Следы Танцующей Музы

© Сергей Васильевич Мочалов, 2017

ISBN 978-5-4483-9048-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Куда улетают птицы…»

 
Куда улетают птицы
Из тонких плетенных клеток?
Им смотрят вослед царицы
Сквозь танцы спутанных веток.
 
 
Вздыхают нежные руки,
И волосы ветром вьются…
А там, – небесные звуки
Зовут, чуть слышно вернуться.
 
 
Но окна ночью открыты;
И взоры, как дымка рассвета.
Куда улетают птицы
От слишком яркого света?
 
 
Вы скажите, – да… я знаю!
Дрожат тихо-тихо шторы…
И я ведь, верно узнаю,
Во льдах серебристые горы…
 
 
И голос неба манящий;
И осторожные ласки;
И колокольчик звонкий
Из не рассказанной сказки?
 
 
Куда улетают птицы
Из рук слишком слабых и нежных?
Я вижу ваши ресницы
Печальных снов белоснежных.
 
 
Не горько… не сладко… Тихо!
Под шепот дождя и света,
Когда улетают птицы
В края бесконечного лета.
 

«Разве можно любить богиню?..»

 
Разве можно любить богиню?
Можно ей лишь тихо молиться.
И желать, подобно безумцу
Целовать след ее каблучков;
На заре шептать ее имя,
И смотреть в бездну глаз небесных;
И терять, – дарить свою душу
Блеску страстных ее зрачков.
 
 
Разве можно к ней быть ближе Солнца,
Что ласкает ее на рассвете?
Но желать ее благого взора
В коем души тысяч рабов!
И служить ей рабом и героем;
Песни петь о восторге и счастье
Что пронзает иглою сердце
От ее едва слышных шагов.
 
 
Разве можно любить богиню?
Пусть ослепну от этой пытки!
Пусть, я стану лишь крохотным взрывом
На ее совершенном пути.
Но не в силах я прекратить
Этой, – пусть нелепой, – попытки
И за нею, как жрец ее… света
Буду я постоянно идти.
 

Ночью

 
Закройте черные шторы
И потушите свет…
Поверьте, ночью так тихо,
Потому что далек рассвет.
 
 
На небе Луна сияет
И нет совсем никого,
Но даже она не знает
Как ночью бывает темно.
 
 
Пусть тьма вам служанкой служит
И сладкие песни поет;
И голову в танце закружит;
И тихо вдаль позовет.
 
 
А там лишь морозный воздух,
Пьянящая светлая тишь.
И снег летает… летает,
Как будто, – уже не спишь.
 

Стрелы

 
Черный волк голодный
С сердцем, полным крови, —
Красной и горячей, —
Воет на Луну.
Разве вы не знали
Как бывает горек
Холод и уныние,
Вложенный в стрелу.
 
 
Лучники рассвета
И Эрот безумный,
Просто беспощадны
К темным миражам.
Ах, но что вам холод
И мои безумства,
Отданные в пытках
Странным сторожам?
 
 
Черный волк уставший
Приютился в бездне,
К теням прислонился
Ваших теплых рук.
Разве вы не знали,
Как бывает сладок
Зов холодной крови
И желание мук.
 
 
Но охотник темный, —
Аполлон горячий
Солнца повелитель,
Видит мир насквозь,
И приходит ночью
К тем, кто ищет слово
Для страстей и пыток
Страшный бледный гость.
 

Останови, – секунды!

 
Дай мне, – ее руки!
Дай мне, – ее губы!
Дай мне, – коснуться плоти
Тысячей долгих ночей!
Дай мне, – тепло ее сердца
Крови моей безумной,
Словно огонь и жажда
Капает воском свечей.
 
 
Дай ей, – мое тело!
Дай ей, – мою душу!
Кровью омой ее губы, —
Кровью моей души!
Дай ей, – мое Солнце!
Дай ей, – мое спасение
Голосом ее сладким,
Словно грозою в тиши!
 
 
Останови, – секунды!
Вечностью сделай, – минуты!
Ангелом ясного неба
Позволь ее святости петь.
И воскрешая сердце,
И воскрешая душу…
Ответь, если то возможно
Сколько же можно терпеть?!
 

«Ночь и звезды, …»

 
Ночь и звезды, —
Вы прекрасны!
Я желал бы вас увидеть
Невозможной и чудесной
В каждом облике Луны.
Мне печально, но спокойно…
Я привык к такой печали.
Я, – изгнанник вечный призрак,
Я иду путями скорби
Из любой своей страны.
 
 
Все чужие! Все чужое!
Для меня не приготовил
Бог ни ложа, ни покрова, —
Саван ночи мой покров.
Я иду, роняя слезы…
Надо мной утихли грозы,
Сердца моего не примет
Ни один надежный кров.
 
 
Но пустыня… Но в пустыне
Буду помнить ваше имя!
Мне я знаю. Мне, – я знаю, —
Никуда не убежать.
Я изгнанник безутешный…
Ночь и звезды, —
Вы прекрасны!
Черным псом и темным мраком
Мне у ваших ног… дрожать.
 

«Вкуси со мной нектар богов…»

 
Вкуси со мной нектар богов
Амброзии благоуханной,
И в легкой тишине шагов
Заставь почувствовать тепло.
Такой приятный пряный дым…
И ветер снов, – такой желанный.
И я смотрю! Смотрю, на вас!
И небо будто бы стекло.
 
 
А в нем, – а в нем кружатся звезды
Калейдоскопом разноцветным;
И в ноги падают вам светом,
И этот свет… такой живой!
Я помню этот яркий свет
Перед сияющим рассветом,
Когда я верил лишь в любовь,
И словно, были… вы со мной.
 
 
Такие, тихие объятия!
Такие, нежные оковы,
Ресниц порхающих, как крылья
Во взглядах теплого костра.
Вкуси со мной нектар богов
Амброзии благоуханной.
О, будь как лезвие клинка, —
Невероятна, и остра!
 

Парис убивает Ахилла

 
Что ж, плачь любимец Афродиты
За все приходится платить.
И руки, что ее ласкали…
Пора уж кровью обагрить.
 
 
Пусть ты безжизненный и слабый
Пред взором брата своего;
Давно стрела твоя готова
Для главного врага его.
 
 
Одну пяту не защитила
Его божественная мать…
Увы, всех смертных ждет могила, —
Всем нам когда-то умирать.
 
 
Пусть он победами гордился;
Кричал пред всеми: «Я, – герой!»
Но перед слабым ли склонился
Своею светлой головой?!
 
 
И всем отмщение! Всем награда?!
Не стоит выть, или рыдать.
Елена тоже будет рада,
И будет смерти моей ждать…
 

«Где страсть, – безумие…»

 
Где страсть, – безумие,
Там рушатся все грани:
Добро и зло?
Всего лишь дым, мираж!
У разворошенной огнем
На сердце раны
Ни станет ни один
Небесный светлый страж.
 
 
Прольется дождь
Огня и красной крови.
Жизнь, – оборвется?
Или в вихре воспарит!
У нашей роли
Нет ни капли боли, —
Хотя быть может,
Только боль из нас творит.
 
 
От бездны, – протянулись
Руки к свету!
Но там где муки,
Будет и тепло.
Ведь неспроста молюсь вам,
Как рассвету.
Смотрю вослед…
И через мутное стекло.
 

Первая песня Орфея

 
Подарил мне Аполлон свою кифару,
Чтобы я играл для Эвридики;
Чтобы слаще пели мои струны
Сын Киприды в них вдохнул безумие страсти.
 
 
И любовь водила мои пальцы
Золотыми струнами рассвета.
Я играл, – и радовалось Солнце…
И звучали мои песни в небе.
 
 
И вздыхал Киприды сын беспечный
Слушая мелодии восторга,
Что играло на кифаре мое сердце
Эвридике и всей жизни спящей.
 
 
Рано утром мои звуки зазвучали.
И деревья, и цветы за мной ходили;
И шептали реки, водопады и ручьи
О страсти моей светлой.
 
 
И услышала мой голос Эвридика,
И наполнило ее мое желание
Глубиною чувственных иллюзий, —
И она… Она не устояла!
 

Молитва Медеи

 
Бледноликая Селена
Черноокая Геката,
Поклялась я своим сердцем!
Поклялась своей душой!
Пусть не будет мне прошения
Пусть Эринии терзают,
Мое сладостное тело
Лишь быть всегда с тобой!
 
 
О, пускай узнает небо!
О, пускай узнают звезды!
Как ты светел,
Как прекрасен
Мой возлюбленный Ясон,
Страсть безумная пронзила
Мои губы… мои руки.
Это просто нереально, —
Это сон!
 
 
Не ужасные знамения, —
Громы, молнии… туманы,
Меня плакать не заставят.
Лишь сильней тебя любить!
Только горе, только горе…
Только горе и обманы, —
Не смогу тебе, мой милый…
Не смогу тебе простить!
 
 
Стану камнем и стрелою!
Поражу врагов всех в сердце.
Плоть твою от моей плоте
Я Гекате отдаю.
Но тебя… тебя мой милый,
Я не трону. Я, – не трону!
Пусть мне больно до безумия,
Только я тебя люблю.
 
 
Бледноликая Селена
Черноокая Геката,
Получите как награду
Чистую слезу и кровь.
Лишь оставьте мне навечно,
Лишь оставьте мою муку, —
Мою муку и желание,
И в холодном ныне сердце
Ярость страсти и любовь!
 

Из края темного неба

 
В той стране, где не светят звезды;
Где не видно совсем Луны
Жил-был карлик влюбленный в осень,
И в свои печальные сны.
 
 
Целовал он желтые листья,
Что упали к его ногам;
И рыдал ночами… капризно;
И молился странным богам.
 
 
И он верил, что слышат боги,
И его одного в небе ждут, —
Все дороги… все в мире дороги
В новый мир его приведут.
 
 
Он любил забираться в горы,
И подолгу смотрел в небеса.
Облаков чудные узоры
Развивали его волоса.
 
 
Жил-был карлик в огонь влюбленный, —
Его редко он видел вдали;
И мечтою своей окрыленный
В небе он представлял корабли.
 
 
Представлял себя стройным, высоким…
Далеко, неизвестный свет
Будто тушит кто-то далекий,
Только в мир приходит рассвет.
 
 
Где-то там на горе высокой
Стоял замок вечерних звезд;
И в саду его королева
Собирала букет из роз.
 
 
Каждый день он горел ярким светом
И кидал лучи сквозь туман.
Но с рассветом, – с новым рассветом
Превращался в пыль и обман.
 
 
Только карлик смеялся звонко.
Что он мог о прекрасном знать?
Ему было печально и горько.
Что умел он? Только рыдать!
 
 
И когда окончились слезы
Он с горы высокой упал.
Стали белыми яркие розы, —
Он огонь их навеки украл.
 
 
Не пришла больше в сад королева,
И никто не тушил зари,
Но из края темного неба
Полетели вдаль корабли.
 

Браслет Медеи

 
Я как кукла на веревке. Или нет?
О Медея, подари мне свой браслет!
В нем Гекаты капля крови, – яд;
Соблазнительно тревожен взгляд…
 
 
О Медея, твои руки, так нежны!
Опьяняют сердце муки ворожбы.
Если был бы я безумен, как и ты
Я дарил бы вам лишь Солнце и цветы.
 
 
Если бы я знал, что будет ночь тепла
Я бы вечность оставался у окна.
Я искал название счастью. Счастья, нет?
О Медея, подари мне свой браслет.
 
 
Я его своею кровью, напою.
О Медея, я сгораю, – я сгорю!
И никто уж не услышит бред любви…
Разольется яд безумия по крови.
 

«Вспышка света, – и нет больше мира!..»

 
Вспышка света, – и нет больше мира!
Вспышка Солнца, – и нет больше глаз!
Меня нет, – я не существую
В одиночестве песен о вас.
 
 
Свет небес, – так, словно вы рядом!
Свет чудес, – так, как будто мы спим!
Я лишь тень вашим вскрытая взглядом,
Словно в нем вижу Господа с ним.
 
 
Тьма ночей, – и вы так прекрасны;
Блеск свечей, – и вы так нежны…
Быть не могут молитвы напрасны,
А слова восхищения… смешны!
 

«Госпожа, вас искали слуги!..»

 
Госпожа, вас искали слуги!
И так ярко светила Луна…
Вы гуляли в саду уснувшем, —
Вы гуляли в саду не одна.
 
 
Я смотрел через вас и ветер,
И мечтал о ваших губах
Взор ваш был загадочно-светел…
Руки были в моих руках.
 
 
Я упал в глаза ваши звездою,
И просил богиню любви
Хоть на миг сжалиться надо мною, —
Растворить меня в вашей крови.
 
 
Чтоб горели вы мукой страсти!
Чтоб пылала ваша душа!
Чтобы вы в моей темной власти
Замирали… едва дыша!
 
 
Этот вечер. И тихие звуки, —
Песни птиц и мягкой травы;
Так нежны ваши теплые руки.
Так улыбки ваши, милы!
 
 
Госпожа, вас искали слуги.
Они вас, никогда не найдут!
Мы на небе станем огнями,
А они нас вдаль уведут.
 
 
Хоть останется только слово, —
Пожалей меня, – слышишь, Парис!
Только что же я сделал такого,
Что дрожу, как с дерева лист?!
 

Зимняя сказка

 
Ваши руки на коленях.
В зимней сказке, как обычно
Я так мило, – мимолетно…
Встретил вас!
Не узнает даже Господь.
Что там люди? Что там люди?
Что увидел я внезапно
В глубине небесных глаз.
 
 
Даже если вы, так тонко,
Вдруг… услышите внезапно
Мой безумный тихий возглас, —
Что подумаете вы?
Невозможно мне очнуться;
Невозможно увернуться.
Вам, так просто отвернуться…
С этой темной глубины.
 
 
Вам со мной тонуть
Не к месту?!
Не под стать?!Но ваши губы,
Так нежны… так откровенны, —
Им тепло любой зимой.
Эта сказка льда и снега,
Что убила меня ночью
Вы волшебная, как небо, —
Вы во мне, но не со мной!
 

Тайна бытия

 
Есть тайны, скрытые в словах
Которые не произносят.
Они, как море глубоки.
Их только в сердце с болью носят.
 
 
В них: нежность; тихая любовь,
Которая кричит стихами.
Их пишет тишина, и кровь
Дыша несложными слогами.
 
 
В них вы и силуэт берез;
И ваши сказочные руки;
И капли первых моих слез;
И взоров неземные муки.
 
 
Кто их создатель?!Бог и я.
Кто их губитель?!Жизнь и звезды.
И вы, как тайна бытия,
А ваша плоть, – тепло и грезы.
 

«Эхо! Эхо! Ах, зачем ты полюбила…»

 
Эхо! Эхо! Ах, зачем ты полюбила
Молодого нежного Нарцисса?
Я ничуть, ничуть его не хуже, —
Как и он мечтателен и тих.
Я ловлю твой страстный сладкий голос
Почему же он в мгновение… затих.
 
 
Эхо! Эхо! Как звучит молчание?!
О любви, что знают твои руки?!
Где ты прячешь ночью безутешность
От его забывчивых очей.
Он бы мог тебя увидеть обнаженной,
Но тебе молиться, как богине
В мире этом, так как я не сможет,
Даже тот, кто будет горячей!
 
 
Эхо! Эхо! Почему ты мне не скажешь?!
Ведь ему ты так чудесно отвечаешь.
Знаешь каждое его пустое слово,
А моих не хочешь замечать!
Да я очень на него похожий,
Но влюблен не в зеркало, —
Во взгляды… так задумчиво-мечтательны,
Как небо,
И которым… мне не отвечать!
 

О том, как вы прекрасны

 
О том, как вы прекрасны знает ветер;
О том, как вы прекрасны знает Солнце;
Поют цветы и травы горних высей
О том, как вы божественно прекрасны!
 
 
Восторженно внимают серафимы
Движениям ваших губ, – их страстным песням;
И облака пройдя долины рая
На землю опускаются вам в руки.
 
 
Как вы прекрасны, знают океаны;
Моря бездонных ваших глаз небесных
В которых отражается ночами
Луна в венце из сказочных созвездий.
 
 
И тьма становится светлее в сердце смертных,
Когда им тайны открываются создания…
На вашем теле пламенных созвучий
Божественно прекрасного рассвета!
 

Песня Адама

 
В мою душу Солнце упало!
И в душе моей Солнце пропало!
Стало самой прекрасной девой, —
Самой первой волшебницей Евой.
 
 
Стало вашим волнующим взглядом;
Первым яблоком; сладким ядом…
Самым первым чудесным соблазном
И мечтою о чем-то прекрасном.
 
 
В моем сердце Солнце уснуло, —
В море глаз навсегда утонуло!
Стало Солнце надеждой святою;
Вашей нежностью, и… красотою!
 

Последние мрачные сны

 
Богиня вечных рассветов
Дитя полуночных соблазнов
Желаний острых как бритва
И темных как звездная ночь,
Ответьте! Мои призывы
И хриплый бессвязный голос…
Хотите, – меня убейте!
Хотите, – гоните прочь!
 
 
Я пес бездомный, безумный!
Скитаюсь в пустыне горя.
Могу ли мечтать я грешный,
О вашей чистой любви?
Которая… океаны;
Глубокое теплое море;
Родник волшебства и света;
И сладость в алой крови.
 
 
Богиня вечных рассветов,
Прекрасная дочь Деметры
Уходит в чертоги ада…
Зачем оставляет мир?!
Позвольте ей остановиться, —
Верните ее Аида
Из пасти мрака и яда
В дышащий Солнцем эфир.
 
 
Дитя полночных желаний, —
Вы. можете только это:
Наполнить холодный воздух
Цветением теплой весны;
И сделать черное сердце
Белее первого снега;
Забрать из разбитого сердца
Последние мрачные сны.
 

Сон китов

 
Нам снятся звездные просторы,
И океанов тишина…
Мы спим, огромные, как горы
И с нами дремлет вышина
В которой звезды, как рубины, —
Расплесканная наша кровь.
А здесь спокойные глубины
Нам дарят счастье и любовь.
 
 
Понять не могут только люди,
Чей быстротечен долгий век,
Их море, – это шторм и бури;
Холодная как лед вода,
Но с нами теплота и ветер,
И вечность неба, навсегда!
 
 
Мы знаем смерть вокруг и рядом.
Мы не были рабами ей!
И в каждом нашем новом взгляде
Спокойствие иных морей,
Когда был человек так молод,
Не оскверненный пустотой
И видел небо с нами вместе
Единой светлой красотой.
 
 
Нам снятся звездные просторы,
И океанов тишина…
Мы видим сны,
И безмятежность
Алкает с нами глубина.
 

Цветы осени

 
В серебряной коже дракона;
В одеждах тающей осени;
В мелодии неба серого
Богиня утренних звезд
Спускалась на землю хмурую,
Теплом наполняя сладостным
Холодные листья озябшие
Последних опавших роз.
 
 
Искрились улыбки милые
Кострами деревьев сказочных
Роняли узоры осенние
Свой самый последний каприз
Казались ветра затихшие
Влюбленно вздыхали радостно
И море кидало к берегу
Свой самый ласковый бриз.
 
 
В серебряной коже дракона;
В одеждах тающей осени;
В мелодии неба серого
Богиня утренних звезд
Смотрела на мир задумчиво,
И взоры ее пугливые
Играли с сердцем разбуженным
Листками волшебных роз.
 

Орифии

 
Я готов отдать жизнь,
Чтобы только коснуться губами
Нежных пальчиков рук;
Чтоб прижаться глазами к глазам…
И дыхание ловить, —
Быть настолько открытым и близким
К вашей тени, и плоти…
К ее неземным образам.
 
 
Снежный мрамор дворцов
Сумасшедшего белого бога,
Ваших темных ресниц
Совершенный волшебный узор
Приведет к блаженству во тьме
Золотая дорога…
И я молча пред вами
Склоню свой блуждающий взор.
 
 
И сгорит мое сердце,
Не веруя что существует
Некий путь к поцелуям
Губ ваших сладких, как мед
На которых закат и рассвет
Откровенно танцует
И безумный Борей
Песню страсти и мук вам поет.
 

«Белокурый эллин пел вам страстные песни…»

 
Белокурый эллин пел вам страстные песни
И в глазах ваших небо в сети Солнца ловил.
С теплым светом зари свое бедное сердце
Навсегда в море глаз ваших он утопил.
 
 
Было много в амфорах сладостных вин
Разливалось в крои его нега блаженства,
Он мечтал о тепле, но всегда был один.
Кроме вас где искать в мире злом Совершенство?!
 
 
Белокурый эллин, вопрошал, – вечно так:
Где есть свет, там темно… где темно нету света?
Или может быть он откровенный чудак,
Поклоняется вам, как заре… как рассвету!
 
 
Было много в амфорах сладостных вин
И хватало воды родниковой и чистой,
Свое бедное сердце в море он утопил
Восхищенный улыбкой вашей лучистой.
 

Песня для Эвридики

 
Ваши губы, – варенье из спелой клубники;
Ваши руки, – крылья волшебных птиц…
Голос ваш, – словно песня для Эвридики
Что несется над миром не зная границ.
 
 
Я Орфей, вашей плотью разбуженный жаркой.
Мое слово, – в ваших глазах и улыбке.
Я умру от сияния звезды слишком яркой…
Сон моих облаков слишком тонкий и зыбкий.
 
 
Я явился на свет, чтоб тонуть в вашем взгляде!
Мне не нужно иного блаженства и мук…
Ваши губы, – варенье из спелой клубники!
Пальцы белые нежных танцующих рук.
 
 
От того поклонились деревья и травы мне;
От того звери дикие ходят за мной,
Что во мне тайны вашего светлого Солнца
Отражаются неба святой красотой.
 

Нить Ариадны

 
В лабиринте ваших улыбок
Я Тесей с обнаженным мечем, —
Пусть мой путь неизвестен и зыбок,
Но поверьте, мне все нипочем!
 
 
Я пройду по запутанным далям
Через боль, печаль и пески,
И пойму по истертым сандалиям, —
Цели рядом… безумно близки…
 
 
От глухих белых стенок эхо
Мне подскажет где выход, где вход.
Я иду через муки и холод.
Я пройду… я уже не тот…
 
 
Я иной! Мертвый воин бог мрака
Перед пропастью и красотой:
Я слепая хромая собака;
Чистый лист с неживой пустотой.
 
 
Пустота?!Вашим светом заполнится
Золотая потянется нить…
Даже если судьба не исполнится,
Я бегу, – не остановить.
 

К звездам

 
Летит корабль к Альдебарану
Средь звезды и ночную тьму
И снится море капитану,
Пронзающее тишину.
 
 
На море с бурей пали тени,
И женщина посмотрит вдаль
С улыбкой сладкой сонной лени
В глазах смятение и печаль.
 
 
Луна шептала им о страсти,
А звезды… были далеки.
И подчиняясь тайной власти
Они влекли его, влекли!
 
 
Но он был диким страшным зверем, —
Покорной куклой рядом с ней.
А море пело! Пело! Пело!
И становилось лишь больней.
 
 
Ведь где-то там, другие страны!
А здесь тепло, и правит ночь…
Но глубоки на сердце раны;
Но он опять уходит, прочь.
 
 
Он ищет в небе свои звезды;
Жемчужины, на дне морей…
Все слишком просто! Слишком просто,
Для уходящих кораблей.
 
 
И словно пена под ногами;
И словно женщина поет:
«Останься рядом… рядом с нами.»
Зачем?!Меня никто не ждет.
 
 
А там вдали играет ветер,
И Солнце светит из-за туч!
Для этой женщины на море
Зверь ловит в небе первый луч.
 
 
Летит корабль к Альдебарану.
Давно проснулся капитан,…
И оставляя в сердце рану
Он бредит небом дальних стран.
 

Знак ангела Лаинаэля

 
Как мне представить тепло ваших губ?
Вкус соблазнительно-нежный!
Как мне остаться в ваших зрачках
И на ладонях, знаком?
 
 
Знаком лучей восходящих огней;
Сердца влюбленного оттиском;
Дрожью безумных взоров моих
И молчаливостью сна:
 
 
Красной розой, драконом серебряным;
Отпечатком скрещенных линий;
Бурной рекой и движением призрачным;
Гладью небес, что едва видна…
 
 
Спиралью далеких вечных галактик
Созвездием звезд упавших ночью,
И тихим шепотом… тихим шепотом
До неприличия сладким.
 

«Над гладью воды ваши шаги…»

 
Над гладью воды ваши шаги,
Как шепот неслышны.
Лишь легкая тень за вами
След в след едва-едва дышит.
 
 
Над гладью воды белы облака
И ветер играет.
Зеркальная синь почти не дрожит,
А он все летает.
 
 
Он волосы ваши, как будто рукой
Нещадно тревожит;
Губами холодными трогает вас, —
Он может!
 
 
Над гладью воды ваши шаги
Так радостно-милы;
И ветер целует ваши следы…
Без силы.
 
 
И падает вниз, – случайный каприз, —
Вам в ноги.
И в полночь бежит за вами огнем
По лунной дороге.
 
 
Над гладью воды ваши шаги,
Как сказка
О том, что мечты упадут в океан,
Как ласка…
 

Шепот наяд

 
Как кентавр поглощает
Грудь небесной сонной девы, —
Чистота и есть насилие!
В каждом выдохе есть тайна
Обреченная на муки
И играющая небом…
Необычное бессилие,
А затем случайный взгляд.
И в руках его дрожащих
Ослепительное Солнце,
Превратилось в отражения
Трех измученных наяд.
 
 
И одна из них сказала:
«Уноси ее подальше!
Забери ее из мира
От чужих беззлобных душ;
Не робей, и не скрывайся…
Обнажи ее запястья, —
Поцелуями Морфея
Выпей сок ее груди.
И Луна обманет звезды
И низвергнет водопады;
Пусть она уснет остынет,
Только слышишь, – не буди!»
 
 
А другая говорила:
«Сети паука приятны
Каждой залетевшей мухе,
Но когда она жива
Ее крылья так трепещут…
Но в конце концов устанут
Ослабеют и утихнут, —
Ветер знает… он могуч,
Когда вор бежит от кражи
Он невольно уступает,
И за ним летят по небу
Стаи темных теплых туч.»
 
 
Третья только промолчала,
Улыбнулась так небрежно
Перстень с пальца уронила
В голубой поток воды,
И бежал кентавр дальше,
А за ним река струилась
Его ноша стала легче, —
Он не понял, что отдал.
И влюбленная смотрела
На него в потоке света
Дочь Нерея в лунной маске…
Только он не увидал.
 

Не бойся, огня!

 
Тонкие хрупкие плечи;
Сладкий задумчивый взгляд…
Это не утро, не вечер.
В бокале не кровь, и не яд.
 
 
Выпей огонь, Маргарита!
Души в огне не горят.
Чаша Пилата разбита,
Руки Пророка болят.
 
 
За окнами светят звезды,
Их свет, – это свет фонарей.
Толпятся сонные грезы
У запертых крепких дверей.
 
 
Открой. Вот ключ, Маргарита!
И тихо шепчут шаги…
Его дорога разбита, —
На ней не друзья, не враги.
 
 
Иди за ним, Маргарита!
Возьми в руки свет его звезд
Он сделан из монолита
Камня, краснее роз.
 
 
Не бойся, огня! Не бойся!
Он знает, – слеза чиста.
Смотри в глаза темной ночи
На тень живого Креста.