Buch lesen: «Оружие в его руках. Часть 1», Seite 5

Я крутила в голове эти мысли и так хотела их высказать отцу, что до боли сжала челюсть.

– Ты мне тоже раньше все рассказывал. – Папа потупил взгляд. – Я знаю про порт в Париже.

– Что ж, – он выпрямился и снова поставил бокал на столик, так и не усугубив и глотка. Его кисти рук покоились на его коленях, а голова тяжелым грузом опустилась вниз. – Стефано рассказал?

Я лишь кивнула. Потом закусив губу, все-таки решила выговориться.

– Знаешь, я тебя ведь оправдывала. Защищала. Я думала, что ты и правда награни банкротства, а все оказалось куда проще. Денег больше захотелось, папа?

– Партнерская перевозка грузов в таком случае прибыльна, Андреа. – Его выработанный тон резал уши. Он редко, когда говорил со мной в таком тоне. – Я думал, ты обрадуешься браку с человеком, в которого влюблена.

– Я не влюблена в него, папа. Я вообще ни в кого не влюблена! – Я фыркнула и откинулась на спинку кресла, делая большой глоток вина.

– Я сам слышал от твоей подруги, как ты влюблена в Стефано.

Я обреченно взвыла. Если бы твердолобость была бы наградой, то он точно бы её выиграл. Был бы лучшим из лучших.

– Папа! Я была влюблена в образ мужчины, понимаешь? В картинку! А когда он пришел к нам, он оказался совсем другим.

Тень пробежалась по лицу отца. Мне даже показалось, что его обуяла грусть.

– Мне жаль, Андреа.

Я застыла. Разве достаточно просто «жаль» от самого близкого человека? Разве я не заслужила больше слов? Гнев растекался по моему телу, словно самый страшный вирус, поражая каждую клеточку моего тела. Я резко вдохнула и судорожно выдохнула.

– И все? Тебе жаль? – Отец пожал плечами, и теперь-то я не выдержала. Я вскочила с кресла, проливая красное вино на белый ковер. Наверняка с утра я получу хороши нагоняй от мамы, но сейчас меня это совсем не волновало. – А мне жаль, что мой честный папа оказался обычным наркоторговцем!

Я хотела уйти, но ледяной голос отца остановил меня.

– Андреа, сядь!

– Что ещё?

– Я не наркоторговец. Я просто перевожу запакованный груз. Что перевозят через мою компанию Россини, меня не волнует.

– А что это меняет?

Тогда я ушла к себе в комнату, и это был наш последний с ним разговор. С тех пор я общалась с ним жестами, кивками и другими возможными способами. После этого мне мама стала ближе него, и он это замечал, хмурил свои седые брови, но ничего не говорил. Он не дурак – понимал, кто виной всему.

Мы стояли около двери в этот гараж. Хосе испытывающе смотрел на меня, ожидая моего указания. Определенно, я должна была узнать, что перевозит мой отец.

– Этот гараж принадлежит твоему отцу. Вчера ночью я выкрал замок у Хьюго и сделал дубликат. С утра, пока вы все были в школе, решил проверить, что там и, Андреа, это тебе не понравится. Это наркота и груз не Россини. Там на всех коробках логотип компании отца и стоит подпись «М» – Моретти.

– Открывай, – мой голос казался осипшим.

И Хосе открыл. Когда дневной свет осветил помещение, я ахнула от удивления. Гараж пуст. Телохранитель громко чертыхнулся и быстро закрыл дверь, силком таща меня обратно в машину. Моника, которая стояла все это время рядом с нами, куда-то исчезла. Я вертела головой в разные стороны, но не находила её. Потом я увидела на земле странный знак – змея, обнимающая розу. Россини.

Этот герб был красивым, величественным и совсем не зловещим. Не таким, каким мне представила его Моника. Змея опасна, смертоносна, бесстрашна.

– Черт! Моника? – От голоса Хосе я вздрогнула и стала кричать вместе с ним. – Моника! – кричали мы девушку в один голос.

Из-за угла вышла подруга, слегка растрёпана. Она укрывалась в плащ, пряча руки в длинных рукавах. Увидев наши обеспокоенные лица, она нахмурилась.

– Вы чего кричите? Я писать ходила.

– А отозваться нельзя было? – Зарычала я. Подойдя ближе, я увидела легкий румянец на ее щеках и припухлые губы. Хосе, уже не слушая нас, отвернулся к машине, открывая её. Я воспользовалась моментом. – Лео здесь?

Она кротко кивнула, приложив указательный палец к губам, прося не рассказывать никому об этом. Мне не нравилось то, что бойфрендом моей подруги был один из людей Россини. Но кого волновало это? Очевидно, что моей драгоценной Монике было не до этого. Вокруг неё летали бабочки, розовые очки застилали глаза. И самое страшное, что необъятное пламя этой семьи рано или поздно подпалит эти пестрые крылышки.

Вечер в кругу семьи был тихим и напряженным. Отец пытался быть отцом: вечно делал нам с Моникой комплименты, обнимал меня и улыбался, как он думал, теплой любящей улыбкой, но на деле это был глупый фальшивый оскал.

Под конец вечера, когда уже все стали расходиться, меня поймала Мон-Мон. Её щеки были раскрасневшимися от вина, а глаза блестели словно опалы.

– Все наши собираются в клуб.

Я вскинула бровь и скептически уставилась на подругу.

– Кто «все наши»?

– Лили, Филиситти, Маргарет и Оливия – наши девчонки из класса.

– Интересно в какой, Моника?

Я знала, что единственный клуб, куда в последнее время ходит моя подруга был тот самый, собственником которого был Луиджи. После случившегося днем, я не горела желанием встречаться с этими людьми. Мне хватало постоянной слежки людей Россини. Эти болваны думали, что я их не замечала, но я видела всех пятерых на протяжении всего учебного года.

Я нахмурилась, а Моника сложила ладони вместе и умоляюще посмотрела на меня.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Андреа, мы должны хорошо отметить выпуск! Через два месяца мы разъедимся в разные стороны, а ты вообще замуж выйдешь!

– Спасибо, что напомнила, – буркнула я и шутливо толкнула её в плечо. – Опять «Росси»?

– Ты забыла: это лучший клуб в городе!

– Да, потому что там работает Лео. – Мой укор попал в точку, и её без того румяные щечки стали пунцовыми. – Хорошо. Надо сказать Хосе.

Она схватила меня за руку.

– Нет! Давай хотя бы сегодня мы побудем без твоей охраны и моего заносчивого братца! Я прошу тебя!

– Моника, ты же понимаешь, что он все равно обо всем узнает. Он придет в клуб и надерет нам обеим наши красивые задницы.

Она обреченно вздохнула и возвела глаза в небо. Мы стояли на улице, ветер обдувал наши волосы, а воздух был пропитан городским дымом. Небо, куда теперь смотрели мы обе были синим-синим и чистым. Ни одной звездочки не виднелось.

– Так странно, – прошептала она. – Ни одной звезды не вижу.

– Потому что городской дым мешает, – ответила я и почувствовала теплую ладонь на своем плече.

– Родители уехали, – уведомил нас Хосе. Мы обе опустили свои глаза на него. Мужчина же, в свою очередь, ждал, когда и мы усядемся в машину и поедем домой, но мы этого делать не собирались. Он открыл пассажирскую дверь и выжидающе уставился на нас. – Ну? Вы идете?

– Тут такое дело, – начала я. Мой телохранитель прищурился, переводя свой взгляд с меня на свою сестру и обратно. – Мы не поедем домой.

– Понятно, – он громко хлопнул дверью и в миг сократил между нами тремя расстояние. – и куда вы намылились, юные леди?

– Мы хотим отметить свой выпускной. – Вступилась Моника и тут же замолкла под суровым взглядом брата.

– Да. Девчонки из класса предлагают пойти в клуб. Мы согласились.

– Господи, – Хосе развел руками, – ну, когда я от вас двоих избавлюсь. Время полночь!

– Ты можешь пойти с нами! – Примирительно произнесла я и улыбнулась, на что мой друг фыркнул и рассмеялся.

– А вы рассматривали другие варианты? – Мы дружно замотали головой. Правда, я, отрицая его предложение, а Моника (будь она неладна!) подтверждая. – Садитесь в машину. Какой клуб?

– Росси. – Ответила я.

Хосе резко развернулся. Его удивление сменилось злостью.

– Ты с ума сошла?! – Рявкнул на меня друг. Я съежилась, опустив глаза в пол.

Да, это была величайшей глупость согласиться ехать в клуб своих будущих родственников. Я мельком глянула на подругу – она была белее мела. Я была бы отвратительной подругой, если бы отдала её на съедение этой пираньи. Я взяла вину на себя.

– Хосе, в чем проблема?

– В том, что меня итак хотят уволить эти ребята, потому что я не справляюсь с тобой! А теперь ты хочешь отправиться напиться прямо в логово к ним!

– Даже если бы я отправилась напиваться в другой клуб, они бы об этом узнали! – Выкрикнула я, и в подтверждение моих слов кусты зашуршали. Мы втроем замолкли и посмотрели в ту сторону. В глазах Моники мелькнуло узнавание, но заметила это только я.

– Черт с тобой! С вами обеими!

Он сел за водительское сидение, а мы разместились позади мужчины. Всю дорогу он что-то бубнил себе под нос и только под конец нашего путешествия успокоился и стал напевать песню, что играла по радио. Мы с подругой тоже расслабились.

У входа нас встретили одноклассницы. Наше появление они заметили сразу. Хосе привлек внимание девочек и не отпускал до самого конца веселья. Однажды, когда он решил удалиться, чтобы справить нужду, Фелиссити схватила меня за плечи и стала расспрашивать о моем телохранителе. Узнав, что он брат Моники, и что между нами ничего нет, она решила, что для неё горит зеленый свет.

– Как тебе повезло, Андреа, – мечтательно говорила Маргарет, попивая свой «секс на пляже». – С тобой рядом такой мужчина. И ты полная дура, что не закрутила с ним роман.

– Напротив, – вмешалась Лили, – она оставила его для нас.

Пока девушки между собой переговаривались, кому же достанется мой друг, ко мне наклонилась Мон-Мон и тихо прошептала:

– Еще одно слово о том, какой сексуальный мой брат, и меня стошнит!

Я рассмеялась.

– А давайте сыграем в игру! – Моника привлекла к себе внимание. – Правда или действие.

Мы были уже достаточно пьяны, чтобы в нее играть, поэтому все тут же согласились. Мы попросили у бармена пустую бутылку и стали крутить её. Первой, на кого указало горлышко бутылки была Лили.

– Правда или действие?

– Правда.

– У тебя был секс втроем? – Фелиссити поперхнулась, а Моника, задавшая этот вопрос, кровожадно улыбнулась.

Девушка зарделась, покраснела и опустила глаза в пол. Она была самой популярной девушкой в нашем классе, но тема секса для ее была табу. Поэтому для нас она была вечной девственницей.

– Да. – Словно раскатом грома разразился её, казалось бы, тихий ответ.

Моника рассмеялась, а мы все в полном шоке уставились на подругу. Вот тебе и святоша! Глаза бедной девочки бегали по столу, а руки в судорожном темпе пытались завязать небольшие веревочки, свободно болтающиеся на сумке. Она не хотела рассказывать, но таковы были правила игры.

– Если не хочешь, – начала я, но компания оживилась и перебила меня. Они хором стали кричать «давай», пока Лили не сдалась.

– Это произошло прошлым летом. Мы тусовались у Луки – парня, который только окончил школу. Там был его друг. Мы разговорились. Много выпили. – Она протяжно вздохнула. – Я рассказала, что никогда не была с двумя парнями, а те охотно предложили свою кандидатуру.

– Надеюсь, ты потом воспользовалась антисептиком, – брезгливо сморщив свой нос, отозвалась Фели. Она была очень капризна в плане секса – парень обязательно должен был принять целый ряд водных процедур перед тем, как попасть к ней в кровать.

– Фел, закрой рот! – Рявкнула я и приобняла за плечи Лили. – Спасибо, что рассказала, крошка. Так, – я хлопнула в ладоши. – Крути бутылочку, детка.

И она прокрутила. Горлышко указало на меня, и на лицах девочек показался хищный, жаждущий кровопролития взгляд. Они хотели шоу, а меня это пугало.

– Правда или действие, Андреа?

– Прошу, скажи «действие»! – Моника сложила ладошки перед собой и посмотрела на меня своими кошачьими глазками. По-видимому, эта привычка стала её любимой в последнее время.

– Действие. – Я отпила немного отвертки. – Только не просите раздеваться.

– Ох, нет! – Фели приложила палец к подбородку, явно обдумывая мне задание. Лили, которая должна была его дать мне по правилам игры, отмалчивалась, что давало полное право моим одноклассницам самим вершить надо мной суд. – Станцуй на барной стойке!

– На этой? – я указала на одну из трех барных стоек клуба. Она была средней по размеру, и там как раз не было посетителей.

– Нет, на этой! – Лили указала в совершенно противоположенном направлении. Большая барная стойка, усыпанная уже подвыпившими мужчинами. Среди них я узнала одного и лучше бы я его не знала. Лучше бы вообще эта семья не вторглась в мою жизнь.

– Ты с ума сошла? – Встала на мою защиту Моника. Она видела, чей силуэт выделяется на фоне остальных и не хотела для меня неприятностей.

– Таковы правила игры, – лукаво улыбнулась Маргарет, и откусила немного своего винограда.

Я поднялась с дивана, в тоже время рука моей подруге крепко схватила меня за запястье. Она умоляюще посмотрела на меня, и я прочитала в её глазах сожаление.

– Ты можешь этого не делать! – Прошептала она, бросая короткие предупредительные взгляды в сторону Луи.

– Марго права. Таковы правила. – Я высвободилась из хватки Мон-Мон и залпом выпила оставшийся коктейль.

– Ну ты и сука! – услышала я за спиной шипение подруги, на что девушка лишь рассмеялась.

Мое сердце ушло в пятки. Кровь отхлынула с лица, и, мне даже показалось, что мои ноги функционируют сами по себе. Словно в тумане я добралась до места назначения и встретилась с озадаченным взглядом главы парижской мафии. Он хотел что-то сказать мне, но я прошла мимо него.

Воспользовавшись вовремя освободившемся барным стулом, я залезла на стойку и стала танцевать под техно, доносящееся до меня со всех сторон. Алкоголь сделал свое дело – я перестала замечать голодные взгляды пьяных мужчин, и все увереннее раскачивала своими бедрами. Когда песня закончилась, я спустилась под аплодисменты тех же самых мужчин. Направляясь в сторону обескураженных подруг, я почувствовала, как чье-то горячее прикосновение к моей коже отзывается покалыванием. Мне стало трудно дышать.

Перед моим лицом возник телефон, на котором было воспроизведено видео моего танца. Я была сексуальна, красива и раскована. Такая единственная в своем роде. Когда видео остановилось, я повернула голову к Луиджи. На его лице играла холодная, пугающая меня до чертиков усмешка.

– Подарок перед свадьбой Стефано? Думаю, стоит отправить брату. Как ты считаешь?

– Не надо, – почти умоляюще прошептала я. – Это была всего лишь детская игра.

Луи усмехнулся и убрал телефон в нагрудный карман. Его карие глаза стреляли в меня невидимыми пулями, забираясь прямо под кожу. Щекотя, а потом силой выбивая весь воздух.

– Знаешь, Андреа, когда взрослые девочки начинают играть в детские игры, эти игры перестают быть детскими. Как ты думаешь, что я должен сейчас сделать с тобой, чтобы сохранить честь своего брата.

Видимо, алкоголь все еще действовал, потому что, хоть я и съежилась всем телом от страха, я выпалила то, что меньше всего от себя ожидала.

– Так убейте меня, мистер глава парижской мафии. – Глаза мужчины сузились, и я нутром чувствовала, сколько усилий ему приходилось приложить, чтобы не ударить меня. О чем ты только думала, дырявая башка?

– Если я убью тебя, – словно змея зашипел он, и я тут же вспомнила герб Россини. – Если я убью тебя, то какое алиби будет у моего брата потом?

Он усмехнулся и оглядел меня с ног до головы. Странный огонек загорелся в его глазах, но тут же пропал. От такого пристального взгляда меня бросило в жар. Щеки зарумянились, но Луи, похоже, не обращал на это внимание.

– Твой брат богат и знаменит. У него найдется алиби. – Бросила в лицо мужчине я и развернулась спиной к нему. Не ожидал? Получай!

Уже подойдя к своему столику, на меня накинулись подруги. Их по сути одинаковые вопросы сыпались на меня, меняясь лишь формулировкой. Я скучающе зевнула и укоризненно посмотрела на них.

– Это брат моего будущего мужа. Он должен жениться перед нашей со Стефано свадьбой. Вы слишком маленькие для него, так что подберите слюни.

Лили обиженно фыркнула, но замолчала. Пришло время уходить, и как раз вовремя, к нам подошел Хосе. Он был молчалив всю дорогу, и даже расстался с нами как-то сухо. Я бросила на Монику обеспокоенный взгляд, но она лишь пожала плечами, мол такое сейчас с ним происходило часто.

Уже засыпая, я пыталась выбросить из головы образ Луи, но его крепкие руки, низкий, вызывающий мурашки баритон и карие глаза никак не могли меня покинуть. Мне было страшно от его статуса, его биографии, его холодности, но еще больше мне было страшно от моей любопытности. Он сегодня прямым текстом уведомил меня о наклонностях брата и в какой-то момент мне даже показалось, что ему меня жаль.

Глава 7

С самого утра со всех сторон я слышала о скорой свадьбе Луиджи Россини и его благоверной. Я ненавидела её имя, видимо поэтому я всячески старалась его не вспоминать. Она с самой первой нашей встречи показалась мне лицемерной и неправильной. Сделанной. Элизабет Аперетти – та самая фифа, с вожделением рассказывающая мне, каким страстным бывает старший брат моего будущего мужа.

Мы прилетели в Париж вчера вечером, а сегодня с самого утра мной занимаются аж четыре женщины! Одна пилит меня ногти на руках, другая на ногах, третья делает макияж, ну а четвертая подбирает для меня подходящее платье. Что может быть более утомительно? Правильно, те же самые процедуры, если ты делаешь их сам. Люди, которые купаются в деньгах, не знают границ избалованности. Для них избалованность – показатель богатства. Раньше я никогда не думала, что мой отец, который вырос в трущобах, будет по часу зависать в магазине костюмов, подбирая себе галстук наряду с его личным стилистом. Но я ошиблась. Деньги портят людей. Всех и без исключения. Теперь глядя на маму, привыкшую жить на широкую ногу и на отца, я даже не могла распознать, кто из них больше избалован, но посмотрев в свое отражение в зеркале, я поняла – я. Дочь успешного бизнесмена и дочери, хоть и бывшего, но мэра.

– Стефано будет в восторге! – Широко улыбнувшись, обнажив свои идеально белые зубы, промурлыкала мама. Она давно смирилась с моей участью, и признаться, идея такого выгодного замужества ей нравилась.

Пиршество было помпезным. Столы ломились от угощений, а гостей было просто невозможно сосчитать. Жених и невеста сидели во главе стола, медленно попивая шампанское. Было видно, как невеста довольно оглядывала присутствующих. Ей нравилась эта свадебная суета, поздравления, всеобщее внимание. Жених же напротив, смотрел на происходящее с полным безразличием. Он о чем-то разговаривал с Ромеро – своим отцом, и я слышала лишь отдельные фразы. И из этих фраз я поняла, что диалог был о работе.

Даже на собственной свадьбе Луиджи решает дела.

Я смотрела на эту пару и не видела того трепета в глазах Луи, какой можно было прочесть в глазах его невесты. Элизабет – невеста, теперь уже жена, Луи буквально поедала его глазами.

Я сидела рядом с родителями и мое месторасположение находилось напротив Стефано. Мужчина время от времени бросал на меня красноречивые взгляды. Его глаза бегали по моему наряду, но это вызывало у меня только волну отвращения. Он оценивал меня со стороны. Одобрительно кивнув, я поняла, что мой нареченный был доволен выбором платья.

Знал бы ты, Стефано Россини, что это платье выбирала не я, а какая-то женщина, работающая на моего отца.

Отец девушки – Франсуа поднялся со своего стула, привлекая к себе внимание.

– Что же, хочу еще раз поздравить молодых! Теперь моя дочь сменила фамилию Аперетти на Россини. Я вверяю её вам, Луижди, береги это сокровище.

Стефано издал сдавленный смешок, и я повернулась к нему, вопросительно вздернув бровь. Заиграла музыка и мужчина напротив поднялся со своего места, направляясь ко мне.

– Потанцуем? – Он, наклонившись, произнес, обжигая кожу уха.

Я вложила свою крохотную ладонь его и последовала на танцплощадку. Многие пары неспешно раскачивались, будучи увлеченными разговорами. Теплая рука мужчины коснулась оголенной части моей спины. Я вздрогнула.

– Мы следующие, Андреа. – Его черные глаза смеялись надо мной, произнося эти слова, словно приговор.

– Что тебя насмешило?

– Франсуа настолько плохо знает свою дочь, что считает её драгоценной.

Я пожала плечами, кружась в танце. Музыка набирала обороты, и все мужчины, включая моего спутника, подхватили своих дам за талию и подняли над землей, прокручивая вокруг своей оси. Приняв снова устойчивое положение, я ответила Стефано.

– Все родители любят своих детей, Стефано. Особенно девочек.

– То-то я смотрю твой отец от большой любви бросает тебя в логово змей.

Он изобразил шипение змеи, и я нахмурилась. Это рассмешило его.

– Ты знаешь, что между нами никогда не будет настоящих отношений, Андреа, но и врагом я тебе быть не хочу.

– Намекаешь на то, что мы могли бы подружиться? После того, как ты угрожал мне?

– Прошло столько времени, а ты все дуешься. – Он вздохнул и заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо. – Мы в любом случае поженимся, и только от тебя зависит в конце кем ты для меня останешься: другом или врагом.

– О каком конце ты говоришь? – Я непонимающе уставилась на него.

Музыка затихла, и гости снова стали расходится по своим местам. Стефано отпустил меня и, оставив стоять прямо посреди зала, ушел на свое место. Почувствовав себя полной дурой, я подняла подол платья и вышла из оживленной части зала.

Я неспешно шла по темному коридору, как кто-то прижал меня к стене всем телом. Меня обдало пьяным угаром. Страх сковал мое тело, и я вскрикнула, но горячая рука легла мне на рот, не позволяя произнести и звука.

– Тише, – знакомый баритон вибрацией отозвался в моем теле. Узнавание настигло меня, но страх никуда не ушел. Я почувствовала дыхание мужчины на своей шее. – Такая маленькая, дерзкая, – шептал он, – невинная.

– Что ты делаешь? – Запинаясь прошептала я. Его руки все так же по-хозяйски исследовали изгибы моего тела. Я чувствовала смесь наслаждения и страха. – Где твоя невеста?

– Танцует с кем-то из гостей, – шептал меня в шею мужчина. Я попыталась его оттолкнуть, но он был подобен скале. Он вдохнул аромат моих духов и издал приглушенный стон. Его губы коснулись моей кожи, и я издала короткий вдох.

Что он творит?

– Отпусти меня! – Я снова стала вырываться, но он, зарычав, поднял мои руки над моей головой и впился своими губами в мои. Он яростно раздвинул их, проникая языком. Одной рукой все еще держа мои запястья, а второй так нагло поглаживая, поднимал подол моей юбки. Слезы стали наворачиваться на глаза, и я всхлипнула.

– Черт! – Его глаза даже в темноте сияли ярче солнца. Он положил свою голову мне на плечо. – Черт!

И, резко отпрянув, бросился прочь. Я почувствовала, как холодный воздух окутал меня, и мой страх стал уходить, уступая недоумению. Что с этим мужчиной было не так? Банальная похоть при виде меня, когда по левую руку от него всегда находилась его красотка-жена? Переведя дух, я нашла туалет и стала приводить себя в порядок. Выйдя из уборной и зайдя в зал, я заметила, что большинство гостей разошлись. Жениха и невесты тоже не было видно.

Найдя своих родителей, я подошла к ним. Папа разговаривал с отцом Стефано, а мама стояла поодаль от них рядом с его мамой. Я решительным шагом направилась к ним.

– Хорошего вечера, сеньора Россини. – Я улыбнулась, но улыбка эта вышла слегка неуверенной. Женщина улыбнулась мне в ответ, коснувшись своей сухой ладонью моей щеки.

– И тебе здравствуйте, милая. Мы с твоей мамой как раз обсуждали предстоящую вашу свадьбу со Стефано.

– А куда делись Луи и Элизабет?

– Ах, моему сыну так не терпелось оказаться наедине со своей женой, что нам пришлось провожать молодоженов раньше положенного.

Что-то горькое растеклось по моему горлу, и я сглотнула. В голове вспыхнули воспоминания прошлых минут. Его руки на своем теле, его горячие, опьяняющие губы и тот прилив эндорфинов, который захватил меня в первые секунды. Конечно, он будет рядом с ней. Вероятнее всего, он просто перепутал меня со своей женой, пока я не открыла рот.

Я ненавижу семью Россини!

– Что с тобой, детка? – от притворного любящего голоса моей матери мне стало ещё хуже.

– Голова сильно болит. Я поеду домой?

– Да, – она вытащила из сумочки телефон. – Сейчас позвоню Хосе, он заберет тебя.

Мама Стефано нахмурилась.

– Я подвезу вашу дочь, сеньора, – позади меня раздался голос Стефано. От четы Россини меня уже тошнило.

– Отлично, – улыбка расплылась по маминому лицу и, поцеловав меня в висок, он подтолкнула к мужчине. – Хорошо добраться.

Мы ехали в черном седане Стефано. Он, как и я расположился на заднем сидении своего авто, пока его водитель вез нас по пустым улицам города. Огни фонарей сливались в один яркий поток, а я пыталась заострить свое внимание на огнях и не думать о том, что произошло сегодня, что сейчас рядом со мной сидел мой будущий муж.

– Ты подумала о том, что я сказал тебе?

Он вывел меня из транса своим голосом. Я обернулась и столкнулась с его черными, как смола, глазами.

– О чем я должна была подумать?

Мужчина сощурил глаза и легкой улыбкой наблюдал за мной. Его ладонь коснулась моего плеча, немного больно впиваясь в кожу. Один беглый взгляд в сторону водителя дал мне понять, что этот разговор не для посторонних ушей. Он чуть наклонился, обжигая дыханием мою шею. Его шепот вызвал мурашки на моем теле.

– Ты решила, кем хочешь быть для меня? – Кончиками пальцев он провел по моей нежной коже. – Другом или врагом?

Мое дыхание сбилось, стало громким и частым, от чего водитель бросил на нас со Стефано осуждающий взгляд. Бог знает, что подумал этот мужчина, когда услышал странные шорохи и шепот на заднем сидении. Моего спутника это никак не волновало. Он продолжал находиться на предельно близком расстоянии ко мне.

Машина остановилась и Стефано вышел первым, а после открылась и пассажирская дверь с моей стороны. Он подал мне руку.

Я ожидала, что он привезет меня в отель, где мы остановились на время свадьбы, но мы оказались на частном аэродроме. Прямо перед нами стоял уже готовый к отправке боинг 717, из которого вышел мужчина в черном костюме. Он поравнялся с нами и кивнул Стефано.

– Сеньор Россини, самолет готов к вылету. Ждем вас.

Россини младший лишь кивнул ему и взял меня за руку. Я тут же дернула его руку на себя, заставляя повернутся. Если он решил увезти меня в Турцию и продать в рабство, то он ошибается – меня вернут обратно, причем с доплатой.

– Если ты собрался продать меня, то заранее готовься обанкротиться, Россини. – Стефано хрипло рассмеялся, и я не смогла не сдержать улыбку.

– Я везу тебя домой, Андреа, как ты и просила.

– Да, но я думала, ты повезешь меня в отель, где мы остановились.

– Да, но там мы не сможем спокойно поговорить. – Все ещё держа мою ладонь, он легонько сжал её. Я расценила этот жест, как поддержку. Это изрядно меня удивило.

– Ты меня пугаешь.

Он усмехнулся и с улыбкой на лице, обернулся ко мне так, что я видела только половину его лица.

– Больше, чем раньше?

– Гораздо больше.

Он снова сжал мою руку, переведя взгляд на наши сплетенные ладони. В нем не было прежней враждебности, и это меня сбивало с толку.

– В твоих же интересах перестань меня бояться, Андреа. Через пару месяцев мы поженимся, и хочешь ты этого или нет, нам придется видеть друг друга чаще.

Мы зашли в салон самолета, сели на свои места в бизнес классе. Стефано сидел напротив моего соседнего сидения, закинув ноги на кресло около меня. Я повторила его позу, вытянув свои ноги, перед этим скинув туфли на высоком каблуке. Облегчение настигло меня, и я с блаженным вздохом закинула голову на подголовник.

Стефано с невозмутимым видом наблюдал за мной. Услышав мой всхлип, он усмехнулся и изогнул свою угольно-черную бровь.

– Не пытайся даже разбудить мое мужское альтер-эго.

– А оно есть?

Теперь брови мужчины сошлись на переносице. Он наклонился ко мне, не обращая внимания на бормотание бортпроводника о пристегнутых ремнях.

– Ну что-то же заставило тебя влюбиться в меня, так ведь?

Я фыркнула и с ноткой презрения обвела взглядом фигуру мужчины, останавливаясь на его черных глазах.

– Картинка. – Я тоже наклонилась ближе к мужчине, оставляя между нами крошечное расстояние. В нос мне врезался резкий запах виски, который пил на свадьбе Стефано. – Это позволило мне думать о тебе, как о сексуальном и мужественном мужчине.

– Но?

Я вспомнила его брезгливые фразы, подходящие девушкам с длинные ногтями, выкрашенными в ядовито красный цвет, вспомнила его равнодушие к пышным женским формам. Я наблюдала за ним всю свадьбу и видела, какие заинтересованные взгляды он бросал на членов мафии, мужчин гостей, пришедших по какой-то причине одни или же с эскортом.

– Но ты не тот, кто нужен мне.

Он понял, какой намек я бросила ему. Его лицо озарилось широкой улыбкой и одними губами он ответил мне:

– Умница.

Остаток времени мы ехали молча. Когда бортпроводник принес нам еду и напитки, Стефано уже спал, откинув свою черную гриву назад. Стюарт вытащил из тележки плед и передал его мне, чтобы я накрыла своего спутника. Я смутилась, но все же приняла вещь и, расстегнувшись, наклонилась к нему, укрывая теплым пушистым пледом тело мужчины.

Господи, на его лице не было ни морщинки, ни прыщика. Рядом с ним я почувствовала себя простушкой, обернутой в фольгу. От моих прикосновений он не проснулся, наоборот только сильнее завернувшись в плед, он повернулся на бок и тонул дальше в своем мире грез.

Я украдкой наблюдала за спящим мужчиной и ловила себя на мысли: кто же он для меня? Уж точно не муж. Я никогда не разделю с ним постель, как бы того не хотели мои и его родители. Я могла бы быть ему другом, но я до сих пор помнила его жестокий колючий взгляд, его грубые прикосновения и синяки, долго сходившие с тыльной стороны моей шеи и запястья. Я почему-то не боялась его сейчас, но по-прежнему испытывала странную дрожь в теле при виде его брата. Я не могла быть врагом этому мужчине – накликать на себя смерть, это меньшее, что я хотела бы для себя. Возможно, прожив с мужчиной под одной крышей, я пойму его природу и смогу смириться с этим.

Сама не заметив как, я уснула. Я проснулась от голоса капитана самолета – летающая птица готовилась к посадке в частном аэропорту. Теплый кокон сковывал мои движения. Я перевела взгляд на сидевшего напротив мужчину и заметила его задумчивый взгляд в иллюминатор. Он находился так глубоко в своих мыслях, что не услышал шороха. Между его бровями возникла морщинка.

Я сняла с себя плед, и бросила его на пустое сиденье рядом с мужчиной. Стефано перевел свой взгляд на меня и уголки его губ приподнялись. Я потянулась, прогнув спину и вытянув вверх руки. Моя улыбка коснулась губ, и я выдала то, что меньше всего от себя ожидала:

– Признайся, ты скучал по мне.

Брови Россини младшего поползли вверх, а после его грудь стала сотрясаться от смеха.

– Сон придал тебе храбрости, Андреа?