Buch lesen: «Легенда о вампирах и оборотнях. Флавель. Серебряная ночь», Seite 5

– Говори, Флавель.

– Благодарю. Мне кажется, что нам следует вернуться. Мы ушли слишком далеко. К тому же мы не получили никакого ответа от Флавель из деревушки Хэб. Меня это беспокоит.

Предводительница вампиров опустила взгляд на свою подопечную. Та стояла сбоку от неё, слегка подрагивая на ветру, её короткие волосы выбивались колючими локонами из красной повязки, которую молодая Флавель обмотала вокруг своей головы. Кажется, эта повязка была её семейной реликвией, – подумала Тюль. Бриджит опустила голову, нахмурив курносый нос, затянула расслабившийся наручи, и быстро выпрямилась, подняв суровый взгляд на своего командира.

Тюль не зря выбрала эту юную воительницу пойти с ней на пару со старшими Флавель. Первой причиной было то, что путь за реку Марль обещал быть изнурительным и долгим, а Бриджит хоть и была юна, но славилась своей физической подготовкой и суровым нравом. Если бы она взяла с собой ту вечно не расстающуюся четверку, они могли бы просто не выдержать суровые условия зимних лесов.

И если старшие из Флавель уже привыкли к подобным вылазкам, то про таких, как Бриджит, говорили «не суди по обложке», ведь она была готова дать фору лучшим из худших воинов Тюль, – как бы ей самой было не приятно это признавать.

Но также по опыту Командир Флавель отлично напоминала, что «была готова» и «готова» – совершенно разные вещи.

– Ты права. Мы узнаем, почему они не ответили на наше послание… – задумчиво сказала Тюль. И в хмуром взгляде Бриджит блеснула небольшая надежда, но о чем бы молодая Флавель не думала, командир думала о совсем ином, – Мы пройдем еще немного, после чего вернемся.

– Мы идем вперед уже несколько дней. Передвигаемся очень осторожно, хотя могли пересечь то же расстояние за несколько часов. Почему мы так не поступили сразу? – спросила Бриджит.

К молодой Флавель подошли двое из старших: Шаловаль и Геометра, на их головах были надеты вьющиеся от ветра капюшоны, и лишь по паре красных глаз неприветливо сияли в холодной ночи.

– Ты задаешь слишком много глупым вопросов, младшая. Тебе лучше молча выполнять приказы Госпожи Тюль и не создавать проблемы, – сказала та, чей ледяной взгляд выделялся даже среди остальных, высокая и длинноволосая Геометра.

– Прекратить. Мы идем вперед молча. Приказы не обсуждаются, – Тюль двинулась вперед. Бриджит кинула хмурый взгляд на Шаловаль и Геометру, но они лишь отвернулись и молча последовали за своей предводительницей.

– Стойте, – Тюль Кровавая вытянула руку в сторону.

Три маленькие тени, сидевшие на ветке высокого толстого дерева, вспорхнули шумным облаком к самому небу, где светила большая красная луна и мрачнело хмурое небо. Это были Каврельды – ночные птицы с красными глазами, твари, созданные безумным вампиром, поразившим Стальхейм, прошлую столицу вампиров, болезнью под названием Кровавая чума. Они водились возле мест, где можно было поживиться падалью и кровью.

Тюль невольно проследила за полетом вестников кровавой погибели и заметно напряглась.

– Что такое? – спросила Шаловаль, встав сбоку от Командира.

Тюль вслушивалась. Одна из Флавель, сидевшая на дереве, внезапно прокричала имя предводительницы. Послышались звуки сотрясающейся земли. Лес зашумел. Справа и слева от группы вампиров замелькали черные силуэты.

Тюль резко полуобернулась. Её сердце замерло.

«Не может быть…»

Волна горячих эмоций обожгла её грудь, заставив дыхание замереть, и Тюль выкрикнула:

– Отступаем!

А затем зашуршали листья, и холодный, северный ветер коснулся её лица, всколыхнув локоны волос. И он нес запах мокрой, вспотевшей шерсти.

– Отступление – дело не благородное, Тюль Кровавая, – раздался грубый голос, похожий на удар металла, и из теней леса показалась темная, могучая фигура, чей взгляд огромных желтых глаз был направлен на ничтожно маленькую по сравнению с ним предводительницу вампиров.

– Не может быть… – проговорила Бриджит.

Резким рывком Тюль достала два кинжала и приняла боевую позу. С деревьев посыпались Жнецы, смыкая ряды стиснувшихся Жриц. Отряд Флавель безмолвно сгруппировался.

– Борг, – медленно и ненавистно проговорила Тюль.

Он властно посмеялся.

– Ты зашла слишком далеко, видимо потому, что прошлые несколько лет мы по доброте душевной позволяли топтать вам наши земли. Вампиры, – скривился он, – Какая наглость, скажу тебе я, Тюль.

– По доброте душевной или трусости?

Он почесал большой, мокрый нос когтем.

– Может и так, Кровавая, может и так. Но о чем это я? Времена изменились, и я больше не позволю тебе выполнять приказы тощезадого кощея, который обезумел на своем троне от старости. Давай вспомним старое? – он сделал шаг вперед и на его лице показался большой шрам, идущий вдоль правого глаза сверху-вниз. Клыкастая морда исказилась в усмешке.

«Времена изменились?» – подумала Тюль, краем уха услышав, как вокруг её отряда начали сгущаться звуки, напоминающие чужой бег. Их окружали.

Тюль резко метнула кинжалы в Борга. Громадный оборотень с хохотом рванул в сторону, и с ловкостью, не присущей ни одному из рядовых вампиров, скрылся за толстыми деревьями.

– Это было не предложение, Тюль. Это был ультиматум, – прорычал Борг, и его рычание заставило Бриджит и рядом стоящих с ней жриц крови вздрогнуть. Лесная тьма вокруг них внезапно слово ожила и закружилась, мир стал серее, и страх витал, казалось, в каждой частичке воздуха, вдыхаемого Флавель. Рычание множилось с каждой секундой, учащаясь, пока не перешло в синхронный, заполонивший все пространство синхронный вой.

– Отступление – формирование клином! Ни в коем случае не останавливаться! – Тюль рванула назад к деревне. За её спиной сформировалось построение. С боков вылетели оборотни, встречая своими телами могучую кровавую магию. Черные, огромные оборотни отлетали в стороны, врезаясь в деревья с недобрым воем или рыком.

Отряд с огромной скоростью продвигался к Хэб, а вокруг них плясали бесконечные рычащие тени. Клыки и когти выпрыгивали сверху и снизу. Снег трещал, взлетал и плавился в безумном хаосе.

Бриджит находилась ближе всего к Тюль. Она была единственная, кто не мог делать ничего, кроме как бежать. Страх сковал её не полностью, но крепко сжал грудь, учащая и так тяжелеющее от бега дыхание.

Тюль краем глаза посмотрела на младшую и надкусила губу. Она не ожидала, что спустя долгие годы оборотни дадут о себе знать.

Когда Великий Предводитель всех вампиров пригласил её к себе и рассказал о слухах про появление оборотней, рассказанные Лордом Эмериком, её удивлению не было предела. Не многие знали, что оборотни на самом деле были не просто легендой, а самым настоящим врагом, живущим далеко за пределами земель Империи, но по некоторым причинам этот факт был скрыт.

И когда молодые Флавель отправились с Тюль в деревушку Хэб, которую она периодически патрулировала несколько раз в год, она была расстроена. Почему-то именно в этот раз у неё было дурное предчувствие, будто новеньким здесь нечего было делать.

Так оно и оказалось.

– Держись ближе ко мне, Флавель Бриджит, и верить в свою кровь. Ты – Флавель, не забывай об этом, – прокричала Тюль Кровавая, пока её непоколебимый взгляд был устремлен вперед.

Бриджит удивленно распахнула глаза. Ещё несколько невероятно долгих мгновений она бежала молча, пока не опустила голову, закусив губу до крови, словно не хотела верить в происходящее. Шум, вой и звук ударяющихся о снег лап окружали её, превращаясь в с ума сводящую какофонию. В этот самый момент молодая Флавель, Бриджит Найт, поняла, что её судьба наступила.

– Аа-а-аа!!!

Тогда течение времени словно остановилось… А её кроваво красные очи, поднятые к самому небу, не видели ничего, кроме серых облаков и краской луны, светящей так ярко, что в её красноте молодая Флавель, казалось, увидела собственную судьбу. А потом ход времени продолжил течение…

И Брижит улыбнулась.

Отряд Флавель накрыло тьмой острых клыков и когтей.

***

В поисках Тео они не смогли найти никого, чтобы расспросить людей или стражников о том, где сейчас находился парень. У озера и в доме, где он обедал, его не было. Улицы деревушки Хэб пустовали, словно сегодня был праздник для всех без исключения, даже рабов.

Марка ворвалась в таверну, оставив Люр и Шарм ждать на улице.

Одно место, к счастью для неё, было переполнено – таверна. Она довольно вздохнула, позабыв, что приторный запах таверны может быть ужасен, и поборолась с желанием скривиться от брезгливости. Толпа мужчин пировала, склоняясь над столами, переполненными выпивкой и едой, сотканной кровавыми кулинарами из «живой крови». Живой кровью кормили рядовых вампиров, и на вкус она была подобна прокисшему поросячьему мясу. Немногие знали, что со временем к этому вкусу можно было привыкнуть, и для Марки этот факт был еще неприятней, чем вкус живой крови.

Когда дверь таверны распахнулась, множественные взгляды упали на черноволосую Флавель. Веселящийся хозяин таверны провел пальцем по своему подбородку, улыбнулся, перевел взгляд на девушку и нервно вздрогнул.

– Вы слышали вой? – спросила Марка.

– Нет, Госпожа. А где он должен был быть? – весело спросил напившийся вампир с густой бородой.

– Эй, Велемар, не груби, – рядом сидящий ткнул его в плечо.

– Никто не выл, Госпожа, – наконец-то ответил хозяин таверны, бросая тряпку на стол. Он вышел к ней, минуя стойку и зачесывая ладонью свой небольшой клок волос на голове.

– Помилуйте, уважаемая, сегодня много людей. Я могу предоставить вам все, что хотите, но только не… – прошептал он, нагнувшись к её уху так близко, что она учуяла отвратительную смесь специй, оставшуюся на его пальцах, вероятно, после приготовления живой крови, и вонючий, кислый пот, исходящий от его подмышек.

– Я здесь не за этим, – Марка перебила его, сделав шаг назад и подняв между ним и собой правую руку. Её выражение лица оставалось холодным, – не выходите из таверны, пока я не дам вам на это разрешение. У нас возможно нападение.

– Кого? – хохотнул все тот же невежда. – Оборотней? – издевательски спросил он.

Марка сохраняла спокойствие, но из-за ощутимого напряжение ей показалось, что она что-то забыла.

«Он… Не сейчас, Марка. Я оставила Люр и Шарм вдвоем. Надо быстро возвращаться»

– Я вас предупредила, – сказала она, смотря наглецу прямо в глаза, затем развернулась и ушла. Хозяин таверны выдохнул.

***

Зевель открыла глаза и несколько раз похлопала ими, прежде чем встать. Затем когтями впилась в спинку дивана и, с силой жав обивочную ткань до треска, довольно зевнула. Потянулась, сонно прорычала, блеснув длинными белоснежными клыками, и осмотрелась. Зал пустовал в полной темноте, но её красные хищные глаза видели весь беспорядок, которые они устроили, пока она была пьяна.

– Ммм, какое хорошее самочувствие, – промурлыкала она, закинув руку на спинку дивана, где красовались несколько дырок от её когтей, оставленных ранее, – А где все? Они оставили меня? Мм… Ну ладно, чтобы мне поделать?

Зевель вскочила с дивана, сделав сальто, и приземлилась на носок, моментально бросив взгляд на окно. Она была готова поклясться, что проснулась из-за громкого воя, но сейчас она ничего не слышала. Возможно, ей показалось? – думала рыжая.

Нет, Зевель была уверена в своих чувствах.

Коснувшись руками кинжалов, она улыбнулась. Кажется, настолько время охоты. Среди всех остальных Рыжая ведьма была, наверное, единственной, кто не особо верил в легенды про оборотней, и также она была той, кто не боялся тех, кто мог себя за них выдавать.

В том пареньке, которого все называли Тео, она не учуяла ничего, что могло бы намекнуть на его причастие к волкам, а Зевель отлично знала, как пахли животные, ведь она с ними росла. Парень был на удивление чист, и постоянно пах медом с ягодами. Этот запах поначалу казался ей приятным, как и остальным, но вскоре он стал приторным, и находиться возле не стало неприятно.

Зевель не разделала интересов своих подруг.

Она вышла на улицу и поморщилась от упавшей на нос снежинки.

– Аргх, этот снег когда-нибудь перестанет падать?! – промямлила она, скрючивая пальцы рук, и тут же посмеялась, расплывшись в довольной улыбке, – впрочем, не такой уж он и не приятный.

А затем она услышала какой-то странный звук. Домик Флавель находился у самого входа в деревню, прямо возле арки, являющейся по сути своеобразными воротами в деревушку Хэб. На другой стороне дороге от их домика, немного дальше, была конюшня. И звук, который услышала Зевель, исходил оттуда.

Она наклонила голову набок, прислушиваясь, и по привычке сжала рукоять кинжала рукой. Серый капюшон от плаща жнеца, сшитый точно по голове, а потому никогда не свисающий на лоб и не падающий назад, наклонился вслед за хозяйкой. В Зевель заплясали искорки азарта. Но помимо этого было что-то еще, что она не сразу уловила, поскольку сосредоточилась на окружающей её тишине: помимо возбуждения в её груди слабо жалил никак не унимающийся страх. И она нахмурилась, поджав пухлые губы.

«Так просто Зевель не напугать, выдуманные враги», – подумала она.

Серый жнец тихо подкралась к конюшне и посмотрела внутрь через небольшую дырочку, которую она успела заметить еще в первый день, когда обхаживала свои новые владения.

И смекалка Зевель не подвела.

«Ага, человек, пытающийся угнать лошадь? Ну что за игры в такое время. Я зря шла… Оставить его или…», – она улыбнулась. – «Ну точно. Можно перекусить. Как раз проснулась!»

– Боже, я гений, – сорвалось с её уст само собой. Тихо, но человек все-равно почему-то обернулся, и она замерла.

Туда, куда смотрел он, Зевель уже не было. Человек, стоящий возле лошади, был юн, худощав и бледен. В его глазах застыл страх, а дыхание замерло. Повисла томящая тишина… А затем лошадь фыркнула, заставив парня подпрыгнуть от страха.

– Аах, тише, Мирли, – прошептал он, пытаясь успокоить кобылу дрожащими руками, но на самом деле успокаивал лишь себя.

Позади него что-то упало. Или приземлилось. Он резко обернулся и увидел перед собой низенькую девушку, дышащую ему в самые губы. Он шарахнулся назад, залетая лошади ладонью в лицо. Мирил отвернулась, заржала.

Зевель рванула на парня, ладонью толкнула его голову в стену, и раздался грохот. Потом она схватила его за горло, приблизилась так близко, что их лица чуть ли не соприкасались, и посмотрела ему своими красными, широко распахнутыми озерцами прямо в глаза.

Парень забрыкался, но Зевель лишь посмеялась, чуть закатив голову, и прижала ему палец к губам. Он почему-то успокоился, а лучше сказать замер, и закрыл глаза.

– Тише, тише. Эй, ну, а что с глазами, открой их. Ты стесняешься что ли? – она сморщила брови, ударив ему в пах, а затем отошла и опустила голову, чтоб посмотреть, как он валится на землю, издавая болезненные стоны.

Парень тяжело дышал, но это не помешало ему внезапно вскочить и побежать. Зевель опередила его, вытянув ногу, и юнец упал из-за подсечки. Рыжая рассмеялась. Посмотрела на него, склонив голову, и, схватив за плечо, ударила о стену. Раздался грохот.

Она подошла к нему и села на корточки, трогая его сухой, черный как уголь волос, и прислушиваясь к его слабому учащенному дыханию.

– Ты… а-ах. Безбожный демон. Проклятие людское.

Между ними образовался контраст, когда как жертва решила поучать хищника. И Завель, глядя на него, безумно рассмеялась.

– Божечки, не говори так, а то твой несуществующий бог меня накажет.

– Он существует!

– Ха-ха. Существует лишь смерть, – весело произнесла она, впиваясь острыми клыками в его шею. Услышала трескающую плоть, почувствовала тепло крови, поджала губы. Он выгнулся, простонал. Но она не обращала внимание, испытывая мое теплых чувств. И лишь в конце, когда начала приходить в себя, Зевель чуть приподняла его за шею, пытаясь дотянуться до последних каплей крови.

А затем вспыхнула кровавая вспышка в глазах, и мир внезапно померк. Зевель опустила голову.

– Кхах-ха-хах…

В области живота струилась кровь.

– Больно…

И торчали чьи-то острые когти.

***

Пока Шарм смотрела в сторону леса и ждала возвращения Марки, Люр не отрывала глаз от дома, где осталась спать Зевель.

– По тебе не скажешь, что ты так сильно можешь переживать за Зевель, – сказала Шарм, косо глянув на подругу.

– А я и не волнуюсь… Просто как-то боязно.

– А разве это не одно и тоже?

– Я здесь, – сказала Марка, оглядывая всех, – что-то не так?

– Люр переживает о Зевель.

– Это не так!

– Я тоже переживаю, – сказала Марка, проследив за взглядом Лисицы.

– Тогда может вместе пойдем к ней? – Шарм выгнула бровь.

– Нет. Люр, приведи сюда Зевель. Мы вас подождем. Потом пойдем дальше.

– Ты уверена? – спросила Люр, – мы ведь не должны разделяться.

– Не должны, но… Возможно, тот вой действительно принадлежал просто волку.

– Я в этом не уверена, – сказала Шарм, указав в сторону леса пальцем, – волки обычно охотятся стаей, но вой был одного.

Повисла тишина. Люр, кажется, заволновалась еще сильнее.

– Марка, ты узнала, где находится Тео?

– Я забыла…

– Забыла? – Шарм нахмурилась, потом задумалась. – Они опять принялись за свое, да?

– Нам надо продолжать поиски, – сказала Марка.

Шарм вздохнула.

– Ладно, я пойду, – сказала Фиолетовая и побежала к Зевель, не дожидаясь ответа подруг.

– Люр! – окрикнула её Шарм, вытягивая руку в её сторону, но вдруг ощутила на своей ладони пальцы Марки.

– Пусть, – сказала Марка необычно сосредоточенно и медленно. – Мы пойдем туда.

Шарм странно посмотрела на подругу, затем перевела подозрительный взгляд туда, куда та указывала.

– Туда?

И она увидела: за домом вдалеке скрылась тень крупного существа, бегущего на четырех лапах. Через несколько мгновений он мелькнул возле другого дома, и стремительно продолжил удаляться, выпуская тянущуюся струйку пара из своей пасти.

– Идем, – сказала Марка, заставив Шарм отвлечься от наблюдения. И в следующую секунду ей стало страшно, она вытянула руку, чтобы остановить подругу, но не успела дотянуться, лишь еле коснулась плаща кончиком пальцев.

– Постой, Марка, это может быть опасно, нам нужно дождаться остальных!

– Если остановим его до того, как он прибежит сюда, никто не пострадает!

Марка говорила в первую очередь про Люр и Зевель? Шарм точно подумала сначала о них, но переспрашивать и думать времени не было. Блондинка поджала губы и побежала вслед за подругой. Если бы она оставила ту одну, то никогда бы себе этого не простила.

«Блин, как все не вовремя!» – подумала она.

Они медленно нагоняли его. Черный силуэт пробежал еще два дома, прежде чем заметил хвост. Перед ним внезапно выскочили два стражника и вытащили оружие: копье и меч. Оборотень снес их не останавливаясь, и два тела разлетелись в стороны, подобно тряпичным куклам.

Когда Марка и Шарм подбежали к стражникам, оборотень уже скрылся в глубинах деревушки Хэб. Снег под их ногами был окрашен в красный. Посреди двух кровавых луж лежали два разодранных трупа, у одного из которых вдоль всей груди шел глубокий рваный разрез, у другого – была распорота глотка. Рядовые вампиры по своей природе немногим превосходили людей по выносливости, и не могли выжить после подобного зверства.

Шарм сглотнула, боязливо посмотрев на подругу. Лицо Марки было темнее тучи, но она не касалась своего лица, как обычно это делала, если сильно нервничала. Что и следовало ожидать от Темного Жнеца, – думала Шарм Булеск.

А потом, совладав со своими страхами, на миг помутнившими рассудок, она увидела, как дрожит рука подруги, и её брови выгнулись волнами от подобного зрелища.

«Ну конечно… Она такая же, как и я»

Она хотела заговорить с ней, поддержать, как делала это обычно, но прежде чем успела выронить хоть одно слово, Марка рванула дальше – в глубь деревни, где уже доносились отчаянные крики борьбы.

***

Люр бежала изо всех ног, пытаясь совладать с лезущей в ноги мантией. Чем дольше она бежала, тем сильнее ненавидела этот надоедливый кусок ткани, но вся её ненависть, подобная раскаленному углю, переходящему в пепел, тут же растворялась в потоке витающих страхов и волнений. И холодный ветер обжигал покрасневшие щеки, когда она тяжело дышала, и слезились глаза, и падали спадали с деревьев снежинки на её длинный, беспокойно вьющийся волос.

Но снаружи хоть и было холодно, внутри все пылало. А затем, в какой-то момент Люр начала испытывать от этого колючего жара болезненное удовольствие, как если бы испытывала боль во время сексуального возбуждения. И стало еще горячее. А потом это удовольствие мистическим образом перешло в самую настоящую форму легкого возбуждения, и больше не казалось, что все это казалось, хотя она корила себя за это, но противостоять… никак не могла. И скривилась она, и закусила губу, но продолжала бежать и не думать об этом.

«Ах, Люр, что с тобой происходит?!» – думала она, – «неужели мы с ней похожи? Все-таки мы похожи…?» – по-дурацки улыбнулась она, и тут же её уголки губ изогнулись вниз, – «Ох, и ведь даже если так, я не прощу себе, если с Зевель что-то случится. Дура! Когда я думаю о таком! Когда я думаю о таком, с тобой точно ничего не должно случиться!»

– Ух… – простонала Люр, скорчив гримасу полную боли. Она не привыкла бегать, и ноги болели, как будто целый день она ходила по Имперскому городу, площадью целых тысяча двести квадратных километров.

Наконец Лисица добежала до толстой двери и вбежала в дом так, что дверь чуть ли не сорвалась с петель прочных и крепких железных петель, – ведь ничто не должно было замедлять её ход. Руки дрожали. Волнение было ужасным, что аж болели брови и сворачивало живот. Она распахнула глаза: но Зевель пропала, а сердце сжалось.

– Нету. Нету! Как так!? Нету!!! Зевель! – она закружила по всему дому, пытаясь найти ту в любом углу, что от нервов потеряла всякую логику, и проверяла каждое место по несколько раз, подобно безумцу. Бегала по залу, раскрывая дверцы и двери. Забежала на второй этаж. Повторила!

Но Зевель нигде не было, – проносилось в её мыслях.

Нигде не было.

– Зевель!!! – закричала Люр, позабыв об оборотне, уже, казалось, позабыв обо всём, – Зевее-ель! Дура!!! Идиотка!!! Ты где?! Я ненавижу тебя, Зевель!!! – содрогалась она.

А потом упала на пол, согнувшись и приложив ладони к ушам.

«Нигде нету», – глаза намокли.

Она ударила рукой о пол, сминая доски, как бумагу, и треснул пол. И подобно треснувшему полу трещало и сердце Люр. А потом она почувствовала жар в ладони и боль, которая тут же ударила ей в голову.

– Ай… – пискнула Люр, и замерла. – Нет крови. Нет… Нет. Значит, она ушла? Может, еще жива. Я должна… – прошептала она, а потом послышался давно позабытый звук. Из памяти её жизни, когда она еще училась в Академии для Флавель. Люр подняла голову на ночное небо, выглядывающее через окно. Там сияла полная луна.

Она медленно убрала руки от ушей, и звуки ожили.

«Я должна попытаться… Помогите мне… Найти её…»

– Вы…

***

Много лет назад.

Люр, ты должна сдать вовремя уроки. Люр, ты должна прибыть в академию магии. Люр, ты должна преобразовать магию в заклинания высшего уровня до конца этого полугодия. Люр, ты должна добиться соответствующих результатов на экзамене. Люр, ты должна оправдать возложенные на тебя ожидания. Люр, ты должна… Ты должна. Ты должна. Люр!

ТЫ ДОЛЖНА, ЛЮР!!!

Девушка распахнула глаза. Она увидела перед собой парту и почувствовала, как от дремы её губы слегка слиплись.

– Люр, ты заснула?

– Да, простите…

Учитель недовольно посмотрел на девочку. Она занималась в кабинете особняка клана Авль, выделенного специально для наследницы. Родители давно покинули дочь, осталась лишь бабушка, которая занималась только её воспитанием, и в остальное время той было наплевать на жизнь своей внучки.

Люр недовольно взяла перо и листок бумаги. Сегодня был очередной урок истории.

– Что ты хочешь мне рассказать сегодня, Люр? – спросила бабушка.

Она устало опустила взгляд. Она не хотела ничего рассказывать…

Спустя несколько лет. Академия вампиров.

– Эй, это Люр, смотрите, говорят, у неё великий магический потенциал. Она такая нелюдимая. Не смотри на неё, а то она превратит тебя в пепел одним взглядом, – хихикали одетые в красные и фиолетовые платья девочки.

Мрачная стены в темно-красных и фиолетовых тонах. Приглушены все звуки. Люр в столовой очереди, выстроившись в линию, стояли облаченные в темно-красную форму студентки. Она выглянула из-за чужого плеча и поджала губу. Она не скоро сможет поесть, и никто её не ждет, – так что плевать, думала она. Первый курс боевых жриц.

Наконец взяла свой обед, – объятый большим листком кусок еды, – и села за черно-фиолетовый столик в самом краю красно-фиолетовой столовой. Развернув лист, она уперлась щекой о кисть, которой держала вилку, и молчала тыкнула её остриями в окровавленный кусок сердца. Посмотрела на свою фиолетовую кожу и вздохнула.

«Как же мне всё надоело…»

Несколько лет спустя. Третий курс боевых жриц.

– Она всего лишь из рода Авль, но ведет себя так важно, – сказала одна из них девочек.

– Посмотри на неё, такая уродливая фиолетовая кожа, – подхватила другая.

Они посмеялись. Люр сидела в кабинете истории и ждала начало урока. Подняв взгляд, она увидела черно-фиолетовую розу, стоявшую на столе у преподавателя, и отвернулась.

– Я слышала, что она… – и шептание.

Закрыла глаза.

«Я их не слышу, я не здесь», – подумала, осторожно выдохнула. Посмотрела на черно-фиолетовую розу опять. Отвернулась. Открыла глаза, увидела свою фиолетовую руку, закусила губу.

– Фиолетовая уродина, – повторила вторая.

Вздрогнула.

«И все же слышу», – подумала она.

Козел отпущения нужен был всегда, чтобы змеи могли пускать в неё яд, ведь иначе они начинали кусать друг друга, пока темно-фиолетовый яд не пронзал ярко-красное сердце.

Люр вздохнула, перелистывая пальцем пергамент с записями прошлых уроков. Там были нарисованы символы: ворон, склонивший клюк, лис, смотрящий в даль, красная вуаль, летящая по ветру, и ведьма с кинжалом в груди. Когда она рисовала их, это выходило само собой, но она не придавала этому особого значения. Все вместе рисунки всегда выходили ярче, но стоило распределить их по разным сторонам листа, как все начинали темнеть. И тогда девочка она задумалась, почему так могло быть.

– Люр Авль, надменная Люр из клана Авль, – заговорили вновь. Это была Гейе. – Тебе уроки не нужны?

«Нет», – подумала она.

– Она тебе ничего не скажет, слишком гордая, – усмехнулась собеседница Гейе.

Люр невольно перевела взгляд на черно-фиолетовую розу, намхурилась.

– Это не так… – сказала она, но слишком тихо, чтобы это услышали другие.

В кабинет наконец-то зашел учитель и разговоры прекратились. Но Люр знала, что это молчание было лишь кратким отрезком и ничего не значило.

После уроков она вышла в сад, где мрачные тона размывались под яркостью солнца. В этом саду жила Аллария, великий жнец, у которого мечтала учиться каждая ученица, не обладающая магических потенциалом. Аллария Величественная, Аллария Победоносная. Аллария Выдающийся клинок – убийца великанов, эльфов и королей, облаченная в черные одеяния предвестница смерти, чей клинок не уступал никому, даже в сражении с Адамом Светоносным, даже в сражении с Иллирилиалом, изумрудным луком, Легендами, живущими до сих пор и внушающими страх любому вампиру, – она не уступала.

– Ходила Легенда, что, зайдя в Лес снов, она пережила встречу с древним драконом, – шептались девочки. И Люр обернулась на их говор, но они уже ушли. Её взгляд остановился на мрачной розе, растущей в одиночестве. Цветок был красным, но в свете солнца казался ярче, чем обычно.

И именно в Саду снов меньше всего ходили вампиры Академии. Аллария назвала это место в честь своего путешествия в Леса снов, и когда ту спрашивали, «почему Сад снов?», та ничего не отвечала. Она была мрачна и сурова, что поговаривали, даже сам Лорд однажды дрогнул в её присутствии, и потому никто не решался беспокоить её.

И только в покрытом солнце саду Алларии, где свет отбрасывал мрачные тени, Люр находила уединение, хотя не любила солнце, как и любой другой вампир. Не редко, сидя здесь, девочка думала, почему великий жнец решила жить здесь, в окружении солнечных лучей, но никак не могла понять. Разве что, возможно, в Лесу снов та открыла для себя нечто новое.

Люр опустила взгляд на свою руку в лучах солнца, которая казалась почти белой, и улыбнулась. Но даже этому уединению была плата, и слухи о посещении ею Сада снов превратились в подшучивания о том, что она любила солнце.

Её начали называть жрицей света. И не было для создания, рожденного во тьме, прозвища неприятнее, чем это, ведь каждый из вампиров знал, что солнце – это враг их природный. Ведь именно из силы солнца маги света питали свою сокрушительную силу, разящую любую тьму, даже самого Древнего лорда, сидящего на троне Империи. И как все учащиеся в Академии боялись, презирали или и ненавидели свет, так же сильно вскоре они невзлюбили и Люр Авль.

И если вначале Люр ненавидела их, то вскоре ненависть превратилась в безразличие. Она смирилась. Но они называли её шлюхой, хотя из-за бурлящей в ней магии порой просыпались чувства, от которых она просто не могла избавиться, и из-за этого хотела близости сильнее, чем другие… Называли её Жрицей света, хотя она не любила свет, но уже и ненавидела…

Фиолетовая девочка сидела на ступеньках, поросших мхом, в окружении светло-зеленого сада, опустив взгляд на свои ноги, и не думала ни о чем. Сад снов дышал, в нем пели птицы и журчали ручьи. И падали лучи солнца, принося легкие покалывающие ощущения, разгоняя мрачную тьму…

Люр вздохнула, медленно встала, поправив смятую юбку, и пошла в сторону кабинета истории. В коридоре было темно и прохладно. Прикрыв глаза, девочка ощутила приятный холодок на коже и улыбнулась. Сегодня у неё будет короткий урок, так как учитель уйдет на собрание. Надо было поторопиться.

Люр открыла глаза и увидела стоящих возле кабинета девочке, облаченных в темно-красные мантии. Она опустила взгляд, увидела свои светло-фиолетовые пальцы, в тенях казавшиеся темно-фиолетовыми. Среди тех девочек была Гейе.

– Ох. Кого я вижу, – сказала Гейе.

Люр пошла в кабинет, но Гейе остановила её рукой.

– Стой, Люр Авль.

А потом все произошло так быстро, что она не успела ничего понять. Её уволокли в чулан возле кабинета истории и заперли дверь. Внутри чулана витала пыль и пахло сыростью, а еще было очень темно.

– Что вам нужно? Не лезьте ко мне! – сказала Люр.

Её толкнули, и она упала.

– Я слышала, как ты призвала каких-то странных существ. Это была светлая магия? – спросила Гейе с гримасой отвращения.

– У меня нет никакой светлой магии, – сказала Люр, – и я вам ничего говорить не буду, – она попыталась встать, но её толкнули обратно. Гейе улыбалась. Высокая блондинка, худая, как тростинка, обладательница рыбьих глаз.