Проклятый граф. Том V. Ночь Большой луны

Огромный средневековый замок высился на склоне холма.

Вокруг него, раскинувшись у подножия, шумел вековечный лес, вновь, как и каждый год на протяжении столетий, укрытый золотым покрывалом осени. Трава, устилающая холм, уже увядала и лишь некоторые ее участки еще зеленели, напоминая о минувшем лете.

Небо хмурилось, низко нависая над остроконечными башнями замка, отражаясь в прекрасных витражах его окон, и редкое солнце, проглядывая меж туч, порою играло в них разноцветными бликами.

Это был прекрасный замок, великолепный образчик древней архитектуры, изысканный, удивительный, волшебный, одним своим видом навевающий воспоминания о сказке.

Замок этот звался Нормонд.

Уже много, очень много лет он возвышался здесь, гордо царя над окружающим его лесом, видимый даже из самых дальних его частей, уже много лет он вселял восхищение и ужас в сердца случайных гостей. Когда-то, не очень давно, он казался ужасным, он был заброшен, и три сотни лет никто не решался приблизится к покинутому, запустевшему строению, напуганный одним лишь его видом и загадочной атмосферой, окутывающей его.

Три бесконечных века Нормонд был брошен на произвол судьбы, три столетия он был вычеркнут из обычной жизни, из мира, и годы текли мимо него, разрушая старую кладку, разбивая витражи, но не меняя ничего в самом замке.

Потом вдруг все изменилось. Снова жизнь заструилась по старым венам каменного строения, снова она смахнула пыль веков с его комнат и залов, и снова он вернулся, занял свое законное место в мироздании, в новом веке, и в новом для него мире.

Среди стен его начали вершиться удивительные, странные события, число обитателей его росло и множилось день ото дня, крепли связующие их узы, и возрождалась, возрождалась из веков давно исчезнувшая, давно забытая на этом свете семья.

Главный вход замка теперь был украшен гербом с благородным девизом – неизбывным символом жителей Нормонда, вечным знаком графа, владеющего им; дубовые двери были очищены от вековой грязи, разбитые стекла заменены и витражи восстановлены – некогда заброшенный замок вновь принял прекрасный вид и снова стал казаться обителью сказки.

А люди, пестующие его, не останавливались на достигнутом. Их становилось все больше, враги становились друзьями, вновь возвращались старые приятели, и всех и каждого из них старый замок принимал в свои объятия.

Ему это шло на пользу – ведь люди, заботясь о своем жилище, приукрашали его, восстанавливая прежний, благородный, дворянский облик замка. Вокруг него всегда царил покой и уют, все тонуло в тишине и умиротворении…

От внезапного и очень резкого звука взрыва стены замка содрогнулись, и несколько птиц, нашедших приют на его башнях, с возмущенными криками сорвались, спеша убраться как можно дальше от шумного места.

Молодая девушка, мирно листающая старинную книгу за столом в гостиной, подпрыгнула и, раздраженно хлопнул ладонями по столу, вскочила, решительно направляясь к холлу, дабы разобраться с виновником неожиданного грохота.

– Людовик! – она уже распахнула дверь, ведущую из гостиной в холл. То, что окликаемый ею человек услышит, она не питала сомнений – в конце концов, каморка, где он проводил свои бесконечные опыты, находилась практически напротив входа в гостиную, а глухим парень, как ей хотелось надеяться, не был.

Скрипнула, открываясь, небольшая дверка рядом с балюстрадами. Из нее высунулся молодой, по-прежнему очень худой, человек с приятным лицом, перемазанным чем-то, смутно похожим на сажу и, широко улыбнувшись, вопросительно уставился на окликнувшую его девушку.

– Да-да?

– Не соблаговолишь объяснить мне, какого черта ты опять творишь?! – она гневно сдвинула брови, скрещивая руки на груди и немного надвинулась на своего несознательного собеседника.

Ответить тот, уже открывший рот, дабы предоставить полноценные объяснения, не успел. Из каморки за его спиной очень осторожно и неуверенно выглянул маленький мальчик, смутно похожий на гневную девушку и, смущенно улыбнувшись, виновато опустил голову.

– Мама, не сердись… Дядя Луи просто учил меня магии.

– Чему?.. – девушка, такого ответа откровенно не ожидавшая, как, впрочем, не ждавшая и появления здесь сына, на несколько мгновений безмолвно замерла, приоткрывая рот и опуская руки. Молодой человек, тот самый дядя, обучающий мальчонку странным вещам, с видом самым, что ни на есть скромным, опустил взгляд и принялся изучать пол под своими ногами.

– Значит… – мать ребенка медленно перевела взгляд на старшего из своих собеседников, – Дядя Луи взял на себя смелость обучать тебя магии, не взирая на то, что я уже несколько раз запрещала это? – в голосе ее зазвенели гневные нотки, и юноша недовольно сморщился. Подобные разговоры, споры, повторялись уже не в первый раз и, как он небезосновательно полагал, должны были повторяться еще не единожды, поэтому, в общем и целом, были привычны, но, тем не менее, не становились от этого приятнее.

Девушка медленно потянула носом воздух, вне всякого сомнения, собираясь разразиться очередной гневной тирадой, однако, не успела вымолвить и слова.

Ее сын, мальчик шести лет от роду, хмурясь, уверенно шагнул вперед и, быстро глянув на обожаемого дядю, вызывающе приподнял подбородок.

– Не ругай дядю, мама! Лучше ругай меня – я сам просил меня поучить!

– Святая истина, – Людовик, хмыкнув, с гордым видом положил ладонь на плечо племянника и выразительно кивнул, – Малыш сам просил меня преподать ему несколько уроков колдовства. И, если уж на то пошло, то меня мой дядя в его возрасте…

Девушка, прерывая его, сделала страшные глаза и, всем видом демонстрируя, что обсуждать подобные вопросы при ребенке не стоит, нахмурилась сильнее.

– Я не буду сейчас напоминать тебе, чем все закончилось в твоем случае, Луи. Замечу лишь, что твой дядя меня целиком и полностью поддерживает, и тоже не желает, чтобы Анри обучался магии!

– Татьяна! – молодой маг, понимая, что противник беззастенчиво теснит его по всем фронтам, негодующе всплеснул свободной рукой, другой чуть сильнее сжимая плечо племянника, – Сколько раз мы уже обсуждали это? Сколько раз я говорил, что у Анри просто нет иного выбора – он прирожденный маг, с его талантом…

– Цыц! – Татьяна, заметив, как воодушевился сын, вне всякого сомнения, не считающий себя провинившимся, многозначительно пригрозила собеседнику пальцем и, переведя взгляд на мальчика, мягко улыбнулась ему. Голос ее, когда она обратилась к сыну, ощутимо потеплел.

– Анри, мальчик мой… Будь добр, оставь нас с дядей наедине. Нам с ним предстоит разговор, который тебе пока рановато слушать.

Анри, мгновенно заинтересовавшись, даже приподнялся на цыпочки, всматриваясь в лицо матери.

– Это про дедушку? Мама, я уже взрослый, мне не страшно будет услышать…

– Анри! – в голосе девушки зазвенела сталь, – Сходи, поищи дядю Винсента и скажи ему, чтобы пришел в гостиную.

– Дядя Винсент, конечно, скорее дедушка, причем «пра»… – Людовик в раздумье потер подбородок и, обреченно вздохнув, махнул рукой, – Но так и быть, позови его, малыш. Пусть он тоже будет свидетелем несправедливого обвинения моей персоны!

– Луи… – Татьяна, переведя взгляд на юношу, снова сделала очень страшные глаза и весомо прибавила, – Думай, что говоришь. Хотя бы изредка.

– Я притворюсь, что ничего не слышал, – мальчишка, судя по всему, уже успевший сполна нахвататься шуточек у обоих своих дядюшек, озорно улыбнулся и, щелкнув каблуками, изобразил поклон, – Я позову Винса, мама, только не ругай дядю. Он правда не виноват, лучше ругай… Нет, лучше никого не ругай.

Людовик весело ухмыльнулся и, пряча улыбку, закусил губу, старательно глядя куда-то в сторону. Девушка, не сразу нашедшаяся, как прореагировать на заявление сына, проводила его долгим взглядом до дверей гостиной и, вздохнув, чуть нахмурилась.

– Анри!

Мальчик остановился, не дойдя до дверей и вопросительно оглянулся через плечо.

– Да, мама?

– Не шаркай, – Татьяна негромко вздохнула и, всем своим существом ощущая себя строгой и излишне придирчивой матерью, немного развела руки в стороны, – Я ведь просила тебя об этом, и не раз.

– Я забыл, – паренек легко пожал плечами и, шагая на сей раз более легко и уверенно, не цепляя подошвами пол, скрылся в гостиной, намереваясь позвать дядю Винсента, который по всем параметрам являлся скорее его дедушкой.

Татьяна устало покачала головой и, подняв ее, воззрилась на потолок холла, словно беседуя с небесами.

– У меня иногда создается ощущение, что подростковый возраст у Анри начался уже сейчас, – сумрачно пробормотала она и, опустив взгляд на стоящего с ней рядом юношу, вновь нахмурилась, – Не знаешь случайно, чья это заслуга? Луи, клянусь, твое влияние на моего сына…

– Татьяна, бога ради, только не превращайся в моего отца! – Людовик недовольно всплеснул руками и, красноречиво сморщившись, воздел указательный палец, призывая к вниманию, – Я – не Альберт. И оказывать на своего племянника такое же влияние, какое оказал на меня он, я не планирую. Поэтому, честное слово, перестань ты доставать мальчишку! Ну, учится он себе магии, и пускай учится, у него неплохо получается, кстати говоря…

– Луи! – девушка, честно выслушавшая оппонента, выслушавшая со все возрастающим негодованием, раздраженно топнула ногой, – Сколько раз я должна повторить, что я не хочу, чтобы Анри имел хоть какое-то отношение к магии?! Магия сломала жизнь его отцу, обоим его дядям, магия едва не убила его еще до его рождения!..

– И тогда же стало очевидным, что он не может не быть с нею связан! – молодой человек, в очередной раз горячо и уверенно защищающий, отстаивающий право своего маленького племянника на занятие любимым делом, гневно выдохнул и, старательно беря себя в руки, нахмурился. Правая рука его, скользнув в карман штанов, неожиданно выудила оттуда небольшое резиновое колечко, которое парень тотчас же стиснул в кулаке. Эспандер помогал ему держать эмоции под контролем.

– Луна должна была окраситься его кровью, – негромко вновь начал он, не сводя с собеседницы пристального взгляда, – Луна, которую окрашивала лишь кровь убитых магов. Альжбета ла Бошер сказала, что ему суждено великое будущее и великие свершения, Татьяна, Анри не может быть простым человеком!

– Простые люди тоже творят великие деяния, – Татьяна скрестила руки на груди, готовая отстаивать свою позицию до последнего вздоха. Сына она любила безмерно, переживала за него безумно, и допускать в жизнь мальчика хоть малейший намек на опасность не хотела.

Людовик устало опустил плечи и, старательно уговаривая себя не закипать, подкинул колечко в воздух, затем ловя его указательным пальцем.

– Но простые люди не живут с рождения в загадочных замках, – голос юноши зазвучал мягко, но вместе с тем и невероятно ядовито, – Родители простых людей не рождаются с разницей в три столетия! У них нет дедушки – величайшего мага своего времени, мага, чье имя наводит ужас на других! У них нет дяди-мага, нет дяди-интантера, в конце концов, у них нет Винсента – хранителя памяти, который в любом случае является его предком, хотя я и не берусь устанавливать степень родства! Татьяна… – он чуть улыбнулся, пытаясь успокоить собеседницу, – Как бы там ни было, Анри всегда находится, всегда был и будет под надежной защитой, никто из нас не даст его в обиду. А магия, которой он учится, которую он почти что вспоминает, а не изучает заново, научит его и как защититься самому. Я ведь не учу его каким-то ужасам!

– Но я не хочу, чтобы он защищался! – Татьяна тяжело вздохнула и, на миг закрыв лицо рукой, вновь глянула на парня, теперь уже едва ли не с отчаянием, – Я не хочу, чтобы он знал все те ужасы, через которые нам уже довелось пройти! Он ребенок, Луи, пойми же ты это! А ты учишь его обороняться, значит, учишь его тому, что на этом свете есть люди, если существа, желающие ему зла. Он еще слишком мал, чтобы знать об этом, я не хочу…

Чьи-то уверенные, четкие шаги, донесшиеся со стороны гостиной и разнесшиеся звонким эхом под потолком холла, заставили ее прерваться на полуслове. В том, что приближающегося человека знает, девушка почему-то не сомневалась.

– Слышу звон знакомых голосов, и понимаю, что речь снова идет об одном и том же! – веселый голос, раздавшийся следом за шагами, дал понять, что она не ошиблась, – Опять спорите, можно ли моему маленькому племяннику колдовать? И какой счет?

– Ноль-ноль, – недовольно буркнула Татьяна, – Луи меня не переубедить, а мне, похоже, не переубедить его.

Явившийся на звук спора молодой человек, ухмыльнувшись, весело тряхнул копной длинных черных волос и, делано вздохнув, пожал плечами.

– Ну, что ж, тогда мне, видимо, придется принять сторону братишки, чтобы вместе с ним уломать тебя. Кстати, открою маленький секрет – Эрика мы уже почти убедили.

– Эрик просто не хочет портить отношения ни с одним из вас, поэтому делает вид, что соглашается! – девушка, насупившись, скрестила руки на груди, – А я уже объясняла причину…

– А мы тебе объясняли, что причины твои – надуманные, – Людовик всплеснул руками и, переведя взгляд на брата, прижал их к груди, – Роман, ну хоть ты-то скажи ей! Как мальчишка может не быть магом, если тут весь замок магии полон?

Вновь прибывший опять пожал плечами.

– А я-то что, я ей об этом часто говорю. Кстати, вы долго собираетесь мерзнуть тут? – он демонстративно обнял себя руками, – В гостиной горит камин, там тепло и уютно, а вы среди осени беседу возле дверей затеяли… Нет, я понимаю, Татьяну греет гнев, а тебя? – взгляд его упал на младшего брата.

– Ее гнева на двоих хватает, – Луи весело хмыкнул и, захлопнув дверь каморки, неподалеку от которой все еще находился, легким и уверенным движением подкинул в воздух эспандер. Затем поймал его, взъерошил собственную шевелюру и, не обращая более ни на кого внимания, решительно зашагал в сторону гостиной.

Татьяна и Роман, оставшиеся в холле, медленно переглянулись. К выходкам этого молодого человека за минувшие шесть лет они, конечно, привыкнуть уже успели, но иногда все-таки бывали ими изумлены.

Татьяна бросила взгляд в сторону дверей гостиной, за которыми скрылся Людовик, затем вопросительно покосилась на стоящего с ней рядом парня. Тот слегка развел руки в стороны.

– Он с детства такой, – в улыбке юноши явственно отразилась вина, – Невоспитанный нахал, попавший под дурное влияние дядюшки.

– Который, к тому же, обладает очень острым слухом! – донеслось из гостиной, – Хватит оскорблять меня за спиной, идите сюда и ругайте в лицо. Или, клянусь, я отвлеку Эрика от чтения новостей и нажалуюсь ему на вас!

Роман обреченно вздохнул и, демонстративно повесив голову, зашаркал в сторону гостиной, видимо, устрашившись жуткой угрозы младшего брата. Татьяна закатила глаза. Вопрос, кто научил ее сына шаркать, был снят с повестки дня – к дядюшкам своим мальчик был очень привязан и повадки их перехватывал почти моментально.

…В гостиной, помимо Людовика, зашедшего туда первым и уже успевшего усесться за стол, совершенно внезапно обнаружился еще один человек.

Он вошел в нее почти одновременно с Татьяной и Романом и, окинув всех собравшихся долгим взглядом серых глаз, чуть нахмурился.

– Анри не с вами?

– Я попросила его позвать Винсента, – девушка, мгновенно насторожившаяся, немного склонила голову набок, – А что такое?

– Она собиралась устроить мне прилюдное поругание, – Людовик, не давая новому участнику беседы и рта раскрыть, хмыкнул, закидывая ноги на стол, – За то, что я коварно обучаю твоего сына магии. Ты присоединишься к оскорблениям в мой адрес, Эрик? Не стесняйся, Татьяна уже высказалась о моем бесцеремонном легкомыслии, я вполне настроен вынести еще пару-тройку оскорблений.

– Ты снова обучал его магии? – Эрик, замерший в нескольких шагах от стола с газетой, сжимаемой им в руке, нахмурился, медленно переводя взгляд на говорящего и даже ненадолго забывая о собственных мыслях, – Луи, мы же с Татьяной просили тебя – не спеши с этим, дай мальчику вырасти…

– Так, стоп! – Татьяна, для которой последние слова явились некоторым откровением, мгновенно забыв о том, что планировала сесть за стол, решительно шагнула вперед, упирая руки в бока, – Мне казалось, мы вообще не хотели, чтобы он обучал его магии, разве не так?

– Да, но я… – ее супруг, отец многократно упоминаемого мальчика, смущенно пожал плечами, – Я просто подумал, может быть, не так плохо…

– Еще раз стоп, – Роман, решительный и уверенный в себе, неизменный в собственных привычках, прошествовал к столу и усевшись на него, скрестил руки на груди, – Мне случайно показалось, что у Эрика к нам был взрослый и серьезный разговор, настолько серьезный, что даже вопрос образования моего любимого племянника в сравнении с ним бледнеет и гаснет. Эрик, – он повернулся, поставил на стол ногу в тяжелом ботинке и, очаровательно улыбнувшись, сделал приглашающий жест, – Рассказывай, пока Анри не прибежал обратно. Что страшного напечатали в газете на сей раз?

Молодой светловолосый человек, к которому он обращался, хмурясь, бросил газету на стол. Спорить было бессмысленно – правоту младшего брата в этой ситуации он не мог не признать, коль скоро вопрос, приведший его в гостиную и в самом деле был много важнее не единожды повторяющегося спора.

– Опять убийство, – он поморщился, скрещивая руки на груди, – Очередная невинная девушка, растерзанная хищным зверем в собственной квартире.

– И ты по-прежнему думаешь, что это Чеслав? – Людовик, вальяжно развалившийся на стуле, сполз на нем немного ниже, поднимая руку и водя пальцами по верхней части спинки. Другую руку он привольно свесил вниз, покачивая на ее указательном пальце эспандер.

– Я думаю, что никто другой это не может быть, – отрезал Эрик и, решительно прошествовав к большому креслу во главе стола, не менее решительно уселся в него, окидывая долгим взглядом обоих своих братьев, – Роман, слезь со стола. Ты подаешь Людовику плохой пример.

– Я? – Роман хохотнул и, легко провернувшись на столе, прижал ладонь к груди, устремляя взгляд к младшему брату, – Кому?.. Ему?? Эрик, с каких пор мелкому вообще нужен мой пример, чтобы быть плохим?

– Да ты мне с самого детства плохой пример подавал, – мгновенно отреагировал Луи и, указав на брата эспандером, весомо прибавил, – Поэтому дядино дурное воспитание имело под собой благодатную почву.

Ответить явно возмущенный столь наглыми и беспочвенными обвинениями юноша не успел. От дверей холла пробежал по полу быстрый ветерок, возвещающий о том, что кто-то вошел в замок, и вскоре уверенные шаги нарушили мирное течение бессмысленной беседы.

В гостиную вошел человек, еще довольно молодой, но кажущийся старше всех присутствующих, немного лохматый, что, впрочем, для него было вполне нормальным, спокойный и уверенный в себе. Он остановился возле дверей и, окинув собравшихся молодых людей долгим взглядом, негромко вздохнул.

– Луи, убери ноги со стола. Сколько раз ведь просил – не сиди так, ты дворянин, в конце концов!

– И тебе привет, дядя… – Людовик, даже не подумавший выполнить дядюшкин наказ, медленно перевел взгляд на дверь напротив стола, за которой находился коридор, ведущий к комнате того самого дяди и, хмурясь, опять воззрился на него, – А я думал, ты дома…

– Я был на выставке Влада, – мужчина, сам нахмурившись, скрестил руки на груди, – И, честно говоря, до сих пор не понимаю, почему ты не поехал со мной. Мне казалось, тебе нравится его творчество.

– Мне нравится его мотоцикл, – парень равнодушно пожал плечами и, уложив одну ногу на другую, устроился поудобнее, – На мазню его я насмотрелся у нас в холле. И, кстати, я не понимаю, почему ты не хочешь позволить мне купить себе такой же!

– Холл? – Роман, не выдержав, решил поучаствовать в беседе и, фыркнув, немного поерзал на столе, – Ай-яй-яй, мелкий, взрослых надо слушаться! Если дядя Ричард не разрешает…

– Тебе я не разрешаю сидеть на столах, но ты меня почему-то не слушаешь, – Ричард, мигом перехватывая инициативу, негромко хмыкнул и, подойдя к столу, уселся на первый попавшийся стул, – Недостойно виконта восседать вот так вот. Вы оба – благородного рода, а ведете себя, как сопливые мальчишки из подворотни!

– Не надо нас обижать, – Людовик ухмыльнулся и честно попытался сесть более прямо, – И вообще, вернемся к нашим мотоциклам. Объясни на глазах общественности, почему мне нельзя…

– Потому что я не хочу, чтобы ты свернул себе шею, – Ричард равнодушно пожал плечами и, покосившись на Татьяну и Эрика, скромно воздерживающихся от разговора, поинтересовался, – А где Анри?

– Анри отправили за Винсом, а он, видимо, как обычно, занят, – молодой маг, не позволяя ответить ни отцу, ни матери мальчика, сам уверенно продолжил разговор, – И не меняй тему! Влад же ездит на мотоцикле, а я даже не пытаюсь у него отнять эту рухлядь, я просто хочу купить себе такой же, вот и…

– Влад умеет это делать, – мужчина, вне всякого сомнения, недовольный разворачивающейся темой, тяжело вздохнул, – К тому же, Влад бессмертный. Если он упадет и сломает себе шею, он тотчас же вправит ее и отправится дальше, а для тебя это закончится печально. А я не готов хоронить племянника, едва обретя его вновь!

Роман, куснув себя за губу, задумчиво возвел очи горе, созерцая расписной потолок гостиной. С его точки зрения, слова дяди отдавали чем-то чрезвычайно забавным, и об этом срочно требовалось сообщить всем, кто пока еще не понял шутки.

– Ну, если целых шесть лет с хвостиком для тебя «едва»… – задумчиво начал он, однако, Ричард, уже давно привыкший к замашкам своих племянников, решительно остановил его.

– По сравнению с полутора тысячами лет, прожитыми мною без семьи, это действительно мало, можешь мне поверить. Оставим это. О чем у вас шел разговор, что серьезного написали в газете? Вижу, как Эрик косится на нее и хотел бы узнать ответ.

Блондин, честно отмалчивавшийся на протяжении всего времени, ожидающий обращения непосредственно к нему, как-то сразу помрачнел.

– Проделки Чеслава, – негромко выговорил он, – Новое убийство.

– Я могу взглянуть? – Ричард медленно протянул руку к газете и, получив согласный кивок от старшего племянника, взял ее, раскрывая, – Не являюсь горячим поклонником Чеса, но все-таки не думаю, что все криминальные новости Парижа имеют к нему отношение.

Из холла донеслись чьи-то шаги, послышались знакомые голоса. Роман, продолжающий гордо восседать на столе, с видимым недоумением покосился на входные двери, затем, хмурясь, перевел взгляд на дядю.

– Ты же должен был вернуться только с Владом?

– Обстоятельства изменились, – мужчина, не отрываясь от газеты, слегка махнул рукой в сторону племянника, – Не отвлекай.

Двери распахнулись. В гостиную зашли двое молодых людей, составляющие друг с другом абсолютно идеальный контраст, ибо один из них был голубоглаз и светловолос, а другой, в противовес, темноглаз и темноволос.

– Привет тебе, бравый капитан Бешеный! – виконт, едва ли не подпрыгнув на столе, воодушевленно кивнул голубоглазому парню, – Рад, что ты решил задержаться в нашей скромной обители еще немного! Хотя вообще-то, мы тебя уже вроде бы как выпроводили.

– И тебе привет, мой сухопутный друг, – молодой человек, названный капитаном, хмыкнул, – Я ненадолго. Не хотелось оставаться одному на выставке, а Ричард спешил домой… В общем, Влад потом подбросит меня в аэропорт.

– Тебя так пугает его мазня, что ты не смог остаться с ней наедине? – голос Людовика, не могущего держаться в стороне от столь увлекательной беседы, зазвучал елейно, – Что же наш мотоциклетный друг там нарисовал? Страшных чудовищ с хвостом и зубами?

Второй из молодых людей, на чьи картины, собственно, и была направлена неконструктивная критика со стороны юноши, скорчил ему недовольную рожу и, демонстративно игнорируя, повернулся к прочим собеседникам.

– Он что, не сказал вам?

– Небо и земля! – Бешеный закатил глаза и громко, выразительно фыркнул, – Так рвался домой, не захотел помочь нам поставить мотоцикл, а сам не сказал ни слова! Ричард?

Мужчина недовольно шевельнулся и старательно загородился газетой. Говорить, вновь отвлекаясь от изучаемой статьи, ему не хотелось.

– Чего он нам не сказал? – Татьяна, которой, наконец, надоела роль безмолвной наблюдательницы, нахмурилась, переводя взгляд с одного из недавно прибывших людей на другого, – Чарли… что у вас там стряслось?

– Да ничего особенного, – все тот же голубоглазый парень с демонстративным равнодушием пожал плечом и, внезапно посерьезнев, прибавил, – Там был Чеслав.

Шутки как-то сразу закончились. Роман и Людовик, мгновенно помрачнев и насторожившись, немного подались вперед (Луи при этом еле удержался на стуле в неудобной позе); Ричард, тяжело вздохнув, попытался посильнее скрыться за газетой; Эрик и Татьяна, переглянувшись, взволнованно воззрились на Чарльза.

Влад, стоящий рядом с последним, слегка поморщился и, всем существом ощущая необходимость внести свою лепту, негромко молвил:

– И Анхель.

– На твоей выставке… – молодой маг, хмурясь, пару раз стиснул эспандер, – Но какого черта им могло быть там надо? Они что-то сделали, сказали?

– Они держались в стороне, причем отдельно друг от друга, – Ричард, наконец завершивший изучение статьи, опустил газету, – Выглядели обычными ценителями искусства, с интересом изучали картины. Чес лишь единожды глянул на меня, и то взгляд его был настолько равнодушен, что… – он вздохнул и, качнув головой, бросил газету на стол, – Что можно было бы подумать, будто он не имеет к этим ужасам никакого отношения.

– А ты что думаешь? – Эрик, человек, как правило, молчаливый, не подававший долгое время голоса, лишь слушающий слова других, привыкший в силу некоторых событий прошлого к безмолвному созерцанию¹*, внимательно глянул на дядю. Участвовать в разговоре о событиях менее важных ему не хотелось, но сейчас речь зашла о том, что беспокоило и его самого.

– А что я должен думать? – мужчина на несколько мгновений закусил губу, – Ты прав. Кроме Чеслава это никто просто не может быть, разве что в городе неожиданно завелся еще один злой оборотень. Однако, я не понимаю, зачем он делает это? Я знаю Чеса – если он захочет, он может убить кого-нибудь совершенно незаметно для окружающих, не привлекая к своей персоне излишнего внимания.

– Так может, он и хочет, чтобы его заметили? – Роман, внимательно слушающий и делающий вполне логичные выводы, немного склонил голову набок, – Специально провоцирует, убивает всех подряд, показывается вам на глаза… Но зачем? Черт, поймать его, что ли, и допросить…

Татьяна негромко вздохнула. Беседа, начавшаяся с вопроса, можно ли разрешать Людовику обучать племянника магии, неожиданно повернулась так, что даже она, мать Анри, всегда настроенная решительно против его магического образования, неожиданно подумала, что, быть может, иметь некоторые полезные знания мальчику не помешает.

– Еще предложи схватить Анхеля, – Чарли, который, будучи уже несколько лет как прочно связан с этой семьей узами дружбы, принимающий вполне законное участие в обсуждении проблем, а после некоторых событий еще и близко знакомый с Чеславом²*, хмыкнув, прошествовал к столу, усаживаясь на стул рядом с молодым магом, – Я знаю Чеса, этот парень не расколется даже под пытками. Таким он был во времена наших совместных плаваний… – он негромко вздохнул, мимолетно погружаясь в ностальгию, затем продолжил, – На судне он всегда старался показать себя дерзким и отчаянным головорезом, но я всегда понимал, что хитрости в нем куда как больше, чем во всех моих чертях вместе взятых. Думаю, да, он выманивает нас, только не понимаю, с какими целями. Почему сейчас? Ведь несколько лет мы о нем ничего не слышали, а выставка у Влада уже не первая… Ах, жаль, у нас нет никого, кто бы знал моего бывшего старшего помощника, кого можно было бы спросить!..

– Нет никого? – Эрик, на мгновение сжав губы, медленно, задумчиво повел подбородком из стороны в сторону, – Да… если бы был человек, который когда-то работал с Чеславом и знает все его замашки…

– Человек, который может быть за что-то на него зол, настолько, что расскажет нам, чего ждать от этого оборотня и как с ним справиться… – Татьяна, улавливая на ходу мысль мужа, закусила губу. Она знала, что человек, о котором идет речь, существует.

Знали это и все остальные и, судя по всему, совершенно не одобряли предложенную кандидатуру.

– Нет, – Роман, первым выразивший всеобщий протест, нахмурился и упрямо мотнул головой, – Нет, к нему обращаться мы не будем.

– Это самая глупая мысль, которая только могла прийти вам в головы! – поддержал брата Людовик, – Он хитер не меньше Чеслава, он наверняка потребует взамен что-нибудь трудновыполнимое или, во всяком случае, не полезное для нас!

– Да уж, додуматься надо, – Владислав, тоже сообразивший, о ком идет речь, негромко вздохнул, – Обратиться к нему – это все равно, что открыть корзину с ядовитой змеей. Он не должен даже знать, что у нас есть какие-то проблемы, пусть себе сидит в подполе и считает, что у нас все хорошо! Справились с ним – справимся и с Чеславом, если придется.

– А вот я «за», – Чарли, с великим вниманием выслушавший все предложения и возражения, легко пожал плечами и, уложив руки на стол, попытался объяснить свою позицию, – Не скажу, что после того, как мастер едва не отправил меня к дьяволу, я буду рад общаться с ним. Не скажу, что вообще являюсь его горячим поклонником – благодаря ему я пострадал не единожды, в том числе и от рук Чеса. Но если надо что-то выяснить об этом оборотне… В конце концов, пусть он и обессилен, Альберт не перестал быть одним из самых великих магов современности! Глупо держать под рукой книгу, где может найтись нужный ответ, и не заглядывать в нее.

Роман устало протер лицо руками. Мирно начавшаяся беседа, непрекращающийся спор на тему Анри, как-то стихийно переросла в серьезное собрание, обсуждение важных проблем и, что было еще более неприятно – во вполне основательную дискуссию о не менее основательных делах.

Обращаться к Альберту юноше не хотелось. В свое время от этого мага они натерпелись очень, даже слишком много, едва-едва смогли вздохнуть свободно, после того, как упекли его в подземелья Нормонда, а теперь трое из них и в самом деле предлагали открыть банку с червями.

– Чтобы с ним беседовать, его надо привести сюда, – Людовик, не читающий, но угадывающий мысли брата, окинул оппонентов пасмурным взглядом, – Не будем же мы спускаться к нему в подпол, – там сыро и, по свидетельствам Татьяны, довольно неуютно, поэтому беседа там не склеится. Развалиться сразу же.

– А мне за столом не нужен этот узник подземелья, – виконт сморщился, словно проглотил лимон, – И вообще, после той памятной дуэли, я с дядей предпочитаю не иметь никаких дел! Дяди – это вообще очень подозрительный народ, чуть что зубы на нас точить начинают. Не в обиду, Рикки. Кстати! – он внезапно оживился и, даже несколько повеселев, пристально уставился на немного опешившего от такого внимания мужчину, – Ты у нас еще не высказывался. Давай, реши спор одним своим веским словом, а то нас пока трое на трое. Как-то даже неудобно, что перевеса нет.