад, обойти холм, и попытаться поискать Мохнатый тракт.

Очень хорошо! Собравшись с духом, испив немного водицы из фляги и закусив сухарем, дракончик собрался в путь. Покинув с неохотой гостеприимные корни, Зигфрид вернулся к подножию холма, на цыпочках обошел его и, следуя древнему драконьему суеверию, три раза подпрыгнул на одной ноге и тихонько плюнул через плечо, описав кончиком хвоста треугольник – на удачу.

Его посетила мысль, которая доселе почему-то пряталась в тени эйфории от чудесного спасения, а именно: не могли ли зловещие рыцари проследовать за ним на поверхность? Почему-то Зигфриду показалось, что древний старец предпочитал держаться сумрака и прохлады привычного склепа, но вот его железный напарник наверняка был не столь разборчив – с такими доспехами непогода не страшна. А коли так, то дракончик уже потерял достаточно времени – двигаться нужно было немедля. Размышляя, Зигфрид пробрался сквозь небольшую рощицу и очутился по другую сторону холма – по крайней мере, ему так показалось, ибо здесь его все так же поджидал чернеющий вдали лес.

Ночь была ясная и спокойная, и звезды светили ярко, а дракончик усомнился – а не подвело ли его зрение. Лес решительно не мог быть со всех сторон сразу – должно быть, дорога притаилась где-то посередине, как и подсказывала карта, просто из-за высокой травы ее не видно. Он пробежал немного вперед, надеясь обнаружить Мохнатый Тракт, вынырнуть на него из высокой травы, но вскоре остановился. Ведь если это умозаключение было верным, тракт мог прятаться где угодно – он мог столь же вероятно оказаться по ту сторону холма. Что же делать? Исходить все поле от кромки леса до кромки леса? Или же двинуться по траве и рано или поздно, когда станет посветлее, вывалиться на тракт? Ночевать в чистом поле было бы безрассудно – риск погони был еще слишком велик.

Ах, если бы Тибо был сейчас рядом!

Зифгрид огляделся по сторонам – темная полоса убегала в ночь и терялась в темноте. Это давало надежду, что лес и вправду не смыкался в один грозный массив, а послушно бежал вдоль дороги. Но вот еще один вопрос – в какую сторону идти?

И вновь дракончик достал карту и присмотрелся к ней. Веки предательски наливались свинцом, но Зигфрид усилием воли выпучил глаза и заставил себя вглядеться в буквы и линии, который потихоньку превращались в неясные пятна и разбегались по сторонам. Взгляд его пробежал вдоль размытой полоски тракта, тщетно пытаясь отыскать упоминание о холме. Деревня была на своем месте, севернее большой дороги, но разве можно было понять, на каком берегу тракта вынырнул дракончик сейчас? Могло ведь так получиться, что Зигфрид и вовсе отдалился от заветной цели и сейчас очутился неподалеку от Плаксингтона: на своем пути к первому колодцу он видел не один похожий пейзаж.

Что же делать? Какое направление выбрать? Как хочется спать…

Ах, если бы он умел читать по звездам! Это такое полезное, важное умение! И зачем он только собрался в поход, не зная таких очевидных вещей! Почему столь ответственный жребий не выпал кому-нибудь еще? Например, моряку, который в любое время суток мог уверенно отыскать север, юг, восток и запад… Или бывалому путешественнику, которому было достаточно посмотреть, на какой стороне растет мох…

Столько способов не заблудиться, и Зигфрид не знает ни одного!

Нужно дождаться восхода – и следовать за солнцем. Ночью дракончик, увы, был абсолютно беспомощен.

Как же скоротать оставшиеся часы? И сколько их будет?.. Сколько еще бороться со сном?

Зигфрид решительно сжал кулачки. Нельзя терять ни минуты! Уж коли этой ночью ему не суждено сомкнуть глаз – что же, пусть так! Он потратит оставшееся до рассвета время с пользой и хотя бы отыщет дорогу. Заключив, что по ту сторону холма лес все-таки располагался немного ближе, а, следовательно, и поиск там получался сподручнее, Зигфрид развернулся и направился обратно в рощу. Помахивая хвостом и стараясь подбодрить себя, он уверенной поступью прошествовал по опавшим листьям, обогнул для разнообразия несколько обширных стволов и, заприметив на в одном из таких деревьев уютную ложбинку между его могучими корнями (почти пещерку), вдруг подумал, что несколько минут заслуженного отдыха лишь восстановят его силы, в то время как ни один уважающий себя старец и тем более закованный в доспехи воинственный господин не догадается искать целого дракон в столь неприметном убежище.

Слабо понимая, что с ним происходит, сонный дракончик все тем же бодрым шагом перенес себя в ложбинку и, устроившись поудобнее клубочком, бесславно задремал. «Не спать!» шепнула его совесть, но Зигфрид отмахнулся от навязчивой советчицы и самым дерзким образом провалился в глубокий сон.

«Странно,» подумал он, ускользая в блаженную пустоту, «кто забыл в этой ложбинке подушку?» Однако совесть и осмотрительность были бесславно и необратимо повержены, а потому дракончик лишь пожал плечами и подтянул подушку к себе поближе. Как славно!

***

Зигфрид проснулся от неприятного ощущения в хвосте. Глаза некоторое время не хотели открываться, и Зигфрид усилием воли снова погрузился в дремоту. Однако вскоре неприятное ощущение вернулось, и дракончик, тут же вспомнив о своей неосторожности, подскочил на месте и уселся, испытывая стыд и ужас.

Солнце давно взошло, заполнив мир тусклым фальшивым светом самозваного светила. И сияло оно из-за спины другого дракончика, который возмущенно разглядывал Зигфрида, ногой придавив тому хвост.

Дракончик был худощавым и невысоким. Его морда имела классическую вытянутую форму, а глаза недовольно щурились. Поза «лапы в боки» также не сулила Зигфриду ничего хорошего.

– Воришка! – только и сказал незнакомый дракончик.

– Извольте! – удивленно воскликнул Зигфрид, который от такой дерзости окончательно проснулся.

– Изволю! – возразил его собеседник. – Я застаю вас на моем спальном месте, с моею подушкой в хищных объятиях. Кто же вы, как не воришка!

– Знаете ли, – возразил Зигфрид после некоторых колебаний. – Будь я воришкой, я бы просто-напросто скрылся бы с вашей подушкой, и вы бы меня не нашли.

– Резонно, – нехотя согласился второй дракончик.

– Но я так устал прошлой ночью, что даже и не заметил сперва, что здесь уже было чье-то спальное место. Я только потом обнаружил подушку, когда было уже совсем поздно, и я засыпал.

– Ага! – удовлетворенно воскликнул таинственный разоблачитель. – Вот вы и сознались! Вы воришка-лунатик, но оттого ничуть не меньше вор!

Зигфрид разозлился.

– Извольте же сойти с моего хвоста!

– Извольте же отдать мою подушку!

– На! – закричал Зигфрид, который после стольких неудачливых скитаний наконец встретил соплеменника и, столкнувшись с таким несправедливым обхождением, чувствовал себя так, будто его предали.

Он схватил злосчастную подушку обеими лапами и что было сил кинул ее в своего мучителя. Бросок оказался на редкость точным – подушка прилетела дракончику прямо на морду и там осела, закрыв бедняге весь обзор. С криками «убит! покалечен!» незнакомец устремился прочь, но путь его был недолог – он очень быстро повстречался с деревом и печально осел на землю. Подушка, смягчившая неприятнейший удар, тем временем добровольно сползла и расположилась рядом.

Зигфрид, освобожденный таким образом из кратковременного плена, задумчиво доковылял до места происшествия и теперь с любопытством и некоторой долей сочувствия оглядывал потерпевшего.

– В расцвете лет, – причитал тот, – я силой обстоятельств сломлен и растоптан! Коварная судьба! Когда я сброшу гнет твоих оков!

– Вы же не очень сильно ударились… Мне кажется, что все будет в порядке… Позвольте, я помогу вам? – робко предложил Зигфрид, который чувствовал свою вину, но в свете недавних событий никак не мог заставить себя искренне извиниться.

К его удивлению, печальный незнакомец не сразу сообразил, о чем идет речь. Он лишь оглянулся и озадаченно уставился на Зигфрида, а потом, как будто опомнившись, пробормотал:

– Оставьте меня! Я травмирован – по вашей милости!

– Я вовсе не хотел вас травмировать, – тихо возразил Зигфрид. – Извините меня за то, что я бросил подушку. Я был очень на вас зол, – признался он.

Незнакомец демонстративно отвернулся и продолжил созерцать роковое дерево.

– Скажите, как вас зовут? – не сдавался Зигфрид, в тайне про себя надеясь, что на этот раз ему не придется ничего отгадывать.

Выдержав драматическую паузу, незнакомец все-таки сжалился:

– Альберто. Альберто Тортимельо де ля Фрески, или просто – Альберто.

– А меня – Зигфрид.

Альберто, подобрав подушку к груди, вдруг обернулся почти полностью и наградил Зифгрида оценивающим взглядом.

– А куда ты направляешься?

– В Хныкельбург. Только вот я почти заблудился, – сознался Зигфрид. – Не подскажете, в какой стороне Мохнатый Тракт?

– Ты сам не найдешь, – махнул рукой Альберто, который уже был на ногах и торопливо отряхивался. – Но тебе повезло! Я знаю, где это, и я провожу. Так уж вышло, что я тоже направляюсь в те края. Много дел в столице! Слишком много дел – я чрезвычайно занятая личность. Твоя котомка? – он вопросительно указал на сплетение корней, недавно послужившее дракончикам убежищем.

Зигфрид, который был готов прыгать от внезапно свалившегося на него счастья, с готовностью закивал головой.

– Отлично! Хватай свою котомку и… палку, и пошли.

– Это посох, – поправил его радостный Зигфрид, который в считанные мгновения был готов продолжить путь.

– Неважно, – донеслось из ближайшего куста, откуда тут же появился и сам Альберто, волочивший за собой скрипучую тележку на четырех деревянных колесиках, на которой был веревкою закреплен внушительных размеров рундук.

Не говоря больше ни слова, он деловито направился к высокой траве, волоча повозку за собой. Зигфрид припустил следом.

– Как же мы повезем эту громадину сквозь поле? – спросил он, догнав Альберто.

– С трудом, мой друг, с трудом! – пропыхтел Альберто, глядя прямо перед собой.

***

Неприятности не заставили себя долго ждать.

Во-первых, Мохнатый Тракт нашелся практически тотчас. Альберто достаточно скоро отыскал оставленную им же самим борозду, а везти тележку по прижатой траве оказалось не так уж и тяжело. Вот только вез ее Зигфрид, ибо Альберто возложил на себя, по его собственному выражению, «почетную ношу следопыта». Уже через пару сотен шагов поле отступило, и дракончики вывалились на главную дорогу. Зигфрид тут же призадумался, почему Альберто обрисовал тяготы преодоленного пути в столь темных красках. Даже собственными усилиями Зигфрид обнаружил бы дорогу достаточно быстро, не случись ему прошлой ночью заснуть в самый непотребный момент. Зигфрид был очень рад попутчику, но он никак не мог взят в толк, почему Альберто так сильно все усложнил.

Едва очутившись на дороге, Альберто уверенно повернул направо и зашагал вперед. Зигфрид до поры до времени воодушевился, так как наиболее сложная из занимавших его загадок только что разрешилась сама собой. Он даже решился было напомнить своему попутчику о цели путешествия, на всякий случай… однако вскоре рассудил иначе и промолчал – он вовремя вспомнил, что им с Альберто было по пути. Итак, вперед – навстречу Хныкельбургу.

Прошел час. Зигфрид набрался смелости и заметил, что «почетная роль следопыта» уже не столь значима, ведь разобраться куда идти на прямой дороге было совсем просто. Альберто нехотя согласился принять тележку обратно, однако он тут же подчеркнул, что его замучила жажда и что после такого колоссального напряжения физических и духовных сил хорошо было бы испить водицы. Зигфриду ничего не оставалось, кроме как поделиться с другим дракончиком своей флягой.

Вся вода была выпита в два счета, а уже на следующей остановке в дело пошли сухари. «Лучше бы я молчал и тащил эту растреклятую тележку сам», невежливо подумалось Зигфриду.

– Далеко ли до ближайшего колодца? – озабоченно поинтересовался наш герой.

Альберто лишь махнул лапой и обещал целую харчевню.

Дракончики продолжили путь.

***

День прошел в изнурительном марше. Лес вскоре отступил – по обе стороны тракта плясали холмы, а здесь и там попадалось одинокое дерево.

Дракончики переговаривались лишь изредка, так как на любую попытку Зигфрида завести беседу Альберто лишь отмахивался и тяжело вздыхал, указывая на тележку.

– Решительно не могу поддержать разговор, ибо я угнетен своею ношей, – комментировал он с некоторым сожалением.

Рундук был нелегок, но по гладкой дороге тележка ехала свободно и быстро. Зигфрид лишь пожимал плечами.

Не прошел и час, когда Альберто принял настолько изможденный и трагический вид, что Зигфрид не сдержался и сам предложил некоторое время поуправлять повозкой. Изобразив глубокие раздумья, Альберто согласился.

– Если вы так настаиваете, – снизошел дракончик. – Мне претит перекладывать не другого свою ношу, но я не вижу иного выхода. Мой деликатный организм балансирует на грани истощения, а без исчерпывающего знания местности, которым в нашей небольшой компании обладаю только я, все путешествие, увы, обречено на провал. Поэтому я уступаю вашей просьбе.

Зигфрид молча принял поводья и передал Альберто свою котомку. Посох он оставил у себя, потому что успешно управлять тележкой можно было и одной лапой. «Неужели это Альберто настолько хилый?» изумился дракончик, недоверчиво покосившись на своего спутника.

Альберто, который, по его собственным заверениям, был унижен своей слабостью, вскоре на удивление воспрял духом. Он зашагал бодро, с достоинством, и сделался разговорчив. Котомка при этом волшебным образом пропала из его лап и переместилась на тележку по соседству с рундуком, отчего ее хозяину даже сделалось немного спокойнее.

До заката, объяснил тем временем Альберто, путешественники достигнут придорожной таверны. Там можно будет заночевать (наконец-то Зигфрид как следует выспится в настоящей постельке!) и пополнить запасы провианта. Чем ближе к столице, тем больше им будет попадаться деревень и харчевен. Да, на следующий день они войдут в Западные леса, но даже это обстоятельство не отдалит их от цивилизации. Скорее напротив, они все чаще и чаще будут натыкаться на других путников и купцов, а также набредут на несколько лесных поселений дракончиков-лесорубов и дракончиков-декораторов, которые учинили свои мебельные фабрики неподалеку от лесопилен.

Мохнатый Тракт и вправду становился все оживленнее – здесь и там стали попадаться отдельные дракончики, а порой и целые группки, которые едва удостаивали наших путешественников повторного взгляда и невозмутимо продолжали свой путь. То и дело взгляд натыкался на одинокие фермы, а кое-где домики ютились небольшими группами. В некоторых местах побочные дорожки убегали от тракта направо и налево, причем иные были такими широкими и ответвлялись под таким плавным углом, что при определенной нерадивости можно было перепутать их и с главной дорогой. Зигфрид даже порадовался ненароком, что с ним был Альберто, который уверенно продолжал шагать, ни разу не смутившись при виде очередной развилки.

Когда его рассказ о географии здешних мест был завершен, Зигфрид задал давно занимавший его вопрос:

– А чем вы занимаетесь, Альберто?

Альберто как будто бы призадумался, но потом все же гордо тряхнул головой и сознался.

– Табличками!

– Табличками? – удивился Зигфрид. – Прям все время?

– Милейший, – заверил его Альберто с видом дракончика, которого только что заставили объяснять очевидные вещи, – таблички многогранны и неисчерпаемы. Бывают горизонтальные таблички, вертикальные, скорее горизонтальные, чем вертикальные, и более вертикальные, чем горизонтальные. Бывают таблички на несколько страниц, бывают таблицы на целую книгу, а есть и те, что занимают всего пол-листочка. И все они – все! – прикрикнул Альберто, так что Зигфрид от неожиданности подскочил и сбился с шага, – все они только и ждут, чтобы их кто-нибудь заполнил!

– Так значит, вы заполняли таблички! – понял Зигфрид.

– Именно так, – Альберто преисполнился важности.

– А вам не наскучило? – бестактно поинтересовался Зигфрид.

Альберто оскорбленно запыхтел. Разговор явно складывался не по его сценарию.

– Знаете ли, я осознаю, что выполняю важную и ответственную работу, и это придает мне сил. В конце концов, кто возьмется за нее, если не я!

Зигфриду стало стыдно. Хотел бы он тоже быть таким серьезным, иметь такую сильную волю! Ведь даже подрабатывая писцом у себя в Палксингтоне, Зигфрид порою скучал настолько, что лапа сама по себе начинала выводить стихи.

– Скажите, – осторожно уточнил наш дракончик, – а как вы рисуете эти таблички? Линейкой и карандашом?

– Этим занимается другое отделение! Так называемая табличная мастерская, – чопорно отвечал Альберто. – Внешний вид и строение таблички определяются первым делом! Я же… я – заполнитель! Я нахожусь на самой верхушке табличной канцелярии!

– А как вы понимаете, что нужно вписать в ячейки? Вы производите подсчеты? Или же размышляете над чем-то?

– Нет-нет! Подсчеты делают другие ведомства! В зависимости от сути потребных чисел! Моя задача самая важная – перенести цифирь в подходящую ячейку!

– Надо же, – изумился Зигфрид, который раньше почему-то думал, что делать подсчеты гораздо почетней.

– Именно! – подытожил Альберто.

Через некоторое время он спросил:

– А каково ваше ремесло? Какие дела вас ждут в столице?

Зигфрид призадумался. Здесь нужно было отвечать осмотрительно, понял он.

– Я подрабатываю писцом, – осторожно сказал он, – а сейчас направляюсь на аудиенцию к королю.

Вот, вроде ничего не разболтал.

– Вот это новость! – оживился Альберто. – А по какому вопросу аудиенция?

– По… по вопросу моего города Плаксингтона, – сообщил Зигфрид.

– Сенсация! То есть вы, милейший, уполномоченный представитель целого города?

– Да, – согласился Зигфрид, поразмыслив и решив, что он не понял этот вопрос.

– Да вы что! – восхитился тем временем его собеседник. – Как же повезло вашему городу, что вы встретили меня, – нескромно заметил он, – а то бы вы окончательно заблудились и ваша ответственная миссия окончилась бы полным крахом, едва начавшись!

– Скажите, – хитро перебил его Зигфрид, меняя тему и щуря глаз, – а затмений вы в последнее время не наблюдали?

Альберто отреагировал весьма загадочным образом. Он вдруг споткнулся, огляделся по сторонам, подскочил к Зигфриду и таким же заговорщицким тоном прошептал, хотя в округе не было видно ни души:

– Нет.

Зигфрид заподозрил неладное и прищурил второй глаз.

– Скажите, а каким вы находите сегодняшнее солнышко? Не слишком ли оно греет?

Лицо Альберто исказилось в плохо скрываемой панике.

– Я не понимаю, о чем вы говорите! Как по мне, солнце отличное!

– Правда?

– Честное слово! Со всех сторон заурядное. Ровно такое же, как и, скажем… две недели назад! И да, вы знаете, великое множество дракончиков занимается заполнением табличек, только в моей комнате их девять, помимо меня! А лично я пребываю в заслуженном отпуске и знать ничего не знаю ни про какое затмение!

Зигфрид смутился и прекратил расспросы. Но впечатление об Альберто у него складывалось неоднозначное.

Они пошагали молча.

Альберто, сославшись на пережитый дискомфорт («Ей-богу, я чувствовал себя как на допросе! И что на вас нашло!»), по-свойски проник в котомку Зигфрида и прикончил сухарики.

Посокрушавшись про себя об исчезнувшем провианте, Зигфрид вспомнил про тележку своего нового знакомого.

– Скажите, Альберто, а нет ли у вас в тележке чего-нибудь съестного? Все-таки путь предстоит неблизкий, а вы все съели…

– Ерунда! – отмахнулся второй дракончик. – Харчевня уже совсем близко.

Оставшийся час дороги они скоротали в неловкой беседе. Зигфриду удалось выяснить, что его попутчик находился в «в творческом отпуске» и сейчас возвращался в столицу для триумфального восстановления на службе. По замечанию самого мастера таблиц, работники канцелярии глубочайше по нему скучали, а работа трагически не спорилась.

Все вопросы о содержимом своего рундука Альберто старательно игнорировал.

– Там лишь обыденные туристические принадлежности, – уклончиво отвечал он. – Я знатно попутешествовал в отпуске и стяжал некоторые сувениры. И, конечно же, там личные вещи. Одним словом, ничего стоящего. Идемте же скорее – харчевня совсем рядом.

– А для кого сувениры? – обрадовался Зигфрид.

– Для семьи, знаете ли, – заметил Альберто.

– Ах, у вас большая семья?

– Преогромная! Мой дядюшка весьма известен – возможно, вы у себя в Плаксингтоне слышали о великом герцоге Бришпольте. – Зигфрид покачал головой. – Так это он. Был некогда советником короля, но в последнее время отошел от дел – переутомился. Король ему проходу не давал, чуть что, сразу бежал за советом. Куда бы мне, друг мой Бришпольт, перенаправить флот? А не нужна ли мне, друг мой Бришпольт, пристройка у западных ворот? А не проверите ли вы, дражайший советник, состояние королевской казны? А хорош ли мой новый указ? А коли нет, не составите ли вы новый? И все в таком духе. В один прекрасный день мой дядюшка топнул лапой о ковер и сказал решительное нет. Говорят, его тенор до сих пор звенит под сводами личных покоев короля: Нет, нет, нет, и еще триста тридцать три раза нет на все вопросы. Категоричный персонаж! Но ко мне питает необъяснимую слабость, скажу я вам. Была у нас как-то доверительная беседа. «Ты», говорит, «мой племянник, далеко пойдешь, коли вздумаешь устроить себе карьеру государственного мужа. Наш бедняга король совсем потерялся без моей помощи, и дела в королевстве пошли кое-как. Нужна сильная лапа! Так позволь назначить тебя моим преемником. Послужи отчизне, милый Альберто!» Я, знаете ли, отказался. «Нет», говорю, «любезный сородич, не могу принять на себя такую честь.» Он изумился, вестимо, и вопрошает: «Каковы причины?» «Я, говорю, всей душою ощутил, что не сказал еще своего последнего слова в заполнении таблиц. Ремесло без меня осиротеет,» говорю. И с тех пор он еще пуще меня зауважал, на всех приемах брал за лапу и подводил ко всяческим вельможам, представляя: «Вот племянник мой Альберто, ответственнейший из драконов.» Право, не пойму, за что мне такая честь, ну да и шут бы с ней! Он славный старик, мой Бришпольт. Матушка моя была в свое время первой красавицей двора – стройный хвост и томный взгляд, плавный шаг! Говорят, сам тогдашний король за ней таскался, но матушка его тут же осадила, как только монаршие симпатии дошли до ее ведома. «Это как же так,» говорит, «за мною, замужнею драконихой, вздумал увиливать! Стыдоба!» И как бросится к батюшке на шею. А батюшка сам не прост – от драконих в свое время отбою не имел. Но погиб, погиб в расцвете сил!

Зигфрид был сражен.

– Как, погиб?

– Канул в расселину, спасая карету с иностранным послом! – продекламировал Альберто и смахнул слезу.

Зигфрид не решился продолжать разговор, и они молча побрели дальше, каждый в своих мыслях.