Buch lesen: «Реанимация или кошки-мышки со смертью», Seite 3
– Какая операция? – переспросила Ира.
– На трубку одевать будете? – устало и обреченно снова спросил я.
– Нет вам ни какой операции на утро не записано – ответила медсестра Ира и продолжила заниматься лежащей по соседству со мной женщиной.
Позже когда медсестры закончили свою работу и разошлись. Медсестра Ира подошла ко мне померила давление, напоила меня водой, померила температуру, сделала укол.
– Здесь сейчас ваш последний рубеж, последняя линия обороны, чтобы отстоять свою жизнь, постарайтесь мобилизовать все свои силы. Боритесь. – Между делом начала говорить Ира.
– Если здесь не сможете … – Продолжала говорить Ира – и у вас не получиться, … дальше отступать некуда, дальше смерть.
– Посадят на трубку, это уже не поможет, трубка это так. Еще пожить, несколько часов … с трубки мало кто спрыгивал, … боритесь за свою жизнь, пока еще можете, иначе потом все … – закончила Ира.
Я слушал ее и представлял, как домой привезут закрытый гроб, родным не разрешат его открывать и не дадут даже попрощаться со мной как положено. Почему-то самым обидным показалось то, что в гробу я буду лежать в том же в чем и умру, то есть голым, в лучшем случаи завернутым в простыню. В реанимации лежат полностью раздетыми под одной простыней.
Кто-то раньше рассказывал мне, что: «Ковидных» хоронят в закрытых гробах». Представил как на похоронах в могилу, поверх гроба опустят мой костюм, у меня их два, наверное, черный, туфли, рубашку. Потом засыплют землей, как будет плакать маленькая дочка, как соседи под руки уведут от могилы рыдающую жену.
Эти ведения так отчетливо и ярко пронеслись в моем воображении и мозгу, они сильно испугали меня. Конечно, я не хотел умирать, очень хотелось жить.
Как будет моя семья без меня? Как моя тетя и мама переживут известие о моей смерти, у них у обоих слабое сердце и плохое здоровье. Вспомнилось, что даже не попрощался нормально со своей женой, не обнял ее, когда уезжал в больницу. Не поцеловал дочь.
Вспомнилось, что давно уже поссорился с братом и не разговаривал с ним уже несколько лет. Подумал, что вот так и умру в ссоре, не померившись с ним. Стало очень обидно, что после смерти наша ссора станет уже вечной и навсегда. Захотелось это как то исправить, но как? Я не знал, телефона у меня не было, и воспользоваться им в палате реанимации все равно бы не разрешили.
Я смотрел на электронные цифры, высвечивающиеся на экране монитора, стоявшего на моей тумбочке у кровати. И следил за своей сатурацией. Она по-прежнему была не стабильна, то опускалась и в глазах снова появлялись черные пятна, то немного приподнималась. Я заставлял дышать себя глубже, делал максимально возможные глубокие вдохи. Сатурация немного поднималась, но силы мои быстро таяли и оставляли меня, я переходил на обычный режим дыхания и тогда сатурация снова начинала опускаться.
Утром после всех процедур и врачебного обхода я снова потерял сознание и провалился …
Очнулся я на дне оврага, на том самом месте, где видел зеленые огоньки. Я и теперь их видел, они медленно и уверенно приближались ко мне. Испугавшись, я попятился назад.
Сквозь туман я видел силуэт какого-то небольшого существа, приближающегося ко мне вместе с зелеными огоньками. Я понял, что эти зеленые огоньки, это глаза этого существа. Я огляделся, вокруг ища глазами что ни будь, пригодное для самообороны. Какой ни будь камень, или палку или сук дерева, что ни будь, чем можно защищаться.
Но ничего не найдя я повернулся к приближающейся из тумана опасности, готовясь встретиться с ней лицом к лицу. В то же мгновение ко мне из тумана вышел большой серый полосатый кот, это его глаза светились двумя зелеными огоньками. Кот не останавливаясь, продолжал двигаться ко мне. Отчаянный страх перед опасностью в моей душе сменился удивлением и радостью. Именно радостью и удивлением, потому что я знал этого кота. Я узнал бы его из миллиона или даже из тысячи миллионов других котов.
– Привет, давно не виделись – промурчал в знак приветствия, приближающийся ко мне кот.
Это был мой Джим. Тот самый мой друг из моего детства, который был рядом со мной, когда я рос. Который провожал меня в армию и встречал меня, когда я вернулся домой, после службы, который столько лет был рядом со мной. Но уже девять с лишним лет как его больше не было со мной. Он умер дома у моих родителей, спустя месяц как я переехал жить в другой город. Ему тогда было больше двадцати лет.
И вот теперь он был передо мной, мой друг, мой Джим.
Не помня себя от радости, я схватил его на руки и расцеловал его усатую мордочку, прижал к себе.
Джим появился у меня, когда я еще учился в школе, даже еще не в старших классах, мы взяли его маленьким котенком. Помню, как вечером мама пришла после работы, и я пошел с ней к ее знакомым за котенком. Помню, как нам его вынесли, маленького совсем, мы заплатили за него символический пятачок, и пошли домой.
До Джима у нас дома, в нашей семье, было много кошек и много собак, но Джим был каким то особенным. Его бабушка была настоящей сиамской кошкой, так нам сказали, когда мы его забирали. Он как то сразу стал моим лучшим другом, еще маленький бегал за мной везде по пятам. Вместе со мной смотрел телевизор, когда я мылся в ванной, ждал меня возле дверей. Когда я делал уроки, он лежал рядом на столе.
А когда мне было, плохо и я был чем, то расстроен, он всегда подходил ко мне, клал лапу мне на руку и покровительственно смотрел мне прямо в глаза, фырчал и мурлыкал. Он как бы говорил: «Ничего это пройдет, все перемелется, мука будет, я с тобой, ничего не бойся!». Я успокаивался, и мне всегда становилось легче.
Он всегда был рядом со мной, в этом было, какое то его мистическое предназначение, присматривать за мной и оберегать меня. Почему то мне так казалось с самого начала. Как то слишком много такого, что не поддавалось объяснением, слишком много мистики, было связанно с этим котом.
В детстве, когда Джим был еще совсем маленьким, произошел один страшный случай. Который я запомнил на всю свою жизнь.
Я сидел за столом и играл в компьютер. У нас с братом был свой собственный компьютер «Агат»*, для тех времен иметь дома свой персональный компьютер – была мечта любого школьника. Тем более что мой «Агат» был на несколько порядков лучше, тех с натяжкой называемых компьютерами устройств, которые у нас стояли в школе в кабинете нового появившегося в советских школах предмета «Информатики*». Эти компьютеры загружались с магнитофонных кассет и были очень не удобными и примитивными. Тогда как «Агат» загружался уже с магнитных дискет, для которых имел свой собственный ввод или даже два, второй ставился по желанию.
И вот когда я сидел и играл, увлеченный игрой я не заметил как мой тогда еще котенок Джим, незаметно подошел ко мне и улегся спать, рядом с моим стулом. Он был тогда еще очень маленьким, чуть больше месяца как мы взяли его домой. Наигравшись вдоволь, я встал со стула и нечаянно наступил и в прямом смысле раздавил спящего котенка.
Как сильно я тогда испугался, котенок на полу бился в агонии, пытался вскочить, но это ему не удавалось. Изо рта и носа у него текла кровь, из анального отверстия тоже были окровавленные выделения. Я пытался взять его на руки, но он весь дергался в судорогах и я не мог его удержать.
На мой крик в комнату вбежала мама, она тоже заплакала и как могла, стала меня успокаивать, потому что у меня тогда началась настоящая истерика. Я понимал, что это я сам нечаянно убил своего друга. Я был тогда уверен в том, что Джим умирает.
Котенок вскоре затих, свернулся, поджав под себя лапки, как будто заснул. Я тоже стал понемногу успокаиваться. Помню, как сидел возле Джима, тогда, всхлипывал, гладил его, просил не умирать.
– Наверное, он уже все – сказала тогда Мама, тоже немного успокоившись – отнеси его, куда-ни будь, пока брат не пришел.
Мой младший брат, он тогда гулял на улице и к счастью не видел того что случилось.
Я нагнулся к котенку, хотел убедиться, что он действительно умер, и увидел, что он очень слабо, но еще дышит.
– Мама он дышит! – Немного обрадовавшись, сказал я, разогнувшись, где то в глубине души появилась маленькая и робкая надежда.
– Он не выживет, после такого не выживет – обреченно вздохнула мама.
– Может быть, выживет, никто не знает – возразил тогда я.
Мама принесла теплую воду и марлю мы осторожно вытерли кровь с мордочки Джима. Переложили его в коробку, где устроили ему мягкую лежанку из каких-то тряпок и отнесли под батарею. Котенок дышал.
«Как я потом буду жить дальше, если буду знать, что сам убил своего друга?» – Думал тогда я. Мне было тяжело находиться дома, и я ушел на огород, там я что-то делал. Но мысли были заняты только Джимом. Как тогда я сильно хотел, чтобы он выжил, как мог я молился Богу. Просил Его не забирать моего маленького друга, просил оставить Джима со мной. Больше всего на свете я тогда хотел, чтобы он выжил.
Помню когда пришел домой, через несколько часов, я первым делом заглянул в коробку под батареей, котенок был жив.
– Живой – подтвердила мама незаметно подошедшая сзади.
Потом мы с мамой напоили его водой через пипетку, вечером таким же способом кормили его молоком. Первые дни, когда я подходил к коробке я очень боялся обнаружить в ней застывший бездыханный трупик своего друга. Но всякий раз, когда я подходил, видел, как он дышит и ворочается в своей коробочке, тогда я облегченно вздохнув, усаживался рядом и подолгу сидел с ним.
На третий день котенок открыл глаза и вполне осмысленно стал осматриваться по сторонам, он стал вертеть головой и немного приподниматься на передних лапах. Он начал сам лакать воду и пить молоко. И даже сам слизал из блюдца предложенную ему сметану. Моему счастью тогда не было предела.
Котенок выжил и быстро пошел на поправку, очень скоро он уже бегал, прыгал, играл и почти ничем не отличался от обычных котят. Я помнил, как он лежал уже почти мертвый, едва дышал и сам не верил, что это был мой Джим. С такими травмами он не должен был и не мог выжить. Но он выжил и это был именно мой Джим.
Второй случай произошел через три месяца. Мама, я и брат, уехали в отпуск, а Джим с отцом остался дома. Так получилось, что отец на несколько дней уехал на рыбалку, а ключи от дома оставил соседям. А они нечаянно выпустили котенка на улицу, было лето, кушать он прибегал, поэтому соседи успокоились и не стали его ловить.
Но какие-то живодеры, поймали моего котенка и выбросили его в окно с четвертого этажа. Джим сильно разбился и не мог самостоятельно подняться. Соседские мальчишки видели это, они отнесли Джима и спрятали его в теплотрассе, туда ему они каждый день носили еду и воду.
Когда мы вернулись из отпуска, отец рассказал, что случилось, но он не знал что Джим, выжил и жив. Мы с братом очень расстроились и сильно переживали из-за потери своего друга. А утром на следующий день, когда я пошел в магазин, увидел Джима. Он вылез из теплотрассы и сильно хромая бросился ко мне на встречу. Я сразу узнал его, кто – бы еще сам запрыгнул ко мне на руки.
– Это твой котенок, бери его и неси домой – радостно кричал из окна мой отец.
Джим прожил со мной длинную, долгую по кошачьим меркам жизнь. С ним я окончил школу, начал работать, пошел в армию. Пришел из армии, заочно отучился в институте и техникуме, женился, развелся, уехал в другой город. Еще раз женился и опять развелся, вернулся к родителям и в третий раз женился, а потом снова навсегда уже уехал из родительского дома.
И все это время Джим был со мной. Он всегда был рядом. Даже когда я уезжал из дома, он всегда был со мной, я всегда чувствовал какую-то связь с ним в своей душе. И от того что он рядом, мне всегда было как то теплее внутри, не знаю почему, но я чувствовал себя защищенным.
Пока он был со мной, я всегда твердо знал и был уверен в том что: «Пока Джим жив, со мной никогда ничего не случится». И это была правда, я много раз из очень сложных ситуаций, выходил, что называется сухим из воды. Он как в детстве всегда покровительственно смотрел на меня и всегда считал меня своим равным другом. А возможно даже своим младшим братом.
Он играл с моей младшей дочкой, до рождения моей второй дочери Джим не дожил всего полгода.
Когда в семье садились за стол, Джиму обязательно нужно было что-то дать со стола, это было как вроде подтверждение того что он тоже часть нашей семьи. Ел из рук или за столом, очень обижался, если родители его прогоняли, все праздники и семейные торжества он обязательно присутствовал и был рядом с праздничным столом.
Помню, как на мое день рождение, тридцатипятилетние Джим запрыгнул на стол и слизал с торта розочки, пока никто не видел. Но он никогда раньше не любил, и не ел крем и не ел сладкое. Из сладкого ел только мороженное и то только если я или кто-то из родных, его угощали из рук. Никто, конечно, его не ругал за эти розочки. Это он так «по своему» поздравил меня и тоже съел свою порцию праздничного торта.
Всегда когда кто ни будь, уезжал из дома или возвращался Джим, провожал и встречал. И только вот в последний раз, когда я заходил к родителям, перед тем как уехать жить в другой город. Он меня не проводил. Подошел попрощаться, когда мы сидели за столом и пили чай. Уселся рядом со мной, как всегда я чем-то угостил его со своей тарелки. Взял его на руки обнял, погладил. Он еще немного посидел с нами и ушел в зал, улегся на кресло и уснул.
Когда я собрался уходить подошел к нему попрощаться, он мирно спал, я потрепал его за ушком, погладил и пожал ему лапу. Он спал, больше мы с ним никогда не виделись. Но тогда мне и в голову не приходило, что мы видимся с ним в последний раз и прощаемся навсегда.
В тот момент я думал, буду приезжать к родителям, в гости и там всегда меня будет ждать мой самый лучший верный друг – кот Джим. Мы всегда думаем и предполагаем о своем будущем не так, как потом получается на самом деле. Прошло уже целых девять, лет и за все это время я ни разу не ездил к родителям в гости. И Джим давно уже не ждет меня в их доме.
Он умер в конце мая две тысячи тринадцатого года, всего через месяц, после того как я уехал жить в другой город. Брат похоронил его в лесу недалеко от городского кладбища.
Я сильно переживал потерю друга, очень жалел, что меня не было рядом с ним в последние дни его жизни.
Через месяц после смерти Джима произошло еще одно событие, которое трудно назвать простым совпадением.
Может быть, я сам внушил себе что: «Пока Джим жив, со мной ни чего не случится». И действительно пока Джим был жив, со мной действительно ни чего не случалось. Но вот когда он умер, ровно через месяц я очень сильно заболел.
Болезнь была тяжелой, воспаление поджелудочной железы, долго, больше месяца держалась высокая температура, я лежал дома, ехать в больницу отказался сам. Жена ухаживала за мной, делала уколы, готовила мне диетические блюда. Поправился я только через три месяца и потом еще долго восстанавливался.
Последствиями этой болезни стал сахарный диабет, второго типа, от которого я не могу избавиться до сих пор.
Чуть больше чем через год, я взял себе маленького котенка. Вернее будет правильнее сказать, этот котенок сам влез в мою жизнь. Однажды мы с моим младшим братом, который тоже к тому времени переехал жить следом за мной в другой город, шли по улице. И вот когда мы проходили мимо одного из дворов, с «мусорки», там, где ставят большие баки для мусора, к нам выбежал котенок. Такой же серый и полосатый, каким был наш Джим.
– Смотри маленький Джимик бежит – помню тогда, сказал мой брат.
Котенок увязался за нами, мы отнесли его во двор, и прибавили шагу, чтобы скрыться от его преследования. Но котенок выбежал на проезжую часть и чуть – чуть не попал под машину, которая выезжала задом с автостоянки. Мы с братом закричали водителю изо всех сил. Он услышал нас и успел во время остановиться. Я подбежал и вытащил котенка буквально из-под самых колес.
Спасенного котенка я решил забрать себе, подумав, что судьба, возможно, посылает мне нового друга или возвращает старого …
Мне, конечно, очень хотелось думать, что это мой Джим вернулся ко мне, переродившись в маленького котенка.
Но что-то подсказывало мне, что это не так, и у нас хватило благоразумия не называть котенка Джимом. Мы назвали его Чейзом, это имя все равно было связанно с Джимом. Потому что давно в детстве изначально я хотел, назвать Чейзом, Джима. Но имя Джим мне понравилось больше, и я остановился на нем.
Шло время, котенок рос, и я стал понимать, что это совсем не Джим. Да он тоже был полосатым, но на этом сходство заканчивалось. Все его повадки и привычки были совсем другими, внешние отличия тоже были налицо.
Джим был большим, крупным, мощным котом. А Чейз был высоким на лапах, худощавым и поджарым, очень прыгучим и подвижным, с хвостом длиннее обычного. Джим почти никогда не лазил по деревьям, только в молодости и то не высоко. Чейз очень хорошо лазил по деревьям, он любил расхаживать по их ветвям, балансируя своим длинным хвостом. Джим не лазил по крышам, Чейз наоборот еще как, лазил по крышам. Различий было много, они были разными, но одно качество, наверное, самое важное у них было общим и тот и другой очень сильно любили нас, людей который были с ними рядом.
Считается, что кошки привязываются к своим домам, но не привязываются к людям. Есть умники, которые пытаются утверждать, что они вообще никого не любят кроме самих себя, и к своим хозяевам относятся только исключительно с позиции потребителей. Якобы для кошек вообще нет никакого дела до наших переживаний и проблем и эгоизм единственное чувство которое они могут испытывать к человеку.
Это не так, кошки привязываются к своим хозяевам к людям, не к их домам. Я сам этому свидетель. Мои коты и Джим и Чейз много раз переезжали со мной и ни разу не сбегали с нового места жительства в старый дом. Из пустых домов кошки уходят и не возвращаются туда, если только не ждут там своих хозяев.
Они могут быть точно такими же верными и преданными друзьями, какими мы привыкли считать собак. Только любят они своих хозяев, людей не по-собачьи. Они любят нас по своему по кошачьи, покровительственно, с присущим им чувством собственного достоинства и какой-то степени высокомерия. Такие чувства вносят в дружбу с человеком свой шарм, свои краски, но это не делает их чувства не настоящими и не искренними.
Если понадобиться они также как и собаки готовы драться за своих хозяев и защищать их, всеми своими зубами и когтями, не смотря на то, что они такие маленькие и кажутся нам слабыми. И если будет нужно, они готовы, не задумываясь, заплатить, спасая тех, кого они любят все свои девять жизней, сразу. Это очень бесстрашные и отважные существа они настоящие друзья и всегда будут относиться к вам, также как вы относитесь к ним. Если вы считаете кота своим другом, будьте уверенны именно так и есть рядом свами ваш самый настоящий верный и преданный друг.
Чейз вырос и превратился в красивого грациозного гибкого и сильного кота.
Так случилось, что мне с семьей несколько раз пришлось переехать на новое место жительство. Чейз всегда был с нами, он всегда участвовал буквально во всем, что происходило в нашей семье и у нас дома.
Чистишь картошку, Чейз рядом сидит и играет с кожурой, работаешь за компьютером, он будет помогать нажимать клавиши. Поливаешь огород и носишь ведрами воду, Чейз будет вертеться у тебя под ногами. Даже в лес за грибами он всегда сопровождал нас. А для моей младшей дочери он стал не только другом, но еще и самой настоящей нянькой.
Еще когда она была совсем маленькой, и самостоятельно не покидала пределы детской кроватки, он часто запрыгивал к ней и разрешал ей тискать себя. Развлекал ее, играя со шторами на подоконнике рядом с кроваткой. Когда она подросла и перебралась в ходунки, игры стали более осмысленными. Я кидал небольшую мягкую игрушку, стрекозу, Чейз хватал игрушку и нес мне, а маленькая дочка с диким визгом восторга гналась за ним.
Или вооружившись игрушечной саблей, громко смеясь, преследовала по всей квартире удирающего от нее кота. А настигнув беспощадно, лупила его своей саблей, коту ничего не стоило удрать от нее, но он никогда не делал этого сразу, позволяя дочке насладиться радостью победы над поверженной «добычей». Потом Чейз вскакивал и вырывался из окружения, он мог убежать и спрятаться, уйти от преследования запрыгнув на шкаф или просто залезть под кровать, но он делал два три прыжка в сторону и останавливался, позволяя дочке снова погнаться и настигнуть его для следующей «расправы».
А когда, наигравшись, маленькая дочь засыпала, обычно на диване под мультики, Чейз подходил к ней и ложился рядом чаще всего прижимался к ее спинки своей гибкой и сильной полосатой кошачьей спиной и вытянувшись во всю длину, засыпал рядом с ней.
Когда дочь купали, Чейз тоже всегда был рядом, он расхаживал по бортику ванной, балансируя своим изящным хвостом, и поглядывая все ли правильно, делают ее родители, не слишком ли остыла вода или может шампуни, для пены, которая не щиплет глазки стоит добавить еще.
Чейз стал настоящим другом всей нашей семьи, мы все очень любили его. Даже бабушка, моя мама, передавая через знакомых посылки с подарками для дочки, всегда клала какое ни-будь угощение, для кота.
Так случилось, что летом 2018 года наш Чейз попал под машину. Наш дом находился рядом с дорогой, выходя за ворота, оказываешься сразу на проезжей части. Нас не было дома, когда это случилось, был выходной день, я жена и дочь ездили за покупками и в парк с детскими аттракционами.
Когда уезжали Чейз провожал до ворот, потом устроился на крыше сарая и долго смотрел нам в след. Когда вернулись, мы не сразу поняли что, что-то случилось. Чейза не было во дворе. «Наверное, где-то гуляет, скоро придет» – так подумали мы тогда. Но он не пришел! Наступил вечер, и мы начали волноваться, выходили на улицу, кричали и звали его. Ходили с женой по округе и искали его.
Но Чейза нигде не было. Впервые за пять лет, за все время как он у нас появился Чейз не пришел ночевать домой. Всегда приходил, а в этот раз не пришел. Утром поиски кота продолжились, теперь уже не оставалось сомнений, случилось что-то страшное не поправимое.
К вечеру, когда мы уже вернулись домой и прекратили поиски, он сам вышел к нам. Вышел из старой будки для собак, шатаясь едва переставляя, свои лапы он еле шел к нам.
Конечно, мы очень обрадовались, но сразу было понятно, что с нашим котом, что-то произошло, выглядел он очень плохо. Взяв его не руки, мы с женой осмотрели его. По засохшим подтекам, на мордочки и груди и шеи, было видно, что его очень сильно рвало, у носа была засохшая кровь. Но самым, страшным повреждением, оказалась большая грыжа, величиной с кулак, образовавшаяся у Чейза в области живота и паха. Рассмотрев ее внимательнее мы, обнаружили большую сильную гематому в том же месте.
Кот был жив, для нас это было самое главное, зная на примере Джима, какие они живучие, тогда я подумал, что скоро само все заживет. И правда вечером Чейз уже самостоятельно пил воду, и мы видели, как он самостоятельно сходил в туалет и по «маленькому» и по «большому».
«Видимо самое, страшное уже позади» – тогда, так мы решили. Наверное, кота сбила машина, ничего другого предположить мы не могли, а сам он нам сказать ничего не мог. Увы, разговаривать по человечески, коты не умеют, пожалуй, это их единственный недостаток в сравнении с друзьями-людьми. Зато во всем остальном, они возможно даже превосходят человеческих друзей.
Ни один друг не готов и не станет, двадцать четыре часа в сутки, слушать ваши жалобы на свою судьбу, с подробным перечислением и описанием всех проблем, свалившихся по вашему личному мнению по воле рока на вашу голову. А кот терпеливо будет слушать все, что вы станете ему рассказывать, и даже будет по-своему вас утешать. Покровительственно положит вам лапу на плечо или на грудь, будет «фырчать», участливо смотреть на вас и слушать все, что вы ему поведаете. И вот увидите, он успокоит ваши тревоги и переживания, нет проблемы, никуда не исчезнут, но на душе вам станет легче. И самое главное – уж точно кот никому не выдаст ваши тайны!
Через несколько дней Чейз уже почти полностью пришел в себя, он хорошо кушал, пил, отправлял естественные надобности, бегал, прыгал, играл. В общем, делал все то, что обычно делают коты. И только мешок-грыжа на его животе доставлял ему не удобства, мешал и беспокоил его.
За это время мешок не уменьшился в размерах, но он вроде как то «приспадал», когда Чейз ходил в туалет. Очевидно, это как-то связанно с мочеиспусканием решил я тогда. Мы решили свозить Чейза в ветеринарную клинику и показать его врачам-ветеринарам.
Поехали всей семьей, все вместе, я, жена и дочь, кота посадили в сумку переноску. В клинике была очередь, пришлось подождать. Наконец врач-ветеринар, молодая девушка осмотрела нашего Чейза, назначила ему «узи», которое сделали тут же.
Результат оказался неутешительным. Разрыв брюшной полости, в результате которого часть кишечника и мочевой пузырь, оказались вне брюшной полости, они выпали в образовавшуюся в результате разрыва дыру. И теперь находились под самой кожей в области живота, та самая грыжа, на которую мы обратили внимания. Врач сказала, что нужна операция.
Деваться было, не куда мы согласились, я сам на руках занес Чейза, в операционную ему поставили укол, очевидно наркоз, я погладил его на удачу, пожал ему лапу и вышел. Началась операция. Жена и дочь ждали в коридоре, нам сказали, что операция будет идти часа три.
Рядом с ветеринарной клиникой, находилось офисное здание, в котором я работал и где был мой кабинет. Мы решили подождать там, по дороге зашли в магазин купили воды. Я взял ключи на вахте, мы уселись в кабинете, где я работал и стали ждать, время шло очень медленно. Мы очень сильно переживали за своего маленького друга, дочка плакала, просила всех добрых волшебников помочь, и загадывала желания, чтобы Чейз выжил и поправился.
Наконец, три часа стали подходить к концу, чтобы узнать, как прошла операция, мы набрали номер, который нам записали на измятом клочке бумаги. Нам ответили, и сказали, что операция еще продолжается, сказали, что нужно подождать еще. Мы ждали, потом снова звонили, и снова нам говорили, что операция еще не окончена, и нужно еще подождать, немножко. Мы снова ждали, и снова звонили, и так продолжалось еще четыре часа. Наконец нам сказали, что операция уже закончена, и можно прийти, и забрать пациента, сказали, что он жив. Мы радовались, но боялись, что врачи скажут что-то плохое.
В клинике все-таки пришлось еще подождать, потом нам отдали Чейза, на нем была повязка, живот был забинтован, он только начинал просыпаться, отходить от наркоза. Но он был жив, для нас это было главное, наш друг жив и он с нами.
Вышедшая к нам врач, девушка объяснила нам, что во время операции, после того как в брюшную полость уложили все выпавшие оттуда внутренности, разорванное место в мышцах живота никак не могли стянуть, для того чтобы зашить. Поэтому они поставили в этом месте, какую то сетку, которая со временем должна обрасти новыми мышцами. Еще сказали , что у Чейза врожденный порок сердца, и нам нужно беречь его.
Приехав домой мы уложили Чейза, поудобнее, рядом с ним поставили воду, лоток с туалетом. После полного переживаний дня спать легли все вместе на нашей большой кровати. Но не успели мы улечься, как Чейз пришел к нам. Он, еще не совсем отошел после наркоза, шатаясь, Чейз подошел к кровати и попытался запрыгнуть к нам. Но тугая повязка и швы на животе помешали ему это сделать и он упал.
Я повернулся и хотел встать, чтобы помочь ему, но он уже сам со второй попытки вскарабкался на кровать и улегся спать с нами. Наш маленький друг даже сейчас, когда ему, было, так больно не хотел, оставаться один, он хотел быть с нами.
Еще много раз мы возили Чейза в ветеринарную клинику, сначала на перевязки, потом снимали швы, потом на осмотры. Дома жена сама ставила ему уколы, через катетер, вставленный в вену на передней лапе. Бедный кот, сколько он всего перенес. Не успел он поправиться, как нам снова пришлось переехать в другой дом, тоже на окраине города.
Как, то раз когда мы вывели его погулять во двор, он сцепился с большим рыжим соседским котом. Увидев это, я подбежал разнимать. Одного взгляда хватило, чтобы понять что, что то не так.
Чейз много раз дрался с котами, правильнее даже будет сказать, он дрался постоянно. Я много раз видел эти схватки в нашем дворе. Кошачьи драки очень жестоки, они всегда проходят на больших скоростях, в ход идут и зубы, и когти всех четырех лап. Но в этот раз все было не так.
Чейз вцепился в своего противника и зубами и когтями, но вместо того чтобы «рвать врага на тряпки» буквально повис на нем, держа его мертвой хваткой.
Рыжий кот тоже вцепился зубами, а его задние лапы с выпущенными когтями с силой рассекали воздух, и выдирали целые клока шерсти с боков Чейза.
Я вылил на них два ведра воды, прежде чем сумел разнять их. Рыжий кот, отскочил в сторону и убежал прочь. Чейз был жив, но ему было очень плохо, его язык неестественно вывалился на бок, он был синим, из пасти шла пена, дышал кот очень часто. Это был сердечный приступ. Вот тогда я и понял, что наш Чейз уже никогда не поправиться, полностью, и уже никогда не будет прежним. Видимо после этой операции что-то случилось с его сердцем, и оно уже не могло работать как раньше.
Я занес на руках Чейза домой, он еще несколько часов приходил в себя, ему было очень плохо. Но потом он поправился, мы вместе с ним всей семьей встречали новый год. Наша дочка специально для Чейза, для своего маленького полосатого, мурлыкающего друга, выучила стихотворение:
Мы встречали новый год
Мама, Папа я и Кот
Я, пила, праздничный компот
Взрослые шампанское
А ужасно важный Кот
Уплетал сметанское.
И рассказала это стихотворение деду морозу. Мы очень радовались, что наш друг был с нами. Казалось что все плохое навсегда, осталось позади и теперь наш кот обязательно поправиться и всегда будет с нами. Но в глубине души было неспокойно, там уже поселилась тревога.
Чейз умер ночью с восьмого на девятое марта, прожив всего девять месяцев после операции. Это была настоящая потеря для всей нашей семьи. Дочери сначала хотели не говорить, что он умер. Хотели сказать, что он убежал. Но потом решили, что это будет как то нечестно, если она будет думать, что ее друг бросил ее и сбежал. Утром, когда она проснулась, ей все рассказали.
Помню как все вместе, уложили нашего Чейза в коробку из-под обуви, я взял лопату и лом, и все вместе мы пошли хоронить друга. Жили мы на окраине города, и ехать никуда было не нужно, за стадионом начинался лес, там мы и похоронили своего друга.
