Buch lesen: «Начать сначала», Seite 4

– 5-

Через два дня я снова была в скверике и снова рисовала детишек, играющих на лужайке. Я так погрузилась в работу, что не заметила двух типов, оказавшихся у меня за спиной, и вздрогнула от неожиданности, когда меня с двух сторон подхватили под руки и куда-то понесли. Я попыталась вырваться, но безрезультатно. Какую же глупость я совершила, оставшись в этом городе после случившегося два дня назад! Надо было бежать отсюда сломя голову, а я была так глупа, что опять пришла в этот сквер, и теперь пожинаю плоды. Я снова попыталась вырваться, ударила изо всех сил пяткой по колену одному из нападавших, но тот успел увернуться и удар получился так себе. Помощь подоспела невесть откуда. Сначала на земле оказался тот, кто удерживал меня за руку слева, потом настала очередь и того, что справа. Моим спасителем оказался низкорослый крепыш с жестким ежиком волос на голове, с сильными ручищами, бычьей шеей и поломанными ушами. Наверняка из бывших спортсменов-боксеров. Не успела я это подумать, как он схватил меня за руку, крикнув:

– Бежим, пока они не очухались!

Я не заставила просить себя дважды и припустилась за ним бегом. Автомобиль крепыша был припаркован у выхода из скверика. Он занял место водителя, а я, усевшись рядом, быстро оглянулась назад. Двое типов, напавших на меня, бежали к нам со всех ног.

– Чего вы ждете? Двигайте скорее! – крикнула я. – Сейчас они нас догонят.

Крепыш что-то пробормотал под нос и резко тронулся с места.

– Вы кто? – спросила я, когда мы отъехали от сквера не менее чем на полкилометра.

– Конь в пальто, – осклабился он в улыбке.

– Спасибо, что пришли на помощь бедной девушке, – решила я его поблагодарить, вспомнив о правилах приличия.

Мужчина хмыкнул и ничего не ответил.

– Высадите меня где-нибудь в центре города, оттуда я сама доберусь до дома.

Он бросил на меня веселый взгляд и снова промолчал. Я взглянула в окно и нахмурилась. Мы ехали не в центр города, а в обратном направлении.

– Куда вы меня везете? – резко повернулась я к своему спасителю.

– Скоро увидите.

– Так не пойдет. – Я сделала движение, чтобы открыть дверь и выпрыгнуть на ходу, но он заблокировал выход. – Чего вы от меня хотите?

– Не бойтесь, я не сделаю вам ничего плохого.

– Тогда отпустите меня.

– А вот этого я сделать не могу. Мне приказали доставить вас в одно место в целости и сохранности.

– Кто приказал?

– Вскоре узнаете.

Поняв, что ничего от него не добьюсь, я было пригорюнилась, но, мудро решив, что горевать раньше времени не стоит, принялась размышлять. Кто эти люди, напавшие на меня, и кто этот тип, сидящий со мной рядом? Кем бы они ни были, только бы не посланцами моего мужа и не соглядатаями Марка. Вспомнив последнего, я вдруг подумала: интересно, как он? Умер от потери крови или оклемался и теперь жаждет мщения? Насколько длинные у него руки и сумел ли он проследить за моими передвижениями? Очень надеюсь, что нет. А как мой муж? Поверил ли он, наконец, в мою смерть или тоже меня ищет? У него больше возможностей, чем у Марка, найти меня, учитывая, где он работает. Я надеялась, что до сих пор не сделала ни одной ошибки, которая наведет их на мой след. Не считая, конечно, последних событий. Я была так глупа, что влезла в дело, которое наверняка выйдет мне боком. Уже вышло. Это нападение на меня, а теперь еще и похищение, скорее всего, связано с событиями последних дней. Но приходилось признаться: я предпочитаю, чтобы это было так, нежели бы все это имело отношение к моему мужу или к Марку.

Через полчаса, выстояв в нескольких пробках, мы выехали из города, а еще через полчаса подъезжали к красивому двухэтажному особняку из красного кирпича, окруженному высоким забором. Железные ворота гостеприимно открылись во всю ширь, и мы въехали во двор дома. Покинув машину, мой похититель по вымощенному коричневой плиткой двору направился к широкой каменной лестнице и поднялся вверх. Я последовала за ним. Свежевыкрашенная дверь открылась, и показалась женщина средних лет в платье темно-синего цвета и белом передничке. Нисколько не удивившись нашему появлению, она отступила и дала нам войти. Мой спутник повел меня по деревянной, покрытой светлым лаком лестнице наверх, мы прошли по длинному коридору и остановились возле одной из дверей, всего я их насчитала шесть.

– Можете войти, – сказал он.

Я послушно открыла дверь, вошла и тут же услышала за спиной характерный звук поворачивающегося ключа. Я оказалась в небольшой, но роскошно обставленной комнате. Широкая кровать, застеленная голубым атласным покрывалом, занавески на окнах тоном светлее, гобеленовые картины в золоченых рамах, персидский ковер на полу, в углу телевизор с жидкокристаллическим экраном… Я раздвинула занавески на окнах и не удивилась, увидев на них решетки. Несколько минут я вышагивала по комнате взад и вперед, размышляя над тем, что меня ждет впереди. Мысли были невеселые. Наконец, решив, что бесплодные размышления ни к чему хорошему не приведут, я включила телевизор, присела на кровати и стала переключать каналы в поисках какого-нибудь фильма или ток-шоу, который отвлечет меня от неприятных раздумий. По Первому каналу телевидения как раз начинался очередной отечественный сериал, и я попыталась отрешиться от своих проблем, проникшись чужими. Это мне почти удалось. Один сериал закончился, начался другой, а меня никто не беспокоил. За окном уже стемнело, когда я услышала, как кто-то скребется за дверью. Я быстро водрузила на нос очки – благо, в схватке с похитителями я их не потеряла – и убрала волосы под вязаную шапочку. Дверь открылась, и я увидела Константина Петровича. Все-таки это он! Я мысленно вздохнула с облегчением. Это был не самый худший вариант развития событий.

– Вы снова в этих жутких очках, – сказал он, входя в комнату. – У вас либо изуродовано лицо, либо вы не хотите, чтобы вас узнали. Я склоняюсь ко второму. Мы знакомы? – Он вопросительно посмотрел на меня.

– Мы познакомились два дня назад при известных вам обстоятельствах.

– В таком случае вы от кого-то скрываетесь. От кого?

– А зачем это вам знать? – удивилась я.

– Я должен быть уверен, что вы не связаны с людьми, которые хотели избавиться от меня.

– Так вас все-таки пытались убить? Значит, бомба мне не привиделась?

– К сожалению, нет. Я вызвал полицию, те, в свою очередь, саперов, и взрывное устройство обезвредили. Теперь полиция ищет тех, кто его установил.

– А вы решили заняться собственным расследованием, – не спросила, а констатировала я.

– Полиция будет искать преступников до скончания века, а я не могу так долго ждать.

– Боитесь, что они повторят попытку? – догадалась я.

– Не только. Я хочу знать, кто мой враг.

– Неужели вы не знаете тех, кто ненавидит вас настолько, что готов убить?

– Нет, таковых я не знаю, – категорично заявил он.

– Странно, – усомнилась я. – Вы, кажется, бизнесмен?

Он молча кивнул.

– Крупный? – уточнила я.

– Очень крупный.

– Значит, у вас много денег?

– Значит, так.

– Вы крупный бизнесмен и богатый человек и еще сомневаетесь в наличии врагов? Не может быть, чтобы у вас не было конкурентов!

– Конкуренты – да, они неизбежны, когда владеешь крупной и успешной компанией. Но я не знаю тех, кто решился бы на убийство, чтобы устранить меня как конкурента. Те времена, когда бизнесменов отстреливали как куропаток прошли.

– Тогда ищите тех, кто выиграет от вашей смерти. «Кому выгодно?» – первый вопрос, которым обычно задаются те, кто расследует преступления.

– Думаете, я не задавался этим вопросом? – Он прошел к креслу и устало опустился в него. – Я готов подозревать всех, а это очень и очень неприятно. Так и параноиком недолго заделаться.

– Чего вы хотите от меня? – напрямик спросила я.

– Чтобы вы еще раз во всех подробностях рассказали о том, что случилось в тот день.

– Вряд ли я смогу что-нибудь прибавить к тому, что уже сказала.

– И все-таки расскажите еще раз.

Я исполнила его просьбу. Рассказ не занял много времени.

– Кто те двое, что напали на вас сегодня в скверике? – поинтересовался он, дослушав меня.

– Не знаю, – пожала я плечами. Уловив его недоверчивый взгляд, я повторила: – Я действительно не знаю. Я видела этих людей впервые.

– Вы можете назвать свое полное имя?

Я назвала вымышленную фамилию, под которой здесь жила. Впрочем, фамилия была не совсем вымышленной. Она принадлежала моей однокласснице, которая после окончания школы уехала в другой областной центр, и звали ее тоже Тина.

– Откуда вы приехали?

Я назвала город, в котором ныне жила моя одноклассница.

– Что вы здесь делаете? – продолжал он меня допрашивать.

– Просто живу, пишу картины.

– Почему вы не хотите показать свое лицо?

– Оно вам все равно ничего не скажет. Повторяю: мы никогда прежде не встречались.

– Тем не менее, я прошу вас снять очки. И эту нелепую вязаную шапочку с вашей головы тоже.

– Если я скажу «нет», вы заставите меня силой сделать это?

– Нет, я не хочу быть с вами груб. Все-таки вы спасли мне жизнь.

– Вы это все-таки признаете? – поневоле в моем тоне прозвучали торжествующие нотки.

– Признаю. – Он откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу и барским тоном произнес: – Можете просить меня о чем угодно.

Я бы с удовольствием врезала ему в челюсть, чтобы убрать с его лица снисходительную улыбку, но по понятным причинам не стала этого делать.

– Константин Петрович, мне от вас ничего не нужно. Я вам уже это говорила, – металлическим тоном произнесла я.

– Не торопитесь. Подумайте еще раз. В моих силах сделать очень многое.

– Единственное, о чем я прошу, – отпустить меня. И пусть ваши люди меня больше не беспокоят.

– Если бы не мой человек, – справедливо возразил он, – вас похитили бы, а может, и убили.

– В таком случае мы квиты. Вы ничем не обязаны мне, я – вам. Отпустите меня.

– Хорошо, – неожиданно согласился он. – Только сейчас уже поздно, а до города долго добираться. Переночуйте здесь, а завтра можете поехать к себе. Вас отвезут.

Подумав с минуту, я согласилась.

– Ладно, так уж быть, останусь на ночь. Но утром… Утром я действительно смогу отправиться к себе? – все еще не веря, что он так просто меня отпустит, спросила я.

– Даю честное слово, – улыбнулся он и, взглянув на часы, сказал: – Через двадцать минут ужин. Буду рад, если вы составите мне компанию.

– Спасибо, – вежливо отказалась я, – но я хотела бы поужинать здесь, в комнате.

– Как хотите. – Он был откровенно огорчен моим отказом, но ему ничего не оставалось, как пожелать мне спокойной ночи и удалиться.

Ужин был превосходен. Блюда либо заказывали в итальянском ресторане, либо поваром у Константина Петровича был настоящий итальянец. Я отдала должное и запеканке с курицей и кабачками, и фрикаделькам в томатном соусе, и свиным отбивным с яблоками. На десерт был цитрусовый кекс. Такую трапезу следовало разделить с кем-нибудь, но я сама решила ужинать в одиночестве, так что могла пенять только на себя.

До утра меня больше не беспокоили. Проснулась я в половине седьмого. За окном только начинало светать. Дверь оказалась не заперта, и я спустилась вниз, где в столовой за большим круглым столом уже завтракал Константин Петрович.

– А вы ранняя пташка, – сказала я, пожелав ему доброго утра и садясь за стол.

– Вы тоже, – констатировал он. – Или вам не спалось?

– Да нет, спалось прекрасно, – соврала я. Хорошо, что он не мог видеть моих глаз. Я снова нацепила очки, несмотря на дождливое утро за окном.

Завтрак прошел в молчании. Мне не хотелось разговаривать. Константину Петровичу, видимо, тоже. Только перед самым уходом он протянул мне свою визитную карточку.

– Если понадобится, звоните. Всегда буду рад вам услужить.

Я пробормотала в ответ что-то нечленораздельное, взглянула одним глазком на визитку – Романов, его фамилия Романов – и засунула ее в карман потертых джинсов.

– 6-

Константин Петрович сдержал обещание. Через два часа я стояла у порога своей квартиры. Дверь была чуть приоткрыта, и я насторожилась. Вряд ли пришли хозяева квартиры. Катя с Игорем всегда заранее предупреждали о своих визитах, да и срок платежа за квартиру еще не наступил. Я долго решала, входить или повременить, потом, рассудив, что если бы меня внутри ждали, то не оставили бы дверь приоткрытой, вошла и остановилась как вкопанная. Все в квартире было перевернуто верх дном, не осталось ни одного «живого» места. Кто-то явно порезвился вволю. В единственной комнате не осталось ни одного целого предмета. Все было разбито, перепачкано, истоптано, изорвано. Мебель поломана, ящики выпотрошены, цветы, которые я исправно поливала, выворочены из горшков. Из выпотрошенного дивана торчали пружины, обои со стен были содраны, даже паркетный пол вскрыт. Кухня и ванная комната выглядели не лучше. Посуда перебита, даже ложки и вилки погнуты! У холодильника, занимавшего весь простенок, в середине зияла огромная вмятина, как будто по нему ударили молотом. Всю еду из него вывалили на пол и засыпали землей из цветочных горшков. Раковина и унитаз были сломаны, кафель в ванной залит густой коричневой краской, а разбитое вдребезги зеркало валялось на полу.

Мне хотелось кричать и топать ногами, но так как толку от этого было мало, я просто сползла по стене на пол, уткнулась лицом в колени и все-таки, не выдержав, разревелась. Что теперь делать? Что я скажу Кругловым? Как смогу рассчитаться с ними? Деньги, спрятанные в кухонном шкафу в баночке из-под соли, исчезли, а написанные мною картины валялись на полу, изрезанные на тонкие полоски. Хорошо хоть паспорт был у меня с собой. Представляю, что было бы, попади он в руки тех, кто учинил этот погром. Кстати, а кто это сделал? Люди Романова? Не потому ли вчера он был так покладист, что хорошо знал, что сегодня предстанет моим глазам? Я почувствовала, как ярость медленно, но верно овладевает мной. Если это сделал он, ему не поздоровится. Я вскочила на ноги, достала из кармана визитку, которую два часа назад дал мне Константин Петрович, и покинула квартиру, по которой словно Мамай прошелся.

Такси подкатило, как только я выбралась из дома и пересекла тротуар. Я назвала водителю адрес, по которому находилась компания, которой владел Романов, и через двадцать пять минут мы подъезжали к трехэтажному особняку, построенному, судя по фасаду, в начале девятнадцатого века. Внутри тоже все напоминало времена, когда дамы ходили в длинных до пят роскошных платьях под руку с расфуфыренными кавалерами. Попасть к Константину Петровичу оказалось делом нелегким, и это меня еще больше распалило, так что когда я наконец очутилась в приемной, все во мне клокотало от ярости. Кинув мимолетный взгляд на секретаршу, длинноногую красавицу в обтягивающей коротенькой юбке и в туфельках на высоченных каблуках, я почти бегом направилась к двери, с шумом распахнула ее во всю ширь и ворвалась в кабинет. Романов восседал во главе овального стола, за которым, кроме него, сидело не менее дюжины человек. Кажется, он проводил совещание, но присутствие других людей ничуть меня не смутило.

– Признайтесь, это вы устроили погром в моей квартире, – очутившись в двух шагах от стола, без всяких предисловий накинулась я на него.

С минуту Романов внимательно изучал мое лицо, потом кивком головы отпустил сидящих за столом.

– Константин Петрович, извините, но я здесь ни при чем. Я не впускала ее. Она ворвалась и… – Длинноногая красавица не успела договорить.

– Ничего страшного не произошло, Галочка, – успокоил ее хозяин кабинета. – Все нормально. Можешь идти.

Галочка исчезла за дверью, а я осталась стоять лицом к лицу с Романовым.

– О каком погроме вы говорите? – спокойно спросил он.

– Кто-то вчера проник в мое жилье и порезвился там вволю, не оставил целым ни один предмет. Стол, стулья, диван, зеркала, картины – все сломано, разбито, порвано. Даже полы вскрыты. Просто варварство какое-то! – Я прислонилась к стене, схватилась за голову и простонала вслух: – Ума не приложу, что теперь делать, это не моя квартира, я ее снимаю. Что я скажу хозяевам?

– Почему вы решили, что это я? – удивленно приподнял бровь хозяин кабинета.

– Как раз вчера ваш человек похитил меня.

– Он не похищал вас – он вас спас. Вы сами вчера мне это сказали.

– Вы продержали меня у себя до утра. Не в это ли время устраивался погром в квартире?

– А зачем мне это, скажите на милость, было нужно?

– Причин может быть много, – не унималась я. – Скажем, хотели выяснить, кто я на самом деле.

– Хотел, но не таким же образом. Уверен, в вашей съемной квартире не было ничего, что указывало бы на вашу личность. Ведь так?

– Да, так, но откуда вам это было знать? Вы могли узнать об этом только после того, как ваши люди вернулись ни с чем.

– Уверяю вас, я не имею никакого отношения к тому, что случилось, – ледяным тоном произнес он. – Это не те методы, к которым я обычно прибегаю.

– Я совсем вас не знаю и не могу судить о ваших методах. – Получилось не так резко, как хотелось бы. Я вдруг почувствовала огромную усталость, опустилась без сил на стул и сжала голову руками. – Что мне теперь делать?

– Вызовите полицию, – предложил он.

– Вот уж нет! – всполошилась я. – Никакой полиции.

Сощурив глаза, он наблюдал за мной.

– Вы, случайно, не в розыске?

Как бы из моего нежелания предстать перед служителями правопорядка он не сделал неверные умозаключения и не начал действовать, обратившись для начала в полицию! Мне ничего не оставалось, как чуть-чуть приоткрыть завесу окружающей меня тайны.

– Если кто-то меня и ищет, так это только мой муж.

– Вы что, сбежали от своего благоверного? – На его лице было написано искреннее удивление. Кажется, это ему и в голову не приходило.

Я со вздохом кивнула головой.

– Что, было так плохо?

– Да нет, скорее все было слишком хорошо.

– Разве от хорошей жизни бегут?

– Иногда и хорошая жизнь может опостылеть так, что хоть волком вой.

– Интересно. – Он выдержал длинную паузу, затем произнес: – А вы не исключаете, что это ваш муж напал на ваш след и те двое, что пытались похитить вас вчера, его люди?

– Исключаю. Мой муж явился бы сам, он не стал бы перепоручать это никому другому, – с уверенностью, которую вовсе не ощущала, заявила я. Я не достаточно хорошо знала мужа, чтобы со стопроцентной точностью утверждать, как он будет действовать в той или иной ситуации.

– Вы его боитесь?

– Я стараюсь не недооценивать его. Как известно, лучше переоценить противника, чем недооценить.

Некоторое время он внимательно приглядывался ко мне.

– Если он найдет вас, вы к нему вернетесь? – неожиданно спросил он.

– Я даже гипотетически не хочу допускать такую возможность.

– Чем же вам так насолил ваш муж?

– Я не собираюсь обсуждать с вами свою личную жизнь, – нахмурив брови, категорично заявила я.

– Простите, я хотел лишь понять, до какой степени на вас зол ваш муж и что он сделает, найдя вас, – захочет снова вернуть в свою жизнь или заставит исчезнуть, но теперь уже навсегда?

Я сама не знала, как поведет себя Стас, отыскав меня. Одно я знала точно: он не станет убивать меня сразу. Возможно, он вообще не станет меня убивать, а решит превратить мою жизнь в ад. Я не сомневалась: в его силах сделать так, что наше прежнее совместное житье-бытье покажется мне раем.

– Я и сама этого не знаю, – ответила я, – по мне так пусть лучше убьет.

Он бросил на меня заинтересованный взгляд, помолчал немного и спросил:

– Так вы уверены, что это не ваш муж?

Я кивнула головой: да, я уверена.

– Есть кто-то еще, кто вас ищет?

– Нет, – ответила я, но сделала это так поспешно, что он мне не поверил.

– А если хорошенько подумать?

Я отвела взгляд.

– Ну да, есть человек, который хочет найти меня так же сильно, как и мой муж. Если он жив, конечно.

– Что вы ему сделали?

– Ну вот, сразу «что сделала», – проворчала я.

– И все-таки…

– Прострелила ему обе ноги.

Я думала, что он будет шокирован, но он лишь удивленно приподнял бровь.

– А было за что?

– Было. Он взорвал автобус, полный пассажиров. Он профессиональный убийца.

– Странные у вас знакомства.

– Я познакомилась с ним, когда ехала в том самом автобусе.

– Когда бежали от мужа?

– Нет. Я как раз направлялась к нему, но, видно, судьбе было угодно, чтобы мы не встретились.

– Судьбе в лице профессионального убийцы. Почему вы не погибли вместе со всеми?

– Не знаю, по какой-то причине этот ублюдок решил меня пощадить. Под благовидным предлогом он увел меня подальше от автобуса и только потом привел в действие взрывное устройство.

– Что было дальше?

– Я не сразу поняла, что он имеет отношение к взрыву, а когда поняла… В общем, мне удалось выкрасть у него пистолет и… – Я не договорила, давая ему возможность пофантазировать дальше самому.

Константин Петрович усмехнулся.

– Он пощадил вас, а вы не стали его щадить.

– Если бы я хотела его убить, то выстрелила бы в голову или в сердце, а не прострелила бы колени. «Но разве каждый принял смерть за то, что он убил?», – процитировала я Оскара Уайльда.

– «Баллада Редингской тюрьмы», – продемонстрировал он знание мировой классики, и я с уважением взглянула на него.

Несколько минут в кабинете царило молчание.

– Может, это он напал на ваш след? – предположил он, прервав тишину.

– Не думаю. Профессиональные убийцы действуют в одиночку. Кстати, – вдруг вспомнила я, – человек, который устанавливал взрывчатку под днище вашего автомобиля, прихрамывал.

– Вы думаете, это он? – живо спросил Романов.

– Не знаю. Но даже если это один и тот же человек, я ничем не могу вам помочь. Я ничего не знаю о нем, кроме имени, да и оно наверняка вымышленное.

– Вы можете рассказать все это полиции.

– Не имею никакого желания. Это исключено. У полиции будет слишком много вопросов ко мне, а моим ответам, даже правдивым, там вряд ли поверят. Кроме того, если станет известно, что я жива, об этом сразу сообщат моему мужу.

– Я смогу защитить вас.

– Не уверена. А если полиция посчитает, что я имею отношение к взрыву автобуса? У ментов будут все основания так думать. К тому же они обязательно зададутся вопросом: не слишком ли часто раздаются или могут раздаться взрывы там, где появляюсь я?

– А вы не имеете отношение к этим взрывам?

– Вы поверите, если я скажу «нет»? – вопросом на вопрос ответила я.

– Если вы скажете это, глядя мне прямо в глаза, то да, поверю.

– Вам так важно, чтобы я сняла очки?

– Я уже говорил вам: мне надо видеть глаза человека, когда я беседую с ним.

– А инстинкт самосохранения? Он у вас хорошо развит?

Романов непонимающе уставился на меня, и я сняла очки. Он шумно втянул в себя воздух и забыл выдохнуть. Медленно, словно сомнамбула, он протянул руку и сорвал шапочку с моей головы. Волосы густой волной упали мне на плечи, спину. Последовал еще один шумный вдох и выдох.

– Теперь я понимаю, – сказал он, когда нашел в себе силы заговорить, – почему тот убийца не захотел, чтобы вы погибли вместе со всеми. И вы правы насчет инстинкта самосохранения. Ваши глаза убийственнее выстрелов пистолета.

Комплиментов своим глазам я слышала много, но такой – впервые. Я хотела водрузить очки обратно на законное место, но он не позволил.

– Вы еще не сказали, что не имеете отношения к взрыву пассажирского автобуса и к покушению на меня.

Глядя ему прямо в глаза, я четко и с расстановкой выговорила:

– Я не имею ни малейшего отношения ни к взрыву автобуса, ни к неудавшемуся покушению на вас.

Романов долго не отводил от меня взгляда, затем кивнул и проговорил:

– Хорошо, я вам верю. Такие глаза не могут лгать. – После короткой паузы он добавил: – Но, возможно, я делаю самую большую ошибку в своей жизни, поверив вам.

Он отодвинулся от меня на безопасное расстояние, по-прежнему не сводя с меня глаз, потом прошел к своему креслу во главе стола и сел.

– Что вы собираетесь делать дальше?

– Не знаю. Боюсь, если Кругловы узнают, что сотворили с их квартирой, они заявят в полицию.

Он быстро принял решение:

– Я отправлю туда своих людей, они там приберутся и посмотрят, что можно сделать. А вам лучше туда не возвращаться.

Я кивнула. Я и не собиралась возвращаться в съемную квартиру. Мне пора сменить место жительства, и лучше, если это будет не только новая квартира, но и другой город. Словно прочитав мои мысли, Константин Петрович сказал:

– Переехав в другой город, вы ничего не добьетесь. Там снова что-то случится, и вам опять придется оставить все и бежать. И сколько это будет продолжаться? Пять, десять, двадцать лет? Всю жизнь? Вы о такой жизни мечтали, когда решили не возвращаться к мужу?

Он прав: как долго я буду бегать от мужа и Марка? Как долго я буду бояться, что однажды они найдут меня и призовут к ответу? Я ведь понимала, какими могут быть последствия моего бегства.

– Вы действительно сможете меня защитить? – Я пристально посмотрела на него. Кажется, я только сейчас разглядела, что передо мной сидит довольно привлекательный и сильный мужчина. Да, сильный. Волевой подбородок, властный рот, уверенные движения человека, который знает, чего хочет. И глаза. В них светился глубокий ум. Может, он именно тот человек, который поможет мне?

– Да, я смогу защитить вас, если только вы мне это позволите, – спокойно заявил он.

– Вы не знаете тех, кому собираетесь противостоять, – попыталась я возразить.

– Но и они не знают меня.

– Хорошо, – подумав, сказала я. – Что вы предлагаете?

– Поживите пока в моем загородном доме. Там вам ничего не грозит.

Пришлось согласиться.

– У меня только одна просьба: смените, пожалуйста, ваш прикид.

Я хотела отказаться, но, догадавшись, что я хочу сказать, он быстро проговорил:

– Не исключено, что за моим офисом следят. Если я прав и это так, то вас видели входящей в это здание, а значит, могут проследить за вами, когда вы выйдете отсюда. Поезжайте в ближайший торговый дом, купите новую одежду, переоденьтесь, потом пересядьте в другую машину и поезжайте в мой загородный дом.

– Шпионские страсти, – проворчала я, понимая, что он снова прав: не стоит забывать, что человек, который хочет от него избавиться, еще не найден. – А вы не исключаете, что напавшие на меня каким-то образом связаны с человеком, который стремится вас убить?

– Вы думаете, что они просчитали вас? Каким образом?

– В тот злополучный день они должны были наблюдать за тем, как вы выходите из здания и направляетесь к своей машине. На пути к «Мерседесу» вас остановила я, и вместо того, чтобы вместе со мной продолжить путь, вы возвращаетесь в здание и не покидаете его до прихода полиции. Они также могли видеть, как я направляюсь в скверик и собираю свои пожитки. В тот день они не связали два этих события, но после могли додуматься до того, что я что-то видела и предупредила вас. Я сделала ошибку, вернувшись через два дня в сквер, чтобы продолжить работу над картиной. Здесь меня уже поджидали и попытались схватить. После неудачи с похищением они узнали, где я живу, отправились туда и, не найдя меня, перевернули в квартире все верх дном.

– Логично. Что они, по-вашему, искали?

– Что-то, что указывало бы на человека, который обитает в квартире, а может, они просто покуражились. Скажем, рассердились из-за того, что кто-то сорвал их планы, и решили отыграться.

– Возможно, все так и было, – подумав, согласился он. – В любом случае вам нельзя туда возвращаться. Я попрошу одного из своих телохранителей высадить вас возле торгового дома, а другой заберет вас оттуда через час. Вам хватит часа, чтобы выбрать новый наряд?

– Учитывая, что мне придется покупать не только платье, но и обувь, сумку и многое другое, мне потребуется как минимум два часа.

– Пусть будет два часа, не больше, иначе это вызовет подозрение у тех, кто за вами следит.

– Надеюсь все же, что никакой слежки за мной нет, – пробормотала я, вставая.

– Чуть позже я позвоню вам и скажу, к какой машине следует подойти при выходе из торгового дома. У вас есть мобильный телефон?

Я кивнула и продиктовала номер мобильника. Я была уже у двери, когда он спросил:

– Кстати, как у вас с деньгами? Я могу…

Я не дала ему договорить:

– Нет, спасибо, деньги у меня есть. По крайней мере, хватит на покупку пары костюмов и аксессуаров к ним.

В огромном торговом доме одежда была на любой вкус и цвет, да и цены не отпугивали. Понимая, что она должна соответствовать шикарной обстановке загородного дома Романова и тому положению, которое он занимает, я постаралась выбрать самое лучшее. Одежда от итальянских и французских модельеров продавалась на третьем этаже. Продавщицы, все как на подбор юные красавицы в униформе, оказали мне не самый радушный прием. Что ж, их трудно в этом упрекнуть. Вид у меня был не самый презентабельный. Моя свекровь не пустила бы человека в такой потрепанной и бесформенной одежде даже на порог дома.

– Чем можем вам помочь? – поднялась мне навстречу крашеная блондинка с сильно подведенными глазами и алым ртом.

– Мне уже ничем не поможешь, – пробормотала я.

Девушка бросила на меня неодобрительный взгляд и кивнула головой.

– Боюсь, что так, – сказала она и криво улыбнулась.

Я не люблю навязчивый сервис и всегда сама выбираю то, что мне нужно, так что от услуг продавщицы я отказалась и направилась к аккуратным рядам с платьями, кофтами и юбками от известных кутюрье. Я выбрала несколько платьев и прошла в примерочную. Продавщицы проводили меня подозрительными взглядами, видно, опасались, что я сбегу, прихватив с собой ворох одежды. Мне очень хотелось облачиться в одно из этих красивых платьев, выйти из примерочной во всей своей красе и сразить их наповал, но, увы, этого нельзя было делать: они меня запомнят, и если кто-нибудь станет расспрашивать обо мне, тут же выложат, что в примерочную вошло чучело огородное, а вышла оттуда фея из сказок. Нет, придется покупать без примерки. Я резко повернула назад, вернула на место часть одежды, с остальной подошла к продавщице.

– Я их беру, – сказала я и полезла в сумку за кредиткой.

– Без примерки? – удивилась крашеная блондинка.

– Я не себе, подруге в подарок, – буркнула я, протягивая пластиковую карточку.

Целый час я выбирала туфли, нижнее белье, пижаму, дамскую сумочку и многое другое, без чего вряд ли смогу обойтись в доме Романова. Ну а теперь следовало переодеться, причем так, чтобы не привлекать к себе внимания. К счастью, в туалетной комнате оказалось чисто, и я смогла быстро скинуть старую одежду и надеть новую. Широкополая шляпа, которую я приобрела в тон костюму, скрыла мое лицо, модные очки с затемненными стеклами тоже оказались кстати. Я выпорхнула из дамской комнаты и направилась к выходу, стараясь не привлекать к себе внимания. Романов уже успел позвонить и сообщить, где меня будет ждать черный джип. Через два часа я была в той самой комнате, в которой спала прошлой ночью. Разложив купленные вещи по местам, я приняла душ и юркнула в теплую постель. Нет, не для того, чтобы заснуть, надо было обдумать создавшееся положение. Ничего хорошего в нем не было. Я почти полностью открылась незнакомому человеку. Как он воспользуется полученной информацией, не навредит ли мне – одному Богу известно. Я всегда хорошо чувствовала людей и была уверена, что на Константина Петровича можно положиться, но сможет ли он защитить меня, если не смог защитить себя? Ведь не окажись я случайно в сквере, возможно, сейчас его не было бы в живых. Я постаралась не думать о том, что меня ждет завтра. Правильно ли я поступила, доверившись Романову, покажет время. Сейчас я могла только молиться Богу, чтобы он помог мне и все в конце концов завершилось благополучно.