Buch lesen: «Чувства», Seite 21
Сон прервался мягко. Это произошло так созвучно, что, открывши глаза, девушка сладко улыбнулась. Все что она хотела на данный момент, она увидела.
ЗАВИСТЬ.
«Глазки» хлопали, как крылья бабочки. Длинные и густые ресницы создавали такую динамику, что румяные щечки почувствовали легкий поток воздуха. Комично было воспринимать ветерок от телесной растительности, но ощущения были невероятно чуткими. В этот момент Мария подумала о парадоксе восприятия. Она начинала «воочию» изучать шепот мира. В котором находилось изложение всего сущего. Только способность прислушиваться, не отвлекаясь на вечную болтовню сплетен обо всем на свете, помогла слышать. Именно слышать, а не получать эхо не пойми-чего.
Комната наполнилась светом, хотя за окном был темный вечер. То ли яркость от пережитых впечатлений перешла на свой максимум, то ли новое видение приоткрыло часть сочности мира. Но изменение в красках нынешнего сильно отличалось от прошлого зрительного контакта. Это настолько живо ворвалось в пробуждение Марии, что она чувствовала, как зрительные функции сотрудничали с слуховыми, с осязательными и тактильными – это и давало полноту восприятия. Мир действительно становился обновленным и непознанным.
– Что-то явно открывается мне, но я пока еще не могу этого понять. – Про себя прокомментировала девушка. – Явно этот мир хранит намного больше, чем мы можем охватить своим знанием. И все из-за того, что нас всех узконаправленно обучают. Есть определенные рамки, за которые нам нельзя выходить. И обуславливается это все хаосом. В нас вселяют страхи, что если мы не будем следовать поклонению деньгам, то мы будем находиться в аду, где нет ничего хорошего и светлого. Но когда человек начинает открывать глаза настолько широко, что выходит за установленный и навязанный кругозор – он понимает, что это глупейший абсурд, который только может быть. Люди никогда не познают любовь потому, что на пути всегда подменные и искусственно созданные чувства – эмоции через ревность, вожделение, наживу, постоянную ложь о своей святости. Как любовь может быть вызвана чем-то? Ведь она и так сама по себе существует! Вот почему многие считают сектантством и психическим отклонением то, что идет в разрез с общей системой. – Кому захочется потерять управляемую толпу. Но здесь дело даже не в кого и во что верить. Невероятно странно, что человек не верит в первую очередь в себя и в свое светлое начало. Обвиняет тех, кто здоров и счастлив, не получая от них эмоциональной зарядки, так как люди в любви всегда спокойны и не пытаются навязать свое Я. Но в конце концов такой человек страдает и мучается от своих эмоций, потерянного здоровья и разочарований в жизни. А самое страшное – он не может обратиться за советом к здоровому, счастливому и легкому человеку, так как это заденет его важность. Это очень печальный замкнутый круг.
Мария осознала свои слова и отпустила их. Она точно была уверена, что если не застревать в утопических мыслях, то очень быстро на смену им придет радужное настроение.
Так и случилось. В помещение вошел Джим. Он сиял, как душа ребенка. Да и весь его вид подтверждал это. Проводник держал в руках палку, на конце ее было прикреплено полое металлическое колесо, наполненное камнями. Совсем недавно он бегал с детворой, играя в разные детские фантазии, а теперь он пришел навестить свою подопечную, но так и не «смыв» гримасу мальчишки. Джим просто-напросто расплескивал положительную энергию. Задор, переданный маленькими божественными человечками, настолько изменил в нем личность, что он являлся уже не тем проводником, что серьезно пытался помочь Марии в познающем путешествии. Он теперь был самой наивностью и непосредственностью.
Мария подумала, о том, как переменились ее мысли, в связи с новыми впечатлениями и чарующей обстановкой. Раньше бы она прокомментировала, что взрослый лоботряс уподобляется маленьким непоседам, что в корне вредит их манерам поведения. Сейчас же она просто смеялась над старой манерой поведения и мыслительными процессами.
– Я вижу, Вы теперь понимаете всю нелепость жесткого навешивания ярлыков, после накрученных дум? – Внезапно, словно прочитал мысли, вступил Джим. – Пойдемте с нами, это очень окрыляет. В «большом» мире люди привыкли это делать в основном, когда примут что-нибудь увеселительное, а нужно стремиться к чистой и трезвой радости! Вы с нами?
Мария даже не стала обдумывать эти слова, приняв их непоколебимую правду, и пулей выскочила, еле успев надеть кроссовки.
Игры были совершенно разные и богатые на выдумку. Все сопровождалось постоянным звонким смехом детей, который наполнял сердца милостью долголетия. Детишки резвились так, словно в их жизни появился новый аттракцион, последней модели и со всеми современными наворотами. Они дарили друг другу всю ту искренность, что была порождена «новыми друзьями». Разница в возрасте не чувствовалась совсем. Их связывала общая фантазия, мир абстрактного мышления, где нет строгих правил и четких обязанностей. Энергия блуждала ритмично и хаотично, все зависело от передающего и принимающего, от их яркости и непосредственности. Но то, что заряда бодрости хватало всем и надолго, было ясно по нескончаемым всплескам счастья и веселья, которые продолжались до самой ночи.
Когда стемнело, Джим напомнил Марии, что если они проголодались, то им лучше помочь взрослому населению племени по хозяйству. Мария с удовольствием приняла эту идею. Через несколько минут они уже дружно убирали обеденную зону, затем очищали фрукты и натаскивали воду в большие питьевые резервуары.
– Они всегда так поздно ужинают? – Поинтересовалась девушка.
– У них нет вообще такого понятия, как ужин. – Ответил Джим. – Они не впускают в свое общество определение времени. Это еще один секрет их долголетия. Когда потребует организм, тогда они и прислушиваются. Например, на той неделе они вообще не ели, – это слова вождя, при недавнем разговоре. А сегодня, как получилось – так получилось.
– Кстати, я заметила, что они одновременно оставили свои дела и приступили к подготовке трапезы. – Прокомментировала свои наблюдения девушка. – Не смотря на друг друга, на изменение в погоде или в степени солнечной освещенности. Просто взяли и синхронно изменили свой распорядок.
– Все правильно Мария. Когда нет подневольной системы, где ты только обязан, но не следуешь зову своего сердца, жизнь человека сама собой совершает шаг, необходимый именно в этот миг. Если нет прошлого и будущего, то есть настоящее, где все является естественным и своевременным. Эти люди живут, не имея свода правил на эту жизнь. Она протекает исходя из личных желаний. И как ни странно, ни у кого из них не просыпается жажда к правлению, к поклонению или господству и подчинению.
– Но ведь у них есть вождь! – Тут же выскочила проворная мысль из уст Марии. – А это, как ни как – система, где есть свои начальники и подчиненные. Да и гетто, образованные людьми, познающими духовное, всегда сталкиваются с такого рода проблемами – сколько не уходи от системы, все равно к ней придешь. Всегда найдется обездоленная жертва, которая при смене власти будет тянуть одеяло в свою сторону, натягивая на себя роль тирана.
– Это волшебное место, я предупреждал, здесь все отличается от Вашего естественного восприятия. Просто наблюдайте!
Джим оборвал свою фразу также резко, как и начал движение в сторону трапезного стола, где уже собралось все племя. Мария поняла, что следует поспешить, дабы успеть к общему «восторгу» перед приемом пищи. Как и прежде, «восторг» заключался в общем безмолвном держании за руки. Этот обряд не был обязательным, по словам членов племени, но он невероятно помогал еще большему воссоединению, без того сплоченного одним духом народа. Мария не представляла себе, что за ним скрывалось на самом деле. Она представляла себе, что каждый из присутствующих, мыслил о дарах природы, о благодарности вселенной, о здоровье и вечном счастье. Ей казалось, что внутренний диалог каждого члена племени отождествлялся молитве, некой программе благодарности за свершившееся, и четкому намерению на будущее.
Сильная зависть к этим людям проняла девушку до мозга костей. Как бы она хотела жить здесь. Быть в этом раю. Перенести всю свою мечту на этот островок счастья. В голове закружились мысли о стратегии переезда в эти края с семьей. Подробный план осуществления задуманного, плотным графиком стоял перед глазами. Одна часть Марии знала, что это возможно, если приложить усилия и направленные старания, объятые искреннем желанием. А другая ее часть пронизывала все ее тело мыслью о невозможности осуществления такой поспешной идеи. Что-то плотно вцепилось в старую и обременительную жизнь. Некая зона комфорта, обманывая своей фальшивой теплотой отравляла мечту – жить, как эти люди, не имея жажды на материальный мир. И снова, и снова, мощная зависть обрушивалась на разум Марии, который с удовольствием раскручивал это чувство до дикой ревности к прекрасному. Ведь кто-то пользовался волшебным миром, а кто-то только довольствовался сторонним наблюдением.
– Может быть дело только во мне? – Подумала девушка, оставив на секунду горькую зависть. – Может быть любая жизнь является счастливой, с любым питанием, с разными гранями восприятия, со всеми людьми на земле, со всей системой, что является обыденностью? Возможно, мне необходимо принимать все, как счастье, дарованное свыше? А возможно, я должна понять, что все это, вокруг, внутри – только моя фантазия, и я не могу без подъемов и спусков? Или я просто-напросто ничего, никому, даже себе не должна.
Как всегда, мысли запутались и отвлекли от обычной истины: «все и так прекрасно, если не думать»!
Мария взглянула на вождя, который ласково улыбался. Она не поверила своим глазам – это был совершенно другой человек. Не тот, который их встречал, беседовал с ними. Пестрое и красочное одеяние ничем не отличалось от прежнего, но вот лицо точно было другим. Причем черты походили на женские. Более ровные, гладкие, и в глазах застыла жгучая искра, что напоминает именно женское начало.
Девушка не стала сильно углубляться в свои впечатления, так как знала, что здешние места неповторимы, и искать логику не имеет смысла. Она повернулась к Джиму, который уже пристально наблюдал за ней, ожидая очередную эмоциональную реакцию.
– Нет, не дождетесь. – Улыбаясь, воскликнула Мария. – Я и так недавно испытала горькую зависть на пустом месте. Но только сейчас поняла, что это тленное чувство – оно не существует, а мой разум его создает для всплеска эмоций, которые что-то в этом мире питают, но уж точно не меня. Я познала, что зависть к тому, что ты и так имеешь – счастье, – это утопическое копание в себе. Настолько глупое, что невероятно ненужное!
– Я правильно вижу? – Это другой человек, в одеянии вождя? Да еще – это женщина?
– Все верно, Мария! – прокомментировал Джим. – А я Вас предупреждал, – не стройте догадок. Не разгоняйте свой разум мыслями до запутанности. Просто наблюдайте и вкушайте видение этого мира. Все само собой произойдет и свершиться. Этот народ знает эту простую истину, и поэтому у них нет обязанностей, должностей и власти. Они просто проигрывают разные человеческие роли, которые придумывает их воображение. Они строители своего пути, но без привязки к чему-либо. Если вся жизнь спектакль, то почему бы не одевать на себя костюмы, не играть роли, но не во вред себе, съедая себя эмоциями?
А Ваши мысли про их, якобы молитву? Зачем создавать загадки? Если можно просто знать. Не спрашивайте ничего. Ответы всегда в Вас. Просто делайте, создавайте, чувствуйте, знайте – и все сами увидите. Воспринимайте мир, исходя из своих добрых впечатлений. Все остальное – ненужные догадки.
Мария почувствовала, как ей захотелось прикоснуться к этим людям. Она расставила руки в стороны, раскрыла ладони… В туже секунду все дружно взялись за руки. Девушка распознала единство из всех остальных ощущений, с явным воодушевлением. Когда глаза закрылись сами собой, мысли отступили. Не было просьб или мольбы. Отсутствовали планы на будущее. Обсуждение проделанного и проговоренного, также исчезло. Внутренняя болтовня пропала без следа. Открылась ясная и чистая картина. Все находилось в свете, и свет был во всем. Пропали силуэты племени. Деревня слилась с общим пространством. Да и сама Мария видела себя только в общем потоке энергии. Все хаотично кружилось в волновой структуре, но при этом имело лучевую систему построения объектов во вселенной – полное отражение и дополнение. Свет преобразовался в любовь – всеобъемлющую. Затем любовь превратилась в роскошный сад. Цветущий и благоприятный. Он источал радужные чувства, заложенные в основы бытия. Мило. Упоительно. Сочно. Вкусно.
Сад напоминал земную жизнь. Только там не было разочарования. Все гармонировало, растворяясь в любви. Везде превосходило то, что не имело превосходства. Каждая частичка этого рая имела все, не имея ничего. Люди, животные, птицы, насекомые, жители водных стихий – все находились рядом, бок о бок. Входя в общий невидимый распорядок, и в то же время не соприкасаясь буквально. Не было видно начала и края этому живописному месту. И каждый раз в эту картину восприятия дополнялся новый кадр, словно чья-то фантазия. Она не встраивалась в общую структуру, складывалось впечатление, будто она уже была частью этого великолепия, растворяясь и исчезая в общем потоке информации.
Вдруг у сада появилась небольшая граница, которую словно кто-то выдумал и очертил. За границей дублировался прекрасный сад. Но его бесконечность не передавалась в отражении. Словно рамки появились в новом придуманном мире. Возможно, сад заскучал в своем изобилии и любви. Он попытался создать своего двойника, через которого сможет чувствовать иное, но не брав на себя за это ответственность. Ведь этот мир зеркален и имеет лишь связь в наблюдении. Получилась некая мыслеформа, где начинка была такой же, но эмоции, проявляющиеся в ходе событий, были более бурными, и порождающими новые эмоции, еще более сильные и громкие. Образовался некий замкнутый круг из переживаний, где одни воодушевляли, другие напротив – угнетали. И при всем при этом осуществлялась главная задумка – все это происходило лишь в отражении, в аватаре. В сам первоисточник – в цветущий и бесконечный сад, эти волнения не проникали, оставаясь лишь объектом для наблюдения!
Шло время, сад угасал от своего однообразия. Что-то далекое и светлое останавливало его от движения, – в покое он испытывал вечность. Но в конце концов сознательное решило лично на себе испытать те ощущения, что протекали за границей зеркального отражения. Ведь наблюдение исчерпало свое вдохновение. Тут появился страх. – Невидимая субстанция, которая всегда шептала о невозможности чувствования без хаоса и беспорядка. В зазеркалье были границы, что не выпускали весь сумасброд эмоций и желаний. Страх проявлялся в том, что обычное наблюдение может превратиться в страшный сон, если чувства в отражении – за границами райского сада, захватят всю бесконечность его чистого сознания. Так чистое сознание райского сада сконструировало внутри себя маленький остров – клочок земли с всевозможными чувствами, а управлять ими, был поставлен разум – искусственный интеллект – контроль всего, что было в пределах этого острова. Волшебный сад заиграл по-новому. Теперь он мог не только наблюдать за эмоциональной жизнью дублированного отражения, но и испытывать тоже самое внутри себя. Причем была полная и безоговорочная защита, некое охранное агентство в виде автономного ума. И то вдохновение, что испытывало чистое сознание от новой игрушки – эмоций, превратилось в тюрьму из правил и запретов. В этой системе набора чувств, слилась и любовь. Она растворилась в разумных заключениях своей сущности. ЛЮБОВЬ божественная, что была светом, теперь позиционировалась, как чувство. – то, что вытекает из другого, не имея больше само существования. Безграничность цветущего сада породила внутри себя ненужные границы, лишь только для личного и тленного удовольствия.
Теперь имелось подменное «сердце» – остров разума, и его полное отражение – дублированное сознание за рамками бытия. Так сад вечности приобрел себе двойственность, которая порабощает его изнутри. Свет и тьма теперь соседи в бесконечности. Постоянное движение двух миров. Один пытается разрушить свои границы, и внести правила и контроль в бесконечность. Другой старается подавить в себе «плохое», что недавно являлось воодушевлением, и вернуть свет, что существовал изначально.
Сад стал творцом. Творческой личностью. Но в какой-то момент он осознал, что его появление на свет, создание – было лишь зеркальной задумкой чего-то большего.
Мария увидела себя в образе этого сада. Вернее, она знала, что это она и есть! Она являлась сном, который прибывал в другом сне. Который в свою очередь был множеством снов, вытекающих один из другого. А ее мысли отождествляли себя с якорями в этих снах.
Когда это видение закончилось, руки сами отпустили рядом находящиеся. Вокруг сидящие люди, мирно улыбались. Все как один знали, что видели одно и тоже. – Суть вечности. Свет и его оттенки.
– Вы прониклись идеей СОЗДАТЕЛЯ? – Слитной фразой спросил Джим Марию. Его доброе и нежное лицо освещалось непознанным источником. – Теперь Вы понимаете, кто есть Вы?
– Я, итак, это всегда знала! – Совершенно уверенно ответила Мария. – Но многочисленная толпа посредников, которых я сама же и создала, постоянно меня удаляли от этого знания. Я постоянно нахожусь в бессознательном состоянии, где истина наслаивает на себя множество мыслей. Настолько ненужных и утопических, что при мысли о том, кто Я, мне всегда видится нечто иное, другое, навязанное.
Как прийти к единству? Как ощутить свою целостность?
– Меньше думать! – Еле слышно отозвался Джим. – Вы увидели сад. Ту райскую бесконечность, что была создана другой райской бесконечностью. Вы осознали, что это все и есть свет – чистое сознание. Вам также открылась истина – Вы создатель своего мира, а не кто-то извне. Но в тоже время – Вы часть общего сознания. Оттенок света, винтик общего механизма, назовите, как хотите.
Я верю, придет тот день, который и так является – сейчас. Когда Вы поймете, истинно и безоговорочно: мысли – это новые интересы того, что и так уже существует. Много мыслей- неопределенность. Одна мысль – путь. Безмыслие – вечность.
Джим взял Марию за руку. Он сделал это так нежно, что мурашки пробежали по всему телу. Смысл всего увиденного тут же отпал сам собой. Обычное прикосновение отбросило надуманность и лишние самокопания.
Мария сидела и наблюдала за всеми этими людьми. Они молча ели фрукты, лишь одаривая друг друга улыбками. Кто выходил из-за стола, тут же начинал развивать свой интерес к другим занятиям: общение, прогулка, подготовка ко сну. Со стороны просматривался какой-то шаблон поведения, упрощенный, спокойный, ненавязчивый. Но внутри себя девушка чувствовала, насколько была сильна энергетика этого общества. И эта сила воплощалась в внутренний восторг, который нельзя было потрогать или понять. Как Любовь, Мария видела эту жизнь прекрасной. Как человек, она могла только сравнивать этот и свой мир, очерчивая невидимую шкалу, где начальная точка – это хорошо, а конечная – плохо. И по этой шкале, она – человек, могла бы понять свой материальный мир.
– Пойдемте, прогуляемся перед сном. – Оборвал ее мысли Джим. – Вы опять можете углубиться в ненужных рассуждениях. Да и вообще, завтра мы выдвигаемся дальше. Еще небольшой марш-бросок, и мы будем на месте. Здесь было достаточно внутренних переживаний, чтобы задуматься о своей сущности. Но Вы ведать еще не готовы, чтобы познать силу этого народа, и Вас тут же начинает захлестывать в видениях. Смысл жизни совершенно не нужен, если он не имеет смысла, а это выражается в запутанности своего восприятия. Я повторял и повторять буду – Ваша жизнь в идеале – это фильтр, который пропускает через себя любую информацию, силу, знание, но никогда ничего в себе не задерживает. Именно это восприятие своего мира позволит жить в любви.
Мария, к последним словам Джима, уже отключила свой интерес к рассуждениям. Единственное, что вертелось в голове, так это окружающая природа. Звуки здешней местности. Она уезжала из родных краев для набора впечатлений, а столкнулась с тем, что погрязла в своих рассуждениях. Хотя все вокруг постоянно твердят, что нужно меньше думать. Главную идею, которую передавали ей – это безмолвно созерцать. Она опять упустила внешнюю красоту, в погоне за внутренней.
– Это все одно и то же! – Внезапно произнес Вадим, словно читая мысли девушки.
С запада дул приятный теплый ветер. Он как нежное детское одеяло укрывал своими объятиями. Высокие и мудрые деревья покачивались в такт нежным движениям Зефира. Этот многопарный танец раскрывал суть в отношениях людей. – При легком и нежном соитии, все гармонировало и дополняло друг друга. Во время более сильных волнений, окружение взрывалось напором и четкой синхронностью. Лес был рад любому порыву. Движение оживляло, его вечно засыпающее тело.
Недавняя мгла, наступившая также внезапно, как и все в этом загадочном месте, разбавилась более светлыми тонами. Яркая, идеально круглой формы луна, освещала джунгли пронзительным и чарующим светом. Это не было отражением солнечного света. «Ночная люстра» источала свою собственную энергию. Настолько сильную, что заставляла впечатляюще восхищаться. Игра небесного света запускала постоянную смену декораций теней. Темные силуэты создавали невиданных форм и очертаний существ, живущих и господствующих здесь.
Звуки, исходящие из этого царства теней, лунного света и танцующих джунглей, постоянно менялись в своей тональности и запредельной виртуозности. Гул леса переплетался со стихийными отголосками, воплями животных, шуршанием насекомых и взмахами ночных изысканий птиц.
Марию не пугали ночные джунгли. Напротив, они дополняли ее восторг, описывающий ее внутреннее состояние, от предстоящего продолжения пути. Здесь она получила новые знания, которые раскроют свою силу потом. Утром, девушка ожидала новой главы своего приключения. А пока, она прощалась с этим волшебным миром, где люди являлись образцом душевного равновесия.
СКУКА.
Утренний подъем произошел настолько рано и самопроизвольно, что Мария не успела опомниться, как они уже направлялись в глубь джунглей. Пройдя небольшое возвышение, тропинка устремилась вниз, виляя и запутывая. Возле небольшого скопления воды, а скорее всего – это был источник для питья, тропа исчезла. Здесь протоптанный путь завершал свое существование. Дальше была неизвестность и загадочность. Чем дальше они забирались в чащу леса, тем темнее становилось. Помимо высоких деревьев прибавились небольшие, совсем еще молодые деревца. Пройдя еще несколько километров, девушка заметила, что ко всему прочему в общую картину вписались и густые кустарники. В глазах стоял зрительный обман. С одной стороны – это жутко непролазная чаща, которая в любой момент могла помешать идти дальше. С другой – это проворный проводник, который не на миллиметр не сбавлял шаг, стремительно продвигаясь вперед. Джим настолько виртуозно находил лазейки в пуще, что казалось, он проходит сквозь стену из растительных преград. И дело было не в его точном ориентировании на местности, а в каком-то особом чутье. Он легко и не глядя уклонялся от веток, всегда знал, где может проползать змея, указывал на растения, которые лучше не трогать и показывал тропинки, по которым недавно прошел хищный зверь. Он чувствовал природу, а она разговаривала с ним, передавая всю необходимую информацию.
Яркий просвет появился на пути внезапно. Солнце ослепило так сильно, что Мария прикрыла глаза руками, немного присев от неожиданности. Небольшая проседь леса напоминала залысину на макушке зрелого мужчины. Смотрелась также важно, но комично. А рядом красовался холмик, по виду, совсем, как пивное пузо, все того же мужичка. Были и два небольших водоема, скорее всего образованных из-за подземных ключей. Они блестели на солнце, как два ярких голубых глаза. А посередине их рос маленький куст. Смотрелся он, как нос картошкой.
Мария хихикнула. Опушка настолько напомнила прообраз мужчины, что не оставалось и доли сомнения в этом. Джим знал про юмористический подтекст этой местности и ответил звонким смехом.
Девушка настолько купалась в своих грезах о предстоящем приключении, что совершенно упустила из виду обычное человеческое любопытство. Только теперь она смогла проанализировать, что их мини экспедиция включала в себя четыре человека, двое из которых были они с Джимом. А двое других – люди из племени, в котором они недавно гостили.
Привал разворачивался, как сцена из документальной сводки про учения в спасательном отряде. Джим рыскал, как ищейка, прочесывая деревья и кусты возле опушки. Один из аборигенов разжигал костер, чем сильно удивил Марию, – погода стояла в невероятно жарком обличие, а пищу, которую они употребляли, была всегда в сыром виде. Второй из местного племени сооружал какие-то конструкции из палок и веревки. После непродолжительного времени Джим махнул рукой. Бывший «конструктор» вдруг обернулся в проворного шпиона и крадущейся походкой поднес свои изделия к месту, где стоял проводник. Он сначала положил одну деревянную безделушку, примяв ее травой, затем и все остальные, на места, куда указывал Джим. Только сейчас Мария догадалась, что это были ловушки. Подойдя поближе, девушка убедилась в этом. Невероятно точное исполнение, проделанной работы, ввело в восторг ее мысли. Красивые и ровные узлы соединяли все составные части ловушки с какой-то более возвышенной задумкой, нежели человеческой логикой. Механизмы многогранно переплетались, в то же время, имея четкое конструктивное объяснение каждой детали. Даже непосвященный взгляд мог спокойно распознать прямое предназначение каждой отдельной части изделия. Единственное, что усложняло структуру, так это многоступенчатый спусковой механизм.
– Сложность не для красочных смотрин, а для варианта – «наверняка». – Увидев озадаченность девушки, прокомментировал Джим. – Нет надобности мучить животное, если пришел его час, и оно само добровольно придет за своей судьбой. Все должно произойти быстро и без страданий.
– Я вообще ничего не понимаю. – Вытаращила глаза Мария. – То в пищу идут только свежие плоды фруктов и ягод. То совершенно неожиданно на сцене появляются замысловатые ловушки для смерти животных. В чем подвох? Или все вокруг обычный спектакль для меня, где ничего не меняется, а лишь наше восприятие?
– Вы все правильно говорите. – Поспешил ответить Джим. – Во-первых, вся наша жизнь и есть спектакль со множеством сцен, декораций и костюмов. Сегодня мы злые, старые и некрасивые, так как мир под ногами рушится из-за неудач и горя. Нам наплевать на свое здоровье, самочувствие, состояние тела, по той причине, что – нет смысла существовать на этой планете, не впихивая в себя все прелести жизни. Завтра мы добрые, всегда позитивные и улыбчивые. Вокруг нас витает амур, сам Бог указывает нам путь в своих мыслях, словах и действиях. Любое проявление внешнего мира мы считаем за свои внутренние переживания и стараемся, как можно больше нести доброго и светлого. Каждый наш шаг проделывается с любовью и осознанием конечной цели. А через неделю мы занимаем позицию – нейтралитета. Вся наша сущность испытывает неопределимое одиночество, где эмоции исчезают. Все мысли пропадают сами собой, оставляя на смену себе истину: «в безмолвии путь Высшего сознания». Мы начинаем испытывать единство себя и целой вселенной, при этом понимая, что все бренно и бессмысленно.
Проходит период, где мы ели мясо, наступает эра сырой пищи, потом диета с трудным названием, затем голодание, возможны варианты без спиртного, наркотиков и табака, или наоборот – утопическое каждодневное употребление. А возможны редкие увеселительные мероприятия, исходя из потрепанного состояния внутренних органов, а может из-за эстетических соображений.
В нас всегда живет много личностей, которые существуют определенный период времени. Потом разум начинает скучать, и мы меняем маску: ум, чувства, части тела, да что угодно. Можете посмотреть на это с научной точки зрения, где старые клетки постоянно отмирают, уступая место новым – вот Вам и забывчивость всего пройденного и наработанного. При этом мы начинаем порицать прежнюю веру, да и тех, кто в ней застрял. Мы обсуждаем все, что является внутри и снаружи нашего кругозора. Но только не осознаем одну простую вещь: «сколько бы не было актеров, сцен, задников, реплик, – это все один и тот же человек, только он забыл, что вчера был тем, кого сегодня поучает и недопонимает!
Так устроен человек. По инстинктам – он животное. По уму – он разумное существо. По сознанию – он конструктор с Божественной смекалкой. По эмоциям – он хаотичная вселенная, в тоже время, со своими правилами и очередностями. По духу – он райское яблоко, в глазах Адама, – я говорю о стойкости, но с явным соблазном. По телу – он вечно стремящийся на изменения организм, а именно, практически биологический конструктор.
Нет правды и нет лжи. Нет истины и нет главенствующего слова. Нет хорошего и нет злого. Есть только мнение на это. Есть только личное восприятие мира.
А эти самодельные капканы, лишь очередной урок для Вас. Он гласит о том, что люди многогранны, все существа многолики, а вселенная большая фантазерка. В любой пользе есть вред, а в ужасном находится частичка прекрасного.
Самое главное, помните эти слова, когда переходите из одного сна в другой. Несите частичку осознания через все свои уроки, пути и события. Знайте себя такой, какой всегда являлись – разносторонней и неповторимой. Именно любопытство и вовлеченность делают нас живыми.
– Я все поняла! – Прошептала Мария. – Но может быть обойдемся без ловушек.
– Нет. Я хочу показать Вам, что каждый выбирает свой путь сам. Именно поэтому мы не стремимся к обману, – в капканах не будет наживки. Зверь сам выберет, продолжить ему жизнь в этом обличие, или отдать свою жизнь ради существования другой. Никто и никогда не будет отрицать тот факт, что современный человек, у которого отнимут блага цивилизации, а именно выращенные на бескрайних полях фрукты и овощи, не откажется от поедания мяса. Так же и наоборот. Разница лишь в том, на сколько мораль и правда выдвигается на показ, да и для каких целей!
Мы заранее извинимся и поблагодарим того, кто попадется в нашу ловушку. В противном случае, если она окажется пустой, мы просто съедим наши фрукты, которые взяли с собой для пищи и в виде даров для шамана.
