Buch lesen: «Чугунные облака», Seite 20
Я знаю кто убийца. Я вижу перед собой его старое угодливое лицо. Поставь передо мной миллион возрастных уродливых стариков, я бы указал именно на него.
Он запомнился надолго.
Десятки людей в тёмных мантиях. Все их лица были плотно скрыты пеленой тьмы, словно специально не давая мне их рассмотреть. Мистика.
А ещё мистичнее то, что полноватый коп жующий мятный «Орбит» резко сказал мне, что никаких следов десятков людей нет. Земля идеально ровная и девственно чистая. Лишь вмятина от моего резко упавшего телеса и трупа. Означает ли это, что я становлюсь одним из подозреваемых, несущим бред как претендент на место в дурдоме? Надеюсь нет.
Нет-нет-нет. Я не хочу думать о тех секундах. При малейшей мысли всё тело зажимает в судорогах.
– Мантии? – переспросил старик в белом халате, оторвав взгляд от бумаги исписанной невнятным почерком – Ты уверен, что видел людей в мантиях?
– Уверен – чётко обрезал я, также как и ответил полисмену – Люди в тёмных мантиях. Они причастны к его убийству.
Старик хмыкнул. Нарочитое «п-ф-ф», словно он из всех сил пытался надуть детский резиновый воздушный шар. Всем своим видом он пытался сказать: «Мальчик, твоему бреду никто не поверит!»
– Как ты уже говорил ранее, после падения ты сильно ударился головой?
Я кивнул.
– Видишь ли, полиция и врачи склоняются к единому мнению, что ты увидел, как бы это сказать… – приставив ладонь к лицу он выдержал строгую паузу -… Галлюцинацию.
– Галлюцинацию? – удивлённо повторил я – Вы не понимаете, у меня в жизни не было галлюцинаций.
– Типичный синдром после сильного удара головой и шока. Ты сам подумай, Влад – старик подвигался всё ближе ко мне, подправив белый воротник на котором отчётливо можно рассмотреть коричневое пятно от кофе – Никаких следов. Люди, как ты рассказал, исчезли спустя секунды после выстрела. Ведь так?
Принятие.
Мне было легче принять то, что шестерёнки моего мозга, годами работающего на отменно, резко решили начать заедать. Убедить себя, что ты видел сбежавшую из фэнтези-книги шайку психопатов – достаточно просто. Отбросить воспоминание о жутком видео с погибшей Адрианой в главной роли оказалось проще чем я думал. Дрожа от страха и сидя в твёрдом кресле кабинета врача я стал перекапывать в голове все логические объяснения ярким факелам и чёрным мантиям. Жаль, что то видео нельзя было посмотреть. Моя память будто бы специально стирала его. Она будто бы не хотела, чтоб я помнил.
«Я видел галлюцинацию» – повторил я про себя, пытаясь не чувствовать такой стыд после произношения этого предложения. Но почему же я так чётко ощущал их присутствие? Лёгкое прикосновение, которое вызвало мурашки на моей спине? И почему я так резко для себя решил отбросить то, что видел?
Стиснув губы я кивнул, тем самым подписав договор о умалчивании. Кому интересны бредни парня, который сам себе до конца не поверил?
Третий раз за ночь я похлопал по карманам, ощущая что телефон не со мной. Словно безумец – я прекрасно помнил что его забрали для следствия, но продолжал каждый раз нервно цокать, не обнаруживая его на месте.
В коридоре послышались быстрые шаги и стук каблуков. «Цок-цок-цок» – словно породистая лошадь гордо вышагивала по брусчатке.
– Вы абсолютно некомпетентны и бестактны! – я узнал голос отца. Тот тембр, когда его удавалось вывести из себя – Я удивлён что вас ещё не осудили! Мы сделаем это первыми!
– Но… – из-за дверей доносились растерянные возгласы полицейского.
– И никаких но! Опрашивать подростка без родителей сразу после ужасного шока! НЕПРОФИСЕОНАЛЬНЫЕУМАЛИШЕННЫЕНЕЛЮДИ.
Дверь распахнулась, ударившись об белоснежную стену. Я увидел знакомые глаза, с которых медленно вниз начала спускаться прозрачная слезинка. В комнате навис цветочный аромат «La Vie Est Belle» от «Lancome». Отчётливо было слышно тяжёлое дыхание.
Моя мама. Человек, чьё биение сердца я мог просчитать в объятиях прижимаясь к её груди. Человек, чья слезинка упала мне на макушку, как только она вцепилась в меня крепкой хваткой. Она мне была необходима. Так странно, всё что мне сейчас было нужно, это не старый психолог с блестящей в свете яркой лампы лысиной, это не тёплый плед которым меня накрыл заботливый полицейский – а её тепло.
Все ужасные мысли вылетели через открытую дверь. Я закрыл глаза и почувствовал ужасную усталость, будто мне на плечи сгрузили килограммы камней.
Глаза слипались. Ладонями я ощущал негромкие всхлипывания, тонкая спина периодически дёргалась. Мама изо всех сил старалась «не раскисать» – так она выражалась, как только я позволял унынию овладеть эмоциями.
Отклонив голову от меня, она нежно взъерошила волосы. Липкий гель до сих пор оставался в жёстких волосах. Смахнув слезу, она тихо прошептала:
– Я так счастлива что ты со мной – и всё, этого оказалось достаточно.
Это нормальная реакция после ночи, во время которой ты упал с сосны, ударившись головой, спиной и всеми существующими частями тела, взглянул на лицо жуткого убийцы, смахивающего на зомби из «Ходячих мертвецов», скорее всего, первый раз в жизни увидел галлюцинацию и где-то минуты три пролежал с окровавленным расчлененным трупом. Я просто заснул.
Вяло отворив массивную дверь нашего «семейного» чёрного пикапа, я рухнул на сидение носом уткнувшись в тёплую ткань. Вдыхая аромат освежителя с запахом алое, которым пропиталось кресло я заснул.
Проснулся я взглядом упираясь в освещённый ярким солнцем персиковый потолок своей комнаты.
Я представил нелепую картину, за которой наблюдали взволнованные соседи, подскочив с кроватей и придвинувшись к окнам: отец, склонившись над пикапом пытается вытянуть меня за ногу. Вцепившись в кед, он тянет меня подобно репке. С мерзким причмокиванием, кед отлетает прочь падая на газон соседнего дома.
И тут должен быть закадровый наигранный смех, в лучших традициях ситкомов.
Ха-ха-ха
Подхватив меня на руки, папа кривится, укладывая меня обратно.
– Чёрт, кто же знал что наш сын такой тяжелый?
Ха-ха-ха
– Так же ты сказал и про меня на нашей свадьбе
ХА-ХА-ХА
Ба-да-бум-ц!
Короче, пускай момент, во время которого я перенёсся из машины в комнату останется покрытым догадками.
Почему моё падение с сосны, казалось, произошло в прошлой жизни? Будто всё, что я видел вчера это тусклые кадрами из трэшового ужастика. Всё это казалось сном. Обычным кошмаром, последствия которого периодически всплывали наверх в виде ноющей спины, плачущих костей и кричащих ног. О да, моё тело будто бы было ватным.
Я уютно разложил пульсирующие в такт сердцебиению ноги, схватив телефон в руки.
«14:06» – класс!
Под временем мигающими окошками в колонку выстроились белоснежные уведомления. Десятки сообщений от знакомых и не очень людей.
– Ты бухой снимал прямой эфир?
– Чё за херня в твоей стори?
– Парень, ты еще жив?
– Ещё нужна помощь?
Это лишь сообщения после 12 часов ночи. Потом слухи начали разлетаться по городу с силой снежного кома: чем дальше, тем фантастичнее. Извращенец помешанный на религии. Умалишенный педофил. Джейсон Вурхиз – вариантов маньяков были тысячи.
– Напиши, на нём была маска?
– Он тебя изнасиловал?
– Я слышала он был одет в кожу свиньи.
Некоторые СМС были отправлены даже в три, четыре, пять часов утра… И как жителям удаётся с такой скоростью узнавать о новых сплетнях?
Sam2000:
– Говорят, вы просто набухались, вспоров живот пареньку.
– Отсоси – быстро ответил я, откинув телефон в сторону. Я обхватил голову руками. Казалось, в черепной коробке медленно образуются глубокие трещины, и также казалось, что мои дрожащие ладони способны их перекрыть.
– Туки-туки – услышав голос матери, я сел на краю кровати устремив взгляд на открытую дверь. В проходе стояла Ева, бодро сияя оперевшись об стенку локтем. В её взгляде не было жалости, как у остальных, кого мне довелось встретить за эту ночь. Она самодовольно осмотрела мою комнату, приветливо махнув рукой.
«Блинблинблинблин» – про себя скандировал я, ощущая мерзкий утренний аромат своего рта и нелепые утренние закиси. Бе-е-е! Только вдумайтесь: девчонка которая реально мне нравилась, застала меня врасплох в самом беззащитном положении – лежащим утром на кровати.
– Я решила что сейчас тебе не помешают гости. Ева сказала, что она твоя напарница по школьному проекту – мама едко усмехнулась, будто специально привела девчонку в мою комнату веселья ради. Спасибо, блин.
– Готов отдать себя полностью затерянной в джунглях мелкой стране Юго-Восточной Азии? – вскрикнула Ева с мастерством оратора говорящего в громкоговоритель на митинге. Я кивнул, выдавив улыбку, тут же скрывшуюся за дрожащими от нервов губами.
«Идиот, ты не почистил зубы!»
– Проходи.
– Не буду вам мешать – подмигнула мама и закрыла дверь.
Ева уютно плюхнулась на край неопрятно расстеленной кровати, после чего резко обернулась ко мне продолжая сиять. Её густые каштановые локоны упали на мою ногу.
«Огогогого»– внезапная близость.
«Главное не дыши на неё»
Ева явно ждала от меня новую тему для разговора «ни-о-чём» между двумя напарниками, готовящими проект о Лаосе.
– Я мигом, надо в туалет – вместо этого выдал я, вскочив с постели – Подожди минутку.
Хлопнув дверью соседней ванны я взглянул на себя в зеркало, висевшее над раковиной. Солнечный свет, доносившийся сюда из окна, заботливо скрываемого растущим во дворе каштаном, осветил моё бледное лицо. Мысли об окровавленном трупе и мистическом убийце вылетели сами собой, честное слово. Мои лохматые патлы неуклюже торчали в разные стороны.
– Рохля – пробормотал я, копаясь в шкафчике в поисках расчёски. Я быстро пытался сделать более ли менее нормальную укладку. Хрен, после вчерашнего волосы были такие грязные и жесткие что ничего не выходило. Я зачесал патлы быстрее. Ну вот. Расчёска застряла. Я и сам не заметил как просидел в ванной уже десять минут. Ева аккуратно постучалась и мило спросила:
– С тобой все хорошо?
– Да-да, я уже выхожу, подожди меня в комнате.
Через несколько минут мне все таки удалось выдернуть клятую расчёску из своих волос. На ней остались висеть тёмные грязные волосинки. Я чувствовал себя Артуром, который вытянул меч из камня. Взглянув на себя в зеркало я понял что не могу выйти к девочке которая мне нравится с такой грязной головой.
Кодекс успешности любого мужчины, который мне с интонацией президента США надиктовал Андрей:
1). Быть всегда аккуратно подстриженным
2). Быть всегда с чистой головой
Мыть голову, конечно же, времени не было. Красотка мечты скучая сидела в моей комнате, расстроенно пяля в окно. Сейчас моё сердце колотилось ещё быстрее, чем когда я услыхал громкие крики на озере.
Где-то у мамы был сухой шампунь.
«ВСПОМИНАЙ ГДЕ!»
Точно! В ванной на первом этаже. Он аккуратно стоит в тесном шкафу в компании лака для волос. Но как мне выйти? Рядом с дверью поджидает Ева. О чем она подумает когда узнает что мне нужен сухой шампунь? Главный страх пацана – показаться недостаточно мужественным, сейчас полностью овладел мной.
Я хитро взглянул на окно, выходившее на задний двор и густой лес, начинавшийся сразу за ним.
Я улыбнулся. Так улыбался Заводной Апельсин в фильме Кубрика. Так улыбается парень, проложивший себе тропу к сухому шампуню.
Я распахнул окно, вдохнув свежий воздух. В комнату залетело два опавших кленовых листика. Спрыгнув на толстую ветвь (ох уж этот опыт лазанья по клятым веткам), спустился по шатающейся водосточной трубе, которая бы разломалась, веся я на килограмма два больше.
Минута – и я уверенно стоял на газоне заднего двора. О, чудо! – спина совсем прошла. Войдя через прозрачную дверь в зал я пробежал мимо матери, увлечённо готовившей панкейки:
– Влад, тебе нельзя бегать! – крикнула она, выкладывая аппликацию из бананов и малины. Далее, маэстро решил украсить это произведение щедрыми мазками нутэллы.
«Exuse-moi, а Вас не озадачивает мой способ появления в холле первого этажа через задний двор?»
Я заскочил в душную родительскую ванную, гораздо просторнее моей. Секунды – и сухой шампунь был на моих волосах.
Миссия выполнена.
Выйдя из ванны я зашагал на второй этаж, на лестнице встретив Еву. Она сидела на ступеньках, скучая положив подбородок на колени.
– Как ты… – она искренне удивилась – Телепортировался?
Я хмыкнул. Раздражённый смешок человека, не знающего как себя оправдать.
– Хм… Телепортировался…
Я хмыкнул ещё раз.
– Пошли в мою комнату? – обрезал я, чувствуя себя полнейшим идиотом.
Отворив белоснежную дверь своей комнаты, зеркало, висевшее на которой с шумом ударилось об шкаф (до сих пор не привык к этой гнусной детали. Если какой-то дизайнер, проектирующий дома для ваших заводских рабочих решит повесить зеркало на двери – смело отрубайте ему руки), я увидел стеклянный судочек, стоявший на тумбочке. Внутри лежали красивенькие шоколадные печеньки. Подходя к нему я нахмурился. Ева, идущая сзади это заметила.
– Я испекла печенье. С миндальным орехом и шоколадом. И ещё, я принесла тебе одну из своих любимых книг 20-го столетия – «Возлюбленная». Почитай, пока болеешь. Думаю, ты оценишь. Она о том, как порой бывает больно вырвать из сердца память о прошлом. Вчера вечером я её закончила, и сразу же подумала о тебе.
Мне это польстило.
– Ты человек переезжающий в новые города – ты как никто поймёшь.
Я молча кивнул, взяв приятно пахнущую Евой книгу в руки. Толстая обложка, компактный размер…
– Пока будешь уходить в болезнь как раз успеешь прочитать. И да, главная героиня– Сэти – чернокожая рабыня – Ева выжидающе взглянула на меня.
– И что?
– Некоторые люди ненавидят художественные произведения про чернокожих рабов. Это что-то вроде нового тренда.
– Конченые расисты. Такие не достойны жизни в двадцать первом веке.
– Плюс – подмигнула мне Ева и рассмеялась – Эти сволочи сжигают «Унесенных ветром» лишь из-за второстепенных персонажей.
Ева меняла эмоции со скоростью поп-артиста, меняющего наряды во время своего концерта. Живая, быстрая, энергичная – это всё о ней. Она делилась энергией со всеми окружающими, при этом ни капли её не растрачивая. Разве не чудо? В её мимике я видел все грани грусти и радости в одно мгновение. Она резко переходила с одного настроения на другое произнося одно предложение из пары слов. Это вызывало чувство, будто я общаюсь с необычным человеком, скрывающим за своим невинным образом десятки скрытых от посторонних глаз мыслей. А её смех… Может быть какой-то злюке из вас он мог бы показаться громким и заразительным, но как же мне он нравился. Слыша его хотелось смеяться вместе с ней. Впрочем, я так и делал. Губы вытягивались в дурацкой усмешке сами собой, словно Ева хваталась за их края, оттягивая в разные стороны.
Плюхнувшись на кровать Ева достала из блестящего тёмного рюкзака коробку с карандашами и аккуратно разложила их на белом одеяле. Я сел рядом, молча заглядывая в её глубокие синие глаза и всматриваясь в пухлые губы кораллового оттенка.
Надо же, будто подарок небес, девчонка о которой я промечтал весь вчерашний день сидела передо мной. Черты её лица выточенные и изысканные как у нарисованной диснеевской принцессы. Она не наносила макияж, зная свои достоинства и гордо пронося их перед всеми.
– Эй, ты тут? Увидеть труп и свалиться с сосны ещё не причина сойти сума и уйти в свои мысли. У нас ещё Лаос впереди.
– Мне вот интересно – хмыкнул я – В этом городе и правда все так быстро разлетается?
– Будь уверен – ухмыльнулась она, показав белоснежные зубы – Моя мама и весь город узнали о том что ты свалился с сосны ещё до того как ты пришёл в сознание.
– Занимательно – рассмеялся я. «Мама?» – мысль так и осталась в моей голове не вырвавшись в наружу.
– А мне нет – она будто специально не хотела затрагивать жуткую тему, умело обходя её обводными тропами. Достав большой свёрток картонной бумаги, она развернула его рядом с карандашами – Лаос! – напомнила она – Мы тут ради него.
Она взяла карандаш в руку, начав бережно выводить бледные линии на ватмане. Я хотел застыть, смотря за её нежными телодвижениями. Я хотел закрыть глаза, вдохнув что есть мочи её неповторимый запах. Я хотел придвинуться поближе, почувствовать, вправду ли столь бледнокожая девчонка настолько холодная, какой кажется на первый взгляд. Я хотел нежно провести пальцами по её мягким волосам, бережно положить на них щеку, чувствовать сердцебиение Евы.
Она подняла глаза, кивнув на разложенный посреди кровати постер, как бы призывая меня сосредоточиться на работе.
Ева дорисовывала правдоподобное улыбчивое лицо жителя Лаоса, найденое мною в фотографиях Гугла. Она выводила последнюю морщинку на лбу, довольно оглядывая проделанную роботу.
– Не хочешь сходить прогуляться в лес? – предложил я ей как только она закончила, отложив серый карандаш в сторону.
Ева подняла глаза на окно, всматриваясь в стену леса, чётко просматриваемую из него.
– А тебе можно сейчас вставать? Ты же типа на спину упал, парень – она недоверчиво нахмурилась.
– Я думаю да, у меня ничего не болит.
Ложь – спину продолжило сводить в болезненной судороге. Каждый раз, как только я наклонялся за цветным карандашом, проклятый сустав громко хрустел как не в себя.
Я обернулся, глядя на улицу из высокого окна. Яркое солнце добавляло насыщенности зелёной траве. Всё что мне нужно – выйти на улицу и ненароком взять сидящую рядом со мной девчонку за руку.
А может быть, это и есть любовь.
«ЛЮБОВЬ?! Влад, чёртов ты засранец, прекрати разбрасываться громкими словечками»
«Ну а как же объяснить то, что рядом с ней я забываю о крови прошлой ночи, а, скептик-Влад?»
«Да что ты знаешь о любви, тьфу!»
«Она не вышла из моей головы ни на секунду, как тебе такое, скептик-Влад?»
«....»
– Ну, если тебе так хочется, пошли – пожала плечами Ева, поднявшись с постели.
«Дададададада»
Я и Ева вышли на залитый солнцем задний двор через стеклянную дверь, одновременно вдохнув свежий воздух. Заметив это Ева рассмеялась, неуверенно шагая на встречу нависшей стене леса.
– Ты уверен, что хочешь ИМЕННО в лес? – переспросила она.
– М-м-м, да, а что?
– Ну мало ли, по идее в тебе должна была зародиться фобия леса до конца жизни.
Я фыркнул, разбежавшись спрыгнув с резкого возвышения, после чего подал руку своей новой подруге.
Мы заходили всё глубже. В посадке резко ощутилась неуловимая свежесть. По моим открытым футболкой с коротким рукавом рукам пробежала дрожь. Я обхватил себя ладонями, безуспешно пытаясь согреться. Сквозь ветви деревьев пробивались яркие лучи солнца. Повсюду летала пыль, поднявшаяся в воздух из-за сильного ветра. Вообще пыли в этом городе много. Очень много. Серые комки спеша бегают по асфальту, спускаясь в водосток, прилетают в глаза, заставляя нелепо щуриться… Она как партизан, скрытно лежит на земле выжидая момент, когда соизволит подуть ветер. Сейчас мелкие крошки лавировали сквозь ветви, опускаясь на плечи. Редкие лучи выглядели так, будто бы сидящее на облаке божество милосердно протянуло нам руку. Они предательски выдавали незаметную пыль, заставляя её сиять как десяток светлячков.
Я повернулся, глянув на Еву продолжая расплываться в улыбке. Она повернулась, глядя на меня и также не сдержала искреннюю улыбку.
Загадка. Девчонка-загадка, появившаяся в моей жизни лишь вчера. Сейчас она уже уверенно шагала по ней, будто была там с самого рождения. Хотелось узнать её лучше, насколько это представляется возможным.
– Не хочешь рассказать что-то о себе? – спросил я.
– Ева, 16 лет. Вредных привычек не имею. Не колюсь, не курю, не пью и не занимаюсь сексом как голландская куртизанка. Хламидий не имеется, как и пожизненного ВИЧа. Одна в семье и искренне рада этому. Есть противная ссыкливая кошка, которая вчера написала мне в туфли. Этого не достаточно?
Я рассмеялся:
– Более чем достаточно.
Мы продолжали молча идти вглубь леса, периодически хихикая.
– Ты всегда тут жила?
– Не-а. Я родилась в столице, но моя мама переехала сюда когда мне было три из-за того, что тут ей предложили типа крутую работу в полицейском участке.
– Так вот откуда ты так быстро узнала о вчерашней ситуации!
– Да-да, моя мама вчера была когда тебя допрашивали. Если интересно, она считает что ты довольно милый – подмигнула она – Она такая типа: «Смазливенький паренёк с чёрненькими стоящими вверх волосами», а я такая типа: «Да это же чувак с которым я о Лаосе пишу!»
Я рассмеялся в очередной раз.
– Да-да, так всё и было.
Смех Евы, сопровождавший слова, резко оборвался. Она опустила глаза на сухую землю под ногами.
– Вообще это не круто, смерти подростков.
Я промолчал.
– Этот Дэн, которого ты нашёл.
Я вздрогнул.
– Мама всего за час накопала, что он был из классной семьи. Папа работает в администрации угольного завода, а мама училка в южной школе. Один в семье, родители даже и не заметили, как их сын связался с наркотой. Мама чуть с ума не сошла. Пришлось ей вызывать скорую. В морге она кинулась к Дэну, крича оглядывая вспоротый живот.
– Ужас… – прошептал я, вспоминая выпавшие на сырую землю кишки.
– Маман винила во всём некого Майкла, сыпля проклятиями в его адрес во время поездки в морг. Типа он её сына на наркоту подсадил. Вроде Дэн в том сквоте поселился недавно, матери сказал что нашёл отменную квартиру в многоэтажке на выселках – Ева вздохнула – Чёрт… это… – она вздохнула ещё раз – Чёрт… А Адриана. Её все обожали, она была королевой, но не такой как нахальные мерзкие сучки-мажорки, а иной. Умная отличница с прекрасной внешностью татарской принцессы. Самое смешное, что весь город поверил в чепуху про её смерть. Точнее, все знали что это чепуха, но молчали. А Давид… А Дэн-Денис…
Я знал что он был ДЕНИСОМ! Ха!
Галлюцинации – я вздрогнул от мысли о том, что мрачные тени в мантиях могли быть реальными. И правда, шок после падения – хорошое оправдание…
Посадка не собиралась заканчиваться. Опустив нос вниз, неловко пиная шишки, моя рука случайно столкнулась с тёплой ладонью Евы. Она ухмыльнулась. Я ухмыльнулся в ответ.
– Так у тебя нет отца? – «буц!» – мелкая шишка лежавшая под кедом в полёте ударилась об ствол дуба.
– Мама говорит что где-то есть. Швыряется по миру. Я даже не помню, видела ли я его вообще. Год назад я его нашла на фейсбуке. Он даже не принял мою заявку. Самый настоящий урод.
– Погоди, не принял заявку на ФБ? – «буц!» – следущая шишка закатилась в неглубокую яму у соседней сосны. Ева проводила её взглядом, гордо кивнув – Урод.
– Нам с мамой без него прекрасно. Женское царство и всё такое.
– Женское царство? – «Чёрт, хватит всё переспрашивать, придурок»
– Ну, знаешь, можно не париться разбрасывая лифчики по ванной и забывать выкинуть наклейку от прокладки без риска нарваться на взгляды преисполненные отвращения.
Я рассмеялся.
– Не одним же вам пацанам быть грязнулями. Я воспитана в лучших феминистических традициях диких амазонок. Как чёртова Чудо-Женщина, у меня даже повязка со звездой есть.
– Ты похожа.
– Я похожа на Галь Гадот, но не на нарисованную американку из комиксов – Ева вздохнула – Короче, воспитана я была под громкий девиз «ВСЕ МУЖИКИ– ТВАРИ!», пихая в блендер фотки самых заядлых сексистов человечества. Йоу, так-то.
Следующие пол часа, которые мы провели заходя всё глубже и глубже в чащу леса, ни разу не обернувшись, мы не закрывали рты. Говорили на совершенно рандомные темы, будто всплывающие из воздуха вместе с назойливой пылью.
Разговоры ни о чём – распространённое явление, возникающие во время общения с человеком, с которым ты хочешь казаться милее. Во время подобных разговоров, как правило, скучно и тому и другому собеседнику. Но с нами «разговоры ни о чём» потерпели шокирующую резолюцию. После пяти минут, казалось, я знаю идущего рядом человека месяц. Двадцать – год. Пол часа – с рождения.
Музыка.
– Неужели ты не слушал тот самый альбом Арнеты Франклин? Ты должен его послушать. Обожаю соул.
Спустя секунду.
– Угадай о каком альбоме я вспоминаю, думая о восьмидесятых.
– «Like a Virgin”?
– Кажется, ты уже начал читать мои мысли, паразит.
Кино.
– Ненавижу Оскар в последнее время. Нет, на некоторые номинации можно смотреть сквозь пальцы, но это больше не похоже на традиционную «Киноакадемию».
– Всё равно он лучше чем Grammy или VMA этого года. Ты вообще видела VMA в этом году?
Факты о нас и субъективные мнения быстро вылетали из уст с каждым шагом. Будто бы в конце нашей прогулки мы беглым взглядом прочитали детальную анкету о вкусах и жизни друг друга. Я чувствовал эту девушку, будто зная что она скажет через минуту. Кажется, я был уверен что могу узнать о чём она думает. Но так лишь КАЗАЛОСЬ в тот момент.
Я старательно вглядывался в её голову, желая из всех сил увидеть те города, которых нет. Их прочно скрывали длинные блестящие волосы, на которые назойливо оседала прозрачная лёгкая пыль. Увидев мой вовлечённый взгляд рот Евы растянулся в широкой улыбке, показав ровные белые зубы. Лучезарная идеальная улыбка, которой её нагородила природа сразу же привлекала внимание, старательно приманивая к себе взгляды окружающих.
«Зубы, должно быть, составляют ровно 50% от всей красоты человека»– заметил я про себя.
Зубы…
Посадка резко оборвалась, будто по бесконечной череде невысоких тонких деревьев ровненько прошлись гигантским ножом, отрезав громоздкий кусок леса. Тот нож бережно вырезал из него просторный квадрат, на котором раскинулось жёлтое золотое поле.
Дышать стало легче, вместе с тем как густой слой пыли остался за нашими спинами. Всё поле залито ярким солнцем, переливавшимся в траве как бриллианты в колье на шее британской королевы.
Обалденная красота.
Неожиданно Ева схватила меня за руку, неторопливо пропуская свои тонкие пальцы между моими. Она была счастлива, продолжая улыбаться с восторгом рассматривая открывшийся простор. Я был счастлив, свыкаясь с мыслью о том, что наконец нашёл созданного для себя человека. Того самого человека, с которым после «разговора-ни-о-чём» становишься счастливее. Того самого человека, после прикосновения которого чувство включаются на максимум: пейзажи становиться живописнее а запахи ароматнее. Всё играет новыми красками, живо бурля лишь после одного её прикосновения.
Мы проходили вглубь жёлтого бескрайнего поля. Ева игриво гладила колючую траву, пробегая по просторам красивейшего места. Она была счастлива, ну а я был счастлив от того что она счастлива именно со мной.
Солнце светило ей прямо в спину. Длинные каштановые волосы переливались на нём как новогодняя гирлянда.
– Сюда! – крикнула она, позвав меня к себе.
Ева изъявила желание полежать на вытоптанной поляне посреди поля. Я присел первый, ощущая ногами лёгкое покалывание. Назойливый кустарник упёрся в ладонь. Не менее назойливый репняк зацепился за футболку. Я поднял глаза вверх, щурясь смотря на солнце. Протянув руку я попытался зажать между пальцами тонкий луч. Странно, но с этой девушкой я не боялся быть самим собой.
Ева улыбнулась, довольно плюхнувшись рядом. Пождав ноги к груди, она долго смотрела вдаль словно размышляя над чем-то очень важным. За мгновение её лицо приобрело задумчивый мрачный вид.
И тут, я в очередной раз перестал руководить своим телом. Рука протянулась к её волосам, нежно опустившись на каштановую прядь. Я бережно провёл вниз, ощущая как мелкие волосинки скользят между пальцев.
Я придвинулся ближе. Ева, казалось, была не против. Я увидел как на её тонких руках на секунды проступила мелкая гусиная кожа.
Теперь знаю, какая она на самом деле. Внутри неё пульсировала тёплая кровь, такая тёплая, как и она сама. Её кожа приятно грела руку, когда в ожиданиях ты представляешь настоящую арктическую ледышку. Бледная кожа переливалась на солнце. Невероятно. Будто бы рядом со мной лежит пришелец не из этого мира.
Ева пыталась прижаться ближе к моей руке. Слегка помедлив, она раскрепощено легла на мои ноги. Я продолжал гладить её волосы. Продолжал вдыхать аромат её тела. Внезапная близость казалось совершенно не внезапной. Будто всё идёт природно, как надо.
Я и Ева. Ева и я. Страшные события позади, лишь мы одни посреди просторного поля, над которым витая сгущаются клубы едкой пыли. Мы молчали, и это молчание было одним из лучших моментов, произошедших в этом городе. Ха! Молчание! Мой взгляд ласково ходил по её фарфоровым чертам лица, по блестящим глазам цвета хрустального Исландского гейзера и длинным волнистым ресницам, медленно опускавшимся придавая её виду нарочитой томности.
Погодя, я прикоснулся к её лицу, чувствуя тепло впавшей щеки. Моя ладонь скользила от её уха к тонкой шее и наоборот. Прикасалась к острому подбородку, заправляла за ухо торчащую прядь.
Её глаза растворились в голубом небе. Медленно плывшие облака стремительно летели прочь, навивая ей неизвестные мне мысли. О чём она могла думать – настоящая загадка. Переодически она поглядывала на меня, и тогда я ощущал весь спектр эмоций: холод, грусть и радость, счастье и разочарование, тоску и бодрость. Как книгу написанную на китайском, её невозможно так просто прочитать. Она закрывала свои эмоции за толстой железной дверью. Специально отгораживалась, зная насколько выразительны её глаза.
– Ты знала, что твои глаза – самая чертовски необъяснимая вещь, что мне довелось видеть?
– Может быть ты просто мало видел.
Казалось, мы дышали в одном ритме, заставляя два буйных сердца биться в один такт. «Бум-бум-бум-бум…»
Ева сорвала растущий рядом жёлтый одуванчик, покрутив его между пальцев. Она бережно прислонила его к груди, к самому сердцу.
Её грудь. Такая же фарфоровая, как и она сама. Изысканная. Будто выверенная под линеечку, вылитая по идеальным пропорциям. На такую грудь обратил бы внимание любой.
– Влад, тебе кто-то говорил, что ты уникален?
Я промолчал.
– Ну, в самом хорошем смысле. Такого как ты я не встречала нигде: ни в смазливых фильмах с ДиКаприо, ни в книжках Джейн Остин… – она выдержала паузу, прежде чем продолжить – И ты появился, весь такой уникальный в моей жизни, будто специально чтоб её раскрасить.
Момента лучше быть не может.
«Действуй!»
Я медленно придвигался к Еве, приоткрывая рот и постепенно закрывая глаза. Дальше все мои движения регулировались чувствами. Я обнял её, она так же передвинулась ко мне. Я почувствовал её дыхание, её нос неловко столкнулся с моим. Я уловил такт биения её сердца.
Я отдался моменту.
Язык проскользнул к ней в рот, ощущая приятную влагу. «Ф-у-у!»– скажет кто-то из вас, перечитывая предложение (эх, недотроги, вам стоит попробовать чтобы понять). Пухлые губы Евы на вкус как сладковатый «Carmex” с вишней.
Особенный поцелуй с особенной девочкой. Я отстранился от неё, быстро облизнув влажную нижнюю губу. Мой рот заполнился её вкусом. Теперь я знал, какая на вкус девчонка не вылетающая из моей головы.
Я распахнул глаза, продолжая большим пальцем поглаживать мягкие волосы Евы. Её губы растянулись в довольной улыбке. Не хочу чтоб этот момент заканчивался. Тело просило продолжения.
