Buch lesen: «Обретение слов Иисуса», Seite 8

Главная битва сатаны

Последняя, 17-я глава говорила о войне против веры в слова Иисуса. В ней показывалось, что главная битва ведется именно против веры в них, так как сами слова Иисуса никто победить не может. Иисус открывал, что эту битву ведет сатана, чья первая цель – похитить слова Иисуса.

…Семя есть слово Божие; а упавшее при пути, это суть слушающие, к которым потом приходит диавол и уносит слово из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись. (Лука 8:11–12)

Это похищение имеет многие формы.

… но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим, устраняя слово Божие преданием вашим, которое вы установили; и делаете многое сему подобное. (Марк 7:7)

Масштаб похищения слов Иисуса много больше, чем обычно принято думать. И поскольку похищение Иисусова Слова ведет к потере венца спасения, то устранение Христовых слов из веры и, следовательно, из жизни людей является самым страшным и коварным умыслом сатаны. Фактически Иисус дал определение дьяволу и всем его последователям как тем, кто не может слышать Его, Иисусово, слово.

…Почему вы не понимаете речи Моей? Потому что не можете слышать слова Моего. Ваш отец дьявол…(Ин. 8:43–44)

Здесь, по сути, Иисус дает критерий различения сатанинского от Божьего, истины от лжи. И этот критерий – вектор: либо от слов Иисуса, либо к ним. Если что-либо уводит нас в сторону от слов Иисуса (в чем бы оно ни выражалось и под чьим бы именем ни пряталось) – это дела дьявола. Напротив, все, что приближает к словам Христа (к их слышанию, вере в них и исполнению) – от Господа. Именно тех, кто сохраняя слова Иисуса, победит в битве за них сатану, Господь обещал сделать столпом в небесном Божьем храме.

…Знаю твои дела; ты… сохранил слово Мое, и не отрекся имени Моего. …Держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего. Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего… (Отк. 3:8,11–12)

Война против слов Иисуса не только масштабна и многообразна по формам, она еще и беспощадна. Сатана идет на всё, вплоть до физического уничтожения тех, кто проповедует Слово Иисуса.

…И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. (Отк. 6:9)

Поэтому Господь дал ученикам слова молитвы «Отче наш» об избавлении от лукавого и, в частности, от искушения свидетельствовать о чем-то, чего не было в устах Иисуса.

…Не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. (Лука 11:4)

…Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне; а также и вы будете свидетельствовать, потому что вы сначала со Мною. Сие сказал Я вам, чтобы вы не соблазнились. (Ин. 15:26–16:1)

Иисус посылал учеников проповедовать Его слова и при этом запрещал говорить о Себе. Показательно также и то, что первые нападки сатаны были сделаны именно на слова Иисуса, и это было очевидным для первых Его слушателей.

…Снова произошло разделение между Иудеями из-за этих слов. Говорили многие из них: в Нем бес, и Он безумствует. Что Его слушаете? Другие говорили: это – слова не бесноватого: может ли бес открывать глаза слепым? (Ин. 10:19–21)

Апостол Иоанн предварил Евангелие манифестом Бога Слова, воплощенного в Иисусе и Его учении. Идеи этого манифеста Иоанн повторил и в начале своего 1-го послания.

В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. Он не был свет, но [был послан], чтобы свидетельствовать о Свете. Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир. В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились. И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца. (Ин.1:14)

О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, – ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам, – о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами: а наше общение – с Отцем и Сыном Его, Иисусом Христом. (1 Ин.1:1–3)

Однако со временем «Слово Божье» как имя Иисуса было фактически утрачено. Оно было перенесено… на корпус книг библейского канона. В таком качестве оно, преимущественно, бытует по сей день вопреки истине, явленной в Откровении.

…И увидел я отверстое небо, и вот конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует. Очи у Него как пламень огненный, и на голове Его много диадим. [Он] имел имя написанное, которого никто не знал, кроме Его Самого. [Он был] облечен в одежду, обагренную кровью. Имя Ему: "Слово Божие". (Отк.19:11–13)

Мышца Господня

На этой тревожной и вместе с тем призывающей к бодрствованию ноте трактат должен был завершаться. Вместо эпилога планировалось сделать некоторые необходимые оговорки, в которых бы я признавал, что мой подход пристрастен и что в нем нет системной объективности. Я не думал скрывать, что он был рожден моим драматическим опытом и что он достаточно ситуативен в плане сегодняшней церковной практики, что мое видение ограничено моим знанием церковной жизни, и потому что-то неизбежно (порой преднамеренно) осталось как бы за кадром.

По своему пафосу этот трактат был скорее проповедью, проповедью о главном (впрочем, бывают ли проповеди не о главном?). Я не претендовал на большее. И, пожалуй, для меня это были единственно возможные слова о Словах Иисуса. Это был горячий призыв верить в Слова Христа. И помог бы Бог, чтобы эти мои слова не стали чьей-либо верой.

Я писал его для уже уверовавших во Христа людей, в той или иной мере обворованных дьяволом в плане веры в слова Иисуса. Кто, как ни я, понимал весь драматизм и даже трагизм слепоты и разоруженности моих братьев и сестер посреди необъявленной войны, которую неотступно и изощренно ведет сатана! Эта война не прекращалась на земле ни на час со дня первой проповеди Господа. Она идет и сегодня. Помогут ли кому-то прозреть мои незрелые мысли? Не знаю. Пожалуй, поэтому я и думал завершить свою работу вопросом пророка Исайи из 1-го стиха 53-й главы, который, наверное, лучше было бы сделать эпиграфом – «Кто поверил слышанному от нас? Кому открылась мышца Господня?»

В какой колокол бить?

Тот первый черновой набросок трактата «Иисус о Своих словах», полный сырых идей и плохо выстроенный, я отправил по электронной почте Геннадию Андреевичу. Наверное, это было не совсем вежливо с моей стороны высылать столь занятому человеку, как он, такой непричесанный материал. Хватило ли у него терпения пробраться хотя бы сквозь половину моих дилетантских дебрей? Тем не менее, я при всяком удобном случае приставал к нему:

– Геннадий Андреевич, когда мы поговорим о главном, о теологии слов Иисуса?

– Погоди, – отвечал он. – Тут надо основательно разобраться. Не торопись.

И я ждал.

Однако вскоре Геннадий Андреевич уехал в Штаты дописывать диссертацию. Без него в церкви слова Иисуса практически перестали звучать. Когда он вернулся, я зашел к нему в кабинет и прямо сказал о наболевшем:

– Может быть, нам изменить название церкви, убрав слово «христианская»? Это было бы, по крайне мере, честно.

В ответ на его изумленный взор, я привел статистику звучания слов Иисуса в церкви за март 2008-го года. Там была всего одна цифра – 0. Это произвело впечатление. Геннадий Андреевич начал раз за разом деликатно корректировать проповедников в сторону Христа. Но мне казалось, что этого мало.

Я не знал, в какой колокол бить, чтобы привлечь внимание к проблеме похищения слов Иисуса. Я написал проповедь в стихах «Сей есть Сын Мой возлюбленный, Его слушайте!», но осознал, что мне, «человеку без штанов», прочесть ее в церкви не придется. Я отредактировал Евангелия, выделив слова Иисуса красным. Но это оказалось таким слабым намеком на истину, что и не стоило двигать дальше столь робкий проект. Я принялся было обосновывать новую аксиоматику, что-то вроде канона слов Иисуса внутри библейского канона, еще не прозревая, что это произведет больше шума, чем проку. А прок я видел лишь в том, чтобы привлечь внимание церкви к сокровенной и могущественной жизни слов ее Господина.

Не знаю, как далеко завел бы меня мой аксиоматический пыл, если б не Бог. Он вмешался, когда моя ревность по Слову Иисуса, казалось, вот-вот ниспровергнет все иные авторитеты. В ночь на 25-е апреля 2009-го года, во сне, Господь показал мне город, в который мне предстояло поехать, и церковь, которой требовалась помощь. Туда-то, в Нижегородскую область, я и переехал с семьей через четыре месяца, т. е. в августе того же года. А до того, с апреля по май, я вынужденно вновь сосредоточился на церковной жизни, окружавшей меня.

Я не видел принципиальных перемен, поэтому каждое воскресенье я задерживался после собраний, чтобы в очередной раз посокрушаться перед Геннадием Андреевичем над почти всеобщим отсутствием веры в слова Иисуса.

Как-то, сидя у него в кабинете, я воскликнул в сердцах:

– И никто, никто не видит, за что идет духовная битва!

Геннадий Андреевич внимательно посмотрел на меня и сказал:

– Виктор, а почему бы тебе не написать об этом книгу?

Я вспомнил, как за полтора года до того мне предлагал сделать то же Иван Асачев, и год назад – Терри Таунсенд.

– Геннадий Андреевич, Вы третий, кто советует мне сделать это, – ответил я.

Пастор продолжал смотреть на меня, ожидая ответа по существу. Я же не чувствовал в себе никакого литературного зуда. Надо было как-то отказаться. Наконец, я придумал как:

– Нет, Геннадий Андреевич, мне кажется, что я еще не достаточно отошел от происшедшего. Не смогу быть объективным. Боюсь, что начну сводить счеты.

На том мы и расстались.

Отказать не мог

Время шло. Я не послушал Ивана, Терри и Геннадия Андреевича. К тому же с апреля 2009-го Бог захватил меня совсем другим служением. Сны о проблеме церкви в Дзержинске Нижегородской области следовали с регулярностью телесериала. Из них я знал суть проблемы и то, что Бог видит меня там осенью, до первого снега.

А дальше начались чудеса. Неожиданно для самих себя в мае 2009-го я и моя семья покидаем молоковский дом, еще не зная, что туда не вернемся, а осядем в том самом городе на Нижегородской земле. Но тогда, в конце мая, мы отправились, подобно Ионе, в противоположную сторону – на Азовское море, в станицу Глафировка.

Пустынные в начале сезона пляжи и курортное безделье располагали к общению. Как-то мы с женой стали вспоминать, через что провел нас Господь.

– Слушай, – сказала Наташа, – напиши об этом книгу.

– Если про все писать, – ответил я, – тут и трех книг не хватит. Да и кто будет издавать? Кто распространять? Кто читать?

Так я в очередной раз скептически отмахнулся от идеи писать книгу. Про себя же отметил: «Хм…это уже четвертое предложение». Но больше к этой мысли мы не возвращались.

В июле в Приазовье началась невыносимая жара. Мы буквально сбежали оттуда в среднюю полосу. Дом в Молокове был занят семьей, которую мы пустили на дачный сезон. Пришлось ехать мимо Москвы в Нижегородскую область. Так Бог устроил наш переезд в город Дзержинск. Там открылось другое чудо Божье. Оставленный некогда по нелюбви город, вдруг стал любимым и желанным. Сердце умилялось дорогами без пробок, привычкой водителей пропускать пешеходов, пятиминутной доступностью всего необходимого для жизни, ценами, на порядок ниже московских, а, главное, людьми – знакомыми и незнакомыми.

Я знал, зачем мы приехали в город моего детства. Потратив сентябрь на устройство детей во всевозможные кружки, секции и школы, я всю осень, начиная с октября, и почти всю зиму анализировал проповеди, произнесенные в местной церкви «Голос Надежды» за предыдущие три года, а затем обобщал наработанный материал.

Все это время я, как мог, молился. Весной же Сам Господь стал давать мне слова молитв о родной мне общине. Казалось, я оставил все мыслимые амбиции: проповеднические, учительские, пророческие, – и, наконец, действительно поверил в силу смиренного молитвенного подвизания в потаенной комнате. Как вдруг…

В ночь на 30 апреля 2010 года со мной случается совершенно несвойственная мне бессонница. Решив, что Иисус таким способом призывает меня еще раз помолиться о церкви, я поднимаюсь с постели. Иду в кухню. Сажусь за стол. И, едва начав молиться, слышу:

– Напиши книгу о жизни Моего Слова.

Я застыл в изумлении.

– Напиши книгу о жизни Моего Слова, – повторил Голос.

– Кто Ты, сказавший мне «напиши книгу»?

– Это Я Иисус, Господь Живой.

Я постарался запомнить услышанное, вернулся в кровать и тут же заснул.

На утро, по обыкновению, я отправился в сосновый бор, что за местной объездной дорогой. Мой привычный молитвенный маршрут занимал чуть больше часа. На выходе из леса я снова услышал Голос, говоривший со мной накануне ночью:

– Поспеши исполнить Мое поручение.

– Кто Ты, сказавший мне «поспеши исполнить»?

– Иисус, твой Господь, – ответил Он.

Отказать словам Иисуса я не мог.

с. Молоково, октябрь 2010 г.