Проклятые

Часть I.

Очередной тяжелый день подошел к концу. Над городом нависли черные ночные тучи, ветер стал прохладнее, повеяло вечерней свежестью. Соня курила на балконе, наслаждаясь вечерним спокойствием. На горизонте, из-за домов начали проявляться первые звезды. Она думала о чем-то вечном. О чем-то отрешенном.

«Нет ничего прекрасней такого вида. Можно просто сидеть, смотреть в небо, и толком ни о чем не думать. Увы, это ненадолго. Скоро нужно возвращаться, и эта идиллия моментально улетучиться».

С этими мыслями девушка встала, встряхнув пепел с бычка, и вышла вон с балкона. Квартира, где она жила, была не большой: её комната, комната родителей, коридор и конечно балкон, где Соня иногда могла просидеть весь вечер, убегая от домашних визгов, ссор и пьяных выяснений. Кстати, именно последнее и ждало нашу героиню, когда она вошла в квартиру с балкона.

‒ Сколько можно там сидеть, а?! – возмущенно спросила мать, проглатывая слова.

‒ Чего ты опять пристала, ма? Сколько можно мне мозг выносить??

‒ А ну-ка бегом в комнату, маленькая дрянь!!! Смотри какая! Возражает она тут. Возражала мне нашлась!

Соня, недолго думая, молча скрылась за дверями своей комнаты. На стенах – плакаты любимых героев из аниме. Девушка ярая поклонница этих мультипликационных образов. Особенно тех, где герой – девушка, которая борется изо всех сил за честь, свою, и своей семьи. Обидно вот только, как и ей, так и мне, как человеку, рассказывающему о её судьбе, что за честь своей семьи в реальности Соня постоять просто не захочет, а за свою – попросту не сумеет, ибо не знает как.

Кроме аниме наша героиня увлекается рисованием. И что примечательно, ни один из образов не похож ровным счетом на следующие рисунки. Это, несомненно, гласит о богатой фантазии Софии. Девушка находит в них саму себя, что придает ей определенной энергии жить дальше. Ну, или хотя бы существовать…

Меж тем в квартиру вошел отец. Без стука, без приглашения. Он ведь хозяин дома, кто посмеет ему перечить? Особенно если глава семейства не вошел, а в буквальном смысле втащился в квартиру, заплетая ноги.

‒ Маать!!! ‒ прокричал он.

‒ Чего тебе надо?? ‒ послышался томный материн голос.

‒ Хавать хочу. Накрывай, давай быстрее!

‒ Не маленький! Сам найдешь че пожрать!!

‒ Ты мне рамсы то не путай!!! Забыла, кто хлеб в дом носит?! Кто тебя блять кормит, в конце концов!!! ‒ заплетаясь в языке громогласил отец.

‒ Ты слова то подбирай хоть немного! Дети в доме!

‒ Аааа! Так и эта красавица дома! Небось, всех чмошников в районе облапала, так теперь вспомнила, что у неё дом есть??

‒ Слышишь, ты что себе вообще позволяешь??…

София была вынуждена терпеть этот кромешный бред почти каждый день. Счастьем для ребенка было то, что оба родителя были в дрова пьяные. То бишь, скоро улягутся спать, и все утихнет. Но если же трезвые – пиши- пропало. Во всем виновата она: тарелка не помыта, пол не убран, мусор не выброшен, и все в таком роде. У девушки вообще сложилось такое чувство, что в доме хозяйка не мать, а она сама. Хотя дочь, по факту, должна лишь помогать своим родителям, а не делать за них всю домашнюю работу.

Когда происходили такие вот ссоры, девушка закрывалась в комнате и старалась их не слушать. Но в этот раз ей этого не удалось, ведь отец решил «навестить любимую дочурку».

‒ Сонь, как день прошел, отвечай отцу! ‒ кинул девушке пьяный родитель, вломившись в комнату.

‒ Как обычно, ‒ спокойно, безукоризненно ответила дочь.

‒ А ты мне, шмонька, не договариваешь. Отвечай бегом!!! Сколько охомутала????

‒ Никого я не хомутала.

‒ Ага, рассказывай. Мать, ‒ окликнул отец, стоя в пороге комнаты. – С кем ты там её видела??

‒ Тхах! Та с одним дрищем с нашего города. Кириллом вроде зовут, ‒ ответила мать.

‒ Потаскуууха!!! Пятнадцати еще не исполнилось, она уже по мужикам шастает! Нахер мне сдалось такое счастьице???

С этим вопросом он выкатился в комнату к пьяной мамаше, которая была не в лучшем состоянии. Она облокотилась на диван, раскинув ноги вперед. В одной руке держала свой телефон, в другой стакан с пивом.

Отец, не раздеваясь, ввалился к ней, и уселся рядом. У них началась потасовка, которую, ради читателя, я намерен упустить, ибо суть её и так понятна – кто кому не налил и почему жизнь такая херовая.

София тем временем просто лежала на подушке, смотря в черный монитор старого телевизора, которым никто не пользовался. Она недоумевала – что их держит вместе? Неужели одна водка? Ведь каждый день одно и то же: утром бодун – доця, подай, принеси. Вечером похмелье – нахрен мы тебя рожали.

«Зачем? Ну, если я такая не нужная, почему держать? Мать в принципе говорила, что я не имею права сбегать до восемнадцатилетия. Но, в конце ж концов, сколько ж это может продолжаться! Я не железная! Моя нервная система тоже имеет предел! Надоело!!! Как же мне все это надоело!»

На этих мыслях девушка ушла в ванную. По дороге задумалась о лезвии, ведь кому станет проще, если она и дальше будет жить. Она же всем только помеха!

Она возвратилась в комнату к родителям. Их там не было. Они ушли курить на балкон. Девушка открыла сервант, копошилась в коробочке со всякой дребеденью. И, вскоре, обнаружила искомое.

«Без меня им будет легче. Проще… Не надо будет заморачиваться как прокормить и тому подобное. Будут пить себе та и все. Никаких проблем. Не хочу! Надоело!!! Издевательства постоянные, побои. Если в этом и заключается вся жизнь, то она мне не нужна. Не хочу жить вот так!!! Но они этого не услышат. Может, хоть так дойдет…»

София скрылась за дверями ванной. Она легла в ванну и уставилась в потускневший от старости потолок.

«Блин, как же это тяжело все! Почему именно я?! Не кто-нибудь другой. Тот же Кирилл, к примеру. У него с родаками все порядком лучше. И ладят, и все хорошо. А у меня каждый день одно и то же!!! Невыносимо уже это все терпеть!! Не хочу. Просто, не хочу…»

Соня протянула телефон на кушетку рядом с ванной и взялась за лезвие. Внутренний страх немного сковывал девушку, но отчаяние было сильнее. Инстинкт самосохранения был подавлен мыслью о том, что выйдя из ванной невредимой, она может огрести от отца. И отходить она будет дольше, чем от одного раза лезвием по венам.

И она решилась. Соня поднесла лезвие к правой руке и сделала первый небольшой порез. Она не задела вены, просто поцарапала кожу. Кровь начала понемногу просачиваться сквозь рану. Девушка лежала неподвижно в ванной и смотрела, как из руки вот-вот пойдет кровь.

Вдруг зазвонил телефон.

«Блин, это он. Как же все это не вовремя!!!»

София подняла трубку.

‒ Привет! Кирюша, как ты там? ‒ спросила она милым голоском.

‒ Привет, зая! Та предки достали. А ты как?

‒ А меня скоро не станет.

‒ Ты глупая? В смысле не станет?? Что ты несешь?

‒ Опять пьяные. Опять скандал. Надоело все.

‒ Успокойся, слышишь? Перебесятся.

‒ Та я их знаю! Ничего не будет! Все одно и то же!

‒ А как же я?

‒ Ты хороший. Ты меня еще никогда не подводил.

‒ Вот видишь. А ты хочешь избавиться от меня.

‒ Нет, не от тебя, а от этой дебильной жизни.

‒ Так я же часть этой, как ты говоришь, дебильной жизни. Твоя часть, понимаешь?

‒ Не вини себя ни в чем…

‒ Та я тебя, блин, дуру, буду винить!!! Нельзя вот так просто складывать руки! В жизни еще столько интересных вещей! Давай вместе попробуем?

‒ Что именно?

‒ Жить дальше. Ты поможешь мне, а я тебе.

‒ Ты ставишь меня в тупик. Я уже все для себя решила.

‒ Глупая!!! Давай для себя поживем! Мы ведь еще настолько молодые!

После этих слов Соня на минутку задумалась. Может и в правду стоит жить дальше и забить на этих двоих. На секунду девушка отошла от состояния полной апатии и продолжила активный разговор с молодым человеком.

‒ Самое главное – что мы любим друг друга! ‒ продолжал кавалер.

‒ Да.

‒ Вот! Никогда не спеши принимать такие решения. По крайней мере, сама. Лучше же посоветоваться.

‒ Ты пожалуй прав…

После этого разговора Соня резко поменялась в лице – грусть, досада и упадок сменились улыбкой и новой надеждой, что все будет хорошо.

‒ Ладно, договорились. Только молчи! Ни кому не вздумай ляпнуть об этой ситуации.

‒ Хорошо малышка. Люблю тебя! Не падай духом! Все, давай. Позже наберу.

‒ И я тебя. Не буду отходить от телефона.

На этих словах разговор прекратился, а девушка снова легла в ванную. Затем, через некоторое время, она сняла с себя домашнюю одежду, и набрала воду. Снова легла, уставившись в потолок. На этот же раз, на её милом личике сеяла детская улыбка. Такая улыбка бывает у деток четырех-пяти лет, когда родители говорят что-то приятное и теплое, или же дарят что-то интересное. Это улыбка счастья, ведь она поняла – у неё есть смысл жизни.

Нагревшись в теплой ванне, Соня уснула. Сон был мягок и приятен – ей снился пляж у лазурного моря. Она сидит у камня, а мама с папой – в обнимку у самых волн. Оба одеты в сияющую белую одежду, что удивило девушку – судя по неопрятности обоих родителей в реальности, неудивительно, что даже во сне обратное ей казалось маленьким чудом.

Затем отец поцеловал её маму, и ушел купаться. Она же подошла к дочери и крепко обняла её, поцеловала. Со словами «люблю тебя», Софию подбросило в ванной. Вода остыла, и девушка ужасно замерзла. Она вылезла, умоталась в полотенце и вышла из ванной комнаты. Уже была ночь. Оба родителя спали на кровати. По-видимому, они еще больше наклюкались после её ухода в ванную.

Вспоминая сон, девушке стало очень больно и обидно. Она села в коридоре, спустившись по стене на пол, и горько зарыдала.

Часть II.

Утро начиналось как обычно. Встал, умылся, позавтракал и в школу. Так, по обычаю, начинался день Кирилла. Друзья называли его Кира или Кирюша. Его мама – старшая медсестра в местной поликлинике, а папа – главный бухгалтер в местной консалтинговой фирме. То есть, деньги у парня иногда водились.

‒ Сынок, ты все съел?

‒ Да, мамочка. Спасибо большое.

У мамы с папой день начинался с половины седьмого утра. Она шла готовить мужчинам завтрак, он – прогревать машину или же просто курить на улицу. Парень подымался чуть позже.

‒ Сына, тебя подвезти в школу? Мне сегодня как раз по пути, ‒ спросил папа, войдя в квартиру.

‒ Нет, па. Спасибо. Я хочу пройтись пешком, ‒ спокойно ответил Кирилл.

Юноша обычно ходил в школу одной дорогой. Через местные трущобы идти было гораздо быстрее, да и проще. Затем он должен был пройти частный район, где уже в полвосьмого утра можно было услышать пение канареек и кукареканье петухов. Воздух здесь был чище, да и парню сильно нравилось тут гулять. Здесь как-то спокойней.

По дороге он решил набрать её. Кира звонил ей около 3 раз, но она ни разу не подошла к телефону. Это озадачило парня.

«Мы же вчера так хорошо поговорили вечером. Может, что-то случилось? Блин, проверить бы. Но у нас с мамой уговор. Мне больше нельзя прогуливать школу, иначе я окажусь под домашним арестом, и вообще её не увижу. Тогда она вообще пропадет».

За частным районом шел завод. Проходя мимо него, парень ощущал себя по-особому. Именно здесь, год и три месяца назад они встретились впервые. Она, светло русая, голубоглазая, с маленькими ямочками на щеках, ангельской улыбкой и взглядом маленького ребенка, шла по алее в наушниках, слушая музыку. Кирилл же возвращалась со дня рождения друга. Он был изрядно подвыпивший, поэтому местами не разбирал дороги.

‒ Слышь, дурак блин, куда ты прешь? Твою мать!!! Еще и рево разлил! Мать меня убьет! ‒ злобно воскликнула София после столкновения с молодым человеком.

‒ Мадемуазель, я не хотел. Соизвольте меня простить. А штаны я могу постирать, если захотите! ‒ ответил парень.

Затем, выяснив кто прав, кто виноват, они отправились дальше по улице. Этот вечер юноша запомнит на всю свою жизнь.

«Она была богиней. Легкий макияж, румяна на щечках. Она была восхитительна! Волосы заплетены в косичку, одета простенько как для поздней осени – парка, обтягивающие джинсы и кроссы. Ну как не влюбится!».

И действительно. Парень любил девушку настолько сильно, что уходил в школу с абсолютно подавленным настроением, если не пожелает ей доброго утра.

«Мне так жалко её. Как же она плакала, когда сказала, что её мама потеряла ребенка после родов. Ведь так хотела братика или сестричку. Как и я. Но моя мама уже родить не сможет. А её – да, но не захочет, потому что постоянно пьет после случившегося. И я её отчасти понимаю. А вот её отца нет. Конченный сука алкаш. Как запил после свадьбы, так и не останавливается. Гандон, и это вместо того чтобы поддержать жену. Теперь же Сонечка мучается из-за их попоек».

За заводом начинался жилой «спальный» квартал, где молодые люди проводили вечера. Садились на лавочку, целовались, обнимались, и говорили о вечном. Сплошная романтика, в общем. Точнее, современная романтика, потому что такие вечера, как правило, без баночки слабоалкоголки, не обходились.

Повернув за последний дом этого квартала можно было войти во двор школы. Кирилл помнил все в этом дворе, все гулянки с друзьями, как здесь впервые поцеловался с девчонкой в 6 классе, как гуляли здесь с Соней, как напился палёной водки, и как тошнило и штормило утром. Как познакомился с первой девушкой в 14, которая втрескалась в него по уши. Еще бы не втрескаться, ведь парень то симпатичный. И это сказано без преувеличения. Зеленоглазый брюнет, с выступающими скулами и ровным носом, немного упавшими щеками, которые лишь добавляют шарма в этот и без того амурный образ. В общем, не парень, а сказка. К тому же, высокий, метр 90 не меньше. Это когда Соня метр пятьдесят. С девушками он выглядит как скала, широкоплечий, с массивной, как для шестнадцати летнего парня, мускулатурой. Соня этот «лакомый кусочек» отхватила очень удачно.

Девчонкам очень нравился Кирилл. Когда тот подходил к дверям школы, то и слышалось: «Привет, Кира! Как дела?». И так почти каждое утро. Но юноша не обращал на подобное внимания. Ведь для него даже просто заговорить с ними считалось бы изменой ей, самой любимой. Он просто спокойно здоровался с ними и шел дальше.

Кирилл, к тому же, был душой компании. С первого класса у него было два лучших друга – Макс и Тосик, в паспорте Анатолий. Они бесились вместе, прикалывались над училками и пожилыми учителями, хулиганили и безобразничали. И это при том, что Кира отличался перед сверстниками спокойным нравом и был всегда уравновешенным в своих действиях.

‒ Даров, брателла!!! ‒ радостно воскликнул Максим, увидев поднимающегося по лестнице Кирилла. ‒ Как оно?

‒ Та ничего. В принципе норм. А вы че, как? ‒ спокойно ответил Кира.

‒ Та топчик!! Вчера подняли бабос на бабском теннисе! Хочешь, можем сегодня обмыть? ‒ откликнулся Толя.

‒ Позже скажу. Пока нет настроения.

‒ Чего так?

‒ К ней не могу дозвониться.

Вдруг на этаж поднялась девушка, которая с детского сада симпатизировала Кире.

‒ Привет дорогой! Как ты? ‒ спросила она.

‒ Та как обычно. А ты как?

‒ Нормально.

‒ Оля, ты с нами пойдешь сегодня? Бухать!? ‒ спросили ребята.

‒ Неа, я с парнем в ресторан иду. Простите братцы. Но в следующий раз, когда моя ставка не прогорит, я проставляюсь, ‒ с особым рвением ответила парням девушка.

‒ Ооооо!!! Вот это по-нашему!!! ‒ в один голос крикнули пацаны.

‒ Оль, а ты Соню не видела? ‒ встревожено спросил Кирилл.

‒ Нет еще, а что?

‒ Та что-то с утра дозвониться к ней не могу. Заболела что ли?

‒ Та не переживай братишка! Все топчик будет! Вот увидишь!

Прозвучал звонок. Ребята зашли по своим классам, поскольку учились параллельно. И Соня, кстати говоря, училась в параллельном Кириллу классе.

Первый урок начался привычно. Открывайте тетради, проверяем домашнее задание. Нудятина! Кирилл хоть и выучил все, и готов был отвечать, кстати, он в классе единственный отличник, но мысли были забиты совершенно другим.

«Бля, что-то явно случилось. Я чувствую это. Где она делась?? Почему не снимает. Опять потерялась».

На перемене Кирилл вновь набрал её. Но она не отвечала. Парень начал переживать. Он стал подходить к её одноклассникам. Может быть, они знают, где она. Но они отвечали отрицательно.

«Странно. Где она тогда, если в школе её нет, трубку не берет. Может, оставила просто дома? Бляха, надо идти спросить у Никиты».

Никита – общий знакомый влюбленных. Он учился на класс старше и знал лучшего друга Софии. Его класс находился на третьем этаже школы, Кирин – на втором. Поднявшись на этаж выше, парень увидел толпу одиннадцатиклассников, которые общались под своими кабинетами.

‒ Привет девчонки! ‒ обратился парень к школьницам.

‒ Здарова!

‒ Может, вы знаете, где Соня?

‒ Нет, а че?

‒ Та никак дозвониться не могу. Трубу не снимает.

‒ Мож спит. У неё в отходняках такое частое бывает.

‒ Вряд ли. Мы же с ней договорились.

‒ Бывает.

‒ А где Никита?

‒ Курить ушел за школу.

‒ Во, спасибо за полезную информацию. До встречи!

За школой молодежь, та, что постарше, организовала себе курилку. Здесь собирался «бомонд» школы, золотая молодежь. К ним нередко относили и тех, кто мог легко пронести в школу травки.

Кирилл довольно быстро обнаружил Никиту. Он курил возле ребят, стоявших напротив стены школы. Сам же Никита сперся правым плечом о стену школы и что-то разглагольствовал.

‒ Никита, привет! – окликнул молодого человека Кирилл.

‒ Ну, привет!

‒ А ты часом не знаешь, где моя София?

‒ Та не, с утра не видел. А что-то случилось?

‒ Та у кого не спрошу, никто не знает бля. Мож дай номер Дани, у него еще спросить.

‒ Раз так, то хорошая мысль. Он-то точно знает. Он же её подсадил.

‒ Так вот именно. Дай, пожалуйста! Очень надо!

Кирилл записал себе номер телефон Даниила, который являлся лучшим другом Сони. Ситуация в его семье очень похожа на Сонину, поэтому когда парню едва исполнилось 13, он вовлёк себя во все тяжкие.

Созвонившись с Даней, Кирилл ушел назад в школу. Еще на курилке у него проснулось желание покурить, но он решил воздержаться, ради собственного блага.

Впрочем, парни договорились встретиться после школы на районе. Даня может догадываться, где находится девушка. Да Кирилл и сам знает – девушка может уйти в запой и при этом изрядно накурится. Или еще хуже. Поэтому парень отпросился с последнего урока под предлогом «стало плохо, может, заболел», и ушел к назначенному Даниилом месту.

После уроков Кира обычно дожидался свою девушку, затем вместе с ней уходил домой. Но на этот раз его переполняло особое волнение – надо было вытянуть её из этой гадости.

Сам Кирилл на дух не переносил наркоту, и даже воспоминание о ней. Называется «попробовал – не зашло». От того так тщательно оберегал от неё Соню. Но для неё это был как будто другой мир. Все открывалось по- другому. Люди, еще десять минут назад казавшиеся такими злобными, вдруг начинали улыбаться, относиться к ней ласково, с добротой и особым пониманием того, какой жизнью ей приходиться жить.

Она лежала на диване в прихожей. Снова таращилась в потолок. Краски размывались, поэтому потолок ей казался то розовым, то красным, то фиолетовым. Ей было необычайно хорошо. После пережитого стресса вытянуть пару дорожек фена – лучше лекарства и не придумаешь. Плюс она выкурила пару напасов. То бишь, девочка в охренительном состоянии – ей все стало пофигу. Абсолютно. Кирилл, который названивал целый день. Мамка, «дура тупая» угрожающая дочери с ножом утром, ибо не помыла после завтрака посуду. Батя, который просто ушел молча в полпятого утра искать, где бы похмелится. Нынче девушка чувствовала себя гораздо легче прежнего, и она была этому рада.

К этому времени Кирилл уже встретил Даню.

‒ Ну что, отведешь?

‒ Ага. Только предупреждаю. Там все пьяные и обкуренные. Могут быть неприятности.

‒ Мне пофиг. Веди уже.

Ребята, собравшись с мыслями, отправились к подъезду. В этом доме находилась хата. Так они называли притон, квартиру, снятую для подобных гулянок – подбухнуть, выкурить косяк, второй, понюхать, и в том роде.

Кирилла накрыл мандраж. При чем, с головой. И даже не от того, что могут избить, покалечить. От того, что не понятно, в каком она состоянии, и там ли она. А если нет, то где искать?

Было около 6 вечера. Ребята поднялись на нужный этаж. После звонка в дверь, им открыл странный тип, 25 – 30 лет возрастом. Высокий, заросший, неопрятный. В общем, особа отталкивающей наружности.

‒ София тут? ‒ с дрожью в голосе спросил Кирилл.

Тип молча отпорхнул дверь, указав рукой на дверь в гостиную. Пройдя вовнутрь, наш юноша ужаснулся. Вокруг столько «безжизненных» тел. И каждый же под кайфом, каждый чем-то да упоролся.

Но войдя в комнату прихожей, он ужаснулся еще больше.

‒ КАКОГО ХРЕНА ОНА ТУТ ДЕЛАЕТ, МАТЬ ВАШУ???

‒ Ты че, мальчик?

‒ Хуй тамбовский тебе мальчик!! Соня тут че делает блять?? Я тебя спрашиваю, уебыш!!!! ‒ резко возгласил Кирилл.

В принципе, парень семь лет ходил на тхэквондо, и занимался на турниках. Постоять он за себя сумел бы, если что.

‒ Ты хуле нарываешься блять??? Забирай и пиздуй отсюда, куда глаза глядят!

Кирилл злобно взглянул на типа, и, переступая через обкуренные тела, прошел к дивану, где и лежала Соня. Он поднял её на руки и вынес из квартиры вон.

На улице парень усадил Софию на лавочку и, шлепнув пару раз по щекам, абы та отрезвилась, спросил, как она себя чувствует.

‒ Пошел нахуй козел!! Мне ахуенно!!!

Затем Кирилл молча поднял её назад на руки и унес к дому. А ведь дорога была дальней – через 3 квартала и Кирин район идти нужно было. Дойдя до местной автобусной остановки, молодой человек усадил её на лавочку.

‒ Заяц, ну как ты? ‒ заботливо спросил он.

‒ Чего? А! Это ты! Кирюша! Любимый!

‒ Понятно. Сможешь дальше сама идти?

‒ Я не смогу. Зая, меня тошнит.

‒ А что ты пила??

‒ Водку. А после вытянула пару дорожек фена.

‒ Умница, блять. Идем, ‒ обозленно возгласил Кира, и, взяв девушку опять на руки, потащил дальше.

«И куда её? Дома – пьяные маманя с идиотом отцом. Отругают меня, а её, скорее всего, изобьют. Ну, была не была! Нету выбора»

Через двадцать минут молодые люди были уже под подъездом. Под подъездом Кириного дома.

Кирилл вошел в квартиру тихо, не приметно.

‒ Тшшш!!! Тихо!!!! Я тебя раздену зайка, потерпи.

«Зайка» лишь мурчала в ответ. Она вообще не понимала, где находится, и что происходит вокруг.

‒ Что за шум-гам?? ‒ встревоженно спросила мать, войдя в прихожую.

Увидев происходящее, её настиг легкий шок.

‒ Мам, я тебе все объясню! Постели нам, пожалуйста, в гостинной!

Мама молча развернулась и ушла в гостиную к шкафу, где и хранилось все постельное белье. Это была необычайно спокойная женщина. И это с её работой – медсестра приемной! Потрясающее спокойствие. Вдуматься только. Вот ты, мать, пришедшая домой к позднему вечеру. Дома жрать нечего, становишься готовить. Накормив мужа, ожидаешь сына. Думаешь же, что на тренировке, так нет. Свою пассию домой приволок! Ну, хоть познакомиться утром можно будет. Ибо в данный момент, она явно не в состоянии.

‒ И как это называется?

‒ Ну а куда блин мне её девать!

‒ А что, не куда, что ли??

‒ Мамусь, у неё родаки бухают по-черному! Мне совесть не позволит невинное дитя оставить, грубо говоря, на улице.

‒ Так сильно пьют?

‒ Очень. Поэтому у меня не было выбора. А папа дома?

‒ Олежик! Выйди, глянь на это, пожалуйста, ‒ окликнула отца мама.

Из родительской комнаты вышел папа, Олег Николаевич. Главный бухгалтер, между прочем. Но в жизни, на дому, мужик порядочный, опрятный. К сыну он относился трепетно, ведь единственный. Но справедливо – всякие косяки с рук не спускал. Кира мог быть наказан в свои шестнадцать – остаться под домашним арестом, быть лишенным телефона на пару суток и тому подобное. Для современного подростка, это, как сами понимаете, как «серпом по одному месту».

‒ Кира!!! Эт че такое?? Я тебя блин спрашиваю! ‒ басистым полусонным голосом спросил отец.

‒ Пап! Мне некуда её вести! Чего скажешь делать?

‒ Скажу, что это бред таскать сюда всяких девок!

Мама возразила.

‒ Не всяких, Олежка! Кирюша с ней давно встречается, подобное раньше не повторялось.

‒ Ну ладно. Учти сына! Отвечаешь за неё головой! Ты понял?

‒ Да пап. Спасибо большое. Вы меня просто выручаете сейчас.

После этих слов Кира поднял Софию с кушетки на руки и отнес в гостиную на постель, уготованную мамой. Кирилл начал раздевать свою возлюбленную.

«Вот дура! Теперь стой и красней за неё. Но ёб же! Перед своими!!! Почему им похер! Когда в последний раз я общался с её отцом, он ели волочил язык, чтобы со мной просто поздороваться. Чему удивляюсь. Бедная. Бедняжечка моя!»

Он взглянул на неё. Невинное, девичье тельце. Она спала так крепко, наверно, как только могла. Кирилл прислонился к ней, и крепко поцеловал.

‒ Спи милая! Утром поговорим.

Затем молча, раздеваясь, направился в кухню, где уже ждали на откровенный разговор мама с папой.

‒ Сынок! Мы рады, что ты так тщательно о ней заботишься. Но она здесь чужая. Совсем, понимаешь?! Кто её родители? ‒ начал отец.

‒ Вот и именно. Они её то и доводят до такого вот состояния. Кто ей еще поможет, как не я?

‒ Заяц, мы всегда на твоей стороне. Просто мы переживаем за тебя. Ту ли ты выбрал? ‒ с долей тревоги в голосе спросила мама.

‒ Я люблю её. Всем своим сердцем. Всей душей. Мне не надо секса, как большинству сейчас. Мне нужно, чтобы она была счастлива, понимаете? Я просто прошу вашей помощи. Вы единственные, кто мне сможет сейчас помочь.

Мама встала из стола, подошла к сыну, и крепко обняв его, произнесла.

‒ Запомни, мы с тобой, чтобы ни случилось. Проснусь пораньше завтра, поищу ей чистую одежду. А ты не забывай, что в трудную минуту, родители тебя не бросили и поняли.

Парень улыбнулся. Его щеки налились красной краской, он был счастлив в душе. Ведь у него самые верные, преданные и честные союзники на свете – его папа и мама.

Но, в итоге, папа решил подкрасить вечер.

‒ Отвечаешь головой за это чудо света. И до конца недели сидишь дома, понял?!

Улыбка резко улетучилась с лица парня.

‒ Понял.

На этом родственники и распрощались. Кирилл ушел к возлюбленной в гостиную, а родители ушли к себе.

‒ Зай, как думаешь, правильно ли мы поступили?

‒ Наташ, не переживай. Мы обязаны его поддерживать. У него сейчас тяжелый период в жизни. Нужно помогать.

‒ Ага. Я так поняла, в твою помощь и наказания входят, да?!

‒ Ну чего ты, малыш? Парень должен помнить, что есть определенные правила в доме. Не соблюдаешь – наказан. Он об этом знает.

‒ Это может ему навредить.

‒ Не думаю. Я ведь не хочу ему зла. Просто учу правильному. Ты же понимаешь.

‒ Ну да…

Кирилл вошел в комнату к спящей красавице. О да, именно красавице! Ведь когда его возлюбленная спала, Кирилл мог вдоволь насмотреться на это зрелище. Пышные светло русые волосы, которые раскинулись по подушке. Ангельское, спящее личико, которое не поцеловать, было бы, наверное, грехом. Невинное, очаровательное тельце, скрывающееся под одеялом. Кира был без ума от неё. Он опустился над диваном и крепко поцеловал её.

‒ Спи, заюнчик. Утром поговорим. Люблю тебя, заяц! ‒ прошептал парень, и уложился рядышком с любимой.