Buch lesen: «Путешествие в обратно», Seite 9
Противоположное, по словам Горыныча, заколочено досками. Но есть еще два окна в подвале третьего и второго подъезда. Туда я и направился.
Первое окно было забито фанерой, второе двумя узкими досками, между ними была небольшая щель, в которую, по моим расчетам, я мог пролезть. Я повернулся боком, вытянул руку через окно, зацепился за бордюр, просунул голову и плечо в отверстие. Подтянулся и вылез наружу напротив сквера. Во двор возвращаться не решился, не хотелось попасть под раздачу борцов. Надо переждать, погулять где нибудь и проветрить одежду.
34.
Я опять вышел на Победу. Остановился у "Автомобильного", где вчера закончил свое путешествие и задумался куда мне теперь податься. И тут я вспомнил, что на расстоянии одной трамвайной остановки в доме номер 8 по улице Победы я жил после свадьбы у жены. Ну как я мог забыть такое? И как мне сразу не пришло в голову навестить мою женушку прямо сейчас? Она на год младше меня, стало быть в ноябре ей исполнится десять. Увидеть жену десятилетней девочкой было так заманчиво, что я не раздумывая двинулся в путь.
Чем ближе я подходил к ее дому, тем больше робел. У меня было ощущение, что она непременно узнает меня. Чтобы унять дрожь в коленях я остановился у витрины обувного магазина и стал рассматривать обувь на витрине. Ассортимент советского объединения "Скороход" или "Пролетарская победа" был во всей красе. Обувь, преимущественно была черного цвета, которой "не было износу", как говорил продавец в одной из старых советских комедий.
Я вошел во двор, узнать который было нелегко, поскольку когда я проживал в этом доме, двор был другим. Старее что ли или более обжитым. Сейчас же кроме одиноко торчащей песочницы, посреди двора, он казался пустым. Вокруг песчаного оазиса кучковалась местная ребятня. Девчонок среди них не наблюдалось. Судя по всему Нина, так звали мою жену, делает домашку. Училась она на пятерки, в отличии от меня. Я решил подождать, когда она выйдет из дома погулять.У меня не было сомнений, что я не узнаю ее, поскольку хорошо помнил, как она выглядела в эти годы по ее детским фотографиям.
Сидеть на скамейке у подъезда и ждать Нину я не решился – это значило привлечь к себе внимание не только детей, но и взрослых. Каждый двор был как одна большая семья, все всё друг про друга знали, вплоть до сокровенных мелочей, поэтому "чужака"было видно сразу.
В двадцати метрах, напротив песочницы, шло строительство гаражей. Каркас одной коробки был подведен под крышу. Я уже собрался пойти туда, как вдруг услышал окрик: Эй, пацан, погоди! – Ко мне подошел долговязый мальчик лет двенадцати. Внешний вид у него был опрятнее, чем у остальных мальчишек.
– Ты из какого двора? – спросил он дружелюбно.
– Из соседнего, – соврал я.
– Из "Дружбинского"или из "Деповского?" – спросил подошедший к нам малец в черной кепке и в больших, размера на два больше, ботинках. В его вопросе я почувствовал агрессию.
– Из "Деповского," – сказал я наобум.
– Ммм…Че-то я тебя не припоминаю. Я всех пацанов там знаю, а тебя не видел.
– Я не местный…в гости приехал.
– Федькин, канай сюда, твой ход! – позвал его мальчишка из песочницы.
– Сыграй за меня, – крикнул он пацану, – и откуда ты приехал? – продолжил допрос Федькин.
– Знаешь, что любопытной Варваре сделали на базаре? – спросил я усмехаясь.
Мальчишка набычился и сжал кулаки.
Я как можно дружелюбнее продолжил:
– Да не кипишуй ты…Федькин. Приехал я из "Октябрьска", может, слыхал о таком городе?
– Он, может, и не слыхал, а вот я был в Октябрьске и не один раз. Там мой старший брат живет, – заступился он за Федькина.
Мне захотелось проверить Долговязого на правдивость.
– Ну, и как фамилия твоего брата?
– Аряпов! – гордо произнес он.
– Аряпов? Футболист, что ль?
– Футболист!
– Знаю…он за "Локомотив" играл?– ляпнул я, не подумав.
– Почему играл!? Он сейчас в основном составе…в нападении играет.
Я понял, что лопухнулся – перепутал настоящее с будущим. За "Локомотив" города Октябрьска в конце семидесятых играл какой то Аряпов.
– Ты…тоже играешь? За какой клуб? – перевел я разговор.
– Равиль играет за детскую команду "Восход,"– встрял Федькин, которому не понравилась наша беседа.
К нам подошли еще несколько пацанов. Оказавшись в живом кольце, я почувствовал себя шпионом, которого поймали с поличным и сейчас начнут допрашивать.
– Ну и че, ты делаешь в нашем дворе? Кого ищешь? – продолжил допрос неугомонный Федькин. Присутствие подошедших ребят придало ему больше наглости.
– Пришел навестить двоюродную сестру Нину…Бардину, – я решил рискнуть, не зная, что из это получится.
– Хмм… брат и не знаешь, где живет сестра? – подозрительно спросил Равиль.
– Знаю. В квартире 46, на втором этаже. Я подумал может она во дворе играет.
Ребята молча смотрели на меня.
– Ну, если…у матросов нет вопросов, то покедова, пацаны, – повернувшись я направился к подъезду, но на мое счастье меня опять окликнул Равиль.
– Эй! Ее нет сейчас дома, она учится во вторую смену, – сказал он. Его осведомленность о Нине меня удивила. – Школа там, – продолжил он, указывая рукой в сторону асфальтированной дорожки. – Иди через пустырь, будет короче, – крикнул он мне в след.
35.
Трехэтажная школа из красного кирпича, находилась в конце заросшего бурьяном пустыря. Судя по отсутствию учеников у входа школы, вторая смена еще не закончилась. Справа из окна пятиэтажного здания, похожего на общагу, доносилась музыка. У стены стояла башня из трех ящиков. Сняв верхний, я уселся на него и стал ждать окончания урока. Одиночество скрашивала песня, доносящаяся из окна:
Или утром стучит каблучками она, -
Обо всем позабыв. Я слежу из окна
И не знаю зачем мне она так нужна?
Я гляжу ей вслед вслед:
Ничего в ней нет.
А я все гляжу,
Глаз не отвожу.
Громкий звонок с урока перекрыл песню и разнесся эхом по пустырю. Двери школы с шумом распахнулись, и на площадку перед входом высыпала ребятня. Шум и гам разнесся на всю округу. В такой неразберихе вычислить Нину было нереально. Я решил подождать, когда толпа рассосется.
Постепенно школьники стали расходиться, каждый в свою сторону. Небольшая группа ребят направилась по прямой, через пустырь, большая же часть – в сторону пешеходной дорожки. Из общей массы отделились три девочки, они повернули налево на асфальтированную дорожку и направились к дому Љ 8. Я последовал за ними. Высокая, с короткой стрижкой и Рыженькая, не вызвали у меня интереса, а вот средняя, маленькая, была очень похожа на Нину с фотографии, но убедиться в этом можно было только увидев лицо девочки. Еще я знал, что Нинина мама, моя будущая теща, была хорошей портнихой и одевала ее по последней моде. Я обратил внимание на то, что у Высокой и Рыженькой были одинаковые белые фартуки и накладные воротнички, как у многих наших девчонок в классе, а вот у предполагаемой мной Нине – темно-коричневая форма была подпоясанная модным ремешком с белым узким воротничком вокруг шеи. В правой руке она держала миниатюрный портфель светло коричневого цвета, который по сравнению с черными портфелями ее подруг, сильно отличался в лучшую сторону. В левой руке она держала модняцкое пальтишко белого цвета. Девочки наперебой, что – то рассказывали ей, и сами же смеялись над этим.
Я незаметно обогнал девчонок и спрятался за ствол старого тополя. Когда до них осталось несколько метров, вышел и пошел навстречу. Теперь лицо средней девочки видно было хорошо – это была Нина. Я шел на них, как танк, не сворачивая, в надежде, что Нина поднимает глаза и посмотрит на меня.
Когда до них осталось несколько шагов, я остановился как вкопанный. Девчонки испуганно оббежали меня. Высокая – слева, а Нина с Рыжей справа. Рыжая отбежав на несколько метров, покрутила у виска пальцем. Нина же безразлично посмотрела на меня, и пошла дальше.
Странно, но между нами не пробежало никакой искры, а я как последний дурак переживал, волновался до дрожи в коленках, думая, что она сразу узнает меня. Оказывается – я для нее такой же хулиганистый мальчишка, каких в ее школе и во дворе десятки. Нафантазировал себе целый воз и маленькую тележку небылиц , забыв что жизнь – не кино, в ней все происходит по-другому. Сказать, что я сильно расстроился, будет неправдой. Ведь как ни крути, а я, наверное, единственный человек кому посчастливилось увидеть свою будущею жену десятилетней девочкой! Такое и в волшебном сне не приснится.
Я посмотрел вслед Нине, уже входившей во двор. Наша следующая встреча с ней произойдет через четырнадцать лет, но уже в другом месте и при других обстоятельствах. Помахав на прощание рукой, я чуть слышно произнес:
– До встречи в 1974-ом, Нина!
36.
Домой я возвращался окружным путем, через парк "Дружба". Сейчас назвать его парком было бы неправильно. Он только застраивался. Были разбиты газоны, посажены деревья и кустарники. Там, где должен стоять кинотеатр, было пустое место. Вернее – возвышение в форме небольшого кратера, наполненного до краев дождевой водой. Свернув на центральную аллею поросшую высоким сорняком, я вышел на трамвайную остановку. Подошедший трамвай почему то не остановился, проехал по кольцу и скрылся за ворота с вывеской "Депо". Напротив депо стояло несколько жилых домов старой застройки. И тут до меня дошло о чем меня спрашивал Федькин. Оказывается двор примыкающий к депо назывался "Деповским" а двор напротив парка Дружбы – "Дружбинским" .
От трамвайного депо начиналась улица "Красных коммунаров", на четной стороне которой стояли недавно построенные пятиэтажки. Город разрастался и надо было строить быстро. Блочные дома росли как грибы. На нечетной – доживали последние дни частные домишки с садами и огородами. Жалко было губить такую красоту, но стране нужны были пассажирские самолеты и космические ракеты, а для новой рабочей силы – жилье.
В конце улицы я увидел несколько снесенных частных домов. Безжалостно выкорчеванные бульдозерами фруктовые деревья сгребли в большую кучу. На расчищенной территории были уже вырыты свежие траншеи под фундамент будущего дома. Пахло свежей землей, срубленными деревьями и "духом" разрушенных жилищ.
Проходя мимо одной из траншей я заметил большеголового мальчишку со стеклянной банкой в руках. Он сидел на краю траншеи, болтал ногами и смотрел вниз. Поравнявшись с ним, я остановился. мне было интересно узнать, что он там рассматривает. Сидящий оглянулся, рот его расплылся в улыбке.
– Привет, Юрка! Ты че тут делаешь?
– Так…ничего, домой вот иду. А ты что тут высматриваешь?
– Стрекоз ловлю! Представляешь тут такие бомбовозы летают…обалдеть!
Я признал мальчишку сразу – это был Костян… Медведев – непревзойденный ловец стрекоз и обладатель редкой коллекции насекомых. Он жил в моем подъезде и еще только у Медведевых был первый легендарный телевизор КВН. У телевизора был маленький экран и для более комфортного просмотра передачи перед экраном стояла линза, наполненная дистиллированной водой. Телевизор был рассчитан на прием трех каналов. По субботам ребята собирались все вместе и дружной гурьбой шли смотреть передачу "Субботний вечер". Рассаживались кто как мог. Родители у Костяна были добрыми и никогда не отказывали дворовой ребятне.
– Слушай, Юрк, я сейчас слезу в траншею, а ты подай мне "Морилку".
Он перевернулся на живот и цепляясь за торчащие из земли корни, плавно сполз вниз.
Я поднял банку над головой и посмотрел, что там на дне. На плоском кусочке ваты лежали две больших стрекозы. Одна была неподвижна, другая перебирала лапками.
– Этих двух здесь поймал?
– Здесь! Такого улова у меня давно не было. Как тебе эти монстры в банке?
– Большие…я таких не видел еще.
– Зеленая – Дозорщик-император, самка, а другая – Дозорщик – повелитель с голубым брюшком, самец. Глянь какой размах крыльев. Думаю сантиметров десять, а может и больше. Редкие экземпляры.
– А что они такие…квелые? Как будто дохлые.
Костян рассмеялся.
– Не дохлые, а сонные. Ты что в руках-то держишь?
– Банку.
– Не банку, а Морилку. Видишь на дне вата. Она пропитана медицинским эфиром, чтобы насекомые уснули.
– И где ты этот эфир достаешь?
– Папа приносит из института. У него там химик знакомый преподает. Слушай, опускай банку осторожно. Только крышку не трогай. Давай подавай!
Я лег на живот, и опустив руки в траншею передал морилку Костяну.
– Хочешь вместе ловить будем? – спросил он.
– Конечно хочу.
Стрекозы были моей детской страстью лет с пяти, когда наша семья жила на старой квартире рядом с центральным парком. Полуподвальное окно нашей узкой, похожей на пенал, комнаты, выходило на заросшие кусты барбариса. Мало кто знал, что за зеленой изгородью находился нетронутый цивилизацией пятачок, окруженный со всех сторон непролазными кустами. Я обнаружил его случайно, играя с ребятами в прятки и потом много раз приходил туда. Высокая пахучая трава служила мне матрасом. Я ложился на спину, закидывал руки за голову и смотрел в летнее голубое небо. По непонятной причине в этом оазисе скопилось множество стрекоз. Они кружили надо мной, садились на ветки кустов на отдых и взлетали от шума проходившего за кустами троллейбуса. Некоторые насекомые покидали оазис, но вскоре возвращались опять. Такого скопления разноцветных стрекоз мне не приходилось больше видеть никогда. Стрекозы принимали меня за своего и бесцеремонно садились на голову и руки. Я мог без труда поймать их, но мне тогда и в голову не приходило делать это. Мне интереснее было наблюдать за порхающими крылатыми дракончиками. Стрекозиный рай был моей детской тайной, о которой я никому не рассказывал. К сожалению длилось это недолго. Поздней осенью, когда начались дожди стрекозы исчезли, кусты поредели и пожухла трава, а потом наша семья переехала на окраину города, поближе к заводу, на котором работал отец.
Спустившись вниз я стал осматривать траншею.
– И где твои бомбовозы, что-то я их не вижу.
– Подожди. Давай постоим и осмотримся. – Костян поднял голову и стал смотреть вверх. Я увидел, как несколько стрекоз пролетело над траншеей.
– Видел?
– Ага. А где сачок?
– Сачок здесь не нужен. Видишь – со всех сторон торчат обломанные корни? Это лучшее место для отдыха стрекоз. За день корни нагреваются и медленно отдают тепло, а стрекозы любят тепло.
Не успел он договорить, как я услышал шелест крыльев. Красная среднего размера стрекоза села на тонкий корень задрав кверху хвост. Я хотел сделать шаг, но Костян предупредил меня.
– Стоп! Не шевелись. Это пожарник, по научному "кровянка", она не представляет интереса. Эти стрекозы смелые и чаще других попадаются. Они как разведчики. Выбрали место и приземлились, а бомбовозы сядут убедившись, что нет опасности.
– А кроме пожарника и…этих как их, Обзорщиков…
– Дозорщиков.
– Да, Дозорщиков, есть другие…редкие виды стрекоз?
– Вчера я поймал здесь "коромысло большое" и "белоноса". Они далеко могут улетать от водоемов, а вот, например, "стрелку красноглазую или "красотку темнокрылую" надо ловить где нибудь у речки в камышах.
Костян оказался прав. Недалеко от "пожарника" села большая стрекоза.
– Юрка, замри, – зашептал он, – Такая гостья не часто залетает в наши края.
К сидящей на корне стрекозе Костян пошел по дуге. Сначала я не понял почему он это делает, но потом догадался. Делал он это для того, чтобы тень от него не падала на стрекозу. Двигался Костян как Ниндзя, тихо, не поднимая ног. Со стороны казалось, что его тело плывет. Я стоял как вкопанный, боясь пошевелиться. Когда Костян подошел вплотную к стрекозе, она немного пошевелилась и боком развернулась к нему. Он замер и несколько минут простоял неподвижно, потом медленно стал поднимать правую руку с выставленными вперед большим и указательным пальцами. Между ними был маленький зазор, как раз по размеру толщины хвоста стрекозы. Длилось это долго. Когда брюшко стрекозы оказалось между зазором пальцев, Костян резко сжал их. Пойманная стрекоза согнулась и затрепетала крыльями. Костян взял левой рукой ее за крылья.
– Ух! Думал что упущу. Давай неси морилку, – сказал он. – "Эмалламатна голубая" одна из самых осторожных стрекоз. Не каждому удается ее поймать.
Он взял морилку, приоткрыл в крышке отверстие и осторожно опустил внутрь стрекозу. Она забилась перемещаясь по стенкам банки.
– Хочешь поохотиться?
– Хотелось бы, но…так как ты делаешь у меня не хватит терпения.
– А ты попробуй.
Мы осторожно пошли по траншеи осматривая каждый корень и спугнули несколько пожарников точно такого же размера только желтых.
– Это один и тот же вид "пожарника". Самцы имеют красный окрас, а самки желтую, – объяснил Костян.
Пройдя по периметру траншеи, он поймал еще трех бомбовозов. Одну стрекозу, назвав ее "маткой – шоколадкой", за коричневый цвет, сунул в банку, двух других отпустил. Ловца стрекоз из меня не получилось, хоть я и очень старался. А может оно и к лучшему. Мне всегда было жалко насекомых.
При входе во двор мы расстались. Костя сославшись на то что ему надо раскладывать стрекоз на "матрасики", пошел домой.
Я немного задержался, но встречаться с ребятами не стал, хотя меня распирало любопытство узнать, как себя повели Назар и его два прихвостня не поймав меня. Небось метали гром и молнии. Ладно, завтра в школе расспрошу об этом Вовку, а сейчас мне надо быть дома, ведь сегодня мы едем в цирк и опаздывать нельзя.
37.
При входе в подъезд в нос ударил запах свежей выпечки. Наш подъезд по запахам напоминал кухню большого общепита при заводе. Поднимаясь с этажа на этаж, по запахам можно было определить, что готовят в каждой квартире. Позавчера на первом этаже пахло рыбой и жареной картошкой, на втором – тушеной капустой. Вчера – грибами и кислыми щами. Сегодня – выпечкой. Чутье подсказывало мне, что этот ароматный запах исходит из нашей квартиры.
Открыв дверь, я понял что не ошибся. На стук сразу же выбежал Пуня. Он потерся о мои ноги и замурлыкал. Из кухни раздавался шум моющейся посуды. Стол в комнате был накрыт желтой скатертью. В середине стояло большое блюдо для выпечки. Пуня запрыгнул на стул, поднял морду вверх и заводил носом по сторонам, ожидая мамину стряпню.
Из спальни вышел отец с книгой.
– О, явился, не запылился! Тут уж мать забеспокоилась и хотела идти во двор искать тебя.
Подойдя к двери он крикнул:
– Марусь, Юра пришел, давайте ужинать!
В комнату вошла мама.
– Юра, мигом в ванну мыть руки! – сказала она.
Я встал, чтобы идти на кухню. Пуня тут же соскочив со стула, сунулся под ноги и получив легкий тычок под зад, побежал на кухню. Налив молоко в кошачью тарелку, я пошел мыть руки.
Вернувшись в комнату я увидел на столе блюдо с румяными золотисто-желтыми пирожками,от которых исходил аппетитный аромат.
– Ммм…мои любимые. Спасибо мам.
– Ешьте, сладкоежки, пока пирожки горяченькие.
Я часто вспоминал мамины пирожки со сливовым повидлом. Никто не умел так вкусно их испечь, как мама. Папа, усевшись за стол, углубился в свои мысли и ел пирожки молча, запивая кефиром. Я же ел пирожки запивая чаем – моим любимым напитком. Мама рассказывала, что я родился искусственником, так называли детей, которые отказывались от материнского молока. Меня до полгода поили сладким чаем. Видно поэтому в течении всей моей жизни чай для меня был источником здоровья и любимым напитком.
Мы быстро "уговорили" блюдо с пирожками, стали собираться в цирк. Мама показала, что мне надевать. Я надел серые брючки и белую с коричневыми полосками рубашку, которая мне очень понравилась. Поверх рубашки – свитер. На ноги новые школьные ботинки. Отец облачился в старенький коричневый костюм с салатовой рубашкой, а мама, в вечернее голубое платье с белой вязаной кофточкой сверху, которая ей очень шла.
Пока они наряжались, я вытащил из шкафа кубик и незаметно сунул его в карман брюк.
38.
Цирк шапито находился в Струковском саду, так его называли до войны, потом переименовали в "Парк культуры и отдыха имени М. Горького". Он находился недалеко от старой квартиры, где мы жили до переезда на Безымянку. Этот парк я помню смутно. Его даже нельзя было тогда назвать парком. Это был лесной массив поросший деревьями и кустарником. В непроходимых зарослях жили беспризорники и местная шпана.
Папа приехал в город во время войны, его эвакуировали из Москвы. Он снимал квартиру напротив парка. Хозяин квартиры, бывший историк, который долгое время работал в краеведческом музее, рассказывал, что в середине 19 века вокруг Струковского сада была такая глушь, что на берег Волги, из густо заросших кустов, вылез медведь, переплывший Волгу в поисках спасения от охотников в селе Рождествено. Медведь пробрался в сад, где на него была устроена облава. После этого события, сад был приведен в надлежащий порядок, где какое то время устраивали гулянья. В тяжелые времена было не до парка, и он опять зарос и только в конце 50-х его благоустроили. Заасфальтировали пешеходные дорожки, разбили клумбы, построили летнюю эстраду и танцевальную площадку на которой по выходным играл духовой оркестр. Тогда же в углу парка, напротив старого пивного завода разбили палаточный цирк шапито.
Мы приехали в цирк за двадцать минут до начала. Наши места были в третьем ряду. Напротив нас, на балконе, цирковой оркестр настраивал инструменты. Я смотрел как рассаживаются зрители и вдыхал волнующий запах манежа. Запах цирка меня всегда будоражил. Мне всегда хотелось понять – чем пахнет цирк? Вспомнилось стихотворение Джанни Родари "Чем пахнут ремесла".
У каждого дела запах особый:
У булочной пахнет тестом и сдобой,
Мимо Столярной идешь-
Стружкой пахнет и свежей доской
Пахнет маляр скипидаром и краской,
Пахнет стекольщик оконной замазкой…
А ведь в цирке тоже много разных ремесел, поэтому помимо запаха сосновых опилок, которым покрыт манеж, в нем присутствуют запахи животных, ароматного сена, кожи, металла, канифоли, клея и грима.
Пока я размышлял о запахах цирка, зрители расселись на свои места и с нетерпением ждали начала представления. Я посмотрел на родителей – они были похожи на детей. С любопытством смотрели по сторонам и улыбались. Им все было ново и интересно: и яркий свет, и музыкальная какофония оркестра, и запахи цирка, и празднично одетые зрители.
И вот зазвучал марш И. Дунаевского из кинофильма "Цирк",
на манеж вышел шпрехшталмейстер и зычным голосом объявил первый номер программы. Цирковое представление началось.
В первом отделении мы увидели лучшие классические номера советского цирка: акробатов на качелях, воздушных гимнастов, дрессированных животных, джигитов-наездников, эквилибристов на катушках и Александра Кисса – одного из лучших жонглеров в мире. Мама, зная мое пристрастие к жонглерам, после его выступления, спросила:
– Тебе понравилось?
– Очень! – восторженно ответил я.
Я заметил, что мама сегодня какая-то особенная, не такая как дома, она вся светится от счастья. Такой счастливой я ее никогда не видел.
В перерыве папа повел нас с мамой в буфет. "Гулять, так гулять, – пошутит он. Себе он купил бутылку жигулевского пива и бутерброд с колбасой, маме бисквитное пирожное, мне – вафельную трубочку с вкуснейшим миндальным кремом. Сладости мы запивали "Крем-содовой" шипучкой, – вкус которой я уже давно забыл.
Второе отделение сильно затягивалось. На манеже суетились униформисты. Их поторапливал симпатичный мужчина в цветастом цирковом халате. Он показывал как правильно укладывать деревянные щиты на разложенный на манеже кабель, напоминающий чем -то паутину.
И вот на манеж опять вышел шпрехшталмейстер и объявил:
"ЕДИНСТВЕННЫЙ в СССР ЭЛЕКТРОННО-ИЛЛЮЗИОННЫЙ АТТРАКЦИОН " Чудеса без чудес" – под руководством Анатолия Сокола!"
На манеже – вешалка, на которой висит пальто, шляпа и трость. На столе – ваза с фруктами, бутылки с напитками, тарелки, вилки и ножи. По центру стоит большой холодильник, внешний вид которого напоминает узкий шкаф.
Два клоуна выносят на манеж огромный чемодан. Ищут куда поставить его, тащат к холодильнику и затаскивают на крышу. Неожиданно чемодан взмывает в воздух, кружится, как самолет, над манежем и приземляется на барьер. Ошарашенные клоуны с испугом смотрят на чемодан . Осторожно крадутся к нему и тут, неизвестно откуда, появляются громкие голоса и световые сигналы, от которых клоуны еще больше пугаются. Они мечутся по манежу и зовут на помощь Анатолия Сокола. Лицо Сокола появляется на экране расположенном под куполом. Он здоровается со зрителями и через несколько секунд уже стоит на манеже. Необычное начало удивляет зрителей, они громко аплодируют.
Не успев осознать увиденное, на нас обрушивается новый поток чудес: пальто, шляпа и трость, поднимаются вверх и остаются висеть в воздухе. Лежащие в вазе фрукты подпрыгивают, как мячики, и взлетают, вилки и ножи становятся вертикально, бутылки передвигаются по столу во всех направлениях. Один из клоунов появляется с большой сковородой, другой разбивает на нее яйца. Сковорода медленно поднимается в воздух, зависает над холодильником, громко на весь цирк слышится шкворчание, от сковороды поднимается дымок. По цирку разносится запах яичницы. Сковорода возвращается к клоуну, который, бегая по барьеру, демонстрирует зрителям приготовленную яичницу. Тут же на манеж выбегают униформисты с лампочками без патронов и проводов, которые зажигаются у них в руках. За ними выходит Анатолий Сокол. В руках у него стеклянная бутылка, при помощи которой он соединяет любого желающего в цирке с городским абонентом. Разговор озвучивается на весь цирк и вызывает удивление и бурю оваций.
Пожалуй на этом праздники чудес – я самый "стреляный" воробей, за мою долгую жизнь мне приходилось видеть и не такое. Я понимаю, что сейчас нам показывают не трюки, а чудеса построенные не на ловкости рук, а на последних достижениях электроники, и это действительно – первый и единственный ЭЛЕКТРОННО-ИЛЛЮЗИОННЫЙ АТТРАКЦИОНОМ в СССР.
Я, сидя в стареньком цирке шапито, ясно осознаю, что технический прогресс в электронике сделал фантастический скачок. Странно, но это произошло как то незаметно: от первых телевизоров, на электронных лампах – к диодам и транзисторам, а далее к микросхемам и компьютерам, цифровым телевизорам, мобильным телефонам, принтерам и роботам. Мое поколение за эти 60 лет попало в иной мир!
Пока я витал в своих мыслях, около меня очутился клоун. Увидев его перед собой, я вздрогнул. Меня напугал его ужасный грим, как будто сделанный второпях, пальцем, за несколько минут до выхода на манеж. Потное лицо клоуна лоснилось и походило на маску. Он поманил меня рукой и указывал на манеж. Я растерялся, и посмотрел на родителей. Мама, улыбаясь подтолкнула меня к клоуну:
– Иди, сынок, смелее, не робей!
Папа натянуто улыбнулся и одобрительно кивнул головой.
Клоун взял меня за руку и стал спускаться вниз к манежу. От него сильно пахло гримом и еще чем-то давно забытым, может нафталином. Точно, за столько лет я забыл этот запах и вот сейчас уловил его.
Мы перелезли через барьер и очутились на манеже. Он мне показался большим, в нос ударил запах краски от свежеокрашенных щитов. Второй клоун захлопал в ладоши, призывая зрителей поддержать его. Цирк дружно зааплодировал, ожидая нового чуда. Оркестр заиграл куплет тореодора из оперы "Кармен". Я отыскал глазами родителей. Луч прожектор последовал за моим взглядом и высветил их. Мама с папой, как почетные гости на трибуне, помахали мне рукой. Клоун подвел меня к холодильнику, который вблизи казался еще выше, медленно открыл дверцу, и со словами:" Алей оп!" подтолкнул меня внутрь и закрыл за мной дверь.
39.
Внутри холодильника царил полумрак. Тусклая лампочка над дверью освещала только середину. Холодильник больше походил на лифт без единой кнопки внутри. Я насторожился, ожидая какого то движения. Ведь пока все чудеса были связаны с полетами вверх и парением над манежем. Значит на стенках должны быть какие-то ремни или ручки, за которые можно будет ухватится чтобы не упасть. Пошарив по стенкам руками я ничего не обнаружил. Движения тоже не наблюдалось. А пора бы уж. Снаружи не слышалось никаких иных звуков тоже. Меня это удивило. Это никак не вязалось с электронно-иллюзионным аттракционом, правда я не знал в каком "чуде" меня собирались задействовать. Может так надо было по задумке руководителя. И все же долгая пауза навеяла тревожные мысли. Чтобы как то отвлечься от этого, я решил обследовать внутренность холодильника, который как не крути все же больше походил на нестандартный лифт. В лифте без особых усилий могли поместиться два взрослых человека. Моя Рука поднятая вверх дошла до одной трети высоты. Значит, высота лифта около двух метров, а может и больше. Меня удивили гладкие стены, присев я ощупал руками пол, он оказался гладким и абсолютно чистым, как будто его мыли моющими средствами несколько дней.
Меня опять стала угнетать вязкая тишина. Прижавшись спиной к гладкой стене, я закрыл глаза и стал думать, что мне делать дальше. Я закрыт. Лифт не двигается, снаружи никакие звуки не доносятся. Остается набраться терпения и ждать. Ведь не могли же забыть про меня. А вдруг, Анатолия Сокола подвела его электроника? Такое вполне могло случится, ведь это первый электронный аттракцион в стране. Может его команда ищет как устранить неполадки и вызволить меня наружу. Но почему все же так тихо? Почему не слышно музыки, голосов, аплодисментов? Почему такая абсолютная или точнее космическая тишина? Я машинально сунул руки в карманы и нащупал кубик, о котором я напрочь забыл. Кубик вселил в меня надежду на скорое освобождение из деревянного пенала. Ведь кубик Рубика – это не просто головоломка, а Магический кубик. Кто знает, как он себя поведет в этой ситуации. И потом, куботерапия, мне не помешала бы сейчас. Снять стресс и успокоится – это главное что мне необходимо в данный момент.
Я принялся крутить грани кубика сначала на время, как я делал это каждый день, потом перешел на слепую сборку. Прошло несколько минут. В лифте по-прежнему стояла мертвая тишина. Я открыл глаза и уставился на стену. В голову опять полезли тревожные мысли. Почему они так долго не открывают дверь? Может действительно что-то пошло не так? И вдруг мои пальцы ощутили тепло. Грани головоломки, уже без моего участия, набирали обороты. Я не стал вмешиваться в это "чудо", которое никакого отношения к Анатолию Соколу конечно же не имело. Я понял, что мое "путешествие в обратно" подошло к концу. Пришло время возвращаться. В конце концов, всему приходит конец.
И вдруг лифт дернулся, как от электрозаряда, и стал двигаться. Я всем телом почувствовал его плавное движение, хотя и не представлял куда еду – вверх или вниз. Это меня успокоило. После абсолютной тишины раздались хлопки и выстрелы, как будто начался праздничный салют!
