Buch lesen: «ВикиЛэнд: Тайна старика Иоганна»
Глава 1. И всё-таки они существуют…
«Два… оба жёлтые, круглые, большие… словно глаза…»
Вика перевернулась на другой бок, но сон к девочке не спешил.
«Где же этот Оле-Лукойе, когда он так нужен?.. Я уже согласна на зонт без картинок, хоть и не сделала сегодня ничего плохого…»
«А хорошего?..»
Вика открыла глаза и попыталась разглядеть в темноте комнаты хоть что-то. В тоже время разыгравшееся воображение и надвигающееся чувство опасности с удовольствием достали кисти и краски. Маленькие и огромные тени уже окружили кровать, а в миг, когда девочка их обнаружила, начали медленно приближаться. Раньше Вика не обращала внимания, но сейчас, в полной тишине, стук сердца был настолько разборчив, словно оно заколачивало гвозди: «тук-тук-тук».
«Так, спокойно… Как учила мама?.. Нужно просто притвориться спящей».
Веки моментально слиплись.
Тук-Тук-Тук.
«Я сплю, я сплю, я сплю… Стоп… СТОП! Притвориться спящей?! Они же знают, что я их видела!»
Вика снова открыла глаза и слегка приподнялась, опираясь на правую руку. Тени стали ближе.
«А ещё мама учила…»
Девочка не стала заканчивать мысль и резким движением левой руки щёлкнула выключателем лампы, которая стояла на прикроватной тумбочке.
– Свет всегда побеждает тьму! – Скороговоркой выпалила девочка, словно хотела пронзить этим заклинанием своих врагов.
ТУК-ТУК-ТУК.
Но враги также молниеносно исчезли, оставляя за собой привычный облик комнаты: светло-коричневый стол, за которым Вика учила уроки, более тёмного оттенка шкаф, в котором хранилась одежда Вики, пол, потолок, люстру, обои. Всё на своих местах. Уютная комнатка маленькой девочки с большим воображением.
Тук-Тук… тук-тук…
– И чего это я навыдумывала? – Словно успокаивая себя, сказала девочка.
Свет погас строго после разрешения в виде щелчка выключателя. Комнату снова окутала ночь, только уже тени были знакомы и нестрашны.
«Это стул, а это стол, это книжная полка, а это? Что это такое справа от полки??»
Щелчок. Свет. Грамота об окончании второго класса с отличием.
– Грамота, – Вика усмехнулась над собой, – Вот же трусиха, – а затем тепло улыбнулась, вспоминая, как вручали грамоту в актовом зале школы перед всеми вторыми классами, как в честь этого мама с папой подарили серию книг про Гарри Поттера «какого-то редкого издания и с правильным переводом», как папа вешал грамоту на стену. Девочка почти всё лето провела у бабушки в деревне и к грамоте на стене привыкнуть ещё не успела.
Воспоминания об окончании учебного года отвлекли Вику от недавних переживаний. Она сладко зевнула, легла на свой любимый правый бок, а кнопка выключателя вновь проглотила свет в комнате.
Вместе со светом ушёл и страх, а взамен им пришёл долгожданный сон. Сон был добрый и красивый, ведь Вика не сделала сегодня ничего плохого.
* * *
Небольшая кухня вмещала всё необходимое. Грамотная расстановка мебели и электрических приборов создавала уют и не вызывала мысли о тесноте. Во время ремонта мама настояла на услугах дизайнера, поэтому в квартире всё было продумано до мелочей и использовалось по назначению.
Худенькая девочка лет девяти заливала молоком только что насыпанные в тарелку кукурузные хлопья. Несколько капелек отскочило от хлопьев и разлетелось в разные стороны, включая и единорога, нарисованного на белой пижаме.
«Кап, кап – это просто дождик», – Вика улыбнулась, вспоминая старую песенку, которую любила петь с папой ещё в дошкольные времена.
Казалось, это было так давно. Сейчас-то Вика уже большая, ученица третьего «А» класса местной гимназии, за лето вытянулась аж до 135 сантиметров, а ещё раз в пару месяцев вместе с мамой ходит к личному парикмахеру тёте Лене подстригать волосы, чтобы коса не пересекала ту грань, которую взрослые любят называть «до пояса».
Но, не смотря на всю взрослость и серьёзность, сейчас девочку одолевали очень даже детские вопросы.
– Мам, а домовые бывают? – спросила Вика и захрустела ещё не успевшими размякнуть кукурузными хлопьями.
– Нет, – коротко бросила мама и завернула очередной бутерброд в пищевую плёнку. Мама традиционно по утрам делала «перекусы» для дочки в школу и для папы на работу.
– А гномы бывают?
– Не бывают, – ответила мама и посмотрела на дочь так, словно хотела сказать: «Чего ты меня мучаешь с самого утра какими-то странными вопросами?»
– Ну, а эльфы? – Не унимался ребёнок.
– Эльфы? Эльфы быва-ают.
– Правда? – Вика, не ожидавшая такого ответа, выпустила из руки ложку, которая поспешила звонко упасть на тарелку, разбрызгивая по столу молоко, словно предыдущих капель было недостаточно.
– Конечно, правда… Правда, только в сказках, – мама снова посмотрела на ребёнка только уже с усмешкой, – Викуль, опять начиталась своих книжек?
– Угу, – подытожила Вика, решив, что тема «домовых и эльфов» не раскрыта, а мама в ней не собеседник. – Мамуль, ты такая красивая, – почему-то выпалила девочка, наблюдая за мамиными руками, аккуратно складывающими бутерброды в бумажный пакет.
– Интересный у тебя разброс мыслей, дочь, – сияние улыбки на лице мамы означало лишь одно – комплимент о красоте оставался одним из любимых, и не важно кем он был сказан. – Спасибо, конечно. Но, поверь, главная красотка в нашем доме – это ты! – Мама подмигнула дочке, а спустя мгновение поймала ответ в виде часто открывающегося и закрывающегося детского глазика.
Марина, она же мама Вики, была стройной и действительно красивой. Отсутствие морщинок на лице в свои неполные тридцать девять порой заставляли показывать паспорт в магазине. Ко взглядам мужчин на улице, комплиментам коллег и шуткам типа «ты что, в холодильнике живёшь?» она привыкла давно, хоть это ей и продолжало нравиться.
«Красивее, чем все другие мамы на свете», – подытожила девочка и снова вспомнила про домовых.
После того, как ровно неделю назад Вика увидела большие жёлтые глаза в нижнем углу своего шкафа с одеждой, ну, или ей показалось, что она их увидела, эти самые глаза стали преследовать девочку повсюду. Уличные фонари, фары проезжающих машин и даже яичница глазунья – всё напоминало глаза.
«Два… оба жёлтые, круглые, большие…»
Вика с опаской открывала двери шкафа, с опаской заходила в тёмные комнаты. Большие жёлтые глаза больше не появлялись, но девочке казалось, что они постоянно за ней следят, что они всегда рядом.
И, главное, обсудить это было не с кем. Друзья в школе, конечно же, назовут выдумщицей и трусихой, ещё и прозвище какое-нибудь придумают, которое прилипнет, словно невидимый скотч на спину, попробуй потом отделаться. К примеру, год назад одноклассник Серёжа Стародубов принёс семечки, завёрнутые в газету. Он хотел их грызть на перемене у крыльца школы, изображая взрослого, и угощать ребят из старших классов, чтобы втереться к ним в доверие. Вместо этого прямо перед первым уроком он уронил газету, и все семечки рассыпал рядом с учительским столом, а убрать не успел. Пришла Мария Ивановна, классный руководитель или «внеклассная» – как её называли ребята, и спросила: «Кто это натворил и чей это кулёк?». И всё, не стало больше школьника Серёжи Стародубова, а появился мальчик второго «А» класса по кличке Кулёк, и всё равно, что уже год прошёл. А ведь пройдёт много лет, все забудут эту историю, многие забудут, почему Серёжа Стародубов – это Кулёк, в конце концов, кто-то даже может забыть, как Кулька зовут на самом деле…
«А, если и он сам забудет, как его зовут?.. Фух… Нет, слишком рискованно».
Дома тоже не с кем обсудить: мама не знает, папа постоянно в командировках. А Бабушка ничего не скажет, даже если знает, бабушки они такие, с возрастом перестают делиться секретами, а оставляют лишь опцию «поучать».
«Ну, что за несправедливость?!»
* * *
– Шоколадное или молочное?
– Конечно шоколадное!
Мама протянула стаканчик коричневого мороженого, который в ответ на обрушившееся тепло покрылся тоненьким слоем инея.
– Викуль, помнишь, ты как-то спрашивала, почему бабушка не живёт с нами?
– Неа, – ответила девочка, откусывая верхушку вафельного стаканчика. На самом деле она помнила всё, но порой говорила обратное, особенно в таких случаях, когда мама спрашивала: «шоколадное или молочное», потому что за этим всегда следовал какой-то разговор, и хотелось послушать, что будет дальше.
«Кстати, я ещё ни разу не выбирала молочное, мама специально так спрашивает или просто не помнит?..»
– В общем, папе дали путёвку в дом отдыха на эти выходные, но там не предусмотрены места с детьми, только для парочек, понимаешь?
– Для влюблённых парочек типа тебя с папой?
– Ну, да, – смущённо улыбнулась мама, словно говорила о чём-то запретном.
– А я думала, что влюблёнными парочками бывают только подростки, а взрослые, как ты и папа, уже муж и жена.
– Какая же ты у меня болтушка, – на этот раз улыбка смущения трансформировалась в улыбку веселья, – Открою тебе маленький секрет: муж и жена тоже могут быть влюблённой парочкой.
– Ясно. Значит, в выходные бабушка будет жить у нас?
– Ага, – мама не любила долгие разговоры, поэтому была довольна, что не пришлось долго объяснять, – Ты рада?
– Ну, да, – слегка безразлично ответила Вика, – Я могу и одна остаться. А что? – Нужно было срочно привести пару аргументов в ответ на ошарашенный взгляд мамы. – Я умею жарить яичницу, заваривать чай и делать бутерброды, кукурузные хлопья опять же.
– Нет, это исключено. Дети не должны быть дома одни.
– Но…
– Вика, это не обсуждается!
– Но после школы я же сижу одна дома, пока вы не придёте с работы? – в отличие от мамы, поговорить, а ещё лучше поспорить, девочка любила, этим она напоминала папу, да и в целом у них было много общего, не зря же её называли «папиной конфетой».
– Да, но ночью ты никогда не бываешь одна!
– А что может произойти ночью?
– Ночью?.. Домовой к тебе придёт и утащит куда-нибудь.
Вика планировала прояснить ещё некоторые моменты, но после упомянутого домового представила, как ходит одна по квартире, а два огромных жёлтых глаза наблюдают за ней, и тут уже стало не до прояснений.
– Ну, бабушка, так бабушка.
– Вот и хорошо, – мама сегодня явно была довольна собой, – Викуль, ты же не против, что мы с папой оставляем тебя с бабушкой? Мы не на долго, ты даже не успеешь соскучиться…
Девочка откусила добрый кусок мороженого, которое подтаяло и начинало превращаться в кисель, и отрицательно кивнула, нарисовав на лице тонкую полоску улыбки.
– Какая же ты умница! – мама обняла дочь и поцеловала в щёку.
* * *
В пятницу вечером приехала бабушка. И хоть у Татьяны Владимировны была внучка, слово «бабушка» ей не подходило. Это была невысокая женщина, на вид – не больше пятидесяти, не худая и не полная, с короткой стрижкой. Стильный, как она любила говорить, «лук» или «лучёк» и постоянные эксперименты с цветом волос вообще не оставляли шанса тому, кто пытался угадать её возраст. Кроме паспорта возраст выдавала лишь одна вещь, которая с прошлого года мирно покоилась в книжном шкафу – медаль «Лучшей маме и бабушке на 60 лет».
В этот раз цвет настроения, он же цвет волос был какой-то тёмно-розовый. Если точнее, а в этих делах бабушка очень любила точность, то грязно-розовый.
Бабушкин приезд отметили семейным ужином, для которого мама запекла курицу по своему фирменному рецепту, а на десерт не менее фирменный пирог с яблоками и корицей, который все поголовно называли непонятным словом «шарлотка», но Вике больше нравилось говорить «пирог с яблоками».
Утром родители встали раньше обычного. Собранный заранее чемодан с вещами влюблённой парочки что-то караулил в коридоре у входной двери, словно часовой. Папа как всегда быстро собрался, будто участвовал в соревнованиях, поцеловал своего спящего ангелочка, обулся и пошёл заводить машину, ловким движением руки обезвредив часового, чтобы закинуть его в багажник и увезти в неизвестном направлении.
Мама дала бабушке последний инструктаж по дому, продуктам и распорядку дня и, чтобы не разбудить ребёнка, аккуратно вышла из квартиры и также аккуратно закрыла за собой дверь.
Так что, когда Вика проснулась, родители были уже далеко, бабушка сидела на кухне и запивала поиски новой кофточки свежезаваренным кофе, а на плите под полотенцем спряталась горячая кастрюля с Викиной любимой пшённой кашей с тыквой.
– А вот и моя булочка, – бабушка всегда любила обнимать свою единственную внучку, – С добрым утром.
– Привет, бабуль, – сонно ответила девочка и крепко прижалась к бабушке, – Мама с папой давно уехали?
– Около часа назад.
– А почему не разбудили?
– Викуль, ты так сладко спала, что никто не осмелился. – Бабушка всегда улыбалась внучке с некоторым умилением. – Скорее умывайся, убирай кровать и приходи завтракать, я сварила твою любимую кашу.
– С тыквой?
– Ой, – бабушка не была актрисой, но к этому у неё были все предрасположенности, мастер перевоплощения, – Я и не знала, что ты любишь гречку с тыквой.
– Бабуль, в духовке семечки от тыквы, а гречкой бы пахло на весь дом, хотя погоди, – Вика закрыла глаза, потёрла ладони друг об дружку и протянула их в сторону кастрюли, – Вижу… Вижу кашу… Манка… Нет… Пшёнка… Пшёнка с оранжевыми кусочками… Морковь?.. Тыква… Пшёнка с тыквой, – Вика приоткрыла глаза, словно подглядывая. Бабушка тряслась от смеха, закрывая рот ладонью левой руки, чтобы не проронить ни звука, а в правой руке держала смартфон в жёлтом чехле, который, судя по всему, записывал этот моноспектакль.
– Иди, умывайся, чудо моё, – после этих слов смех, который так и норовил выбраться из заточения, обрёл свободу.
Одной кашей завтрак не обошёлся, и отличным его завершением стали чай с конфетами «птичье молоко», которые бабушка привезла в гостинец. После завтрака решили сделать самые скучные дела этих выходных, а именно уроки, благо в начале учебного года задавали ещё немного.
Вика любила проводить время с бабушкой. Татьяна Владимировна добавляла нотки энтузиазма и креатива в обычные дела и привычные игры, после чего они наполнялись новыми красками. Видимо, поэтому время летело куда быстрее и казалось, что кто-то нарочно передвигает стрелки часов.
На выходные у девочки были большие планы, одна не доигранная игра в «Монополию» только чего стоила, а ещё надо погулять, поесть попкорн под какой-нибудь мультфильм, и шахматы – летом бабушка обещала научить в них играть.
Вика заканчивала уроки с невероятным предвкушением – целые выходные с бабулей!
– Да, – восторженные мысли прервал звонок телефона, – Да, это я… Да, из двадцать первой… Что?! Не может быть!.. Я буду через полчаса!
«Как через полчаса?» – девочка ещё не знала о проблеме, но было очевидно, что планы на выходные придётся менять.
– Да, примерно через полчаса. У вас есть номер аварийной службы?! Отлично! Пожалуйста, позвоните им, пусть вызовут мастера и перекроют воду. Спасибо! Я выезжаю.
Несколько секунд бабушка приходила в себя и, казалось, не понимала, где находится, глаза бегали по комнате, словно пытались поймать невидимую муху, пока не поймали девятилетнюю девочку.
– Викуль, – вот сейчас бабушкино лицо, бледное и не понятно с откуда-то высыпавшими морщинками, выдавало её возраст, – В квартире прорвало трубу и, похоже, я заливаю соседей снизу.
– Бабуль, я всё поняла, не переживай.
– Солнышко, часа через два я постараюсь вернуться, хорошо?
– Хорошо, – Вика не знала, как нужно вести себя в таких случаях, поэтому слегка улыбнулась, показывая, что она в порядке.
Вместо благодарности бабушка обняла внучку. А через несколько минут Вика уже была дома одна и строила новый план по развлечениям. Внутренний голос ей подсказывал, что через два часа бабушка не вернётся, потоп это дело неприятное и…
«Два… оба жёлтые, круглые, большие…»
Вика вылетела из своей комнаты в прихожую быстрее, чем поняла, что произошло.
ТУК-ТУК-ТУК.
Два больших жёлтых глаза только что смотрели на девочку, но на этот раз уже не из шкафа, а из-под учебного стола.
ТУК-ТУК-ТУК.
«Домовой к тебе придёт и утащит куда-нибудь», – Вика вспомнила слова мамы, и ей показалось, что она даже услышала их снова, только гораздо громче и с эффектом эха.
ТУК-ТУК-ТУК.
Вика пыталась прислушаться к звукам из комнаты, но барабанная дробь в груди не утихала и забирала всё внимание на себя. Девочка посмотрела на своё отражение в овальном зеркале, которое висело в прихожей и захватывало как раз ту часть комнаты, где стоял стол. Вика бесшумно сделала глубокий вдох, чтобы воздуха хватило хотя бы на несколько секунд, и на цыпочках приблизилась к зеркалу.
Стол не вызывал никаких опасений и стоял невозмутимо, словно скала. Тетради, учебники, ручки и карандаши лежали на привычных местах. Под столом коробка с игрушками, отсюда не видно, но в ней лежат куклы, коллекция динозавров и кубики от игры «Дженга». Сверху на коробке мягкие игрушки: собачка Барсик, тигр, которого папа принёс с работы на прошлый новый год вместе с пакетом конфет, и домовой Кузя – старая игрушка, с первых дней охраняющая покой своей маленькой хозяйки. Кажется, всё на своих местах и никаких жёлтых глаз.
«Фууууу», – воздуха хватило, чтобы изучить стол и его окрестности, и больше необходимости в таком количестве не было.
Девочка ещё раз прислушалась. Тишина.
На всякий случай Вика вернулась в комнату на цыпочках, затем взяла с полки первую книгу про мальчика-волшебника, которая должна была рассказать о философском камне, села поудобнее на кровать и решила подождать бабушку за чтением, как говорил папа: «Самой классной книги на свете».
По традиции перед началом чтения Вика открыла книгу посередине и сделала глубокий вдох, чтобы уловить все нотки бумаги и типографской краски. Девочка любила читать, а ещё любила запах новых книг, и к своим девяти годам она ещё не определилась, что же она любит больше. Запах был настолько необычен и прекрасен, словно после недельного заточения в подвале, тебя вывели на прогулку в лес, словно в краску добавили нотки чего-то волшебного.
Вика сделала ещё один вдох и…
«Стоп… А что Кузя делает на коробке с игрушками, я же в него сто лет не играла…», – девочка снова посмотрела под стол, игрушки лежали на своих местах, всё было как всегда, за исключением одного – Кузя смотрел на свою хозяйку, словно был живой и хотел что-то сказать. На миг Вике показалось, что он даже слегка пошевелился.
Девочка закрыла глаза.
«Мне просто показалось. Никаких жёлтых глаз нет. Я уже не помню, почему он под столом, но это всего лишь игрушка. Это мой Кузя. Кузя простой… домовой», – это слово не просто заставило Вику вспомнить «историю» Кузи, но словно «сторис» в голове промелькнула цепочка заключений: «под столом лежат только те игрушки, в которые я играю, а с Кузей я не играла давно» – «все старые игрушки мы с папой убрали в другую коробку, и стоят они в шкафу» – «первый раз жёлтые глаза я увидела именно в шкафу».
Нет, мне это не показалось. Жёлтые глаза – всё-таки они существуют, и, кажется, уже понятно кому принадлежат. На удивление Вика была спокойна, она вцепилась в книгу, как в оружие, так что некоторые пальцы моментально побелели, и открыла глаза, готовая к столкновению с таинственным существом.
Кузя уже не был похож на плюшевую игрушку, скорее на маленького волосатого человечка. Два больших глаза по-кошачьи светились из-под стола, правда, были они не полностью жёлтыми, а с чёрными зрачками. Указательный палец правой руки был прижат к губам и просил тишины.
– Только не кричи, хорошо? – голос Кузи был, как у ребёнка, но с нотками старости, что вызывало двоякие ощущения.
В ответ Вика лишь утвердительно качнула головой. Какое кричать, девочка, словно забыла, как издавать любые звуки.
– Я не стал устраивать большой потоп в доме твоей бабушки, поэтому у меня довольно мало времени.
– А зачем ты вообще устроил потоп в доме моей бабушки? – К Вике вернулся голос также быстро, как и пропал, будто кто-то намеренно это контролировал.
– Это же очевидно, чтобы она ушла из этой квартиры.
– А зачем ты хотел, чтобы она ушла из этой квартиры? – Вика автоматически задавала вопросы, уже понимая, каков будет ответ.
– Затем же, зачем отправил твоих родителей подальше отсюда. Девочка должна быть дома одна… – Кузя спрыгнул с коробки и мелкими шагами направился в сторону Вики.
Глава 2. Взрослый Снорфи отвечает на детские вопросы
Существо замерло и задумалось, а Вика поняла, что она в безвыходном положении.
– Мда. Прозвучало это как-то слегка пугающе, – домовой снова посмотрел на девочку, – Давай переиграем. Спроси ещё раз про бабушку и квартиру.
– Что? – Вика перестала понимать суть происходящего и снова подумала, что это всё ей мерещится.
– Если что, я не галлюцинация, а очень даже настоящий, – Кузя словно читал мысли девочки, – спроси ещё раз: «А зачем ты хотел, чтобы бабушка ушла из этой квартиры».
– А зачем ты хотел, чтобы бабушка ушла из этой квартиры?
– Чтобы она нам не мешала, – домовой задумался, – Опять не то. Хм. Спроси ещё…
– Просто скажи, что ты хочешь и что тебе от меня нужно?! – Вика удивилась своей способности издавать такие громкие звуки и осознала, что впервые за девять лет накричала на кого-то. А домовой испугался и исчез с такой скоростью, что девочка даже не заметила, куда он делся. – Ты… ты где?
Новогодний тигр слегка зашевелился. Вика решила, что в этом доме начинают оживать все игрушки, и почему-то эта мысль её даже не удивила и не испугала. Признаков жизни тигр не подавал, но из-за него появился один жёлтый глаз, который, словно перископ, стал наблюдать за потенциальной угрозой.
– Я не хотела тебя напугать, извини, – сказала девочка и слегка пошевелилась, а глаз-разведчик тут же спрятался за полосатого защитника. – Я не сделаю тебе ничего плохого, – никакой реакции, – И вообще, это ты меня первый напугал, а теперь прячешься. Это как минимум некрасиво! – Вика говорила спокойно, но таким тоном, словно отчитывала ученика за двойку, – Ну, и сиди себе, сколько захочешь, а я буду читать, а потом вернётся бабушка, и мы будем с ней пить чай с конфетами, – девочка демонстративно открыла книгу на первой попавшейся странице и сделала вид, что читает, периодически посматривая на прикрытие беглеца.
Поначалу ничего не происходило: Вика смотрела в книгу, затем бросала взгляд на тигра и снова возвращалась к россыпи букв на 81 странице. Когда жёлтый глаз вновь решил проверить обстановку, девочка сосредоточилась на книге, не проявляя к области стола ни малейшего интереса.
Следом за одним глазом появился второй, затем вылез крючкообразный нос, что-то понюхал, словно проверял уровень опасности в воздухе. Вика в свою очередь уже несколько раз прочитала один и тот же абзац, не понимая и не запоминая смысла прочитанного. Глаза следили, Вика читала.
– И долго ты ещё будешь за мной подглядывать? – спросила девочка, не отрываясь от книги, будто просто решила читать вслух.
– А ты больше не будешь так громко кричать? – Вопросом на вопрос ответили глаза.
– Прости, что испугала. – Уже спокойно сказала Вика. – Больше не буду. – Подумав, девочка добавила, – Честно.
Домовой медленно выбрался из укрытия, ловко запрыгнул на стул, затем на стол и начал изучать комнату. Теперь в спокойной обстановке Вика смогла рассмотреть его полностью. Это было небольшое существо очень похожее на человека: две руки, две ноги, голова, всё как полагается, только кончики ушей и нос-крючок были заострёнными, что явно отличало его от людей, и, конечно же, тело, которое было покрыто мелкими волосками. Ростом существо было чуть выше книги, которую девочка держала в руках, а одето в чёрный бесформенный балахон с капюшоном. Особое внимание привлекли необычные черты лица домового: один глаз был открыт широко, а второй слегка прищурен, словно подмигивал, из-за этого складывалось впечатление, что Кузя постоянно чем-то возмущён.
– Ты домовой, да? – Существо не отвечало, – Гном? – Молчание, – Эльф?.. Хоббит?
– Как нас только не называют, в том числе и домовыми, и эльфами, но мы не те и не другие. Вообще, меня зовут Снорфи, остальное не важно. – Слегка по-старчески пробурчал Кузя.
– Красивое имя. А я Вика, – фраза «красивое имя» понравилась Снорфи и заставила улыбнуться. В этот момент человечек прищурил оба глаза и, казалось, что он не смеётся, а радуется какому-то озорству.
– Я знаю, кто ты, – радость моментально сменилась возмущением.
«Прямо как эмодзи», – подумала девочка.
– У тебя интересная и необычная внешность, все домовые так выглядят?
Глаза Снорфи снова сузились, и на лице нарисовалась новая эмоция, похожая на сердитый смайлик.
«Блин, он же не домовой, вот я дурёха».
– Моя мама всегда говорила, что я просто особенный, – в голосе человечка прозвучали нотки обиды, а Вике стало стыдно за свой вопрос.
– Извини, я не хотела тебя обидеть.
– Слишком много извинений за такое короткое время, ты не находишь? Сначала ты не хотела меня пугать, теперь ты не хотела меня обидеть. Что дальше ты не будешь хотеть?
Девочка еле удержалась, чтобы не извиниться снова, а вот от покраснения щёк она удерживаться не умела. Снорфи же игриво надел маску проказника, чем дал понять, что с чувством юмора у него всё в порядке.
– Проехали, – человечек уже изучал фотообои, на которых была изображена огромная карта, – А ещё я не домовой.
– Ага. А что ты там увидел?
– Интересная карта. Ты замечала, что на ней нарисовано девять дверей?
Вика никогда не обращала внимания на эти двери, ни на то, что они все были разные, и уж тем более на их количество.
– Конечно, – быстро посчитать до девяти труда не составило, – А что в этом такого интересного?
– Ну, как, девять дверей – это всегда девять комнат, а девять комнат – это всегда девять подсказок, а девять подсказок – это определённо всегда девять ключей.
Вика ничего не поняла из этой логической цепочки, а Снорфи уже наскучила карта, и он принялся за изучение разбросанных по столу предметов.
– А-ки-та-ме-там, – человечек прочитал название книги, обнюхал её и небрежно бросил на стол, не найдя в ней ничего привлекательного.
– Математика.
– Да, верно, математика, – Снорфи также обнюхал тетрадь, ручку, карандаш, пенал и ластик. Ластик был в форме дольки апельсина и источал фруктовый запах вперемешку с резиной, поэтому человечек изучал его дольше других предметов, но в конечном итоге ластик отправился к своим предшественникам, правда, приземлившись на ровную поверхность, ему удалось ловко ускакать со стола.
– Кы-зя.
– Я-зык.
– Да, верно, язык.
– Йик-ссур.
– Русс-кий.
– Да, верно, русский, – учебник русского языка Снорфи даже не стал изучать, уж больно он был похож на непривлекательную «математику».
– Зачем ты коверкаешь слова и читаешь всё задом наперёд? – Вика подумала, что домовой над ней издевается, а ещё она решила, что всё равно будет считать Снорфи домовым, не смотря на его возражения, уж больно похож.
– Вообще-то во всех других мирах читают именно справа налево. Просто я никак не привыкну. – Снорфи спрыгнул со стола и принялся обнюхивать игрушки, ни одна из которых после тщательного исследования не вернулась на своё законное место.
– Ты так и не сказал, что тебе от меня нужно.
– Как? – Снорфи удивлённо посмотрел на Вику, – А ведь и правда не сказал. Мне нужно выполнить одно дельце.
– Какое?
– Я точно не помню. Но я точно знаю, что ты мне должна в этом помочь.
– И как же я тебе должна помочь, если ты сам не знаешь, что должен сделать?
– Странный вопрос, – Снорфи смотрел так, словно Вика пыталась узнать очевидные вещи, – Разумеется, нам нужно кое-куда прогуляться, и кое-что раздобыть.
– И куда же?
Снорфи проигнорировал вопрос, будто девочка спросила: «а небо голубое?» или «а земля круглая?», и принялся снова что-то искать.
С момента, как на глазах у Вики ожила обычная плюшевая игрушка, чувство удивления слегка притупилось. И, пусть поведение домового не вызывало недоумения, зато количество вопросов не давало покоя.
– Для прогулки мы воспользуемся камином или может быть платяным шкафом?
– У меня складывается ощущение, что я попал на конкурс детских вопросов, – прозвучало вместо ответа.
– Может быть, потому что я ребёнок? Не знаю, как у взрослых, но я не привыкла к тому, что куклы умеют оживать. И вообще, лично у меня нет никаких дел, кроме чтения книги и ожидания бабушки, – Вика постаралась изобразить обиженное лицо и даже слегка надула щёчки, а глаза снова выловили в книге 81 страницу.
Этот трюк снова подействовал на Снорфи.
– Сколько ты сказала тебе лет? – Уточнил человечек.
– Я не говорила, – ответила девочка, но после короткой паузы добавила, – девять.
– Девять, конечно же, девять, – Снорфи о чём-то задумался, словно складывал в уме многозначные числа, посмотрел на Вику, покачал головой, соглашаясь с какой-то ему одному известной мыслью, и ответил уже более дружелюбно, – Насколько знаю, в квартире нет ни камина, ни платяного шкафа. Такие вещи давно устарели, к тому же это слишком банально. Вообще перемещателем может быть что угодно.
– Перемещателем?
– Да. В вашем мире такие штуки чаще называют порталами.
– Порталы?! ОГО! И они могут быть чем угодно? Правда?
– Всё верно. Чем угодно, даже старым дырявым носком.
Пример про старый носок Вику очень развеселил.
– Мой папа иногда носит дырявые носки, а мама всегда его за это ругает, – поделилась девочка своими познаниями в этой области.
– Разумеется. Папы на то и папы, чтобы иметь в своём арсенале пару добрых дырявых носок. А мамы на то и мамы, чтобы постоянно их в этом упрекать. – Снорфи удалось сумничать даже здесь.
– А зачем тебе моя помощь? Ты не думаешь, что взрослые будут полезнее? Они же знают и умеют гораздо больше вещей!
– Ты верно рассуждаешь, – Снорфи впервые согласился с Викой, чему она была одновременно удивлена и рада, – Но опять не права. Перемещателем могут пользоваться в основном дети, ведь они искренне верят в чудеса. С возрастом эта вера сильно ослабевает, а зачастую и вовсе гаснет. Удивительно, но это именно та вещь, которая под силу каждому ребёнку, но практически не по силам взрослому. Понимаю, звучит не очень правдоподобно, ведь в твоём мире обычно всё работает наоборот.
– Значит, уже были те, кто из моего мира отправлялись в твой?
– Конечно.
– Тогда почему о вас до сих пор никому не известно?
– Мы оберегаем все миры от нежданных визитов, – Снорфи подумал, как бы выразиться помягче, – Скажу так, обычно люди забывают о своих приключениях. Но кое-кто о нас знает, – в глазах домового промелькнула искорка, намекая о какой-то тайне, время которой ещё не пришло.
– В другом мире я буду волшебницей?
– Ты будешь собой. Но мир, в котором мы будем, немного отличается от привычного тебе, – Снорфи игриво подмигнул, – Не беспокойся.
– Ты, наверное, не знаешь, но после таких слов люди обычно и начинают беспокоиться, – поделился ребёнок недетским наблюдением, – А бабушка? Что я ей потом скажу, когда она не найдёт меня в квартире?
