Buch lesen: «Пламя надежды»

Schriftart:

Стиву Малку, который первый спросил: «А как насчёт драконов?», и всё завертелось. А также Лучику от любящей навсегда Обнимашки.

Tui T. Sutherland

WINGS OF FIRE. BOOK 15

FLAMES OF HOPE

This edition published by arrangement with Writers House LLC and Synopsis Literary Agency

Copyright © Tui T. Sutherland, 2022 All rights reserved. Published by Scholastic Press, an imprint of Scholastic Inc., Publishers since 1920. scholastic, scholastic press, and associated logos are trademarks and/ or registered trademarks of Scholastic Inc.

О драконьих племенах Панталы

ЯДОЖАЛЫ

Две пары крыльев. Чешуя красная, жёлтая или оранжевая, но всегда присутствует и чёрный цвет.

Оружие может различаться: отравленные жала в запястьях или хвостах, клыки и когти со смертельным или парализующим ядом, а также способность разбрызгивать едкую кислоту или зловонную жидкость.

Племенем правит королева Оса.

ШЕЛКОПРЯДЫ

Две пары крыльев, изящных и переливчатых, как у бабочки. Появляются у бескрылых драконят в шестилетнем возрасте вместе со способностью выделять шёлк. Чешуя любого цвета, за исключением чёрного.

Выделяют шёлк из желёз на запястьях, способны плести из него прочные сети и изготавливать различные ткани. Чувствительные усики-антенны улавливают малейшие колебания воздуха.

Племенем правит королева Оса. До Древесных войн правила королева Монарх.

ЛИСТОКРЫЛЫ

Одна пара крыльев листовидной формы. Чешуя зелёная или бурая. Истреблены ядожалами в ходе Древесных войн.

По легендам, могли усваивать энергию солнечных лучей и управлять ростом растений.

Последняя известная королева Секвойя правила в эпоху Древесных войн около ста лет назад.

Пророчество затерянных земель

Обрати глаза и крылья
К землям за пучиной моря,
Где отрава и насилье,
Где неволя, смерть и горе.

Там в яйце секрет таится.
Тайну прячут книг страницы.
Обретёт спасенье тот,
Кто отважно вглубь нырнёт.

Сердце, крылья, ум открой
Тем, кого изгонит рой.
В одиночку не отбиться
Племенам от власти злой.

Пролог

Нелегко жить в племени, которое поклоняется зловещей бездонной пропасти, особенно если толком и не поймёшь, чего эта пропасть от людей хочет.

К счастью, Бездна и раньше проявляла себя нечасто, а с тех пор как вожди племени запретили общаться с её Хранителем, новостей из подземных глубин почти не стало. Никто его не навещал, старинные обряды больше не проводили – как мог он чего-то требовать, будь то для себя или от имени Бездны, если на то пошло?

Делать вид, что ничего такого нет: не упоминать, не обращать внимания на таинственный шёпот во тьме – и в конце концов народ забудет о зловещей пропасти, что повелевала им долгие столетия. Так задумали вожди.

В принципе, Сойку их решение устраивало. Слишком не по себе от этой пропасти, да и странно как-то поклоняться подземной дыре, пусть и бездонной, и уж совсем глупо позволять ей забирать себе по человеку каждые десять лет. Ну тысячелетняя традиция, и что с того? Тем более если древняя и замшелая.

Если и впрямь такая долгая, то получается, что Бездне уже отдали свою жизнь сотни людей! Великий и мудрый предок, который положил традиции начало, давным-давно умер, да и сам, должно быть, не представлял, на какие жертвы согласился.

Нет, не то чтобы Сойка его не уважала. Великий и мудрый не мог поступить неправильно, своих соплеменников он спас – но неужто никак нельзя было договориться с Бездной как-нибудь по-другому, хоть чуточку выгоднее? Так что да, вожди правы, довольно её ублажать! Вот есть уже Крыс, и ладно, пускай он будет последним Хранителем Бездны.

Впрочем, одно дело – больше не поклоняться ей, и совсем другое – бросить Крыса на произвол судьбы. Когда-то ведь был же он нормальным! Старший брат Крота, простой смешливый паренёк, по отвесным скалам в пещерах карабкался лучше многих. Не виноват же Крыс, что четыре года назад на церемонии Выбора Хранителя зелёное щупальце из глубины затащило к себе именно его. Разве можно предсказать, кого выберет Бездна?

Будь сама Сойка охотницей за чужим разумом, скорее выбрала бы скучноватого Кварца, что день-деньской тупо гонял мяч. Вот и сидел бы вместо этого Хранителем на краю пропасти, уставившись в никуда, – велика ли разница? Да и не так жалко, если от него все отвернутся. Хотя нет, всё равно жалко.

Крыс – совсем другое дело. Пока осталась в нём хоть капля прежнего разума, нельзя оставлять его в одиночестве. Во всяком случае, Сойке не хотелось, чтобы он думал, будто она забыла его, как другие.

Один только брат иногда навещал Крыса и приносил еду: никто не собирался морить его голодом. Остальным не разрешалось даже приближаться. Поначалу некоторые пытались уговорить Хранителя покинуть Бездну и вернуться в посёлок, но кончалось это для них всякий раз плохо. Вожди не хотели, чтобы в пропасть свалился кто-нибудь ещё, и Сойка приходила тайком.

Вот почему передать жутковатое требование Бездны было просто некому, никто и слушать бы не стал.

«Найди дракона, – сказал тогда Крыс, – и приведи сюда. Иначе все, кого ты знаешь, умрут!»

Сразу вопрос: какого дракона – любого, или надо искать какого-то особенного, именно того, которого хочет Бездна? А потом что, связать его и тащить к самой пропасти? Это какая же сила нужна! А заставить дракона прийти самого ни один человек не сможет.

Нет, скорее всего, дракон требуется не какой попало, но тогда надо говорить подробнее. Хотя бы цвета какого дракон, сколько крыльев, большой или не очень… наконец, живой или дохлый! Ха-ха, можно подумать, маленькая Сойка способна убить дракона.

Так или иначе, Бездна не пожелала уточнить, чего она, собственно, хочет. Крыс больше ни на что не отвечал, так и сидел, напряжённо уставившись в страшный провал. После несколько дней бесплодных размышлений и неудачных опытов Сойка не выдержала и решила посоветоваться с Кротом. А что ещё прикажете делать?

Отыскала его на берегу пещерного озера, сбила с ног и села верхом – на всякий случай, чтобы не убежал.

– Ты только не злись… – начала она.

– Ничего себе! – Крот возмущённо схватился за лицо. – А не лучше ли просто не делать ничего такого, что меня злит?

– Я и не делала, честное слово! – Сойка задумчиво прищурилась на высокий потолок пещеры. – Ну, то есть не совсем… но главное, о чём я хочу рассказать, отношения ко мне не имеет. Я тут ни при чём, клянусь!

– Тогда говори сразу о главном, – фыркнул он.

Она вновь задумалась, глядя на рыболовную сеть. Крот смирно лежал на каменном полу, заложив в ожидании руки за голову. Немного зануда и слишком законопослушный, но всё же неглупый и добрый – ей ни с кем не было так легко общаться.

– Вот скажи, – начала наконец она, – как ты поступишь, если захочешь доставить дракона из одного места в другое?

– Что? – Крот вытаращил глаза.

– Ну, представь, что где-то есть дракон, и тебе очень-очень надо, чтобы он оказался в каком-то особенном месте и не сожрал тебя по пути. Что ты станешь делать?

– Послушай, Сойка, – прищурился он с подозрением, – уж не Бездна ли это твоё «особенное место»?

– Разве я так сказала? – хмыкнула она. – Никто не говорил о… Постой-ка, а как же правила? Ты только что о ней сказал, не я! На этот раз – не я!

Правила требовали не упоминать о Бездне, не подходить к ней, делать вид, что её вообще нет и никаких странных жутких шёпотов из зловещей пропасти не доносится.

Крот в нерешительности потёр подбородок, затем бережно пересадил Сойку с себя на каменистый берег. Уселся рядом и задумчиво взлохматил пышную шевелюру. – Если ты имеешь в виду то, о чём я думаю, – вздохнул он, – то Крыс сказал то же самое и мне.

– Серьёзно? – Сойка пихнула его в грудь. – Что же ты молчал столько времени?

– А что бы я сказал? Нам запрещено говорить о… ну ты понимаешь. О Крысе нельзя даже говорить, не то что передавать наши с ним разговоры! – Крот снова вздохнул. – Странно даже, как ты узнала… Постой-ка! – Он в страхе выпучил глаза.

– Да, я прихожу к нему иногда, – смущённо призналась Сойка, достав из голенища нож и ковыряя трещину в полу. – Ты не думай, я к самому краю не подхожу, просто… сижу в сторонке и разговариваю. – Подняв взгляд на лицо Крота, она поразилась его выражению. Нет, он не злился – в глазах стояли слёзы! – Эй, ты что? Мне просто его жалко. Конечно, он не в себе, но всё-таки… Ну нельзя же вот так взять и бросить человека! Да, идиотка я, знаю – но всё равно…

– Ну так и я такой же идиот, – кивнул Крот. – Стало быть, нам сказано одно и то же?

– «Найди дракона и приведи сюда», – повторила она, и он кивнул. – Как же нам теперь быть, Крот?

– Думаешь, стоит что-то делать? Может, просто забудем?

– «Иначе все, кого ты знаешь, умрут!» – пожала плечами Сойка, – так сказал Крыс. Тоже не очень понятно, но я хотя бы могу себе представить, как эти зелёные щупальца выползают и убивают всех.

– Как бы то ни было, – заметил Крот, – драконов тоже не хочется злить. Скорее всего, нужен один из тех, что прилетели в пещеры месяц назад… но если нам даже и удастся похитить кого-то, остальные наверняка набросятся на нас. Не знаю, как ты, но лично мне не улыбается иметь дело с сотнями разъярённых драконов – это как бы не страшнее щупалец из Бездны.

– Надо придумать какую-нибудь хитрость. Думаю, не стоит пока гадать, какой дракон нужен, главное – можно ли затащить хоть какого-то. У меня только одна идея: дать себя увидеть, чтобы погнался, и так приманить к Бездне.

– Ой, да ну, – поморщился Крот, – хуже не придумаешь. Твой план мне совсем не по душе!

– Он ещё хуже, чем ты думаешь, – хмыкнула Сойка. – Среди тех драконов разве что двое-трое охотники, а все эти цветные и четырёхкрылые ни разу за мной не гонялись, как я ни старалась.

– А ты старалась? – глянул с ужасом Крот.

– Ну конечно! Я много чего испробовала, прежде чем тебя беспокоить. Так вот: разноцветные совершенно мною не интересуются, хоть пляши перед ними, хоть пой! Разве что понюхают. Большой зелёный – другое дело, но он и самый опасный, не хотелось бы случайно навести его на посёлок.

– Да уж, – покачал головой Крот, – со всей определённостью не хотелось бы.

– А ты уже что-нибудь пробовал делать?

– Ну… я тревожился. Пробовал тревожиться всеми возможными способами.

– Спасибо, ты настоящий друг! – Сойка шутливо пихнула его в плечо. – Взял на себя всё беспокойство, чтобы облегчить мне жизнь?

– Ха-ха, смешно. А ты что-нибудь ещё делала или только предлагала собой закусить?

Она разочарованно махнула рукой.

– Искала сокровища. Драконы же любят всё блестящее, верно? Так говорится в сказках. Вот я и подумала: а если разложить по коридорам драгоценные камни, чтобы они привели дракона прямо к Бездне?

– Это сколько же камней нужно!

– Вот именно! Так много незаметно не наберёшь. Я попробовала отковырнуть всего лишь один крошечный алмазик от стены в Туннеле спасения, и мамаша мне такое устроила, ты не представляешь!

– Как раз тогда ты целую неделю не появлялась, – понимающе кивнул Крот.

Он знал, что родители Сойки запирали её дома за малейшие проступки.

– Ну так что же нам делать? – вздохнула она. – Давай, придумывай! Я знаю, есть такой цветочный сок, которым лекари усыпляют больных при операции. Может, добыть его побольше и скормить дракону?

– Не знаю, не знаю, – скептически покачал головой Крот. – Даже если удастся как-то подобраться к нему и усыпить, то как потом волочить по коридорам такую громадную тушу?

– Вот-вот, я тоже об этом подумала! Разве что взвалить его на тачку… всем посёлком, ага. Может, их загипнотизировать, чтобы помогли? Ладно, шучу.

– А если отправить драконам послание? – вдруг оживился он. – Начертить, допустим, схему пути к Бездне, а на её месте нарисовать целую кучу сокровищ!

– Так мы приманим самого тупого дракона на свете! – расхохоталась Сойка. – «Что это лежит на полу? Да это же карта, а на ней путь к драгоценному кладу! Конечно, она настоящая, и всё это ни капельки не подозрительно! Вперёд к сокровищам, трам-пам-пам!»

– Наоборот, – хмыкнул он, – какой-то слишком умный у тебя дракон получился. Знают ли они вообще, что такое карта, не говоря уже о том, как по ней идти?

– Ты просто мало за ними наблюдал, – возразила Сойка. – Они не только легко прочитают карту, но и распознают ловушку.

– Ну ты скажешь! Тогда, может, у них и чувства, как у нас? К примеру, любовь к собратьям… – Он глянул искоса. – Даже готовность жертвовать собой ради друзей?

Пальцы Сойки замерли на рукояти ножа. Человеческие чувства у драконов? Если так, то уж скорее у разноцветных, которые вроде бабочек. Может, они и впрямь переживают друг за друга, как люди, и тогда это можно как-то использовать! Главное, найти их слабость и зацепиться за неё.

– Знаешь, Сойка, – вновь заговорил Крот, глядя, как она прячет нож за голенище. Она виновато улыбнулась, встречая его взгляд, в котором виднелась укоризна. Опять начнёт об осторожности? – Мне, конечно, стоило бы рассердиться, что ты нарушила правила насчёт Крыса… но на самом деле я очень рад. Теперь есть с кем поговорить о нём.

Жалость вдруг кольнула её сердце. Крот так долго оставался один на один со своим секретом – совсем как она сама. Мучился, переживал за судьбу племени, которая оказалась в его слабых руках, а ведь ему и без того многое пришлось пережить, опекая в одиночку безумного брата. Бедняга Крот, теперь он единственный наследник семьи.

Сойка обняла его за плечи, и он прижался головой к её щеке.

– Вместе мы что-нибудь обязательно придумаем, – пообещала она, – тебе не придётся больше переживать одному. У меня есть новая идея!

– Ага-ага, – усмехнулся он с иронией, и оба расхохотались. Он ласково взял её за руку. – Как думаешь, Сойка, почему вдруг дракон потребовался именно сейчас? Прежде такого не бывало.

– Понятия не имею, – хмыкнула она. – Пусть это волнует дракона.

– Я много об этом думал… Если Бездна разозлилась, то не жестоко ли давать ей дракона – что с ним станет?

Тем более если драконы умеют чувствовать, как люди, подумала Сойка. Страшно подумать, каково это – угодить в зловещую пропасть.

– Чем это лучше выборов Хранителя? – продолжал размышлять Крот.

– А что нам остаётся? – пожала она плечами. – Крыс ясно сказал: если не дать дракона, может погибнуть весь наш посёлок. – Крот нахмурился, и ей вдруг захотелось разгладить ему морщинку на лбу, как это делал Крыс. – Знаешь, мне кажется, это может обернуться и к лучшему. Вдруг Бездна тогда займётся драконами, а нас оставит в покое? А может… – Голос её дрогнул, к горлу подкатил комок. – Может, тогда она отдаст нам Крыса – таким, какой он был прежде!

Крот вскинул голову, в глазах его блеснула надежда.

– Ты правда так думаешь?

– Давай пока не будем слишком надеяться, – вздохнула она. – Попросим, если получится.

Он кивнул и перевёл взгляд на гладь пещерного озера.

– Да, ты права. В конце концов, речь только об одном драконе… Только бы нам не ошибиться.

Часть первая. Земли за пучиной моря

Глава 1

Луния всегда мечтала изменить мир к лучшему. Сделать его справедливым и красивым, безопасным и добрым ко всем. Чтобы драконы были счастливы, могли любить кого хотят, занимались творчеством и заботились друг о друге, а не враждовали.

Понятно, что любому хочется жить в таком мире, так почему же он до сих пор совсем другой?

Она точно знала, что собирается в мире изменить и почему, но пока не решила окончательно, как это правильнее сделать.

Всё было бы куда проще, будь мир чем-то вроде тканого гобелена, из которого можно вырезать нити, неверно переплетённые или неподходящие по цвету, а затем соткать заново, лучше и совершеннее. Луния хорошо умела чинить испорченную ткань, но с чего начать переделку целого мира, понятия не имела.

Слишком много неправильного накопилось вокруг, и всё требовало внимания, да к тому же ещё слишком много драконов ничего этого не видели. Они искренне считали, что всё в порядке!

Даже кое-кто из самых лучших и любимых друзей Лунии совершенно не беспокоился о вопиющих недостатках мира. Это мучило её всю жизнь, потому что сама она стала замечать их, ещё когда матери водили её в детстве гулять по улью Цикады, и всё чаще потом, уже в школе «Шёлковый путь». Почему никто ничего не замечает?

Разве хорошо, к примеру, что ядожалы извели на Пантале все деревья? А то, что они истребили целиком племя листокрылов, просто ужасно плохо! Ужасно и то, что ни один шелкопряд не может сам выбрать себе пару, не говоря уже о работе и жилище. Отца у Лунии отняли ещё до того, как она вылупилась из яйца! Разве это справедливо? Какое право имеет королева Оса решать судьбу шелкопрядов, а они не могут даже слова сказать?

Наверное, многие драконы возразили бы, что раз Оса королева, то ей виднее, что опасно, а что нет, и когда и с кем воевать, – так уж устроен мир. Но даже если это принять – а Луния принимать отказывалась! – то почему и все прочие ядожалы относятся к шелкопрядам как к ничтожным козявкам под их когтями? Вот что по-настоящему ужасно!

Шелкопряды тоже драконы, ничем не хуже ядожалов, и нечего ими помыкать, насмехаться над ними, презирать их и наказывать ни за что! Почему так, кто дал такое право? Разве иная форма крыла, цвет чешуи или усики делают одного дракона повелителем, а другого ничтожеством?

Другой вопрос, как это исправить. Как одному-единственному дракону, даже если он всё-всё понимает, заставить целое племя изменить свои убеждения и привычки? Разве что влезть в головы каждому зазнайке-ядожалу и встряхнуть хорошенько мозги, чтобы набрался разума и вёл себя правильно! Ткнуть его носом, заставить смотреть на картину идеального мира, пока сам не воскликнет: «Вот он! Такой мир гораздо лучше, давайте так и жить!»

Вот бы овладеть магией! Она как раз годится для подобных дел, даже магия Ясновидицы с видениями будущего. Луния была уверена, что смогла бы использовать и такую, но больше хотелось, конечно, той, что в старых сказках. Произнесёшь заклятие, и – бац! – твой собеседник уже добрый и честный, неспособный на злое дело. Увы-увы, если настоящая магия и существовала, то разве что в Древних королевствах и давно уже выдохлась.

Луния со вздохом провела когтями по морскому песку. За спиной всходило солнце, и волны впереди золотились в его лучах, будто волокна огнешёлка. За океаном лежат земли Панталы, там её дом, матери, родное племя. Там ждут Синь и Мечехвост, они попали в беду, и пока непонятно, как распутать тот гибельный клубок.

Она так ждала своего Дня превращения, мечтала, как станет рассекать облака своими новыми бледно-зелёными крыльями, сверкая в солнечном блеске. Готовилась ткать гобелены, вплетая в рисунок секретные послания единомышленникам из «Хризалиды», и шептаться с ними на тайных собраниях о том, как изменить к лучшему всё вокруг.

Могла ли она знать, что окажется не простой Лунией в ряду обычных шелкопрядов, меняющих мир потихоньку, шаг за шагом, а Огнешёлковой Лунией, у которой из запястий изливается живое пламя! Такие шелкопряды – редкость, они наперечёт, и теперь её миссия – спасать. Она, Луния, избранная!

Для королевы Осы огнешёлк – всего лишь ценный материал, требующий учёта и контроля, но для «Хризалиды» и листокрылов он – мощное оружие, необходимое в их борьбе.

Самой Лунии не слишком нравилось представлять себя ни источником материала, ни оружием. Она хотела бы менять мир постепенно, как шелкопряды, а не жечь врагов живьём. Такое легко только на словах, а на самом деле, когда перед тобой дракон, который будет мучиться в огне, это страшно и жутко. Не говоря уже о том, что в самый первый раз, когда она хотела применить в схватке своё шёлковое пламя, налетевший ураган подхватил его и унёс вместе с хозяйкой далеко-далеко, на другой континент – не слишком удачное начало карьеры для великой и славной Огнешёлковой спасительницы Лунии.

Однако использовать свой дар хоть как-то, а придётся, иначе зачем он вообще? Дракон, умеющий орудовать в битве огненной плетью, не случайно появился на свет и не имеет права сказать: «Спасибо, но пусть королеву Осу сожжёт кто-нибудь другой».

Раз уж выпало стать такой страшной, придётся чуточку пересмотреть свои планы на улучшение мира. Для начала надо хотя бы спасти его и, может быть, главное предназначение Лунии с её огнешёлком как раз в том и состоит.

Хорошо, что она теперь не одна… хотя, по правде сказать, очень одиноко себя чувствует без Синя и Мечехвоста. Сегодня начнётся долгий полёт домой вместе с девятью драконами из разных племён и одним человеком – и не просто так, а с важной миссией.

Один из этих драконов как раз только что промчался мимо, с плеском врезался в волны и погрузил голову в воду, что-то высматривая на дне. Сопровождавший его человек остался на берегу, сложил руки на груди и раздражённо вздохнул.

– Ну как, нашёл? – окликнул с воздуха ещё один дракон, радужный.

– Да куда ему, – хмыкнула Ласточка.

Тем временем бледно-оранжевый дракон вернулся на прибрежный песок, отряхнулся и наклонил голову, выливая воду из уха.

– Ложная тревога! – объявил он. – Никакой там не дельфин, а просто медуза.

Его зовут Небо, напомнила себе Луния, а радужного – Ананас. Привыкнув работать с гобеленами, она отлично различала драконов по окраске и пятнам, но имена давались плохо. Надо постараться, чтобы не путать своих товарищей по путешествию. Вот бы ещё Ананас выбрал какой-нибудь один цвет и остановился на нём, тогда можно было бы представить его себе на гобелене держащим в лапе настоящий ананас – так легче запоминается.

Нет, не то чтобы Луния жаловалась. Гораздо хуже было бы сидеть в одиночестве на берегу, таращась на бескрайний океан и тоскуя о навеки потерянном доме.

– Как, вы ещё не улетели? – раздался голос за спиной.

Луния с улыбкой обернулась.

– Пока нет, Тушкана, ждём ледяную. Скоро этот берег вновь станет пустынным, и ты будешь скучать по нам.

– Ничего, переживу, – буркнула песчаная, неловко плюхаясь рядом на песок. – Я сотни лет почти не разговаривала с драконами и теперь могу вспомнить почему.

Тушкана всегда двигалась как-то странно, и Луния поначалу думала, что двукрылые драконы тут все такие. Потом поняла, что только с этой песчаной что-то не так. Казалось, она постоянно скрывает боль, а может, кости у неё выросли как-то криво.

– Знаешь, я тут сделала кое-что… для тебя, – робко начала Луния, протягивая ей свёрток из пальмового листа. Песчаная дракониха подозрительно нахмурилась, будто неожиданный подарок мог её укусить. – Так просто, сущая ерунда… здесь нет ткацкого станка, чтобы сделать гобелен, вот я и подумала, а не попробовать ли рисовать на дереве огнешёлком. Так трудно оказалось, ты себе не представляешь! Получилось так себе, конечно, хоть и очень старалась… можешь выбросить, если не понравится. Просто захотелось сделать тебе приятное… из благодарности.

– За что?

– Ну, ты же помогла мне, а потом принимала нас всех у себя. Могла бы вообще не подходить, оставить меня лежать тут на песке.

Песчаная не любила рассказывать о своём прошлом, но явно провела в одиночестве долгие годы, и возникало ощущение, что нормальное общение с драконами её быстро утомляет, хотя поговорить с кем-то и хочется. Только ощущение или догадка, не более того: Тушкана никогда не признавалась в каких-либо чувствах, глядя неизменно со скучающим или чуть раздражённым выражением.

Впрочем, Лунии такое было не в новинку. Она сама всю жизнь делала вид, что всё прекрасно, и раздавала улыбки направо и налево, однако по сути это было то же самое.

– Да не за что, в общем, – буркнула песчаная. – Просто вдруг захотелось сделать что-нибудь полезное.

Она аккуратно развернула пальмовый лист, обнажая ровную поверхность выбеленной морем древесины, на которой были выжжены фигурки двух драконят, сидящих каждый на своей стороне океана. Они приветливо махали друг другу лапами… ну, то есть так задумывалось, но получилось неважно. Четырёхкрылый, казалось, вот-вот опрокинется на спину, а двукрылый почему-то скривил мордочку, будто вот-вот чихнёт.

– Ой, – поморщилась Луния, пытаясь отобрать подарок назад. – Жуткая мазня вышла, да и только.

– Нет уж, когти прочь! – Тушкана решительно отвела её лапу. – Теперь эта жуткая мазня принадлежит мне.

– Вот когда исправим мир, – пообещала Луния, – сделаю тебе гобелен – сама увидишь, на что я способна.

Песчаная прищурилась на тёмные тучи над горизонтом, похожие на грозных стражников.

– Исправите? – хмыкнула она. – Не очень-то надейтесь. Когда поправляешь, всегда портишь что-нибудь другое.

– Оптимистичненько! – заметил песчаный по имени Вихрь, появляясь из-за спины. – У меня идея: давайте вообще ничего не исправлять – может, тогда ничего и не испортится? – Он усмехнулся, встретив раздражённый взгляд Тушканы, и кивнул Лунии: – Сейчас меня назовут самонадеянным дурачком.

– Этого можете не возвращать, – бросила Тушкана, нацелив на Вихря кончик хвоста.

Песчаный ухмыльнулся и вновь обратился к Лунии:

– Цунами хочет показать тебе что-то важное, если есть минутка. – Он кивнул в сторону, где на берегу сидели синяя морская с ядожалихой по имени Сверчок.

– Да, конечно… спасибо.

При виде чёрно-жёлтой чешуи у Лунии всегда бежали по спине мурашки. Умом она понимала, что Сверчок не враг и немало помогла общему делу, но инстинкт всё равно командовал: «Беги!», «Прячься!», «Поджигай!». Знание не всегда легко примирить с чувством.

Синь ядожалихе определённо доверял, но Луния видела их вместе очень недолго, перед самым ураганом, который её унёс, и потом, если честно, на мнение брата о чужих драконах не всегда можно было положиться. Наверное, поверил бы, прошипи ему что-нибудь жалостливое какой-нибудь гигантский шипастый скорпион.

К инстинктивному недоверию примешивалось и кое-что ещё. Ну почему, почему Сверчок избежала власти Осы над разумом, а любимые Синь с Мечехвостом – нет? Что за счастье такое досталось ядожалихе? Несправедливо! Хотя, конечно, Луния ни за что не решилась бы высказать это вслух.

– Луния, – начала Цунами, делая ей знак подойти ближе, – я решила поделиться с тобой ещё одним нашим секретом. Думаю, он нам всем сильно поможет… тем более что принадлежит академии Яшмовой горы, где я главная, так что спрашивать разрешения у королев не должна.

– Ясно, – кивнула Луния.

Синяя дракониха протянула сложенные лапы, в которых уютно лежал крупный сапфир в форме звезды.

– Это приснилл, – объяснила Цунами, – один из магических предметов, о которых ты уже слышала.

У шелкопрядки подпрыгнуло сердце. Магия!

– А что он может? – выпалила она.

Неважно, лишь бы помог спасти родное племя! Она невольно покосилась на Сверчок, которая до сих пор не сказала ни слова. Странно, ведь обычно её было не остановить, так и сыпала вопросами. Сейчас она сидела, глядя на свои лапы, увязшие в прибрежном песке, с таким трагическим видом, будто кто-то сжёг её любимые книги.

– Сверчок уже попробовала его в действии, – продолжала морская, тоже бросив взгляд на ядожалиху.

Ну вот, опять! Почему вдруг ей первой?! Где справедливость, скажите?

Нет-нет, только не показывать вида! Улыбаться, улыбаться – всё нормально, всё хорошо.

– Приснилл, – объясняла меж тем Цунами, – позволяет проникать в сны спящего дракона, как бы далеко он ни находился, – но только если ты видела его прежде. Должно быть, на Пантале сейчас ночь… Не хочешь побеседовать с кем-нибудь из своих? – Она бережно вложила сапфир в лапы Лунии.

Ну и чудеса! Да неужели? Своими глазами, прямо сейчас! Даже поговорить?

Трудно представить, правда, как могла бы такая мелкая магия спасти целое племя, но всё же поразительно. Кого же выбрать, Мечехвоста или Синя? Впрочем…

– Ты, наверное, уже виделась с Синем? – спросила она у ядожалихи.

Сверчок кивнула.

– Пыталась, – ответила она тихо. – Только он не смог меня узнать… ему снился кошмар.

– Какой, о чём? – нахмурилась Луния.

Беспокоиться о кошмарах младшего братишки тоже положено ей, а не какой-то чужачке из враждебного племени!

– Там была комната, полная шелкопрядов, – вздохнула Сверчок, – а из стены тянулись ползучие лианы и душили их. Вряд ли это на самом деле… или нет? – Она обернулась к Цунами. – Могла я видеть то, что было с ним и наяву?

Синяя морская удручённо развела крыльями.

– Понятия не имею. Во сне мы видим всякое, реальное и воображаемое, и одно часто перемешано с другим.

Сверчок со вздохом сняла очки и протёрла глаза.

– Попробую заглянуть к Мечехвосту, – решила Луния. – Что мне делать?

– Приложи кристалл ко лбу, – сказала Цунами, – закрой глаза и сосредоточься на нужном тебе драконе. Если он не спит, ничего не получится, если видит кошмар, может не услышать тебя, но если сон нормальный, то пообщаетесь.

У Лунии от волнения дрожали когти. Лучше, конечно, было бы уничтожить магией сразу всех ядожалов, но возможность поговорить с Мечехвостом после такой долгой разлуки – и впрямь невероятное чудо. До сих пор они почти не расставались все пять лет знакомства.

– Мечехвост! – шёпотом позвала она, прикладывая сапфир ко лбу и зажмуриваясь.

Образ друга легко возник перед глазами – таким его видела одна Луния. Другие замечали только несносный характер, громкие шутки и вечные склоки с учителями в школе и стражниками. Могли ещё разве что оценить его силу и храбрость, но едва ли кто-нибудь различал под этой яркой и шумной оболочкой настоящего Мечехвоста. Подобно ярко-красному листочку, тайному знаку «Хризалиды», скрытому на гобеленах Кокона, истинная его душа могла открыться, лишь если приглядеться и знать, что ищешь.

Мечехвост лучше и быстрее всех понимал, когда Луния рассказывала, что в мире несправедливо, даже если прежде никогда не замечал и не задумывался. Понимал и тут же начинал возмущаться.

Его воображаемый взгляд, устремлённый на неё, внезапно оживился. Нет, на самом деле!

Три луны! Она и впрямь оказалась где-то там, далеко от рассветного побережья Древних королевств. Темно вокруг, лишь яркий фонарь горит над головой Мечехвоста, застывшего на колонне-постаменте, – крылья развёрнуты, лапы протянуты вперёд.

– Мечехвост! – крикнула Луния.

Вместо ответа он лишь судорожно сжал когти, будто пытаясь дотянуться до неё, но не в силах шевельнуть лапами.

Только теперь она поняла, куда попала – это же Путь нарушителей, сюда отправляют за неподчинение ядожалам, и Мечехвост отбывал здесь наказание уже не раз.

Она шагнула ближе к колонне и нащупала буквы, вырезанные в камне, но когда попыталась их прочитать, текст расплылся перед глазами, как бывает во сне.

– Мечехвост, – улыбнулась она с облегчением, – это всё не на самом деле!

Она обернулась: так и есть, никаких больше колонн с другими узниками, дорожка убегает во тьму, из которой доносится гул, похожий на жужжание пчёл. Свет над головой Мечехвоста неестественно яркий, а потолка вообще не видно, лишь белый слепящий свет. Не настоящий Путь нарушителей, а лишь условное подобие.