Buch lesen: «Я сразу смыла правил роты… Два музыканта», Seite 3
Ему, чтобы высказываться,
не нужно соваться
на рожон.
Он рождён,
чтобы, забыв своё имя,
свою скрипку
гибкую
делать примой.
От гимна Либертанго
сердца
скрипачей
горят,
как у Данко,
горят,
ещё горячей!
Хорошо, что без зерцал
зал,
иначе
за рядом ряд
сгорел бы,
охваченный
пламенем
красного атла́са.
Ведь как он её обвивает:
словно,
с племенем
огонь добывает
трением
профиля-анфаса,
левого-правого,
словно,
в голограмме,
что кажется:
в голой гамме
кровавого
из рук стёртых
окажутся
все поголовно.
Но этот огонь – благодатный:
не обжигает
смертных,
не оставляет
пятна.
Ниспадает
лепестками
алой розы,
рваными кусками
ветром
вздымается в воздух.
Каждое девой
сделанное
движение —
продолжение
положения
первой скрипки.
Крепки
связи их игрищ!
Это не наигрыш
глупой актриски —
они со скрипкой – синхронистки.
Стройная
и
струнная.
Вольная
и
приструнная.
Обе они – инструмент в руках маэстро,
