Buch lesen: «Взмокинские истории», Seite 12
Краиниц пошел по миру – искал любые микроорганизмы, превращал их в болезнетворные. Он создавал мор – в общем-то обычным методом, известным не только Вор-Юн-Гаку, но и многим другим созданиям и биологическим системам. Мор рождался медленно, потому что Краиниц вносил бесконечные исправления. Он не мог решить, как надо вредить наилучшим образом.
– Через какую систему пойдем? Через двигательную или через кровеносную? Кровеносная надежней, но ее у них нет, кажется… А что тогда есть? Лучше, конечно, через нервную, но эти твари такие нервные… огнем жгут изнутри. Как же нам пойти, а? – спрашивал Краиниц армию микробов.
Микробы молчали – у них отсутствует разум, ведь они были сделаны из обычных клеток.
Краиниц повертелся, повертелся.
– Ладно. Пойдем через дыхательную. Примитивно, но надежно.
Мор, направляемый Краиницом, повис над городами новегов, над всей Добреголядовой Новью.
Краиниц, имея большой опыт в организации мора, собрался уже считать убитых. Но никто не умирал. Новеги, правда, стали чихать и кашлять, однако все кто чихал, как-то
быстро поправлялись.
– Опять сопротивляются! – закричал Краиниц. Он никогда не слыхал ни про вакцины, ни про антисептические препараты; он мог лишь действовать. Поэтому Краиниц не придумал ничего другого как в спешном порядке создавать новые типы микробов и мора, но их тоже побеждали. Тогда Краиниц решил подслушать, что говорят про мор сами новеги, и придумать то, чего они никак не ожидают. Он полез в научно-исследовательский центр, прямо в отдел борьбы с мором. Краиниц смотрел во все стороны, стараясь запомнить все подряд, и тут увидел цинк. Груды ничейного цинка, приделанного к планшете.
– Это же элемент любви!
Цинк нравится Краиницу, этот элемент помогает ему проникать в ДНК-подобные типы наследственного аппарата, спаиваясь с ними «любовно». Так сам Краиниц говорил.
Поэтому он, нисколько не раздумывая, подлетел к цинковой планшете.
– Сейчас мы тебя соберем, любовь моя… а то они такие олухи, добро разбрасывают. Соберем себе все и заберем… какой липкий субстрат… соберем, собе… это он растет, или это я тону?… соберем… тьфу ты,… тонем, честное слово –тонем! Или что? Или это я… Это что? Оно?
Сорбирующий гель зажал «шуструю мелюзгу» в непонятной оболочке, и вдобавок создал над ней волну. Той волной накрыло все мысли Краиница.
Очнулся он лишь от внешнего воздействия. Краиниц оказался под прибором, из которого выходило множество волн на основе неизвестных микрочастиц. Те частицы позволяли разглядеть мельчайшие молекулы в составе живой ткани без каких-то повреждений.
Вокруг было полно новегов – исследователей. Краиниц вдруг жутко захотел всех убить – но не мог даже пошевелиться. Он был в западне.
– Вот этот объект – Краиница просветило насквозь – представляет собой крайне необычную структуру, имеющую явно искусственное происхождение. Посмотрите, товарищи, на его титаново-белковые выступы, на его оболочку уникального строения. Такое строение невозможно даже при высочайших уровнях передела материи, известных нам. Вероятно, этот объект пришел из других частей космоса, вероятно, он даже разумный.
– А он умеет внедряться в молекулы наследства?
– Да, химически доказано его сродство к таким вещам.
– А размножаться он может?
«Караул! – подумал Краиниц. – Меня застукали. Меня раскололи. Меня… меня никто не спасет! Только Великий… тьфу, у меня подавление выходящих волн… отключаю его к черту!»
Краиниц сидел в запаянной колбе. Сквозь стекло наружу, в космос, неслись невидимые, полные панических чувств строчки.
«Мир обследовал. Досконально. Нельзя внедриться. Мы пропали.»
«Господин Великий!!! Сижу в банке. Выхода нет! Это конец. Ничего им не скажу. Если меня начнут пытать, расскажу все. Великий!!!»
«Никто нас не любит. Совсем. Никто. Мы несчастные. Я несчастный. У них нет антиматерии.»
«Великий!!! У них есть антиматерия!!! Даже много.»
Дрожащие строчки удалялись в кешер; от них по дальней связи информация летела дальше, зашифрованная, немая, и лишь в мире Вор-Юн-Гака становился ясен ее панический смысл.
Но Вор-Юн-Гак не предпринял на этот счет ничего.
Он вообще решил сократить присутствие кешер в том мире, и отдал соответствующий приказ. Строй кешер стал быстро съеживаться; уцелевшие кешеры и кешки плелись сквозь космос назад, натыкаясь на что попало.
– Ой, как все мне надое-е-ело… – жаловался командир среднего звена. – Мы пропали и устали… Ужасный мир.
Вор-Юн-Гак выводил кешер из операции. Но это не значит, что он полностью утрачивал присутствие в Добреголядовой Нови.
В энергии, выделенной бедняге Краиницу, была особая, ничтожно маленькая часть, которую Краиниц проглотил даже не почувствовав. Та часть имела совершенно иную природу по сравнению со всеми формами энергии; это была как бы «антиэнергия», явление редкое настолько, что даже у Вор-Юн-Гака ее было очень мало.
В отличие от антиматерии, которую совсем нетрудно получить высокоточным распадом, антиэнергия получается лишь при очень редких условиях, в результате схождения миллионов случайностей. Ее можно получить либо из управляемой Пустоты (так делал Ничтов), либо путем бесконечно долгих комбинаций бесконечного числа смыслов. Бесконечное переплетается с бесконечным и в результате становится явным, и несет удивительные основы оригинальности. Можно сказать, что такая антиэнергия есть некое воплощение высших идей творчества.
Но в Вор-Юн-Гаковском мире никто не занимался творчеством, да и сам его хозяин предпочитал не создавать смыслы, а присваивать их. Тот фрагмент антиэнергии изначально принадлежал одному космическому поэту; поэт был гениален, и очень беспечен; он даже не подозревал о своем энергетическом даре, о том, что он создает помимо стихов. Это позволило Вор-Юн-Гаку действовать неприкрыто – он попросту уничтожил поэта, а антиэнергию присвоил. Большая ее часть утратилась, пока Вор-Юн-Гак летел к себе (творческая антиэнергия тесно связано с личностью ее творца), но все-таки часть у него осталась. Ее Хитрый Подлый Змей извратил нещадно. Он потратил огромные средства на расшифровку принципов организации антиэнергии, но смог – и знанием, и мощью, и хитростью – получить из нее нечто управляемое. Тот лоскуток антиэнергии научился не только проникать повсюду, но и действовать в интересах хозяина; фактически, в антиэнергии была закодирована сама сущность Вор-Юн-Гака, тесно с ним связанная. Этой сущностью Вор-Юн-Гак мог действовать как самим собой, ею он очень дорожил. Называлась та сущность «тригняда».
Тригняда, сидя внутри Краиница, незаметно наблюдала за всем происходящим, поэтому Вор-Юн-Гак мог получать сведения и через нее. Когда Краиниц попал в плен, Хитрый Змей нисколько не удивился. Но сам тот факт того, что «шустрой мелюзге» не удалось внедриться (Краиниц не знал в этом деле неудач – никогда!), стал большой неожиданностью для Вор-Юн-Гака. Он ни разу не видел, чтоб мор оказался совсем беспомощным.
– Проклятая новегова плоть! Собачий Зергер! Ищи моя, тригняда, ищи, выискивай мельчайшую щель в том непонятном мире. Должны же у них быть слабые места.
Тригняда – неприметная, но злая – тихо просачивалась в города новегов, в их тела и сознания, а закрепиться не могла.
Вор-Юн-Гак мигнул Воблиду; Воблид прыгнул в «колокол» – огромный космический корабль, движимый квантовым распадом; колокол затрясся, завертелся, потом оторвался от поверхности скрежетнул – и помчался за огненным вихрем.
Вихрь – это Вор-Юн-Гак, Подлый, Хитрый Змей, шепчущий неслышно:
«Долетим, приятель, до Ничтова, разогреем его новостью о близкой опасности, разогреем, напугаем. Ничего-ничего-ничего. Покорение новегов соответствует его интересам».
Ничтов сидел, как всегда, невидимый для глаз и для всех прочих средств наблюдений. Его царство охраняли бесчисленные войска стражей, опутанные Пустотой, которая тоже была полем, только очень непонятным, пугающим. Пустота Ничтова имела тайную структуру – но Вор-Юн-Гак, не церемонясь, разорвал Пустоту в произвольном месте. Колокол остался на орбите.
Стражники – железные рыцари, оснащенные страшным оружием – с недоумением смотрели на огненный столб.
– Пошли вон – сказал им Вор-Юн-Гак.
– А, это Вы, Великий Змей – произнес Ничтов – кажется, мы не договаривались…
– Договариваться уже поздно, Господин Ничтов. Надо действовать. Надо действовать. Сейчас. А то потом. Все поздно. Будет.
Ничтов ничего не понял.
– Как Вы быстро говорите… непривычно быстро. Что поздно?
– А все! Все будет поздно, если не принять немедленных действий. Помните того проклятого фантазера, который называет себя Отцом Смерти? Он еще был с приятелями.
– Да, конечно. Отец Смерти. Ужасный тип. Они тогда у Вас что-то взяли…
– Так вот: тот фантазер нафантазировал, и теперь его фантазии бродят по Другой Вселенной. Проповедуя его идеи. Он об этом не знает, но все равно. Эти создания имеют цель переделать мир – в смысле космос. И я не могу ручаться, что когда-нибудь они не пролезут в Эту реальность. А когда пролезут, тогда все. Конец Пустоте.
Ничтов вмиг материализовался.
– Пустоте?!! Это же будет катастрофа… Великий Вор-Юн-Гак, а Вы не преувеличиваете?
Хитрый Змей кратко рассказал, как он пробовал ослабить новегов – и обманом, и бурей, и мором.
– Действительно, страшные твари. Так что Вы предлагаете?
Хитрый Подлый Змей изобразил на своем лице выражение крайней озабоченности.
– Самое лучшее – захватить этих новегов в плен. Не всех, конечно, но некоторых – несколько образцов, желательно с выдающимися способностями. Их можно изучить, вероятно даже – перепрограммировать – а потом… а потом как угодно. Но сперва надо захватить.
– Да, Вы правы…
– Только, господин Ничтов, надо попасть в Другую Вселенную, а средств нету никаких – сказал Хитрый Змей.
Ничтов задумался и стал листать свои информационные блоки.
– Давно я не думал о Другой Вселенной… сколько это стоит энергии… Если напрямую. И если не напрямую. Нам же нужна еще аппаратура с собой, так?
– Безусловно – сказал Вор-Юн-Гак – без аппаратуры здесь никак нельзя.
– Тогда давайте… через информационный портал Вечности… я его в небольшом количестве взял… они не просят отдавать, так и что ж – я не отдаю…
«Ну да, взял, – свистнул!» подумал Вор-Юн-Гак и вслух говорит:
– Это какая же сила в Космосе обладает столь замечательными способностями?
– Есть одни – сказал Ничтов, – их еще называют Вечными. Но по всей вероятности, преувеличивают. Вечных не бывает. Это я знаю точно. Вот бесконечные встречаются… В каком состоянии ваша Гирза-Мара?
– Так, ничего себе – сказал Вор-Юн-Гак, накаляясь изнутри. – Она сейчас бессильна. Давайте действовать.
– Да, действовать. А как Вы планируете поймать этих новегов, как захватить их в плен надежно?
– А у меня для этого есть знакомый – знакомый такой типчик, тоже из огненных; обычно он руководит вояками. Связь можно держать через «мою печаль».
Не успел Вор-Юн-Гак моргнуть, как его, вместе с Воблидом на орбите, захватило и понесло. Перелет длился всего пять или шесть секунд, но внутренним чутьем Хитрый Змей точно определил, что они промчались огромное, просто невиданное для космоса расстояние.
Чернота – Пустота – снова Чернота. И снова Космос.
Царства Пустоты не было нигде; зато окружающее пространство соответствовало сообщениям кешер и кешек.
– Другая Вселенная! Ну да, это она. Старый кипеж постарался. Зойтомара. Мог бы сперва посоветоваться. Впрочем, унывать не стоит – у него моя печаль.
«Моя печаль» – еще одна скрытая сущность Вор-Юн-Гака, вроде «тригняды», но гораздо проще и прямее в действии; «моя печаль» – всего лишь передатчик, активируемый Вор-Юн-Гаком в минуты большой нужды. «Моя печаль» держит связь с Ничтовом.
Вор-Юн-Гак знал про способность Ничтова к бесконечно дальним переходам, и про его привычку делать серьезные решения внезапно и сразу. Поэтому он не слишком удивился той оперативности, с которой Ничтов перенес их с Воблидом. Но даже для Вор-Юн-Гака такой полет стал неожидан- ностью. Что уж говорить про закованного в латы предводителя вояк Воблида?
Все его тринадцать сущностей едва не разлетелись в стороны, когда «колокол» понесло.
Вор-Юн-Гак видел, как огромный, тяжеленный аппарат – «Колокол» – вращаясь, пронесся мимо, а потом повалил еще дальше, в космос. Хитрый Подлый Змей помчался следом. Колокол не останавливался. Тогда Вор-Юн-Гак выпустил из себя снаряд. Снаряд – пучок фотонной энергии –щелкнул в дно колокола; от удара Воблид выпал наружу – третьей головой.
– Нас бомбят уже?
– Тормози! – крикнул Змей.
– Резин мой стерся.
– Тормози, болван!! Управление переставь!
Голова Воблида болталась и не втягивались внутрь. Хитрый Змей стукнул ее огнем – голова уползла.
Через некоторое время из-под колокола полетела желтая пыль; колокол постепенно стал замедлять свой ход, и уже можно было видеть плывущие вдалеке пятна галактик.
Вор-Юн-Гаку пришлось немало повозиться, чтоб привести Воблида в отчасти привычное состояние. Змей давал ему «понюхать радость».
– Радость есть ощущение. Ради него все чрезвычайно напрягают тела и мозги. Тратят кучу времени. Но я имею «счастье» сразу, в нематериальной форме.
– Хорошая вещь радость! – согласились головы Воблида. (На самом деле «радость» Вор-Юн-Гака – страшный энергетический яд. Живых он убивает почти мгновенно, поскольку поражает разум. Но Воблид уже не простой биологический объект).
Воблид впитывал в себя волны «радости»; его головы тряслись, выворачивались, и даже переплетались друг с другом, конечности онемевали. Но самому Воблиду нравилось.
– Приятно ощутить приятное. Господин Ничтов издеватель. От его полета меня чуть насквозь не вывернуло.
– Кстати. У тебя корпус самовозобновляемый?
– Нет. Стационарный. Постоянно надо думать, чтоб не развалиться. Вот тебе хорошо.
– Да. Я не развалюсь – сказал Вор-Юн-Гак. – Так. Раз мы тут. То. Пошли ловить новегов.
– А куда? тут же в некотором роде Другая Вселенная. Ни ориентиров нет, ни карт…
– Тригняда сообщит нам, где сидят эти несгибаемые личности. Для тригняды не существует расстояний, ибо она сама – бесконечна.
– Ты гений, Великий Вор-Юн-Гак!
Это признание Хитрому Змею особенно нравилось; и хотя он понимал всю напыщенность и несерьезность восхвалений, за которыми стоят лишь слова, но все равно очень любил слышать о своей гениальности. Слово «гений» действовало на него как аккумулятор.
А пока Змей и Воблид говорили, на планете, неизвестной им, старые астрономы затеяли спор.
– До чего удивительная и занятная эта новая комета! Посмотрите, она застыла. Она то движется, то не движется, то вертится как юла. Как объяснить сие занятное явление?
– В той комете подвижное ядро. Ядро динамически нестабильно, постоянно изменяет свой момент инерции. Вероятно, оно из какого-нибудь упругого материала.
– Комета вертится вблизи галактики Ж. Но этак она очень скоро врежется в звезды, или разобьется о скалы железных гигантов. Посмотрите, она толкает некий предмет, будто бы астероид. Судя по спектру, он металлический, с примесью неясных компонентов. Он усилит ее падение.
– Да, усилит. Очень скоро эта комета, дикая, нестабильная разобьется вдребезги. Не стоит ее запоминать.
Если бы Хитрый Подлый Змей слушал эти разговоры, он бы очень удивился. Но сейчас он занят. Его манит тригняда.
Тригняда – испорченный смысл, созданный творить и действующий совсем иначе. Тригняда! Где скрывается твоя сущность, твоя невидимая субстанция? Что ты шепчешь незаметно своему хозяину, Подлому Хитрому Змею, жаждущему великой мести? Как бороться с таким злом, которое и не видно, и не слышно, и не действует, но создает предпосылки для действия – эти вопросы занимали вопросы величайших умов, и никто почти не знал ответа.
Вор-Юн-Гак летел на сообщения тригняды, попутно толкая воблидовский колокол и ругаясь про себя. Колокол был очень велик, и Змею неприятно было тратить на него драгоценную мощь. Но иначе колокол не держал курс.
Из-за стремительного перелета между Вселенных мелкие части координационной системы разлетелись начисто, некоторые распались почти до молекул. Поэтому Вор-Юн-Гаку приходилось тащить колокол за собой, пока Воблид, всеми тринадцатью сущностями, ползал внутри и собирал детали рулевой системы; часть деталей он так и не нашел.
Время шло – бесконечное космическое время.
Тригняда работала; ее крошечная мысль летела быстрее чем свет, и притягивала Вор-Юн-Гака. Вот уже виден Мир – Мир Новегов – сверкающий изнутри и снаружи. Он подобен звезде, но в ней горит особый огонь, не подвластный простым физическим законам.
Вор-Юн-Гак это почувствовал, еще когда до Мира оставалось 10 в одиннадцатой степени шагов. Он бросил толкать колокол.
– Приехали. Починил? Давай думать.
Из колокола высунулась 9-я голова, вся в железе:
– Ой как хорошо… Почти. Давай!
Змей подумал и произнес:
– Давай ощутим сокровенный смысл их сущности.
– Давай, – согласился Воблид, хотя и не знал, что Змей имеет в виду.
Вор-Юн-Гак замер, застыл на месте – настолько, что даже атомы его тела прекратили колебания. Вор-Юн-Гак молчал, глядя в сторону Мира; ощущения проникали в его разум. Воблид ждал довольно долго (и даже успел полностью наладить управление колоколом), считал незнакомые звезды и думал, как хорошо было бы кого-нибудь прикончить. Наконец он соскучился и говорит.
– Ну как? Ощущаешь?
– Ощущаю, – сказал Вор-Юн-Гак. – Чувствую. Понимаю, что там есть. У них – имеется несгибаемая энергия и мощь той разновидности, что рождает смыслы. Их сила есть по-настоящему грандиозное свойство. Не какое-то там природное. Неудивительно, что кешерам не удалось преуспеть…
Зойтомара! У них есть антиматерия! Управляемая антиматерия, причем незнакомого мне типа. А мне о ней не сообщали! Охламоны. Зойтомарово отродье, если это так, то к ним нельзя внедриться! Только подойдешь к ним, и привет.
– Что привет? – не понял Воблид.
– А то – пустят в тебя снарядом соответствующего содержания – и взорвешься, просто лопнешь.
– Ох, какой ужас! – прошептали головы Воблида. – А как же Краиниц твой?
– «Шустрая мелюзга» покрыт волно-отталкивающим материалом, да и сам он мелкий, антиматерия избегает таких. Она аттрактивна для крупных объектов, полных содержания.
А кешеры…Хм, не знаю, как это они уцелели. Вероятно, тогда у новегов еще не было такой силы. А теперь вот есть.
– А чего ж делать тогда? – спросила пятая голова.
Вор-Юн-Гак прикидывал.
– Так. Так. У тебя вояки есть?
– Нет. Нету. Ни одной штуки не осталось.
– Какой же ты предводитель вояк без вояк?
– Так ведь я же предводитель, а не инкубатор – сказал Воблид. – Я не выращиваю материал, я им пользуюсь. Я беру готовых типов, делаю из них вояк и командую ими, а они умирают. Что здесь такого? На то они и вояки, чтоб умирать. Беречь их незачем, вредно даже. Потому-то я и предпочитаю брать потенциально готовых солдат на местах. Хотя, новеги такой ценный материал, что… Но ты говоришь, туда не влезть.
– Да. Не влезть. Это ненадежно. Если б мы даже влезли, то нас могут одолеть. Я же не взял с собой настоящую мощь, даже частично. Кипеж Ничтов. Не предупредил. Ну да что. Новегов так просто не одолеть, не перетянуть к себе. Вот если б армия была космических масштабов…
– Да, это было бы прекрасно! – сказал Воблид всеми тринадцатью головами.
– Но поскольку армии нет, придется думать. Соображать.
Вор-Юн-Гак вновь застыл, прислушиваясь.
– Тригняда сообщает, что за последнее время было множество стартов космических кораблей. Корабли пошли по разным курсам, но все они засекречены. Что ж, разумно. Новеги не дураки. Они будто знают, что нам надо их ловить поодиночке. Ладно. Пойдем искать.
– Плохо, что матерьяльчика нет – сказал Воблид.
– Ничего. Материал будем брать по дороге. Кто нам запретит?
…
На планете, где много дорог, где жители носят длинные пестрые одежды и любят танцы, появились двое странников. Они были с ног до головы обмотаны самой дешевой, некрашеной тканью, которая в значительной степени скрывала их очертания. Их можно было принять за бродячих певцов или за отшельников.
Один – спрашивал всех подряд:
– Не садилась ли здесь звезда с неба? Был ли в небе голубой вихрь? Кто не умеет считать до ста, могу оказать помощь.
Другой странник не говорил, а шипел, скрипел, рычал – при том, что рот его был закрыт. Он постоянно совал руки под материю, и что-то искал.
Жители глядели на него и хихикали. Они видели, что странник этот – юродивый. Даже говорить не умеет.
Странники шли по миру и видно было, что они не знают традиций. Они глядели во все стороны, они чесали спины, говорили когда надо молчать; очень скоро их невзлюбили.
Стоило им появиться в населенном месте, как отовсюду неслось:
– Порченцы! Порченцы идут! Спиночесы презренные!!
В них кидали чем попало.
– Ну, твари!… – шипел Воблид под маскирующей оболочкой – смеют в меня пулять своим барахлом! Ну погодите, я вас всех так разделаю!
– Потерпи немного. – говорил первый «странник» (Вор-Юн-Гак) – Прежде выясним, не пролетали ли здесь новеги. Здешние создания – крайне глупы и ограничены физически, но и к таким порой лезут всякие просвещенные лица.
Вор-Юн-Гак шел впереди и разбрасывал перед местными песок, в котором кое-где блестели крупицы золота, серебра и прочих ценных металлов; местные собирали их охотно. На вопрос Воблида, для чего такое расточительство, Вор-Юн-Гак объяснял, что создает себе «нужный образ».
Жители ползали в пыли и говорили:
– Хоть он и порченец, а добрый. Великая благодетель в нем!
Так, под видом «благодетеля» Вор-Юн-Гак шел дальше.
А следом – неистовый Воблид.
Воблиду кричат:
– Порченец, обчешись! порченец, обчешись! У тебя, видать, много спин, и все прокисли! Порченец, с тебя труха сыпется!
(На самом деле это не труха, а наружные покрытия брони, которые слущиваются со временем).
Воблид идет и думает:
«Паразиты! Смеют рассказывать мне про меня! Ничего, час настанет, я… нет, говорить ничего такого я не буду, зато ка-ак врежу…»
На другой стороне планеты нашелся парень в рваной мешковине, который пас каких-то двуногих и который был большой любитель поговорить. За крупинку золота он охотно рассказал, что видел, как бело-голубая звезда ослепительно возникла на небосклоне, пролетела полнеба, а потом пошел дождь – хороший, добрый дождь.
Вор-Юн-Гак дал парню еще три крупинки, и спросил, что было со звездой потом. Парень сказал, что звезда полетела «в ту сторону».
– До чего же ты разумный – похвалил парня Вор-Юн-Гак, – будь и дальше таким. А случилось ли что-нибудь после того дождя?
– Да нет. Ничего. Груши только выросли знатные. – сказал парень и высморкался.
«Альтруизм, чтоб они горели, в деле» – подумал Хитрый Змей. – «Зергеровы подражатели. Скверно». Вслух он сказал Воблиду:
– Их тут не было, но они пролетали мимо. Значит, надо держаться прежнего курса. Идем.
Изумленные жители видели, как огромная струя огня взмыла вверх; рядом летел предмет, напоминающий ведро – из него выпало нечто, что распалось на 5 или шесть частей; каждая часть лопнула и породила ударный фронт. Воблиду очень хотелось знать, что там говорили после удара, да только колокол не остановишь. И Вор-Юн-Гака – тоже.
Дальше был мир с атмосферой из аргона, довольно технологичный мир. Здесь Вор-Юн-Гак устроил нечто вроде лотереи: он внедрился в информационную среду и стал призывать всех жителей преумножить свою мудрость – за счет новых знаний, которые якобы бесплатно раздавали просветительские учреждения. В учреждения он также внедрился и стал действительно раздавать всю информацию просто так.
Жители получали ее и наслаждались – нужно было только прикоснуться своим идентификатором к нужному прибору. Но в той приборе был подвох – он имел выход наружу, к сознанию Вор-Юн-Гака. Так Хитрый Подлый Змей узнавал все, что знают местные. Правда, подавляющее большинство не знали почти ничего интересного.
Воблид тем временем вынул из себя семь сущностей, семь голов – с 3-й по 9-ю. Сущности у Воблида были самые различные – ледяная, огненная, волновидная и другие, одна другой ужасней. Все они принадлежат Воблиду, и каждая стала рыскать по планете в поисках удовольствия. Воблид не знал, что именно он желает, поэтому послал на поиск не одну, не две, а сразу 7 голов. Шесть из них имели физические склонности, а седьмая (9-я по счету) была подчеркнуто биологическая.
Движимые Воблидом, сущности охотно проявляли свои таланты. Огонь уничтожал леса, и все что в них было. Льдом заковывало реки – от истока до устья, на всю глубину, рыба превращалась в стекляшки; выл ветер, шел град, крутились смерчи. И хотя такое буйство природы случалось нечасто, недумающие жители жили как жили, а думающие беззаветно увлеклись «бесплатной мудростью», подаренной Вор-Юн-Гаком – той, что он не подарил, а попросту выкачивал из них самих же, и о чем никто не подозревал. Воблид же веселился.
Пока физические сущности действовали, биологическая проникла в потаенное место, где под большим присмотром жила одна особа женского пола. С ранних лет ее готовили к некой важной миссии и потому изолировали от любых посторонних взоров. Она не знала никаких вредных чувств, в том числе и похоти, но имела к ней тайную предрасположенность. Чувствуя это, 9-я сущность Воблида проникла к особе.
Воблиду не нужна была близость или пламенная любовь, и вообще по-настоящему он терпеть не может женщин; но он любит будоражить женские умы. Испуская особые лучи, он опутал особу всю, заковал ее невидимой цепью, паралич на девушку навел. А потом начал пугать. Он рассказывал ей про миры и путешествия, про войну и горе, про богатство и боль; она слушала, не в силах шевельнутся, скованная разговорами 9-й головы. Воблид любит поиграть в «психологическую» войну, и не только с красавицами; ему приятно побеждать безо всяких явных действий. Победить здесь означает напугать, сломить, издергать. Это часто удается.
Но в этот раз особа оказалась строптивой. Едва Воблид ослабил цепи, она закричала:
– Пошел прочь, ты мерзкий, гадкий ящер! Ступай в бездну! В преисподнюю!
«В какую еще бездну? – подумал Воблид – мы же вроде бы летаем?»
– Ужас! Прочь! Уходи! Наваждение!!
«Чего она орет? Я ей ничего не делал»
И действительно, ни одним шипом Воблид не коснулся тела своей жертвы; он просто проник в ее сознание, но физически он был в стороне. Проникать оказалось труднее, чем обычно, и из-за этого 9-я голова потеряла связь с остальными головами.
Внезапно раздался грохот.
Воблид посмотрел – по черной пасти коридора, которого еще секунду назад не было, вдруг побежали, запрыгали тени.
Размер у теней крупный. От них огни летят.
– Это что, десант?
Огромный – в два раза выше – рыцарь выскочил первым; Воблид проткнул его. Второй споткнулся и больше не вставал; но после третьего Воблид увидел, что рыцарей не пять, не десять, а целый батальон. Они не стреляли – чтобы не ранить ее, а Воблида простые пули не берут – но двигалось все стремительно. Откуда ни возьмись, выросла пятая сущность – она обдала рыцарей жаром. Рыцари слепли, но не отступали; образовывая живой щит, они падали на Воблида; а за ними прыгали другие рыцари. Сверху свалилась двенадцатая голова – в виде едкой плесени, но ее стукнули каким-то полем. 12-я упала парализованная.
– А, проклятый мерзкий ящер! Пришел нашу … совращать! Негодяй!
9-ю и 5-ю сущности Воблида зажали как в кулак и били, 12–ю сущность топтали, сам Воблид (та его часть, что была снаружи) – судорожно решал что делать; на мгновение он даже решил бомбить потаенное место, но пожалел свои голо- вы. Терять три головы сразу – слишком обидно, тем более в таком не слишком прогрессивном мире. Но он мог потерять их и без этого, поскольку рыцари не церемонились. Воблид слегка растерялся. Но тут раздался голос.
– Эй. Вы. Любители порядка. Зря тревожитесь. Ваша … ждет вас совсем в другом месте.
Рыцари обернулись. Действительно, та, которую они пришли спасать, исчезла. Вместо нее возник узкий стержень света и говорил металлическим голосом.
– Значит. Так. Я вам отдам. Эту … . А вы. Пойдете с ящером на поле.
«Какая наглость, – подумал Воблид – называть меня просто ящером!»
Рыцари схватили 5-ю, 9-ю и 12-ю сущности и выволокли их на поверхность. Внезапно налетел ураган – такой, что скалы рушились; сущности Воблида прыгнули внутрь урагана, а наружу из него выпало тело той, что так охраняли.
Она была цела, но без чувств. И не пробуждалась в течение столетий.
А Вор-Юн-Гак уже летел вдаль с колоколом.
– Ну ты, зойтомара, дал! Предводитель вояк называется. Сам собой управлять не можешь.
– Я увлекся, – сконфуженно говорил Воблид. – Немного увлекся. А когда увлекаешься, трудно думать сразу о разном. Ты ее убил, кстати?
– Нет. Вколол кое-что, отчего она не проснется. Или проснется – но спустя некоторое время. Когда у нее уже не будет знакомых.
Вор-Юн-Гак вдруг расхохотался.
– Тонко я придумал. Люблю такие сочетания. Есть множество путей возбуждать горе. Оно очень сильно, когда надежды не сбываются. И не менее сильно оно чувствуется, когда вокруг тебя одиночество. Но когда и то и другое сразу, это создает кумулятивных эффект, действующий не только в месте приложения, но и в других местах, других мирах, галактиках и Вселенных. Пускай поживут, погорюют.
Будут знать, как топтать моего приятеля!
Все 13 Воблидовских голов смотрели на Змея с выражением искренней признательности.
– Здорово! Но разве новеги станут страдать?
– Едва ли. Новеги слишком заняты, чтоб поддаваться на столь дешевые подвохи.
Воблид массировал сильно побитую 12-ю голову.
– Подлецы, как мне врезали. А ты выяснил насчет новегов?
– Отчасти; я решительно просмотрел мозги всех местных – тех, что думают, и не нашел ничего, кроме… – Вор-Юн-Гак выплюнул искры. – Но зато во время заварухи с этой твоей головой я пробрался в Хранилища их памяти. Примитивно очень устроенные, на основе магнитов и пленок. Там записано, что некие странные образы – да – возникают в определенных районах космоса. Некоторые из них напоминают поля новегов. Летим туда.
– Летим. Заодно я доразвлекусь по дороге.
Летят Змей и Воблид, летят, движутся по странным маршрутам, залезают в чужие миры. В одних пограбят, в других пожгут плоть, наберутся энергетической мощи; еще Воблид набирал себе вояк. Он заполучал их исключительно насильственным путем, поскольку не любил договариваться. Действовал он с помощью методики, которая называется «колпак» – пространственно-энергетическая ловушка, когда жертва оказывается будто запертой внутри некоего помещения, управляемого извне. Это пространство обычно невелико, потому что Воблид очень экономный, но при желании может быть расширено до планетарных масштабов. Для этого только нужны большие средства.
У Воблида нет таких средств, и его ловушки часто размером походят на ящик или на шкаф. Попав в такой ящик, жертва испытывает сильнейшее действие ментальных полей – это нужно Воблиду, чтоб проникнуть в разум, переделать его по своим нуждам. А нужны ему вояки, и ничего более.
