Buch lesen: «Голубые океаны», Seite 9
А её глаза? Разве возможно пройти мимо неё и не заглянуть в эти глаза? Голубые океаны, если в них долго смотреть, можно увидеть, как там, в глубине играют волны, и цвет их становится более ярким и загадочным. В груди что-то щемило, чем больше я разбирал её в голове, тем больше мне хотелось прижать её к себе и поцеловать. У неё была удивительно лёгкая походка, она как будто не касалась земли, она порхала…
Не мог я не заметить её детской и наивной улыбки, она всему была рада. Её волновало и интересовало всё: природа, животные, люди, постройки. Как-то она сказала, что мы, люди, так быстро изменяем жизнь вокруг себя, домашний очаг, природу, внутренний мир, что она постоянно находится в изучении нас, нашего вида, она изучает каждого человека, ей все интересны, может, поэтому мы ещё нужны богу? Он видит, что мы не глупы, что хотим прогрессировать, но этот прогресс не даёт тех результатов, которые он ждёт от нас. В этом компьютерном мире мы теряем душу, нас пожирает лень, и мы перестаём думать о чём-то высоком и нужном. Мы забыли, кто мы, и поэтому мы начали забывать бога. Человечество неминуемо рухнет, как карточный домик, если не вывести его из глубокого одурманивающего сна. Я знал, что Кристина сейчас читает мои мысли, на её губах играет блаженная улыбка, ей нравится, что я всё чаще и чаще задумываюсь о людях, не только живущих по соседству, а обо всех, но знала ли она, что больше всего на свете я мечтал о ней?
– Я рада твоим мыслям, Антон, честно! Ты растёшь на моих глазах, мои слова и поступки не проходят для тебя даром, ты хороший ученик, и спасибо тебе, что терпишь все эти загадки и тревоги. И прошу тебя, не волнуйся за меня, в моём мире есть вещи, которые ты не поймёшь, твой мозг не сможет понять. Знаешь, я хочу чтобы ты почувствовал на себе всю боль, которая таится в сердцах людей. Я не садистка, я просто хочу, чтобы ты знал, они все тебе дороги! И тот мальчик без ноги, который просит на хлеб, и та пожилая женщина, которая похоронила своего мужа вчера! Ты в них нуждаешься, а они в тебе!
– Как это всё сложно…– тихо ответил я.– Скажи мне, а почему ты иногда появляешься перед людьми, а иногда нет? И мне приходится ощущать на себе косые взгляды прохожих, когда я отвечаю в пустоту?
– Я вообще не должна появляться перед людьми, но иногда мне очень хочется, чтобы меня увидели и я смогла почувствовать на себе взгляд постороннего, но дорогого мне человека.
– Тебя за это ругают?
– Ругают.– тихим, сладким голосом ответила Кристина.– А теперь дай деньги этому мальчику.
Мы проходили мимо мальчика-инвалида, он сидел на бортике тротуара и смотрел на мимо проходящих людей своими огромными серыми глазами, он ловил людей, заставлял их посмотреть на него, пожалеть и дать пережить ещё одну непростую ночь. Когда я подошёл к нему, он посмотрел на меня с опаской, несмотря на то, что он был беден, на нём были не очень грязные вещи, красная в чёрную полоску рубашка и серые, потёртые брюки, одна брючина, конечно, была подвёрнута. Руки тряслись, я раньше мало обращал внимания на таких людей, пробегал мимо них, убегал, как от больных заразой…
Из кармана я вытащил пять рублей и протянул ему, он вытянул свою тоненькую ручонку и с улыбкой на лице взял деньги.
– Мир вашему дому!– немного стесняясь, ответил парнишка.
Я ушёл от него быстрым шагом, во рту пересохло, ладони загорелись красным пламенем, я посмотрел на Кристину и слезы выступили у меня на глазах.
– Я почувствовал его боль, когда давал ему эту несчастную копейку!– еле выжимая, сказал я.
– Ты плачешь?– спросила Кристина.
– Плачу от того, что жизнь несправедлива к этому человечку, посмотри на него, ему от силы лет восемь! А он уже без ноги, вторая тоже больна! Он как будто скоро умрёт.
– Да, он умрёт.
– Что?– удивлённо спросил я.
– Да, ты прав он умрёт! Его жизнь утекает очень быстро, он болен, и никто ему не сможет помочь.
– Нет, неправильно никто не хочет помочь!
– Я вместе с тобой грущу, но только подумай, куда катится твой мир? Какой контраст красок! Мне жаль этого мальчика, посмотри на него, а ведь сколько таких вокруг? Посмотри, рядом с церковной палаткой стоит женщина. Ей сорок лет, она неплохо выглядит, стройная с шикарной копной каштановых волос, а её красный пиджак привлекает внимание.
– Она выглядит довольно счастливой и одета хорошо.
– Присмотрись…– тихим голоском Кристина сказала мне в ухо.
Я последовал её совету и сконцентрировал всё своё внимание на этой женщине. Странным образом она превратилась в чёрно-белую картинку, я моргал глазами, но эта серость не исчезала, всё вокруг было цветным, красочным, солнечным, кроме неё…
– Не могу понять, что это такое?
– Некоторые люди маскируют свою душу за маской счастья и гармонии, хотя это ещё больше разрушает нутро человека. У неё была дочь, в ней она видела свою жизнь, свои дни и свою отраду. Девочка училась в школе и была очень одарённым ребёнком, но её убили. Убили те, с кем она училась, им не понравилось, что в классе учится светлый ум, что она читает умные книги, что любит классическую музыку и математику. Её долго били в женском туалете, четыре девочки и два мальчика. Они искалечили не только тело, но и растоптали её душу. Когда они закончили свой суд, она была ещё жива, но умерла от обильного кровотечения, скорая приехала поздно. Никто так и не узнал, кто её так жестоко избил в школьном туалете на втором этаже, после уроков. С тех пор прошло три года, эта женщина, если так можно сказать, существует, она дышит, но уже не воздухом. Я могу тебе дать почувствовать её боль, но ты и сам понимаешь, что значит навсегда потерять ребёнка, навсегда закрыть ему глаза и не услышать от него ни звука. Она часто молится, и знаешь, что? Она просит простить всех, кто виновен в смерти её любимой дочери! Она всех простила, ты можешь это понять?
Понять я это не мог, я был взбешён, мне хотелось вернуть эти три года назад, оказаться в этом туалете и всем настучать как следует, и где я был? Я сжал кулаки и хотел уже напасть на кого угодно, лишь бы выпустить пар.
– Ты знаешь, кто убил девочку?– громко спросил я.
– Конечно знаю, – тихо ответил ангел.
– Я хочу найти этих людей и просто с ними поговорить.
– Нельзя!
– Что значит нельзя?– совсем взбесился я.
В висках стучала кровь, казалось, что я весь горю, меня поразил жар, из головы не выходила картинка, как эти сорванцы бьют беззащитного человека. И почему подростки так жестоки, и в первую очередь к тем, кто хоть как-то лучше их? Я считал всегда, если есть человек, который умней тебя и рассудительней, значит тебе есть к чему стремится, с таких людей нужно брать пример, но зачем же отнимать жизнь, которая человеку дана в одном экземпляре?
– Ну, начнём с того, что таких женщин как она миллионы по всей земле, тебе даже жизни не хватит, чтобы поговорить со всеми убийцами, наркоманами, ворами и хулиганами. Просто ты видишь, что сейчас происходит на свете, какие жестокие люди ходят по земле, но есть шанс, что будущее может измениться, что последующее поколение не увидит такой жестокости и разрухи. Знаешь, часто чувствуя эмоции человека, я ощущаю, что душа того или иного грязная, сухая, закрытая – какая угодно, но не чистая! От этого мне становится совсем плохо, так как я черпаю силу от вас, от ваших положительных эмоций и действий. Раньше, в те далёкие времена, не было такой чрезмерной злости, и я не чувствовала дефицита добра, сейчас же оно мне нужно, как вам витамин Д.
– Скажи, а те избранные люди – они выполняли свои миссии?
– Да, выполняли!
– Мне почему-то кажется, что моя миссия намного сложнее всех предыдущих?
– Именно так.
– Я справлюсь?
– Конечно.
Кристина нежно посмотрела в мои глаза, провела, еле прикасаясь рукой, по моей щеке и замерла. Она смотрела на меня, смотрела в меня, заглядывала в мою душу и искала там что-то. Она прекрасно видела, как пылало моё сердце, как я любил её. Запретная любовь. Она услышала мою мысль и отвела взгляд в сторону.
Не спеша мы стали подниматься в храм, на голове Кристины красовался белый платок. Я не стал спрашивать, откуда он у неё взялся, мы просто зашли в церковь…
Я лично не был поклонником церквей, казалось, что и там есть что-то отталкивающее и искусственное. Я не считал, что именно в церкви живёт бог, истинная сила, отсюда нельзя почерпнуть всепрощение и мудрость. Всё идёт изнутри человека, бог это есть совесть, с которой ты постоянно должен вести долгий и нелёгкий диалог. Мудрость накапливается с годами, она приходит в жизнь каждого из нас, и мы учимся, познаём и набираемся того опыта, который нам нужен для дальнейшего строительства своей жизни. Бог не может жить в замкнутом пространстве, и у бога не может быть такого огромного количества посредников на земле в виде попов, дьяков и так далее… В церкви я ощущал много эмоций, которые люди ежедневно здесь оставляют, но многие думают, что если они придут в праздник и поставят свечку за здравие своих близких, то все обязательно будут здоровы и все их грехи обязательно будут прощены за десять рублей, которые отдали за ту самую спасительную свечку. Многие люди действительно приходят сюда за спасением и искренне, со всей верой в сердце просят исцеления, поддержки, и таких людей нельзя в чём-то винить, им можно только сочувствовать и верить в их благие просьбы. Но этого мало. Нельзя надеяться только на церковь, на снисходительное слово служащего в этом месте, нельзя ни в коем случае перекладывать свои проблемы на стены и иконы, нужно совершенствовать свой внутренний мир, искать причину своих невзгод и не заливаться слезами, потому что слезы – это расплата за все наши неправильные поступки и решения в жизни. Мало кто из людей приходит в церковь, чтобы сказать спасибо, прийти в это место с любовью в сердце и ничего не просить при этом, эта малая кучка людей заслуживает уважения. Но кто ведёт сам с собой внутренний диалог? Разве церковь, мечеть, храмы и так далее настолько важны? Разве бог не живёт в каждом из нас? Неужели его никто не чувствует? Почему люди разделили его на миллионы частей и каждый думает, что вот эта маленькая часть и есть сам бог? Любовь к богу мы выражаем хорошими и правильными поступками, отворачиваемся от бога и он отворачивается от нас, когда мы совершаем что-то неправильное и чудовищное. И никакая церковь не спасёт человека, покуда он сам не захочет этого спасения. Приходи куда хочешь, молись где хочешь, но только верь в свои слова и мысли, искренне верь, и церковь в принципе может стать этим местом, но только местом, спасения эти стены и люди тебе не дадут, спасти себя ты можешь сам.
Взять даже Ольгу Викторовну… Она раньше часто ходила в церковь. Особой традицией, конечно, было ходить туда по большим церковным праздникам. Она была пассивным верующим человеком, и ходила в храм в большей степени из-за того, что люди туда ходят, а не из-за того, что она верующий человек, коим себя долгое время считала. Ольга Викторовна всегда таила некую обиду на моего отца за то, что он не любил ходить с ней в церковь, что он не разделял её убеждений и не стоял с ней по несколько часов в храме рано утром. Её обида была только её, на самом деле отца мало волновало её отношение к нему из-за церкви, он не любил ходить с кем-то, если же он посещал это место, то один, когда никого не было рядом, и вспоминал там о моей матери. Он никому не рассказывал про это, до тех пор, пока это не стал чувствовать я. Стыдно и немного странно понимать и узнавать что-то новое о своих близких путём не общения, а обычной считки мыслей и воспоминаний, пугался я раньше этого сильно, теперь же принимаю это как самое обычное дело, как для человека сходить в бассейн или посетить какой-нибудь музей, ничего странного и сверхъестественного. Ольга Викторовна не знала о редких походах отца в церковь, поэтому считала его чуть ли ни безбожником. Он не воспринимал это место всерьёз, он, так же, как и я, считал, что поступки человека, совесть и мысли – всё это и есть диалог с богом, какой ты – такая и жизнь. Конечно в смерти мамы отец винил себя, в моей замкнутости, которой я болел в детстве и в подростковом возрасте, он тоже винил себя, но он понимал свои ошибки, свои упущения, где он мог сделать так, а где иначе, и от того, что отец находил в своих поступках ошибки, ему было легче жить и исправлять их, если это было возможно. Смерть мамы для него была неожиданностью, он долгое время не мог прейти в себя, многие знакомые думали, что он сойдёт с ума, но этого не случилось. Несмотря на то, что в какой-то момент он потерял со мной нить, связь, потерял отцовский авторитет и всякий диалог, он всё равно обрёл его, и обрёл не потому что ходил куда-то просить о том, чтобы наши отношения наладились, он сам начал тянуться ко мне, сам разобрался в своей проблеме, и пускай для этого ему понадобилось много лет.
Ольга Викторовна, узнав о том, что смертельно больна, боялась всего и вся. И только с моей помощью и любовью она исцелилась от этого недуга. Она не ходила в церковь, и не просила своих подруг ходить вместо неё, и за компанию писать её имя на листочке о здравии. Мы вместе, дружно сами боролись. Первое, что нужно было сделать ей, это не бояться смерти и представлять себя здоровой и радостной, представлять, как из неё выходят эти шлаки, представлять, как они исчезают и тело приобретает здоровое очертание. Что ей нужно было делать, это верить в свои силы и понимать, что за что-то плохое она в своей жизни отвечает своим здоровьем, нужно было вернуться обратно, проанализировать свою жизнь и понять, где она могла сделать плохо. Вспомнив все свои промахи, нужно было искренне и со всей верой просить прощения у всех, кого могло это коснуться, и мысленно просить прощение у своего тела за то, что сейчас оно так страдает. Когда она научилась всё это выполнять под моим контролем, она смогла постепенно исцелить себя. Конечно, я тоже приложил свою руку к её исцелению, без меня выздоровление длилось бы дольше, я же ускорил этот процесс в плюс или в минус себе. А самое важное заключалось в том, что она верила в бога, она верила богу, сидя дома, в кровати, укутанная в плед. Ей никто не был нужен, она сама справлялась, она сама выгоняла из себя зло и негативную энергию, которые пожирали её. Только сам человек может сделать себя счастливым, и первым шагом к этому является нахождение бога в самом себе!
Люди ходят в церковь замаливать грехи прошлого, они считают, что если в воскресенье или в любой другой день они сходят в церковь, то обязательно им всё проститься и можно будет со спокойной душой жить дальше, делая всё те же ошибки изо дня в день на протяжении практически всей жизни. Это называется замкнутым кругом. Человек постоянно совершает что-то нехорошее, приходит в церковь, считает, что его простили, потом вступает в своё светлое будущее, не понимая того, что прощения как такового он не получил и завтра он снова совершит что-нибудь плохое, но ведь не нужно об этом переживать, если можно снова сходить в церковь и там тебя снова простят! Я не считаю храмы и места скопления огромного количества людей чем-то ненужным или сектантским, просто люди в этих местах рассчитывают на отпущение своих грехов, они считают, что уже делают огромное дело посещая паломнические святые места, отстаивая большие очереди и жертвуя деньги во благо сироткам или больным. Я раньше не понимал, как важно чувствовать себя виноватым, счастливым, честным, от этого ты даже чувствуешь себя по-другому, внутри тебя нет той грязи, которая накапливается из-за лжи, зависти, коварства, предательства, а потом люди удивляются, за что это им всё! Нетрудно догадаться – за что… И я получил в своё время сполна, жил, а жизни не знал, боль и тьма окутывали меня с ног до головы, и были моменты когда казалось, что я доживаю последнюю ночь в своей бестолковой жизни. Но с появлением Кристины в этой бестолковой жизни начали происходить странные метаморфозы, которые для меня были безумным подарком, о котором я и мечтать не смел. Я понял и принял свою слабость, свои ошибки, свою холодность по отношению к родным и людям вокруг, и теперь, приняв всё это и осознав свою неправоту, я живу! Смотрю на мир совершенно другими глазами, и мир тоже смотрит на меня другими глазами. Раньше мы боялись друг друга, смотрели с опаской, ждали подвоха, но сейчас я сделал первый шаг, и мир ответил мне тем же. Пускай моё будущее – смутное очертание нормальной жизни, главное, что я добрался до истины. Пускай это будет всего лишь моя истина, и я этим – не скрою – горжусь, пускай ангел с чем-то не согласен, но это моя истина, именно такой я её вижу и считаю, что она должна быть такой. Ведь нет ничего проще понять, что истина – это ты сам, твои поступки, действия, ощущения, всё вокруг. И бог – в тебе, так как ты живёшь в гармонии с самим собой, и ты его истинное творение.
– У меня руки трясутся!– тихо произнёс я, подойдя к Кристине.
Она ничего не ответила, лишь отошла от меня и снова погрузилась в свои думы. Сердце защемило, и вдруг я почувствовал боль, странную, не похожую на мои боли, боль. В голову сразу же врезались сотни голосов, они что-то говорили, просили, тяжело было сдерживать крик, я не мог стоять, искал глазами Кристину, но она как будто меня не замечала, от сильного перевозбуждения я рухнул на пол, всё вокруг стало крутиться, я закрыл глаза…
Церковь не давила на меня, на меня давили эмоции людей, неужели они настолько сильны, что сбили меня с ног? Я не придавал этому особого значения. Ведь это было очевидно, в церкви находится огромная энергия, сотни людей ежедневно оставляют здесь свои эмоции, переживания и боль. Было бы очень странно ничего этого не почувствовать.
– То, что ты слышал, были голоса людей, которые о чём-то просили ты знаешь кого. Этот поток огромной энергии даже сбил тебя с ног, ты ощущал непонятные чувства, они тебе новы.
– Да, они новы для меня, но я хочу найти тех людей, которые издевались над беззащитной девочкой, злость во мне кипит, как вода, я превращаюсь в кипяток!
– Нельзя.– спокойным голосом ответила Кристина.– Сколько таких, как эта бедная мать, живут на этом свете? Тебе жизни не хватит, чтобы за кого-то ответить или отомстить. Просто знай, что всё впереди, смотри в будущее.
– Что даст это будущее? Ведь девочку уже не вернуть матери!
– О чём ты сейчас думал?– тихо спросила Кристина, смотря на меня своими огромными глазами.
– О многом.– немного сухо ответил я.
– Я слышала твои мысли, и очень рада, что у тебя уже есть цели и выводы. И мне не стоит объяснять тебе, почему нельзя, а почему можно…
Я так бы и сидел, сжав в кулак всю свою злость, но обратил внимание, что мы находимся далеко от церкви и уж точно не в Москве. Меня от моря отделяли какие-то сантиметры, постепенно наступал вечер, солнце красными красками залило горизонт, вода была спокойная и безумно красивая. Морской свежий ветерок продувал всё моё тело, и казалось, он чистил мою душу, стряхивал с неё тяжесть будничных дней и суровую реальность, ту, которую я так яростно не хотел признавать. Голубая вода напоминала мне цвет глаз моего ангела, она сидела рядом со мной и не отрываясь смотрела куда-то вдаль, возможно, она чувствовала, как моё сердце бьётся, но я напрасно ждал каких либо действий от этой каменной статуи, от этого жестокого существа. Почему жестокого? Разве она не видит, как мне плохо без её любви? И разве ей самой не тяжело жить и находиться рядом со мной, зная мои чувства как свои? Пеленой от меня укрыта её душа, а до сердца мне уж наверно никогда не достучаться, как я ни старался и не пытался, все мои попытки кончались неудачами. В голове крутилось только одно: «запретная любовь», но ведь к чему она может привести? К блаженству двух людей? И опять я промахнулся… О каких людях я вообще говорю? Кристина – существо, энергия, прозрачное облако, а я… Я когда-то считал себя человеком, сейчас я уже не знаю, кто я и что я. Вместе с её холодом ко мне умирает что-то очень важное и дорогое. Некоторые люди ждут всю жизнь свою единственную и настоящую любовь, находят её и бестолково живут, обрекая друг друга на пустоту, ведь мало кто вообще понимает смысл любви сейчас. Только в книгах Шекспира можно встретить любовь, не знающую границ, смысла и действий. Только в книгах он мог умереть за неё, а она могла предать всех ради него. Но я любил, я был персонажем книги Шекспира, я безнадёжный Ромео, влюбившийся в прекрасную Джульетту – не человека. Я полюбил то, что нельзя любить, и даже прикосновения мои запретны, я не могу просто взять её за руку и прикоснуться холодными губами к её вкусно пахнущей коже, я не могу обнять её и просто ею любоваться. Я лишён всего, что приносило бы мне настоящее счастье, я несчастен.
– Что мы здесь делаем?– тихим голосом спросил я.
– Не нарушай тишину, просто наслаждайся и расслабляйся.
Я не мог расслабиться, конечно, ей было намного легче, чем мне, она знала вдоль и поперёк каждого человека, поэтому в её взгляде невозможно было найти тревогу и печаль, но когда дело касалось меня, её лицо изменялось и было видно, что её что-то беспокоит.
– Эта женщина, она найдёт утешение?
– Каждый кто когда либо терял близкого, рано или поздно находит утешение. Возьми, к примеру, эту женщину, которая так тебя зацепила, она нашла своё спокойствие в делах своей дочери. Всё, что она делает, посвящено девочке. Каждый свой новый день она дарит ей, делает всё, что любила делать дочь. Поверь мне, людям становится легче, когда они понимают, что они некое продолжение своих любимых. Пять лет назад в Париже произошла страшная трагедия, в автокатастрофе разбилась вся семья одной женщины по имени Мишель Жавьен. Её дочь, которая погибла вместе с сыном и мужем, была талантливой художницей, она не раз выступала на международных конкурсах, привозила домой награды, а в школе была самой любимой ученицей педагога по рисованию. Мишель была безутешна, она каждый день принимала успокоительные и пила спиртные напитки, она пыталась заглушить боль, которая, как огромный прыщ, сидела в её груди, друзья не верили, что женщина сможет взять себя в руки и стать нормальным человеком. Знаешь, что с ней случилось? Она в один прекрасный день начала рисовать, сначала у неё плохо получалось, потом постепенно она начала делать успехи и в ней проснулся талант, такой же, как у её дочери. Два года назад она провела грандиозную выставку в Париже, где висели её картины и картины её дочери Софии. Многие люди удивлялись, так как не могли различить, где чья картина, настолько они были похожи! Безутешная мать нашла в себе силы жить, жить искусством своей дочери, она написала книгу, где многих людей призывает жить и делать то, что делали при жизни их близкие и родные. Пару месяцев назад Мишель Жавьен скончалась во сне, но поверь мне, она умерла счастливой, она смогла подарить своей дочери пять лет жизни.
– Когда ты мне рассказываешь такие истории, в груди что-то сжимается, это нормально?
– Нормально, ведь в твоей груди есть сердце, которое чувствует и сопереживает.
– Наверно, таких прекрасных историй ты знаешь сотни?
– Тысячи.
– Как бы мне хотелось, чтобы не было боли!
– Всё в ваших руках.
– Знаю.
Мы ещё немножко посидели на песке, я не мог до конца вкусить эту красоту, я пытался что есть силы вдыхать морской воздух, пытался посильнее прижаться к песку, здесь я смог успокоиться. Я как будто находился в раю, за такое наслаждение я готов был отдать свою жизнь… Кристина сама расслаблялась и получала заряд энергии. Мы отдыхали на берегу песчаного пляжа и голубого моря. Небо переливалось удивительными красками, всё сияло и жило.
– Скажи мне, Кристина, где живёт вера человека?
– Внутри, в душе.
Глава 15. Прощание с прошлым.
Опять ночь вторглась в мой мир. Столько много мыслей, а сон так и хочет меня пригвоздить к подушке. Кристина открывала для меня все хитросплетения судьбы, рассказывала удивительные истории, которые поражали и впечатляли. Я пытался впитывать каждое её слово, как губка, я старался быть хорошим учеником, лишь бы она была мной довольна. Моя любовь постепенно превращалась в безумие, по ночам я не мог спать. 24 часа в сутки 7 дней в неделю она в моей голове, есть ли против такой любви какое-нибудь лекарство? Или только смерть поможет мне? Скорее всего, именно она…
Ещё я поймал себя на мысли, что боюсь её потерять, даже если она останется жива, она всё равно уйдёт от меня, и это неизбежно. Мне будет мало того, что она всего лишь будет за моим плечом, невидимая поддержка. Я чувствовал, что развязка уже близка, и мне нужно готовиться к самому страшному, к расставанию. Кристина говорила, что человек после встречи с ангелом забывает его, что человек больше никогда не вспомнит о такой необычной встречи, но я знал, что буду помнить, знал, что мне придётся нести этот крест всю свою жизнь. Я был особенным, поэтому знал, что будет именно так. По ночам мне снились кошмары, в главных ролях выступали я и Кристина. Она постоянно от меня убегала, я искал её, догонял, а потом снова терял, в последнее время она стала умирать в моих снах, как я ни пытался, я не мог спасти её, как будто мои руки были повязаны, а ноги совершенно меня не слушались, я терял её, она умирала. Просыпаясь каждое утро в холодном поту, я мысленно кричал Кристине, чтобы она поскорей появилась передо мной и я мог успокоиться, зная, что она жива и невредима. Противное чувство беспомощности тяготило меня, ведь во сне можно спасти кого угодно и от чего угодно! Во сне ты сам себе хозяин, ты бог, но почему я не могу контролировать процесс? Почему не могу спасти её? Возможно, мне снятся вещие сны и они пророчат смерть, но не мою… Сегодня я встречаюсь с Марианной, но мне безумно хотелось поговорить с Кристиной и поделиться с ней своими переживаниями, я решил написать ей письмо.
«Дорогая моя спасительница, хочу поделиться с тобой своими пережитыми ночами… В последнее время мне снятся страшные и странные сны, где умираю не я, а ты! Хочу обратиться к тебе с одной очень маленькой просьбой, которую не составит труда исполнить. Береги себя, береги себя всеми своими силами, не думай обо мне, моя жизнь ничего не стоит, твоя же по-настоящему ценна. Помню, ты запретила мне даже заикаться о любви к тебе, но писать про любовь ты мне не запрещала. Без тебя не будет смысла в моей жизни, если ты просто исчезнешь, я погружусь в вечное одиночество, но по крайней мере я буду знать, что ты жива. Но если ты умрёшь и твоя душа навсегда упокоится, не будет на свете человека печальней меня… Видеть тебя – это значит дышать и жить, мне всё равно, что я не могу прикоснуться к тебе, пускай моя любовь обречена, но прошу тебя: живи, не уходи от меня, не покидай мою душу, живи во мне. Я знаю, что мои сны не простые, я чувствую приближающуюся опасность, но пускай эта опасность возьмёт меня, как и должно быть, человечество благополучно и без меня справится с восстановлением мира на земле, они смогут, а я без тебя не смогу…»
P.S. Прошу ответить мне письмом.
Глупая затея? Скорее всего, я точно сходил с ума, но на листке бумаги как-то легче написать всё, что накипело в душе. Листок бумаги вытерпит любые эмоции, листок бумаги вытерпит любую боль. Мне было трудней разговаривать с ней, нежели писать, в разговоре я постоянно смотрю в её голубые океаны и теряюсь, как маленький мальчик. Свернув аккуратно исписанный листок, я вложил его в конверт и положил на подоконник.
Я любил её и боялся быть рядом с ней. Уходя из дома, я уже чувствовал, как её пальцы прикоснулись к письму, я представил, как её глаза читают мои слова, по рукам пробежалась дрожь, я убегал из дома, бежал забыться и запутаться окончательно. А вдруг она уже читала моё письмо, когда я его писал? Парила в воздухе и пожирала своими глазами каждое моё слово, каждый крик моей раненой души. На мгновение мне стало стыдно за то, что я сделал, и поспешно пошёл обратно, а вдруг письмо лежит на том же месте, где я его оставил, покоится одинокое, никем не тронутое. Звонок Марианны разрушил мой гениальный план, я уже опаздывал, деваться было некуда, я поспешил к ней.
Мы условились встретиться в уютной кафешке на Речном вокзале. Зайдя в помещение, я увидел её, она мило смотрела в зеркальце, поправляя свою густую чёлку и мизинцем нанося на губы прозрачную, с блёстками помаду. Я сел параллельно неё и тихо наблюдал за тем, как она в упор не замечала меня. Закончив прихорашиваться и увидев меня, она тихо пискнула, от испуга Маша положила руку себе на грудь и тяжело вздохнула.
– Антон?– испуганно спросила она.
– Нет, Гамлет.– с улыбкой на лице ответил я.
– Наверно, я стала слишком пугливая или невнимательная!
– Ты просто стараешься быть красивой, значит, скорее всего у тебя появился вкус к жизни?
– Если он и появился, то благодаря тебе, твоим стараниям и труду!
– Кажется, моя самооценка зашкаливает!– стал смеяться я.
– Можно я задам тебе один вопрос?
Я кивнул и стал ждать вопроса, она обняла руками свои локти, нагнулась ко мне и медленно взглянула в глаза, еле заметная улыбка сразу согрела мне душу, я видел, что маленькая искринка счастья блеснула в её чёрных глазах. В кафе было достаточно душно, мы сидели около небольшого аквариума, и рыбы, которые плавали внутри, то ускоряли, то замедляли свой ход. Опять на какую-то долю секунды мне показалось, что время вокруг меня остановилось. Снова застывшие взгляды людей погрузили меня в беспокойство. Марианна уже почти открыла рот, чтобы сказать, но замерла прямо на старте. В последнее время эти замедления во времени и уход «в никуда» стал тревожить меня чаще, чем было раньше. Сейчас все люди, которые находятся в этом помещении, и не только в этом, как ни в чём не бывало продолжат общаться, есть, пить и курить, но никто из них даже не догадается, что всего лишь пару секунд назад они застыли во временной петле и кто-то рядом, за соседним столиком тихо и мирно наблюдал за этим явлением. Я привык видеть то, что другим не дано увидеть, слышать то, что другим не дано услышать, чувствовать то, что обычному человеку никогда не почувствовать. Я был особенным человеком. И можно даже не брать во внимание все мои странности и вещие сны, достаточно просто подумать о том, что я общаюсь с ангелом небесным, и это просто всё перекрывает, накрывает смертельной волной, разве это общение сравниться с моими жалкими способностями? А как насчёт того, что у меня к ней любовь? Тогда, скорее всего, я единственный человек на всей планете, который не то что ненормальный – я больной. Снова мысли вторглись в мою голову, но я их с трудом выпроводил погулять, всё встало на свои места, и Марианна, как ни в чём не бывало, начала говорить…
