Buch lesen: «Обреченные на любовь», Seite 9

– Борька, ты такой красивый, – обратилась к нему Маша, вырвавшись из объятий своей горячо любимой тети. Она протянула руку и погладила солдатскую парадную форму.

– Ну, ты тоже ничего, – он притворно-придирчиво оглядел девушку с головы до ног.

– Ничего??? И это все, что ты можешь сказать? – Маша сжала пальцы в кулачки, смешно подбоченилась и грозно глянула на этого наглеца. Поза вышла уморительно смешной. Борис от души захохотал. Девушка попыталась сдержать себя и не рассмеяться вслед за Борисом. Это ей удалось. Но лишь на несколько секунд. Затем она рассмеялась. Да так заливисто и заразительно, что проходившие мимо люди едва сдерживались, чтобы не засмеяться вместе с этой очаровательной парой. Тетя Галя сначала недоуменно глядела на молодых людей, но потом тоже рассмеялась, правда, не так громко и заразительно, как два этих юных создания.

– Хорошо, хорошо, – сдался, смеясь, Борис. – Ты прекрасна, спору нет… – процитировал он слова из известной сказки.

– То-то же, – Маша погрозила Борису пальцем.

Затем Борис взял сумку тети Гали и помог им с Машей добраться до автобуса. Договорившись о встрече, наш доблестный герой посадил барышень в автобус и отправился домой.

Трудно описать долгожданную встречу родных людей. Особенно – встречу матери и сына. Что может быть трогательней? Что еще может так тронуть человеческую душу, как слезы матери? Даже если это слезы радости. Даже если это слезы восторженной души.

Борис открыл знакомую калитку и вошел во двор. Старый пес по кличке Пират выскочил из конуры, находившейся чуть в стороне от дома, радостно завизжал и завилял хвостом, узнав своего доброго хозяина. Борис хотел подойти к собаке, но тут на пороге появилась Валентина Сергеевна. Женщина внимательно смотрела на Бориса, но не узнавала его. Валентина Сергеевна видела только высокого мужчину в военной форме, но лица разглядеть не могла. Но разве материнское сердце может не почувствовать присутствие родного дитя? Разве может оно не ощутить приближение частички себя?

– Сынок… – выдохнула Валентина Сергеевна и опустилась на порог. Борис кинулся к матери.

– Мама, мама, ну что ты! – вскрикнул он, подбегая к матери и хватая ее за руки. – Мамочка, милая, – Борис опустился на колени и обнял внезапно ослабевшую женщину. Он сильно за нее испугался. Молодому мужчине вдруг вспомнился отец, много лет назад внезапно упавший на землю, и уже никогда более с нее не поднявшийся. От избытка чувств, он так сильно прижал маму к себе, что едва не задушил ее в своих объятиях. Наконец, он опомнился.

– Мамочка, милая, – повторил он, раскрывая объятия и заглядывая женщине в лицо, – с тобой все в порядке? – Борис принялся целовать свою горячо любимую маму.

– Если ты меня еще раз так же сильно прижмешь, то я буду далеко не в порядке, – произнесла Валентина Сергеевна после того, как сама расцеловала ненаглядного сына и немного оправилась от первоначального шока от его приезда. Слезы, тем не менее, продолжали стекать по ее морщинистому лицу.

Весть о возвращении Бориса со службы моментально разнеслась по родным и друзьям нашего героя. И спустя каких-нибудь полчаса, дом Валентины Сергеевны превратился в бурлящий муравейник, в котором творилось что-то невообразимое. Люди разговаривали, кричали, смеялись и плакали одновременно. Все подходили к Борису и радостно и крепко его обнимали. Дети радостно хватали его то за ремень, то за штаны, то за значки, приколотые к кителю. Его фуражку перемерили буквально все. Кто-то целовал, кто-то крепко жал руку, некоторые пытались ему что-то рассказать. Но во всей этой суматохе, Борис толком никого не слышал, и, кажется, ничего не понимал из того, что ему говорили. Наконец, спустя пару часов, сумятица улеглась, и Борис с мамой облегченно вздохнули. В доме остались только дядя Саша и тетя Рая. Все они сидели за круглым столом, покрытым скатертью и заставленным чашками с чаем, вазами с конфетами и вареньем. Так как вы, уважаемый читатель, уже знакомы с тетей Раей, нам кажется, что будет не лишним познакомить вас чуть поближе и с ее мужем, дядей Сашей. Это был мужчина среднего роста, плотного телосложения, с добродушным лицом. Карие глаза смотрели прямо в глаза собеседника, которого он слушал всегда очень внимательно, чему в немалой степени способствовали довольно большие уши, расположенные, как и полагается, по обеим сторонам головы. Человеком он был прямым, всегда говорившим то, что думает и никогда не скрывавшим своего мнения. Эта прямота мужа иногда приводила в смущение тетю Раю, которая, как уже известно, была человеком мягким, добрым, не желавшим ставить в затруднительное положение кого-бы то ни было. Ведь иногда прямолинейность суждений и высказывание неприятного мнения для собеседника или собеседников, могли раздосадовать их и создать неловкую ситуацию. Зная о его характере и манере разговаривать, некоторые люди не особенно любили с ним общаться. Но дяде Саше на это было абсолютно наплевать.

– Борька, ну расскажи, как там в армии? Тяжело, наверное? – добросердечная тетя Рая ласково посмотрела на своего любимого племянника.

– Ну что ты, тетя Рая, там здОрово. Армия, конечно, не курорт, но и не тюрьма, – он улыбнулся. – Дисциплина, устав и все такое прочее, но к этому привыкаешь. Главное, чтобы ребята были хорошие. А с товарищами мне повезло. Очень дружные и надежные парни со мной служили. С некоторыми мы очень даже сдружились. Договорились, что после службы обязательно навестим друг друга.

Борис помолчал.

– А дедовщина? – любимая тетя хитро посмотрела на Бориса.

– Да какая дедовщина? Сказки все это, – новоявленный дембель (не желая волновать и тревожить ни любимую тетю, ни обожаемую маму) слукавил, глядя ей прямо в глаза. – Не знаю как в других частях, а у нас этого не было, – он перевел взгляд на маму.

Валентина Сергеевна не отличалась проницательностью, но внимательно вглядевшись в глаза сына, внутри которых под лукавым взглядом скрывалась истина, она все же догадалась, что Борис не говорит всей правды, дабы лишний раз не расстраивать ни маму, ни тетю. Не желая знать того, что скрывает Борис, она решила перевести разговор на другую тему.

– Ты, наверное, устал, сынок?

– Есть немного, – Борис откинулся на спинку стула. – Со мной в вагоне, в соседнем купе, ехала семейная пара с грудным ребенком. Так этот малыш всю ночь плакал и кричал, думаю, не дав выспаться всему вагону. Так что, я бы не прочь покемарить пару часиков.

– Хорошо, я сейчас тебе постелю, – Валентина Сергеевна чуть не бегом бросилась готовить сыну диван.

Борис поднялся, подошел к тете Рае, нежно обнял сзади и прижался своей щекой, поросшей небольшой щетиной, к ее морщинистой, теплой щечке. Тетка прильнула к его голове.

– Какой же ты все-таки стал большой, Борька! Ну прямо настоящий кавалер! – она чуть отстранилась и заглянула ему в глаза. – Дай бог тебе счастья, сынок.

Глава 10.

Отдохнув пару недель, Борис решил устроиться на работу. Надо заметить, что за время службы Бориса в стране случились некоторые перемены. Точнее, некогда огромная и могущественная держава просто перестала существовать. СССР развалился. Наш герой вернулся уже в совершенно другое государство. Изменилось все. Коммунистическая партия (ум, честь и совесть нашей эпохи) уже не правила страной. Ею управляли так называемые демократические силы, а во главе государства находился Борис Николаевич Ельцин. Ельцин, безусловно, был личностью сильной и неординарной, обладавший несгибаемой волей и огромной харизмой. Но он, как ни крути, был выходцем из советского прошлого, выросший в условиях коммунистической идеологии и сам много лет руководивший немалой частью этой славной партии. Идеи всеобщего равенства и братства все еще держались в его голове, но и идеи нового, как тогда казалось, более светлого (правда, не для всех) и благополучного будущего, понемногу отвоевывали там место. Можно много и долго рассуждать о том, кто же вверг некогда могучую державу в тот хаос, постигший ее в 90 – е годы прошлого столетия. Для кого-то ответ на это вопрос очевиден, для кого-то он остался риторическим. Мы, пожалуй, не станем на страницах нашего романа рассуждать о большой политике, оставив это неблагодарное (а для кого-то очень даже благодарное и прибыльное) дело людям, смыслящим в этом больше нас. Мы лишь отметим, что в стране наступил спад промышленного производства, сельское хозяйство пришло в упадок, здравоохранение умерло, в социальной сфере произошел настоящий коллапс. Тысячи, даже сотни тысяч молодых – и не только молодых – специалистов остались без работы. Хорошую, высокооплачиваемую работу найти было практически невозможно.

Однако Борис все же сумел устроиться на работу в «райпо». Это были остатки потребкооперации, некогда большой и весьма богатой организации, процветавшей во времена СССР. Эта организация занималась обеспечением необходимыми товарами большей части населения страны. С появлением зачатков рыночной экономики, потребкооперация не выдержала конкуренции с частными предпринимателями, пришла в упадок и, наконец, приказала долго жить. Но это случилось лишь через несколько лет, а пока еще она работала и продолжала выполнять свою функцию.

Борис работал экспедитором, и по меркам небольших городов, получал приличную зарплату. Он восстановился в техникуме, но перевелся на заочное отделение, прекрасно понимая, что на пенсию мамы прожить не удастся. Время от времени наш герой ездил на сессии и, наконец, успешно защитившись, получил долгожданный диплом. Радости не было предела. Теперь, думал Борис, я смогу получить повышение и, как следствие, прибавку к зарплате. Однако вскоре радость сменилась горечью. Горечью от того, что некогда огромную и процветающую организацию ликвидировали. В один не очень радостный для всего коллектива день, директор собрал всех сотрудников и сообщил, что через две недели их организация закрывается, имущество распродается, и все они останутся без работы.

Для Бориса наступили нелегкие времена. Получив выходное пособие, он некоторое время пытался найти работу по специальности. Но кому в маленьком городке (если быть точным, в большой деревне), мог понадобиться молодой человек с экономическим образованием и без какого-либо опыта работы по специальности? Думается, ответ на этот вопрос очевиден всем.

Но наш герой не унывал. Руки-ноги есть, голова немного соображает, водительское удостоверение тоже в наличии (благо Борис параллельно с учебой в техникуме записался в ДОСААФ и благополучно получили «права») – так размышлял он, медленно передвигаясь по улице и задумчиво заглядывая в витрины магазинов, когда его неожиданно и сильно толкнули в плечо. Борис посмотрел на молодого человека, который, даже не извинившись и не глянув на него, прошел мимо.

– Послушай, парень, – окликнул его Борис. Тот остановился.

– Чего тебе? – он развернулся к Борису всем корпусом и посмотрел в лицо. Что-то очень знакомое было в этом нагловатом взгляде, манере говорить, стоять. Темноволосый парень, ростом чуть ниже Бориса, среднего телосложения, хорошо одетый, смотрел на своего оппонента чуть исподлобья, как бы готовясь к отражению атаки. Борис присмотрелся и, наконец, узнал грубияна.

– Ты??? – в один голос воскликнули оба молодых человека. Оба недоуменно смотрели один на другого и не знали, как реагировать. То ли кинуться друг на друга с кулаками, то ли, отбросив все старые обиды, подойти и пожать руки.

– Ну, здорово, – Борис решил не обострять ситуацию и первым сделать шаг.

– Здорово, – Егор (а это был не кто иной, как уже хорошо известный нам персонаж) крепко пожал протянутую руку.

– А ты все такой же нахал, – то ли спрашивая, то ли утверждая, но с веселыми нотками в голосе продолжил Борис.

– Есть немного, – неожиданно сконфузившись и улыбнувшись, ответил Егор.

– Какими судьбами ты здесь? – Борис осмотрел того с ног до головы.

– Да вот, бабулю приехал хоронить.

– О, извини, я не знал.

– Да ничего, все нормально. Она свое прожила. 93 года все-таки.

– Ничего себе, – присвистнул Борис. – Нам столько прожить не светит. Особенно с такой жизнью как теперь.

– А что, у тебя трудная жизнь? – поинтересовался Егор.

– Не то чтобы трудная, но и назвать ее легкой никак нельзя.

– А давай где-нибудь присядем, поболтаем? – Егор оглянулся вокруг. – Здесь есть какое-нибудь кафе?

– Тут неподалеку есть одно заведение, – Борис посмотрел на часы, – о, оно уже работает. Пойдем.

Парни прошли один квартал, завернули за угол и оказались у большой вывески над входом в заведение.

– Бар «Робинзон» – прочел Егор. – Интересно, кто придумывает такие названия?

– Давай зайдем и спросим, – предложил Борис.

Молодые люди вошли и оказались в типичном – для маленьких городков и того времени – заведении, в котором (по мнению владельцев), посетители должны были чувствовать себя как минимум обеспеченными людьми. Темно-красные бархатные шторы наполовину закрывали большие окна, создавая полумрак. Деревянные столы и стулья, по все видимости сделанные местными краснодеревщиками, немного потертые и потускневшие от времени, придавали некоторое сходство с американскими салунами времен дикого запада. На темных стенах висели головы оленей, кабанов, косуль и еще черт знает каких животных (в полумраке сложно было определить, голова это рыси или хозяйского кота Барсика, впрочем, такие мелочи, по всей видимости, мало кого интересовали). Мягкий приглушенный свет добавлял некую таинственность и даже создавал интимную обстановку. И все это, по бесспорно отличному вкусу хозяина, должно было привлекать сюда неимоверное количество желающих окунуться в волшебный и некогда недосягаемый мир разврата и похоти.

В левом углу светился бар и находилась барная стойка. Молодая привлекательная брюнетка задумчиво смотрела в зал. Два столика были заняты молодыми людьми, неспешно распивавшими пиво и о чем-то негромко беседовавшими. Так как другого занятия не было, девушка разглядывала молодых людей и пыталась подслушать их беседу. Молодые особы (да и не только молодые) женского пола от природы любопытны, и испытывают естественное и вполне понятное (далеко не для всех) желание разузнать как можно больше о людях, которых они видят в первый раз в жизни, но к делам которых почему-то проявляют огромный интерес. Такова женская сущность. Мужчинам вряд ли когда-либо удастся понять это страстное и непреодолимое любопытство.

Занятая этим нелегким делом, девушка не заметила, что к бару подошли наши знакомые. Борис постучал ладонью о стойку. Девушка медленно, как бы нехотя повернулась к молодым людям и замерла. Своими красивыми темными глазами она смотрела на Бориса, словно завороженная и молчала. Казалось, она даже не видела Бориса а смотрела сквозь него. Некоторое время Борис любовался девушкой, ибо она действительно была очень привлекательной.

– Девушка, вы, безусловно, красивы, и нам очень нравится смотреть на вас, но может, вы нальете нам пива? – раздался голос Егора.

– Да, конечно, – девушка смутилась и покраснела, – извините, я сейчас.

– Ну, расскажи, как ты? – После того, как они сели на высокие стулья у стойки бара, Егор повернулся к Борису.

– Да в целом ничего, – Борису не хотелось рассказывать о своих проблемах Егору. Учитывая то, какими были их отношения, это было естественно. Конечно, конфликт между ними был в далеком прошлом, но все-таки он был. Борис никогда не отличался разговорчивостью и общительностью, особенно с посторонними людьми. Но надо отдать должное проницательности Егора, потому что он сразу заметил, что у Бориса не все гладко. Однако торопить события он не стал. Девушка уже налила им пива.

– А у меня все хорошо, – Егор сделал большой глоток пива. – Фуууу, что за гадость вы тут продаете?

Он посмотрел на девушку-бармена и придвинул к ней бокал:

– Это вы называете пивом? Да это… я даже не могу подобрать подходящих слов.

Борис, между тем, тоже отхлебнул из своего бокала.

– По-моему ничего, нормально, – он никогда в жизни не пробовал никакого другого пива, кроме того, что привозили из областного центра (того самого, где жил Егор и в котором не так давно учился Борис) и в котором находился единственный на всю округу пивзавод.

– Да ты просто никогда не пил настоящего пива. Девушка, а что у вас есть на витрине? – Егор принялся рассматривать стоявшие на стеклянных полках бутылки.

– У нас много чего есть. Вот, например, хорошее итальянское вино, водка из Германии. А что бы вы хотели?

– Борис, а может, чего покрепче? – Егор подмигнул своему собеседнику. – Сядем за столик, выпьем, поговорим о том, о сем.

Борис немного поколебался. Поразмыслив, он пришел к выводу, что дел сегодня никаких нет и он вполне может позволить себе немного расслабиться.

– А что, пожалуй, можно.

– Вот и славно. Девушка, – обратился Егор к бармену, – Сделайте нам какую-нибудь закуску и дайте бутылочку водки «Смирнов». И принесите, пожалуйста, вон за тот столик, – он указал на самый дальний столик в углу.

Минут через десять все было готово. Пока Егор с Борисом болтали о каких-то пустяках, наш симпатичный бармен в лице очаровательной брюнетки, сделал нарезку из сыра, колбасы, свежих овощей, приукрасил все это зеленью и подал на стол. Следом появились бутылка и две пузатые рюмочки. Молодые люди выпили по одной, затем по второй, потом по третьей и разговор между ними мало-помалу оживился.

– У меня в городе свой бизнес, – говорил Егор, – я занимаюсь продажей шуб, дубленок, которые мы возим из Турции. Ты знаешь, это довольно прибыльное дело. У меня свой магазин почти в центре города. За два года я заработал себе на квартиру. Мог бы и машину купить, но она мне не нужна. Точнее, не так, она мне нужна, но я не могу получить «права». А знаешь почему? – опьяневшим взглядом он вопросительно посмотрел на Бориса. Тот молча покачал головой. – Я дальтоник. Думаю, ты знаешь, что это значит?

– Ты не различаешь цвета?

– Точно! Нет, я, конечно, могу отличить красный от черного, но вот желтый от зеленого – увы. Ну и еще пару цветов путаю.

Минут через сорок бутылка оказалась пустой. Вместе с горячительной жидкостью постепенно исчезал и холодок между молодыми людьми, ощущавшийся в начале встречи.

– Ты хоть и не признаешься, – осоловелыми глазами Егор посмотрел на Бориса, – но я чувствую, что у тебя не все в порядке. Может, расскажешь?

Борис внимательно посмотрел на своего собеседника. Он колебался. Водка, как известно, многим развязывает язык, но Борис был исключением. За свою жизнь он несколько раз очень сильно напивался. Но в каком бы состоянии он ни был, Борис ни разу не сболтнул ничего лишнего. Но в этот раз он почему-то решил открыться. Возможно, сказалось некое напряжение, накопившееся за несколько недель вынужденного безделья, возможно, ему просто захотелось поделиться своими проблемами с человеком, которого он, вполне вероятно, больше никогда не увидит (потому как бабушка Егора была единственной ниточкой связывавшей его с этим городком). Так или иначе, но Борис разговорился и рассказал Егору о своих проблемах.

– Слушай, а поехали со мной? – нетрезвым взглядом процветающий предприниматель вопросительно глянул на Бориса. – Я планирую открыть еще один магазин, и мне нужен будет водитель. И не только водитель. Если будем расширяться, то и в Турцию будешь со мной ездить, станешь моим помощником. Деньгами не обижу. А?

Борис смотрел на Егора, и, кажется, не понимал его. Все-таки алкоголь оказывал свое пагубное действие на молодой организм. Наконец, Борис сообразил, что Егор предлагает ему переехать в город и устроиться к нему на работу.

– В город? К тебе? Водителем? – Борис удивленно смотрел на Егора.

– Ну да. Ты, насколько помню, человек честный и порядочный. Думаю, тебе можно доверять. А в городе найти честного человека довольно сложно. Ну что?

– Да ничего. Просто… как-то это неожиданно.

– Не, ну ты подумай. Я же не предлагаю тебе дать ответ прямо сейчас. Давай завтра встретимся и все более подробно обсудим. А то с пьяной головы это как-то не очень хорошо делать. А? Согласен?

– Согласен, – Борис пожал протянутую руку, – а теперь давай веселится.

Практически в каждом человеке алкоголь пробуждает тягу к приключениям, тягу к чему-то новому, неизведанному. А когда тебе чуть за двадцать, эта тяга самым естественным образом лишь увеличивается с каждой выпитой рюмкой. И когда наши герои закинули «за воротник» и вторую бутылку, веселье пошло полным ходом. Мы не станем описывать подробности предстоящего вечера, отметим лишь, что молодые люди повеселились на славу. И когда на следующее утро они проснулись с головной болью и незабываемым ощущением кошачьего дерьма во рту, ребята поняли, что вечер прошел не зря.

Раздался с тук в дверь. Борис с трудом оторвал голову от подушки и посмотрел на часы, лежавшие на столе. Часы показывали четверть одиннадцатого.

– Кто там?

– Это я, сынок.

– А, заходи, мам.

Дверь открылась и вошла Валентина Сергеевна. В руках она держала стакан холодного компота, который был сварен накануне и охлажден в холодильнике. Она взяла табуретку и присела рядом с диваном, на котором лежал Борис.

– Попей, сынок, – она протянула Борису запотевший стакан. – А то после вчерашнего ты, наверное, чувствуешь себя не очень хорошо?

– Да, не очень, – согласился Борис.

Наш герой с удовольствием осушил стакан и удовлетворенно причмокнул.

– Ой, мамуль, спасибо тебе большое, – он сел на диване и раскрыв объятия, притянул Валентину Сергеевну к себе. – Чтобы я без тебя делал? Прямо не знаю.

– А я вот знаю. Жениться тебе надо, – при всяком удобном (да и не очень удобном) случае, она заговаривала о женитьбе своего младшего сына. – И тогда не я, а молодая и красивая женушка будет за тобой присматривать. Глядишь, и напиваться так сильно не будешь.

Как всякая мать, она хотела чтобы Борис поскорее женился, завел детишек и остепенился, став добропорядочным мужем и отцом. Ее сын не был гулякой и пропойцей, но, как и все нормальные молодые парни, иногда выпивал со своими друзьями, подругами, ходил на дискотеки и, как следствие, после таких вечеров приходил домой под утро. Валентина Сергеевна переживала за своего сына, волновалась как бы чего-нибудь не случилось. Как известно, у двадцатилетних парней и так кровь горячая, а подогретая алкоголем и вовсе превращается в гремучую смесь. И так случается, что возникают конфликты, которые не всегда удается решить путем переговоров. Тогда начинаются драки. Валентина Сергеевна знала, что Борис крепкий парень и всегда сумеет за себя постоять. Но ведь сердцу не прикажешь, а оно, что бы разум ни говорил, было неспокойно, когда он уходил погулять. Вот женится и пусть гуляет вместе с женой сколько душе угодно, рассуждала любящая мать. К тому же, пожилая женщина хотела понянчить внуков.

У Василия и Виталия были дети, но они не были рядом с ней. Виталий по-прежнему жил на севере, Василий, хоть и проживал в каких-нибудь двухстах километрах, к матери наведывался нечасто. У старших сыновей было по двое детей, но Валентина Сергеевна видела их редко, а потому не была избалована общением с внуками. Добрая женщина надеялась, что Борис после женитьбы останется жить у нее. Благо места в их не таком уж маленьком доме хватало на всех. Однако Борис не спешил связывать себя узами брака. Валентину Сергеевну, конечно, это огорчало.

– Мам, ну что опять начинаешь? – Борис отстранился от матери. – Рано мне еще женится.

– Ничего не рано. Пора уже тебе остепенится и нарожать мне внуков. А то помру, так и не понянчив твоих детей.

– Да ладно тебе, мамуль, – он снова обнял ее за плечи. – Помирать тебе еще рано, а мне женится рано, – Борис разжал объятия, и вскочил с постели. От резкого движения голову Бориса пронзила острая боль. Излишек выпитого алкоголя сказывался, и Бориса замутило. Силой воли он подавил подступившую тошноту и пошел умываться.

До обеда Борис провалялся на диване. Чувствовал он себя неважно. Однако молодой организм довольно быстро пришел в норму, и часа в два пополудни наш герой сидел за столом и с удовольствием уплетал мамин борщ.

– Ты знаешь, – заговорил Борис, глядя в глаза матери, – Мне предложили работу.

– Да что ты! – всплеснула руками Валентина Сергеевна, – это же хорошо. И какую работу?

– Водителем, – сын чуть помолчал, нежно глядя на маму, – и еще помощником предпринимателя.

– Это же прекрасно. А кто?

– Егор. Ты его не знаешь, он из города N.

Валентина Сергеевна внимательно смотрела на сына и ждала продолжения.

– Ну, он когда-то давно, еще в детстве, приезжал сюда к своей бабушке. Вчера я его встретил, он приехал на ее похороны.

– Так это с ним вы вчера гульнули?

– Да. И он предложил мне работу, – Борис внимательно посмотрел на маму, – в городе, – чуть помедлив, добавил он.

В этот момент в глазах матери промелькнула грусть. Но это было настолько мимолетно и неуловимо, что Борис ничего не заметил.

– Вот как, – медленно проговорила пожилая женщина. – И что ты?

– А что я? Я ничего. Куда я поеду? Разве я могу оставить тебя одну? – Борис сказал это просто и естественно, и улыбнулся.

– Так уж и одну, – Валентина Сергеевна слабо улыбнулась. – Я же не в лесу живу.

Затем некоторое время они спорили о том, должен ли Борис уехать в город, где ему гарантирована была работа, и открывалась перспектива на будущее или остаться на малой родине и по-прежнему мыкаться в поисках все той же работы. Валентина Сергеевна настаивала на том, что Борису необходимо поехать и попробовать себя на новом месте. Борис со своей стороны утверждал, что он не может вот так взять и уехать, оставив ее в одиночестве.

– Ну хорошо, сынок, давай отложим этот разговор до завтра. Или до вечера. Ты ведь сегодня должен встретиться с Егором? – Борис утвердительно кивнул. – Вот и хорошо. Еще раз переговори с ним, а вечером мы вернемся к нашему разговору.

В пять часов вечера молодые люди встретились в том же баре, в котором они вчера очень неплохо провели время. Не станем утруждать читателя подробным описанием этой встречи. Отметим только, что она продолжалась совсем недолго, около получаса, в течение которого один убеждал другого принять его предложение, а второй приводил доводы против такого решения. В общем, встреча закончилась безрезультатно, но Егор все же взял с Бориса обещание не принимать окончательного решения сейчас, а только после того, как он еще раз поговорит с мамой.

В тот день Борису так и не удалось поговорить на эту тему с мамой. Дядя Саша с тетей Раей пришли к ним в гости и засиделись допоздна. Поэтому, разговор состоялся только на следующее утро.

За чашкой ароматного, свежезаваренного индийского чая со знаменитым слоном, состоялась весьма содержательная беседа. Валентина Сергеевна по-прежнему настаивала на том, что Борису надо поехать и попробовать себя на новом месте.

– Если мне будет тяжело, ты всегда можешь вернуться, – убеждала она сына, – обещаю, что если мне станет невмоготу одной, я тут же тебе об этом сообщу. Поезжай, сынок, может, там ты найдешь свое счастье.

Борис смотрел на маму и никак не мог принять какое-либо решение. С одной стороны, слушая маму, ему казалось, что она права, с другой, прислушиваясь к своей совести и внутренним ощущениям, он был убежден в собственной правоте. Сердцем наш герой хотел остаться с мамой, умом же он понимал, что ему здесь ничего не светит. В их небольшом городке невозможно найти высокооплачиваемую работу, а следовательно, нет возможности нормально жить. Тогда он принял решение.

– Хорошо, мамуль, я поеду, – он взял ее сморщенную руку в свою, и ласково погладил. – Но смотри, если что – сразу пиши мне или звони. Договорились?

– Ну конечно, сынок, – пожилая женщина притянула его к себе и поцеловала в голову. Некоторое время она не отпускала Бориса, пытаясь скрыть слезы, предательски навернувшиеся на глаза. Наконец, она справилась с волнением, и незаметно смахнув слезу, отпустила его.

Глава 11

На следующий день Борис встретился с Егором и сообщил ему о своей готовности начать новую жизнь.

– Вот и хорошо, – приветствовал Егор решение Бориса, – когда ты приедешь?

– Да хоть завтра.

– Замечательно. Тогда давай завтра вместе и поедем. В 12.30 будет поезд, встретимся на вокзале. Несколько дней перекантуешься у меня, а потом снимем тебе подходящее жилье.

– Хорошо, – Борис пожал протянутую Егором руку и поспешил домой.

Сборы были не долгими. Борис сложил свои немногочисленные пожитки в большую спортивную сумку, закинул туда мыльно-рыльные (пусть простит нас читатель за простоту) принадлежности и был готов к путешествию.

На следующий день в 12.00 Борис прогуливался по перрону и с нетерпением ожидал появления своего новоиспеченного работодателя. Егор приехал за десять минут до отправления поезда. После короткого приветствия и недолгой беседы, спустя несколько минут, наши герои сидели в плацкартном вагоне и тихо разговаривали.

В пути они провели четыре часа. Эти часы не прошли даром. Егор как можно более подробно рассказал Борису о своем бизнесе, попытался как можно более доходчиво поведать ему о его обязанностях, распорядке и самой сути предстоящей работы.

– Знаешь, – подытожил Егор довольно длинный разговор, – это все теория. Вот когда приступишь к выполнению своих обязанностей, все поймешь гораздо быстрее. Практика – это великая штука! – философски заключил он, подводя черту.

Семья Егора приняла Бориса радушно и тепло. Отец Егора, некогда бравый военный, завершил службу в вооруженных силах, и находился на заслуженном отдыхе. Николай Семенович, так его звали, был еще не стар и полон сил. Высокий брюнет, среднего телосложения, с умным и проницательным взглядом черных глаз, производил благоприятное впечатление на человека, впервые с ним встретившегося. Борису он понравился. Собственно, благодаря отцу Егор и стал предпринимателем. Николай Семенович одним из первых после распада Советского Союза почувствовал, что в стране грядут большие перемены и будущее за малым бизнесом (тут надо заметить, что он был не совсем прав, но в целом, направление его мысли было верным). К середине девяностых годов двадцатого века армия находилась в тяжелом положении. Зарплаты военным выплачивались нерегулярно и были очень маленькими. Нечестные на руку офицеры по-тихому распродавали армейское имущество и этим не только кормили свои семьи, но еще и неплохо зарабатывали.

Николай Семенович Сергачев, будучи боевым офицером, прошедшим Афганистан и видевшим смерть своих товарищей, сложивших головы на войне, которая, как оказалось, никому не была нужна, был не из таких. Он не мог спокойно смотреть на то, как бессовестно офицеры и прапорщики разворовывают государственное, а, следовательно, и народное имущество, находившееся в их распоряжении. С другой стороны, он понимал, что его сослуживцы поступают так не от хорошей жизни. Ведь у каждого из них были жена, дети, которых нужно было обувать, одевать, кормить, а в то время государство мало об этом заботилось. И все – таки в глазах Николая Семеновича, это не могло служить оправданием таких поступков. Будучи патриотом своей родины, будучи человеком с совестью, будучи человеком чести, он не мог позволить себе поступать также и наживаться на продаже своей родины. К счастью, ему не пришлось поступиться ни своей совестью, ни честью. Вскоре после развала Советского Союза и наступления всеобщего бардака, он ушел в отставку.