Buch lesen: «Уроборос. Часть вторая: тень рока», Seite 5
Глава 6 «Длань легиона»
Вернувшись в свою келью, он увидел тот самый сюрприз, о котором ему говорил Караэль. На вешалке его дожидалась белоснежная роба с высоким плотным воротником. Материал, из которого она была сделана, значительно отличался от того, что использовали для производства стандартных гарнизонных роб. Этот материал был мягким как пух и таким же лёгким, но при этом прочным, словно сталь. Еле заметные руны, вышитые серебряными нитями на белоснежной ткани, складывались в святые небесные письмена. На полу, рядом с вешалкой, лежал столь же белый бронекостюм, отличающийся от стандартного большей детализацией и плавностью форм. Помимо этого, новая броня имела большее количество элементов, надёжно закрывающих руки, торс и ноги носителя. На каждом из элементов имелись еле различимые тиснения в виде рунических символов. Пожалуй, это была совершенная экипировка, о которой можно было бы только мечтать. Но всё же кое-что не давало ему покоя. Он исступленно смотрел на новую форму с непониманием и недоверием. Странный внутренний протест запрещал ему её примерить, а уж тем более носить каждый день. Но Караэль настаивал.
– Я недостоин, носить это. Нет, я не могу, – Фердинанд развернулся к стоящему за его спиной ангелу и помотал головой, словно моля его передумать.
– Святая броня лежит без дела. Это мой дар для тебя и твоих людей. Дар, за вашу преданность, – уверенным, громогласным голосом произнёс Караэль.
В ту же секунду стены вздрогнули от очередного взрыва, и на седую голову невозмутимого ангела посыпалась пыль. Бомбардировщики. Авиация Абрахта непрерывно наносит удар за ударом, повреждая и выводя из строя всё новые и новые фортификации и оборонные системы крепости.
– Но лорд, эта броня – знак отличия ангелов. Её носили вестники во времена вечной войны. Как я, простой смертный, могу облачиться в такую реликвию? Разве это не осквернение? Не надругательство? – на суровом лице лейтенанта появилась растерянность и тревога. Его глаза взволнованно бегали, не находя себе места.
– Вздор! – седовласый мальчишка раздражённо махнул рукой и направился к расположенному в углу креслицу.
В келье было мрачно и прохладно. Жуткие тени, что исходили от висящих на стене факелов, добавляли напряжённости и без того неуютной обстановке.
– Я решаю что осквернение, а что нет! – усевшись в кресло, сообщил мальчишка. Его голос реверберировал, а глаза сияли.
Раздался ещё один хлопок, и вновь с потолка посыпалась древняя пыль. Удары авиации становились всё чаще, а взрывы бомб всё громче. Этому могло быть лишь одно объяснение. Крепостные системы противовоздушной обороны истощены или уничтожены, что позволяет назойливым доминионцам безбоязненно кружить над твердыней. Кружить и жалить, словно наглая мошкара в знойный день.
– Но что скажет епископ? – настаивал Фердинанд, разглядывая завораживающую совершенством броню. Странно, но сейчас ему казалось, что от неё исходит слабозаметное голубоватое сияние. Сияние, напоминающее ауру еле различимо мерцающую во мраке.
– Мнение Персивальда меня не волнует. Я понял, что в своей миссии могу рассчитывать только на себя. Ни Персивальд, ни Болдуин мне не помогут. Поэтому я создам свою личную манипулу, а затем и когорту, – на лице седовласого мальчишки появилась улыбка. Злобная хищная улыбка.
Фердинанд задумчиво почесал свой щетинистый подбородок. В келье повисла напряжённая тишина. Тишина, которую разбавляли приглушённые стенами взрывы и треск выстрелов. Да, эти звуки напоминали агональные хрипы умирающего гарнизона. Тяжёлое предсмертное дыхание доживающей свои последние часы Цитадели. Наступление авангардной армии Доминиона провалилось, и обескровленные разбитые остатки последнего батальона в спешке отступили. На мгновение показалось, что победа близка и у твердыни есть шанс выстоять перед столь ужасным врагом. Однако прибывшее подкрепление переломило ход боя. Крепостные силы обороны несли критические потери, и надежда стремительно улетучивалась с каждой минутой. В этот самый момент Фердинанд испытывал невыносимые терзания морального выбора. С одной стороны ему хотелось поддержать защищающих крепость гвардейцев и отдать долг Иерихону. С другой же стороны он прекрасно понимал, что война уже проиграна и умирать за прогнившее государство, лицемерных жрецов и глупого короля он совершенно не хочет. Но что же ему тогда делать? Остаётся лишь следовать за посланником небес.
– Когорту я Вам не обещаю, но бригаду собрать смогу, – уверенно кивнул лейтенант, не спуская глаз с собеседника.
– Тогда примерь свою новую форму. Отныне белые робы наденут все, кто последует за мной. И все кто последуют, станут «дланью легиона», ибо я есть Караэль из первого легиона и вы руки мои, что несут возмездие врагам моим, – седовласый мальчишка изменился в лице, стал пугающе суровым и загадочным.
– Да будет так, лорд Караэль! – Фердинанд опустился на одно колено и склонил голову.
– Твоя броня особенная, даже уникальная. Она серьёзно модернизирована. Насколько я понял, это прототип. Всё, что я смог узнать из отчётных документов, так это то, что после великого исхода Персивальд инициировал разработку новой формы для посланников небес. Он слепо верил, что ангелы вернутся, и хотел одарить их столь совершенной экипировкой в знак своей преданности. Глупость конечно, но нам сейчас это на руку. Производство новой брони оказалось слишком затратным и дальше одного прототипа дело не пошло. Проект заморозили и запечатали на складе, а после Персивальд пропал. Жрецы же в свою очередь боялись даже прикасаться к этой форме, считая такой поступок богохульством. Я случайно наткнулся на неё при ревизии одного из складов. Удивительно, но я помню те дни, когда сам носил такую робу. Да, то были славные дни единства и праведности общего пути. Кто знает… Может сейчас, надев эту форму, мы сможем вернуть утраченное, – седовласый ангел говорил быстро и громко, словно ему совершенно не нравился сам разговор, но очень хотелось поскорее донести его суть.
– И в чём же уникальность этой брони, лорд Караэль? – на лице Фердинанда появился интерес, его густые брови чуть приподнялись, а глаза заблестели.
– Персивальду удалось получить новый, особо прочный материал. Совершенный сплав с использованием чистейшего квартума. Бронепластины из этого сплава остановят снаряды любого штурмового оружия. Помимо этого в самой робе имеется сеть из тончайших квартум-нитей. Эта сеть аналог той, что имеется в стандартной гарнизонной робе, но в десятки раз прочнее. В общем, броня вышла и вправду неплохой, судя по отчётным записям. Но её никто не испытывал в бою, поэтому наверняка сказать что-либо сложно, – объяснил Караэль.
– Невероятно. Я слышал, что квартум отталкивает квартум. Значит, эту броню не возьмёт небесный клинок? – оживился Фердинанд.
– Ах-ха-ха! Не совсем, – в голос рассмеялся седовласый ангел. – Квартум штука весьма хитрая. Его добывают в виде прекрасного, но очень хрупкого кристалла. При обработке, его переплавляют в доменных печах и получают небесную сталь, из которой и делают гладиусы для легионеров. Сталь эта невероятно крепкая и прочная. Энергетическое поле, возникающее вокруг этой стали, способно разрушить любую молекулярную и даже атомную цепь. Но впрочем, это поле непостоянно и весьма изменчиво. Если же небесная сталь приблизится к квартум кристаллу, то они оттолкнутся друг от друга как однополярные магниты. Но сталь от стали не отталкивается, поэтому тебе стоит по-прежнему опасаться квартум оружия, – вкрадчивым голосом разъяснил ангел.
В то же мгновение раздался очередной взрыв. По келье разлетелись куски дымящегося гранита, и с жутким грохотом обрушилась одна из стен. Напуганный Караэль моментально отскочил к невозмутимому лейтенанту и, уставившись на образовавшуюся в стене пробоину, ужаснулся масштабом разрушения. Невероятно прочный гранитный блок раскололся и рассыпался, не устояв перед методичными вражескими ударами. Сквозь пробоину доносились многократно усилившиеся, словно им прибавили громкости, звуки жестокого сражения. Рокот автопушек, шипение плазмы, треск «разящих» и содрагающие несокрушимую цитадель взрывы. Да, эти звуки были голосом войны, безумия, отчаяния и жестокости. Набравшись смелости, седовласый мальчишка приблизился к пробоине и осторожно выглянул в неё. То, что он увидел иначе как резнёй назвать было нельзя. Доминионские танки на полной скорости вдавливали в грязь отступающих гвардейцев, перемалывая их тела своими гусеницами. Перекрестный огонь трассерными линиями разрывающий вечерний полумрак, был невероятно плотным и ожесточённым. Всюду стоял дым пожарищ, а в воздухе витал ядовитый запах гари. Караэль видел как там, внизу, проносятся перегретые сгустки плазмы, неся смерть своим врагам. Он видел ужасные, чудовищного вида гусеничные машины, что продавливали оборону сразу на двух участках фронта. За этими машинами продвигалась пехота О. С. С.Ч. и лёгкие танки. Он видел белого паладина, несущего смерть обступившим его доминионцам. Он видел многое, чего предпочёл бы и вовсе не видеть. Но было среди этого хаоса и нечто необычное, незакономерное и пугающее. Пугающее гораздо больше, чем человеческая глупость и жестокость. Да, Караэль был абсолютно уверен в том, что там, внизу, вихрятся чёрные тени Циклона. Ему хотелось бы ошибаться, хотелось бы заставить себя поверить, что это просто дым, но он не мог. Не мог, поскольку отчётливо ощущал, как дрожит энтропия ментального поля. Древний хаос вернулся в Эдем, и шанса на спасение больше нет. Иерихон падёт, а за ним настанет черёд Доминиона. Зажмурив глаза, седовласый ангел сделал быстрый шаг назад.
– Хорошо, лорд Караэль. Я принимаю Ваш дар. Но каким будет наш следующий шаг? Крепость вот-вот падёт. Нужно что-то делать, иначе мы здесь погибнем! – Фердинанд сурово нахмурил брови, стараясь говорить громче, дабы его слова не заглушала какофония боя.
– Я говорил с Карлом, – выждав небольшую паузу, ответил ангел.
В седой голове не было места другим мыслям, кроме как о возвращении Циклона. Одержимость – самое страшное, с чем только могло столкнуться человечество. Сияющие глаза наполнились влагой и по бледным щекам покатились частые, солёные капли.
– С этим оборванцем… – пренебрежительно бросил лейтенант, торопливо снимая крепления своего бронекостюма, намереваясь примерить новую форму.
– Да, – утвердительно кивнул ангел, стараясь не выдать своё внутреннее беспокойство. – Они, вместе с остальными бродягами, собираются бежать из крепости. Сегодня ночью.
– И как же этот крысоед планирует сбежать? – Фердинанд ухмыльнулся, из-за чего его широкое лицо покрылось глубокими морщинами. Сняв бронекостюм, он принялся возиться со своей старой робой.
– Они пойдут по заваленному тоннелю, ведущему к разрушенной подстанции, – объяснил Караэль, рефлекторно пригнувшись из-за очередного взрыва.
– Как можно пройти по заваленному тоннелю, если он завален? После взрыва доминус генератора, на подстанции камня на камне не осталось. Тоннели обрушились. Пути туда нет! – Фердинанд не понимал, что имеет в виду ангел и это выводило его из себя. Сняв с вешалки новенькую белоснежную робу, он ощутил, сколь приятна на ощупь её ткань.
– Карл уверяет, что бродяги уже пробирались на подстанцию. Говорит, что среди каменных глыб и бетонных руин есть лаз, – седовласый мальчишка пожал плечами, словно намекая, что сам толком ничего не знает о планах бродяг.
– Крысиная нора! Самое место для этих убогих оборванцев! – огрызнулся лейтенант, наконец-то напялив новую форму.
– Мы пойдём с ними, – спокойным голосом добавил ангел, радуясь и одновременно удивляясь, что белая роба подошла здоровяку по размеру.
– Что? – выпучив глаза, воскликнул Фердинанд.
– Мы заберём пленного капрала и присоединимся к бродягам. Они покажут нам этот скрытый лаз, и мы выберемся из крепости, – настаивал ангел.
– Но лорд! По мне лучше умереть от пули, чем быть заваленным камнями в заброшенном тоннеле, убегая от поганых доминионских свиней. Да и на кой чёрт нам капрал? Разве авангард не разбит? – пытался переубедить ангела лейтенант, застёгивая крепления новой брони, которая к слову оказалась существенно тяжелее старой.
– Нам нужно выбраться отсюда живыми, того требует наша миссия. А что до капрала, то он ещё не сыграл свою роль. Сигилиус ещё жив, а это значит, у нас есть шанс повлиять на умы доминионских полководцев. Капрал поможет нам это сделать. В конце концов, у нас общий враг и чем быстрее доминионцы это осознают, тем лучше, – перекрикивая грохот крепостных зенитных орудий, донёс свою мысль Караэль.
– Какой-то дрянной у нас план, – недовольно бормотал Фердинанд, пристёгивая наплечник.
– Другого нет, – произнёс ангел. – Собирайся. Сегодня ночью мы спустимся на заброшенную железнодорожную платформу. Там нас будет ждать Карл и его люди. Бери только самое необходимое, лучше идти налегке, – быстрым шагом седовласый ангел направился к выходу из кельи.
– У меня и так нет ничего лишнего. Вся моя жизнь проходит налегке, лорд Караэль, – угрюмо ухмыльнувшись, ответил здоровяк, поправляя торчащий из-под брони воротник новой робы.
Глава 7 «Темные избранники»
Едва ли это место можно было назвать госпиталем, пусть даже и полевым. Обшарпанные осыпающиеся стены испещрены выбоинами и трещинами. Эти стены выглядели настолько ненадёжными, что даже одного мимолётного взгляда на них было достаточно, чтобы начать сомневаться в прочности всего здания. Неровный пол покрыт толстым слоем пыли и грязи. Ни малейшего намёка на асептику, сплошная антисанитария. Просторное пространство жуткой комнаты плотно заполнено железными, скрипучими кроватями. На этих кроватях лежали раненые разной степени тяжести. Кто-то с перемотанной головой в бреду горячки пытается сорвать пропитанную кровью повязку. Кто-то протяжно и упорно стонет, мучаясь от боли. Да, раненых очень много. По всей видимости, это остатки авангарда. Те, кого пропустили через жернова войны и выкинули умирать. Все они чудом уцелели, хотя впрочем, целыми их назвать язык не поворачивался. У некоторых не хватает конечностей, а кто-то и вовсе уже не подаёт признаков жизни. Между койками сновали медики в расстегнутых, утративших свою белоснежность, накинутых на чёрные мундиры халатах. Сигилиус видел в их взгляде тревогу и смятение. Операционные не справлялись, лекарств катастрофически не хватало и медики совершенно ничем не могли помочь раненым. Именно из-за этого они и пребывали в подавленном настроении.
Невыносимая боль в лице становилась всё сильнее с каждой секундой. Ожог оказался серьезнее, чем он думал. Не помогали ни анальгетики, ни увлажняющие компрессы. Сигилиус не находил себе места от этого нестерпимого жжения. Лёжа на скрипучей кровати развёрнутого в недрах мёртвой столицы полевого госпиталя, он, не переставая, думал о том, как легко его обхитрили иерихонцы. Как легко он попался на эту уловку и в одночасье лишился всего авангарда. Авангарда, искалеченные остатки которого сейчас находятся здесь, с ним рядом в одной комнате.
Чудо, что ему удалось выбраться из этого пекла. Чудо, что его встретили воины из четвёртой арьергардной роты генерала Абрахта. Встретили и отвели достаточно далеко от линии фронта, чтобы оказать надлежащую помощь. Но настолько ли она надлежащая, как того ожидал Авиаль? Пожалуй, что нет. Едва ли это вообще можно было назвать помощью. Скорее всё это напоминало скорбный ритуал, за которым молчаливо наблюдали беспомощные мудрецы в белом.
Потянувшись к висящему на спинке стоящего рядом с кроватью стула кителю, Авиаль ненароком привлёк внимание одного из медиков.
Строгий, подтянутый мужчина со стетоскопом на шее и медицинской маской на лице, неспешным шагом направился к хаупт-командору.
Сигилиус торопливо обшаривал карманы своего кителя, в надежде разжиться пачкой сигарет.
– Ваша милость, вам пока лучше не двигаться. Нужно отдохнуть, – раздался сухой безразличный голос подоспевшего медика. Неприятный голос, пропитанный безысходностью и обречённостью, словно он разговаривает с покойником или тем, кто вот-вот им станет.
– Я ни черта не вижу. Что со мной? Когда вернётся зрение? – строго спросил Сигилиус, найдя наконец-то, что искал.
– Ожоги, мисир. Тяжелое термическое повреждение тканей лица. Белки глазного яблока денатурировались, и зрение уже не вернуть, – спокойно отчитался медик, разглядывая своего пациента.
Хаупт-командор выглядел жалко, словно побитая собака. Пижама, что ему выдали вместо формы, была на несколько размеров больше и висела словно мешок. Половина лица была замотана влажными компрессами, а другая половина покрыта не отмывающейся копотью и испещрена ссадинами. Белое бельмо мёртвого глаза неподвижно уставилось на флегматичного медика, а уцелевший глаз блестел злостью и возмущением.
– То есть, глаза больше нет? – тихим, злобным голосом уточнил Авиаль, вытряхивая из пачки сигарету.
– Да, мисир. Глаза нет, – кивнул медик, неодобрительно косясь на сигарету.
– Где Абрахт? Как далеко мы от линии фронта? – чиркнув зажигалкой, Авиаль прикурил и затянулся долгожданным дымом.
– Здесь нельзя курить, мисир! – встревожено предупредил медик, изменившись в лице.
– Где Абрахт, я тебя спрашиваю? – выдохнув облако дыма, переспросил Сигилиус, повысив при этом голос.
– Генерал на передовой, мисир. А вы в центре мёртвой столицы, далеко за линией фронта, – запихнув руки в карманы халата, ответил медик.
И правда, звуки боя долетали откуда-то издалека. Были приглушёнными и совсем не пугающими. Казались нереальными и ненастоящими, словно и нет никакого сражения. Словно весь этот ад Сигилиусу приснился в страшном сне.
– Свободен. Займись остальными, им твоя помощь нужна больше, – сквозь зубы процедил Авиаль, разглядывая дымящуюся сигарету.
– Да, мисир! – поклонившись и притопнув своими начищенными сапогами, медик поспешил удалиться.
Сигилиус остался один. Он задумчиво делал частые затяжки, а затем, когда понял, что уже прикончил свою сигарету, вновь потянулся к пачке. Его разум был охвачен тревогой и страхом. Он потерял свою армию и потерял столь глупо, что навряд ли ему доверят новую. А если не доверят, значит разжалуют. Немыслимый провал и трагический, карьерный крах. Вся его жизнь была направлена на достижение того высокого статуса, которым он сейчас обладал и лишиться его он совсем не хотел.
– Хаупт-командор! Какая радость видеть Вас в добром здравии! – раздался низкий и чересчур довольный голос.
Авиаль, погружённый в свои мысли, даже не заметил, как в лазарет вошёл посетитель. Сигилиус затушил сигарету о стену и поспешно окинул взглядом пришедшего гостя. Это был офицер. Чёрный китель, бронекостюм О. С. С.Ч., фуражка, плотные перчатки и высокие армейские сапоги. Судя по погонам, это капитан. Гладко выбритое лицо гостя расплывалось в улыбке.
– Ты видимо очень смелый или может просто контуженный, раз считаешь, что так запросто можешь подойти ко мне и начать трепаться, даже не спросив на то моего разрешения! – Авиаль нахмурил брови и моментально схватился рукой за лицо. Нестерпимое жжение усиливалось даже при незначительных движениях. Особенно тяжело Сигилиусу давались разговоры, поэтому он твёрдо решил их избегать.
– Мои люди спасли Вам жизнь, хаупт-командор. Разве я не достоин большего признания? – бесноватый капитан продолжал нездорово улыбаться, его глаза блестели.
– Капитан, Вы забываетесь! – прорычал Авиаль, сжимая от боли кулаки.
– Капитан, – повторил офицер, мечтательно задрав голову, – как это чудно вновь чувствовать себя молодым и сильным.
– Надеюсь, Вы понимаете, что нарушение субординации это серьёзный проступок? Это может сказаться на Вашей карьере, капитан, – медленно, практически не шевеля губами, произнёс Авиаль.
– Я вовсе не капитан, дорогой мой друг Авиаль. Я унтер-командор Ксеркс. И я говорю с тобой так, как того желаю, – бесноватый офицер присел на край кровати, которая тотчас противно заскрипела.
– Щенок! Я знал Ксеркса лично! И я скорблю о его утрате поныне! – взбешенный Сигилиус схватил наглого капитана-самозванца за горжет и хорошенько тряхнул. – Как ты, жалкий щенок, смеешь выдавать себя за достопочтенного Ксеркса!
– Ах-ха-ха-ха! – истерически, во весь голос рассмеялся капитан. – Друг мой Авиаль, я польщен твоими словами. Мне лестно слышать, что моя гибель задела твои чувства. Но погибло лишь моё тело, мой дух по-прежнему живёт, – самозванец оттолкнул Сигилиуса, и тот чуть было не упал с кровати.
– Что Вы там творите? – раздался встревоженный голос одного из медиков. Человек в белом халате торопливо приближался.
– Назад, лекарь! А то познакомишься с колодцем душ! Уж они-то найдут применение твоему трухлявому телу, – бесноватый капитан тут же вскочил с кровати и пригрозил медику пальцем, на что тот отреагировал молчаливым поклоном. После того как медик удалился, самозванец вновь уставился на хаупт-командора, скалясь неестественной и зловещей улыбкой на поллица.
– Кто ты такой? – чуть слышно пробормотал Сигилиус, поднимаясь с кровати.
– Ксеркс! – вновь представился самозванец. – В пустынных землях Эйлата. Там, где стоит чёрная пирамида, лорд Абрахт обрёл великий дар. Сила, которой он обладает, не снилась ни одному из смертных, – голос самозванца вздрагивал, а речь разрывалась непродолжительными паузами.
– Что ты несёшь? – возмущённо воскликнул Сигилиус.
– Я говорю о бессмертии, мой друг. Если ты будешь до конца предан лорду Абрахту и разделишь с ним его веру, то обретёшь вечную жизнь. Я же тому подтверждение, – самозванец ударил себя кулаком в грудь.
– О какой вере ты говоришь? – не понимал Сигилиус.
Весь этот разговор казался ему безумием и возмутительной наглостью младшего по званию офицера.
– Склонись перед богом Астаротом и дай клятву верности Азаиру, его проводнику в этом мире. Так ты сможешь заслужить дар, что навсегда лишит тебя страха смерти, – пояснил бесноватый офицер.
– Ты болен, не иначе! Я офицер О. С. С.Ч. и ты смеешь навязывать мне какие-то языческие верования? Тебя ждёт трибунал, наглый ублюдок, – возмущённо воскликнул Сигилиус, поспешно снимая пижаму и переодеваясь в свой мундир.
– Я здоров, друг мой. Когда моё тело прошил осколок, я чувствовал, как оно умирает. Когда оно окончательно остыло, и дух его покинул, я узрел мир объятый пламенем. Мир, в котором обитает божество. Я видел его и склонился пред ним. Взамен оно даровало мне вечную жизнь. Я вернулся в мир живых бестелесным духом, вихрящимся в водовороте теней. Мне было страшно. И тогда я услышал его голос. Это был голос повелителя Азаира, которого ты, не прозревший, называешь Абрахтом. И голос этот сказал: «Не бойся Ксеркс, ибо я дарую тебе новое тело». И тогда я выбрал себе ту оболочку, что захотел. И оболочкой этой стал молодой капитан, – расплываясь в улыбке, сообщил бесноватый офицер.
– Ты думаешь, я тебе поверю? Видимо война повредила твой рассудок, – огрызнулся Авиаль, ловко застегнув пуговицы на своём мундире.
– Я помню те времена, когда мы с тобой ещё были кадетами. Помнишь, как мы воровали конфеты у местного кондитера, а потом выменивали их у девиц на поцелуи? А как мы играли в карты на коробку сигар, с одним из старьёвщиков? Ты тогда проиграл свой кортик, и полковник заставил тебя всю ночь маршировать по плацу. Неужели ты это забыл? Забыл, как и своего старого друга Ксеркса? – безумный офицер приблизился и положил свою руку на плечо опешившему Сигилиусу.
– Этого не может быть… Ксеркс? – Авиаль застыл, неподвижно уставившись на загадочного собеседника.
Эти детали из прошлой жизни хаупт-командора никто не знал, кроме его лучшего друга и сослуживца Ксеркса. Ужас застыл в глазах Авиаля. Он совершенно точно понимал, что перед ним стоит нечто, существующее вне пространства и времени. Нечто не материальное, нечто из другого мира. Но в то же время он понимал, что это нечто как-то связано с его другом.
– Да, друг мой. Я один из избранных, чьи души в вечности служат повелителю Азаиру. Мы – чёрная, арьергардная рота. И все, кто встанут на нашем пути обратятся в прах. Не будь глупцом, присоединись к нам и обрети великий дар, – Ксеркс похлопал Сигилиуса по плечу и моментально развернувшись, направился прочь из мрачного лазарета.
Хаупт-командор несколько минут неподвижно стоял, уставившись в обшарпанную стену, затем рывком поправил мундир и быстрым шагом последовал за Ксерксом. В голове роились вопросы, на которые нужны были ответы. И как можно скорее. Среди прочих вопросов был один, самый главный. Может ли божество, что вернуло к жизни его друга, также вернуть жизнь его возлюбленной. Да, Сигилиус не на шутку заинтересовался идолопоклонничеством, которое раньше призирал всем сердцем. Оставалось найти Абрахта, или как его называет Ксеркс, Азаира и лично задать интересующие вопросы.
