Чуть прикоснется возраст к девочкам, становятся прекрасны и самостоятельны, только если что-то напугает их, когда они будут чрезмерно любопытны, тогда они бегут и прячутся, а так? А так они умеют и хотят развлекаться самостоятельно, петь песни, галдеть, не умолкая, напоминая весенний щебет пташек, бросаться всякой ерундой, капризничать, конечно, плакать. И снова очень, очень, очень много смеяться, даря тепло. Желание смеяться нам закладывается с детства. Одно из десятка прекрасных ощущений от энергетики, растекающейся у вас по крови, наблюдая, а если еще и присоединяясь к искренне хохочущему от души ребенку, капельки счастья просыпаются. Или вспомните ощущения, когда погружались в обаяние улыбчивой и открытой девушки, – необыкновенно. Что же делать? Чтобы было весело и хорошо, празднично, волшебно? Скучать, грустить, тосковать, вспоминать, развеивать, проветривать, вздыхать, жалеть и зачем-то снова думать, думать, думать, а потом с разбегу с головой в праздник, ощущая, что есть совсем рядом, надежно, тепло, уютно. Но время, коварное время, когда хочется, хочется, но нельзя, нельзя проводить до бесконечности: нет, есть минута, две, три, час, а потом – пока, пока, пока, до завтра, увидимся через год. И ожидание: позвонит? Будет? Поздравит? В этом вся прелесть соскученности, что трепет вызывает каждая минутка, когда любят и носят на руках. Но это всё про отношения, а в жизни, когда тикают часы, вещая о скором наступлении дня рождения, что происходит тогда? Всё замирает, радость, счастье россыпью из глаз. Желание собрать всех родных, подружек, близких людей и веселиться, веселиться до умопомрачения, пока все ботиночки не будут стоптаны, пока внутри всё не устанет, пока шутится, и шутки новы, и это весело, пока не откроется с восхищением последний подарок, пока не склонит усталость. До усталости еще далеко, надо вспомнить, как это может быть, как было, несомненно, в этот раз, будет еще в разы… А может быть? Посмотрим. Снова смех, улыбки, желание творить. Желание и действия такие одинаковые и такие разные…

Порядок, кар-р-р, кар-р-р…

Тысячи каркающих мыслей, летающих, суетящихся, вносящих хаос, отдающих безумные приказы, противоречащие логике и иногда разумности.

Так, повелеваю всем тараканам расставиться в шахматном порядке на полочке по росту, по возрасту, по значимости… Тараканы мысли всегда послушные, они такие: по первому зову рассудка исполняют волю, засуетились, пытаясь, как бы пытаясь… Заставьте их маршировать под вашу мелодию. Маршируют? Умнички.

Вы правда думаете, что это возможно? Вы правда собираетесь бороться с соблазном прикоснуться рецепторами губ к пирожному трубочкой со сливочным кремом? Когда вам за восемьдесят, и много пережили, и миллионы видели, и умудрены опытом, и вдогонку строгий правильный врач настрого нашептывает запреты, а диабет шепчет еще строже и скалится, грозит стальной косой. Позволите ощущению счастья от обладания, всё ровно так, как в детстве, выбросить волшебство ощущений в корзину с мусором? Безусловно? Низкий поклон послушности вашей.

Очнитесь: порядка нет, есть оболочка правил, но там за внешней строгостью, взрослостью, начитанностью, знаниями, именно под этим внешним панцирем, сидит тот самый скромнейший растерянный мальчишка с веснушками и зажмурился в момент, накажут или пронесет? Или именно она, маленькая девочка, только вернувшаяся с родителями из цирка, счастливая, безумно ей хорошо внутри в моменте, спрятавшаяся в ванной комнате, разукрашивает свое личико маминой помадой, бедняжечка, еле удерживает равновесие на высоченных маминых любимых каблуках, и мысли, мысли: и она там была, а Петя на нее посмотрел…

Пробовали найти точку на Земле, где не так?

А с возрастом всё сложнее, одеты в правила костюмов, условностей вечерних платьев, всё без изменений, только гораздо скрытнее, глубже под масками, но по сути всё так же…

Если позволить себе роскошь поверить строкам Кафка, Паланика, Бегбедера.

О каком порядке идет речь? Наберите поглубже в легкие воздуха, на недельку-две… И с головой в глубину истории в книгах, до тошноты напитаться прошлым опытом. Утонув, погрузившись на самое дно пыльных страниц на полках, где обволокут словами, слогами, предложениями своими Шопенгауэр, Сократ, Аристотель, Макиавелли… В самую трясину истории механизма принятия решений – от ремесленника до вельможи, от торговца в лавке до чиновника на службе.

Порядок? Всё по полочкам? Конечно, как без него?

Интересный факт, установленный швейцарскими учеными, исследовав сотни трудов признанных ораторов, писателей, политиков, журналистов и даже тех, кто нашел время для написания книги просто о себе, управляя странами и о событиях вокруг за несколько веков до… Делая поправку на творческую составляющую…

Признали, что по сути мир вокруг не изменился!!! Нет, бесспорно, изменился – невероятной скоростью, быстротой встреч и расставаний, количеством загружаемой и перерабатываемой информации, достижениями, благами обслуживающими…

Но сам человек в своих желаниях, поступках, мнениях, ключевых особенностях остался абсолютно прежним…

Потому что шкаф…

Говорят, что в одиннадцатом

был отличный урожай

Игра – это как легальный наркотик… Мы принимаем его как лекарство, незаметно для нас, через общение, взгляды, улыбки, одинаковые шутки, прикосновение… Мысли схожие и родные, поступки, трогающие струнки, одинаково неадекватные взгляды на жизнь, бесценные глаза с поволокой, ореховую попу, смешные ноги, руки с венами от силы внутри, гриву волос, в нужную секунду объятия, способность говорить тогда, когда вам невыносимо плохо…

Замечательно, если впрыгнули вместе и продолжаете его принимать, одновременно и ценя его действие по отношению к вам… Эффект потрясающий, но… Как и любой туман, имеющий свойство рассеиваться или требующий новую дозу эмоций, возможно, переходящий в щадящий режим… Легкий драйв… Лучше для сердца, когда не до… Чем перенасыщение… Срок его воздействия? В наших умах всю жизнь, но правда такова, что он модифицируется и превращается во что-то универсальное – родное, ваш кусочек, частичка вас…

Другая игра – мы ведь играем, постоянно играем в смешанные игры… Отдаваясь с душой, со всеми созданными и воспитанными убеждениями, тысячами мыслей, переливающихся из одного сосуда в другой, с отсутствием постоянства, дурацкой противоположностью от мыслей к осуществленным в реальности поступкам… Как два человека, с жесткими интересами по жизни и отстаивающие права на свою свободу, могут быть вместе? Думать? Это не наше, берем ответ с полки. Просто никак, это два отталкивающихся магнита, пока один из магнитов не поменяет полярность и не прижмется с тройной силой потому, что так давно ждал этой минуты, всё прошлое сопротивление пойдет во благо…

Может, стоит начинать с нуля? С самого начала, с самой дольки мандаринки? Отбрасывая все условности? Легко сказать, на практике всё не так просто… Вертим, вертим: я сегодня хороший… А завтра ты… И так по чуть-чуть, шаг за шагом… Но завтра мы знаем, что все наши договоренности осмелеют и пошлют куда подальше обещанное… Так комфортнее, потому что шкаф…

Javier and Taylor

Голос, словно пришедший из детских страхов, вкрадывающийся, ласково странный, сторонний, обволакивает весь домик целиком со всеми страхами внутри маленького сердечка.

«Действуй», – нашептывает, вживляет капсулу хорошей жизни, зависти, равнодушия, двузначности, настойчивей стучится ближе к четырем годам, гораздо позже к тем, кто не подвержен общим детским садикам, кто погружен в собственные миры книг, страницы сказок, фантазий о добре и зле: они не приспособлены, они дефективны, они не привыкли к цирку, они верят в сошедшие из строк истории. Рассеянность, так больно из-за чужой погибшей кошки, но позвали на улицу, а там салют веселья, там улыбки, там счастье. Забыто горе минутное назад. Каждый ищет себе схожую/похожего, но для счастья, для рождения улыбки внутри, тяжело и нудно постоянно доставать по заказу счастье, а так хочется, чтобы умел/умела. Подсмотрел новое, одни коварны и предательски обольстительны, по сути… Другие слепы, грубоваты и безумны, топчут резко… Друг другу помогают выжить, выручают, иногда спасают. Не ценится, без стеснений разоряют, переходя к следующему персонажу. Внушая, заставляя, обозначая достижения. Пряча боль свою за хайповыми достижениями. Тише, тише, вдумайтесь, никакой ответственности. Диктуют фразами необдуманными, пойманными на лету от уважаемых мнений, как они должны выглядеть, как ухаживать за собой. Те, кто соблазнился на ласковые слова сирен, утонули, приобрели облик ранимо-слабых, завлекая без разбора полов в свои сети разных по сути, но сменивших ориентацию, принципы. Кто-то, потеряв веру и потакание свои прихотям, привычками, капризам, завел животных, жонглируя выбором от кошек до гиппопотамов, за безмолвность лишнюю, за понимание без слов, за ласковость животную, за ветчину из тюбика, за иллюзорную преданность и возможность всегда под рукой, словно детская любимая игрушка… Пряча боль за хайповыми приобретениями. Кто-то создает себе подобных, разрушая главный союз, надеясь найти себя во взращиваемом, перенося себя всю в воспитание, отдавая от и до, надеясь на благодарность, фантазируя об отдаче, возможно, но мы-то знаем…

Вторично. Возможно, так учит история, когда живые переживут масштабное общее горе, они осознают и возвращаются к началу, неправильно быть самим по себе. Видимо, так устроены шестеренки внутри. Для скрепления необходимы общие цели, взаимные пройденные трудности и препятствия, горе, радость разделенная от достижений. Так важно успеть накопить рюкзак с ключевыми событиями, чтобы держали в объятиях, как стальные канаты от глупости. Совместные переживания и слёзы, а не когда каждый сам по себе, или он, или она, вместе. Те минуты предательские, когда всё нутро зудит, просится о соблазне, руки, ноги, глаза, губы уже направятся к чужому яркому, сработает самый главный предохранитель, потушит, выльет из ведра ледяную влагу, остудит дурную голову, остановит на краю, но не дав упасть для самого себя унизительно грязно. Воспитание? Ерунда, принципы, вложенные увиденным, прочитанным, пережитым. Больно пережитым, когда ветреность, напоминает о незаживших кровоточащих, вовремя останавливает, возвращает на правильный…

Эффект суеты

Надежда наступления определенного события, поступка, слов от …, ожидания особенных удовольствий, получения эффекта – наивысшего удовлетворения от произошедшего.

Предвкушение – очень эмоциональный посыл, который позволяет строить планы, сцеплять детали, выстраивать цели на действия, встречи, беседы, прикосновения, влиться в процесс, дополняя жизненный путь собственными яркими красками или новыми ветвями, позволяющими поднимать вас в ощущениях к облакам.

Ожидание – гонимые мысли, ртутное время, подсчеты, отсчеты, волнения, нетерпение, стаи черных ворон, мысли, тревоги, бурлящий волнительный гейзер внутри.

Суета прокрадывается, окружающая обстановка давит, ограничивают поступление здравого воздуха, руки сами наливают, зажигалка произносит знакомый звук, дым заполняет легкие, ценность прошедших достижений обретает нулевую отметку, всё ради вершины, предстоящей впереди. Всё по-другому сейчас, несравнимо с тем, как было неделю, день, семь часов тому назад, как только известили о точной дате, времени, пошел внутренний отсчет…

Убаюкивающая лень: организм откатывает дисциплину назад, предлагает ему вредные теперь затяжные развлечения, всё для ускорения ожидания, траты песчинок времени, речь прекращает быть связной, образуются провалы в волевых решениях, наступает эра шоколадных благотворительных часов, дней, недель, месяцев, лет, жизни… Где ожидания уже властвуют внутри, где железной воле и неуступчивости приходят на смену другие стражи: не стоит ссориться, отпустим, пусть будет так, как просят, позволяем захватить всё, что с таким трудом добыто…

Все те, кто почуял запах слабой добычи, бросился на пир, впиваясь гнилыми зубами в живую внутреннюю плоть, растаскивая по темным закоулкам оторванные достижения…

Весь смысл, не погружаясь в призрачное далеко, не окунаясь в космос иллюзий, а здесь и сейчас, – помнить, кто вы есть, как добились, через что прошли, ценой какой досталось, сколько дней, месяцев, лет вытачивали из камня… до последней секунды, до завершающей минуты, капля за каплей отнимающих время жизни, помнить и охранять свой внутренний замок, а внешние ветры – они хаотичные бабочки, прилетают, согреваются на минуту-две… Миг – и снова улетают, не позволяя обладать ими, даря вам понимание ценности, каково обладать титановым ядром внутри вас, притягивающим, присоединяющим всё то и тех, кто обладает нужным полюсом, но не позволив разрушить…

Ревность погружаем в родное…

Ревность… Откуда она? Кто пробуждает ее? Зачем она звучит? Ведь все знают: когда спокойно, она лишнее, она тянет к пропасти, она нагло отнимает энергию, она – по крупинке разрастающаяся болезнь внутри, проникает незаметно, по чуть-чуть, откуда?

Ребенок, обделенный вниманием, особенно если ребенку изначально представили миллиардную энергию внимания, заботы, восторгов, комплиментов, позволили себе подчиниться маленькому чаду, подарили выкладывать свое недовольство, любое проявление капризов, чувствовать себя, как дома— всё дозволено – хорошо.

Вдруг, возможно не мгновенно, возможно не сразу, а по чуть-чуть, капля за каплей, он начинает отвлекаться на других, и об этом не говорят вслух, это начинает ощущаться в воздухе, не замечаем сами происходящих изменений, просто вспыхнул красный сигнальный огонек внутри, сквозь пальцы начинают струиться мелкими песчинками, неудержимо падая в бездну.

Вот в этом месте всегда стояла чашка кофе и ласковый поцелуй в губы, и искорки в глазах торопящихся на работу, милая забота и тепло, без тысячи слов окутывает внутри, но только не сегодня: сегодня строгое «пока» и мертвая хлопнувшая дверь, это неосознанно, это где-то внутри. Просыпается, тревожит, куда могло подеваться? Хочу, хочу, хочу… Хочу любимые обнимашки… Хочу вернуть, кто посмел отнять любимую игрушку? Кому подарили, не спросив меня? Это же мое – его внимание, он мой, мое, я не отдам, мысли, мысли, надутые щечки, сомкнутые брови, влажные ресницы… И снова мысли, мысли, мысли…

Вспоминайте, какое же лекарство спасало ранее? Кто излечивал от терзаний? Скорее – или проще чаще – те, кто был умудрен жизненным опытом, угощал лаской со сладостями, вниманием, предполагаемой мудростью, понимали без слов происходящее, тактично находили теплые слова, гладили, укладывая спать, убаюкивали нежностями черный занавес, отключающий разум, растворяли железные доводы, прятали ваши отвратительные ощущения внутри, рождая доверие, сея улыбчивость и сознание твоего родного – бабушки с дедами, им всегда было время поговорить, они видели многое, они не торопились, им всегда было о чем поведать. Есть вероятность попробовать прислушаться к советам матерей, отцов, но помнить, что их также, возможно, еще носит в подростковых эмоциях… и они очень недалеки от вас…

Первое свидание, ласковое

Утро сонное, томное, солнечное утро. Разговоры утренние с неразомкнутыми глазами, губами замедленными, про сны явившиеся, утро.

Действия ног, рук, глаз сплетенных, ласкающих, шепчущие слова нежностей, утро.

Минута, две, три после действия, льдинки пота стекающие, из горла прерывистое дыхание, восстанавливаются, утро.

Смех, улыбки коралловые, умиления субботние, снова смех и желания, шепот о завтраке, утро.

Росинки душа проникающие, обнаженные фигуры, ванная, заботливые руки к волосам прикасаются, минуты, эксперименты с контрастами температурными, улыбки, вскрики, прохлада, шерстяное с ворсинками, утро.

Пятки мокрые, следы оставляющие, частично прикрытые полотенцами мягкими, шутки не прекращающиеся, дверцы холодные распахнуты, моцарелла, томаты с хвостиками, соль крупная, грубый черный хлеб, ломтики хамона испанского, вода кристально-свежая, утро.

Чавкаем наигранно, произносим, слушаем радио, входят мелодии, жмуримся лучам солнца, счастливы, щенок, всё любопытно, хвост в разные стороны, балуется, смеемся, запуская руки в шерсть белоснежную, утро.

Чашка кофе, запредельно крепко, чашка чая, вкусы разные, частные запахи, лучи солнца неугомонные, шторы плотные, не спасающие, одурманивает, пахнет зеленью, тепло просачивается, пробуждается, утро.

Не торопясь, планируем, время выхода устанавливаем, делимся, рассказываем, краски к событиям добавляем, вспоминаем желания, сотни слов перетекают, тайны и недомолвки, делимся, сыплются, хорошо, выберемся, если снова не соскучимся, утро ласковое.

Второе отделение.
Девочки

Тик-так, тик-так…

Она давно отказалась от часов, они совсем ей были не нужны. Ее жизнь он наполнил своим ветром, ровно в 9.30 он желал ей доброго утра, будил, добавляя ласковые комплименты. Ровно в 12.30, она чувствовала это время ладошками, у подъезда останавливалось его авто, и счастливые смотрящие вверх его глаза пытались разглядеть в окне ее, и обязательный букетик в его руках. Волшебные крылья появлялись сами собой, выпархивала, обнимая и целуя любимого капитана парусника.

Обедая и непременно делясь свежими и яркими новостями, незаметно проносился обед, размыкая пальцы, в ее ладошке, глазах оставалось его тепло.

Как только невидимые стрелки соприкасались, образуя композицию, указывающую на восемь часов вечера, в дверь раздавался родной стук, и она, не задумываясь, распахивала, впуская вечернюю сказку в их уютный шалаш…

Чуть заглядывая до, терпеливо наблюдал за словами, мыслями, восприятием, благодарностью…

Чуть позже, приняв во внутренний мир ее, ежеминутно цементировалось тепло отношений, создающееся не на словах, жестами, взглядами, поступками, преодолениями, эмоциями, ценности их друг для друга… Показывая, приучая, доказывая ей, что она есть частичка вас, жизненно важная, позволяющая его крови бежать с необходимой скоростью к сердцу, улыбке расцветать на лице благодаря ей, приходило понимание родственности их миров, кирпичик за кирпичиком возводили неприступные стены внешним штормам…

Черный мир фантазий, воплощающийся в реальности, доставляет удовольствия вкусовые от нового блюда, но одновременно проникает в клеточки создателя, растлевая его белую сторону и заряжая эмоциями, и обязательно обильно рассеивает зёрна в душе. Свойства зерен известны, они непременно всходят, порождая новую тьму

Другой мир

В квартире, как всегда, царил мужской беспорядок, запахи дыма, стон разбросанных вещей, грязная убитая посуда в двух необъятных умывальниках и поле битвы из осушенных бутылок. Показалось, в одной из них еще теплилась жизнь, остатки грез внутри, показалось. Игра бликов, скрип от жалости к себе некогда гордого дубового стола, в свое время властно поселившегося среди интерьера, что стало с тобой, как тебя так? Прошлое. Запах тухлого, испорченного, желто-зеленого… Изголодавшееся животное своими оттопыренными костями скелета, стирая ногу, произносило мур-р-рчание. Я точно помнила его имя… Отвыкла к гостям, отвыкла от других иных, уже отбитое и бесполое, без надежды, в конечной последней попытке просило о пище, грамма энергии внутрь. Словно кошмарное сновидение. Подожди, подожди чуть, осторожно, словно среди зараженной среды, ступая, не затронув растяжек, шаг за минуту пробираясь к месту обитания холодного большого друга с провиантом. Повезло, добралась без неожиданностей и грязи прикасаний, правда, никакого расчета, никаких автоматических рефлекторных шагов на подсознании, вру, изучена до миллиметра данная среда, каждый сантиметр, там, глубоко внутри, на жестком диске, если возобновить, и тогда смогу закрытыми глазами, но это в чудовищном прошлом… Зачем я здесь? Прикосновение, усилие, подалась дверца, зеленый мох царствовал тут со смрадом, доедая остатки объедков, только сейчас донеслись сигналы окончаний кардинала-лампочки, лампочки на нем были мертвы, холод давно покинул этого некогда изобильного гиганта. Прости, что бросила тебя, не забрала тогда с собой, было больно, прости…

Извини и ты, существо, некогда имевшее имя, всё, больше не могу, прочь…

Руки рефлекторно сорвали маску верха костюма виртуальности… Туман. Горло судорожно напитывалось дефицитным кислородом. Дети, родные девочки, мои яркие и нежные, облепили с щебетом: «Мам, ну как, как? Мам-м-мочкин, ну как?» И ты, милый, с любимой чашкой горячего кофе что-то взволнованно за меня шептал и гладил по моим слипшимся волосам, успокаивал. Ребятушки, как же я по вам соскучилась.