Buch lesen: «Решения Федерального Верховного суда Германии по гражданским делам в 2021 г. 35–42», Seite 3

17 c) совершенное вторжение в частную сферу истца является также противоправным. Интерес в защите прав истца преобладает над правом на свободу слова ответчика, гарантируемом ч. 1 ст. 5 Основного закона Германии и ч. 1 ст. 10 ЕКПЧ.

18 aa) в силу особенностей личных прав в качестве рамочных их пределы действия не являются абсолютными. Поэтому по общему правилу всегда должно быть произведено соотношение противоположных друг другу охраняемых интересов, при котором должны быть учтены особые обстоятельства. При этом в основу толкования должны быть положены основные права и гарантии согласно ЕКПЧ. Вмешательство в личные права признается противоправным, когда охраняемый интерес заинтересованного лица превалирует над охраняемым интересом другой стороны (устоявшаяся судебная практика, ср. решение Сената ФВС Германии от 29 июня 2021 – VI ZR 52/18, NJW 2021, 3130 Rn. 24; решение Сената ФВС Германии от 29 июня – VI ZR 10/18, WM 2021, 1534 Rn. 24; решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 21; решение Сената ФВС Германии от 17 декабря 2013 – VI ZR 211/12, BGHZ 199, 237 Rn. 22; jeweils mwN).

19 bb) поэтому по настоящему спору необходимо соотнести интерес истца в защите его личных прав, гарантируемых ч. 1 ст. 2, ч. 1 ст. 1 Основного закона Германии, ч. 1 ст. 8 ЕКПЧ, с правом ответчика на свободу слова, закрепленному ч. 1 ст. 5 Основного закона Германии и ч. 1 ст. 10 ЕКПЧ. Если публикация затрагивает частную сферу, решающее значение будет иметь то обстоятельство, обосновывает ли такое вторжение правомочный интерес общественности в информировании (ср. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 22; решение Сената ФВС Германии от 29 ноября 2016 – VI ZR 382/15, NJW 2017, 1550 Rn. 16; BVerfG, BVerfGE 99, 185, 196 f.). Для этого определяющим является то обстоятельство, разрешается ли в каждом конкретном случае самым серьезным и предметным образом тот или иной вопрос с тем, чтобы удовлетворить потребность публики в информации и тем самым способствовать формированию общественного мнения или удовлетворяется лишь любопытство читателей к частным делам известных лиц (см. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 23; решение Сената ФВС Германии от 12 июня 2018 – VI ZR 284/17, NJW 2018, 3509 Rn. 21; jeweils mwN). Чем больше информационная значимость для общественности, тем более важным должен быть охраняемый интерес лица, о котором сообщается, чтобы он превалировал над интересом общественности. И, наоборот, защита личности заинтересованного лица становится тем существеннее, чем информация обладает меньшей значимостью для общественности (ср. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 23; решение Сената ФВС Германии от 26 октября 2010 – VI ZR 230/08, BGHZ 187, 200 Rn. 10; решение Сената ФВС Германии от 9 декабря 2003 – VI ZR 373/02, NJW 2004, 762, 764, juris Rn. 22; jeweils mwN). При проверке вопроса о наличии и степени вклада публикации в формирование общественного мнения, то есть обладания им информационной значимостью, опять же имеет значение, какую роль играет лицо для общественности. Неизвестное для общественности лицо вправе притязать на особую охрану своей личной жизни в отличие от известного лица (ср. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 24; решение Сената ФВС Германии от 9 апреля 2019 – VI ZR 533/16, NJW-RR 2019, 1134 Rn. 14; EGMR, AfP 2016, 413 Rn. 84; NJW 2012, 1053 Rn. 110). Кроме того, по общему правилу проводится различие между публикацией о фактах, которая вносит вклад в дискуссию в демократическом обществе, например, о выполнении политиками своих служебных функций, и публикациями о подробностях частной жизни лиц, которые подобные задачи не выполняют (см. решение Сената ФВС Германии от 10 ноября 2020 – VI ZR 62/17, AfP 2021, 32 Rn. 24; EGMR, NJW 2012, 1053 Rn. 110; NJW 2010, 751 Rn. 47; NJW 2004, 2647 Tz. 63).

20 cc) проведенное в соответствии с данными принципами соотношение приводит к выводу о превалировании правомочных интересов истца. Следует признать, что ответчик с последствиями семейных и профессиональных нагрузок на взаимоотношения родителей обратился к вопросу общественного значения и с учетом публичных высказываний С.К. рассмотрел эту тему допустимым относительно этого лица способом. Однако это не означает, что оценка и относительно истца должна вести к тому, что его правомочные интересы в сохранении анонимности в публикации не будут превалировать над интересами ответчика. В отличие от С.К. в случае с истцом, который публично не высказывался о своей сексуальной жизни, речь не идет об известном лице; согласно фактическим обстоятельствам дела, установленным судом апелляционной инстанции, это лицо неизвестно широкой общественности. Функция кумира и сопоставления, которую могут выполнять известные в общественности лица, в особенности, для своих поклонников (ср. решение Сената ФВС Германии от 12 июня 2018 – VI ZR 284/17, NJW 2018, 3509 Rn. 23), к данному лицу не могут быть отнесены. Сенатом не был обнаружен общественный интерес в том, чтобы обозначать по имени и фамилии истца в рамках публикации о последствиях семейных и профессиональных нагрузок на его взаимоотношения с С.К. и их сексуальную жизнь, тем самым лишая его анонимности и таким способом сообщая общественности о части его сексуальной жизни. По настоящему делу на переднем плане находится простое удовлетворение любопытства читателей в том, какое же лицо является затронутым «штилем в сексе» партнером С. К. Серьезное и предметное рассмотрение вопроса о последствиях семейных и профессиональных нагрузок на взаимоотношения и сексуальную жизнь, напротив, отсутствует. То обстоятельство, что в момент публикации в сети Интернет, в частности, на веб-сайт Википедии, посвященной С.К., можно было обнаружить истца в качестве ее партнера, не отменяет указанного вывода.

21 d) опасность повторных нарушений, необходимая по аналогии согласно предл. 2 ч. 1 §1004 ГГУ для требования о воздержании от совершения определенных действий, предполагается существующей на основе совершенного правонарушения; данная презумпция ответчиком опровергнута не была (ср. решение Сената ФВС Германии от 30 апреля 2019 – VI ZR 360/18, NJW 2020, 53 Rn. 30).

22 2. Согласно ч. 1 §823 ГГУ во взаимосвязи с ч. 1 ст. 2, ч. 1 ст. 1 Основного закона Германии истец вправе потребовать также возмещение внесудебных расходов в размере 526,58 евро.

23 Согласно установленным земельным судом фактическим обстоятельствам дела, упомянутым в решении апелляционного суда, между сторонами отсутствует спор о том, что ранее предупреждение истца в виде письма его адвоката от 28 ноября 2017 г. в связи с упоминанием его фамилии в публикации осталось безуспешным, а цена иска по данному предупреждению составляет не менее 13 333 евро. Соответственно, расходы в указанной части подлежат возмещению ответчиком в пользу истца.

 
                                          III.
 

24 Поскольку отмена решения осуществлена лишь в связи с ошибкой в применении закона при установленных обстоятельствах дела, которые позволяют разрешить дело по существу, согласно ч. 3 §563 ГПУ Германии настоящим Сенатом принято решение по существу спора.

Судьи Зайтерс, Оффенлох, Олер, Мюллер, Бём

Предыдущие судебные инстанции:

решение земельного суда г. Берлин от 27 сентября 2018 – 27 O 187/18;

решение высшего земельного суда г. Берлин (Каммергерихта) от 12 сентября 2019 – 10 U 164/18.

37. Цензура в социальной сети – решение Федерального Верховного суда Германии от 29 июля 2021 г. —
III ZR 179/20

а) по общему правилу владелец социальной сети вправе устанавливать для пользователей сети в общих условиях сделок обязанность соблюдения объективного, допускающего проверку стандарта общения, который выходит за рамки норм закона. Он вправе оставлять за собой право при нарушении стандарта общения принимать меры, которые включают удаление отдельных сообщений и блокировку аккаунта.

б) однако владелец социальной сети несет обязанность предусмотреть в своих общих условиях сделок незамедлительное уведомление пользователя об удалении сообщения либо намерении блокировать аккаунт с указанием основания для принятия таких мер и предоставлением возможности высказать пользователю свою позицию, допускающую принятие нового решения, включая восстановление удаленного сообщения. Если указанные правила отсутствуют, то согласно предл. 1 ч. 1 §307 ГГУ общие условия сделок в части регулирования данных вопросов являются недействительными;

в) если владелец социальной сети в нарушение договора удалил размещенное в сети сообщение, то согласно ч. 1 §280 во взаимосвязи с ч. 1 §249 ГГУ пользователь вправе потребовать от владельца восстановления удаленного сообщения.

Примененные нормы:

I. Основной закон Германии

Статья 3. Равенство перед законом.

(1) Все люди равны перед законом.

…

Статья 5. Свобода мнений, информации и печати.

(1) Каждый имеет право свободно выражать и распространять свое мнение устно, письменно и посредством изображения, а также беспрепятственно получать информацию из общедоступных источников.

…

Статья 12. Свобода выбора профессии.

(1) Все немцы имеют право свободно выбирать профессию, место работы и учебы.

…

II. Германское Гражданское уложение

Книга 2. Обязательственное право

Часть 1. Содержание обязательства.

Раздел 1. Обязанность исполнения

§249. Способ и объем возмещения ущерба

(1) Лицо, обязанное возместить убытки, должно восстановить состояние, которое существовало бы, если обстоятельство, обязывающее к возмещению, не наступило.

…

§280. Возмещение ущерба, причиненного нарушением обязательства

(1) Если должник нарушил свою обязанность, вытекающую из обязательства, кредитор вправе потребовать возмещения вызванного этим ущерба. Данное правило не применяется, если должник не несет ответственности за нарушение.

…

Часть 2. Определение обязательств по сделке с использованием общих условий сделок

§307. Контроль содержания

(1) Положения общих условий сделок являются недействительными, если вопреки требованиям принципа добросовестности они ставят контрагента стороны, использующей общие условия, в чрезмерно невыгодное положение. Чрезмерно невыгодное положение может быть следствием того, что положение общих условий сделок неясно и неоправданно.

…

РЕШЕНИЕ

III ZR 179/20

29 июля 2021 г.

III Сенат по гражданским делам Федерального Верховного суда Германии в составе председательствующего судьи д-ра Германн, судей д-ра Реммерт, Райтер, д-ра Кессен и д-ра Герр на судебном заседании 22 июля 2021 г. постановил:

по кассационной жалобе истца решение высшего земельного суда г. Нюрнберг (III Сенат по гражданским делам и Картельный Сенат) от 4 августа 2020 г. частично отменить, его резолютивную часть сформулировать следующим образом:

по апелляционной жалобе истца решение земельного суда Нюрнберг-Фюрт от 14 октября 2019 с отклонением прочих апелляционных жалоб частично изменить и сформулировать его резолютивную часть следующим образом:

обязать ответчика:

1. восстановить следующее удаленное сообщение истца от 11 августа 2018 г.

«Это какое-то безумие! Не могу вспомнить ни одного посягательства, которое бы совершили так называемые рейхсбюргеры. И, наоборот, столько убийств со стороны исламских эмигрантов, убийств, которые все видят и ничего при этом не делают. Немцы становятся объектом преступлений лишь потому, что у них другие представления, чем на родине у эмигрантов при их режиме. Эмигранты могут здесь убивать, насиловать и ни кого это не интересует! Ответственным за конституционную защиту пора уже вмешаться»;

2. воздержаться от повторной блокировки аккаунта истца за указанный в п. 1 текст на веб-сайте www.f…com либо повторного удаления сообщения. В случае повторного совершения указанных действий ответчик будет привлечен к ответственности с возложением штрафа в размере до 250 000 евро либо наложением дисциплинарного ареста до 6 месяцев, при этом дисциплинарный арест подлежит исполнению в отношении членов правления ответчика.

В остальной части в иске отказать.

Судебные расходы первой и второй инстанции возложить на истца в размере 70 процентов, на ответчика – в размере 30 процентов.

Судебные расходы кассационного производства возложить на ответчика.

Описательная часть:

1 Спор сторон состоит в правомерности временной блокировки аккаунта истца в социальной сети Ф. и удалении одного из ее сообщений ответчиком.

2 Истец ведет частный аккаунт в мировой социальной сети, принадлежащей головному предприятию ответчика, который выступает ответственным лицом и контрагентом по услугам сети для пользователей в Германии. В части, рассматриваемой в кассационном производстве, истцом предъявлено к ответчику требование о восстановлении опубликованного истцом и удаленного ответчиком сообщения, а также возложении обязанности по воздержанию от повторной блокировки аккаунта и повторного удаления сообщения.

3 Для регулирования порядка пользования своей социальной сетью ответчиком среди прочего применяются установленные им Пользовательское соглашение и Общий стандарт (Gemeinschaftsstandard, в русскоязычном сегменте «Нормы сообщества» – прим. пер.). 19 апреля 2018 г. ответчиком были изменены указанные правила, о чем пользователи были уведомлены посредством всплывающего окна, в котором содержалась ссылка на измененную редакцию Пользовательского соглашения. Дальнейшее пользование социальной сетью и связанными с ней функциями было возможно для пользователей только после заявления согласия с измененными условиями Пользовательского соглашения и Общего стандарта путем нажатия на командную кнопку во всплывшем окне. 24 апреля 2018 г. истец заявила о таком согласии.

4 Измененная 19 апреля 2018 г. редакция Пользовательского соглашения предусматривала, в частности, следующие правила:

«1. Наши услуги

…

Мы боремся против вредного поведения, защищаем и поддерживаем наше сообщество: люди лишь тогда образуют сообщество в Ф., когда они чувствуют себя в безопасности. Мы нанимаем специальные команды по всему миру и разрабатываем передовые технические системы для выявления злоупотреблений нашими продуктами, опасного поведения по отношению к другим лицам и ситуаций, в которых мы по возможности способны защитить и поддержать наше сообщество. При обнаружении подобного контента или пагубного поведения мы принимаем соответствующие меры, например, путем предложения помощи пострадавшему лицу, удаления контента, блокировки доступа к определенным функциям, деактивацит аккаунта либо уголовного преследования.

…

3. Твои обязанности перед социальной сетью Ф. и нашим сообществом

…

2. Чем ты вправе делиться и что ты вправе делать в социальной сети Ф.:

Мы хотим, чтобы люди использовали Ф. для самовыражения и делились важным для себя контентом, но при этом не вредили безопасности и благополучию других лиц либо не нарушали моральные принципы нашего сообщества. Поэтому ты обязуешься не участвовать в действиях, описанных ниже (или не способствовать таким действиям и не поддерживать их):

1. Ты не вправе пользоваться нашими продуктами, чтобы делиться материалами или совершать действия, которые:

• нарушают наше Пользовательское соглашение, наш Общий стандарт (ссылка) и иные условия и политики (ссылка), которые регулируют пользование тобой социальной сетью Ф.;

• противоправным образом вводят в заблуждение, дискриминируют или обманывают;

• нарушают права другого лица.

…

Мы можем удалить сообщения, сделанные тобой в нарушение данных правил, а в необходимых случаях по указанным выше основаниям (ссылка) принять меры в отношении твоего аккаунта. Мы также вправе деактивировать твой аккаунт, если тобой повторно совершены действия, нарушающие права других лиц на интеллектуальную собственность.

При наличии возможности мы уведомим тебя об удалении твоего контента в связи с нарушением нашего Общего стандарта (ссылка). В отдельных случаях данные уведомления могут отсутствовать, например, когда нам это запрещено законом либо это может причинить вред нашему сообществу или цельности наших сервисов.

…

4. Дополнительные положения

…

2. Приостановление или отключение аккаунта

Мы хотим, чтобы Ф. был местом, в котором люди чувствовали себя как дома и не боялись выражать себя, свои мысли и идеи.

Это правило не затрагивает нашего права отключить аккаунт по существенному основанию. В частности, существенным основанием отключения являются случаи, когда одна сторона нарушает обязанности согласно настоящему Пользовательскому соглашению, законам, правам третьих лиц или нормам о защите данных, а для расторгающей стороны с учетом всех обстоятельств конкретного случая, взвешивая интересы обеих сторон, не является приемлемым сохранение договорных отношений в согласованный срок действия договора или срока для его расторжения. Расторжение договора по существенному основанию возможно лишь в течение соразмерного периода после получения информации о нарушении.

Если существенным основанием является нарушение обязанностей согласно настоящему Пользовательскому соглашению, то расторжение будет допустимо только после безрезультатного истечения предоставленного срока для устранения нарушения либо после безуспешного предупреждения. Необходимость установления срока для устранения нарушения отсутствует, если другая сторона со всей серьезностью и окончательно отказывается от выполнения своих обязанностей либо если при соотношении интересов сторон особые обстоятельства обосновывают немедленное расторжение договора.

Ты можешь узнать подробнее (ссылка), что ты можешь сделать, когда деактивирован твой аккаунт и как можно обратиться к нам, если по твоему мнению деактивация была совершена ошибочно.

…

4. Споры

…

Если ты являешься потребителем и твое место жительства находится на территории государства-члена Европейского Союза, законы этого государства-члена ЕС действуют в отношении любого требования, предмета спора или спора, который существует с твоей стороны к нам и который вытекает из настоящего Пользовательского соглашения, либо продуктов Ф., либо связан с ними (далее «требование»). Ты вправе направлять свое требование в любой суд в указанном государстве-члене ЕС, которому подсудно его рассмотрение.

…

5. Иные правила и политики, которые могут действовать в отношении тебя – Общий стандарт (ссылка): данные правила описывают наш стандарт относительно контента, который ты размещаешь на Ф., а также твоих действий на Ф. и иных продуктов Ф.».

5 Измененный 19 апреля 2018 г. Общий стандарт, на который ссылаются положения п. 3.2, п. 5 Пользовательского соглашения, и к которому прикреплена гиперссылка, предусматривает следующее (выборочно):

«Введение

…

Мы осознаем, насколько важно, чтобы Ф. являлся и оставался местом, где люди могут безопасно и безбоязненно общаться между собой. Поэтому мы со всей серьезностью воспринимаем задачу по защите нашего сервиса от злоупотреблений любого рода. По этой причине мы сформулировали Общий стандарт, который предписывает, что разрешается в Ф, а что запрещено.…

Цель нашего Общего стандарта заключается в поддержке свободного выражения мнений и создании для этого безопасной среды.…

Безопасность: люди должны чувствовать себя в безопасности, чтобы создавать сообщества. Мы берем на себя обязательство удалять контент, который может повлечь вред в реальном мире. К нему относится как физический, так и моральный вред.…

Средства выражения: в первую очередь, на Ф. речь идет о множестве – множестве мнений и взглядов. В спорных случаях мы допускаем контент, даже если некоторые считают его неприемлемым. Однако контент будет удален, когда этим может быть причинен конкретный вред.…

Равенство: наше сообщество глобально и разнообразно. Даже если наши принципы представляются размытыми, объясняется это тем, что мы применяем их единообразным и справедливым образом в отношении сообщества, которое охватывает множество религий, культур и языков. По этой причине Общий стандарт не предусматривает той дифференциации, которую мы бы желали, что в итоге ведет к тому, что он не всегда будет соответствовать лежащим в его основе идеям. При наличии контекста контента наше последнее решение будет в большей мере соответствовать этим идеям, нежели их буквальному значению.

Каждый на Ф. должен содействовать безопасности коммуникационной платформы, а также уважительному общению. Поэтому мы обращаемся ко всем пользователям с призывом осознавать эту ответственность при размещении сообщений либо их распространении…

Нарушения нашего Общего стандарта будут влечь последствия. Каким образом будут выглядеть эти последствия, зависит от тяжести нарушения и прежнего поведения соответствующего лица на Ф. При первом нарушении мы можем вынести предупреждение. При последующих нарушениях мы можем ограничить права пользователя на размещение сообщений либо деактивировать соответствующий профиль.

…

Часть III. Спорный контент

12. Разжигание розни

Общие принципы

Разжигание розни в Ф. не допускается. Разжигание розни создает среду для устрашения, социальной эксклюзии, а в определенных случаях может служить насилию в реальном мире.

Мы понимаем разжигание розни как прямые нападки на людей на основе их защищаемых характеристик: этнической принадлежности, национального происхождения, религиозной принадлежности, сексуальной ориентации, пола, гендерной идентичности, инвалидности или заболевания. В определенных случаях защищаемой характеристикой признается статус переселенца. Мы понимаем нападки как агрессивную либо унижающую человеческое достоинство речь, высказывания о неполноценности или призывы к эксклюзии и изоляции. Мы разделяем нападки, как они описаны ниже, по трем степеням тяжести.

Иногда люди делятся контентом, который содержит разжигание розни другого лица, чтобы привлечь внимание к определенной теме либо содействовать ее разъяснению. Так, может случиться, что слова и понятия, которые в ином случае нарушали бы наш стандарт, используются для разъяснения либо выражения поддержки. Тогда мы допускаем такой контент, однако ожидаем, что лицо, которое делится контентом, явно выскажет свои намерения, чтобы мы могли лучше понять причины. Если эти намерения неясны, при определенных обстоятельствах контент будет удален.

Юмор и общественная критика, связанная с указанными темами, допускаются.

…

Запрещен следующий контент:…».

6 Истцом было размещено в социальной сети ответчика следующее сообщение:

«Это какое-то безумие! Не могу вспомнить ни одного посягательства, которое бы совершили так называемые рейхсбюргеры. И, наоборот, столько убийств со стороны исламских эмигрантов, убийств, которые все видят и ничего при этом не делают. Немцы становятся объектом преступлений лишь потому, что у них другие представления, чем на родине у эмигрантов при их режиме. Эмигранты могут здесь убивать, насиловать и ни кого это не интересует! Ответственным за конституционную защиту пора уже вмешаться».

7 11 августа 2018 г. ответчик удалил сообщение истца, сделав его недоступным для остальных пользователей, и до 10 сентября 2018 г. заблокировал отдельные функции аккаунта истца. В течение этой блокировки аккаунт истца функционировал в режиме чтения («Read-only-Modus»). Истец обладал доступом к своему аккаунту, мог просматривать содержание без возможности публикации своего контента, размещения комментариев к сообщениям других пользователей и использования функций мессенджера. В обоснование своих действий ответчик указал на нарушение истцом запрета по «разжиганию розни» согласно Общему стандарту.

8 Истец полагает, что удаление его комментария, а также частичная временная блокировка аккаунта являются неправомерными. Включение измененных 19 апреля 2018 г. редакций Пользовательского соглашения и Общего стандарта в договор пользования сторон является недействительным. Пользовательское соглашение и Общий стандарт нарушают принцип прозрачности (Transparenzgebot) согласно предл. 2 ч. 1 §307 ГГУ (в редакции, применяемой с 19 апреля 2018 г.). Кроме того, в соответствии с предл. 1 ч. 1 §307 ГГУ данные правила также являются недействительными, поскольку право ответчика на удаление сообщений и блокировку аккаунта вопреки требованиям принципа добросовестности ставит пользователей в чрезмерно невыгодное положение. Это касается прежде всего конституционного права на свободу мнения согласно предл. 1 ч. 1 ст. 5 Основного закона Германии. Истец также полагает, что она не нарушила Общий стандарт, поскольку ее комментарий не подпадает под используемое в Общем стандарте понятие «Разжигание розни». Удалением сообщения и блокировкой аккаунта ответчик не только нарушил свои обязательства по договору пользования, но и противоправным образом вторгся в общие личные права истца и нарушил конституционное право на свободу мнения согласно предл. 1 ч. 1 ст. 5 Основного закона Германии.

9 Истцом заявлены исковые требования об установлении противоправности блокировки аккаунта (исковое и апелляционное требование №1), возложении на ответчика обязанности по восстановлению удаленного сообщения (исковое и апелляционное требование №2), возложении на ответчика обязанности по воздержанию от повторной блокировки аккаунта и повторного удаления сообщения после его восстановления (исковое и апелляционное требование №3), а также возложении на ответчика обязанности по сообщению справочной информации о том, осуществлена ли блокировка уполномоченным лицом (исковое и апелляционное требование №4) и получил ли ответчик указания, рекомендации или иные предложения от Федерального правительства Германии или подчиненных ему служб относительно удаления сообщения и (или) блокировки аккаунтов пользователей (исковое и апелляционное требование №5). Также истцом заявлены требования о возмещении вреда в размере 1 500 евро (исковое и апелляционное требование №6) и освобождении от расходов на адвоката (исковое и апелляционное требование №7). На случай удовлетворения первых трех требований в качестве факультативных истцом заявлены требования о возложении на ответчика обязанности по корректированию своих данных таким образом, что наличие нарушения Пользовательского соглашения рассматриваемым сообщением будет удалено из данных ответчика, а счетчик нарушений будет уменьшен на одну единицу.

10 Ответчик придерживается позиции, что он был вправе удалить комментарий истца, а также временно заблокировать отдельные функции ее аккаунта. По его мнению, цель договора пользования состоит не в обеспечении безграничной свободы слова, а в оглашении мнений в рамках, определенных Пользовательским соглашением и Общим стандартом. В качестве частной организации у ответчика есть право для защиты остальных пользователей устанавливать ограничения для контента, размещаемого на его платформе. Интерес истца по опубликованию ее сообщения не превалирует над интересом ответчика по поддержанию культуры дискуссий, которую он, ответчик, разработал, чтобы предоставить пользователям коммуникационную платформу, где они будут чувствовать себя защищенными и в безопасности.

11 Земельный суд отказал в удовлетворении исковых требований. Суд апелляционной инстанции отклонил апелляционную жалобу истца. Частично допущенная апелляционным судом кассационная жалоба истца, которой она преследует свои исковые требования, направлена на отмену решения суда апелляционной инстанции.

Мотивировочная часть:

12 Требования истца по признанной допустимой кассационной жалобе подлежат удовлетворению.

 
                                          I.
 

13 В части, проверяемой в кассационном производстве, суд апелляционной инстанции указал, что иск является полностью необоснованным.

14 Как указал суд, основу правоотношений между сторонами составляет Пользовательское соглашение ответчика в редакции, действующей с 19 апреля 2018 г. Данное соглашение стало действительным после согласия истца, когда она кликнула на кнопку в соответствующем поле. Включение Пользовательского соглашения в новой редакции не является недействительным на основании ч. 1 §138 ГГУ, поскольку ответчиком был предложен истцу выбор принять новые условия соглашения либо фактически прекратить договорные отношения. Даже если платформа ответчика в области социальных сетей занимает крайне важное место, на ответчике не лежит обязанность по заключению договоров (Kontrahierungszwang), он свободен в выборе своих контрагентов при соблюдении общего запрета дискриминации. Кроме того, является неочевидным, почему признание измененных условий истцом будет для нее настолько неприемлемым, что де-факто принуждение к согласию должно рассматриваться в качестве нарушения принципа добросовестности.

15 Пользовательское соглашение и Общий стандарт, в частности, правила о запрете «разжигания розни», даже с учетом конституционно-правовых требований соответствуют контролю содержания, предусматриваемому ч. 1 §307 ГГУ. При установлении того, что вправе запрещать ответчик в качестве коммуникационного контента (при этом вопреки принципу добросовестности не ставя пользователей в чрезмерно невыгодное положение), определяющими являются критерии Основного закона Германии по применению принципа практической конкордантности (Grundsatz der praktischen Konkordanz). В рамках такой оценки на стороне истца подлежит учету свобода слова (предл. 1 ч. 1 ст. 5 Основного закона Германии), в то время как на стороне ответчика – свобода профессии (ч. 1 ст. 12 Основного закона Германии). По итогам проверки согласно указанным критериям положения п. 12 Общего стандарта по «запрету разжигания розни» признаны законными.

16 Как указал суд апелляционной инстанции, данные правила являются также прозрачными по смыслу предл. 2 ч. 1 §307 ГГУ. Они представляют собой пригодную основу для применения тех санкций, которые обычно налагает ответчик и которые были применены в отношении истца. В сравнимой ситуации по вопросу о запрете доступа на стадион Федеральный Конституционный суд Германии указал, что лицо, возлагающее на другое лицо санкции в связи с противоправным поведением, должно установить процедуру, в рамках которой правонарушителю будет дана возможность высказать свою позицию. По настоящему делу согласно п. 4.2 Пользовательского соглашения ответчик ссылался на то, что пользователь в случае деактивации аккаунта вправе предпринять определенные действия, если полагает, что деактивация произошла по ошибке. Иными словами, ответчиком предоставлена пользователям возможность заявить об ошибочности деактивации. Не является очевидным, что при временной блокировке отдельных функций и удалении сообщения ответчиком не была предоставлена такая возможность. Императивное установление процедуры заслушивания позиции другой стороны здесь не является целесообразным. Цель изъятия сообщений из сферы доступа третьих лиц будет обеспечена их немедленным удалением с указанием пользователям на возможность заявления возражений.