Buch lesen: «Воительница Ольга. Книга третья», Seite 6
10
По рыхлому, усыпанному сосновой хвоей и шишками снегу, в лесу передвигаться было непросто. Но Воительница мужественно удалилась от опушки, саженей на пятьдесят и только тогда остановилась перевести дыхание.
От густого, напитанного хвойным ароматом воздуха, немного кружилась голова. Острой занозой сидел вопрос, к которому Ольга никак не могла найти ответ: где она встречала ватажника, с которым недавно она глаголала? Память отказывалась прийти к ней на помощь. Причем была уверена, что встречала она его недавно, не позднее пяти – шести лун назад и негде – ни будь, а стольном городе! Уж очень прочно сидел в памяти его бархатный голос, так несоответствующий, побитому оспой лицу.
Уверенная, что с тракта её никто не заметит, с этой мыслью она вновь поднялась в воздух и полетела, почти касаясь вечнозеленых крон сосен. День близился к вечеру, и пора было возвращаться домой.
Лента тракта стала раскручиваться в обратном порядке: дорога под ней была пустынна. Впереди показался постоялый двор, когда в голове полыхнуло: память, наконец, отозвалась!
Она вспомнила и это побитое оспой лицо, и бархатный говор: кудлатый здоровяк в клетке смертника, которого мировой судья Архип приговорил к повешению, за убийство отца малолетней шлюхи! Уроженец Смиглых болот, любитель женской ласки! Она еще, своим указом, помиловала его, заменив казнь каторжными работами на меловом карьере.
От поразившей её мысли, Ольга остановила полет и неподвижно зависла над трактом: какое отношение имеет к роду Речных Бобров, выходец из Смиглых болот? А ведь он так и назвался и молвил, что он житель их поселения – Бурты! Что – то здесь ни так! Речные Бобры, отродясь, проживают на Ратыне, по соседству с их городищем – Игрецей и Смиглых болот никаким боком не касаются!
Воительница заложила крутой вираж и, набирая скорость, полетела назад, к месту, где совсем недавно, произошла стычка с лесными разбойниками.
На тракте сиротливо стояли три кибитки, уперев в небо, словно рога, освободившиеся от лошадей дышла. Ольга плавно сделала круг, осматривая местность. На обочине, рядом с трактом, ровными рядами были уложены погибшие в схватке разбойники. Возле первой кибитки – пятеро тел убиенных обозников: они отличались одеждой.
Оставленные Ольгой для приборки охранники обоза, лежали возле последней кибитки. Мертвые! Возле них она и опустилась на землю.
Картина представлялась такой: «Кудлатый», со сотоварищи, собрали всех погибших и занимались возведением погребального костра. В этот момент на них, неожиданно, налетела третья сила, которую они не ждали и к встрече с ней готовы небыли. Шестеро из обозников, были убиты стрелами с черным оперением. Трое – мечами или ножами.
Кудлатый и здесь отличился: в шее у него застряла стрела, а в груди зияли две колотые раны. Все погибшие обозники находились в одном месте. Там где они стаскивали дерево для костра. И ни одного трупа нападавших! Значит, нападение было настолько неожиданным, что обозники даже не оказали сопротивления.
Воительница перешла к кибиткам. Если нападавши их и грабили, то на первый взгляд это было незаметно. На дне каждой кибитки справно, в один ряд, были уложены небольшие мешки, деревянные ящики и беспорядка не наблюдалось. Загрузка возков, составляла самую малость и при желании, в них можно было уложить, три раза по столько.
В ящиках, Ольга обнаружила всяческую простую, кухонную и столовую посуду. В нескольких из них – небольшие отрезы грубой материи. Та же картина и в остальных возках.
В холщевых мешках – связки мягкой рухляди: в основном это – недорогие шкурки белок, зайцев и водяных крыс. Одним словом – особой ценности обоз не представлял. Устраивать за него настоящее побоище могли только люди, которые не знали, что в нем перевозят.
Или наоборот: имели сведения, что в нем большие ценности, а их, почему то, там не оказалось! Грабить такой обоз с таким товаром, никакого смысла не было.
Всем своим нутром Воительница чувствовала, что эта перевозка окутана какой – то тайной, но разгадать её – пока была не в силах!
Еще раз обошла и внимательно осмотрела сани – кибитки, но ничего нового не обнаружила. В последний раз оглядела место побоища и поднялась в сереющее, предзакатное небо. Теперь только домой и желательно – без всяких остановок! Хотелось поесть и залечь под меховое покрывало: к телу, начал пробираться вечерний холод.
На небосводе начали проявляться первые звезды, когда она подлетела к домниному подворью. Еще издали заметила свет многих факелов, рассыпанных вокруг бани. Догадалась сразу: ищут меня или следы, которые я оставила, перед тем как исчезнуть. Но кроме Бутона и моего тулупчика, ничего не найдут, а они им мало что расскажут. Если это моя охрана, то придется объясняться с Ратищей. Правду я сказать ему не могу, а врать и изворачиваться, Великой Княгине – негоже и стыдно!
Мягко приземлилась в сотне шагов от ворот. С удовлетворением отметила, что её прибытия, никто не зрел. Войдя в открытую настежь калитку, сразу натолкнулась на двух своих «спецов», стоящих к ней спиной с факелами в руках:
– Кого или что ищите, воины? Кого или что потеряли? – «Спецы» резко и одновременно обернулись на голос. Свет факелов упал на Воительницу. Один из них вскричал во весь голос:
– Княгиня! Откуда ты здесь взялась? – Второй поддержал товарища:
– Мы в версте, по кругу, в поисках тебя каждую травинку, каждую кочку, носом обнюхали! Под каждый куст, под каждый камень – заглянули! Нет тебя нигде! А ты – вот она, перед нашими очами: жива и здорова! – Заслышав их восторженные возгласы, от бани напрямки, спешил Ратища с факелом тоже в руке. Еще не добежав, заревел:
– Великая Княгиня, ты, где запропала? Уехала под тихую из городища, никого не известив, разве так можно? Благо тебя люди узрели на Бутоне и направление твоего пути мне выказали!
Я тут же послал вслед за тобой два десятка охранников, чтоб за тобой проследили! А через малое время, от них прибыл гонец: Княгиня исчезла! Зашла за баню и исчезла! Бутон – на месте. Тулуп – на месте, а её самой – нет! Толи провалилась сквозь землю, толи в воздухе растаяла, следов никаких не оставив.
Я поднял всех своих спецов, и скорее на это подворье. Охрана, которую я ранее отправил за тобой, клянется и божится, что ты ушла за баню и оттуда не выходила. Отсутствовала там долго и они заволновались. Пошли проверять, а там только Бутон и твой короткий полушубок.
Спецы на своих товарищей, которые были в охране – окрысились: не верят, что они достойно за тобой бдели. В горячке, кой – кому, по мусалам насовали: не могла же ты в воздухе раствориться! Значит, прозевали, когда ты из – за бани удалилась. Кинулись следы искать, а их тоже нету!
Вот тут и началась у наших спецов паника! Требовали от меня, чтоб я всю малую дружину и все население Игрецы, по набату поднял. Еле их успокоил! Велел искать тебя или твои следы, не только на подворье, но и по всей округе.
Но все это было бесполезно! Я уже начал к их требованиям прислушиваться: еле сдерживал себя, чтобы в набат не ударить!
А тут ты, слава нашим богам, из ниоткуда на подворье появляешься. Разорвал бы тебя на куски, если бы была моя воля за такие твои шуточки! – Даже при свете факелов, было заметны всполохи гнева в очах верного Ратищи. Его заметно трясло от пережитого ужаса, поэтому он не говорил: он кричал!
– Княгиня, ответствуй мне, каким образом ты исчезла из подворье и где половину дня пропадала? Почему мы все должны сходить с ума, в безуспешных твоих поисках? – Голос у Ратищи сорвался от напряжения, и он тяжко закашлялся. Ольга шагнула вплотную к нему:
– Сотник, мне кажется, что ты забываешься! Ты у кого отчета требуешь? Где это видано, чтобы сама Великая Княгиня, против своей воли, отчет перед своим дружинником держала? Я что, не вольна в своих действиях? Или я еще сопливая, безмозглая отроковица?
Тебе поручили мою охрану, вот и охраняй! Опекать меня – тебе поручения не было! И еще запомни на будущее: я ответна только перед богами и перед народом княжества. А ты, ни тем, ни другим – пока еще не являешься! – Голос Великой Воительницы звенел, от переполнявшего металла, от настоящего гнева. Ратища посунулся назад, как – будто его окатили ведром талой воды. Поник, скукожился, как бычий пузырь в детских забавах когда из него выпускают воздух. Рванул с себя боевой пояс с оружием, накинул его на шею, опустился на колени и поник головой.
Раб богини вернулся с небес на грешную землю и занял подобающее ему место. Положение тела, выбранная поза – на то указывало. Воительница смилостивилась. Металл в её голосе пропал:
– Собирай своих спецов, сотник. Не время предаваться душевным мукам и печали! Завтра, поутру, отправишь отряд, числом в пятьдесят гридей, на дальний конец «поворотной» дуги. Там они найдут малый обоз, который пограбили лесные тати. Обозников всех побили, но и они нанесли ощутимый урон разбойникам. Да такой, что они не смогли забрать кибитки с товаром.
Пусть там наши спецы приберутся по божеским законам и заберут брошенные лесными ворами кибитки, числом три. Учти: возки без лошадей и ты этим тоже озаботься.
Товара в них мало и ценности он небольшой. Все, что привезут наши люди – сдадите на дружинное подворье, старшине Вяхирю.
А теперь – все по домам! – Тронула Бутона и выехала за пределы домнинского подворья. По пути домой, из головы не выходили странности разгрома торгового обоза, особенно встреча с «кудлатым» женолюбом и его попытка выдать себя за выходца из племени Речных Бобров.
До своего дома пути было – всего ничего, поэтому никаких разумных мыслей в голову не пришло. Решила отложить это занятие на более благоприятное для раздумий время.
Въехав на подворье – отдала Бутона на попечение Семена, а войдя в терем – обнаружила в трапезной отца в компании Михея, Слуда и бочонка пива. Ольга сразу направилась к ним. При её приближении мужчины встали и приветствовали стоя. Икутар поставил еще одну кружку на стол:
– А мы тебя дожидаемся. Слуд сегодня рано утром вернулся со стройки, немного отдохнул с дороги, и явился к тебе с докладом. Мы с Михеем его выслушали, а теперь твоя очередь услышать новины и порадоваться. – Воительница присела на скамейку и задала вопрос не касающийся стройки:
– Дядька Слуд, ты по пути домой, ничего странного не зрел? – Слуд удивленно покачал головой и развел руками:
– Ничего, хотя по сторонам зыркал постоянно. За всю дорогу ни одной живой души не встретил. Пуст тракт, как сусеки в голодный год под весну. – Ольга смекнула, что разграбленный обоз к месту нападения двигался за ним следом, поэтому и остался незамеченным:
– Ну и ладно! Давай, ведай теперь о стройке!
– Долго я пока глаголать не в силах: слишком мало времени прошло с её начала. Но твердо могу заявить, что дело с мертвой точки уже сдвинулось!
Докладываю по порядку: ватаги лесорубов, возчиков и плотников, к месту строительства, прибыли все и полном составе. Площадь под будущее торжище расчистили от кустарника, спрямили от ям и горок и разметили колышками.
Поставили на ней шатры для проживания плотницкого люда и возчиков. Лесорубы сразу ушли в указанные тобой леса и там разбили свой лагерь. А через два дня, уже прибыл первый обоз с кругляком, и работа закипела!
Три бригады зачали распускать кругляк на брус и доски. Две – тем брусом и горбылем мостить торговую площадь. Все работают споро и ладно, особо смотреть и подгонять – не надобно.
Мотыль и хозяева близких постоялых дворов, прознав про твою затею, пригнали дополнительные возы с возчиками для доставки леса с делянок. Сразу смекнули про свой интерес и поэтому даже от платы отказались!
Надысь, отлучился я от стройки и съездил на лесоповал. И подивился: хорошую дорогу проложили возчики! Топкие места накрыли гатями, через два ручья перебросили крепкие мостки. Поездка по ней – не хуже чем по тракту!
И на делянках работают справно: рубят под самый корень, обрубленные суки и ветки тут же сжигают, а золу разбрасывают, чтоб молодняк рос вящее. Зело это по хозяйски! А иначе не можно! Главный их ватажник – вожак крутой: что не так – зубы по всей делянке рассыпаются.
А далее, я должен повиниться перед тобой, Великая Княгиня! Самоуправством занялся, моему чину ненадлежащему. Но все по порядку: на другой день после посещения лесосеки, ко мне явились трое мужиков из селения Норы, что находится в семи верстах от строительной площадки, с челобитной.
Просят пустить их с семьями на земли делянок, что освободились от леса. Обещают, своими силами выкорчевать оставшиеся пни, и распахать землю под посевы и поставить просторные избы.
Жить на этих землях будут постоянно и сами и их дети, когда семьями обзаведутся. Кормится, будут с земледелия, охоты и рыбной ловли.
Долго я вел беседу с ними и после помыслил, что надо поддержать их задумку. Мужики все с большими семьями, основательные, не вертопрахи. Земля, освободившаяся от леса – жирная, а значит плодородная и урожайная. Рядом полноводный ручей протекает, не уступающий шириной и глубиной некоторым речкам. На нем можно запруду поставить и в разливе разводить водоплавающую живность. Пусть строятся и крепкие хозяйства создают! Глядишь, в будущем, еще кто рядом поселится: свободной земли там – на пять сотен обширных подворий, а то и больше.
Вспомнил я твой разговор о планах закладки торговой столицы, и взял на себя смелость, пустить на землю, первых жителей нового града! Но если я не прав и допустил самоуправство – ты только скажи и я швыдко отменю свое решение: пусть ищут себе другое место для проживания. – Ольга встала, молча, обняла своего начальника строительства и расцеловала его в обе щеки:
– Ничего отменять не надо, славный дядька Слуд. Ты поступил мудро, разумно и дальновидно. В соответствии с божескими законами!
Более того! Окажи всяческую помощь переселенцам, помоги в строительстве жилья древом, пиломатериалами, плотницким трудом и опытом. Без всякой платы! Ничего для них не жалей, если будешь видеть, что твоя помощь им – в коня корм. Не обеднеем! – Еще раз обняла и еще раз расцеловала своего верного подчиненного. Делая вид, что не замечает счастливый румянец на его щеках и увлажненные благодарными слезами очи.
11
Утром другого дня, в сопровождении сотни Дороша, в Игрецу прибыло боярское посольство, во главе с Городским Головой Ивеля – Фиадором.
После положенных приветствий (от завтрака, члены посольства отказались), Ольга пригласила всех прибывших бояр в просторную трапезную терема городского головы. Подождала когда все удобно рассядутся по лавкам и без всяких предисловий молвила:
– Уважаемая посольство! О цели вашего приезда, я предупреждена своими верными людьми, которые остались в стольном городе. Поэтому долго глаголать не будем: я согласна вернуться на престол княжества Ивельского и далее править народом нашего славного государства! Негоже, в наши нелегкие времена, оставлять княжество без головы!
Но одной мне, с этой почетной ношей, справиться будет вельми тяжко. Без вашей помощи и поддержки всех жителей нашей отчизны, боюсь, что с такой тяжестью в одиночку мне не сладить! Предлагаю поступить так: по возвращению в столицу собрать народное вече, на котором вы все присягнете в верности и послушании, по всем законам и правилам – мне, Великой Княгине Ольге! А я дам клятву вам, моим подданным. Словами, которые мне подскажет Верховный Волхв и которые я изыму из самого моего сердца! – Гул одобрительных возгласов до отказа наполнил трапезную. Бояре встали и склонились в земном поклоне.
Городской голова Фиадор, на втянутых руках, нес золотую корону Великой Княгине. Повторное восхождение Великой Воительницы на княжеский престол – свершилось!
Оставалось провести необходимые и соответствующие восхождению на трон условности, но дело это уже не меняло!
Отъезд из речных ворот решили отложить до пятницы. За оставшиеся два дня, Великая Княгиня надеялась полностью закончить все дела, которые были связанны с Игрецей. Помимо этого была еще одна причина, по которой она откладывала отъезд: очень не хотелось расстаться со своим семейством.
На подворье посадника Икутара – поселилось горе и уныние. Перестал звенеть веселый смех Семена и Насти. Неприлично громко зачала шаркать ногами по полу, главная хозяйка подворья – Домна. Неожиданно, вспомнил о неотложных лесных делах, леший Челак. Утром, встав с пастели, Ольга узрела его стоящим возле ворот с котомкой за спиной. Рядом – народившаяся волчья семья: Лука и Кора, с опущенными долу головами.
Воительница поняла: близкие, как и она, тяжело переживают скорую разлуку и стремятся, как можно скорее, разрубить тягостный узел расставания.
А способ здесь был один: быстрее покинуть гостеприимное подворье. Что они и делали. Продолжать жить под одной крышей, значило удлинять пытку расставания. А так – уехал, ушел, занялся необходимыми делами, что позволяло отвлечься от предстоящей разлуки и тем самым, уменьшить нынешнюю, постоянную душевную боль.
Это понимание подсказала Ольге линию поведения: обняла, облобызала деда Челака, прижалась к жесткой шкуре Луки и чмокнула его в холодный нос, ласково потрепала по загривку Кору. И все!
Резко развернулась и, не произнося ни единого слова, скрылась в тереме. Как провожали остальные домочадцы лесных жителей – она смотреть не стала.
Очи были сухими, мысли ясными и устремленные на возвращение в стольный город. Она с удивлением отметила, что нервы значительно укрепились, а душа, постепенно, обрастает шерстью. Пока еще – в хорошем смысле.
Перед вечером пришла нежданная весть от Армяков. К ним прибыл гонец из степей с известием, что скончался хан племени Секуртов – Туран.
Участвуя в зимней охоте на волков, конь могущественного хана, на полном скаку, провалился ногой в звериную нору. Туран не усидел в седле, неловко покатился по стылой земле и сломал себе шею.
Место предводителя степных кочевников, занял его старший сын Догмат, когда – то поклявшийся страшной клятвой на собственной крови, извести Великую Воительницу. Никак не мог простить Ольге разгром степного войска в битве на Игрецкой пристани и взятие отца в плен!
Клятва так и осталась невыполненной, после того, как по настоянию Воительницы, хан Туран, живой и здоровый, был выпушен восвояси. Но от своей клятвы Догмат так и не отказался. Несмотря на требования своего отца.
Как относиться к этой новине, Воительница пока не знала: с теперешним ханом она никогда не встречалась, и что он из себя представляет – не ведала. Слишком мало вестей поступало с заречных степей, слишком мало её соотечественников, могли похвастаться, что они бывали в шатре тамошних правителей. Эту ошибку и недоработку, надо было устранять и чем быстрее – тем лучше.
Мысленно составила послание Якову, какие срочные шаги, должна предпринять дальняя разведка дружины. Но, подумав, от отправки ему почтового голубя, отказалась. До её прибытия в Ивель – не больше седмицы и спешка ничего не решит.
Но, как это часто бывает в жизни, события и вести посыпались, как горох из дырявого мешка. На следующее утро, ей доложили, что на Игрецкую пристань, по льду через Ратынь, для встрече с ней прибыло посольство новоявленного хана Догмата. И что они остановились в трактире её старого знакомого – Микрохи.
Без раздумий, Великая Княгиня, решила не заставлять ждать встречи с нею неожиданных гостей. И уже в обед, пятеро всадников на коротконогих лошадях, въехали в ворота подворья в сопровождении Ратищи и пятерых спецов. Ольга, облаченная в боевою снаряженное, встречала их в трапезной стоя у массивного стола, на котором кроме скатерти ничего не было.
Пятеро, из ханского посольства, остановились сразу, как только миновали дверь. Впереди – старый знакомый Великой воительницы: в свое время – неудачливый мститель, покушавшийся на её жизнь, племянник покойного хана – Касан.
За время, которое прошло после единственной их встречи, он сильно изменился. Когда – то они с Романом, в ночь неудавшегося покушения, допрашивали степного мстителя. В памяти остался молодой нукер, невысокого роста, с горящими ненавистью миндалевидными очами, и покрытым легким пушком, скуластым лицом.
Ныне, перед ней стоял вполне зрелый, молодой мужчина с длинными до плеч черными, блестящими волосами. На тонком, породистом лице, выделялись узкие, тщательно подстриженные усы и бородка. Ольга обратила внимание на блестящий, парчовый стеганый халат с подшитым темным горностаем воротом и оружие в богатых, посеребренных ножнах. Сапоги из синей кожи – щедро усыпаны крупными, серебряными звездами.
Вошедшие, сложив длани лодочкой перед грудью, склонились в глубоком поясном поклоне. Касан, выпрямившись, заговорил на резком, гортанном наречии. У Воительницы что – то щелкнуло в голове, и его язык стал понятен, не хуже родного.
Ольга даже не удивилась. С недавних пор, она заметила за собой такую странность: стоило кому – то заговорить рядом с ней на незнакомом языке, как раздавался щелчок в сознании, и язык глаголавшего, переставал быть чужим:
– Безмерно рад видеть тебя, о Великая Княгиня! Позволь передать тебе искреннее пожелание моего хана: долгих и счастливых лет тебе в личной жизни и успешного правления своим княжеством!
Да будет вечно освещена ярким светом, твоя дорога к совершенству!
Да пусть твои боги, наградят тебя многими сыновьями, которых ты, с улыбкой на своем прекрасном лице, соизволишь подарить своему господину! – Воительница терпеливо выслушивала цветастые, длинные приветствия и пожелания. Толмач, скороговоркой, закатив под лоб очи, без выражения переводил сказанное Касаном в промежутках когда он, на некоторое время, прерывал свою речь.
Наконец она подняла руку вверх, останавливая поток красноречия. Посол уловил жест Великой Княгини и остановил свое длинное приветствие. Следом умолк и толмач. Установилась полная тишина. И как гром с ясного неба, зазвучал уже её голос:
– И я рада приветствовать тебя, славный батыр Касан! И тоже желаю тебе и твоему хану долгих лет жизни, процветания и тучных стад в благословенной степи. – У посла, от удивления отвисла челюсть: Великая Воительница, без всякого акцента, вещала на его родном языке! А она продолжила:
– Не утруждай работой своего толмача. Я думаю, что мы и без его участия поймем друг – друга! Моя речь будет для тебя понятной!
Должна сказать тебе, Касан, что я вельми удивлена тем, как ты преуспел в составлении, сладких для собеседника, оборотов и предложений вступительного слова. Помнится, раньше, во время нашей встречи, ты такими талантами не блистал! Тогда ты в совершенстве владел более грозным оружием: луком и отравленными стрелами. Хотя надо признать, что в жизни часто случается, что красное слово, иногда, разит врага надежнее, чем отравленная стрела! – Касан, в возмущении, выставил длани вперед:
– Казни меня, Великая Княгиня, если я, в своей речи, по своему скудоумию, допустил оплошность, и дал тебе повод вспомнить такое отвратное слово, как «враги»! Если это произошло, то я заслуживаю самого сурового наказания! Ибо мой хан повелевал довести до тебя совершенно обратное: наши народы, отныне, никакие не враги, а добрые соседи и верные друзья! Если, конечно, ты не против!
Именно с этой целью, он целую луну, готовил посольство для встречи с тобой, несравненная Великая Княгиня! И если я не смог, этого донести до твоего слуха, то моя участь уже предсказуема и плачевна! – Посол не говорил, он – пел! Пел песню долгой, если не вечной, дружбы и взаимного уважения. Даже его ужас, перед наказанием, не выглядел наигранным и фальшивым. Ольга поспешила его успокоить:
– Не кори себя понапрасну, славный Касан! Ты добросовестно выполнил повеление своего хана, и глаголал все правильно. Это я допустила досадную оговорку, употребив слово «враги». Прошу не проявлять суровость и простить меня за это! – Опасаясь, что посол вновь начнет славить её за добросердечность и чуткость – постаралась перевести разговор на другую тему:
– Простите мне, уважаемые послы, что я не сразу выразила вам свое сочувствие, по поводу безвременного ухода великого и мудрого хана Турана в заоблачные миры. Пусть ему там, будет лучше, чем здесь!
Передайте его сыну и нынешнему повелителю степей, что он может гордиться своим достойным отцом, который был мудрым ханом и отважным воином. Память о нем, навсегда останется по обе стороны нашей общей реки – Ратыни!
А теперь, если вы не против, давайте на короткое время, перейдем в другую горницу и там продолжим нашу беседу. Затем вернемся сюда, сядем за праздничный стол и отобедаем в честь нашей встречи. Как говорится – что боги послали! После долгого и сытного обеда, на котором были учтены все особенности кухни Секуртов, гости заторопились домой, но перед этим вручили Великой Княгини сундук с подношениями хана Догмата.
Ольга подивилась: по ныне существующим на этом берегу правилам, подарки хозяевам, гости вручали сразу после встречи. У степняков было иначе: перед отъездом!
Все правильно! Каждый живет по своим законами, и судить их – не смей!
