Buch lesen: «Таблетка 2: Инструкция», Seite 3

Глава третья

В отдел Стрельцова доставили на полицейской «Ладе». Вылезая из нее, мужчина больно ударился головой о притолоку дверного проема. Андрей тут же зашипел и схватился рукой за лоб.

– Вот видишь, машина преступников чует, – заржал сержант. – Недаром, что служебная.

– Я не преступник!

– Ага, а за воду почему не заплатил?

– Так я же говорю, нет денег. Ограбили меня.

– Разберемся.

– А кто будет разбираться? Вы?

– Следователь.

Андрея завели в отдел и затолкали в камеру. Громко хлопнула металлическая дверь, лязгнул замок, и он остался один на один с преступным миром.

Сокамерников было двое. Личность одного было определить трудно, так как он лежал на лавке, накрытый каким-то плащом. Из-под этого плаща торчали лишь грязные ноги. Они были настолько грязные и заношенные, что пятки напоминали копыта.

«Хм, да ими гвозди забивать можно», – подумал Стрельцов.

А еще от этого типа неприятно пахло. Или от его ног. В принципе, источник запаха в замкнутом помещении не имел значения.

Вторым сокамерником был лысый мужчина лет сорока, сверху донизу усыпанный татуировками. Он не по-доброму взглянул исподлобья на Андрея и скрипучим голосом спросил:

– Любовник?

– Чей? – удивился такому вопросу Стрельцов.

– Да я откуда знаю, чей? Смотрю, в трусах стоишь, вот и подумал, что чей-то муж тебя застукал. К тому же вон – шишка на лбу. Значит, драка была. Стало быть, ты любовник.

– Не, не любовник.

– Да?

А шишка откуда?

– Об машину ударился.

– А чего в трусах?

– Ограбили.

– Во дают менты! – заорал мужчина. – Человека ограбили, он потерпевший, а его в камеру. Собаки!

– Вот-вот, – поддакнул Стрельцов.

– Сволочи!

– Сволочи!

Татуированный оценил такой жест Стрельцова и протянул ему руку со словами:

– Леха.

– Андрюха, – пожал ладонь Стрельцов.

– Я смотрю, Андрюха, ты нормальный мужик. Падай рядом.

– Что?

– Садись, говорю, – кивнул мужчина на лавку.

Андрей присел.

– К следователю уже водили?

– Нет.

– Все отрицай, понял?

– Угу.

– Да же то, в чем виноват.

– Угу.

Диалог мужчин прервал громкий всхрап лежащего на соседней лавке существа, накрытого плащом.

– Во дает, – подивился Андрей. – Я бы в таких условиях не заснул бы.

– Да это бомжара местный. Им вообще на все пофиг. А по поводу условий, тут ты не прав. Нормальные условия. Чисто, тепло, мухи не кусают. И народу мало. Привыкнешь со временем. А вот когда на зону попадешь…

– Не хотелось бы.

– Ну, тут уж не от тебя зависит.

– А от кого?

– Да много от кого, – Алексей деловито почесал шею. – У тебя деньги есть?

– Есть немного.

– Уже хорошо.

– Но есть одна проблема.

– Какая?

– Деньги далеко.

– В банке, что ли?

– Нет. В другом городе. Я ж не местный.

– А-а-а, то-то я смотрю, говор у тебя какой-то странный. А оно вон что. Но это фигня. Главное, что деньги есть. А в другом городе, другой стране – это неважно. При желании отовсюду достать можно.

Дверь в камеру открылась, и на пороге показалось недовольное лицо полицейского.

– Эй, стриптизер, на выход, – скомандовал страж порядка.

Стрельцов понял, что это обращение к нему, и встал с лавки.

– Ни в чем не сознавайся, – напутствовал напоследок сокамерник.

Полицейский погрозил Алексею пальцем, после чего закрыл дверь и повел Стрельцова по отделу.

Народу в отделе было немного. И, что самое удивительное, все те немногочисленные сотрудники, встречающиеся по пути, не обращали абсолютно никакого внимания на мужчину в трусах. Видимо, в разгар сезона такие личности были обычным делом в курортном городе.

Андрея привели в маленькое, душное, прокуренное помещение. Состояло оно из стола с наваленной на нем кучей бумаг, стула, окна с решеткой, небольшого шкафа и сейфа. Но самой главной достопримечательностью кабинета был толстый мужчина, восседающий за столом, с погонами капитана. Лицо у него было добродушное. Большие мокрые круги, выступающие на рубашке в области подмышек, говорили о том, что он со своим весом плохо переносит жару.

– Присаживайтесь, – произнес капитан. Голос у него был приятный.

Стрельцов сел.

– Фамилия, имя, отчество?

Андрей задумался. Стоит ли говорить свою фамилию? А с другой стороны, что же теперь, молчать? Или назвать выдуманную? А смысл? В ситуацию он попал непростую, и поэтому лучше говорить правду. Во всяком случае, пока.

– Стрельцов Андрей Павлович.

– Андрей Павлович, – повторил за ним капитан и даже продублировал это ручкой на листке бумаги. – Сколько лет?

– Двадцать девять.

– Двадцать девять, – вновь законспектировал страж порядка, после чего отложил ручку и, глядя добрыми глазами, спросил, – что же вы, Андрей Павлович, за воду не заплатили?

– Денег не было.

– Хм. А если денег не было, зачем же воду пили?

– Пить хотел.

– Хм. Логично.

Капитан на некоторое время замолчал. Казалось, что он сам себя своими вопросами завел в тупик.

– Так, и что же мне с вами делать? – поинтересовался полицейский.

– Отпустите меня.

– Не могу. Вы же преступление совершили.

– Ой, да какое там преступление – бутылочку воды всего-то выпил.

– Однако вы ее выпили, не заплатив. А если так каждый будет делать? А если каждый день? Так и вовсе магазин разорится. А дальше больше. Потом вы начнете колбасу бесплатно есть. А что тут такого, всего один кусок. А потом за проезд в транспорте перестанете платить. А что тут такого, я всего лишь один раз проехал. И все, и понеслось. Безнаказанность рождает беззаконие.

Теперь настала пора молчать Андрею. Логика полицейского убивала. Хотя, признаться, в ней было здравое зерно.

– Давайте так, – принял решение капитан, – заплатите за воду, извинитесь перед охранником магазина и идите на все четыре стороны. Таким образом и справедливость восторжествует, и вы не сильно пострадаете. Но осознаете всю суть вашего деяния.

– А перед охранником-то я за что извиняться должен?! – удивился Андрей. – Он меня вообще-то по яйцам ударил.

Полицейский вздохнул.

– Ну, хорошо, не извиняйтесь. Просто заплатите за воду.

– Да без проблем. Только у меня денег с собой нет. Я же говорю, меня ограбили. Видите, в одних трусах сижу перед вами.

– Что, совсем денег нет?

– Совсем. Все подчистую забрали гады, – принялся врать Стрельцов. – Могу отдать деньги, только когда домой вернусь.

– Домой? А где живете?

– Далеко, – вздохнул Андрей.

– Отдыхающий, стало быть?

– Он самый.

– Плохо.

– В каком смысле?

– Получается, что теперь у меня вместо одного дела, целых два. Второе – о вашем ограблении. Хотя, вы же еще пока заявление не писали…

И тут, в голову Стрельцову пришла, как ему показалось, гениальная идея.

– А давайте я не буду писать заявление об ограблении, а вы меня за это отпустите?

Было видно, что полицейского такое предложение заинтересовало. Его глаза радостно заблестели, а потные круги на рубашки стали больше.

– Но так же нельзя!

– Почему? Я осознал, что нельзя бесплатно из магазина ничего брать, в камере даже посидел немного. И вам хорошо – меньше работы, бумаг…

– Да, бумаг у нас много, – вздохнул капитан.

– Ну вот.

Страж порядка вспотел еще больше.

– А документы у вас есть?

– А зачем вам мои документы? – почуяв неладное, спросил Стрельцов.

– Личность вашу установим. Вдруг вы рецидивист или маньяк какой. А может быть, у вас вообще этот случай с водой не первый.

– Нет у меня документов.

– Что, тоже украли?

– Они дома.

– Ага, а дом далеко.

– Именно.

– Странная история получается, – улыбнулся капитан.

– Чем же она странная?

– Да всем. Вы, в трусах, в чужом городе. Документов нет. Может, вы скрываетесь от кого-то? Или вообще в розыске? Вы как, кстати, сюда попали? На машине, поездом, самолетом, автобусом?

«Сказал бы я тебе как, да ты не поверишь, – подумал Андрей. – А с другой стороны, что сказать?»

– На автобусе.

– Так. А когда прибыли, где остановились? – начал сыпать вопросами полицейский.

– Сегодня утром прибыл.

– Так, а ограбили вас когда, получается?

– В обед.

– Ага, а как именно ограбили? В каком месте? Вы видели грабителей? А что конкретно взяли?

Андрей замолчал. Он понял, что если сейчас начнет отвечать, то проколется. Хотя ему-то и особо колоться не в чем было. А капитан молодец, сначала показался наивным потеющим ленивым увальнем, а потом, как только зацепился за ниточку, так и давай моментально разматывать катушку.

– И еще у меня к вам один вопрос, Андрей Павлович: это что же получается, вы на море, за тридевять земель, поехали отдыхать без документов?

– Почему же…

– Вы сами сказали, что дома их оставили. Заметьте, их у вас не украли, вы их сами оставили дома, – полицейский выждал паузу, наблюдая за задержанным, а затем спросил: – так кто же вы?

«Идиот», – подумал про себя Андрей, но вслух сказал совсем другое.

– Я Стрельцов Андрей Павлович.

– А как докажете?

Мужчина пожал плечами.

– Говорите вашу дату рождения и адрес по прописке. Мы отправим запрос в ваш город, уточним, существует ли человек с таким ФИО, проживает ли по такому адресу, сравним фотографии. И если все совпадет – так и быть, отпущу. И даже воду прощу. Но…

– Что «но»?

– Но что-то мне подсказывает, что я открою для себя много интересного.

Стрельцов продиктовал все свои данные, номер телефона и даже место своей работы. Ситуация создалась непростая, и тут уже не до выпендрежа. Капитан все тщательно записал, и Стрельцова увели обратно в камеру.

«Во всяком случае, не надо теперь париться, где переночевать, – подумал Андрей, стараясь найти хоть какие-то положительные моменты в ситуации, в которую он попал. – Только вот что потом? Допустим, установят они мою личность, и? Допустим, отпустят. Я же ведь ничего такого не совершал. Не дойдет ли вот только эта вся история до Бориса и его людей. Ведь если дойдет, начнутся вопросы. А если он узнает, что я его обманул… Об этом вообще даже думать не хочется».

– Допросили? – обратился к нему Алексей.

В камере все было без изменений. Бомж спал, похрапывал. Татуированный Леха сидел. Новеньких не было.

– Ага, – кивнул Стрельцов.

– Кто допрашивал?

– Не знаю я. Толстый такой.

– А-а-а, Федоров!

– Наверное.

– У него еще подмышки всегда мокрые.

– Угу.

– Тогда точно он.

– А ты что, его знаешь?

– Я тут всех знаю.

– Это как?

– Да бываю часто.

– Надеюсь, ты не маньяк какой? – покосился на него Андрей.

– А если и маньяк, то че?

– Ничего. Просто не люблю я вас.

– Да не ссы, – хлопнул Алексей мужчину по плечу. – Я в жизни мухи не обидел. У меня другая спецуха.

– Ясно, – коротко ответил Стрельцов, решив, что с этим персонажем стоит вести себя аккуратнее.

– Яснее не куда. А ты сам-то кто по жизни будешь?

– Дальнобойщик я.

– Рабочий класс, значит. Ну, нормально.

Андрей прислонился к стене и тут же резко дернулся и зашипел. Обгоревшее на солнце тело давало о себе знать.

– Что, больно? – поинтересовался сокамерник.

– Ага.

– Это хорошо. Можно по здоровью начать косить.

– Как это?

– Начни кричать от боли, кататься. Тебе вызовут скорую. Фельдшер укол какой-нибудь захреначит. А может, и нет. Смотря какая бригада приедет.

– И что мне это даст?

– Да, собственно говоря, ничего. Нервы потреплешь и ментам, и медикам. Но вот на суде может пригодиться.

– Не хотелось бы до суда…

– А ты не загадывай.

Андрей замолчал, начав прогонять в голове нехорошие мысли. Кто знает, может в чем-то Алексей и был прав. А может, ему просто было скучно, и поэтому он нес все, что в голову взбредет.

Следующие два часа не происходило абсолютным счетом ничего. Бомж по-прежнему спал, два раза попутно испортив воздух. Алексей сидел. Андрей мучился душевно и физически. Пугала неизвестность. Напрягало то место, в котором он находился. Кожа от солнечных ожогов болела все сильнее и сильнее.

А потом привели четвертого. Им оказался паренек лет девятнадцати, спортивного телосложения и весь в татуировках. Но если у Алексея татуировки были серьезные, выполненные в синих тонах и наколотые рукой тюремного мастера, то у парнишки они все были разноцветные, аляпистые и по большей части смешные.

Парнишка оглядел присутствующих, шмыгнул носом и дерзко произнес:

– Вечер в хату.

Андрей ничего не ответил. Алексей напряженно начал изучать вошедшего. Ну а бомж даже не проснулся.

– Че глазеете? Кто старший?

Алексей молча поднялся, подошел к парню и отвесил ему звонкий подзатыльник.

– Ты че блин, фильмов пересмотрел?

– Ой, простите, дяденька, – тут же заскулил парень, схватившись за голову.

– Бог простит. А я не прощаю, я наказываю.

Глаза у парня стали размером с пятирублевую монету. Он испуганно попятился назад, но вынужденно остановился, упершись спиной в стену.

– Да ты не бойся, – поспешил успокоить новичка Алексей. – Я-то сам ровный, правильный. Ты вот его бойся, – кивнул он в сторону Андрея.

– Его? – парень посмотрел на сидящего в трусах Стрельцова. – А почему его? Кто он?

– Маньяк-насильник. Причем по мужикам специализируется. Пятьдесят шесть эпизодов. Так что сегодняшней ночью советую не спать. – Этот вот, – Алексей кивнул на бомжа, – на свою беду заснул.

– И что?

– И все. Маша теперь зовем.

Лицо парня резко побледнело. Он весь осунулся, сгорбился. Недавняя его спесь пропала.

– Да шучу я, – рассмеялся Алексей. – Двадцать восемь эпизодов у него. Это я так, накинул до пятидесяти шести, чтобы тебя припугнуть.

На лице парня сначала появилась робкая улыбка облегчения, но потом ее резко сменил испуг.

– Да шучу я, – вновь засмеялся Алексей. – Эх, ты бы свое лицо сейчас видел. А его не бойся, – кивнул мужчина в сторону Стрельцова. – Нормальный он. Ты же нормальный, Андрюха?

– Вполне. Даже женат был.

– Вот видишь.

– А-а-а, почему он в трусах? – поинтересовался парень.

Лицо Алексея стало серьезным.

– Запомни, а лучше запиши… Не задавай много вопросов незнакомым людям. Особенно в таких местах.

Парень испуганно кивнул.

И потекла камерная жизнь вновь своим чередом. Алексей разговорился с новичком. Они как-то очень быстро нашли общий язык. Видимо, Алексей почувствовал в себе какие-то наставнические наклонности. Парень восхищенно внимал, кивал, задавал уточняющие вопросы, спрашивал советы бывалого. Бомж по-прежнему похрапывал, периодически портя воздух.

Стрельцов попытался уснуть. Сказалась усталость после непростого, удивительного и насыщенного приключениями дня. К тому же дело шло к ночи. В камере хоть и не было окон, но Андрей своими внутренними часами ощущал, что на улице уже давно стемнело.

Но уснуть не удавалось. Мешал свет, храпящий бомж, бубнящие сокамерники, солнечные ожоги и жесткая лавка под спиной. Но самое главное – мысли. Они разгулялись в голове, не спешили уходить. И все сплошь рисовали безрадостные картины.

«Хорошо, допустим, этот Федоров отправит запрос по месту жительства. Придет ответ, что я – это я. Что дальше? Как я доберусь в одних трусах до дома? Да это ладно, придумаю. Можно автостопом, в конце концов. Вопрос в другом, сколько будет идти этот запрос? А сколько ответ? Бюрократические дела, они долгие. Может ведь и неделя пройти. И две. Я тут столько не выдержу».

Прошел час. В камере все было без изменений. Если не считать изменения в голове Стрельцова. От размышлений он пришел к саможалению.

«Эх, блин, и что же я такой невезучий? То развелся, то болезнь срамную подцепил. Ввязался в эту историю с таблеткой. И тогда мне не повезло – все получили способность, а я нет. Потом как-то выкрутился, отвязался от спецслужб, получил все же способность. Но и тут провал – попал в итоге в тюрьму. Не принесла мне эта способность счастья. Хотя кому она его принесла? Степа у спецслужб, Яна тоже. Казерман сейчас неизвестно где. Но как минимум под колпаком. Рахматов? Ну, если только он счастлив».

Стрельцов сел и схватился за голову. Ему вдруг так стало себя жалко. А может, просто сказалась усталость. И голод. Мужчина заткнул уши, не желая больше слушать бубнеж сокамерников, прикрыл глаза, чтобы не видеть окружающую действительность.

«Как же хочется домой, – подумал Андрей. – Я бы сейчас заварил бы себе чайку горячего, потом сходил бы в душ, намазал бы обгоревшее тело сметаной или кремом каким. Правда, ни того ни другого у меня нет. Да это и неважно. Дом, милый дом. Как же хочется домой».

В пылу беседы Алексей с парнем даже не заметили, как исчез Стрельцов. Лишь наконец проснулся бомж. Он удивленно повернулся, посмотрел на то место, где буквально пару секунд назад сидел Андрей, после чего вновь отвернулся и продолжил спать.