Buch lesen: «Незнакомец из подсознания. Книга 1», Seite 4

Глава 15

Утром по дороге в школу Алла вздрогнула от резкого звука клаксона. Обернулась. На обочине проезжей части остановилась чёрная «Волга». Тонированное стекло поползло вниз, постепенно открывая широкое, надменное лицо в очках с толстыми линзами. «Похож на того буржуя с ананасами и рябчиками, чей день последний не за горами», – подумала Алла усмехнувшись.

– Покровская! Аллочка! – густо пробасил человек с надменным лицом, слегка высунувшись в окно. – Я тоже в школу, садись, подвезу.

«Да это же Ильдар Маратович!» – определила по голосу и направилась к машине.

– Здесь совсем близко, я могла бы дойти, – сказала, скромно остановившись у распахнутой дверцы.

– Нет-нет, я непременно хотел бы тебя подвезти.

Алла забралась на заднее сидение.

– Поехали, – распорядился босс и заговорил: – Мне жаль, что всё так вышло. Постараюсь выяснить, по чьей вине произошла эта нелепая ошибка.

Слова прозвучали искренне. Алла даже пожалела, что затеяла разбирательство.

Водитель мягко затормозил возле кованых ворот. Двое вышли из машины. Направились через школьный двор, сопровождаемые любопытными взглядами детей, спешивших на уроки.

Ильдар Маратович двигался независимой походкой. Расстёгнутые полы кожаного плаща обнажали сияющую белизной накрахмаленную рубашку и широкий галстук, пришпиленный золотой булавкой. В одной руке – чёрный дипломат, другая – в кармане брюк с идеально заутюженными стрелками. Алле, неуверенно семенящей рядом, отец подруги напоминал столичного ревизора, который внезапно нагрянул с проверкой в провинциальную школу.

В холле разошлись: Ильдар Маратович – в кабинет директора, Алла – на лестницу. В пролёте между этажами притормозила. Урок вот-вот должен был начаться, но любопытство взяло верх.

Развернулась, снова сбежала вниз. Вошла в приёмную. Обнаружив, что секретаря нет, подкралась к кабинету директора и через щёлку в приоткрытой двери стала наблюдать.

При виде спонсора-благодетеля Пётр Петрович вскочил с кресла. Заискивающе улыбаясь, почти подбежал к посетителю, каменное лицо которого подсказывало, что на рукопожатие он не ответит. Директор сбивчиво пролепетал приветствие.

– Потрудитесь объяснить, уважаемый Пётр Петрович, кому пришла в голову крамольная мысль отправить в Область чужое сочинение под фамилией моей дочери?! – грозно начал Ильдар Маратович, бросив на стол вчерашнюю газету.

Директор уставился в статью. Пробежал взглядом.

– Да что вы говорите, Ильдар Маратович? Чужое сочинение? Под вашей фамилией? – замямлил, вытаращив глаза, будто впервые видит издание.

Снял трубку, стал нервно набирать номер.

В приёмной истерично затрещал телефон. Тут же из коридора донеслось цоканье каблучков. Алла отпрянула от двери. Лишь только успела плюхнуться на ближайший стул, как в приёмную вбежала секретарь. На ходу схватила трубку.

– Слушаю, Пётр Петрович, – проговорила запыхавшись.

– Валентина Ивановна, пригласите ко мне классного руководителя десятого «А»! Срочно!

– Сей момент, Пётр Петрович.

Секретарь вылетела пулей. Вскоре вернулась. За ней вприпрыжку следовал бледный Фёдор Яковлевич.

Директор распахнул дверь. Алла изумилась, увидев, как моментально он преобразился, будто сбросил маску подобострастия. Лицо мгновенно приняло угрожающее выражение. Потрясая газетой, директор завопил:

– Фёдор Яковлевич! Как вы могли допустить такое бесчинство!

Бросив первый «камень», он дал учителю пройти в кабинет и наотмашь хлопнул дверью. Та, отскочив, снова осталась приоткрытой.

Алла всё ещё сидела на стуле и не могла видеть происходящего, но всё прекрасно слышала.

Секретарь, прерывисто дыша, промокнула салфеткой лоб. Заметила Аллу. Удивлённо вскинула брови и прошептала:

– Покровская, а ты что тут делаешь? Почему не на уроке?

– Мне к директору нужно, а он занят. Валентина Ивановна, можно я здесь подожду?

– Сиди, если не боишься под «горячую руку» попасть. И знаешь что, когда снова телефон зазвонит, крикни меня, я в соседний кабинет отойду, – заговорщически проговорила секретарь, направляясь к выходу.

Алла, воодушевлённая неожиданным поворотом, тихонько поднялась со стула, снова припала к приоткрытой двери.

Директор бесновался.

– Что о нас скажут в Области? Да мне теперь не усидеть в этом кресле! И поделом! Распустил коллектив! Всё надо самому контролировать!

Он распекал учителя, гневно надувая щёки, морща лоб, стуча кулаком по столу. Фёдор Яковлевич выслушивал, опустив глаза, то и дело нервно двигая очки вверх по переносице.

– При чём тут вы и ваше кресло, Пётр Петрович?! – громогласно вклинился Ильдар Маратович. – Осознаёте ли, кого лишили шанса на победу? Фамилия Покровская вам о чём-нибудь говорит? Девчонка только что отца потеряла! За неё некому просить и некому платить!

Директор смолк перед грозным посетителем, обмяк и, немного съехав с огромного кожаного кресла, словно уменьшился в размерах. На помощь ему поспешил только что обруганный учитель.

– В-вы же пришли узнать, как И-ирочка сочинение написала, – запинаясь начал оправдываться Фёдор Яковлевич перед отцом Иры. – Н-но если оно из пальца высосано, ч-чем поможешь? А вашу девочку поддержать нужно. В своей-то школе мы п-п-пятёрку поставили, но в область, как такое отправлять? Вот и решили взять лучшее сочинение. Автором, на беду, оказалась Покровская.

– Ну, знаете? Одно дело Ире помочь, но совершенно другое – подлог! Как проблему решать намерены?

Повисла тишина.

– Боюсь, уже ничего не исправить, – трагически произнёс Пётр Петрович, прервав тяжёлое молчание. – На будущее учтём, станем советоваться.

– Если вы вообще останетесь руководить школой! И покажите-ка мне, как класс отремонтировали на мои деньги.

– Ильдар Маратович, уважаемый! Отделка идёт полным ходом, средства осваиваем! Ну, давайте замнём этот инцидент, зачем нам ссориться? Покровская – она безобидная. Никуда не пойдёт. А на вашу Ирочку тень ляжет, если всё откроется.

Ильдар Маратович сидел в задумчивости, потирая подбородок.

– Нужно, чтобы Аллу допустили к участию в олимпиаде. У неё есть какие-нибудь документально подтверждённые заслуги?

– Разумеется! Покровская ежегодно в конкурсах чтецов побеждает.

– Подготовьте мне копии грамот, выписку из личного дела и блестящую характеристику. Попробую договориться в ОБЛОНО.

Прозвенел звонок с урока. Подслушивая под дверью, «юная партизанка» выяснила всё, что хотела. Решила больше не испытывать судьбу, юркнула в коридор и смешалась с толпой.

Глава 16

Алла, затрепетав, на мгновение замерла перед величественным зданием института. Набравшись духа, взялась за массивную ручку, потянула на себя. Дубовая дверь не шелохнулась. Дёрнула сильнее. Та слегка приоткрылась, но, потащив хрупкую Аллу за собой, вернулась на место.

«Пятница, тринадцатое… Что-то пошло не так», – пронеслась саркастическая мысль.

– Не хотят пускать?! – задорно прозвучало за спиной.

Оглянувшись, Алла оказалась лицом к лицу с добродушно улыбающимся парнем.

– На олимпиаду? – спросил он, открывая упрямую дверь.

– Как ты угадал?

– Студенты знают секретный код для входа. Тебя не пустили, значит, здесь не учишься. А не местные сегодня только на олимпиаду идут.

От непринуждённого диалога мандраж, мучивший Аллу со вчерашнего вечера, немного утих.

– Случайно, не знаешь, где это будет проходить? – спросила она.

– Пойдём, провожу. Мне в соседнюю аудиторию. Кстати, может, познакомимся уже? – предложил парень, протягивая руку. – Дима.

Алла представилась, отметив крепкое рукопожатие.

Они влились в гудящий студенческий рой, взмывающий по широким обшарпанным ступеням, ограждённым мощными округлыми перилами.

– Если честно, я по-другому представляла себе храм науки.

– Х-ха, обветшала она – наука! Шучу. Это здание в списках культурного наследия. Ремонт бы не помешал. Но учиться здесь ништяк.

В длиннющем коридоре у одной из аудиторий толпилась молодёжь.

– Тебе туда, – кивнул Дима. – Удачи! – добавил, сворачивая в другую сторону.

Подойдя к месту сбора, Алла остановилась у окна. Там – в зоне высокого напряжения среди десятиклассников из разных школ – на неё с новой силой накатило волнение. «Зря не взяла учебник. Сейчас повторяла бы, чтобы отвлечься».

Стала наблюдать за ребятами, пыталась читать по внешности кто они, и о чём думают.

«Этот точно отличник из приличной семьи, – решила, разглядывая сосредоточенно расхаживающего парня в сером костюме. – А девчонка в углу около урны зашуганная какая-то. Наверное, родители строгие. Боится, что ругать будут, если не справится. Вон как нервно страницы листает, аж руки дрожат. Очки того и гляди на учебник свалятся. Даже не замечает, что волосы в разные стороны торчат, она же всё время голову почёсывает. А та – зубрила стопроцентная – важной себя возомнила. Тараторит, руками машет. Довольна, что остальные напряглись и в рот смотрят».

Нечаянно оглянувшись, Алла увидела чеканящую по коридору знакомую большую фигуру. «Конечно же! Ира тоже участвует!»

Отвернулась к окну, чтобы не встретиться с подругой глазами. Однако та подошла.

– Ал, вот видишь, мой отец всё уладил, – сказала Ира виновато. – Кончай дуться… Мир?

Неприятный осадок ещё оставался, но ссора тяготила. «Не буду лезть в бутылку», – подумала Алла и буркнула:

– Посмотрим.

Глава 17

Через три часа душная аудитория выплюнула очумевших, красных от напряжения соискателей. Они толпой устремилась к выходу, желая быстрее вырваться из застенков «культурного наследия», куда добровольно позволили себя заточить на время испытания.

– Поехали со мной, – предложила Ира. – Отец должен машину прислать.

– Сама доберусь. Я пока не решила, сразу домой или прогуляюсь.

– Как знаешь. Увидимся!

Аллу до конца не отпустило, она ещё не была готова к прежнему общению. Да и стиль жизни Ириной семьи напрягал. Больше уважала позицию своих родителей, которые никогда не использовали служебное положение в личных целях.

Она вышла во двор института. В голове кружили, наскакивая друг на друга, мысли о только что выполненных конкурсных заданиях. «Верно ли определила в главной или придаточной части содержится рема? Не напутала ли синтаксические функции?» – сомневалась, усевшись на скамейку.

На крыльцо вывалила группа парней. Один, осмотревшись, притормозил и направился к Алле.

«На Диму похож, – подумала она. – Ой, так это ж он и есть!»

– Ну, что? Справилась? – спросил тот присаживаясь.

– Десять заданий было по русскому и столько же по литре. Написала всё, но кто знает, так ли.

– Справилась, и хорошо!

– Мне результат важен. Для дополнительных баллов.

– А поступать сюда будешь, в пед.?

– Да. Собираюсь на иняз.

– Я первый курс физмата добиваю. Но буду пробовать перевестись куда-нибудь. В Ленинград, скорее всего.

Алла промолчала, внутри кольнуло при мысли: «Ну вот, только что-то наклюнулось, а он уезжать собрался».

– Мне пора, – сказала, не подав вида.

– Могу проводить.

Алле мечтала это услышать, но, когда Дима предложил, не поверила своим ушам.

– Смотри сам, – ответила с видимым безразличием. – Я собиралась пройтись пешком. Далековато отсюда. Если мерить автобусными остановками, пять наберётся.

– Пф-ф, вот так далеко! К тому же, как говаривал Винни-Пух: «До пятницы я совершенно свободен».

«Настойчивый», – мелькнуло у Аллы в голове, когда Дима, не раздумывая, уверенно пошёл следом. От новой внезапной мысли по спине пробежали мурашки: «А, может, это он и есть – тот парень из сна?»

По дороге Дима охотно рассказывал, какие сюрпризы могут свалиться на голову при поступлении в институт. Потом о своих планах на ближайшее будущее.

Алла слушала вполуха, больше наблюдала и оценивала, как любая другая девушка, когда чувствует, что возможно – это судьба.

Дима не казался высоким, но крепкое тело вселяло ощущение капитальной устойчивости. Крупные черты лица, ровные брови над глубоко посаженными спокойно-уверенными глазами придавали мужественности.

Аллу привлекла его взрослость и простая, открытая манера общаться. Дима говорил весело, с нотками флирта, но без шутовства. Не вставлял жаргонные словечки, что виделось Алле проявлением уважения. Глубокая про́пасть лежала между ним и её одноклассниками.

– Ты спорт любишь? – спросил Дима, остановившись у подъезда. – Мы с друзьями часто собираемся в зале на волейбол. Хочешь присоединиться?

– Я бы поиграла.

– Тогда завтра встречу тебя здесь во дворе. Часиков в шесть. Идёт?

– Если смогу… – ответила Алла, чуть заметно улыбнувшись.

Дима щёлкнул пальцами, манерно крутанулся на каблуках и зашагал прочь.

Глава 18

Около назначенного времени Алла выглянула в окно. За столиком под детским грибком уже сидел недавний знакомый. Длинная чёлка закрывала лицо – склонившись, Дима что-то читал.

– Кажется, за мной парень зашёл! – с волнением воскликнула Алла, да так громко, что услышала мама.

– У тебя ухажёр?!

– Ну, не знаю пока в полном ли смысле… Вчера познакомились, – возбуждённо тараторила Алла, забегая в кухню. – Смотри, вон там во дворе сидит! – и игриво добавила: – А ты переживала, мамочка, что у меня – такой скромницы – долго никто не появится.

– Так уж сразу и «появился»? – обеспокоенно уточнила мама, вглядываясь в отдалённую фигуру. – А где он учится? Что за семья?

– Потом расскажу. Мы на волейбол. Не хочу опаздывать на первое свидание, – весело крикнула Алла уже из прихожей; схватила заранее собранную сумку и выскочила за дверь.

«Парнишка выглядит довольно прилично. Спортом занимается, значит – не разгильдяй», – успокоила себя Екатерина Михайловна, и тревога сменилась приятным волнением.

Глядя в окно, слышала, как дочь бегом спускается по ступенькам, и поразилась резкой перемене, когда та спокойно вышла из подъезда и степенно, с горделиво поднятой головой направилась через двор. «Хм, откуда у неё эти женские штучки? Вроде никто не учил!»

***

Алла с Димой проследовали через спортивный зал, где уже разминалась молодёжь, и разошлись по разным помещениям. В женской раздевалке Алла столкнулась с девушкой. Та, поставив ногу на спортивную скамью, зашнуровывала кед. Длинные волосы, собранные в хвост, свисали на одну сторону, заслоняя лицо. «Какая фигуристая», – подумала Алла.

– Привет! – сказала дружелюбно.

Девушка подняла голову. Бросила оценивающий взгляд.

– Привет-привет! – ответила она, и кожа вокруг непропорционально короткого носа морщилась, будто была великовата. – Первый раз на волейбол?

«Ой! Как на мордочку пекинеса смахивает», – усмехнулась про себя Алла.

– Ага, – ответила, доставая из сумки спортивную форму.

– У нас тут своя компания. А тебя кто пригласил?

– Дима.

– Диман?! Купцов?! – подняв бровь, воскликнула девушка.

– Не знаю его фамилии. Давай знакомиться. Я – Алла.

– Марина, – криво улыбнувшись, ответила собеседница и вышла из раздевалки.

«Высокомерная. Интересно, они все такие? Может, не стоит сюда лезть?» – подумала Алла, но решила остаться, раз уж пришла.

На площадке она быстро запомнила имена ещё троих парней и пятерых девчонок. Профессионалов среди них не было. Погоняли мяч в кругу, перебрасываясь шутками. Марина постоянно задевала Диму. А когда договорились побросать через сетку, демонстративно перешла на противоположную сторону.

– Ты чё, против Купца сегодня играешь? – поддел долговязый Лёха.

– Ему же всё равно, – ехидно ответила Марина.

– Дык ты её позови, Диман. Может, передумает, – продолжал тот.

– Лёх, не сводничай. Маринка – взрослая девчонка. Пусть сама решает.

Играли недолго. Марину «несло». В сторону Димы летели насмешки и подколы:

– Чё-т Купцов сегодня мимо периметра бьёт… Хм, да он и по мячу-то мажет… Вообще прокис – еле ноги волочит…

Дима не реагировал, но обстановка накалялась.

– Хорэ, ребят! Финиш! – подняв сложенные крестом руки, крикнул Лёха. – Какая-то непруха. Есть предложение! Завтра до игры собираемся у меня во дворе. Такую романтику покажу!

Ребята, возбуждённо переговариваясь, потянулись в раздевалки. Марина демонстративно развернулась и, манерно виляя бёдрами, прямо в спортивном костюме направилась к основному выходу.

Алла переодевалась не спеша. «Пусть лучше Дима меня подождёт, чем я его», – думала, аккуратно складывая форму.

Когда вышла, тот уныло стоял в одиночестве, припав плечом к дверному косяку. Но, увидев Аллу, взбодрился и отправился провожать с такой естественной готовностью, словно встречались давным-давно.

Они неспешно побрели по тёмным улочкам. Тусклое свечение редких фонарей распыляло невесомые ареолы на высоте, не желая делиться светом ни с чем приземлённым.

– Дим, а Марина с тобой учится? – спросила Алла.

– Нет, она с художественно-графического. Заметила на шее подвеску на кожаном шнурке? Она сама ваяла из пластики – это такая специальная глина для лепки.

– Да, обратила внимание. Оригинально… А что у тебя с ней?

– Вообще ничего. Она вроде клеится, но – это не моё. Не нравится, когда девушки сами навязываются.

– А каких же ты любишь? Скромниц?

– Вряд ли, – усмехнулся Дима. – С ними скучно.

– Значит, меня скромной не считаешь? – взглянула с кокетливым удивлением.

Дима неожиданно остановился, взял за руки.

– Ал, ты – совсем другое. Ты притягиваешь, – проговорил взволнованно. – Знаешь, сейчас в тусклом отблеске фонарей твои огромные глаза стали цвета индиго. А ещё они излучают какой-то запредельный внутренний свет.

Помолчал, не отрывая взгляда. Прошептал:

– Можно…?

Не договорив и не дожидаясь ответа, потянулся к её губам. Нежно прикоснулся. Через мгновение решительно обнял за плечи, стал долго и страстно целовать.

Алла чувствовала, как срывается и стремительно летит в пурпурную бездну, но подхватывают мириады искрящихся фей и несут по невидимой спирали, устремляющейся вверх, и кружат, кружат в фантастическом танце где-то за гранью бытия. По краю этой феерии скользила одна лишь мысль: «Кажется, это и есть тот незнакомец из волшебного сновидения».

Когда порыв страсти утих, заморгала, словно очнувшись.

– Ты же теперь… моя девушка? – неуверенно спросил Дима.

– Если бы я так не считала, не позволила бы к себе прикоснуться, – прошептала Алла и увидела, как у него не только заблестели глаза, но весь засветился.

Продолжили путь.

– Ты раньше целовалась? – спросил Дима. – Можешь не отвечать. Знаю, что нет.

– А ты, похоже, в этих делах не новичок! – приподняв бровь, вызывающе воскликнула Алла.

– Хм, и в других тоже, – Дима многозначительно улыбнулся и подмигнул.

Она взглянула широко распахнутыми глазами.

– Отец в институте преподаёт физру. Я там класса с седьмого обитаю. Всё под маленького косил. Старшекурсницы надо мной «шефство» взяли. И до того доигрались, что я сначала с одной пару месяцев спал, а потом с другой полгода встречался. Из чистого интереса, понятно.

От такой бравады и подробностей юноши, возомнившего себя мужиком, Алла смутилась.

– Ну, ты чего? – Дима легонько дёрнул её за руку. – Зато со мной не страшно будет в первый раз. Я тебя всему научу.

Алла никогда не вела с парнями подобных разговоров. Сейчас воображение бешено рисовало этюды страсти. Она надеялась, что полумрак скрывает её полыхающие щёки. Шла молча, стыдясь собственных фантазий, опасаясь выдать себя неудачно подобранным словом. Наконец ответила:

– Может быть… Может быть… Но до свадьбы я ни с кем спать не буду. Так что, не знаю, дождёшься ли.

– Вот и славно! На гулящих никто не женится, с ними только весело время проводят.

«Надо же, папа тоже всегда это повторял», – подумала Алла.

Подошли к дому.

– Завтра зайду за тобой пораньше, – сказал Дима, остановившись у подъезда. – Слышала, Лёха хочет что-то там показать всей компании?

– Звучит заманчиво.

– И ещё, Ал, нет ли у тебя маленькой фотки?

– Тебе зачем?

– Не скажу. Захватишь завтра?

– Если найду.

Глава 19

Алла пулей влетела на четвёртый этаж. Затрезвонила. С порога возбуждённо стала рассказывать о свидании, правда, умалчивая подробности.

Екатерина Михайловна слушала внимательно. Старалась не задавать лишних вопросов, чтобы неловким словом не спугнуть готовность дочери делиться личным.

– Рада за тебя, милая. Здорово, что посвящаешь в свои девичьи секреты, – сказала ласково, когда Алла выговорилась. – Вижу, что Дима – парень хороший. И всё же будь осторожна. Мужчины бывают коварны. А подонки, как ни странно, часто выглядят тактичными и обаятельными.

– Мам, ну что ты такое говоришь? Это уж точно не про Диму!

– Нет, нет, я не про него, конечно же! Просто беспокоюсь и должна предупредить. Ведь ты у меня одна, моя дорогая девочка.

Алла обняла маму и весело сказала:

– Поесть бы чего-нибудь.

Отправились на кухню.

– Мамуль, а где у нас фотки, которые для альбомов малы? – спросила Алла, дожёвывая маковую сушку.

– Посмотри в нижнем ящике комода.

– Ага, – бросила, выбегая из кухни.

Вошла в родительскую спальню. Старинный чёрный комод с фиолетовым отливом и едва заметными серебристыми прожилками выбивался из незатейливой обстановки. Его буржуазную изысканность подчёркивали короткие витые ножки и тяжёлая позолоченная фурнитура. Аллу всегда удивляло, почему этот предмет старины – настоящий раритет – спрятан от посторонних глаз в комнате, вход в которую только для избранных.

Выдвинув массивный ящик, она увидела аккуратно сложенные картонные папки с бумагами, стопки поздравительных открыток, перевязанные атласными ленточками, множество бумажных пакетов с фотографиями нестандартных размеров.

Села на пол. Достала несколько миниатюрных упаковок, начала перебирать. В первом – интересные снимки, но Алла там в компании. В другом одна, но фотки чересчур малы.

Среди разносортицы на глаза попался аккуратный конверт, несколько раз перекрученный аптечной резинкой. «Странно. Это что за набор?» – подумала; стянула резинку, достала содержимое и… замерла с открытым ртом.

С чёрно-белой фотографии смотрела вульгарная девица, опоясанная кожаными ремнями, словно аксессуарами на невидимой одежде: вокруг шеи, на талии, по контуру груди. В одном углу фотографии – цифра шесть, в другом – символ бубновой масти. «Это что, карты?»

Внутри заискрило, как при коротком замыкании: неожиданность… запретная информация… отвращение… любопытство… страх быть застуканной на месте «преступления».

Мгновение колебалась – убрать ли всё, откуда достала, или разглядывать дальше. Любопытство взяло верх.

Алла предусмотрительно разложила на полу обычные фотографии. Решила: «Если вдруг войдёт мама, подсуну под них». Стала перебирать колоду.

В самом начале оказались мелкие карты с одиночно-позирующими девицами. Завершала галерею откровенности африканка с короткой стрижкой, уложенной по-европейски – крупными локонами. Полулежа на кушетке, та держала руками вытянутые вверх, широко расставленные ноги и призывно демонстрировала тёмное пятно между ягодицами.

Пошли крупные масти. Пиковая дама в позе «лотос» – пожилая брюнетка демонического вида: впалые щёки, прямые волосы, спадающие на голую грудь, поддерживаемую туго затянутым корсетом. Тонкие пальцы одной руки изящно сжимают длинный мундштук, другой – прикрывают промежность, слегка в неё погружаясь.

Добравшись до валетов и королей, Алла увидела крупный план гордо называемого «мужского достоинства». «Так вот почему во взрослых фильмах показывают только женские голые части тела… Это же отвратительно до тошноты!»

Отбросила карту, потом ещё несколько. Дальше – групповые сцены, крупно, в подробностях.

Кровь ударила в лицо, в висках застучало. Быстро собрав колоду, Алла сунула её обратно в конверт и забросила в дальний угол ящика.

Дрожащими руками вытряхнула из другого пакета кучку семейных фотографии в надежде всё-таки найти желаемое, но сосредоточиться не могла. В голове крутилась мысль о том, насколько же отличалось увиденное жилистое грибо-поленообразное безобразие от собственного наивного представления о мужском естестве, как об аккуратно заточенном карандашике…

Тут, на счастье, в руках оказался милый портрет: нежные соцветия белой сирени мягко касались лица – счастливого и беззаботного. «Папа снимал меня прошлой весной… Как же я давно искала эту фотку».

Спрятала картонный прямоугольничек в карман и принялась убирать пакеты на место. Мысли снова закружили вокруг только что увиденного. «Интересно, откуда Это у родителей? Значит, они всё это время целовались, обнимались, ну и… прочее. Раньше и в голову не приходило, что взрослые тоже Этим занимаются. По мне, так в тридцать жизнь вообще кончается. Что интересного может быть в таком возрасте?..”

Приведя всё порядок, направилась в свою комнату через зал. Мама с вязанием сидела у телевизора.

– Аллочка, нашла ли то, что хотела? – поинтересовалась участливо.

– Да, всё в порядке.

– Может, английским позанимаемся?

– Не-е-е, мам, давай завтра. Много по алгебре задали.