Buch lesen: «Игры с Вечностью», Seite 11
– Эх, брат, если бы ты умел рисовать! Изобразил бы мне Анну, а то я, сколько не пытаюсь, не могу, – на этой грустной иронии глаза снова закрылись, и тело погрузилось в сон.
Утро началось с удивления. Ильин, хоть и спал сидя, проснувшись за час до будильника, почувствовал легкость во всем теле. Он встал, потянулся, и случайно кинул взгляд на стол. На него со вчерашнего листка с только начатым художеством, теперь смотрел портрет красивой девушки с пышной гривой волос, чуть приоткрытым ротиком и томным взглядом. Именно такой впервые увидел Анну Виктор в своем сне, в блеске солнца на пороге лавки Алехандро де Ихо. И на портрете, на волосах Анны, действительно, более тонкими и светлыми штрихами были обозначены отсветы солнечного света, переходящие с волос на смуглую кожу лица. Ильин замер и наклонился к столу, протирая глаза. Сомнений не было, на него, как живая, смотрела Анна Доминго. Шок прошел, и Виктор дрожащей рукой прикурил сигарету, даже не удосужившись подойти с ней к окну. Объяснение чудесному появлению портрета было одно – что горе-художник все же просыпался и в полусне рисовал девушку. Наверняка это происходило при почти полном отсутствии сознания, иначе остались бы воспоминания о работе. Конечно, это объяснение не составляло труда разбить на осколки при помощи логики, но Виктор не спешил этого делать. Он знал одно: посторонних никого не было, не кот же, в самом деле, рисовал эту картину? Конечно же, нет. Но рисунок был, и значит, отцом его был Ильин. А что? Один знакомый композитор рассказывал, как он уснул за столом, пытаясь написать мелодию, а, проснувшись, нашел исписанный нотной грамотой лист. Во сне происходит неведомая работа мозга, и новоиспеченный художник решил, что он подвергся приступу лунатизма, но не просто ходил по квартире, а принялся рисовать, заканчивая многострадальный образ. При очередном взгляде на гордое личико испанки Виктор улыбнулся. Теперь хотя бы ее частичка с ним. К чему нужен был портрет, он еще не решил, но был уверен, что тот рано или поздно пригодится.
Утро прошло как обычно. Кот опять отказался есть, хотя, никаких признаков, что он болен не наблюдалось. Единственное, что настораживало Ильина в коте, так это его холодная шерсть. Поначалу он думал, что кот еще не согрелся, придя с улицы, но когда эта живность провела ночь в квартире, холодок шкуры должен был исчезнуть насовсем. Около восьми Виктор оделся и направился к входной двери. На работу не хотелось совершенно, и он остановился на полпути. В то же мгновение между его ног проскользнул кот, и, развернувшись, прижался спиной к двери, уставившись во все глаза на хозяина. Последний сделал неуверенный шаг вперед, и кот заурчал. Еще шаг, и котяра выгнулся дугой, шерсть на загривке встала дыбом, как у льва перед атакой, когти впились в паркет, и раздалось подвывающее утробное ворчание, сменившееся шипением, почти змеиным, но более громким. Не смотря на малый размер зверя, Виктора пробил страх, и холодный озноб, как сотня ледяных рук, пополз по спине. То, что с этим котом что-то не так, он подозревал с самого начала, но не мог понять, на чем основано это ощущение. Ильин отскочил назад, в зал. Кот перестал шипеть, но остался на месте, приняв сидячее положение. Виктор сел в кресло и уставился на зверя. Тот смотрел на него в ответ. Такая дуэль глазами продолжалась больше минуты, и ни один не отступал. Первым не выдержал человек. Ильин, чувствуя опасность, схватил со стены нож, висевший там в окружении своих собратьев, и поднялся на ноги. Коллекция ножей и кинжалов досталась от прадеда по матери, геолога и яростного охотника, который со всех окраин бывшего Советского Союза вез охотничьи трофеи и купленные там ножи. В то время большинство этих изделий делались вручную и стоили очень недешево, но прадеду было все равно. Нож в руке Ильина некогда принадлежал семье известных уральских кузнецов, и это был подарок их потомка, которому прадед Виктора спас жизнь на охоте. Как того заверили, нож насчитывал отроду несметное количество лет, и был сделан из настоящего булата. Так или нет, но гвозди он рубил не притупляясь. Ручка представляла собой кожаный ремешок, намотанный на черенок ножа, удобно сидела в руке и не боялась времени. При истлевании такой рукоятки не представляло большого труда перемотать ремень или заменить его новым. По форме нож очень напоминал финку, но был несколько длиннее и имел заостренный с тыла конец острия для подрезки шкур. Хорошее оружие.
Ильин двинулся на кота. Тот приподнялся на задние лапы, но затем осел, приготовившись к прыжку. Виктор находился в трех метрах от зверя, крадучись приближаясь к нему, но остановился, заметив, что у бьющего по полу хвостом кота из пасти высовывается не обычный язык, а раздвоенное змеиное жало. Человек замер, прекрасно понимая, что перед ним вовсе не кот, а какое-то существо иного порядка, сущность не из этого мира, и именно из-за этого холодная шерсть и необычный язык. Немедля Виктор начал отступать назад, и зайдя в зал, моментально закрыл дверь в коридор. Возник вопрос: что же делать? Ответа не было. Нет, Ильина не захлестывала паника и чувства подобного рода, но спокойствия в душе тоже не наблюдалось. Он сел в кресло и закурил, положив нож на колени. По идее, как он понял, если бы кот хотел убить его, то непременно исполнил бы задуманное ночью, пока человек беззащитно спал в кресле. Этого не случилось, а даже наоборот, при пробуждении был найден портрет Анны, который при всем своем рвении и желании Ильин выполнить не мог. Да ведь он сам же просил, уже в полудреме, нарисовать Анну, обращаясь к коту! Тот и нарисовал. Получается, что это существо не враг, а друг, и поведение можно объяснить только тем, что Виктора не пускают за порог, чтобы оградить от какой-то опасности. Что же, ради этого поведение кота оправданно. Виктор встал, положил нож на стол, и открыл дверь в коридор. Зверь лежал возле двери.
– Друг, ты меня ограждаешь от чего-то? – он сел на корточки в паре метров от кота.
Кот медленно приподнялся и кивнул головой. Именно кивнул, осознанно и вальяжно.
– Если я выйду из дома мне не сдобровать?
Кот опять кивнул.
– Ты не кот, не так ли? Ты просто принял этот образ?
Опять утвердительный знак.
– Ты разговаривать не умеешь?
Зверь отрицательно покачал головой.
– А писать? Ведь ты же нарисовал портрет вчера ночью?
Два зеленых глаза посмотрели на Виктора как на идиота. Тот поежился и понял суть взгляда – слишком много вопросов сразу. Ильин повторил вопрос о возможностях кота. Тот отрицательно покачал головой, мол писать он не умеет, а рисовал портрет действительно он. Что же, некоторые великие художники были безграмотны, и это не мешало им гениально рисовать. С помощью односложных вопросов Виктор добился от животного некоторых сведений. Кот пришел по своей инициативе, и его никто к Ильину не подсылал. Своего сверхъестественного происхождения животное не отрицало, но, к сожалению, не могло сказать, кем является, потому, как все догадки Виктора на счет него отрицались. Так, кот показал, что он не злой дух, не черт, не оборотень, не вампир и не колдун. На большее количество вопросов о сути зверя фантазии у человека не хватило. На вопрос, добро ли кот, тот отрицательно покачал головой. На вопрос, является ли он злом, зверь лишь улыбнулся, хитро обнажив свои острые тонкие зубы. Ильин опешил.
– Но ты для меня друг?
Кот кивнул.
– Ну, наверное, тебе что-то от меня надо?
Опять отрицательный жест.
– Ты помогаешь мне бескорыстно?
Кивок.
– Но почему? Ах, ну да, ты же не скажешь, – Виктор замолк, задумавшись. Он очень хотел правильно подобрать вопрос, чтобы узнать у кота, почему тот помогает ему. Потом он понял, как это сделать. – Ты помогаешь мне из личной заинтересованности?
Кот кивнул.
– Но если это не выгода… – Ильин задумался. – Ага. Из какого-то чувства ко мне?
Кот кивнул. Дальше на опешившее животное посыпались вопросы насчет того, что это за чувство. Виктор перечислил не меньше сотни, и только на три был утвердительный ответ. Это были любовь, признательность и дружба. Тут мозг Ильина заработал с удвоенной силой. Получалось, что незнакомая сущность пришла к нему на помощь из самых благородных чувств ни с того, ни с сего? Они ведь никогда раньше не встречались. Или встречались?
– Мы встречались с тобой раньше?
Кот подтвердил.
– В прошлых жизнях?
Животное подняло лапу. По-видимому, это означало, что они виделись лишь в одной из прошлых жизней.
– Я тебе помог чем-то?
Зверь отрицательно покачал головой.
– Вот блин, а что же тогда? Да, я понимаю твой жест, ты не можешь сказать. Я сам догадаться должен. Логика, ау! А, знаю. Если я тебе не помогал, но ты ко мне хорошо относишься, значит, мы были близки. В родстве мы состоять не могли, так как ты не человек… а ты был человеком?
Жест в ответ означал одно: никогда. Зверь никогда не имел человеческой природы.
– Значит, мы действительно не могли быть в родстве. Мы были влюблены, быть может, друг в друга? Бред несу, – Виктор оценил жест кота, который прямо как человек постучал лапой по своей голове. – А, мы дружили!
Кот кивнул.
– Но ты же не был человеком. Как могут дружить два существа из разных миров? – риторический вопрос нашел неожиданный ответ в хитрой улыбке кота. – Я догадываюсь. Я был таким же, как и ты?
Зверь подтвердил догадку.
– Но сейчас я человек?
Кот подтвердил и это.
– Ничего не понимаю! – Виктор сполз по стенке и сел на паркет в прихожей. – Я человек, но когда-то им не был. Весело. Опять больше вопросов, чем ответов. Я не такой, как все?
Животное кивнуло.
– Хоть в чем-то плюс, – Ильин не сдержал ироничной улыбки. – Никогда не любил быть похожим на других. Итак, что же еще спросить у тебя? Знать бы, хотя бы, кто ты! И кто я тоже не мешало бы. Ты ведь все знаешь обо мне?
Кот кивнул.
– И об Анне?
Кот отрицательно покачал головой.
– Но раз ты нарисовал портрет, ты ее видел?
Кот кивнул.
– Ты не знаешь, как ее найти?
Кот опять отрицательно покачал головой.
– Значит, ты не всесилен?
Жест означал: нет.
– Об Анне тебя бессмысленно спрашивать что-то?
Утвердительный ответ.
– Ты, наверное, для меня как какой-нибудь ангел-хранитель?
Зверь так быстро закивал головой, что Виктору показалось, она отвалится. Вот он и главный ответ. Кот помогает Ильину, оберегая его, но с поисками Анны помочь не может, так как предвидит только будущее Виктора. Что и требовалось доказать.
– Слушай, а ты вообще голоден или в принципе не ешь земную пищу?
Зверь ответил на вопрос как обычный кот, когда ему хочется чего-то пожевать, то есть подпрыгнул в воздухе возле человека, и потянул его за штанину зубами на кухню.
– Что же ты ешь? Может, мясо подойдет, сырое мясо?
Животное закивало как заведенное. Виктор достал из морозилки кусок говядины и поставил его размораживаться в микроволновку. Через полчаса кот доедал полкило мяса. Этот звереныш оказался много прожорливей, чем мог показаться с первого взгляда, и расправился с едой в мгновение ока. После трапезы зверь потянулся и пошел на диван, чтобы прилечь.
– Друг, а на работу-то хоть можно уже идти? – Виктор посмотрел на часы. – Ого. Уже почти десять. Почему интересно директор не звонит?
Кот подтвердил, что Виктор может отправляться на место службы. Значит, опасность уже миновала. На вопрос, пойдет ли он с Ильиным, зверь лениво зевнул и положил морду на лапы. Он идти никуда не хотел после такого плотного завтрака.
– Ты же никуда не исчезнешь?
Животное, не поднимая головы, покачало ей из стороны в сторону, и лениво прикрыло глаза.
– Ну, спи. До вечера.
Всю дорогу до магазина Виктор думал о пережитом сегодня утром, и не знал, радоваться тому или грустить. Серая и скучная жизнь за два выходных дня превратилась в сплошную загадку без конца и края. Теперь он знает, что не такой как все, у него появилась любовь, и еще друг, которого он не видел, может тысячу лет, а отныне получает от него посильную помощь. С таким букетом новостей и изменений в жизни любой психиатр примет Ильина с распростертыми объятиями и еще напишет на основе диагноза труд, затмевающий по значимости «Теорию бессознательного» З. Фрейда. Виктор опять подумал об Анне. Ему было до безумия интересно, чем она занимается сейчас. Но, только эта мысль проскользнула в голове, показался родной магазин, и Виктор подумал, что придется врать второму заму. Внимание Ильина привлекла карета скорой и ГАЗель следственной группы ППСМ. Что-то произошло. Он отпустил такси и поднялся по ступенькам. Магазин был закрыт, но внутри сновали люди в форме. Виктор кивнул охраннику на входе и тот открыл дверь.
– Привет, Слава, – он пожал руку контролеру. – Что тут произошло?
– Да … полный, – Слава матюгнулся. – Всеволоду Валерьевичу голову проломили.
– Как?
– Да как. Просто, молотком. Короче, мужик один заявился сдать телевизор на ремонт, ну, кинескоп обычный, цена ему пара тысяч от силы. А ты же сам знаешь, гарантия – год. Так как ты опаздывал, Всеволод Валерьевич вышел сам с ним общаться, тот начальство запросил. Слово за слово, мужик нервничать начал. Ему объясняют, что поменять товар как он хочет без предварительной экспертизы невозможно, иначе заместитель сам этот телевизор купит в случае чего, а мужик упирается, мол, меняйте и все, не колышет. Наш тоже начал спокойствие терять, но сдерживался, пока мужик не стал на личности переходить. Тогда Всеволод Валерьевич не выдержал, послал клиента, а тот схватил молоток и ударил его по голове…
– А молоток он откуда взял?
– На столе выдачи лежал, его Денис с отдела «белой» техники забыл. Он с утра поддоны сколачивал под холодильники…
– Понятно. А народного мстителя упаковали?
– Как положено. Сразу. Его грузчики помяли немного, скорая помощь за ним приезжала, – не без удовольствия улыбнулся Слава.
– Небось, и сам руку приложил, – Виктор строго посмотрел на контролера.
– Нет, только ногу. Я к нему первым подскочил.
– А ты не подумал, что камеры, расположенные по периметру зала покажут избиение этого пассажира? И что он теперь может заявление накатать на тебя и на грузчиков? И пойдете со всей строгостью по статье за телесные повреждения.
– Так грузчики его в подвале, там камер нет, – Слава растерялся.
– Ну, зато ты молодец, во всей красе. Грузчики умнее, хоть и без высшего образования как у тебя, – Виктор ехидно улыбнулся. – Теперь на наш магазин всех собак спустят. Ты рад?
– А что мне делать оставалось?
– Подойти к нему сзади или спереди, на что духу бы хватило, и ударить его по голове табуретом, лучше ребром.
– Так я бы его убил! – Слава оценил белый, еще советский табурет возле стойки диспетчера.
– Этому животному так и надо. Тогда бы это была самозащита, пока он держал молоток в руке. А это-избиение. Ладно, может, менты нормальные попадутся. Они уже изъяли запись с камер?
– Нет, в кабинет никто не заходил. Это все минут двадцать назад случилось, менты только приехали, и этого гражданина вынесли за минуту перед тобой, с черного входа.
– Молись на меня, Слава, – Виктор хлопнул контролера по плечу. – Я с жесткого диска удалю твои художества, оставив только нападение на Всеволода. И еще скажи всем, чтобы никто не знал, отчего мужик стал калекой. Понял? С лестницы упал, наверное.
– Я понял, Виктор Олегович, спасибо, – Слава протянул руку, искренне благодаря своего спасителя.
– Не за что, – Виктор сделал вид, что не видит жеста Славы. – Работай, горе луковое. И без косяков. Тебе еще от начальника охраны попадет.… Да, а, кстати, где Григорьевич?
– Будет через полчаса. Он за городом был, – Слава не обиделся на игнорирование Виктором рукопожатия, прекрасно зная характер замдиректора, оставлявший желать лучшего. В Викторе хорошей чертой было то, что он делал добро, не ожидая благодарности за это.
Виктор ожидал, что все проблемы с милицией придется решать ему, но через десять минут прибыл начальник охраны фирмы в сопровождении исполнительного директора филиала, и Ильина выгнали из кабинета в торговый зал. К обеду магазин заработал в прежнем режиме, и уже ничто не напоминало об утреннем происшествии. Директор филиала прекрасно понял, почему была стерта часть записи с камер наблюдения первого этажа, и поблагодарил Виктора за нежелание выносить сор из избы, отдавая на растерзание органам правопорядка охранника Славу. После двух, когда уехало начальство, Ильин остался один на один со своими мыслями и рабочими вопросами магазина, которые затянули настолько, что день прошел незаметно. Завтра вернется Денис Витальевич, директор. Вот кому будет проблематично объяснить все произошедшее….
В девять, закрывая магазин, заместитель директора вздохнул с облегчением. Такого напряженного и трудного рабочего дня на его долю уже давно не выпадало. Такси отвезло домой. Родную фирму стоило поблагодарить хотя бы за это. Бесплатное такси по первому зову очень ценная штука, особенно когда твоя собственная машина в ремонте, и сделать ее Виктору обещали к концу недели. Кто же знал, что в его, почти новенький, Вольво захочет въехать перепуганная девчонка на Мазде? Да, она очень сожалела о содеянном и оправдывалась, что ее подрезали, после чего бедняжка не справилась с управлением, но Виктору от ее извинений легче не стало. Утешало, что страховка покрыла все расходы, но срок ремонта в две недели казался почти вечностью для человека, не отпускавшего из рук руль, уже пять лет….
Дома ждал кот, который, как и обещал, за десять часов никуда не испарился. Встречать хозяина он не вышел, но лишь только Виктор появился на пороге зала, зверь, лениво валяющийся на диване, прям как человек, поднял переднюю лапу, приветствуя.
– И тебе привет. Ты голоден?
Кот отрицательно покачал головой и снова положил ее на лапы, внимательно из-под прищуренных век наблюдая за Ильиным.
– Слушай, а у тебя имя-то есть?
Кот кивнул.
– Но ты не можешь мне его назвать! – Виктор кивнул. – Я бы и сам мог догадаться.
В ответ зверь спрыгнул с дивана и подошел к человеку.
– Ты что-то хочешь?
Утвердительный знак. Кот осматривался.
– Что-то хочешь показать мне?
Опять животное кивнуло.
– Что-то важное?
Кот проигнорировал вопрос, и подошел к огромному застекленному книжному шкафу в половину стены, на котором остановил перед тем свой взгляд. На полках шкафа, рукой хозяина квартиры, ценящего порядок, были приклеены таблички с буквами алфавита для удобного поиска нужных книг.
– Ты хочешь, чтобы я достал какую-то книгу?
Кот сделал отрицательный жест.
– А что тогда? А… там же буквы наклеены. Ты мне что-то по буквам покажешь?
Зверь кивнул. Виктор подошел к шкафу и начал поочередно указывать на буквы, следя за реакцией кота, кивающего каждый раз при совпадении задуманного с предлагаемым. Через пять минут получилось, что животное указало на пять букв – А, З, Е, Л и Ь.
– Азель? – прочитал Виктор.
Кот затряс головой, говоря: нет!
– Альзе?
Опять та же реакция.
– Елазь?
То же самое. Поочередно называя варианты, Ильин потратил на это полчаса. Наконец, наступил момент, когда он исчерпал запасы фантазии, перечислив все возможные сочетания этих пяти букв. Виктор закурил, с подозрением глядя на кота.
– Может ты издеваешься?
Кот со всей серьезностью отрицательно покачал головой.
– Но буквы хоть те?
Утвердительный ответ.
– Значит, сочетание неверное. А что же делать? Я перебрал все возможные варианты, пришедшие мне на ум. И их было немало.
Отрицательный знак. Значит, не все варианты были озвучены.
– А что это хоть за слово? Твое имя?
Кот кивнул.
– Я понял. Ладно, друг, я больше не знаю, что говорить. Давай, я тебя буду называть Азель? Это наиболее созвучное из имен.
Животное кивнуло, на удивление охотно. Наверное, это сочетание букв действительно было наиболее близким к его настоящему имени.
– Азель, Азель! Что-то до боли знакомое мелькает в твоем имени. По крайней мере, в озвученном имени, если быть точнее.
Кот промолчал, как это и следовало сделать четвероногому, но притупил взор, и хитрая улыбка пробежала по его губам. Он о чем-то думал.
6
Во вторник вечером, когда Виктор забежал после работы домой, чтобы привести себя в порядок перед визитом к колдунье, Азель встретил его у самой двери, и начал крутиться у самых ног.
– Что, соскучился? Ты сейчас ничем не отличаешься по повадкам от обычного домашнего кота.
Зверь кивнул, и сел возле двери, а Ильин отправился прямиком в ванную. Когда человек уже собирался выходить, он заметил, что кот не покидал своего боевого поста возле двери.
– Что, опять опасность? Ты меня и сейчас не выпустишь? – Виктор нагнулся к животному, смотря ему прямо в глаза.
Азель помотал головой, и кивнул на дверь, мол, пошли быстрее.
– Так ты со мной поедешь? Ты знаешь, куда я направляюсь?
Кот кивнул, и Виктор подчинился его воли. Такси прибыло по времени, и Ильин, запустив кота назад, сам сел на переднем сидении, назвав адрес.
– С животными нельзя, – таксист покосился на кота, удобно распластавшегося на замше чехлов и смотрящего в окно.
– За него не переживайте, проблем не будет. Он домашний и по улице не ходит, так что стерилен абсолютно.
– Но шерсть на чехлах останется… – таксист опять перевел взгляд на кота.
В ответ Азель ответил тем же, и так недобро покосился на водителя, что тот неожиданно перекрестился и больше не говорил за шерсть и животных, тронув машину со свистом шин. Может, именно благодаря такому взгляду со стороны кота, таксист с Ильина содрал за дорогу почти вдвое меньше положенного, спеша скрыться из тихого переулка, куда привез пассажиров. К суеверному страху таксиста добавило эмоций еще и то, что он понаслышке знал о доме в итальянском стиле, к которому направлялись человек с котом. Ему не один и не два человека из попутчиков и просто знакомых рассказывали о своих обращениях к колдунье, владелице участка. Поэтому кот с человеческими глазами нисколько не выбивался из колеи слухов.
Гостям открыла Марина Васильевна собственной персоной, давно ожидающая Виктора. То, что он пришел с котом, ее насторожило.
– Добрый вечер! – Виктор поздоровался первым.
– Добрый. А кто это с тобой? – она недоверчиво посмотрела на животное.
– Друг.
– И давно вы дружите? – это звучало даже без иронии. – Сколько ты знаком с этой живностью?
Два дня. Он сам ко мне пришел.
– Я только не пойму, зачем ты его с собой привел?
– Он сам попросился, а после того как мне этот кот спас жизнь, я ему не отказываю.
– Потом расскажешь. Но мне он не нравится, зло какое-то от него исходит, – колдунья покосилась на зверя.
– Ну, он лучше, чем кажется.
– Ладно, входите. Пусть будет так. Но он останется ждать здесь, животному нельзя туда, куда мы идем.
– Почему?
– Много вопросов.
– Азель, жди здесь.
Кот кивнул. Виктор прошел с Мариной Васильевной через холл, в котором проходил прием в воскресенье. Завернув за угол, они подошли к лестнице, ведущей вниз. Лестница удобно примостилась за кашпо с раскидистой пальмой, и была мало заметна для невооруженного глаза. Сохраняя молчание, гость с хозяйкой стали спускаться вниз, и через три пролета ступени вывели их в комнату размером пять на четыре метра. Коридор, минуя это помещение, уводил дальше, вглубь подвала, и чисто машинально Ильин проследил за его ходом. К сожалению, густой мрак не дал рассмотреть того, что находится в следующей комнате.
– Там котельная, – колдунья перехватила взгляд гостя и автоматически ответила на немой вопрос.
Комната в которую они вошли, из-за скудности обстановки представляла собой нечто похожее на келью или подсобное помещение. Стены из грубой кирпичной кладки, видимые в коридоре, здесь были обиты черной непрозрачной тканью по всему периметру. По центру стоял большой квадратный стол из нелакированного дерева, на котором расположились чашки разного размера, ножи, свечи и несколько книг, вернее тетрадей, исписанных убористым почерком с «Ять», что обличало их, минимум столетнюю, историю. Этажерка, стоявшая в углу, вызывала в Викторе уважение хотя бы тем, что не развалилась от веса стоявших на ней банок с различными перемолотыми травами и корнями, и бутылей с разноцветными жидкостями. Возле стола примостились четыре низеньких дубовых табурета. Довершали картину два огромных зеркала, стоящие друг напротив друга, вмонтированные в стены, ровно по центру комнаты. Зеркала были занавешены коричнево-палевой, выцветшей тканью, но Ильин понял, что это такое, потому как краешки выбивались из-под самодельных гардин, раскрывая тайну. Бетонный пол, побеленный потолок, и полная пустота, давящая на сознание – вот и все, что подметил про себя гость.
– Мрачноватая комната, – Виктор не удержался от высказывания, нервно поведя плечами.
– Для занятий лучше не придумаешь. Там еще одна есть, – хозяйка отошла от гостя в один из углов, и приподняла штору.
За шторой оказался вход в другое помещение, меньшего размера. Там на стенах висели несколько икон, на тумбе в углу расположились псалтырь, тропарь, молитвослов и библия, а возле них стояла пятилитровая бутыль с прозрачной жидкостью. По центру же комнаты была кушетка, сваренная из толстых стальных уголков, вмонтированных в пол. Жесткий матрас без покрывала и маленькая подушка, лежащие на кушетке, не предполагали удобства. Странности этому месту добавляло и то, что по углам кушетки были вмонтированы в пол четыре огромных кольца, от которых как змеи отходили толстые цепи с наручниками кандалов, наверняка служащие для приковывания человека к железному лежбищу. Противоборствуя со средневековой лежанкой изяществом, у стены стояло кресло-качалка, над которым застыло на стене бра в виде цветка лотоса. Ильин поднял глаза к потолку и увидел вмонтированное в потолок узкое длинное зеркало, распластавшееся строго над кушеткой. Гость перевел взгляд на хозяйку, и в его глазах застыло недоумение.
– Это что, камера пыток? Не хватает чего-то! Наверное, крюков для мяса и различного вида ножей… – он опять поежился. Холод, или нервы, но его спину уже давно терроризировали мурашки.
– Нет, что вы, – Марина Васильевна улыбнулась. – Это совершенно другого рода помещение, здесь никого не мучают. Здесь лечат. Хотя, конечно, человеку, не знающему природу вещей, эта комната может показаться камерой для заключенных.
– Но что это? Эти кольца на цепях явно кандалы. Или вы скажете, что они подходят под стиль этой комнаты? Рустика, если не ошибаюсь? Аскетизм и первозданность во всех деталях?
– А вы давно сарказмом страдаете? Я же говорю, здесь лечат людей, а приковывают больных для их же блага.
– Я вам верю, просто не смог удержаться от шутки. А библия здесь причём? Ей лечат? – уже серьезно, с бескрайним любопытством Виктор подошел к тумбе.
– Ей. Вы слышали когда-нибудь об экзорцизме?
– Нет. А что это?
– Изгнание бесов из человека.
– А… – Ильин начал переосмыслять увиденное и услышанное. Пауза была короткой. – Я понял. Я в каком-то фильме видел подобное, там человек на кровати по комнате летал…. Но я считал все это легендой, людским суеверием!
– Вы заблуждались, как и многие. Даже религия не отрицает, что в человеческое тело могут вселяться существа иного порядка. Рассказы об этом встречаются и у мусульман, и у иудеев, и у буддистов, и у христиан. Вы слышали, например, о двух тысячах бесов, которых изгнал Спаситель из одного человека?
– Да, что-то слышал, но тоже думал, что это придумали люди.
– Об этом написано в библии, Евангелие от Марка, глава 5. Говорится, что когда Спаситель причалил к берегу Гадаринскому, и вышел из лодки на сушу, ему в ноги кинулся человек, вопрошая, доколе будут длиться его муки. Человек тот был одержимым, спал в гробах и имел силу необыкновенную, такую, что рвал цепи и разбивал любые оковы как стеклянные. Спросил Христос, как имя его, и ответил ему человек, что имя ему Легион, ибо много их. Спаситель изгнал бесов из того человека, вселив их в свиней…. Так что экзорцизм известен как метод лечения с незапамятных времен. Только сам термин возник несколько позже, произойдя от греческого «экзорсо» – клятва…. Ладно, что-то далеко я вдаюсь в историю.
– А кушетка вмонтирована в пол, чтобы не летала? – Ильин застыл с раскрытым ртом, как мальчуган, увидевший впервые в жизни самолет.
– И для этого тоже.
– И как это происходит? Лечение само, я имею в виду.
– Это долго рассказывать…. Вообще, зрелище не для слабонервных, и с ума сойти можно от увиденного. Представьте сами, каково это, когда девочка говорит на нескольких языках мужскими голосами…. Да и вообще, столько всего я видела во время этого ритуала, что уже ничем не удивить.
– А что главное в лечении?
– Узнать имя того, кто сидит в больном. Зная имя намного легче подчинить его воле Господа. Тогда уже можно торговаться, выманивать, угрожать или смирять. Без имени все это невозможно.
– А цепи?
– А иначе и не удержать. Шестерых мужиков не хватит на одного больного. Я раньше канатом привязывала, так один пацан, лет так десяти, порвал его, пришлось тогда четверговой солью и распятием усмирять. Бедный ребенок.
– Да, жестоко, – Виктор посмотрел на пол, и заметил на бетоне под кушеткой какие-то символы, выцарапанные чем-то острым. – А что это? – он показал на них пальцем.
– Не важно. Вам не понять. Лучше посмотрите, на что бесноватые способны, – колдунья подошла к кровати и указала на одну из ножек, исцарапанную до блеска глубокими бороздами, как будто ее собирались перепилить напильником.
– Чем это? Надфилем? – Ильин тоже нагнулся.
– Ногтями, – хозяйка показала пальцем на тумбочку. – А это орудия лечения. Святая вода и священные книги. Еще елей, ладан и четверговая соль, но я их отдельно держу.
– И давно изгоняли в последний раз?
– Года два прошло, слава Всевышнему, – она перекрестилась. – Изматывающая работенка. Я бы лучше бетон мешала лопатой, чем этим занималась. Но когда приходят люди со слезами на глазах, я не могу отказать. А так – держи пост пару недель, не спи несколько суток, и думай, как бы самой не перепало…. Ничего хорошего нет. Ладно, пошли отсюда. Попробую помочь.
– А что вы решили на счет меня?
– Я поначалу думала вызвать кого-то из тех, – она ткнула пальцем в пол, – но поостереглась. Лишний раз с этим связываться не очень хочется, потому что каждый вызов может оказаться последним. Хотя, они знают все, и рассказали бы многое. Я после последнего вызова зареклась делать подобное.
Марина Васильевна отодвинула штору одного из зеркал, и Виктор на поверхности стекла увидел какие-то символы, выцарапанные с остервенелостью чем-то острым. Ильин провел рукой по поверхности зеркала, но она оказалась на ощупь абсолютно гладкой.
– Это с обратной стороны зеркала. Вот я страха тогда натерпелась…. – она глубоко вздохнула.
– Да уж, весело колдунам жить, – гость уважительно покачал головой. – Не соскучишься.
