Buch lesen: «Оружие в его руках. Часть 1», Seite 2
– Я уже догадалась, почему меня нарядили, как рождественский подарок для уже не такого и таинственного гостя, папа.
Мои слова прозвучали как упрек и повисли в воздухе.
– У меня просто не было другого выхода, Андреа. Я просто прошу тебя понять меня.
– Я тебя поняла. Правда, на дворе 21 век, а меня сватают мужчине старше меня. Против воли и…Папа! Я даже не окончила школу.
– Все это уже обговорено, милая. Стефано будет ждать, пока ты не окончишь школу. К тому же, ты будешь учиться в университете, получишь специальность. И, предполагаю, это твой последний год, когда ты будешь заниматься верховой ездой и фехтованием.
– А что потом? Дипломированная трофейная жена? И причем тут Хрум-Хрум?! – Прошипела я и озлобленная вскочила со скамьи.
– Я стараюсь для вас с мамой.
Это было последней каплей. Я зло рассмеялась. Внутри меня всю трясло, но снаружи, казалось, что моя грудная клетка колышется лишь из-за безудержного хохота. Папа нахмурился и крепко ухватился за мое запястье.
– Отпусти! – прошипела я и на мои глаза стали наворачиваться слезы. – Я устала от вашей омерзительной жизни! Ты вваливаешься в дом, помятый очередной шлюхой, мама водит шашни с моими же друзьями! Господи, да она даже сегодня моего потенциального жениха пыталась закадрить! – Отец все еще удерживал мою руку. Я снова тряхнула рукой, но хватка папы была мертвой. – Отпусти, говорю! Ты еще умудряешься запрещать мне заниматься любимым делом? Да я больше вообще тогда не буду стрелять из лука, размахивать шпагой и скакать на лошади!
Это было сказано сгоряча. Я не представляла жизни без своего хобби. Отец распорядился, чтобы в новом доме было место для стрельбы из лука – мой вечный антистресс. А мои занятия фехтованием – давнее благородное пристрастие, не говоря уже о Хрум-Хрум.
В этот раз отец подчинился. Он не спеша поднялся с лавки, поравнялся со мной и со спокойным тоном, таким, которым он разговаривал со своими подчиненными, отрезал:
– Ты выйдешь замуж за Стефано Россини. И точка. Я навел справки: ты давно сходишь с ума по этому слизняку и твое счастье, что старший Россини скоро жениться.
– Ты очень великодушен, папа.
Я оставила отца в одиночестве, по дороге сбросив его пиджак на стоявшую рядом скамью. Вломившись в свою комнату, я упала лицом на подушки и стала плакать. Слезы душили меня. Мне было обидно.
Не то, чтобы я не догадывалась. Я даже знала, в чем причина сего вечернего спектакля, но мне так хотелось надеяться, что моя жизнь меня сама сведет со Стефано. Я хотела свободы и жизни. Настоящей жизни, наполненной собственными выборами.
Конечно, овечка Андреа, ты же именно этого хотела? Ты хотела оказаться с ним в одной кровати? И ты окажешься! Теперь то уж точно! СПАСИБО, ПАПА!
Мой телефон затрещал на тумбочке. Это была Моника.
– Ciao amico! – мой голос звучал сдавленно.
– Стефано не оправдал ожиданий?
– Бери выше, – шмыгая носом ответила я, – мои родители снова устроили фарс. До сих пор вижу мамины руки на плече у Россини.
– Фу, Андреа, это ужас! – Я даже, не видя лицо подруги, знала, что она скривилась, сморщив свой аккуратный прямой нос, что достался ей и Хосе от отца.
– И не говори. – Я теребила край покрывала, стараясь совладать со своим дыханием. – Но знаешь, что во всем этом было хорошее? Стефано не повелся на нее. Кажется, я его заинтересовала.
– Да ладно?! – Завизжала по ту сторону трубки подруга. – Это надо отметить! Хосе сейчас спит сном младенца, а это знаешь, что значит?
– Что?
– Подумай хорошенько, деревянная башка! – Девушка пыхтела от нетерпения. – Ну же! Эх, Андреа! Это значит, что мы пойдем в клуб!
– Какой клуб, Моника? – Поначалу возмутилась я, но вспомнив недавний разговор с отцом, ответила, – а знаешь, что? Клуб, так клуб! Ты обещала показать мне этот «Росси»!
– Заметано, подруга! – Послышался шорох в телефоне – девушка вскочила со своей кровати. – Через час на нашем месте.
Наше место – третий дом, находящийся ровно посередине наших особняков. Мы все лето встречались с Моникой около этого заброшенного дома. Правда, со мной всегда рядом был мой верный пес – Хосе. Сегодня вечером я должна была оказать там одна, и определенно это должно было произойти.
Спустя час я уже стояла в назначенном месте и отбивала своими высокими каблуками чечетку. На улице с каждым днем становилось все холоднее, а я, не подумав об этом, напялила на свое обтягивающее коротенькое платьице кожаную куртку, едва доходящую до талии.
В общем и целом, я выглядела старше своих лет. Этому способствовали высокая шпилька, платье, цвета дорогого французского вина и мой макияж. Глубокий алый цвет на моих губах делал из меня больше шлюху, нежели девицу старше, но мне казалось, что я богиня.
– Девушка, а у вас прикурить не найдется? – спросил знакомый мужской голос, и я вся сжалась. Медленно обернувшись, я столкнулась с подозрительными зелеными глазами Хосе. – Какого черта, Андреа?! Хочешь, чтобы меня твой отец лишил работы?
Из-за спины моего телохранителя вылезла голова подруги. Она виновато прикусила губу.
– Прости, подруга, но этот болван слишком чутко спит.
– Этот болван мог бы и не услышать тебя, если бы ты не топала по дому на своих копытах, как слон. – Парировал недовольный Хосе. Его взгляд мельком пробежался по сестре и потом снова переключился на меня. – И куда ты собралась в таком виде?
– Не важно, – я сложила руки на груди. Хосе старался делать вид, что не замечает, как глубокий вырез декольте оставляет большой обзор на мой пуш-ап.
Он вынул из кармана штанов платок и протянул мне.
– Вытри эту помаду.
– Еще чего, – я высокомерно закатила глаза, тогда мужчина, сделав шаг ко мне, сам стал вытирать мою помаду с губ, размазывая ее по всему лицу.
– Черт! Прекрати! Что ты делаешь? – Я выхватила платок из его рук и оттолкнула друга. Он принял прежнее положение. – Ты все смазал!
– Теперь ты выглядишь, как целованная шлюха. – Он оценивающе вскинул бровь, а я послала ему средний палец.
– Если бы не ты, я выглядела бы пристойно.
– В таком наряде-то? Тебе только птиц пугать. Хотя, – он обернулся на свою сестру, которая уже поравнялась со мной и стала помогать стирать красный след с моей кожи. – Вы обе выглядите, как будто вас потаскали.
– Отвали, Хосе. – Рявкнула на него Моника. – Мы пойдем в «Росси», хочешь ты этого или нет.
– Да я и не сомневался. – Он зевнул. – Но я пойду с вами.
– Нет! – В один голос запротестовали мы.
– Да, – спокойный голос мужчины действовал мне на нервы. – Или со мной или домой. О, складно вышло.
Моника наклонилась ко мне, будто бы найдя какое-то пятнышко. Приблизившись к моему уху, она прошептала так, чтобы это слышала только я.
– Запрем его в туалете.
– Нам же влетит, – буквально одними губами проговорила я и поймала подозрительный взгляд своего телохранителя. – Ладно.
– О чем это вы там шепчитесь? – Он втиснулся между нами и, положив свои руки нам на плечи, повел в сторону своей машины. – Я отвезу вас. К слову, пить не буду. Мало ли что вы захотите подсыпать мне.
Он подмигнул своей сестре, та насупилась, а я испустила короткий каркающий смешок. Напряжение между нами угасло и до клуба мы добирались уже в приподнятом настроении. Я даже успела подумать о том, не предложить ли Хосе отдохнуть с нами. Правда, моя затея не понравилась подруге. Я это прочитала по её выражению лица. В клубе, видимо, её уже ждал Лео, и она категорически не хотела его знакомить со своим братом.
Пройти в клуб оказалось намного проще, чем мне представлялось. Возможно, это из-за того, что мой громила телохранитель был хорошо знаком с охранниками этого заведения. Они радушно пожали друг другу руки и на вопросительный взгляд мужчины, Хосе махнул рукой, мол мы были с ним. Охранники оценивающе осмотрели нас и, приняв нас с Мон-Мон за подружек на одну ночь, подмигнули другу. Хосе цыкнул.
– Она – моя сестра, а она – моя подопечная. Если кто-нибудь их обидит, Орландо, я на кусочки порву. И начну с тебя.
Внутри клуба обстановка была непривычной для меня: неоновый свет был повсюду, запах сигарет и кальяна резко вонзился в мой нос, что я чихнула. Услышав это, Хосе усмехнулся и протолкнул нас к свободному столику.
– Это место не для таких маленьких девочек, как ты, Андреа.
– Какая я маленькая? Через год меня выдадут замуж за Стефано. – Гордо вздернутый нос и надменный голос насмешили друга. Он лишь поднял ладони вверх в качестве примирения.
Мы болтали, пили и танцевали. Моника нервно щелкали пальцами, в ожидании, когда можно будет куда-нибудь спровадить её брата, а меня все больше забавляла эта ситуация.
Где-то через час нам все-таки представилась возможность избавиться от Хосе. После выпитых им нескольких бокалов безалкогольного мохито, он, извинившись, ушел в туалет, ну а мы, конечно же, поспешили за ним. Мы поначалу затерялись в толпе танцующих, пытаясь не попасться на глаза мужчине.
Как только дверь в туалетную комнату захлопнулась, я тут же оказалась рядом с ней. Моника появилась чуть позднее меня и в руках держала откуда-то взятую швабру.
– Ты не боишься, что там еще есть люди? – Прошептала я.
– Даже если и есть, то что? – Я нахмурилась, а она отмахнулась от меня. – Здесь так шумно, что о нем не скоро вспомнят.
– Мон, это глупо, ты в курсе? Его скоро откроют.
– Тогда у меня есть пару минут, чтобы потанцевать с Лео.
Я издала приглушенный вой и помогла подруге подпереть дверь. Стоило только дереву столкнуться с деревом, мы тут же убежали в центр танцпола и стали заливаться смехом. Отдышавшись, она прошептала мне, что скоро подойдет и исчезла из моего поля зрения.
Выпитый мною алкоголь понемногу давал о себе знать. Голова затуманилась и музыка, что гремела из колонок, заставляла меня двигать бедрами в такт. Я закрыла глаза и отдалась ей. Одна песня сменялась другой. Я танцевала, проводя ладонями по своей фигуре, очерчивая её.
Вдруг я почувствовала чей-то взгляд на себе. Легкий холодок прошелся по моему телу, словно разряд. Я обернулась и увидела мужчину. На вид ему было около тридцати. Коротко постриженные волосы и легкая щетина придавали ему более грубый вид, но это почему-то притягивало меня. Я поймала его пристальный взгляд.
Мне казалось, что мы смотрели друг на друга вечность, но на самом деле прошло не больше минуты. Я бы и дальше продолжала любоваться его чертиками, танцующими в глазах, если ты не мертвая хватка моего телохранителя.
Он резко развернул меня к себе, и в тот же миг я готова была испустить дух. Его зеленые глаза чернели, губы были искажены злобой. Он дернул меня за локоть и поволок прочь с танцпола, уже волоча другой рукой свою брыкающуюся сестру.
– Отпусти девушку, – низкий баритон вызвал во мне странное ощущение. Ноги перестали чувствовать землю и, если бы не рука Хосе, я бы упала.
Я обернулась. Рядом с нами стоял тот самый мужчина. На близком расстоянии друг от друга я заметила его карие глаза и небольшой шрам на виске. Он придавал мужественности его красивому лицу. У него был ровный нос, четко очерченные скулы и длинные черные, как и его волосы, ресницы. От него исходила опасная энергия. Я невольно сильнее прижалась к другу.
– Эти девушки со мной, – мрачно отозвался Хосе. Руку он до сих пор держал на моем локте, правда, хватка его ослабла.
– Это правда? – Он изогнул свою черную бровь и посмотрел на меня.
Черт! Его вызывающий взгляд внушал ужас. Я сжималась при виде него, но не могла заставить себя оторваться от его прекрасно сложенного тела, его сильных рук, его сигареты, которую он держал между указательным и средним пальцами.
Мужчина сделал шаг в нашу сторону. Он, не отрывая пристального взгляда от меня, все еще ожидая моего ответа, коснулся руки Хосе, но тот снова стиснул меня. Мужчина нахмурился.
– Так, вы правда с ним?
– Да, – запинаясь ответила я. Я тонула в этих глазах и мне все больше становилось страшно. – Хосе мой телохранитель.
Мужчина заметил за его спиной фигуру подруги. Он кивнул в ее сторону.
– А она кто?
– Моя подруга.
Узнавание озарило его лицо и лицо моей подруги. Она робко ему кивнула в знак приветствия и снова спряталась за спину брата.
– Значит, никаких проблем? – спросил он, все еще смотря на меня.
– Никаких, – ответила я, и он кивнул.
– Хорошего вечера.
Стоило только мужчине отойти от нас, как Хосе снова поволок нас к выходу. Он все еще был зол. Пыхтя и что-то причитая себе под нос, он запихнул нас на заднее сидение, а сам уселся на место водителя.
Моника, которая все это время находилась в странном спокойствии, почувствовав себя в безопасности позади брата, накинулась на меня.
– Я оставила тебя на пару минут, а ты уже познакомилась с Луиджи?
– Моника, – прорычал брат впереди нас, но она не обратила на него внимание.
– С кем?
– Только не говори, что ты не узнала брата своего нареченного?
В голове снова возник образ мужчины – темные волосы, карие глаза и идеально ровный нос, который так свойственен итальянцам.
– Кого? – я так громко закричала, что Хосе резко затормозил. Он в гневе развернулся к нам лицом и ударил сестру по коленке – она была ближе всего к нему. – Прекрати, – рявкнула я на него, а потом снова посмотрела на подругу. – Повтори, что ты сейчас сказала.
– Хватит на сегодня разговоров.
Я толкнула Хосе, заставляя его развернуться. Он противился, но все же подчинился.
– Говори, Моника. Говори, иначе я выкину тебя из машины.
Странное чувство охватило меня. Мне резко захотелось исчезнуть. Моя грубость слегка обидела подругу, но она все же ответила мне, и её ответ вызвал во мне бурю эмоций. Мне резко захотелось вернуться в клуб и высказать этому Луиджи все, что я о нем думала.
– Луижди Россини, Андреа. «Росси» – его клуб, а Стефано Россини – его брат. Не думала, что ты могла забыть это.
Черт! Черт! Черт! Это был старший брат Стефано. Луиджи – глава парижской мафии, человек, с отцом которого мой отец заключил сделку. Из-за его семьи и моего отца я стала разменной монетой.
Глава 3
Я не могла вспомнить, как добралась до дома, как оказалась переодетой в пижаму, как очутилась в кровати. Была глубокая ночь, когда я приехала домой, запретив друзьям провожать меня. Я злилась. Злилась на родителей, на Хосе и Монику. Последняя, кстати, очевидно была знакома с Луиджи, но никогда об этом мне не рассказывала. Я злилась на семью Россини, на весь мир и больше всего на себя.
Как так вышло, что мое пристрастие к модели Стефано Россини выросло в помолвку? И сейчас, увидев его своими глазами, почувствовав прикосновение его кожи к своей, я понимала, что запуталась в своих чувствах. Любить постер, фотографию человека, его иллюзию куда проще. Я сотни раз пересматривала с ним видео, слушая его бесконечно приятный низкий голос. Мне больше всего нравилось, когда он в каком-нибудь интервью резко переходил с английского на итальянский и наоборот.
Удивительно, но во всех своих интервью он умалчивал о своей семье. Я знала лишь то, что слышала со слов других: Стефано – младший брат главы парижской мафии, Стефано не смог ужиться в мире мафии и перешел на мирную сторону, Стефано холост и все еще ищет ту самую спутницу жизни. Одно в моей голове не складывалось: как мой отец мог договориться об этом с Россини, ввязать во все это младшего сына, учитывая тот факт, что он далек от бизнеса отца и старшего брата.
Я была мирным человеком, и все жестокое и порочное было для меня дикостью. Наверное, поэтому немного мрачный загадочный Стефано и привлек мое внимание. Он просто не хотел жить, купаясь в крови своих врагов.
Утром меня разбудил громкий и раздражающий голос мамы. Она стояла посреди комнаты, сложив руки на груди. Её волосы были заделаны на макушке, а глаза были подведены черным карандашом. Она была похожа больше на цыганку, чем на коренную итальянку. Молодую цыганку.
– Андреа! Живо вставай!
– Мам, – протянула я, потирая все еще сонные глаза. Я посмотрела на часы – половина седьмого. У меня был еще час до подъема. – Ты чего так рано?
– К нам на завтрак заедет Стефано.
Я резко села. Мои волосы были взъерошены, а под глазами красовались темные круги – след от туши. Мама осмотрела меня с ног до головы, а потом подозрительно сощурилась.
– Где ты была, Андреа?
– Спала. – Я посмотрела на нее, как на идиотку. – А ты меня разбудила. Во сколько приедет Стефано?
– Через пятнадцать минут. Завтрак готов. Жду в столовой.
– Черт, черт, черт! – Зашипела я и вскочила с постели, прямиком направляясь в душ.
Так быстро я еще не собиралась. Через пятнадцать минут я была готова во все оружия. Школьное темно-синее платье, подол которого едва доходил до колен, неплохо сочетался с желтыми лодочками и такой же желтой сумкой. Волосы были убраны в высокий хвост, который визуально вытянул мое лицо и мои скулы стали выглядеть более очерченными.
Я посмотрела на себя в зеркало и вспомнила свой ночной наряд. Небо и земля. Я рассмеялась замечанию Хосе.
– Хорошо, что сегодня без красной помады, – он стоял в дверях, облокотивший на дверной косяк. Оторвавшись от него, он подошел ко мне и положил свои ладони на мои плечи. Я напряглась. – Андреа, прости за вчерашнее.
– Ты о чем?
Он приподнял свои брови, а потом лукаво усмехнулся.
– То есть, ты хочешь сделать вид, что ничего не было? – Я молчала и смотрела на своего друга.
– Да. Но я бы хотела, чтобы ты мне рассказал о том, откуда ты знаешь Луиджи. Ты ведь его узнал. И Моника тоже.
– Его знают многие. Особенно итальянцы и французы. Не забывай, он глава парижской мафии.
– Но он узнал Монику. – Я постукивала указательным пальцем по подбородку. – Может, – я хотела сказать, что это могло быть как-то связано с Лео, но не стала упоминать имя её возлюбленного при Хосе. Я вообще не хотела говорить эту догадку. – А нет, не может.
– Получается, сделаем вид, что ничего не было?
– Что было? – Мама, нахмурившись, буровила меня и моего телохранителя суровым и слегка обиженным взглядом. Его руки все еще покоились на моих плечах. Я видела, как ревностно она относилась к нашим с Хосе прикосновениям. Иногда мне казалось, что Хосе это забавляло и поэтому он старался все чаще касаться меня, но потом, я поняла, что они с Моникой, действительно, не могут по-другому.
– Ничего, – ответила я и убрала руки мужчины со своих плеч. – Ничего не было. Просто я вчера вывела из себя Хосе по дороге в школу, и он на меня сильно накричал.
– А. – Только и сказала она. Потом опомнившись, она посмотрела на меня, – Стефано приехал. Все устали ждать, когда ты появишься.
– Уже иду.
Мама бросила многозначный взгляд на Хосе и ушла. Я уже направилась к выходу, когда он взял меня за запястье.
– Мне не нравится, что моя сестра знакома с Россини.
– Мне тоже. – Мне правда не нравилось то, что Моника была знакома с этим человеком. Он убийца, головорез. – Я постараюсь выведать что-нибудь у нее.
– Держи меня в курсе.
– Хорошо, – соврала я.
Я хоть и любила Хосе, как брата, но не хотела предавать подругу. Он понимающе мне улыбнулся и вышел из моей комнаты. Я проследовала за ним.
В столовой меня дожидались родители и Стефано. Отец с самого утра сидел с бокалом дорогого коньяка, мама ела легкий салат, заправленный йогуртом, как и наш гость. У них, как мне показалось, даже одинаковое количество килокалорий в тарелке было. Я насторожилась. Отец, заметив мое выражение лица, усмехнулся. Я тут же вспомнила наш вчерашний разговор и его слова про замужество и Стефано.
Он назвал его слизняком. Да, мужчина занимался модельным бизнесом. Снимался для обложек журналов, зарабатывал не малые деньги своей внешностью, но отцу это не нравилось. Он любил в мужчинах мужество, жесткость. Такую, от которой будет загораться пламя, закаляться сталь. Он сам был таким: властным и сильным мужчиной. Он не шел просто так на уступки, всегда рогами упирался в землю и, если это того требовало, мог пойти по головам. Но он был не убийца, в отличие от брата Стефано. И Стефано тоже был не убийца. По крайней мере, мне хотелось в это верить.
Мужчина, заметив меня, поднялся с места, приблизился ко мне и поцеловал тыльную сторону моей ладони. Я в миг вспыхнула от волнения.
– Доброе утро, Андреа. После нашей вчерашней встречи, я не смог сомкнуть глаз. Решил, что буду сильно жалеть, если не увижу вас снова.
– Очень мило с вашей стороны, – отозвалась я и села на отодвинутый Стефано специально для меня стул. – Я тоже рада вас видеть.
Я посмотрела на папу. В его глазах читалось одобрение. Что ж, этого и следовало ожидать. Отец растянулся на стуле, лениво попивая свой напиток. Мама бросила быстрый взгляд на супруга, а потом куда-то позади меня. Видимо, её тяготило наше общество, и она хотела побыстрее уйти, но это было бы подозрительно и невежливо. Они все еще играли в игру под названием «счастливая примерная семья», где примерными и счастливыми были только горничные, которым хорошо платили зарплату.
– Вы не едите мучное? – осторожно спросила я. Сама же успела положить себе несколько панкейков и залила все это вишневым джемом. Стефано поморщился.
– Глютен плохо влияет на организм. Да, в целом мучное вредит коже. – Он внимательно оглядел мое лицо. – Я бы вам тоже не советовал.
Отец издал глухой смешок, а я снисходительно улыбнулась.
– Мне не грозит ни проблема с кожей, ни лишний вес. Я еще слишком молода, чтобы заботиться об этом.
– Вы как раз в том возрасте, когда об этом стоит задумываться.
Чтоб его! В своей голове я представляла его совсем другим. А здесь…Неужели он и в правду сын мафиози? Он же больше похож на сына маникюрщицы. Меня передернуло.
Видимо, заметив перемену на моем лице, Стефано смутился и извинился.
– Не хотел задеть вас. Вы прекрасно выглядите.
– Скажите, Стефано, – подал голос мой папа. – А почему вы ушли от дел отца?
– Потому что то, чем занимается мой отец никак не совпадает с моими целями. Я пошел в маму, и дела отца для меня слишком тяжки.
Ответ мужчины папе не понравился. Он внимательно всматривался в его лицо, а потом разочарованно вздохнул. Сделка была заключена, и он ничего уже не мог сделать. Либо порт в Париже, либо незамужняя, но бедная дочь. Он не мог позволить своей семье голодать. Но голодали ли бы мы? На моем счету не один миллион долларов, столько же, даже больше, на мамином и на счету отца в три, а то и в четыре раза, больше денег. Мой отец умел копить.
– Я вас представляла совсем иначе, – тихо произнесла я, когда мужчина подвозил меня до школы. Он вызвался проводить меня, и мой отец не имел права отказаться.
– Да? – Оживился явно скучающий Стефано. – И каким же вы меня представляли?
– Ты. – Прервала его я. – Давай на «ты». – Он кивнул, улыбнувшись уголком губ. – Я думала, что ты серьезный, мужественный.
– А я разве не мужественный?
Он нахмурил брови. Его лицо и в правду было мужественным, но при одном воспоминании о сегодняшнем его салате с йогуртом, у меня затрясло грудную клетку от смеха.
– Ты сегодня ел легкий салатик на завтрак, а настоящий мужчина съел бы что-нибудь пожирнее.
– Хорошо. Ты меня раскусила. Я ел салатик лишь потому, что терпеть не могу панкейки и уж тем более вишневое варенье.
Я расстроенно закусила губу. Вишневое варенье было мое любимое и в моих мыслях мы много раз со Стефано сидели за нашим кухонным столом и завтракали именно панкейками с вишневым вареньем.
Да, очередная детская мечта разрушилась. Было полной глупостью ожидать от человека того, что он будет точно таким же, каким ты его себе придумывала. Он не обязан быть точной копией твоей фантазии. Я была очарована образом, а не самим человеком.
Реальный Стефано все больше разочаровывал меня. Он мне казался чужим и совсем не привлекательным. Внутри – не снаружи. Внешне он выглядел очень сексуально.
Попрощавшись с мужчиной, я вышла из машины и тут же наткнулась на свою подругу. Она проследила взглядом за отдаляющейся от школы иномарки и с широко открытым ртом уставилась на меня.
– Тебя что, Стефано в школу привез?
– Тебя это удивляет?
– Нет. – Очевидно соврала подруга. – Но… – Она все еще была удивлена. Ее глаза растерянно блуждали по моему лицу в поисках хоть одного намека на припухлость губ или покраснения щек. Ничего не нашла.
– Кстати о Россини. – Вспомнила я. Моника закрыла рот и с сомнением посмотрела на меня. – Откуда ты знаешь его брата?
– Ну… – Она опустила глаза и стала теребить лямку от рюкзака. – В общем, Лео работает на Луи.
– Луи? Ха! – Я фыркнула и покачала головой. – А ты при встрече его в щечку не целуешь, случайно?
– Нет, – она разозлилась на мою издевку. Резко дернув за рюкзак, она закрыла глаза и постепенно стала приходить в свое обычное состояние. – Его все так называют. Он не против.
– И сколько лет твоему Лео?
– Ему двадцать один. Он с шестнадцати лет посвящен в компанию.
– Ага. То есть, ты встречаешься с убийцей. – Подытожила я и встретилась с одновременно злыми и ошарашенными глазами. Она испугалась. – Ты хоть понимаешь, что твой брат со мной сделает, если узнает?
– Он не узнает. И ты никому не скажешь, я тебя знаю. – Она плюхнулась на лавку. – И Леонардо не убийца.
– Да? – Сарказм переполнил меня. – А кто он? Мать Тереза?
– Андреа, прекрати! – Она была готова вот-вот расплакаться. – Да, он в мафии. Он носит эмблему семьи Россини на одежде.
– Мон, я, конечно, мало что смыслю в мафиозных делах, но знаю точно, что детские ярлычки на одежде они не приклеивают. У них клятвы. На крови.
– У каждого из члена компании есть тату. Точно такой же рисунок, как на эмблеме одежды. – Она вздохнула. – Они это делают, потому что так удобнее различить своих людей от чужаков. Их компания разрастается и людей становится слишком много.
– И какой же у них герб?
– Змея. Змея, обвивавшая розу. – Моника, услышав в моем голосе интерес, оживилась и стала рассказывать о том, как они познакомились с Лео, потом её рассказ плавно перешел на Нью-Йорк, и она стала сравнивать её прошлые отношения с Билли. А я из головы не могла выкинуть нашу встречу с Луиджи.
Змея, обвивавшая розу. Я искала на уроке в интернете информацию о нем и его семье. Её было чертовски мало и, единственное, что меня привлекло – заголовок статьи про скорую свадьбу Россини старшего.
«Луиджи Россини – известный холостяк и опасный глава парижской компании в скором времени сыграет свадьбу с дочерью премьер министра. Элизабет – дочь Франсуа Апперетти – премьер министра Франции – рассказала нам о помолвке. По ее словам, свадьба пройдет в июне следующего года.
Сам Луиджи комментировать сказанное невестой отказался, но и опровергать тоже не спешит. Надеемся на скорую свадьбу и счастье детей двух сильных влиятельных семей».
Луиджи должен был скоро жениться. Эта мысль неприятно скреблась в моем разуме. Я раздраженно смахнула эту страницу и заблокировала телефон. В голове всплыл образ младшего Россини.
Я поймала себя на мысли, что настоящий Стефано мне совсем не нравился. Его жеманные привычки, его страсть к правильному, по-женски, правильному питанию, вызывали во мне лишь отвращение. И это меня расстраивало еще больше, ведь через год мне придется выйти за него замуж.
– Ты чего киснешь? – тихо спросила меня подруга. Я лишь покачала головой.
После уроков она все-таки прижала меня к стенке и устроила допрос. Я сидела на скамье около парковки и надеялась, что Хосе приедет как можно скорее.
– Ты же знаешь, что Стефано сегодня был на нашем завтраке.
– Ну и?
– Он ел вместе с моей мамой салат. А когда я в машине спросила его об этом, он сказал, что просто терпеть не может оладьи. Да и еще с вишневым джемом.
– О! Трагедия! Ваши вкусы не сошлись.
Она расхохоталась. Я шикнула на нее и стала дальше рассказывать.
– Ты хоть понимаешь, что он мне стал втирать что-то про кожу?
– Он – модель, Андреа. Ему нельзя иметь прыщики на лбу, в отличие от нас.
– У кого-то прыщики не только на лбу, – пробурчала я и услышала смех.
Мы обе посмотрели мне за спину. Там стоял Хосе, видимо, только что подошедший. Он взял наши рюкзаки и повел в сторону машины. По пути все еще продолжая смеяться надо мной.
– Тебе тридцать лет, а ты смеешься, как подросток над женской грудью.
– Во-первых, не тридцать, – он бросил наши рюкзаки в салон, а потом все еще державшись за дверь, повернулся к нам, – а двадцать восемь. Во-вторых, это в правду очень смешно – слушать от тебя самокритичные шутки. В-третьих, влюбляются не в сиськи.
– И за что, по-твоему, можно меня полюбить?
Он задумчиво оглядел меня и улыбнулся.
– За твое чувство юмора, определенно. За твои глаза. Мне нравится их медовый оттенок, когда ты смотришь на солнце. За твой смех и твое упрямство. За твою храбрость. Мне продолжать?
Я выставила руку, останавливая его.
– Нет. Спасибо. – Мои щеки порозовели, и я опустила глаза вниз. – Я поняла.
– Еще ты многогранна! И у тебя хорошая фигура! – Подержала брата Моника. Я со смущенной улыбкой посмотрела на нее.
– Эх, какая же ты еще маленькая, Андреа. – Он потрепал меня за волосы и позволил сесть на заднее сидение машины.
По дороге домой я рассказала про завтрак со Стефано и про нашу поездку в школу. В конце моего рассказала Хосе резко прыснул со смеху. Водитель недовольно повернул голову к мужчине, а потом обратил свое внимание снова на дорогу.
– Да он гей. – Вынес вполне объяснимый, но и в то же время невероятный вердикт друг.
– Да ну, нет! – Выпалила я.
– Я тебе говорю: он любит под хвост.
– Фу! – в один голос заверещали мы с подругой. – Перестань, Хосе! Если Стефано – гей, тогда зачем весь этот фарс со сватовством?
– Это бизнес, Андреа. Мне очень жаль, но, похоже, тебя жалко надули.
– Он мне все равно уже не нравился. – Ворчала я. Я повернула голову к окну и наблюдала за прохожими.
До конца поездки мы ехали молча.
Глава 4
Когда я зашла за мороженым, Хосе сидел за столом на кухне, пил кофе и читал какой-то журнал. Почтальон часто приносил нам корреспонденцию, и обычно она хранилась на обувнице в прихожей. Он поднял на меня глаза, улыбнувшись, я улыбнулась в ответ.
– Есть какие новости от Мон-Мон? – тихо спросил он. Я лишь отрицательно покачала головой и вытащила вишневое мороженое из морозилки. Мужчина, проследив за мной, обеспокоенно произнес. – Ты расстроена, Андреа.
– Вовсе нет, – я беспечно пожала плечами, но в последнее время мои плечи, казалось, стали слишком тяжелыми.
– Не обманывай меня. – Он подвинулся, уступив мне место. Я присела рядом. – Все дело в Стефано?
– Нет. Не совсем. – Я не знала, как в купе выложить все свои чувства. Он и Моника были единственными людьми, которые знали, как семейная драма, а вернее полное ее отсутствие влияет на меня. Когда в семье есть драма, есть ссоры, то, значит, есть и чувства. Даже лютая ненависть лучше, чем полное безразличие.
Мне было неприятно осознавать, что мой друг – телохранитель, время от времени шоркается с моей матерью. Мне было противно думать даже об этом, но Хосе это никак не смущало, маму тоже. Отец, видя, как его жена крутит шашни на стороне, безразлично пожимал плечами. Ему и в правду все равно – у него молоденькая любовница, с которой он зажигал ночами. Сколько раз в голове проскальзывали эти мысли, столько раз я теряла веру в людскую привязанность и любовь.
