Buch lesen: «Девочка с голубыми глазами», Seite 7
Тем временем, приехавшие гости собирались в парадном зале рядом с внушительным камином, в котором весело горели березовые дрова. Все они были люди в чинах, хорошо знавшие друг друга, и в своём кругу они, не стесняясь, болтали на разные темы, смеялись над анекдотами и делились последними новостями о государственных делах. Напитки и лёгкие закуски разносил старый слуга-филиппинец, знавший по-русски лишь несколько слов: быстро-быстро, старый дурак, порошок… Взяв по стакану с виски или коньяком, гости прогуливались по залу, любуясь средневековым холодным оружием, развешанным на стенах, фигурами двух рыцарей в доспехах семнадцатого века, охранявшими камин, и картинами в дорогих рамах. Но постепенно все присутствующие сосредоточи лись у двух новых картин, появившихся на стене напротив камина.
Тут послышался чей-то удивлённый голос:
– Ба, да это Пикассо, «Голубь с зелёным горошком»! А тут Фернан Леже, «Натюрморт с подсвечником»! – это говорил раскрасневшийся высокий генерал. – Ну и даёт наш Сенатор, вот это сила! Кажется, я догадываюсь об истории появления здесь этих картин… Между нами, лет десять назад мне, как генерал-лейтенанту таможенной службы, пришла шифровка из Интерпола. В ней говорилось о том, что в Парижском музее современного искусства произошла кража картин, одна из самых крупных в истории. Представьте себе, человек в маске срезал замок на воротах музея, взломал боковое окно, аккуратненько так вырезал картины из рам и вышел, никем не замеченный. Примерная стоимость украденных картин составляла тридцать пять миллионов фунтов стерлингов по оценке аукциона Sothby’s…
Среди гостей пронесся восхищенный шепот.
– Среди них были и эти два шедевра, – продолжал генерал, – я внимательно изучал их фотографии. Интерпол тогда интересовался следом у нас в России. Это же подлинники, насколько я понимаю?
– А как иначе, – вальяжно откликнулся Сенатор, – обижаете, батенька!
Гости восторженно засмеялись и заохали, восторгаясь лихостью Сенатора. Сам Сенатор польщённо хмыкал и поглаживал свою плешь, о которой недавно с таким неуважением отзывалась белокурая красотка на руинах авторемонтной мастерской неподалёку от замка. Никто из них не обращал внимания на небольшого белого с чёрными пятнами лохматого пёсика, который с независимым видом прохаживался по залу, не удаляясь, впрочем, от спасительных дверей.
Данила и Девочка с голубыми глазами не могли всего видеть за шерстью Твикса, как он ни старался трясти своей мохнатой головой. Но зато слышали они почти всё. Пламенная речь генерала была записана с начала до конца.
– Я ему, нашему разведчику-добытчику Твиксу, лично преподнесу на серебряном подносе дюжину сахарных мозговых косточек, – потирая руки и хищно улыбаясь, говорил Данила.
Тем временем Сенатор пригласил гостей к столу. Шикарно сервированный стол был расчитан на семь персон. Справа от Сенатора сел Мужчина с усами. Слева разместился генерал таможенной службы. Дальше по кругу расселись высокопоставленные чиновники, полицейские генералы и последний гость, вор в законе Шамиль, внебрачный внук знаменитого вора батоно Омара, с громадной золотой цепью на шее и тремя золотыми зубами во рту.
Сенатор встал из-за стола и на правах хозяина попросил тишины в зале.
– Господа, я хочу поднять первый тост за моего друга, компаньона, бессеребреника и, что там говорить, самого благородного человека в мире – Мужчину с усами! – голос Сенатора прерывался от чувств. – Благодаря его связям, – тут он посмотрел на Шамиля, – мы можем в полной мере наслаждаться искусством, а это, как говорят умные люди, – тут он зачем-то посмотрел на генерала, – лучший путь для развития личности, гармоничный и в то же время кардинальный способ решения проблем, расширения своей осознанности, освобождения от хватки ума!
Тосты продолжались, пили за гостеприимного хозяина и за каждого гостя в отдельности. Генерал, шатаясь, поднялся из-за стола и попросил слова. Он предложил поднять бокалы всем присутствующим и слегка заплетающимся языком произнёс:
– Господа, давайте выпьем за то, чтобы у нас всё было и нам за это ничего не было!
Гости смеялись, шутили и явно пребывали в приподнятом настроении. Шамиль взял гитару и хриплым голосом запел:
Цыганка с картами, дорога дальняя
Дорога дальняя, казенный дом…
Быть может, старая тюрьма центральная
Меня, парнишечку, по новой ждет…
Генерал-майор из ФСИН, уронив голову на руки, гнусавым голосом стал подпевать, а за ним и все остальные гости подхватили припев:
Таганка – все ночи полные огня,
Таганка, зачем сгубила ты меня?
Таганка, я твой бессменный арестант,
Погибли юность и талант в твоих стенах…
Пёс Твикс и его собрат доберман Алдан, уже ставший его лучшим другом, бегали по залу, держась ближе к стенам, и следили за происходящим. Твикс обратился к своему приятелю:
– Брат, скажи, ведь с виду все они приличные люди, при должностях, с деньгами, даже с золотыми цепями. А на деле с нутром поганым и душою зловонной! Как это понимать, за одним столом вор и прокурор пьют, едят, обнимаются, поют тюремную песню… я не врубаюсь, хоть убей.
Доберман сочувственно зарычал:
– Да, брат, я давно за ними наблюдаю и тоже не врубаюсь, хоть убей! Хотя песня мне нравится, жалостливая такая.
Данила и Девочка с голубыми глазами, следя за событиями в замке онлайн, услышали знакомый мотив и вместе с исполнителем подхватили
припев:
– Та-га-а-анка – все ночи полные огня!…
Тем временем Славик и Девочка в очочках сидели в модном кафе «Белый аист» в самом сердце Китай-города. В дальнем углу кафе звучала лёгкая живая музыка – студенты Гнесинки играли на фортепьяно и виолончели. Полумрак, дымящийся ароматный кофе, любимое пироженое брауни, а главное – молодой человек, который был так внимателен и заботлив,– всё это было для Девочки в очочках настоящим девичьим счастьем. Правда, иногда она начинала чувствовать себя неловко, глядя в голубые глаза Славика и украдкой рассматривая родинку на его щеке, ведь воспоминания никуда не денешь. Но потом она успокаивала себя, повторяя:
– Соберись! Всё, что было раньше, было давно и неправда, настоящее здесь и сейчас, и у тебя всё прекрасно.
Славик тем временем искал тему для светской беседы, в которых он был не силён. Наконец он спросил:
– Скажи, а ты куда поступила? На бюджет, наверное?
Девочка в очочках оживилась. Учёба всегда была её сильной стороной.
– Да, на бюджет. Я долго колебалась между психфаком МГУ и «Вышкой», но выбрала всё-таки «Вышку». Там как-то живее, современнее, что ли… и методика преподавания более продвинутая. Так мне говорили, по крайней мере.
– Странный выбор, – сказал Славик, – ты же у нас математический гений! На что тебе сдался этот психфак?
Представления Славика о светских беседах были весьма своеобразны.
– Дело в том, – растерянно залепетала Девочка а очочках, – что мне очень трудно разобраться в себе, а иногда я вообще не понимаю, кто я такая и как мне надо себя вести…, и еще я совсем не понимаю, что думают другие люди и почему они поступают именно так…ну, так, как они поступают!
Она честно пыталась словами выразить те смутные тревоги, которые терзали её неокрепшую душу.
– Наверное, это неуверенность в себе. Вот я и подумала, что знание психологии мне помо жет.
– А меня-то ты очень даже уверенно отшила поначалу, – засмеялся Славик.
Он явно не понимал, что имела в виду Девочка в очочках, и она решила дальше не углубляться в тему своих переживаний.
– Между прочим, знание математики очень ценится на психфаке, – с независимым видом заявила она. – Может быть, я потом займусь разработкой искусственного интеллекта!
У девочки внезапно загорелись глаза, и она уже собиралась изложить Славику свои планы на будущее, окончательно забыв о пирожном, когда музыка неожиданно стихла, а рядом с их столиком раздались знакомые голоса:
– Девочка в очочках, неужели это ты? Ты пришла сюда послушать наше выступление? А ты познакомишь нас со своим другом? – это появившиеся рядом с их столиком виолончелистка Даша и пианистка Саша обращались с вопросами к девочке, а сами в это время внимательно изучали Славика. Девушки были удивительно похожи друг на друга: обе тоненькие, высокие, длинноногие, с прямыми русыми волосами и надменным взглядом. Девочка в очочках стала всех знакомить:
– Саша и Даша, мои подруги по музыкальной школе. А это Славик…– тут девочка густо покраснела, не зная, что еще добавить. Она была обрадована встречей. Ведь в её жизни появился лучик света по имени Славик, и ей так хотелось показать его другим! Ей даже на мгновение представилось, что все её бывшие одноклассницы собрались вокруг их столика в кафе и видят сейчас сидящего рядом с ней красивого, загорелого парня. Пусть они порадуются за нее!
Но все пошло с точностью до наоборот.
– Ого, какой красавчик! – Саша и Даша, не дожидаясь приглашения, подсели за столик и, глядя на Славика в упор, начали откровенно кокетничить с ним, не обращая больше никакого внимания на Девочку в очочках. Та сразу вернулась в реальность и пожалела о встрече с так называемыми подругами. Ещё учась в музыкальной школе, Саша и Даша отличались от сверстниц своим развязным, вызывающим поведением. Педагогу по сольфеджио Павлу Николаевичу пришлось уволиться после того, как две чертовки стали рассказывать всем вокруг, что он пытался их соблазнить в обмен на зачёт по его предмету. Им ничего не стоило пе решагнуть через человека ради своих прихотей, и сейчас этим человеком на их пути оказалась Девочка в очочках. Подружки кривлялись, громко хохотали и даже хватали Славика за руки, оценивая бицепсы. Парню было неловко, но он не знал, как красиво выйти из положения, и растерянно улыбался. А Девочка в очочках сразу почувствовала себя униженной и ограбленной, но тоже не знала, что сделать, чтобы прекратить издевательство. Слёзы покатились из-под очков по щекам девочки, нос предательски покраснел, и вдобавок она чихнула.
– Будь здорова,– охотно откликнулся Славик,– я вижу, ты не до конца выздоровела, и нам надо идти. Спасибо за внимание, всяческих удач и побед вам! – скороговоркой добавил он и подал Девочке в очочках куртку.
По дороге домой Славик старался замять неловкость, возникшую из-за вторжения обнаглевших лолит в их невинный тет-а-тет. Он пытался развеселить девочку рассказами о своей прошлой жизни и мечтами о будущей, но Девочка в очочках все еще была расстроена неудачной встречей и не реагировала на восторженный тон ухажёра. Только подойдя к своему подъезду, она остановилась и, глядя Славику в глаза, с вызовом спросила:
– А ты правда хочешь быть пластическим хирургом? Я готова стать твоей первой пациенткой.
Холостяцкая вечеринка в замке набирала обороты. Гости заливались пьяными слезами, обнимались, целовались, а генерал-майор из ФСИН показывал Мужчине с усами, как надо плясать гопака. Только непьющий Шамиль задумчиво перебирал струны гитары, оглядывая каминный зал с нехорошей улыбкой на лице. Сенатор заметил взгляд Шамиля и крикнул пробегавшему мимо с очередной бутылкой коньяка в руках старому слуге-филиппинцу:
– Эй, порошка господину Шамилю! Что-то загрустил он у меня, это не дело! Слуга проворно поставил бутылку на стол и побежал по лестнице в цокольный этаж. Скрывшись от глаз хозяина и его гостей, он сразу перешёл на медленный старческий шаг. Не торопясь, доковылял он до комнаты, в которой с недавних пор обитал Мужчина с усами. Дверь в комнату охранял очередной средневековый рыцарь в доспехах, такие рыцари были расставлены в замке у дверей всех гостевых комнат. Маленький филиппи нец оглянулся по сторонам, затем поднялся на цыпочки и потянул вниз забрало на шлеме ры- царя. Забрало со скрежетом опустилось, и при этом металлическая юбка, охранявшая тазовые органы рыцаря, медленно разъехалась на две половины по заднему шву. Слуга уже собирался запустить руку рыцарю под юбку, как вдруг услышал сзади лёгкий шорох. Обернувшись, он увидел сидящую буквально в трёх метрах от себя большую грузную крысу, которая меланхолично шевелила седыми усами и явно не собиралась никуда убегать.
– ШАЙТАН! – воскликнул филиппинец, который когда-то служил в доме олигарха из Татарстана,– SHIT! СЕКИР БАШКА! – после чего резво кинулся на крысу, повинуясь навыкам, приобретённым на заре жизни в трущобах Ма нилы. Крыса нехотя отбежала на несколько метров и опять присела. Филиппинец, воодушевлённый надеждой на скорую добычу, последовал за ней.
Как только слуга скрылся за углом, в коридоре появился маленький серый мышонок, быстро вскарабкался по ноге рыцаря и исчез в недрах его доспехов… Через пару минут из развёрстой металлической юбки выскочил могучий серый МЫШЬ, измазанный в белом порошке, выпятил грудь и запищал:
– Я – КОТ, я всегда это знал! Друзья, все сюда! Я только успел понюхать этот порошок, его даже есть не надо!…
Привлечённые писком мышонка, со всех сторон мчались толпы его сородичей. Несколько мышей, успевших прибежать первыми, карабкались вверх по ногам рыцаря и сбрасывали на пол пакетики с белым порошком, остальные быстро прогрызали в них дырочки и рассыпали порошок по полу. Настроение мышиного войска ничем не уступало веселью Сенатора и его собутыльников, а энергия для разгрызания пакетиков всё прибывала. Когда старый слуга вернулся наконец к двери комнаты Мужчины с усами, он только молча всплеснул руками и повалился на пол, усыпанный грязным белым порошком с вкраплениями мышиного помёта. В это время крысёнок Антошка уже мчался со всех ног к дому Олега, неся весть о победе.
В штабе царил праздник. Данила и Девочка с голубыми глазами, обнявшись, плясали вокруг стола. В этот миг они забыли о своих зарождающихся чувствах друг к другу и стали просто товарищами, победившими общего врага. Кот Рваное Ухо жахнул напёрсток валерьянки и с диким мяуканьем перебегал с пола на потолок и обратно, а крысёнок Антошка лез к хмельному коту обниматься.
– Всё, теперь они у нас в руках, точно не сбегут! – восторженно кричал Данила. Достав свой телефон, он набрал номер отца. Знакомый с детства бесстрастный голос ответил ему:
– Я свяжусь со своими людьми в Следственном комитете и попробую договориться, чтобы они выслали спецназ для захвата находящегося в розыске Мужчины с усами, а заодно и разобрались с наркотой. Ждите.
Глава 7
В последнее время Константин стал плохо спать. Лёжа в палатке на походной койке, он долго ворочался и думал о своей кочевой жизни, о поворотных её моментах. Вспоминая своё увлечение Девочкой в очочках, Константин с облегчением вздыхал и радовался, что их встречи не успели перерасти во что-то серьёзное. Тогда, в Москве, ему казалось, что он сможет превратить в праздник жизнь этой обделенной вниманием девочки, давая ей понять, что она для него единственная, самая красивая и желанная. А потом он вдруг остыл к ней, и их отношения сами собой сошли на нет…Вспоминал он и тот роковой день, когда чуть не умер от яда, предназначенного хозяину особняка. Это было болезненное воспоминание, Константин до сих пор не мог избавиться от стыда за то, что провалил операцию по разоблачению Мужчины с усами. Чтобы отвлечься, он начинал думать o своих родителях, которые теперь жили вместе в Аддис-Абебе, совсем недалеко отсюда, и его сердце наполнялось теплом и детским весельем. И когда наконец-то мысли Константина постепенно возвращались к сегодняшнему дню, в них воцарялась интерн Таня. Лежа без сна и глядя сквозь москитную сетку в звёздное ночное небо Африки, он вспоминал аромат её чёрных, всегда ухоженных густых волос, слегка насмешливый взгляд миндалевидных серых глаз, ямочки на щеках, ровный ряд маленьких, но крепких белых зубов.
– Зубки у неё, как из рекламы зубной пасты, – думал Константин и представлял Танину улыбку, тонкую длинную шею и хрупкие плечи. Мысли уводили его всё дальше и дальше, не давая заснуть. Вот он уже представлял, как обнимает Таню за талию, вдыхает запах её тела, прижимает её к груди и чувствует стук её сердца … Только ближе к рассвету Константин проваливался в короткий, тревожный сон.
Таня спала как убитая. Отправляясь в постель, она отбрасывала все свои мысли, как героиня её любимого романа «Унесённые ветром». Ставшая крылатой фраза Скарлетт О Хара: «Я подумаю об этом завтра» с детства использовалась Таней как ценный терапевтический инструмент, который теперь ей очень пригодился. В Эфиопии весь её день был наполнен совершенно новыми и зачастую тяжёлыми впечатлениями, к которым она была мало подготовлена. Миссия Международного Красного Креста в долине реки Уаби-Шэбэлле изучала эпидемию странной геморрагической лихорадки, недавно возникшей среди местных кочевых племён. У больных внезапно начинались кровотечения из глаз, поднималась температура, случались обмороки, и нередко болезнь заканчивалась смертью. С начала эпидемии, только по неполным правительственным данным, умерло уже около двух тысяч человек. Заболевали в основном члены племени аранчей, которые жили в районе Огаден на границе с Сома- ли. По странному совпадению, именно в этом районе китайская компания проводила разведку нефтегазовых месторождений. Местные жители рассказывали, что китайцы разбрасывали по земле какой-то порошок, который впоследствии смывался дождями в реку, откуда пили воду люди и их скот.
Кроме больных геморрагической лихорадкой, к лагерю Красного Креста стекались вереницы людей, страдавших от разнообразных болезней и травм. Особенно запомнилась Тане тринадцатилетняя девочка, которая упала с дерева и повредила позвоночник: кудрявая девчушка с изящными лодыжками и запястьями смотрела на врачей огромными глазами, полными боли и страха, и тихонько подвывала. В лагере не могли ей помочь, и врачам пришлось организовать перевозку девочки в Аддис-Абебу, в госпиталь Российского Красного Креста, где хирурги готовы были сделать ей операцию. Этот госпиталь, основанный еще царской Россией в конце девятнадцатого века, казался замученным врачам и студентам в палаточном лагере светочем современной медицины.
Каждый день перед Таней проходило несменое множество чернокожих женщин со вздутыми животами, которые вели за собой и несли на руках плачущих детей. Красный Крест был их единственной надеждой, но волонтёры, работающие в лагере, могли проводить лишь самые простые медицинские процедуры, и далеко не всем они могли помочь. Казалось, вид этих бесконечных человеческих страданий не оставлял места для любовных переживаний, но всё же Тане нравился молодой интересный доктор, который явно придерживался старомодных взглядов и сдержанно ухаживал за ней, не спеша бросаться в бой. Поведение Константина ей даже импонировало, пробуждая желание подстегнуть его и спровоцировать на более решительные действия…
Два автобуса с ОМОНом вихрем ворвались на территорию спящего подмосковного посёлка. В полной темноте, не зажигая фар, они подкатили к замку Сенатора. Проинструктированные и хорошо знающие свою службу полицейские рассредоточились вдоль забора из «карандашей» и ждали приказа о штурме. Возглавлявший отряд старший следователь по особо важным делам Канарейко имел на руках ордер на арест разыскиваемого Интерполом Мужчины с усами, а также на обыск дома Сенатора, с целью выяснения обстоятельств хранения и употребления наркотиков. В курилках Главного управления по контролю за оборотом наркотиков про Сенатора давно ходили слухи о том, что он в своё время хорошо поднялся, занимая должность в Комитете по наркоконтролю. Говорили, что он чудом избежал судебного разбирательства с пропажей большой партии кокаина, который проходил как вещдок по делу банды наркоторговцев. Ещё поговаривали, что он был замешан в похищениях людей с целью выкупа и продажи в страны Ближнего Востока, но доказательств собрать не смогли, слишком сильные были у него покровители. А теперь он сам стал сенатором и приобрёл пожизненную неприкосновенность.
Старший следователь Канарейко, срочно вызванный к заместителю руководителя Главного Управления по расследованию особо важных дел Петрову, вначале не поверил своим ушам, когда услышал, что ему лично предстоит провести операцию по обыску замка Сенатора с целью ареста Мужчины с усами и обнаружения наркотиков. Правда, в последнее время многое в стране стало меняться, прошло много чисток в рядах полиции, существенно сократился её штат, а на последнем совещании в Главке обсуждался приказ президента о борьбе коррупцией. Возможно, это и было той причиной, по которой дело Мужчины с усами недавно передали пока еще ничем себя не запятнавшему новому старшему следователю по особо важным делам Канарейко. Каким образом и почему его начальнику Петрову дали «добро» на обыск замка неприкосновенного Сенатора, Канарейко не знал, да и не очень-то хотел знать. Молодой, но уже набравшийся профессионального опыта старший следователь придерживался простого правила: приказы не обсуждаются, его дело – их выполнять…
Теперь он стоял перед воротами замка и рассматривал вздымавшиеся ввысь каменные стены. Взгляд его невольно задержался на ярких пятнах цветущей герани в подвесных горшках, украшавших высоко расположенные маленькие окна. Нежные красные лепестки выглядели неуместно на фоне сурового серого камня. Канарейко сделал над собой усилие, отвёл глаза от герани и начал рассуждать:
– Если штурмовать замок и попробовать взять Сенатора врасплох, то напугаем его раньше времени. Можем дров наломать. Лучше позвоню в дверь и покажу ему ордер на обыск, а там посмотрим.
Неожиданный звонок в ворота замка Сенатора прервал веселье его гостей.
– Полиция… – доложил охранник.
Все замерли, как по команде, и уставились на хозяина дома, который не смог скрыть неприятное изумление. Первым пришёл в себя Мужчина с усами. Он заметался по залу и закричал, сверкая безумными глазами:
– Кто-то из вас привёл сюда хвоста, или кому-то из вас хорошо заплатили, чтобы сдать меня Интерполу! Но дудки вам, не выйдет, живым я не сдамся! Не дожидаясь ответа на свои обвинения, он бросился бежать вниз по лестнице, в кладовую, где находилась потайная дверь в туннель. Слегка ошалевшие от его воплей гости потихоньку стали приходить в себя. Сенатор поднёс палец к губам и объявил:
–Ша, всем сохранять спокойствие. Мужчины с усами здесь не было и мы не знаем, где он. Слуга не успел принести кокаин, так что причин для беспокойства нет. Кстати, где он?
Сенатор позвонил в колокольчик, но старый филиппинец не появлялся.
– Вот, вечно приходится всё делать самому. Зачем только я держу этого старого дурака! – пробормотал Сенатор и отправился сам открывать дверь непрошеным посетителям.
Следователь Канарейко решил вести себя с Сенатором уважительно. Первым делом он показал ему подписанный ордер на обыск. Затем попросил разрешения пройти в зал и проверить документы у всех присутствующих. Каково же его было удивление, когда он увидел вокруг разгромленного стола вершителей правосудия и верховных стражей порядка – пьяных, взлохмаченных, в потных, расстёгнутых и у некоторых даже порванных офицерских рубашках. Пошатываясь, они обступили Канарейко и начали сыпать проклятия в его адрес, угрожая, что они это так этого не оставят, что за проникновение в частные владения сенатора не носить теперь погон плебею – следователю… Документы, однако, оказались в наличии у всех, кроме Шамиля. Отведя Канарейко в сторону, Сенатор зачем-то шёпотом начал ему говорить:
– Я за него ручаюсь, это мой гость, очень честный и добрый господин Шамиль, совсем недавно вернувшийся с гор. Паспорт кавказские люди обычно не берут с собой, когда их приглашают в гости, для них паспортом является авторитетное слово старшего. Вот я и есть его паспорт!
Прижавшись к плечу Данилы, Девочка с голубыми глазами следила на мониторе за событиями, происходящими в главном зале замка. Разведчик Твикс продолжал слоняться по залу и выполнять обязанности соглядатая. Разгорячённый Данила время от времени бил кулаком по столу:
– Эх, досада, передатчик слетел с уха Твикса, он меня больше не слышит. Я бы ему про картины всё объяснил, чтобы он вывел на след нашего неподкупного следователя Канарейко, указал бы ему на украденные шедевры. А там и до порошка могло бы дело дойти!
Как будто услышав слова Данилы, пёс подошёл к следователю и потёрся о его штанину, а потом побежал в сторону камина и стал призывно гавкать перед двумя картинами в дорогих багетных рамах, оглядываясь на Канарейко. Все гости во главе с Сенатором сразу же замолчали, а багрово-красное лицо хозяина заметно побледнело. В зале воцарилась мёртвая тишина, прерываемая лишь подвыванием умницы Твикса.
Канарейко, заинтересованный поведением собаки, подошёл к камину и внимательно посмотрел на картины и на подписи к ним, и вдруг в его голове возникли какие-то смутные профессиональные воспоминания, связанные с названиями этих работ. Он пытался ухватить за
хвост ассоциации, крутившиеся в голове, когда внезапный звонок мобильного телефона прервал его мысли. Звонил начальник ФСИНа: мрачным голосом он посоветовал следователю прервать обыск и заняться более важными для государства делами. Не успел Канарейко выслушать до конца его угрозы, как по другой линии ему уже звонил главный таможенник, а затем и главный прокурор.
Перепалки с высокими чинами окончательно отбили у следователя память о происхождении подозрительных картин. Канарейко закончил все малоприятные беседы советом обратиться к своему непосредственному начальству – генерал-майору юстиции Петрову, и попробовал снова сосредоточиться, пытаясь вспомнить что-то важное об этих картинах, как вдруг почувствовал щекотание в правой голени. Опустив взгляд вниз, он увидел на своём ботинке маленького крысёнка, который царапал его своими острыми коготками и тоненьким голосом пищал. Если бы следователь Канарейко умел понимать язык крыс, он бы услышал:
– И чего это вы здесь делаете? Пойдемте лучше со мной, я вам такое покажу – закачаетесь!
Но следователь услышал лишь невнятный писк и инстинктивно попытался сбросить крысёнка Антошку с ботинка. В этот момент перед ним возник бледный хозяин замка.
– Я поражён до глубины души! По моему замку бегают неизвестные собаки, а наглая крыса пристаёт к человеку прямо посреди главного зала! – заламывая руки, воскликнул Сенатор. – Господин следователь, я вас умоляю: не обращайте внимания на этих животных, я с ними обя зательно разберусь! Давайте лучше вернёмся к нашим вопросам. Мы здесь все деловые люди и не любим выносить сор из избы. Ничего предосудительного мы не делаем, никого не прячем, только беседуем, отдыхаем, кушаем. Вот и вы, уважаемый господин следователь по особо важным делам, ведь наверняка голодны, на вашей службе трудно соблюдать распорядок дня. Прошу вас, присядьте к столу, перекусите, и мы с вами всё обсудим в спокойной обстановке. Пойдёмте же!
Следователю наконец удалось стряхнуть с ноги крысёнка, и в голове у него завертелись предательские мыслишки:
– А почему бы и нет, ведь ел я в последний раз в середине дня, а сейчас уже ночь на дворе. Если Мужчина с усами и прячется где-то здесь, всё равно найдем, убежать он не сможет, замок оцеплен ОМОНом. Наркотик тоже никуда не денется, все гости на местах, никто из замка не выйдет. А сенатор – это вам не обыкновенный подозреваемый, с ним надо обращаться предельно аккуратно. Решено! Надо принять его предложение и перекусить.
А в это время Мужчина с усами, пробираясь по тайным подземным лабиринтам замка, бежал на свободу. В одной из бесчисленных подсобок в подвале он нашёл рубаху в красно- белую клетку и грязные просторные штаны и переоделся для конспирации, приговаривая при этом:
– Всё-таки молодец Сенатор, послушался меня и прорыл туннель дальше, за территорию замка. Хрен вы меня поймаете, менты поганые!
Глядя на ряды банок с экологичной английской краской, выстроившиеся на полках в подсобке, Мужчина с усами ненадолго задумался.
–А что, если перекрасить усы в другой цвет? Девчонка Сенатора говорила, что сейчас модно носить усы синие или розовые, а уж она-то разбирается в этих вопросах. С розовыми усами меня точно никто не узнает, – захихикал он, но, поколебавшись, решил, что времени на эти глупости не осталось. Приподняв канализационный люк, Мужчина с усами огляделся. В свете уличного фонаря вдалеке он хорошо видел полицейских, стоящих вокруг замка. Они курили и над чем-то негромко смеялись.
– Ну что, взяли? Накось выкуси, – сплюнув и погрозив кулаком в сторону замка, Мужчина с усами вылез из колодца. У соседнего дома он увидел прислонённый к забору велосипед. Это был очень старый велосипед, местами проржавевший, с неудобным сидением. Мужчина с усами не знал, что велосипед принадлежит узбеку Фархаду, который очень дорожил своим средством передвижения и оставил его на улице только потому, что в дружном посёлке, где все соседи знали друг друга в лицо, никогда не случалось краж.
Не задумываясь, негодяй сел за руль чудесного двухколёсного изобретения человечества, подвернув слишком длинные штаны, и в полной темноте закрутил педалями в сторону леса. Мужчина с усами хорошо умел ориентироваться и стремился в то единственное в округе место, где можно было надежно схорониться. Это был маленький охотничий домик в середине леса, к которому вела узкая грунтовая дорога. Въезд на дорогу преграждал шлагбаум и знак «кирпич».
Слуга-филиппинец наконец-то пришел в себя и обомлел. Вокруг него бегали полчища мышей и крыс, издававших пронзительные звуки. Весь коридор был покрыт грязным белым порошком, везде валялись разорванные пакеты и скакали хохочущие грызуны. Сверху, из зала, слышались встревоженные голоса. Старый бывалый слуга сразу понял, что в доме посторонние. Значит, порошок надо срочно спрятать или уничтожить. Филиппинец огляделся вокруг. Рыцарь, в кото ром хранился кокаин, был перекошен и заляпан крысиным помётом. Решение пришло неожиданно: слуга вспомнил, что в соседней кладовке стоит пылесос, с помощью которого он накануне приводил в порядок комнаты цокольного этажа.
– В него-то я и спрячу ненавистный порошок, а заодно и коридор уберу, – порадовавшись своей находчивости, сказал сам себе филиппинец и взялся за уборку.
За круглым столом, покрытым накрахмаленной скатертью, среди гостей Сенатора на месте Мужчины с усами сидел следователь по особо важным делам господин Канарейко. Слуга-филиппинец, уже успевший скрыть остатки кокаина в недрах пылесоса, начал сервировать стол для второго, позднего ужин.
– Ну-с, отведайте, господин следователь, что Бог послал, – самодовольно потирая руки, пропел Сенатор. По волшебному взмаху его руки, на столе стали появляться закуски: икра красная и чёрная с горочкой, украшенная веточкой петрушки, в хрустальных икорницах; свежайшие устрицы на льду с ломтиком лимона, разные балыки, окороки, трюфеля с сыром Дор блю, разноцветные овощи, зелень и многое, многое другое, столь необходимое для разнообразия праздничного стола. Своей очереди ожидали индейка, запечённая с черносливом, кролик в сметане и стерлядь по-царски. Сенатор лично зачерпнул ложку красной икры и положил её на тарелку Канарейко со словами:
