Buch lesen: «Наследство Каменного короля», Seite 18
Глава 22. Охота
Бланка пришпоривала лошадь, пытаясь не отстать от каракового жеребца, на котором далеко впереди скакал принц. Сзади примерно на таком же расстоянии за ней еле поспевал Гриффин, отчаянно чертыхаясь. Ему не повезло почти с самого начала, когда у его коня сбилась подкова. Справа и слева слышался перестук копыт лошадей других охотников, далеко рассеявшихся по лесу. В двух десятках футах от нее мелькнул плащ Канута Тэлфрина, который нашел время обернуться и приветственно помахать Бланке рукой.
Необузданное веселье охватило девушку. Вот ведь, ухажер выискался. После вчерашнего вечера число ее поклонников выросло, по крайней мере, вдвое. И это не говоря уже о Гриффине Морте, который явился за ней почти сразу после ухода мастера Орнуса с тем, чтобы препроводить в пиршественную залу. С легким поклоном он вошел в ее опочивальню и сразу застыл, даже вроде чуть приоткрыв рот.
– О, леди Бланка, – пробормотал он.
Он церемонно подал ей руку и всю дорогу поглядывал в ее сторону.
В огромной комнате с полыхавшим камином, кроме них, оказалось три человека: Галахад, удовлетворенно, как показалось Бланке, кивнувший в ее сторону, и еще два незнакомых ей молодых человека, поднявшихся с кресел, чтобы поприветствовать вошедших. Как она узнала чуть позже, одного из них звали Рихер Илидир, и он приходился племянником герцогу Бедвиру, а вторым был как раз Канут Тэлфрин. Бланка искоса и быстро глянула на него, пока принц произносил их имена, а они расшаркивались перед ней, выделывая забавные кульбиты ногами. Судя по всему, последний был сыном того самого великого и могущественного графа Тэлфрина – одного из тех, что отправил Рутвена Беркли на плаху. Канут, а сокращенное – Кнут. Бланка мысленно фыркнула – это надо же так любить своего ребенка, чтобы назвать его «Кнут». Интересные имена у этих северян. Сам он был высоким, крепко сложенным молодым человеком лет двадцати с бледной кожей; прямые соломенного цвета волосы, разделенные прямым пробором, падали ему на плечи, удерживаемые на голове простым по форме серебряным обручем с крупным изумрудом надо лбом. Длинный нос, высокие скулы, крепко сжатые тонкие губы; а его серые стальные глаза, оценивающе уставившиеся на Бланку, похоже, десять раз раздели и одели ее за то время, пока Галахад представлял их друг другу.
– О, леди Харлех, – произнес Канут, почти неощутимо пожав ей кончики пальцев в качестве приветствия, – я олух… Я оказался настолько слеп, что позволил Гэлу первому увидеть вас. И если он наскучит вам… слышишь, Галахад, а это рядом со мной случится скоро… я заберу вас с собой.
– Заберете меня? Сначала подберите собственные слюни, сир, – тихонько произнесла она, пожав ему руку в ответ и подивившись собственной дерзости. На мгновение ей показалось, что глаза Тэлфрина вспыхнули, но он тут же звонко расхохотался.
– Слова здесь бессильны, – сказал он, – миледи, я ваш слуга. Похоже, Гэл, – добавил он, поворотившись в сторону принца, – моей сестричке ничего не светит… Я восхищен.
На плечи Тэлфрина был накинут плащ, подбитый волчьим мехом, что Бланку тоже несколько удивило: на юге волк считался совсем не аристократическим животным. Тамошние лорды предпочитали красоваться в куньих и горностаевых мехах, оставляя волчьи и медвежьи шкуры простолюдинам. На севере, похоже, другие порядки.
Рихер Илидир, носивший титул графа Бьорг, просто краснел и бледнел, искоса поглядывая на Бланку. Он был от силы на год постарше ее и бормотал комплименты с трепетно-смущенным видом.
Атмосфера очень быстро наладилась. Несколько бокалов превосходного кьянтского вина, сверкавшего рубиновым цветом в хрустальных бокалах, перепела, чудный сыр, фрукты и горы сладостей – и беседа потекла живой рекой. Молодые люди с интересом слушали ее рассказы о южном Пограничье и, покачивая головами, внимали описанию захваченного в плен дхарга. Судя по всему, на севере истории о Гриммельнском Вале уже давно воспринимались как что-то вроде страшных сказок, не имевших никакого отношения к реальной жизни.
Набравшись храбрости, она спросила Кнута о его отце. Тот только отмахнулся.
– Увольте, Бланка, – заявил он, – между нами будь сказано, я здесь отдыхаю, а это случается довольно редко. Отец с детства навешивает на меня кучу обязанностей, так сказать, готовит к роли преемника: то с судом куда-то съездить, то опять в некоей деревне налогов недобор – и приходится, как загнанная лошадь, по всему северу мотаться. Хильдеберт Тэлфрин – он как каменная глыба. Весь в шубах и с бородой до середины груди. Только посмей что-то возразить – и не рад будешь, что на свет появился. Так что давайте лучше о вас поговорим.
– А ваша сестра?
– А что сестра? Она очень мила, вся тоненькая и светленькая, как льдинка. Кстати, ее тоже Бланкой зовут, только помладше будет – ей полгода назад пятнадцать исполнилось. Я вас обязательно познакомлю, хотя мне кажется, что вы с ней, как снег и пламень – совсем разные. Как и она с Галахадом, кстати: отец хочет их поженить, но, похоже, не выйдет ничего. Ну, не любят они друг друга. Это как треугольник с кругом вместе сложить, чтобы одна фигура получилась – безнадежно…
– Эй… хватит уже, – смешливо фыркнул Галахад, – не твоего ума дело. Лучше спой что-нибудь.
– Хорошо. Только играет пусть Рихер, у него лучше получается.
В мгновенье ока откуда-то в руках последнего появилась лютня.
– Давай «Эрека и Эниду», – сказал он, подмигнув, – как раз к случаю…
Под нежные переливы струн Тэлфрин запел хорошо поставленным голосом:
И впрямь была она красива.
С любовью здесь такое диво
Природа мудро создала,
Его украсив, чем могла,
Самой себе на удивленье:
Как столь чудесное творенье
Могло на свет явиться вдруг?
Да, из ее не выйдет рук,
Какие б ни были старанья,
Еще такое же созданье.
Она сама свидетель честный,
Что девушки такой прелестной
Еще на свете не видали.
Скажу – поверите едва ли:
Был ярче блеск ее волос
Изольды светлокудрой кос.
И лилий чище и белей
Чело склоненное у ней.
По коже этой белоснежной
Румянец разливался нежный,
И было словно волшебство
Сиянье теплое его.
Светло, как две звезды большие,
Мерцали очи голубые.
Господь не часто создает
Глаза такие, нос и рот.
Глядеть поистине отрада
На них, не отрывая взгляда.
Так мы от зеркала подчас
Упорных не отводим глаз.
(Кретьен де Труа. Эрек и Энида. Стихи 410-440)
Конец этой песни Тэлфрин, Галахад, Гриффин и Рихер пели уже вместе, донельзя смутив Бланку, хотя она и старалась не подавать вида. Едва дождавшись окончания баллады, она встала.
– Это очень… мило. Жаль только, – девушка улыбнулась, – что песня не обо мне. Девица там златокудрая…
Молодые люди засмеялись. Правильно поняв жест Бланки, они тоже поднялись из-за стола.
– Да, действительно, поздно уже, – сказал Галахад, – завтра через час после восхода солнца общий сбор перед главными воротами.
Гриффин проводил ее до опочивальни, и всю дорогу по длинным коридорам замка, едва освещенным редкими факелами, девушка шла закусив губу и отчаянно пытаясь не разрыдаться. Все было весело. Чересчур весело, настолько, что за сегодняшний вечер она даже ни разу не вспомнила про него. Отказавшись от услуг горничных, она выпроводила их и уселась на кровать. Слезы ручьем потекли из ее глаз.
* * *
Мастер Орнус вновь постарался на славу. Когда вечером Бланка вернулась в свои покои, там на одном из кресел уже лежало предназначенное для завтрашней охоты свободное темно-зеленое платье, расшитое серебряными узорами. Этот наряд был, в общем-то, для нее не особо привычен: во время охоты в Хартворде и она, и Алиенора одевались в мужскую одежду, специально пошитую для обеих девушек. Что и говорить, продираться через кусты и скакать по оврагам в женском платье им всегда казалось не особенно удобным.
Обрядившись поутру при помощи горничных, Бланка, осмотрев себя в зеркале, задумчиво пожала плечами. Непривычно, но может оказаться удобным, учитывая, что это не простое платье, а специально приспособленное для езды верхом, причем подразумевалось, что женщина должна сидеть в седле по-мужски, сильно подогнув ноги. Конечно, не так элегантно, как вчерашний наряд, но все же достаточно женственно, решила Бланка, направляясь во внутренний двор.
Как и следовало ожидать, она пришла туда последней, хотя и не настолько поздно, чтобы это выглядело неприличным. Человек десять молодых людей уже заканчивали последние приготовления, проверяя подпруги у лошадей и весело перешучиваясь. Судя по всему, она была единственной женщиной, приглашенной на это мероприятие, что ее слегка смутило. Чуть оглянувшись, Бланка мельком глянула на ту самую скамейку в саду, на которой всего несколько дней назад проводила нескончаемые часы ожидания, представив самое себя, сидящую там в жутком коричневом платье и со слезами на глазах. Ох, как быстро все меняется.
Немедленно оставив свои занятия, молодые люди, улыбаясь и расшаркиваясь, принялись представляться ей по очереди. Кроме уже знакомых ей тех четверых, с которыми она провела минувший вечер, здесь были Торн Виоле – брат той самой виконтессы Изабеллы, вспомнила Бланка, которая красит волосы и имеет виды на принца Галахада; Айелло Винфор, сын графа Моргана; Ллир Юриэн, маркграф Морвенна, и еще несколько человек, имен которых она сходу не запомнила. Все – в роскошных эскофлях из плотного сукна – красных, пурпурных, синих, зеленых. Такие наряды, отметила про себя девушка, с их золотым шитьем и драгоценными поясами, будет довольно жалко, наверное, драть в лесу, но, похоже, охотники об этом нисколько не задумывались.
Гриффин подвел ей мышастой масти кобылу.
– Я запамятовал вас предупредить, Бланка, – сказал он, – да и Гэл, похоже, не озаботился. Мы сегодня идем на кабана. Следопыты отличного зверя открыли.
– Да, это моя вина… – Едва сдерживая гарцующего жеребца, к ним подъехал Галахад. – Наверное, вы не особенно привычны к такой охоте? Дамы обычно предпочитают соколиную.
В качестве приветствия Бланка слегка наклонила голову.
– Как говорят на юге, в соколиной охоте прибыли нет. В Хартворде, ваше высочество, редко охотятся для развлечения, так что здесь вы не угадали.
– Вы ходили на кабана?! – недоверчиво спросил Ллир Юриэн. – В наших местах это редкость. Это вон у Кнута на севере, похоже, каждая женщина способна в одиночку медведя завалить, а здесь любительниц таких забав не часто встретишь.
– Это громко сказано, сир, – улыбнулась Бланка, – «ходила на кабана». Нет, скажем так – несколько раз принимала участие в охоте. Хотя, конечно, я знаю, какой стороной рогатину в руки брать, но не могу сказать, что ловко с ней обращаюсь. Лук мне ближе.
– Изумительно. Вы умеете стрелять из лука? Хорошо умеете?
– На юге все умеют стрелять из лука. Или из арбалета. А при случае управляться и с мечом. Там же Вал, сир, и хотя уже давно ничего такого не случалось, всех детей там по-прежнему с младенчества учат обращению с оружием, даже крестьянских. – Бланка усмехнулась. – И, хотя я не рискну выйти против кого-нибудь из вас с мечом, то в стрельбе могу посоревноваться. Мне говорили, что я хорошо стреляю…
– Заметано! – громко объявил Тэлфрин. – Морвенна стрелок вообще никудышный, а у меня неплохо получается.
– Подумаешь, – фыркнул маркграф, – зато шпагой я тебя на счет раз побрею…
– К слову сказать, Тэлфрин среди нас в этом деле лучший, – прошептал ей на ухо Гриффин и уже во всеуслышание добавил: – Да здравствует Кнут! Он наконец-то нашел себе достойного соперника. Еще немного – и на детей перейдет.
– О-хо-хо… – засмеялись молодые люди. Бланка подняла руку.
– Ну отчего же… Я готова попытаться.
– Прекрасно! – Галахад хлопнул в ладоши. – Все с лошадей! Неплохая разминка перед охотой. Бланка, какой лук предпочитаете?
– Тисовый, милорд. Тетива – из сырого шелка. Длина – в мой рост или чуть поменьше. А стрелы лучше из ясеня, с гусиным оперением.
– Большой лук?! – изумился Торн Виоле. – Отличный выбор. Господа, сейчас мы будем наблюдать, как нашему задаваке Кнуту надают по носу… Пять кернов на леди Оргин!
– Восемь на нее! – вскинул руку Ллир Юриэн.
– Пятнадцать на Тэлфрина…
Гриффин наклонился к уху Бланки.
– Вы уверены? Это – серьезное оружие. Вы сможете его натянуть?
– Не беспокойтесь, – улыбнулась девушка, – стреляю я, конечно, медленнее и вообще похуже, чем наемники в Хартворде, но в цель попасть смогу. Да и не будет Тэлфрину особой чести у меня выиграть. Сдается, он сейчас рискует больше меня. Смотрите, какой серьезный.
– Хм, пожалуй, – развеселился Гриффин. – вариант первый: я победил девушку. Или вариант второй: девушка победила меня. Уж даже не знаю, о чем он думал, когда принимал вызов. Все умрут от хохота, если Кнут промахнется.
Последний, действительно, с превеликим тщанием осматривал принесенное ему оружие. Лук он выбрал точно такой же, что и Бланка, но на локоть длиннее, себе по росту, и сейчас занимался тем, что одну за другой отбраковывал стрелы.
– Цель – кольцо на воротах, – объявил Галахад, указав на главный вход в замок, находившийся в сотне футов. Ворота в связи с ранним часом были еще закрыты. – Кнут, ты – первый.
Заинтересованные предстоящим преставлением, вокруг начали собираться люди. Сначала – солдаты, свободные от службы, потом, видя, что никого гнать не собираются, быстро подтянулась прислуга: мальчишки, женщины с корзинами и тряпками в руках и несколько мастеровых. Оживленно переговариваясь, мужчины рукоплескали Кнуту Тэлфрину, как признанному мастеру в стрельбе из лука, а вот женщины с гораздо большим любопытством поглядывали на Бланку.
Выставив левую ногу вперед, Тэлфрин медленно поднял лук. Правая рука – на тетиве, плечи слегка опущены. Подвигав стрелой вверх-вниз вдоль лука, чтобы проверить руку, он едва уловимым движением разжал пальцы.
Стрела вонзилась точно в цель. В самую середину кольца, заставив его чуть слышно звякнуть. Наемники нестройно похлопали, несколько раз прокричав что-то вроде «хей-хей!»; забавно, подумала Бланка, будто собак подгоняют.
– Слишком близко, – удовлетворенно заявил Тэлфрин и повернулся к своей сопернице. – Леди, благодарю вас за проверку моих нервов, но я ничуть не обижусь, если вы не станете стрелять.
Даже не посмотрев в его сторону, Бланка быстрым движением натянула лук, вызвав одобрительные возгласы. Прицелилась – и, стремительно подняв его вертикально вверх, отпустила тетиву.
Краткое молчание было ответом.
– Ну что ж, неплохая попытка… – с сомнением в голосе произнес Тэлфрин, и в то же мгновение прямо ему под ноги шлепнулась тушка голубя.
– Ух ты, – ошеломленно сказал он. Он с недоверием глянул на мертвую птицу, потом на Бланку, и – поклонился, сделав широкий взмах рукой. – Леди… я побежден. Побежден и поражен – уже второй раз за последние несколько часов.
– Не могу позволить себе отнять у вас победу, ваша светлость, – улыбнулась Бланка. – Условие-то было – попасть в кольцо.
Стоявшие вокруг захлопали в ладоши.
– Великолепно…
– Как лихо… в голубя…
– С пятидесяти футов… Кнут, Кнут, ты проставляешься сегодня вечером…
– По коням! – улыбнувшись Бланке, чуть ли не пропел Галахад, и вся компания, вскочив на лошадей и оживленно переговариваясь, скорой полевой рысью двинулась за ним следом.
– Ха, вы ловко вышли из ситуации, – хмыкнул Гриффин, поравнявшись с ней. – Кнут – как бы это сказать помягче, – наверное, расстроился бы, если бы выяснилось, что кто-то стреляет не хуже него. Тем более – женщина. Не скажу пока, как насчет друзей, но число ваших поклонников точно умножилось…
* * *
От замка Лонливен до главных городских ворот было не более пяти кварталов, которые кавалькада промчалась за считанные минуты, ничуть не обращая внимания на разбегавшихся с дороги жителей, которые даже иногда отпускали крепкие словца в адрес проносившихся мимо охотников. Эту дорогу Бланке знала: именно по ней неделю назад они вместе с Томасом, уставшие и насквозь пропыленные, входили в город, дивясь обилию высоких трех- или даже четырехэтажных домов и потрясающему великолепию белокаменного королевского замка, башни которого виднелись из любой точки столицы.
Дорога, по которой они пришли в Лонхенбург, сразу после ворот круто заворачивала на юг, и по ней уже сейчас, несмотря на довольно ранний час, передвигалось заметное количество народу: пешком, на лошадях или в повозках. Крестьяне с телегами, гружеными мешками или бочками, торговцы с охраной, нищие, монахи, наемные солдаты, бродячие студенты с котомками за спиной – все это скопище людей переговаривалось, жужжало, шумело и кричало, вливаясь и в без того переполненный город.
Выбравшись из этой человеческой толчеи, кавалькада тут же повернула на север и уже менее чем через полчаса размашистой рыси охотники выехали на обширный луг, покрытый изумрудной зеленью. На расстоянии полулье виднелся густой лес.
В ответ на молчаливый вопрос Бланки Галахад кивнул.
– Да, уже приехали. Это королевские угодья.
Там, ближе к зарослям, их уже поджидал старший псарь – этакий суровый мужчина, еле удерживавший на цепи свирепого вида пса, называемого алан. Бланка с некоторой оторопью разглядывала эту здоровенную собаку; в Хартворде таких не водилось. Так здесь называют всех охотничьих псов, пояснил Бланке маркграф Морвенна, оказавшийся рядом: аланов две разновидности, есть благородные, а есть грязные. Первые преследуют зверя, а вторые рвут его на части. Но и от тех и от других лучше держаться подальше – от вида крови они безумеют. Бывали случаи, говорил он, когда аланы, загубив кабана или оленя, набрасывались на своих хозяев.
Старший псарь тем временем, что-то объяснив Галахаду и собравшимся вокруг охотникам, быстро побежал в сторону леса. Настолько быстро, что девушка с изумлением проследила за ним взглядом. Его алан хрипло рычал и рвался с цепи.
– Отличный зверь, Бланка! – на ходу прокричал ей принц. – Не отставайте…
Последовав указаниям доброго десятка псарей и рассредоточившись в цепь, под звуки охотничьего рога, с радостными возгласами вся компания ворвалась под сень листвы.
Спустя час девушка уже начала уставать. Единственное, что ей до сих пор удавалось делать – это держать в поле зрения других охотников, а это было непросто. Кусты, овражки, ручьи… Изо всех сил вцепившись в поводья, Бланка старалась не отстать от погони. Вот впереди нее с диким улюлюканьем промчался Айелло Винфор, за ним Морвенна, держа перед собой рогатину, как турнирное копье; далеко справа между деревьями мелькнула фигура Тэлфрина, который еще успел приветственно махнуть ей рукой. Сзади, похоже, скакал только Гриффин, лошадь которого еще в самом начале скачки потеряла подкову. Кругом слышались крики псарей, неистовый лай и рычанье собак, и бесконечные протяжные звуки охотничьих рогов.
Ветка уже который раз хлестнула ее по лицу и вдруг кобыла Бланки встала на дыбы, едва не выкинув ее из седла. У нее перехватило дыхание: прямо перед ней, футах в двадцати, с налитыми кровью глазами стоял вепрь – бог знает, как ему, сделав такой огромный крюк, удалось оторваться от охотников. Как стрела, из кустов вылетел грязный алан и тут же с диким визгом отлетел в сторону: кабан одним движением головы распорол несчастному псу брюхо. Взрыв ногами землю, зверь бросился прямо на нее.
А дальше все произошло настолько быстро, что Бланка едва успела понять, что к чему. Замелькавшие среди деревьев разноцветные эскофли ее спутников; Гриффин, который с налету сзади вышиб ее из седла и сам тут же скатился вниз в обнимку с кабаном, отчаянно терзая того кинжалом; свист арбалетных болтов, некоторые из которых, как ей показалось, пролетели в дюйме от ее лица, и серо-стальные глаза Кнута Тэлфрина, медленно, очень медленно проплывшего мимо в стремительном прыжке с коня.
Свалившись откуда-то сверху, Тэлфрин несколько раз всадил свою страшную с большим крюком рогатину в спину вепря; тем временем с полдюжины собак, остервенело рыча, вцепились в огромное животное – в затылок, в ноги, в шею.
Дернувшись несколько раз, зверь затих. Появившиеся псари принялись с трудом оттаскивать хрипящих псов в сторону. Бланка, сидя у корней большого дуба – при падении она больно ударилась о землю – пыталась отдышаться.
– Кнут… – Из-за деревьев показался запыхавшийся Галахад. – Я твой должник.
– Не мой. – Тэлфрин, весь заляпанный кровью, откашлялся, с трудом опираясь на рогатину, и ткнул пальцем куда-то вниз. – Его…
– Эй, – раздался снизу приглушенный голос Гриффина, – меня кто-нибудь уже вытащит из-под этой твари? Похоже, я ногу сломал… И еще что-нибудь выпить…
Ответом ему стал громкий и облегченный хохот собравшихся вокруг охотников.
* * *
Предоставив псарям самим разбираться с тушей кабана, вся компания, весело перешучиваясь и обмениваясь впечатлениями от бешеной гонки по лесу, неспешно направилась обратно. Гриффин, слава богам, был жив и почти здоров: перелома не обнаружилось, хотя сухожилия он потянул довольно сильно. Кроме этого, да еще невероятного количества ссадин и кровоподтеков, других боевых ран он не обрел. Сейчас, слегка морщась от боли, он ехал рядом с Бланкой. В ответ на ее слова благодарности он только отмахнулся.
– Любой бы сделал то же самое. И даже будь впереди не вы, а кто-то из нашей компании, это единственный способ спасти ему жизнь. Когда испуганная лошадь встает на дыбы, такому здоровенному вепрю опрокинуть ее вместе с наездником не составит никакого труда. А потом до смерти – полволоска. Я уже видел один раз, с какой скоростью кабан может убить человека. Хотя… – он почесал нос, лукаво глянув на свою спутницу, – я все равно рад, что это оказались именно вы… день прожит не зря.
Бланка улыбнулась. Слегка придержав лошадь, она привстала на стременах и поцеловала молодого человека в щеку.
– О боги, что я вижу… – Рядом с ними оказался смеющийся Галахад. – Гриф, похоже, ты выбрал самый беспроигрышный способ завоевать сердце женщины. Раненый герой, спасший ее от смерти…
– О чем вы, милорд? – с невинным видом спросила Бланка. – Это всего лишь маленькое выражение благодарности.
– Конечно. Я шучу. – Принц кивнул и добавил уже более серьезным тоном: – Гриффин, Рихер поможет тебе добраться до твоих покоев. Сам ты, похоже, ближайшую неделю только с палочкой передвигаться сможешь. И он пришлет тебе лекаря – я думаю, Гленкиддин быстро тебя на ноги поставит. А леди Бланку я провожу сам.
Предложив Бланке руку, Галахад галантно помог ей сойти с седла перед той самой лестницей, по которой она три дня назад поднималась наверх в сопровождении матушки Тэгвен, и девушка в очередной раз подумала о превратностях судьбы. Три дня назад она не знала, что будет есть на ужин, а вот сейчас сам наследный принц Корнваллиса под руку провожает ее в роскошные покои. А в углу двора она заметила обнаженного по пояс Томаса, который с мечом в руке упражнялся на арене в компании с каким-то солдатом, отмечая шуткой каждый удачный выпад. Тот, увидев ее, приветственно помахал рукой. Да, у нас все хорошо. У нее и у Томаса. На сердце опять защемило. А как там Алиенора? Столько времени прошло. Может быть, ее уже тоже нет в живых, как и Эдмунда? Слезы чуть опять не брызнули из ее глаз. А как там ее отец?
Бланка титаническим усилием взяла себя в руки и улыбнулась в ответ на взгляд принца. Они уже давно миновали парадный холл гостевых палат и медленно шли по длинному коридору, завешенному роскошными шпалерами.
– О чем вы задумались, миледи?
– Я… – Девушка несколько растерялась. – Я думаю… а вы помните, вы обещали рассказать о том, как мой предок Родрик Оргин едва не стал королем? Я ничего не слышала об этом. Впрочем, надо признать, я никогда не была особенно прилежна на уроках истории.
– О, эта история скорее грустная. О том, как любовь разбивается об условности. Но, слава богам, все там закончилось относительно благополучно.
– То есть как? Любовь умерла, но все стало хорошо?
Галахад улыбнулся.
– Почти. Все несколько сложнее. Это произошло при короле Гвейне Храбром больше двухсот лет назад. Он был болен, у него не было детей и, конечно, встал вопрос о престолонаследии. У Гвейна имелась сестра, Эирлис, почти на пятнадцать лет его младше. Не родная, но, по крайней мере, королевских кровей. «Эирлис», кстати, означает «снежинка». И, с согласия эорлинов королевства, ее официально объявили наследницей престола. Но, то ли после этого, то ли незадолго до того, она страстно влюбилась в Родрика Оргина – молодого, но уже всеми уважаемого рыцаря. Они тайно поженились и, конечно, их брак немедленно всплыл наружу после того, как Эирлис стала наследной принцессой, и ей принялись подыскивать достойного по рангу жениха.
Она и ее муж категорически отказались расстаться, хотя скандал поднялся неслыханный: как смел простой дворянин поднять глаза на королевскую дочь? И как она могла быть такой легкомысленной? И тогда эорлины единогласно потребовали развода, угрожая в случае отказа лишить Эирлис ее статуса, выбрать короля из другого дома, а Родрика судить за оскорбление королевского достоинства. Но принцесса отказалась выполнить это требование, хотя Оргин, как говорили, не желая портить будущее любимой женщине, уже готов был пойти на попятный.
– Это – любовь, ваше высочество, – задумчиво отозвалась Бланка.
– Да, – кивнул Галахад. – Иного объяснения не существует. Так вот: тогда молодые сбежали и, поскольку по всему королевству была объявлена охота на них, вынуждены были вести тяжелую и полную лишений жизнь в лесу. Родрик построил там хижину, ходил на охоту – и так они прожили почти год. У них родился сын, и они и дальше, судя по всему, были готовы жить вдалеке от всех только ради друг друга, но голодная и холодная зима сильно подкосила здоровье Эирлис. И ее жизнь, и жизнь младенца оказались под угрозой. И тогда Родрик – можно представить, чего это ему стоило – ради спасения своей жены отвез ее, в беспамятстве и горячке, в столицу. Там он передал ее родственникам и добровольно расторг с ней брак в обмен на обещание вернуть Эирлис здоровье и королевский ранг. Кроме того, ему разрешили удалиться в свое поместье и забрать с собой своего маленького сына.
Эирлис выходили, и в скором времени, несмотря на все ее слезы и протесты, выдали замуж за графа Эйра Даннидира – моего предка. Она подарила ему наследника, но при родах умерла.
– И что же здесь благополучного, мой принц?
– Я же сказал – относительно благополучно. Все умирают когда-нибудь. Но история об этой любви, как видите, пережила столетия, Даннидиры стали королями, а тот младенец, объявленный, правда, незаконнорожденным, пополнил ряд ваших славных предков, Бланка.
– Получается, что в моих жилах тоже течет капелька королевской крови?
– Именно. – Галахад улыбнулся. – Ваш дед, Лан Оргин, какой по счету?
– Восьмой, ваше высочество. Лан VIII Оргин.
Галахад удовлетворенно кивнул.
– А тот младенец – он был Ланом I-ым. Но в связи с тем, что брак его родителей объявили незаконным, права претендовать на престол вы не имеете…
Принц запнулся и остановился.
– Если только… если только…
– Что? – спросила девушка.
Внезапно опустившись на одно колено, Галахад взял ее за руку.
– Бланка… я прошу вас стать моей женой.
– Что?! – она изумленно воззрилась на его затылок.
Молодой человек, коротко глянув ей в лицо, набрал в грудь воздуха.
– Леди Бланка Оргин! Я, Галахад Даннидир, виконт Арвэль и наследный принц Корнваллиса, прошу вас стать моей женой.
– Вы шутите?! Но… – Она высвободила свою ладонь, слегка растерявшись. – Я не понимаю… это какое-то безумие. Мы знакомы три дня.
– Выслушайте меня, Бланка. Вы очень красивы…
Девушка подняла руку.
– Что за детство…
– Нет… прошу вас… не перебивайте. Вы из древнего и знаменитого рода, вы смелы, умны, достойно воспитаны, вы – самоотверженная подруга и вы категорически и абсолютно отличаетесь от всех этих девиц, которые вьются при дворе, как мошкара вокруг свечи, и которым единственное, что надо – это мой титул. Я принял решение. Вы поразили меня. Мне достаточно трех дней. Мне хватило даже одного.
– Но мне – нет. Извините, но это невозможно, милорд.
– Почему?!
– Почему? Неужели это нужно объяснять? Я… просто я не люблю вас. И вы, наверно, не слышали меня, или не захотели услышать. Я еще раз повторяю – я была замужем… почти замужем. Во всяком случае, я так считаю. И мой любимый и единственный мужчина погиб у меня на глазах всего месяц назад. Вы не понимаете?!
Поколебавшись мгновение, он встал с колен.
– Вы – потрясающая девушка, Бланка, – чуть помолчав, сказал он. – И… я прошу вашего позволения вернуться к этой теме… немного позже.
Она пожала плечами.
– Не знаю, милорд. Лучше через год. Или через два. Или три.
Бланка сделала небрежный реверанс и развернулась, собираясь уходить.
– Подождите… Завтра в пять часов пополудни я зайду за вами. Его величество Роберт III Даннидир согласился дать вам аудиенцию.
Бланка глянула на него через плечо.
– Если это плата за мой ответ…
– Вы оскорбляете меня, миледи.
– Да, наверное… – Она повернулась и, взяв его за руку, легко пожала. – Извините. Я надеюсь, вы простите меня, сир Галахад. Я просто немного… расстроена. Спасибо. Вы – благородный человек.
