Buch lesen: «Город волшебной антилопы», Seite 4
Жалость шевельнулась в груди у мальчика. Конечно, это его страх. Но не он его схватил, не он бил. Если так плачет взрослый мужчина, значит у него большое горе. Ещё недавно сам Азиз, спрятавшись за палатку, чтобы никто не увидел, беззвучно рыдал, в последний раз оглядев запрокинутое лицо своей матери.
«Человек, узнавший горе, может понять беду другого», – подумал Азиз и позвал стражника. Ему захотелось расспросить и успокоить его. Стражник встрепенулся, затравленно огляделся, и не поворачивая лица в сторону пещеры, незаметно приблизился. Но тут послышалась перекличка, и его неожиданно позвали. Он быстро вытер лицо рукой и побежал по ступеням амфитеатра вниз на площадь.
Фатима облазила все нежилые пещеры, расспрашивала узников сквозь завалы камней. Азиза нигде не было. Никто его не видел. Над верхними ступенями амфитеатра виднелась ещё одна , но у её закрытого входа сидел стражник. Девочка, стрелой пробегая светлые отрезки пути и останавливаясь перевести дыхание в тёмных нишах, быстро прокралась к этой пещере. Ни один камешек не выскочил из-под её ног. Здесь она спряталась за выступ скалы и затаилась.
Время шло. Стражник пел тихую, заунывную песню без слов. Такую заунывную, что горло сжималось от тоски. Его сгорбленная с поникшей головой фигура и эта песня, удивляли Фатиму и настораживали. Вдруг стражник поднял голову и залился слезами. Потом внезапно смолк. Послышались голоса, и стражника позвали. Девочка нырнула в тень. Когда она снова выглянула, никого рядом с пещерой не было. Она подкралась ко входу и с замирающим сердцем позвала брата. Он тотчас же ответил ей радостным восклицанием. Он так обрадовался сестре! С двух сторон они приникли к отверстию в камнях и, перебивая друг друга, начали рассказывать о своих злоключениях. Фатима плакала, узнав, что Азиза стегали ремнями, а он хвалил её за мужество и ловкость. Но в голосе мальчика невольно слышалась тревога. Он понял, что ждать пощады от тех, кто внизу, нельзя. И узников, и его, и возможно, даже Фатиму ждёт неминуемая гибель. Девочка же, наоборот, найдя Азиза, почувствовала уверенность.
– Посмотришь, брат, мы все вместе что-нибудь придумаем, – говорила она, не задумываясь, сейчас, кто эти «мы» и что вообще можно сделать в таком безвыходном положении.
Фатима казалась себе в эту минуту большой и сильной, потому что от её смекалки и решительности сейчас, наверное, зависела жизнь брата и ещё многих людей. Внезапно раздался звук шагов.
– Кто-то идёт сюда, – шепнула она, отскочила от пещеры и юркнула за камень.
Четыре тёмные фигуры появились на площадке и принялись разбирать каменный завал у входа в тюрьму Азиза. Когда образовался достаточный проход, они силой выволокли мальчика и повели вниз на площадь. Фатима вылезла из своего укрытия и с ужасом следила за процессией. Она даже думать боялась о колодце, чтобы не накликать беду. Она посылала мольбы к Аллаху, но, не отрываясь, смотрела на брата.
У дворца процессия остановилась. Двери отворились, и Азиз исчез за ними. Что было делать? Бежать на площадь, кусать мучителей, рвать руками их одежды? Но разве это поможет брату?! Фатима бросилась к пещере старика. К кому ещё могла обратиться бедная девочка? У кого просить если не помощи, то хотя бы совета?
Старейшина, видно, всё это время ждал Фатиму. Как только она отвалила камень, сразу увидела его бледное, бескровное лицо. Но в глазах у него затаилась надежда.
Когда попали люди в розовые горы, не помнит даже старик. По преданию несколько человек одного племени проникли в эти скалы. Они карабкались вверх, спускались в глубокие ущелья в поисках воды, но вокруг вздымались безжизненные, бесконечные горы. Люди почти умирали от жажды, когда наткнулись на молодую антилопу, которая невесть как сорвалась со скалы. Старший поначалу даже не захотел подойти к несчастному животному: оно казалось мёртвым. Но длинные ресницы и тонкие изящные рога антилопы были так красивы, что человек наклонился и погладил её. Антилопа открыла глаза. В них было столько мольбы, столько страдания, что старший не выдержал и влил последние капли воды из своего бурдюка сквозь сжатые челюсти животного. Дрожь пробежала по муаровой коже антилопы. Она внезапно вскочила на тонкие ноги, ударила копытами об отвесную скалу и исчезла среди причудливых каменных нагромождений. Стена раскололась, и посередине только что образовавшейся расщелины потёк прозрачный ручеёк. Люди пошли следом, и там, где вода стекала в естественный бассейн, заложили город. С тех пор они не знали горя с водой. Не мало, конечно, было всего за многие годы: и горы шевелились, и огромные камни преграждали путь воде, и самый первый ручей давно поменял своё русло. В любой беде люди собирались вместе, строили новые каналы, расчищали старые протоки, сдвигали обломки скал. И труд их вознаграждался: в городе снова раздавались бесконечно радующие звуки журчащей воды. А антилопа никогда не забывала розовый город. В самые трудные времена она приходила на помощь. И как когда-то, там, где она ударяла копытами, из камней вырывался поток воды.
Люди тоже всегда помнили антилопу. Они приносили дроблёное зерно – её любимое лакомство – на высокую гору и высыпали там в глубокие ямки. Так было. И вот теперь уже много дней ямки на высокой горе пустуют. Это было очень плохо. Антилопа подумает, что люди забыли о ней, что люди не благодарны. Город не должен остаться без воды, иначе завоеватели убьют всех его жителей.
Всё это рассказал старик Фатиме. И добавил, что обессиленные голодом и жаждой узники не в состоянии освободить себя. Только она может помочь им. Вся надежда на неё. Она должна отнести зерно, собранное женщинами, те жалкие горсти, которые бросали им завоеватели, на высокую гору. Вместо старика антилопа увидит чужую девочку с её кормом и, возможно, догадается о беде. Это всё, что он смог придумать. Но Фатима не знала дороги. И как она ни старалась запомнить объяснение старейшины, в глубине души боялась, что не найдёт. Горы казались ей такими одинаковыми. Старик чувствовал неуверенность девочки, но что он мог поделать, кроме как ещё раз обрисовать путь.
– Я ходил с тобой, старейший, дважды, я помню дорогу, – неожиданно послышался слабый детский голос, и в отверстии показалась маленькая физиономия. Хотя ребёнок был очень худ, пролезть в узкое оконце он не мог. Подползли обессиленные женщины. Вместе со стари ом со своей стороны, а Фатима снаружи, пальцами и осколками камней они взялись расчищать проход. Это было нелёгким делом, особенно для людей, много дней сидящих взаперти, почти без пищи и воды. И всё-таки они увеличили отверстие ровно на столько, чтобы ребёнок мог пролезть в него. Он оказался шустрым малым, смуглым, с чёрными, живыми глазёнками. На голове его, разрезая курчавые волосы, словно пробор, светлел длинный шрам – результат падения со скалы. Мальчик заулыбался, втянул в себя свежий ночной воздух, сунул под мышку мешочек с зерном и без лишних слов тронулся в путь. Махнув рукой старику, Фатима поспешила за ним.
Азиз не понял последних слов сестры, но то, что она так внезапно отскочила, не сулило ничего хорошего. Почти тотчас же к пещере подошли четверо мужчин. Они, не говоря ни слова, принялись разбирать тяжёлые камни, загораживающие вход, и складывать их рядом на землю. В свободное отверстие протиснулся огромный стражник, грубо схватил Азиза и вытащил из пещеры. А затем, понукая и подталкивая, повел вниз, сопровождаемый остальными охранниками. Они остановились перед закрытыми дверями розового дворца. Дворец снова поразил Азиза своей красотой. Он показался ему ещё красивее. Фигуры людей и животных в нишах казались ожившими. Гладкие колонны заканчивались замысловатыми завитушками, а над массивными дверями нависала высеченная из мрамора голова того самого животного, которое так напугало мальчика. Но теперь Азиз смотрел на дворец совсем другими глазами. Он теперь знал, что среди такой красоты могут жить люди и очень даже жестокие люди.
Стражники втолкнули его в приоткрывшуюся дверь, так что он снова оказался лицом к лицу с тем самым человеком в пурпурной одежде, который, по всей видимости, был предводителем завоевателей. Похолодев, мальчик уставился в пол – так невыносимо было смотреть в каменное незрячее лицо, наводящее леденящий ужас.
Так прошла минута, другая. Человек молчал. Он чего-то ждал. Нависла гнетущая тишина. Толстые стены не пропускали ни звука. Огромным усилием воли Азиз заставил поднять глаза на своего пленителя. Почему он должен стоять перед ним, склонив голову, разве он сделал что-нибудь недоброе этому человеку? – вдруг пронеслось у него голове. Но было так страшно смотреть на него! Эти белые глаза протыкали насквозь, отчего леденели не только пальцы, но и душа, а в голове накатывали и хлестали горячие волны, будто хотели пробить её и выплеснуться наружу. Ноги, готовые подкоситься в любую минуту, еле держали.
Наконец, молчание было прервано вкрадчивым голосом этого человека, но голос этот не успокаивал, а наоборот, наводил ужас. Поэтому до Азиза не сразу дошел смыл сказанных слов. Человек с белыми глазами требовал, чтобы Азиз выведал у жителей тайну их божества, благодаря которому в городе всегда есть вода. В противном же случае, его постигнет участь всех мужчин этого народа – смерть в колодце жертв.
– Ну же, говори! – грозно рыкнул человек в пурпурной тунике в ответ на молчание мальчика.
– Ничего я не стану выведывать! Ты и твои люди захватили город, убили мужчин, поработили стариков, женщин и детей! Вы должны уйти! – так звонко выпалил Азиз, что сам не узнал собственного голоса.
Ничто не дрогнуло в каменном лице предводителя. Он лишь сжал кулаки так, что кожа побелела на суставах, затем он медленно присел на свой трон, придвинул ближе к ногам высокий глиняный горшок и приоткрыл крышку. Едва заметный розовый дым потянулся из горлышка. Голос его стал мягче и вкрадчивей. В обмен на тайну он теперь не только обещал сохранить жизнь мальчику, но и обещал сделать его владельцем стад, посевов и рабов.
