Что бессмертному солнцу огонь подарил,
Землю – добрую мать целовать на прощанье,
Коль он огненный взор на меня обратил.
Что ж, приди же по душу мою молодую… – на все концентрации не хватало, еле удерживаемая мною стена не выдержала удара мага и прекратила свое существование. Старший патрульный, а за ним и остальные бросились к подоконнику.
– Неприкаянной дочью меня не оставь… – тянуть было больше некуда. Я раскинула руки и шагнула назад.
Я не боюсь.
Я столько раз шагала вниз, что страх потерял власть надо мной.
– Забери меня в небо, страну грозовую, – совсем быстрым речитативом прокричала я, опрокидываясь. Руки стражника сомкнулись на воздухе в том месте, где менее секунды назад была я.
– …Из которой никак… – ветер свистел в ушах и трепал волосы и одежду, – …не вернуться… – крутануло в воздухе, развернув головой вниз, – …наза…а-а-а-а-а! – на последнем слоге я сорвалась на откровенный крик. – Ко-о-ондор!..
Я видела землю. Настолько близко, что сердце словно сжало в тиски. В этот момент я пронзительно осознала, что жить мне осталось менее секунды.
Он не успеет…
Проклятье, он не успеет!
Я вскрикнула и зажмурилась…
А через мгновение ощутила, как стиснули корпус крепкие лапы дракона. И по лихой дуге выходя из вертикального полета в горизонтальный, пронесли вдоль земли.
Загорелось лицо, сдавило виски; голову крайне быстро заполнила тяжесть, кровавой пеленой с боков зашторивая глаза.
Я до скрипа стиснула зубы, всем существом чувствуя надсадный хруст где-то в глубине груди и отчаянно надеясь, что это ребра, а не хребет…
Обжигая ноздри, из носа брызнула кровь, горячими каплями окропив обветренное лицо.
Дракон, продолжая ту же дугу, вновь начал забирать выше. И, довернув, свечой пошел вверх.
Кровь моя, от несостоявшегося удара о землю, стекла вниз, в пятки, напрочь опорожнив голову. Сознание в голове держалось исключительно волевым усилием. Мне хотелось закричать, но я не могла разжать челюсти.
Подъем прекратился, и я ощутила, словно все внутренности внезапно стали невесомы и находятся внутри меня в свободном полете. О-очень паршивое чувство, честно говоря…
– Хватайся! – сквозь шум в ушах услышала я голос Конхстамари, и через миг его сильная лапа отправила меня через плечо на драконью спину. Я прокатилась по гладкой чешуе, безуспешно скользнув по ней непослушной рукой, и слетела с другой стороны его туловища ниже крыла.
Тело вновь охватил воздух, но свое положение я категорически не осознавала. В совершенно неожиданной точке пространства материализовалась стена, и я со скоростью птичьего полета вписалась в нее правым боком. Это, примерно, как навернуться на каменную мостовую… только потом еще, отрикошетив, полететь куда-то вбок, в сторону ближайших домов.
– Дзета! – взволнованно вскрикнул Кондор и, сложив крылья, пронесся почти впритирку к башне, чтобы меня поймать.
Я почувствовала его лапы, держащие меня, но в глазах было слишком темно и расплывчато, чтобы я смогла осмысленно взглянуть на него. Видимо, посмотрев на меня, Кондор шумно выдохнул и, осторожно прижав к себе, полетел, по ощущениям, сворачивая налево.
Как оказалось, он спускался, и через несколько витков под нами оказалась земля. Кондор осторожно посадил меня на землю и, отпустив, пролетел чуть дальше и приземлился.
Я, сидя на коленках, шатнувшись, уперлась руками в землю. Было совсем нехорошо, голова кружилась, и как-то невнятно мутило. И просто чудовищно болела спина, грудная клетка да и все тело. Не высидев и пары секунд, я опустилась (еще честней, контролируемо повалилась) на землю, ткнувшись горящим лицом в траву…
– Дзета! – взволнованно окликнул Кондор, бросившись ко мне. Окрик звоном отозвался в голове, и я болезненно поморщилась. – О-ох, Небо! Ты как?..
– Д-девочка… там, в башне… – как смогла прохрипела я.
Он хотел было, видимо, попытаться выспросить у меня еще хоть что-то, но понял, что бесполезно.
– …И бумаги забрали… и вещи… – вновь сделала над собой усилие я.
– Разберемся, – прорычал дракон, разворачиваясь. Взмах крыльев, судя по звуку; порыв ветра, взметнувший и откинувший влево мои волосы и приложивший траву вокруг.
– Мать вашу! Это чертов дракон! – довольно явственно, даже несмотря на мой звон в ушах, послышалось сверху. – …Баллисты, сказал, готовьте, резче!
Что происходило, я не видела и с трудом понимала. Уткнувшись лицом в землю, я отвернула нос в сторону от башни. А теперь повернуться я попросту не могла, не причинив себе страданий.
Я лежала, боясь пошевелиться. От неподвижности сделалось лучше, все словно постепенно приходило в порядок, становилось легче. Но "порядок" был таким хрупким, что даже неосторожный, чуть более быстрый или глубокий вдох напоминал, что лучше не дергаться. Кроме того, нормально вдохнуть было больно и тяжело, приходилось выверять каждый вдох и выдох, чтобы не дернуться чуть резче дозволенного…
Тяжелое колыхание в голове тоже, казалось бы, улеглось, но пробовать пошевелить ей, чтобы проверить, мне не хотелось.
Думать я могла лишь о том, как мне не помереть. Ох-х… Небо, надеюсь, они там разберутся…
С башни слышались крики, звуки какой-то суеты, хлопанье крыльев. Я не смогла ничего толком объяснить, да, в общем-то, было сильно не до того.
Надеюсь, Кондор сумеет допросить Ремм. Если у нее, конечно, не снесет башню только лишь от того, что она увидит дракона…
Продолжая неподвижно лежать, уткнувшись лицом в траву, я услышала приближающееся хлопанье крыльев.
– О, боги! Она разбилась? – вскрикнул знакомый девичий голос. Нотки страха и отчаяния сминали и портили привычный бархат ее голоса.
–…ет, – отвечал Конхстамари. Звонкая истеричность голоса Ремм еще отдавалась в моей голове, перекрывая звуки. – …на жива… …росто ра…
– Не вопи… – простонала я, невидимо для собеседников морщась.
Ремм как будто ахнула; ее голос еще немного пожурчал, перемежаясь с резковато-рычащими (в драконьей форме сложно говорить иначе) ответами Конхстамари.
Потом – уже привычная едва дошедшая до меня волна жара – трансформация.
– Дзета! – голос уже почти "человеческий": ровный, размеренный, только немного нервный и взволнованный. – Небо, ты в порядке?
Подбежав, он, видимо, опустился на колени передо мной. Где-то неподалеку ржали лошади.
– Ч-черт!.. – прохрипела я, с трудом дыша. – Кондор, ты пытался меня убить? Ты хоть в курсе… что люди не рассчитаны… на такие перегрузки?
– Ты меня, конечно, извини, – проговорил он нервно, – но у меня было слишком мало времени чтобы тебя спасти! Сумасшедшая! О чем вообще ты думала, прыгая с башни?!
В голосе его прорезались нотки злости и раздражения. Но каким-то шестым чувством я все же понимала, что за этой злостью – скорее, волнение и страх за меня.
– О том, что если не прыгну – убьют стражники! – огрызнулась я.
– Я поймал тебя в пяти шенах от земли!
– Лучше б не ловил! – с чувством прохрипела я.
– …Как ты? – проговорил он, сокрушенно выдохнув.
– Жить буду.
Обманувшись вроде бы устаканившимся самочувствием, я попыталась приподняться на локтях, но мне тотчас поплохело, спина и корпус отозвались резкой болью, тяжело и неприятно закружилась голова, а носом пошла кровь, и я, застонав, повалилась обратно, так же уткнув лицо в траву, разве что, теперь повернув нос чуть в другую сторону.
Теперь кровь из носа текла на траву по другой стороне лица, а один глаз я могла скосить на сидящего передо мной на коленях Кондора. Правда, глаз, да и вся окружающая голова начинали чудовищно болеть от напряжения при попытке удержать взгляд в столь "скошенном" положении, и пришлось, смирившись, опустить его в траву, глядя прямо, а поднимать лишь до колен Конхстамари.
– Кости целы?
– Не знаю, – пробубнила я в траву. – Че-то там хрустело. Надеюсь, что ребра…
– Ох, небо… – прикрыл глаза дракон.
Он придвинулся ближе и осторожно провел рукой вдоль позвоночника, видимо, проверяя.
– Кости, вроде целы…
Крики на башне усилились. "Опускай, опускай", – кричали там, отчаянно пытаясь навести баллисту на объект ниже ее горизонта…
Кондор вздохнул, оглянувшись. Ведь наведут же.
"Статис", – проговорил он, проведя почти раскрытой ладонью по моей спине вдоль хребта.
Позвоночник тотчас закололо ледяными иголочками, порой весьма немаленькими. Его словно охватило холодком. Ледяные иголочки начали прорастать в ребра, постепенно охватывая всю грудную клетку…
Кондор трансформировался и коротко скомандовал Ремм залезть к нему на спину.
Потом сделал шаг ко мне и осторожно подхватил меня на лапу. Я сжалась, в ожидании нового приступа боли, однако через миг осознала, что мой позвоночник и частично грудная клетка словно охвачены ледяным панцирем, не позволяющим им двигаться. И холодные иголочки, покалывающие все тело, практически не дают пошевелиться или сместиться (возможно, поврежденным) органам. Только дышать. Осторожно, с каждым движением грудной клетки ощущая холодное покалывание.
Кондор напряженно посмотрел на башню, а следом куда-то вдаль, а потом осторожно, стараясь не делать резких рывков, поднялся в воздух.
Мы полетели над злополучными Коттскими лесами.
– Где ты живешь? – дракон повернулся к Ремм.
– Я?.. – как-то растерянно проговорила она. – Я из Адше… Это неподалеку от Соулу.
Кондор шумно выдохнул, что в драконьей форме обозначало что-то аналогичное присвистыванию.
– И что в Приграничье забыли? – риторически спросил он. – Хорошо, значит тебя домой…
– Господин, – проскулила вдруг Ремм. – Орра! Простите мне интерес… – она замялась, никак, видимо, не решаясь спросить. – Вы… Вы бы наложницей меня не хотели видеть?
– Нет. – отрезал Кондор. – Я не возьму.
Ремм смущенно и растерянно умолкла.
– Но, орра, – проговорила она робко. – Может, из тех драконов, кого вы знаете…
– Я не сводник, – оборвал ее Кондор, – другим наложниц подыскивать.
– Простите, – пролепетала Ремм. – Просто… просто я всегда мечтала стать наложницей дракону… Не подумайте! Не ради денег!..
– Ремм. Я обязался доставить тебя домой. А не организовать твою дальнейшую жизнь. Я доставлю тебя в Адше, и только.
Девушка вновь печально вздохнула, и голос ее умолк.
Дорога до Центрального региона не заняла много времени. По крайней мере, мне так показалось.
Кондор приземлился в довольно глухом местечке недалеко от Адше, ссадил Ремм, которая отдала ему мои вещи, и собрался лететь дальше.
– Пожалуйста! Господин! Орра! – воскликнула девушка, предпринимая последнюю отчаянную попытку. – Возьмите меня с собой!
– Нет, милая, – вздохнул Кондор. – Не возьму я тебя наложницей.
– Но, орра! – с зазвеневшими в голосе слезами, мокрящими и слепляющими ворс бархата, воскликнула Ремм. – Я всю жизнь мечтала!..
– Если так сильно хочешь стать наложницей, поезжай в Долмир, на Побережье. Но прежде хорошо подумай. Готова ли проститься с домом и свободой навсегда. Назад дороги, скорей всего, не будет.
Ремм замерла, повесив голову.
– Дол…мир, – проговорила она по слогам, словно пытаясь распробовать слово на вкус. – Спасибо, – она немного помолчала. – Я… подумаю.
***
Я лежала на жесткой деревянной лавке, застеленной лишь тонкой подстилкой.
Дышать нормально я по-прежнему не могла. Особенно вдыхать. Чуть глубже – и дыхание перехватывало от острой боли. Очевидно, по паре-тройке ребер с обеих сторон все-таки было сломано, хорошо хоть без смещения.
Я прислушивалась к показаниям Теневой сущности касаемо состояния тела. Благодаря ей очень часто можно действительно достоверно определить травмы, если иметь должный уровень чувствования.
– Четыре… или пять, – проговорила я. Но, взглянув на перекосившееся лицо Кондора, поспешила добавить. – Но это ерунда… – воздух закончился, по привычке попыталась вдохнуть нормально, и организм быстро напомнил всполохом острой боли, что данная функция ныне недоступна. Удержаться от чуть слышного короткого сдавленного вскрика не смогла, что отняло у моих слов львиную долю убедительности, – …без смещения же… – все же проговорила я, стараясь держаться бодрей.
Все тело болело. Спина, усилиями Теневой сущности, была словно деревянная.
– …Небо. Прости меня.
– Ой, будет, – хотела было смешливо отбрыкнуться я. Но осеклась, наткнувшись на мрачный взгляд Конхстамари.
– Моя неосторожность стала причиной твоих травм, – сказал он сокрушенно и очень серьезно. – Я не могу себе этого просто так простить.
– О-ох, брось, – протянула я. – Можно подумать, моя неосторожность там в сторонке стояла… Не хватало еще, чтобы ты корил себя за мои глупости…
– Ты не понимаешь. Я был недостаточно осторожен с тобой. А если бы я… не рассчитал нагрузку сильнее, и нанес бы непоправимые травмы?
– Если бы я упала, было бы хуже, – веско проговорила я.
– Это мне не оправдание, – сказал он жестко. – Я должен помнить каждую секунду о том, что ты человек, и хрупка, как стеклянный светильник.
– Не драматизируй, – проговорила я. – Человеки гораздо крепче стеклянных светильников.
– Оно и видно, – с горечью усмехнулся он, потом повернулся к двери, собравшись, видимо, уйти. – А теперь лежи и не двигайся. Пока не восстановишься полностью, никуда отсюда не уедешь.
– Ах-ах, а так хотелось, – попыталась съехидничать я. – Ой, а как же моя лошадь? – резковато повернула голову, о чем тотчас пожалела, потому что в ней колыхнулась тяжесть, а в глазах вспыхнули круги.
Теневая сущность, что ты мне позволяешь? Не твоя ли забота уберечь физическое тело от нежелательных движений? Или ты не считаешь опасным паскудное самочувствие моей головы?
– Дзета, ну кому говорю! – негодующе-взволнованно воскликнул Кондор, очевидно, считав приступ дурноты по моему лицу. – Хорошо; если найду твою чокнутую лошадь в лесу, притащу в Долмир… – проговорил он. – Но не раньше, чем ты хоть мало-мальски оклемаешься. Сейчас я тебя одну здесь попросту не оставлю. М-да… Только представь, каково зрелище будет. Ваши темные люди уверятся в том, что драконы скот воруют.
– Ну, ничего. В том, что девиц воруете, уже вон уверились, – слабо усмехнулась я.
– Ну, знаешь ли. Девица – не скот… Одно дело украсть девицу, и совсем другое…
Пока я постигла неочевидное значении шутки, возмущаться стала поздно, ибо разговор ушел в другую сторону.
– Да, и не хотелось бы, конечно, лишний раз мелькать у границы…
– Почему?
– Есть причины, – туманно ответил Кондор, выходя. – Лежи. Я принесу воды.
***
Морской воздух был свеж и приятен.
Ступени лестницы уходили вниз, где за распахнутыми дверями уже виднелись камни, море и отражающееся в нем небо.
– Тебе помочь? – спустившись на пару ступеней, взглянул на меня Конхстамари, сделав пригласительный жест, означающий предложение взять меня на руки и снести вниз.
– Право, не хрустальная, – по-доброму усмехнувшись, отмахнулась я, осторожно шагая с первой ступеньки.
Конхстамари в ответ подал мне руку, отмахиваться уже не стала, помощь приняла. Он шел впереди, полубоком, с оглядкой на меня и не торопясь. С его поддержкой я спустилась по лестнице, и мы вышли на выступ скалы, на котором можно было посидеть и полюбоваться морем и закатом.
С моего падения прошло больше двух недель, и я уже относительно уверенно ходила по замку. Хотя все равно щадила позвоночник и грудную клетку в движениях.
Лучи утонувшего в море солнца догорали на небосводе, последними темнеюще-красными углями сияя на облаках.
Дневной зной спал, и теперь осталось лишь приятное тепло. На Побережье очень тепло. Даже на Жемчужной скале, хотя она севернее Долмира.
Я была одета почти по летней южной моде. В легкие шаровары, почти прозрачные от колен до низа, которые достал для меня Кондор. Верх одежды мне заменял корсет. Да накинутая на плечи рубашка.
Край уступа был довольно безопасным: недалеко, в высоте одного прыжка под "обрывом" была еще площадка, и несколько уступов ниже. То есть, случайно свалиться со скалы было не просто.
Сидеть на нагретых за день камнях было приятно. И смотреть в густо-бордовое небо, дыша солоноватым морским воздухом.
Мы просто сидели и смотрели на горизонт, пылающие облака в небе.
– А раньше люди думали, что Солнце тонет в море… – проговорила я.
– Что только раньше не думали. И что его кто-то поедает, и что оно с кем-то сражается в загробном мире… Неизвестность порождает заблуждения. Все, что не мог объяснить существующий уровень знаний, считали "чудом" и пытались обосновать легендами.
– Забавно, – усмехнулась я. – А что вы думали о Солнце в те времена, когда люди верили, что его похищает дракон?
– Что это звезда, вокруг которой вращается наша планета, – ответил он спокойно, с легкой усмешкой взглянув на меня. – У нас иной уровень развития науки и технологий.
– Да?
– Наш народ куда древней вашего. Наши предки видели, как люди учились жить. Как постигали основы, изучали мир, набивали шишки и учились на своих ошибках.
– И что, вы просто смотрели? – поинтересовалась я. – Вам… точнее, вашим предкам не приходило в голову как-то подсказать, поделиться знаниями?
– У каждого народа свой путь, и есть вещи, до которых нужно доходить самостоятельно. Вам нужно было развиваться самим. Знания не имели бы столь высокую цену, если бы вам дал их кто-то… – ответил он. – К тому же, поделиться знаниями зачастую не так-то просто, как кажется. Иногда готовности поделиться недостаточно, нужна еще готовность знания принять. Подумай, легко что-то донести до народа, который в ответ на появление просветителя начинает метаться в панике, с криками: "Боже, это дракон! Уйди, сила нечистая!.. Владыки Андал, помогите нам!"?..
Я рассмеялась, представив. Хотела пошутить в ответ и попыталась, приподнявшись, развернуться к Кондору. Нога, которой уперлась в камень, чуть скользнула и мне приподняться не удалось. Несколько мелких камешков слетело на площадку снизу.
– Я сделаю здесь перила, – хмуро проговорил Кондор, "поймавший" (хоть в том вовсе и не было необходимости) меня и жестко, но бережно, прижавший к себе.
– Ой, будет! – я рассмеялась, ненавязчиво освобождаясь. – Не перегибай палку.
– Вряд ли с тобой это возможно, – отметил он. – Ты умеешь создавать приключения буквально на ровном месте.
– Без приключений жизнь не та! – с вызовом смешливо ответила я.
– Ну, да… С этим сложно спорить, – фыркнул он, закатив глаза. А потом, немного помолчав, проговорил. – Скажи… А ты не подумываешь об обращении?
– Что? – легкомысленно весело переспросила я, не поняв.
– Об обращении в драконэлла? – Кондор взял мои руки в свои и посмотрел мне в глаза.
Я потеряла дар речи, осмысляя сказанное, ошалело глядя на него.
– Подумай, ведь это значительно повысило бы твою выносливость и хотя бы чуть-чуть обезопасило тебя в твоих авантюрах…
Я похолодела. По спине побежали мурашки. Его правая рука осторожно погладила мою руку от костяшек пальцев до запястья…
– …Я бы обратил тебя…
– Нет! Ни за что! – испуганно вскрикнула я и вырвала свои руки. – Кондор… – я отстранилась, нервно опустив взгляд вниз. – Нет.
– Ничего страшного это с тобой не сделает!.. Ну, проживешь лет пятьсот вместо двухсот, болеть будешь реже, бегать быстрее…
– Нет, Конхстамари, – отрезала я, смущенно прикрыв глаза. – Я… рождена человеком. И хочу им остаться.
– Я, – проговорил он, склонив голову, – не смею настаивать.
– …Спасибо, – помолчав, ответила я.
– Может быть тогда, – осторожно взглянул он на меня, – ты хотя бы позволишь попытаться обезопасить тебя, приняв от меня в подарок один артефакт?
– Артефакт? – я заинтересованно подняла взгляд.
– Угу, – Кондор чуть заметно улыбнулся. – Телепортационный.
– Ого, такие бывают? – не подумав, сморозила глупость я.
– Смотря у кого. У вас – нет, – Кондор усмехнулся. – Это уникальная технология драконьего народа.
Телепортация была, пожалуй, пиком магической технологии, и казалась даже больше сказкой, чем реальностью. Я лишь смутно знала о телепортационных коридорах, но ходили ими, казалось, лишь монархи и какие-нибудь небожители, потому они виделись еще более мифическими, едва ли не выдумкой красочных умов…
– Ух ты! А ты не боишься… Ну… что люди разгадают секрет и технология перестанет быть уникальной?
– Не боюсь. Во-первых, в его основе специфическая драконья магия, недоступная другим народам. Во-вторых, у вас все равно нет того уровня развития магии и технологии, – он улыбнулся. – Для вас такое будет чудом.
– Драконья магия… – проговорила я задумчиво. Затем спросила, помолчав. – А коридоры? Тоже ваша?
– Наша, – улыбнулся Кондор.
Я тоже улыбнулась и поинтересовалась:
– А как работает твой артефакт?
– Имей в виду, он одноразовый, так что это только для исключительного случая. И для срабатывания требует некоторого количества магической энергии… Пойдем, – проговорил он. – Придется лезть в сокровищницу.
Он подал мне руку помочь подняться, и я, усмехнувшись, все же протянула ему свою. Но только потому, что была еще ранена и чувствовала некоторую слабость, позволяла о себе заботиться.
Я напоследок оглядела море и темнеющее небо, и мы пошли к замку.
Загорались первые, самые яркие звезды. Растущий месяц ярко сиял невысоко над догорающим горизонтом, играющей серебряной дорожкой отражаясь на дрожащей водной глади. С запада наползала ночь.