Buch lesen: «Колыбель для Небесных: Валькирия. Под Последним Небом», Seite 5
– На огне. Они больше не могут так. Им нужно есть… – она видела в его глазах сильные переживания, которые приносили ему боль.
– Я не смогу. – резко ответила Хильд, желудок которой будто совсем забыл, что существует еда.
– Я тоже. Нам нужно уснуть. Здесь слишком мокро. Пойдем дальше в лес. Там есть кустарник, рядом с ним все сухо. – Кристер пошел в сторону увязших повозок, забирая свои вещи и сумку Хильд. Она последовала за ним, забрав только шкуру, которая хозяину больше никогда не понадобится. Парень расстелил несколько мотков тканей, которые трудно было отличить дуг от друга в почти полной темноте.
– Я верю, что когда-нибудь мы еще встретимся. Таких людей Один не посылает просто так. – сказал он прямо рядом с ухом Хильд, когда вокруг них образовался кокон в виде вещей, согревающий со сторон все еще безумно пугающего ночного леса. Единственным источником света был костер, который едва просматривался сквозь колючие ветки растущего у ее головы шиповника.
– Мне холодно. – шепотом сказала она, на что Крис отреагировал сжатием в замок ее оледеневших рук и после прижатием дрожащей и безумно уставшей девушки к своему горячему, живому и доброму сердцу.
Хильд проснулась от звуков, исходивших с поляны, и сразу же попыталась перевернуться на живот, чтобы увидеть происходящее.
Вокруг повозок ходили люди, но их было больше, чем тех, с кем она прошла долгий путь. До нее не сразу стало доходить, кто хозяйничал среди их вещей, но ей хватило ума не издавать ни звука. Она молча наблюдала за тем, что происходит, вспоминая звуки вчерашнего вечера, по которым было понятно о небольшом пьянстве среди ее соседей.
Что будет с ними теперь? А как же Крис? Количество мыслей в голове за эти секунды сводило с ума, поэтому она даже не сразу вспомнила, что друг должен быть рядом с ней. Он спал. Все было хорошо. Так она пыталась себя успокоить, как вдруг услышала измененное дыхание и резко повернулась в его сторону, зажимая рот и возвращая его поднимающуюся голову на место. Поняв, что что-то случилось, он тут же посмотрел сквозь куст на чужих, разгребающих вещи, после чего почти одними губами сказал: «Мы не справимся. Их слишком много. Нужно бежать».
– Сколько? – так же, не шевелясь и произнося одними губами спросила она.
– Двенадцать.
– Почему они здесь? – было вопросом, который резко возник у нее в голове.
– Месть. – все так же резко, на выдохе, отвечал Крис.
Она хотела было что-то сказать, лишь бы не давать панике полностью захватить над ней власть, но понимала, что ей лучше не делать даже вдохов, потому что каждый шорох может стать ценой их жизни.
– Вставай. Тихо. Бери все. Уходим. – в его голосе чувствовалась решительность, которой хотелось довериться. Он еще ни разу ее не предал.
Хильд молча кивнула, продолжая едва заметно поднимать и опускать голову, пытаясь хоть этим себя успокоить, пока собирала вещи. Латы остались на поляне, рядом с костром, поэтому она решила, что так даже лучше.
Быстро сгребая все свои пожитки в коричневую сумку, которую она постоянно носила на плече, взяв меч и лук она обернулась еще раз на тех, кто был с ней долгие полтора месяца, закрывая глаза, когда очередной меч протыкал спящего человека. Из самых глубин ее тела стал вырываться крик, который был прекращен рукой Кристера. Он медленно развернул ее, беря одну свободную руку в свою, одновременно ведя через дебри, чтобы их не могли встретить на тропах. Хильд резко остановилась, яростно снимая с плеча лук и натягивая тетиву. Ему стало страшно от того, что она хотела сделать, поэтому вырвал стрелу, получив в ответ разъяренный взгляд, от которого хотелось провалиться под землю.
– Ты нас выдашь. Мы не можем их спасти. Они все мертвы. – слишком спокойно, будто боясь показать хоть одну эмоцию, медленно проговорил Крис.
– Ладно. Идем. – обреченно сказала Хильд, отказавшись от последней попытки хоть что-то изменить и вешая лук обратно на плечо.
Они молчали, потому что их могли услышать, и потому, что говорить после случившегося совсем не хотелось. Вздрагивая от каждого шороха, оба ощущали пустоту и боль, пропитанную виной за то, что сбежали как трусы, хотя понимали, что у раненой девчонки и истощенного парня просто нет шансов на победу у целой толпы огромных и сильных тварей, преследующих всех, на ком можно поживиться.
Они ушли достаточно далеко, когда она поняла, что порез снова кровоточит. Она попросила Криса остановиться, чтобы хоть немного передохнуть.
– За что они так? – падая на землю от усталости и облокачиваясь на поваленное дерево спросила Хильд.
– Ты видела их одежду?
– Нет. Мне было слишком страшно. – честно решила признаться она.
– Зачем ты вообще пошла наемницей? – Кристер крепко стоял на ногах, но из солидарности решил опуститься на землю рядом с ней.
– Понятия не имею. Мне казалось, что убивать – мое призвание.
– А я думаю, что тебе больше хотелось защищать.
– Может и так. Все равно, ведь теперь я больше не возьму меч в руки.
– Еще как возьмешь. Ты держишь его так, будто родилась с ним. Просто нужно использовать силу во благо.
– Иногда такая сила требует только разрушений.
– Значит, нужно разрушить, чтобы потом построить новое.
– Но ведь есть сила от зла, которое мы получаем. Жажда мести. Да что угодно. Оно не помогает нам быть лучше или хотя бы оставаться справедливыми.
– Месть может быть разной. Можно убить все, что тебя окружает, фокусируясь только на том, кто по нашему мнению заслужил мести, а можно созидать мир вокруг, наполняя его чем-то стоящим и истинно ценным. Это будет самой лучшей местью – показать, что ты можешь создавать, когда сам сломлен.
– Сложно создавать что-то в мире, который не принимает тебя.
– Заставь его сделать это. Да, ты можешь быть не такой, как люди вокруг, но почему ты считаешь себя хуже?
– Ты так смело об этом говоришь. – Хильд поджала колени к подбородку, поникнув от слов Криса.
– Я каждый раз прохожу через это. – он грустно вздохнул, а она решила не перебивать. – Придя сюда из своей страны, я надеялся сбежать от тех, кого боялся и кого ненавидел, но нашел здесь еще больше осуждения. Мир не подходит для нас, но он меняется под влиянием тех, кому это было нужно. Мир – люди. А люди могут меняться, когда находят для себя новую истину.
– Почему ты такой мудрый?
– Потому что миру я нужен именно таким. И ты миру нужна такой.
– Если бы я еще сама знала, кто я и чего хочу. – грустно, но уже равнодушнее, будто смирившись с ситуацией, сказала Хильд.
– Тебя ждет большая жизнь. Да, я знаю тебя совсем немного, но ты ни капли не ужасная. У всех бывают тяжелые времена и плохие поступки, но у тебя же нет желания делать больно другим.
– Но я ведь ни с кем не близка. Все просто отталкивают меня.
– Но ты не желаешь им зла.
– Да. Это моя участь.
– Какая?
– Разбиваться в лепешку ради других, но быть ими же отвергнутой.
– Так не разбивайся. Разбитое вообще мало кому нужно. А лепешки принято обходить стороной. Не делай так.
– Раз мы выжили, значит для чего-то еще нужны. С этого дня придется очень многое переосмыслить.
– Подумай, правда ли твой меч создан убивать, а не быть символом милосердия. Я бы выбрал никогда больше не отрезать чужие головы и не протыкать сердца, и если увижу другой путь – сверну на него в эту же секунду.
– Раньше я много тренировалась, но никогда не убивала. Бои были шуточные, хоть мне и казалось, что я могу погибнуть. Я не знала, что смерть встречается так часто и так жестока к тем, кому мертвые были дороги.
– Не все так плохо. Мир вокруг такой, каким мы его видим. Или хотим видеть. Я не говорю, что ты живешь неправильно, просто напоминаю, что может быть иначе.
– Иногда просто нет выбора.
– Иногда мы просто не готовы сделать этот выбор.
Хильд немного успокоилась, собираясь с мыслями и думая, что же делать дальше. Кристер оторвал кусочек ткани, увидев все еще кровоточащую руку и поражаясь, как она еще в сознании. Посидев еще какое-то время, они решили двигаться до ближайшего города, который находился довольно недалеко от Гримсберга. На постоялом дворе они взяли две комнаты, чтобы привести себя в порядок и отдохнуть. Хильд ликовала, что Ин осталась дома, потому что неизвестно, кто бы остался жив.
На заднем дворе ей разрешили умыться, поэтому долгое время она провела с упоением глотая чистую воду с корытца и отмывая все ужасы ночи с волос, лица, рук и ног. Кристер закрылся у себя, поэтому она ушла спать, не заходя к нему.
Проспав около суток, чувствовала она себя помято, но пробудить ее окончательно смогла пустота за соседней дверью. Он исчез. Просто оставил ее одну, являясь самым близким человеком.
– Где он?! Вы его видели?! – расплескивая накопившийся гнев спрашивала она у каждого, кто попадался ей на пути. Ответа не было, поэтому собрав свои вещи она вышла в сторону дома.
Без Ин было совсем тяжко, но произошедшее давало ей сил, которых хватило бы дойти до Асгарда. Единственный, кому она могла доверять и кого не хотела потерять ни за что, просто оставил ее.
Гримсберг встретил разъяренную и убитую Хильд, которая пугала каждого из проходивших мимо. Остатки болотной жижи на волосах и одежде, окровавленная рука и свежая волчья шкура на плече могли хорошенько отталкивать людей, но ей было все равно. Ан закрылась в своей комнате, стараясь вообще никак не контактировать с подругой, особенно после того, как Хильд перестала отзываться и отвечать на любые вопросы, вообще не вставая с кровати несколько дней. Таким было ее прошлое. Прошлое, которое уже три года никак не хочет дать ей свободу.
Она стояла около большого окна, которое немного остыло от холода ночи и успокаивало ее горевшее от внутренней боли тело. Сейчас почему-то казалось, что боль была ощутимая, причем очень сильная.
Начали всплывать события вечера, когда она решила выпить впервые за земную жизнь и отметить свой новый дом, а после появился незнакомец, напомнивший о прошлом и добавивший еще больше вины. Потом он несколько раз сильно ударил ее по лицу и животу, но это она помнила плохо, потому что была слишком занята внутренней собой, переставшей понимать происходящее и запутавшейся в том, к чему ей теперь идти. Следом появился Орм, из-за которого она вообще забыла о произошедшем в таверне, на несколько мгновений позволив себе расслабиться. Теперь снова был дом, одиночество и ночь, которые возвращали ее к мыслям и очередной боли, ставшей уже основанием каждого ее дня.
Внезапно воздух в легких начал заканчиваться, а ноги подкашиваться. Свидетельницей этой картины стала луна, которая возвышалась прямо над высокими многолетними соснами, освещая комнату Хильд и ее саму.
Решая выйти на воздух, она, покачиваясь, одолевает лестничный пролет и, сама не понимая, как дошла, оказывается у озера.
Между тем темная и ледяная вода все так же мирно покачивалась от дуновений ветра, которые просачивались сквозь синюю ткань и обдавали холодом кожу. Раскачиваясь в тон этим волнам, она чувствовала, что боль понемногу отступает, оставляя одну пустоту внутри. Что будет дальше? О своем настоящем прошлом она так и не смогла узнать, продолжая жить среди людей и набираться новых воспоминаний и создавая свою историю, какой бы ничтожной она ни была. Подули более сильные порывы ветра и она натянула рукава посильнее, закрывая ладони тканью и обнимая плечи. Так было гораздо теплее. Уходить не хотелось совсем. Изумрудная трава, слегка покрывшаяся инеем, неприятно морозила ноги.
На синей ткани стали появляться багровые разводы, заметив которые Хильд протянула одну руку к губам, все так же обнимая второй плечо. Изо рта стекала кровь, которая тут же вызвала ужас. Отхаркивая ее в траву, создалось ощущение, что ее становилось только больше. Ей стало так тяжело стоять, что она упала на колени, продолжая сплевывать потоки красной жидкости и держась за траву руками, так, будто иначе она упадет замертво.
Всему когда-то приходит конец, поэтому она отмыла измазанные в земле руки и глубоко вдохнула.
– Верни мне мою жизнь. Я знаю, что ты от меня что-то скрываешь. Сколько можно тянуть? – вслух спросила она, смотря в небо и надеясь, что отец услышит ее.
Скоро стало совсем невыносимо холодно и Хильд направилась по пустынным улицам к своему жилищу.
Лунный свет встретил ее сразу же за открытой дверью, провожая, будто придерживая, до верхней комнаты. Не давая себе задуматься ни на секунду, она нервно развязывала шнуровку, стягивая с себя и запинывая это платье в дальний угол. Натягивая новую сорочку, она почувствовала дикую боль на ребрах и лопатках, где заметила бы фиолетовые гематомы, если бы могла посмотреть.
Сон сразу же забрал ее, как только тело коснулось постели. Но сны были безумно странными…
Шаг, еще один, третий… Маленькие ножки торопливо бегали по холодному каменному полу, собирая всю грязь к бледным, почти белым ступням. Из-за одной, казавшейся огромной и неподъемной двери, раздался голос:
– Где она? Снова одна? – было задано высоким и приятным женским голосом. Маленькая девочка решила не задерживаться и побежала дальше, представляя, что она летит над водой, расправляя крылья. Но крыльев у нее не было. Как и ничего вокруг, кроме каменных стен коридора, массивных деревянных дверей и огромного окна, освещающего ее со спины лунным светом.
Прямо перед ней оказался мальчик, совсем немного старше нее, но явно показывающий свою важность.
– Почему ты здесь? Мама тебя ищет. – детским, но уже командирским голосом спрашивал он у нее.
– Мама? Зачем? – наивно, смотря на него снизу и подбирая подол длинного платья, в темноте напоминающего синий цвет, начала спрашивать девочка.
– Нам нельзя здесь ходить. – начал обижаться на несерьезность собеседницы мальчик.
– Но ты тут ходишь. – улыбнулась она, радуясь, что хоть когда-то у него нашлось время. Кого-то он ей сильно напоминал, но кого, в полумраке было трудно разобрать.
Еще какое-то время продолжалась их словесная перепалка, но в один миг они оба замерли, глядя в сторону другого конца коридора, откуда стали доноситься массивные, но уверенные шаги. К ним подошел огромный и сильный человек, какими обычно пугают маленьких детей. Почему-то девочка обратила внимание на довольно молодые черты лица, которые сложно было представить, слушая грузные шаги, и длинный толстый плащ, шлейф которого доставал до пола и неаккуратно волочился вслед за хозяином.
Мужчина наклонился, давая ей лучше рассмотреть его лицо. «Ты ведь хочешь быть маленькой королевой?» – спросил он у девочки. «М-м.» – отрицательно покачала она головой. «И платьев не хочешь?» – снова задал он вопрос. Она снова несогласно покачала головой. «А крылья?» – сказал он последнее с интригой в голосе, будто был уверен на все сто. Так и оказалось, потому что девочка вся засветилась и запрыгала от радости.
– А что хочешь ты? – начал он разговор с хмурым мальчиком.
– Молот. Настоящий и большой. – все так же нахмурено и скрестив руки ответил тот.
– Тогда пойдем. – произнес мужчина и протянул обе руки вперед, а что рука девочки была перехвачена другой маленькой рукой.
– Это же папа. – прозвучал грубый и злой мальчишеский голос.
– Папа! – раздался счастливый другой детский голос.
Хильд проснулась. Грудную клетку сдавливало, поэтому она постаралась выпрямиться на кровати, сопровождая все объемными вдохами и тяжелыми выдохами.
– Я ведь узнаю, что было дальше, да? – неуверенно спросила она у пространства вокруг себя, не совсем понимая, кому вообще адресованы слова. Ощущая, как резко стали тяжелеть веки, ее голова снова упала на подушку, а она погрузилась в сны.
Мальчик нехотя протянул руку к уже держащему его сестру на руках мужчине и они направились в сторону огромных ворот. Глаза девочки ловили взглядом вокруг себя колонны, возвышающиеся прямо к верхним этажам, все тот же лунный свет, красиво обыгрываемый различными бледными узорами на стенах и полу.
Все так же сидя на руках у этого мужчины она рассмотрела его светлую, теплых оттенков бороду и даже пыталась закручивать колечки, пока он уносил ее и уводил маленького брата все дальше и дальше от замка, но совсем не такого, какой была Вальхалла…
Наступило утро, и впервые за долгое время был уже не рассвет. Несмотря на боль, Хильд выспалась, сладко потягиваясь в теплой и чистой постели. Так давно она не чувствовала себя хорошо.
Тут она вспомнила про очень странные сновидения, пытаясь хоть сейчас понять, что же они значили.
– Мальчик, мальчик, мальчик… Это же… Тор? Да нет, бред. Нет. Правда Тор. И молот. – начала рассуждать она вслух, бродя по комнате в белой сорочке. – А замок? Он в этом мире? Если да, тогда где?
Оставшись без ответа, она нашла в еще неразобранных свертках и мешках светлую рубашку и почти черного цвета штаны, подпоясав все черным веревочным шнурком. Мысли мыслями, а Ин стоит голодная.
Свежий воздух дал ей немного бодрости, а физический труд помог понять, к кому можно обратиться. Странно, но так часто бывает, что перетаскивание сена и злаков и наливание воды могут найти решение таких сложных задач.
Решая выгулять свою любимую лошадь, которая с годами только крепла, Хильд выехала в город по уже знакомому адресу.
Вегард открыл сразу же.
– О, Хильд? Снова появились какие-то планы?
– Да. Но от тебя мне нужно другое. Пустишь?
– Заходи. – за ней сразу же была закрыта дверь, а сама она направлена к все тому же круглому столику.
– Ты ведь много где был? – неловко и будто не решаясь спросить начала издалека Хильд.
– Было такое, а что? – архитектор уловил ее сомнения и решил не давить, ожидая, что она сама решится сказать.
– Есть одно место, думала, может ты знаешь, тебе такое важно.
– А где оно?
– Не знаю. Я знаю только, как выглядит. Поэтому и пришла.
– Описать сможешь?
– Да, конечно… – начала было она, но не смогла подобрать нужные слова, будто все исчезло прямо из головы.
– Рисуй. – резко сказал он, протягивая какую-то поверхность, напоминающую дерево и уголек. Хильд старательно выводила каждую полосочку, пока перед Вегардом не возник пустынный двор и возвышающийся несильно высокий замок с несколькими башенками.
– Примерно так. – передала она рисунок в руки мужчины, аккуратно вытирая черные следы с пальцев об одежду.
– Не могу сказать точно, но мне есть у кого узнать. Подождешь до вечера?
– Да. Я… Очень благодарна тебе за помощь. – она попрощалась и вышла на улицу. Светило солнце, погода была слишком хорошей, чтобы потратить день дома. Спонтанно решив прогуляться по лесу и пособирать травы, Хильд направила Ин по песочным дорогам в сторону высоких и темных сосен. Лошадь, которой так давно не давали свободы, неслась с бешеной скоростью, поднимая облака пыли с дорог.
Хильд даже не подозревала, что в этом лесу так много ручьев и полян, когда впервые остановилась на одной из них. Срывая лиловые и желтые растения, она наблюдала за скачущей и резвящейся огромной лошадью, которая время от времени откусывала траву прямо из-под копыт. В последние месяцы моменты радости и полного покоя стали такой редкостью, что казались мифом.
По дороге обратно она дала себе освободиться от груза последних дней, расправляя руки и разрешая ветру обдувать ее раны, будто вдыхая в них новую жизнь. Нельзя так долго быть несчастной. Пришло время самой творить для себя счастье. И для всех, кто ей дорог. Особенно когда в шаге разгадка тайны ее прошлого. Она это чувствовала…
Шаг 9. В гармонии с прошлым.
Ранним вечером, когда Хильд нагрела воду в котелке и собиралась заварить собранные травы, появился Вегард. По его лицу было видно, что он нашел ответ, но тут явно все было не так просто.
– О, ты как раз вовремя. Проходи. – она сделала пригласительный жест в сторону красивой резной лавочки на террасе. В руках у нее был горячий деревянный сосуд, который она переносила из одной руки в другую, пытаясь успокоить внезапно наплывшее волнение.
Вегард молча растянул жесткие полотна с надписями и пометками.
– Я узнал. Вспомнил. Но это далеко. На юго-восток. – он говорил быстро, будто чего-то опасался.
– А есть точная дорога?
– Это слишком долго. И затратно. – Хильд поняла намек и протянула несколько монет из сумки, лежащей на другом конце скамейки. Гость тут же стал что-то чертить на большом полотне, попутно спрашивая о знакомых для нее городах и крепостях. Постепенно стала вырисовываться примерная карта ее дороги к пока еще неизвестному прошлому. Она надеялась, что сны были посланы самим Одином в ответ на ее просьбы. Иначе быть просто не могло.
Пока Вегард делал пометки, она по глотку отпивала из деревянной чашки, стоя прямо напротив него, облокотившись на перила террасы. Свет от заходящего солнца так аккуратно падал на лепестки в ее напитке, играл лучиками на лице гостя, оставлял свой след на деревянных полах и стенах. Она любила такие моменты.
– Я обязан узнать, зачем тебе это нужно. – на его лице появилась ухмылка, а зрачки расшились от азарта.
– Это ключ к самой главной тайне моего существования. – так же улыбаясь ответила Хильд. Нельзя выдавать всего, но и молчать до конца нельзя. Вегард больше не задавал вопросов, аккуратно делая последние пометки. Вскоре карта была совсем закончена. Хильд осталась совсем одна, но на шаг ближе к правде, что не могло не радовать.
Начав внимательно изучать маршрут, она уже высчитывала, сколько ее не будет и что ей придется взять или купить. Список вышел внушительным, но немного подумав она вычеркнула оттуда больше половины. Почти все уже имелось, но вот с едой были проблемы, которые решить мог рынок или таверна. В таверне работает вымораживающий ее Аксель и Ан, с которой они не разговаривали и не виделись несколько месяцев, поэтому выбор был очевидным.
Накинув темно-синий плащ и взяв сумку, Хильд как можно быстрее пошла в сторону торговой площади, надеясь, что там остался хоть кто-то. Но все лавки были пусты. Она посчитала это проклятьем, но забыла, что город живет по своему режиму, не подчиняясь режиму ее жизни.
Таверна встретила ее шумной толпой, среди которой сложно было найти и свободный стол, и Берту. После долгих скитаний она наконец была замечена среди компании молодых парней, которые явно не хотели ее отпускать.
– Берта! – она попыталась окликнуть знакомую, но та взглядом умоляла избавить ее от неприятного общества.
– Ты же принесешь нам еще? – раздался один из сложно разбираемых пьяных голосов.
– Конечно принесет. – услышала она уже другой, не менее пьяный.
Хильд подошла к этой компании совершила попытку просто вытащить ее оттуда, но получила полный провал.
– Она подойдет позже, ее зовет Аксель. – прозвучало сзади так, что вся кожа валькирии покрылась мурашками. Голос, который она не слышала так давно, заставил отпустить бедную и измученную компанией этих людей девушку, которая тут же скрылась в подсобной комнате.
– Ан? – почему-то трясясь спросила Хильд.
– Да.
Наступило неловкое молчание, дополненное неожиданностью встречи.
– У тебя все хорошо?
– Да. – выдала Ан еще один односложный и несвойственный ей ответ.
– Похоже, пришло время очень серьезно поговорить, да?
– Наверное. Пойдем туда? – указала бывшая подруга в сторону пустого стола рядом с кухней. Хильд послушно опустила сумку на край лавки, садясь напротив Ан.
– Да, может я слишком жестока, но я устала, ужасно стала от всего происходящего вокруг! – на одном дыхании выпалила она свою обиду, наблюдая за равнодушной и спокойной сидящей прямо перед ней, как сейчас казалось, совсем незнакомой девушкой.
– Стой. Я знаю. – неожиданно прервала ее Ан, говоря все так же спокойно, что начинало пугать.
– Что?
– Ты мне нужна. Нужна прямо сейчас. Обещай, что больше не исчезнешь… – валькирия видела, как тяжело даются важные слова, которые, как казалось раньше, так просто произносить. Тут же было признание в ошибках, сломленная гордыня и, наверное, сожаление.
– Я постараюсь…
– Обещай. – уже более требовательно попросила Ан, что стало больше похоже на нее обычную.
– Не могу… У меня есть очень важное дело…
– Но после… Ты останешься здесь, со мной?
– Я же постоянно возвращаюсь…
– Послезавтра моя свадьба.
Это окончательно добило Хильд, поскольку такого поворота событий она никак не ожидала. Как? Почему? С кем? Вопросы, которые онемевший язык никак не хотел задавать. Ан будто прочитала на ее лице многочисленные мысли, отвечая на все так же не заданные вопросы.
– Аксель все-таки решился. Я до сих пор не верю…
Хильд отвечала на все глубоким молчанием, не в силах спросить еще хоть что-то.
– Ты же придешь? – единственное, что остро прозвучало в ее голове, возвращая из круговорота собственных проблем.
– Я? Хм… Да, конечно. – наконец она выдохнула, давая улыбке проявиться на лице. Ехать завтра все равно было бы глупостью, поэтому дать себе день отдыха – довольно неплохая идея. Так подумала Хильд. К тому же они вместе с Ан пытались добиться от Акселя предложения на протяжении всего времени. Да, возможно для нее он был темным персонажем, которые время от времени давал о себе знать, зато подруга была счастлива, ведь ей он никогда не делал ничего плохого.
Решив хорошо поесть и отдохнуть перед очередной поездкой, она попросила принести большой кусок курятины и вина. При желании никто бы не остановил ее от уничтожения целой птицы, но такое можно проворачивать только дома, когда никому нет до нее дела.
Берта все еще не выходила из подсобного помещения, поэтому еду приносила совсем другая девушка. Все мужское общество оборачивалось, когда она проходила мимо, одаривая полным обожания взглядом.
– Вик. – представилась, откидывая назад кудрявые огненно-рыжие волосы, работница таверны. Ее голос в этот момент был преисполнен уверенностью, что объясняло такую реакцию на ее появление.
– Хильд. – напротив, неуверенно сказала валькирия.
– Я тебя раньше не видела, давно ты здесь была? – спросила, облокачиваясь на стол рядом с ней Вик. Ее телосложение не было грубым или в чем-то мужеподобным, как у многих жительниц Гримсберга. Подчеркивая цвет глаз, которые в полумраке среди горящих огненных ламп выглядели желто-зелеными, изящными, как у кошки, нося коричневые фартуки из грубой ткани с белыми рубашками, она воспринималась как неземное создание.
– Вчера вечером. – едва сдерживая смешок ответила Хильд, вспоминая события прошлой ночи.
– Не моя смена. Жаль.
– Почему «жаль»?
– Встретились бы на целый день раньше.
– Разве день – это так много?
– Да. Иногда это… Очень много. – Вик вдруг погрустнела, но уже через мгновение снова натянула обворожительную улыбку на бледную, но покрытую множеством едва заметных родинок кожу так, что от складочек рядом с губами и самих губ было не оторваться. Ранее Хильд никогда не встречала таких прекрасных и притягательных людей. Фигура Вик казалась объемной, но сама она была довольно стройной и мускулистой, из-за чего все ее тело было покрыто плавными округлыми линиями. Обычно все, кто встречался на пути валькирии, были сухие, обтянутые объемными мышцами, имеющие бледные волосы и блеклые лица. Гримсберг стал сборищем для тех, кто не похож на других. В этом она уже успела убедиться.
Договорив с Вик об будничных вещах, Хильд снова подумала, что в таверну лучше не соваться. Каждый раз, когда ей хочется отдохнуть, случается какой-то бред, будто это место было заговорено на привлечение неприятностей.
Собрав несколько свертков с едой на завтра в безразмерную сумку, она перекинула ее через плечо и направилась к выходу. Дорога до дома под уже темнеющим небом показалась безумно короткой, поскольку мысли не успели разложиться по полочкам, без свежего воздуха это сделать гораздо труднее. Поднявшись по лестнице к своей спальне, она как можно быстрее освободилась от всего лишнего и провалилась в сон. И снова сон не был обычным.
Маленькая девочка закрыла глаза, удобно устроившись на половине сидения большой повозки. Красивая и плотная синяя подушечка так и манила к себе, тогда как сидящий на такой же обитой темной тканью лавке мальчик был недоволен. Он скрестил руки на груди и надул губы, демонстративно отворачиваясь в сторону окна, из которого исходил блеклый свет от пасмурного неба.
Девочка чувствовала себя спокойно, будто все шло так, как должно идти и не происходило ничего необычного. Маленькие пухлые ручки обхватили подушечку еще крепче, а сама она провалилась в сон.
– Не трогай стекло, пожалуйста. – услышала девочка слова «папы», обращенные к мальчику. Маленькие сонные глазки открылись, не давая больше сомневаться в том, что перед ней находится еще совсем юный Тор. Она посмотрела на то самое окошко, которое было завешано тканью, создавая темноту в повозке. Когда «папа» поправлял шторку, на секунду открылся маленький просвет, в котором было видно огромный ствол дерева.
Хильд проснулась. Холодный пот моментально обдал все ее тело холодом, заставляя вставать и пытаться прийти в себя. Ночная сорочка оказалась почти насквозь мокрой, поэтому была стянута и швырнута в угол комнаты. В мешках с вещами нашлась рубашка странного блеклого серо-коричневого цвета, достающая до середины бедра. Перерыв оставшиеся свертки в поисках чего-то чистого и не найдя абсолютно ничего, стала очевидна необходимость банного дня.
Огонь в камине нагревал один за другим котлы с ледяной водой, пока Хильд набирала бочки на заднем дворе. Вскоре деревянные тазы были поставлены на нижнем этаже и она отправилась наверх. Вся комната оказалась заполнена скомканными, иногда мокрыми и очень грязными вещами, каждая из которых была собрана в охапку и спущена вниз броском прямо с перил.
Руки, размоченные в теплой воде, наконец почувствовали себя живыми. Кожа нагрелась, теряя бледность. Комки, оказывающиеся то рубашками, то сорочками, становились теплыми и тяжелыми в воде, которая постепенно начала менять цвет.
Хильд вынесла плетеную корзину, наполненную тряпками и веревками, на задний двор. Белье до этого ни разу не сушилось, поэтому между деревьями появлялись все новые и новые нити.
Солнце светило очень ярко, хоть уже и близился вечер. Лучи согревали голые ноги, впервые за долгое время оказавшиеся открытыми. Такое тепло создавало ощущение июля, хотя середина сентября стремительно приближалась и листья у немногочисленных деревьев начали осыпать дороги Гримсберга.
Закончив со стиркой, она умылась и немного облилась оставшейся теплой водой, заходя в дом и плотно прикрыв за собой дверь.
«Свадьба»
Это слово никак не давало ей успокоиться. Почему это случилось именно сейчас? Совсем немного до помутнения рассудка, а все вокруг только устраивают новые препятствия на пути к ее целям.
Вскрывались мешки с украшениями, оберегами и безделушками. Все было неподходящим. Из предпоследнего свертка выпал кулон, обдавая прохладой уставшую бледную ладонь. На секунду даже глаза ощутили боль, исходящую от света яркого синего камня. Хильд даже не сразу вспомнила, откуда он взялся. Во время походов часто попадались торговцы с побрякушками, которым теперь нет счету в этих свертках, разложенных по кровати.
