Buch lesen: «Эринил – Последний Элемий. Том 1-3», Seite 15

Глава 25

И грянул рассвет. Негоже было начинать великое сражение в темноте, без присмотра высших сил. Как только первые лучи солнца озарили равнину, две армии сошлись в кровавой бане, за право жить в таком огромном мире.

Эринил сдержала обещание. Когда прогремел первый выстрел артиллерийского орудия, Эринил была внутри городских стен. Армия Легиона отличалась от магов Эрингора и чтобы сражаться с ними на равных, шагнула далеко вперёд в области науки. Для штурма неприступных до селе стен Лирселайна, были привезены громоздкие перевозные орудия, небывалой разрушительной силы. Стальные ядра вгрызались в стены города, разнося их как карточные домики. К счастью для не многих, оставшихся в городе, обстрел длился не долго. Армии Эрингора хватило времени, чтобы собраться воедино и, обсудив тактические составляющие, нанести удар, вызвав огонь на себя. Эринил всего этого не видела. Она сидела в своей пустой ночлежке, где кроме неё остался только хозяин и старик Эрл. Старикам не дозволено воевать, да оно и понятно. Девочка сидела на полу, сжав руками колени.

– Что будет, если они проиграют? – Не выдержав, просила она у Эрла, невозмутимо пившего крепкий напиток.

– Беда будет, Эринил. – Сказал он, отставив бутылку. – Но почему ты думаешь, что они проиграют?

– Я так не думаю. Я просто так боюсь… – Еле слышно прошептала девочка. – Мне велели не ходить туда, но я чувствую, что должна.

– Если ты чувствуешь, что должна. То что может остановить тебя?

– Я обещала. Обещала Бэзилу.

– Обещание. – Хмыкнул Эрл. – Это серьёзный аргумент. Успокойся, Эрингор всегда был славным королевством. Много битв он видел на своём веку и ещё никто не смог войти в Лирселайн, против воли его народа.

– Да. – Снова прошептала девочка. – Маги состоящие в армии очень сильны.

– Да причём здесь магия? – Фыркнул Эрл. – Магия – это инструмент. Магия – это способ. У Легиона тоже есть свои способы и инструменты, но они никогда не ступят за эти стены! Знаешь почему?

Эринил помотала головой и Эрл продолжил:

– Всё дело в людях, Эринил. Ничто и никогда не ценилось так высоко, как дух генерала и его войска. Человек, лишённый всех шансов на выживание выживает, только если верит в это. Верит всей душой и верит, что его дело правое. Народ Эрингора всегда был велик, Эринил! Наше наследие, это гены людей, которые не моргнув глазом умирали за родину, за идею, за женщину, за всё, во что они верили. Это наследие не проходит даром. Это наследие, ведёт нас испокон веков и не даёт нам право вот так просто сгинуть, уступив наши земли врагу!

Эрл слегка перевёл дух и успокоился.

– Хочешь, я расскажу тебе историю, которая показывает силу нашего народа? Историю, которая приключилась в первый год войны. Именно она показала Легиону, что победы над нами им так просто не добиться.

Эринил, воодушевлённая такими словами, закивала головой. Узнавать хоть что-то об истории королевства ей до этого не приходилось.

– Семнадцатый полк. Золотая страница нашей истории. – Начал рассказ Эрл, опустошив бутылку с напитком, одним глотком. – Золотая страница нашей истории, сочетающая бойню безумия с высочайшим тактическим мастерством, восхитительной хитростью и просто ошеломительной наглостью. Спустя девять месяцев после начала войны, на Юге Эрингора образовалась брешь, в которую непременно ударил наш неприятель. Ударил очень умело и весьма для него кстати, ведь на севере, всё это время, велись ожесточённые бои и центр не мог выделить ни одного лишнего солдата. На Бришвин надвигалась армия, размером в сорок тысяч солдат. Призыв о помощи услышал только один отряд, во главе которого стоял Корвин. Они выдвинулись на помощь, но не успели дойти до Бришвина, армия легиона перехватила их по дороге у реки. Ничуть не растерявшись, в то время, сражения с менее чем десятикратным превосходством противника не считались за сражения и официально проходили в рапортах как «учения в условиях, приближенных к боевым». Корвин построил войско в каре и целый день отражал бесплодные атаки кавалерии, пока от них не остались одни ошметки. Затем он прошел еще 14 верст и встал укрепленным лагерем. – Это когда линия обороны выстраивается из обозных повозок. – Пояснил Эрл. Они продолжили атаки вечером и бесплодно штурмовали лагерь до самой ночи, после чего сделали вынужденный перерыв на расчистку груд поверженных тел, на похороны и плачь. К утру, Легионеры начали бомбардировать наш лагерь из орудий, стремясь не дать нашим войскам добраться до реки и пополнить запасы воды. Наши ребята, в ответ сделали вылазку, пробились к вражеским орудиям и в беззвучной резне укатили у Легиона два орудия. Впрочем, положения это не спасало. К этому времени, начались панические настроения в лагере и двадцать человек перебежало к врагу. Таким образом, за время боёв, наши потери от трусливых мальчишек превысили потери от убитых в бою солдат. Жара и зной, нехватка еды и воды истощала отряд. Корвин собрал офицерский совет и выдвинул предложение, неслыханной дерзости. Мы прорываем кольцо окружения и штурмуем близлежащую крепость, пока Армия легиона будет нас догонять. Умирать в окружении никому не хотелось и решили рискнуть. Ночью, перерезав часовых они почти смогли выйти из окружения, но попали на разъезд армии легиона. Началась погоня, короткие сражения и снова погоня, наконец, наша армия смогла укрыться в глухом лесу и выйти к крепости, на территории неприятеля. Шёл четвёртый день непрерывного сражения и пряток по лесам, не размениваясь на длительные осады. Корвин просто высадил крепостные ворота из украденного орудия. Сразу за ним в крепость ворвались солдаты и ничего не подозревающая стража бежала в панике. Едва успели залатать ворота как подоспели основные силы легиона, обеспокоенные пропажей ночного Эрингорского лагеря. Но это был не конец, даже не начало конца. После изучения крепости выяснилось, что еды нет. Более того, обоз с едой пришлось бросить, во время выхода из оцепления. Казалось, что это конец. Из Четырёх сот девяносто семи солдат осталось только сто семьдесят пять. Почти все ранены и истощены, нет еды и воды. Корвин снова собрал совет, не желая умирать и сказал: Я приказываю вам набраться всей наглости, которая у вас есть, потому что этой ночью мы покидаем крепость и прорываемся к ещё одной крепости! Которую снова возьмём штурмом, со всей армией Легиона на плечах!

Эрл нахмурился, смотря на улыбку Эринил.

– Это не сказки девочка, это не вымысел. Это история. Было приказано выставить на стенах часовых, которые будут перекликаться между собой, создавая видимость, будто мы в крепости. Мы выступаем, как только стемнеет – так он сказал. Важно понимать, что это шёл уже тринадцатый день непрерывных боёв. Отряд был в состоянии предельного отчаяния. Люди на одной лишь злости и силе духа двигались вперёд, в конец этого безумного, невозможного, невероятного, немыслимого похода. С пушками, с подводами раненых, это была не прогулка с рюкзаками, но большое и тяжелое движение. Корвин выскользнул из крепости как ночной призрак, как нетопырь, как существо с той, запретной стороны – и потому даже солдаты, оставшиеся перекликаться на стенах, сумели уйти от Легиона и догнать отряд, хотя и уже приготовились умереть, понимая абсолютную смертельность своей задачи. Продвигавшийся сквозь тьму, боль, голод и жажду, Эрингорский отряд столкнулся с рвом, через который нельзя было переправить пушки, а без пушек штурм следующей, еще более лучше укрепленной крепости, не имел ни смысла, ни шансов. Леса, чтобы заполнить ров, рядом не было, не было и времени искать лес – Легион мог настигнуть в любую минуту. Четыре Эрингорских солдата молча спрыгнули в ров. И легли. Как бревна. Без бравады, без разговоров, без всего. Спрыгнули и легли. Тяжеленные орудия поехали прямо по ним. Из рва поднялись только двое. Молча. Спустя сутки, отряд вошёл в деревню и впервые за долгое время, нормально поел, сразу после этого выдвинувшись на крепость. За три мили от неё, на отряд напали три сотни вражеских всадников сумевших прорваться к нашим орудиям. Наши ребята помнили, какой ценой им достались эти орудия. Пролилась кровь и всадники бежали. Не смогли преодолеть сопротивления сотни наших ребят. Крепость взяли легко, а на следующий день, королева получила от Корвина послание: «Мы все еще живы и три последние недели заставляем гоняться за нами половину армии Легиона». В этот же день, огромный отряд из Лирселайна отбросил Легион за наши границы, вызволив отряд Корвина из очередного окружения.

Эрл почесал бороду и усмехнулся.

– Вот так Эринил. Мы сильны не из-за магии. Мы сильны потому, что таково наше наследие.

Эринил поднялась с места, пристально всматриваясь в окно.

– Я должна там быть! – Резко выпалила она.

– Долг или обещание, что выберешь? – Спросил Эрл, и протянул Эринил шлем медведицы.

– Я хочу быть с ними. – Твёрдо сказала девочка. – Это и моё наследие тоже. Я буду со своими друзьями, к чему бы это меня не привело.

Эрл усмехнулся и обнял девочку за плечи.

– Ты, необычный ребёнок Эринил. Когда ты села в мою повозку я уже знал, что это так. Делай что должна, ведь только так ты найдёшь свою судьбу. Прими её с честью. Прими её с мужеством последнего Элимийца, рождённого в Эрингоре.

Эринил кивнула головой и, обняв на прощание Эрла, водрузила на голову Альфе шлем. Запрыгнула ей на загривок и отправилась на встречу своей судьбе.

Под покровом багрового рассвета, кровь обоих сторон проливалась, как из рога изобилия. Гремели выстрелы вражеских орудий и каждый из них означал, чью либо смерть. Летели стрелы и от вида искалеченных тел и запаха смерти, витавшем над полем брани, даже у закалённых в бою воинов сводило живот. И вот именно сейчас, здесь, появилась Эринил. Маленькая девочка пришла к своим друзьям, не побоявшись оказаться в одном из своих самых страшных кошмаров. Закованная в сталь талрианская медведица просто не могла не привлечь внимания и Эринил по великому чуду не попала под огонь своих. Укрывшись от стрел, девочка испуганно озиралась, пытаясь увидеть в этой неразборчивой каше лица своих друзей. Храбрость, которая разжигала её сердце от услышанной истории её народа, очень быстро улетучилась. Рассказы о войне не шли ни в какое сравнение с тем, что она здесь видела. Люди умирали и казалось, что этому не будет конца. Только бы не опоздать – шептала она сама себе, уже отчаявшись найти хоть кого-то.

Но преодолев страх, она выглянула из-за скалы, служившей ей укрытием и там, далеко в дали, сумела различить силуэт кузнеца, несущего на плечах раненого солдата. Альфа отчётливо поняла биение сердце девочки. Поняла, что она хотела сделать, но боялась. Медведица рванулась вперёд. Преодолела это расстояние со скоростью, которой мог похвастаться не каждый скакун. В отличии от Эринил, Альфа осознавала ситуацию целиком и полностью. Витавший над равниной запах она бы узнала из тысячи других. Подбежав к Бэзилу, она подбросила его себе на загривок в месте с раненым и побежала назад. Нести троих человек, безобразно болтавшихся на её загривке было неимоверно тяжело, но можно. Решив унести своё дитя как можно дальше от сюда, Альфа неслась назад, но услышав жалобный крик Эринил, нырнула в ров, вырытый на кануне сражения, добровольцами Эрингора.

Бэзил, безвольным мешком свалился с шеи медведицы и только теперь начал осознавать всё произошедшее с ним.

– Эринил! Ты почему здесь? – Заревел он на девочку, растирающую раненую руку. Езда с тремя седоками очень болезненно напомнила ей о недавнем падении с лошади.

– Я должна быть здесь! – Крикнула в ответ девочка.

– Нечего тебе здесь делать! Убирайся отсюда сейчас же!

– Я буду помогать раненым, если потребуется.

– Эринил! Альфа не сможет защитить тебя здесь! Никто не сможет!

– Я этого и не прошу! – резко выпалила Эринил.

– Но ведь ты погибнешь… – Почти отчаявшись протянул Бэзил.

Бэзил поднялся и посмотрел на Альфу.

– Ты же должна была защищать её! Защищать, а не вести сюда на смерть!

Медведица, только многозначительно фыркнула. Свою ошибку она осознавала и без него.

– Мне тебя не переубедить, да? – Спросил Бэзил, глубоко вздохнув.

– Нет.

– Твой медведь Эринил, привлекает очень много не нужного внимания. Будь осторожна.

Девочка кивнула головой и на этом разговор закончился. Раненый солдат, которого тащил Бэзил на своих плечах очень тяжело дышал, ему была необходима срочная медицинская помощь. Погрузив его на Альфу и попытавшись выбраться из рва, они сразу попали под огонь вражеских лучников и были вынуждены вернуться обратно. Большая медведица действительно привлекла очень много внимания. Выбраться из рва оказалось невозможным. Идти по нему вдоль тоже, ведь проход дальше становился уже с каждым шагом, а Альфа и тут едва умещалась. Ситуация казалась безвыходной и в этот момент, когда казалось, что хуже уже не будет, над рвом появился солдат Легиона. Его глаза горели чудовищным азартом. Желая быть тем самым, кто убьёт медведя он покинул укрытие, ослушался приказа и вот, стоял над ними, натянув тугую тетиву. Ещё секунду он сомневался, ведь Альфу покрывала стальная броня. Но увидев Эринил, огонь в его глазах вспыхнул новой силой и все приоритеты поменялись. Приказ гласил – убить девчонку Элимийца, во что бы то ни стало! На его лице читалась радость. Именно он, ослушавшийся приказов и последовавший на поводу у своих желаний в погоне за медведем сможет совершить то, о чём потом сможет хвастать до конца жизни. Солдат вскинул лук и забыв о медведице, спустил тетиву. Остро отточенная стрела свистнула, разрезая воздух. Смертоносное жало ударило в грудь, сбив Эринил с медведицы, разразившейся в это время истошным рёвом.

Бэзил рванулся вперёд, но Альфа оттолкнула его в сторону и сама устремилась к обидчику. В ту же секунду свершив правосудие, своё правосудие над солдатом, на лице которого в последнею секунду жизни, глаза полные радости исказились неподдельным ужасом.

Девочка лежала на земле без сознания и из разорванной на груди рубахи вытекал чёрный как смоль туман. Стрела, пущенная неудачливым убийцей ударила прямо в амулет, образовав в нём внушительного вида трещину. Бэзил разорвал рубаху на теле девочки, желая проверить серьёзность раны и это не осторожное движение привело к окончательному разрушению амулета. Тюрьма, где столько времени томился Зэриал, лопнула.

Чёрный дым ударил вверх и в стороны, в одно мгновение похоронив под собой всё поле боя. Что-то живое, сильное, и не вообразимо страшное кружило во мраке, или же являлось им самим. Позже, Бэзил будет клясться, что не испугался, но почувствовал на себе взгляд не бывалой ярости. За его спиной стоял зверь, о котором не было мифов и легенд, но он был в разы страшнее древних сказок. Его дыхание обжигало, не кожу и не волосы, оно выжигало душу, всё желание жить угасало и не оставалось ничего другого, кроме как отдать себя во власть этого губителя. Этот взгляд опишут многие, но очень мало тех, кто расскажут о том ужасе, захлестнувшем душу после. В зловещей тишине и мраке, разом вскрикнули тысячи голосов. Вскрикнули и замолчали, оставив тех, кто остался жив трястись от страха и ужаса в ожидании расправы. Но расправа не последовала. Чёрный дым опал впитавшись в землю, не оставив следов присутствия ни себя, ни Легиона.

Глава 26

Что это? Лай собаки? Жалобное поскуливание откуда-то из темноты нарастало и с каждым разом становилось всё более раздражающим. Девочка лежала, не имея возможности открыть глаза. Толи сквозь отголоски сна, Толи где-то рядом с ней бегала маленькая собака и пронзительно лаяла. Наконец, когда её лай стал просто нестерпимым, Эринил махнула рукой в пустоту, откуда по её мнению шёл лай, поднялась с пастели и её глаза открылись. Она окончательно пришла в себя, после ранения.

Придя в себя, она первым делом осмотрела комнату, надеясь найти столь надоедливое животное, но его здесь не оказалось. Всё-таки это был сон, очень реальный и невероятно раздражающий. Девочка обнаружила себя в казармах Лирселайна. В тех самых, где совсем недавно её вели как приговорённого к смерти узника. Все кровати были заняты ранеными. Их было так много, что становилось немного жутко. Но в тоже время, первое ощущение, которое она испытала, было спокойствие. Повсюду бегали люди в белоснежных халатах и колпаках, всячески старались помочь раненым солдатам, так же как Эринил лежащих на Этих жутко неудобных, твёрдых, с трудом пригодных для отдыха кроватях. Когда очередной из людей в белом халате пробежал мимо девочки, она попыталась окликнуть его и узнать, что случилось, да и как она оказалась здесь. Но этот человек быстро от неё отмахнулся, указав пальцем куда-то в край комнаты. Эринил быстро переместила взгляд туда и увидела, что на неё, широко улыбаясь, смотрит капитан Торн.

– Капитан! – Воскликнула девочка. – Вы как здесь?

– Твои друзья мне рассказали, что такая огромная сила могла исходить только от одного человека. От тебя, Эринил.

– Сила? – Удивилась девочка. – О чём вы?

– Ты не помнишь?

– Я помню… – Тихо прошептала Эринил. – Я помню солдата, стрелу… – Девочка, спохватившись осмотрела свою грудь, туго затянутую повязкой, пахнущей не очень приятно, но очень знакомо. – Амулет! – Резко выпалила она. – Капитан, вы не видели мой амулет?

– Амулет? – Удивился Торн. – Все твои вещи лежат рядом с тобой.

Девочка поспешно перевернула все свои немногочисленные вещи в поисках амулета, но безуспешно.

– Расскажите! Расскажите, что случилось после того, как меня ранили?

Капитан откинулся на спинку стула и усмехнулся.

– Я не знаю, что было с тобой Эринил, в это время я был очень далеко. Но вот то, что случилось потом я не забуду никогда. Что-то очень чёрное, похожее на туман наползло на нас и клянусь честью, я подумал, что на нас обрушилось небо. Находясь внутри, каждый остался наедине с собой. Я не видел своих рук, когда чувствовал что смотрю прямо на них. Было так тихо как будто я лишился слуха. Даже в меня, что уж скромничать – бывалого вояку, это явление напугало почти до смерти. За тем крик, как будто десятки тысяч голосов вскрикнули и снова гробовая тишина. Я не знаю, что случилось и даже не хочу знать. Мне достаточно того, что когда этот туман ушёл, мы были живы, более того, мы не нашли никого из легиона. Ни живых, ни раненых, ни даже мёртвых. Как будто они все ушли под землю, в след за этим проклятым туманом…

Эринил с ужасом выслушивала этот рассказ и по привычке хотела схватиться за амулет, но только побеспокоила рану.

– Амулетик… Неужели ты… – Прошептала она, едва слышно.

– Ты что-то сказала? – Переспросил капитан.

– Нет, ничего. – Чуть громче ответила девочка.

– Ладно, Эринил. Твоя рана не глубокая. Должно быть что-то помешало выстрелу или защитило тебя. В любом случае, тебе повезло. – Усмехнулся капитан.

– И что теперь?

– Как что? Можешь идти домой, когда посчитаешь нужным. Твои друзья наверняка тебя ждут.

– Друзья! – Снова спохватилась Эринил. – Что с ними? Они живы?

– Да не волнуйся ты, с ними всё хорошо. Бэзил правда меня обеспокоил.

– Что с ним? – Испуганно прошептала девочка.

– Да ничего такого. Просто он так кричал на эту огромную медведицу… Как бы она на него не рассердилась, а то мало ли чего…

– Альфа его не тронет. – Усмехнулась девочка.

– Ну и хорошо. – Сказал капитан и поднялся с места. – рад, что с тобой всё хорошо, Эринил. А теперь, с твоего позволения, я пойду навещу ещё кое-кого.

Эринил с улыбкой покивала головой и капитан быстро удалился.

Не долго думая, Эринил решила послушать капитана и, быстро собрав вещи, вышла из казармы в направлении своего дома. Рана на груди и вправду была не глубокая, но болезненных ощущений причиняла больше, чем хотелось бы. Больше всего сейчас хотелось проверить самой, всё ли хорошо у Марина с Бэзилом и лечь спать. Лечь в свою, теперь уже кажущуюся неимоверно удобной, кровать.

Свернув в один из переулков, дорогу девочке перегородил нищий. Его затёртый балахон и надвинутый на глаза капюшон, не позволяли ей рассмотреть его лица. Эринил медленно приближалась к нему и, не обратив особого внимания, попыталась его обойти, но в этот момент, из рукава балахона блеснул остро отточенный нож. Нищий взмахнул рукой, но удара не последовало. Вместо этого, удар пришёлся в грудь нищего. Удар такой силы, что отбросил его в сторону и при падении, обнажил лицо. Это был Вэрил.

Девочка испуганно отшатнулась назад и попала в объятия своего друга. Тёплые руки человека, в изысканном костюме красного отлива, поддержали её, не дав упасть. Зэриал усмехнулся и переместил свой взгляд на отползающего в сторону Вэрила. Он видел Зэриала всего раз, но этого хватило, что бы теперь, выступая уже не вместе, а против него, ужаснуться. Тот день в логове разбойников он миллион раз прокручивал в памяти, опасаясь встречи с этим чудовищем ещё раз.

– Беги и прячься! – Скомандовал Зэриал. – Беги так, как только можешь, ибо если я узнаю, что ты жив, ты познаешь всю боль, которую испытала брошенная тобой армия.

После таких слов, выбора у него не осталось. Вэрил вскочил на ноги и побежал. Побежал так, что едва не потерял обувь. Так, что всей собранной храбрости не хватило даже на то, что бы обернуться.

– Амулетик! Почему ты здесь? Я ведь не…

– Мне больше не нужен твой зов Эринил. – Перебил её Зэриал и, увидев её обеспокоенное лицо, добавил. – Кто бы мог подумать, что вызволить меня из моей тюрьмы можно, просто разбив амулет.

– Разбив амулет… – Повторила девочка. – Это ты! Это ты убил их всех! Всех тех людей на равнине! – Закричала девочка, обвиняя больше себя, чем его.

– Я этого не делал. – Снова усмехнувшись ответил Зэриал. Я подумал, что если я позволю себе поступить так, то ты очень на меня рассердишься. Поскольку я пришёл сюда не по твоему зову, то был волен делать, что хочу. Я их напугал и отправил домой. Живых для радости, мёртвых для скорби. Барьер, который вы возвели силён, но у таких как я есть свои кротовьи норы.

– А как же Вэрил? Ты ведь сказал ему…

– Он улизнул от меня тогда. – Снова перебил её Зэриал. – Вот я и решил как следует его наказать. Он остался в Эрингоре, но очень сомневаюсь, что он когда либо даст о себе знать.

– Амулетик… – Проскулила девочка, едва не расплакавшись. Затем обняла его так крепко, что рана на груди отозвалась сильной болью.

– Я отправляюсь домой, Эринил. Я так давно там не был. И вот, благодаря тебе, я смогу вернуться туда. – Сказал он и увидев, что у девочки начинается истерика, поспешно добавил. – Но я вернусь, ведь наш с тобой контракт всё ещё в силе.

– Значит, мы ещё увидимся? – Прошептала девочка, сильнее сжимая его в объятиях.

– Конечно, намного быстрее, чем ты думаешь.

Девочка прижалась к его груди и прошептала:

– Всё таки ты хороший, Амулетик.