Он не верил в то, что я смогу сказать что-то новое. Потому что в нем стабильно мигала красным светом фраза «Ничего особенного» – это клеймо я получила в детстве от матери и за шестьдесят лет жизни успела к ней привыкнуть.

Но желание написать книгу не отпускало – я просто тщательно его скрывала. Иногда даже – от себя самой.

А потом, в какой-то момент я поняла, что оно живое – все время рвется наружу, и удерживать его внутри становится все сложнее.

Тогда я решила всех обмануть.

Себя, свой страх, свой мозг, ту фразу, заложенную в далеком детстве в голову маленькой девочки и приколоченную там намертво гвоздями. Сказала им всем:

– Я не буду писать настоящую книгу. Я всего лишь соберу впечатления трех месяцев своей жизни. Ничего серьезного. Просто поиграю с собственными записями. Для развлечения. Для себя.

Открыла чистый файл и набрала заголовок «ДНЕВНИК ОДНОГО ЛЕТА». Чтобы они мне поверили.

И они все меня отпустили. Перестали запугивать. Предупредили, правда, что не насовсем. Что они еще проверят, что я там наваяю. Наверняка, какую-нибудь хрень…

А я воспользовалась этой паузой и начала собирать свой летний пазл.

Лето было подходящим, а год – расположенным к людям.

Вероятно, кто-то там, наверху, ответственный за рубильник погоды, решил, что нас достаточно помучили ковидом, и включил настоящее лето. В меру дождливое, в меру жаркое, в меру солнечное. Правда, он немного проспал начало, но это ничего – даже интересно. Позднее лето.

Я переехала из Москвы в деревню.

Привыкала к одиночеству и местным порядкам.

А ко мне привыкать никто не собирался. И в этом был кайф – не надо было притворяться, подбирать слова и улавливать настроения.

Здесь мне никто не собирался мешать. Все занимались своими делами – росли, развивались, меняясь каждый день. Трава, облака, деревья, птицы… Ничего статичного.

И солнце, которое неутомимо каждый день всходило за соседскими сараями и исчезало по вечерам за деревенским прудом.

У меня здесь, за стенами старого дома, жил и дышал особый мир (хотелось написать «который я населяла своими героями», но, на самом деле, я никем его не населяла, кроме себя), в который было так приятно погружаться каждое утро. Он нежил, успокаивал, неслышно приободрял, наполнял свежестью и покоем. Я становилась его частью, понемногу втягиваясь в этот всеобщий рост, это движение, эти невидимые глазу перемены.

И каждое утро писала. Под аккомпанемент ласточек, скандальных сорок и неугомонных кузнечиков. Под крики петухов, перебрехивание собак за прудом, назойливое гудение жука-бронзовки.

Потом выходила из дома посмотреть, что происходит: медлительная улитка на столе, уж, юркнувший от меня под гараж, бабочка, распластавшаяся на желтой скамейке, шмель, обессилевший от счастья и уснувший в цветке розы, аист, пролетевший так низко, что был слышен шум огромных крыльев, и проскрипевший какое-то приветствие…

Я каждый день встречалась с чем-то новым.

Хотя, казалось бы, нет ничего более неизменного, чем жизнь в деревне, где ничего не происходит. Где проходящие мимо дома люди – большая редкость. Где проезжающие мимо машины – событие. А самый доступный художественный шедевр – радуга над дальним полем.

Этим летом я все записывала…

Июнь

1 Июня

Стать легкой

Это на стыке сезонов так тревожно? Так неуютно, и все время кажется, будто что-то забыла? Или что-то не склеилось. Или склеилось, но не накрепко, и вот-вот развалится.

Напрягаюсь.

А ведь знаю: все идет, как по маслу, когда расслабляешься и начинаешь относиться к происходящему несерьезно. Тогда Вселенная весело бросает все свои щедроты прямо в подставленные ладони – только успевай подхватывать.

А значит что?

Значит, нужно переводить себя из состояния опасений и недоверия миру в состояние легкого опьянения Жизнью, веселого и беззаботного лета. Сегодня же оно началось!

Боже, но как же трудно стать легкой!

Сборы

Ненавижу собирать вещи перед отъездом – столько всего надо не забыть! Столько дел переделать.

Сборы для меня – как состояние безвременья: я уже не здесь и еще не там, где хочу оказаться. И время как будто пробуксовывает, проходит впустую, а сама жизнь вылетает в какую-то временную воронку и там исчезает.

По иронии судьбы, я всю жизнь переезжаю – с места на место, из города в город, из одной страны в другую и обратно.

Близкие знают: когда приходит время паковать чемоданы, я злюсь, раздражаюсь, цепляю всех по пустякам, превращаюсь в мегеру и все сметаю на своем пути.

Как-то сын приехал к нам в гости накануне очередного перемещения в пространстве. И прямо с порога осторожно поинтересовался:

– Уже?

– Уже.

Это означало, что вещи уже собраны, ураган закончился и можно расслабиться: все живы – на этот раз обошлось.

Так вот… Сегодня я собираю вещи. Мы едем в деревню.

* * *

Ура! Нашла способ сделать это с минимальными потерями!

Первое – убрать из дома посторонних, чтобы не пострадали.

Второе – представлять, как чудесно будет там, куда я собираюсь.

Я представила наш круглый стол в саду, нарциссы под окнами старого дома, голоса соловьев по вечерам и первый в этом году закат над прудом. Ощущение счастья незаметно заполнило внутри все пустоты, и как-то само собой, незаметно и безболезненно сумки были собраны.

А я осталась с хорошим настроением.

Муж вернулся из магазина, увидел сумки и сказал:

– Какая ж ты молодец!

– Почему?

– Потому что сообразила, как можно обойтись без жертв.

Когда везет

День начинался со злости, раздражения – даже вилка от телефонной зарядки не вставлялась в старенький удлинитель.

Настроение казалось безнадежно испорченным.

Мне так не нравится это состояние, оно – из моей прошлой жизни.

Злилась на все.

Ездили в Мосэнергосбыт. Поняла, что оплатить долг все же придется. Случайно узнала, что уже пять лет имею право на 50% льготу. Вспомнила, что пора продлевать инвалидность. Настроение испортилось еще больше. Стало ясно, что нужно искать попавшее Бюро МСЭ – их телефон давно молчит.

А дальше начались подарки.

Бюро оказалось на прежнем месте – работает, как ни в чем ни бывало. Там я узнала, что моя инвалидность продлена автоматически, и скоро я получу свою розовую справку по почте. А вернувшись домой, обнаружила в почтовом ящике извещение на заказное письмо – вот и справка.

Зашла по дороге в аптеку – купить молочко для тела.

Тут уже я поняла, что прет. Потому что мое молочко только что получили, еще даже на витрину не выставили.

– Как вы угадали, что нам его доставили, – улыбнулась провизор.

– А мне сегодня везет, – ответила я. – Во всем. День такой. И вам, кстати, такого желаю.

Так что день удался, хоть и начинался с сильнейшего раздражения. На утренней злости, между прочим, успела написать несколько постов.

Узнала, что во всем доме снова отключат воду, но меня это уже не коснется – мы уедем.

И апофеоз везения: не стали мыть окна, а через час за ними повисли альпинисты с краской.

Какой волшебный день!

* * *

Темный лак на ногтях, черные брови, зеленые пряди, латиноамериканский «Пьяный и сумасшедший» звучит этим утром…

Что еще нужно для того, чтобы красиво открыть лето?

2 Июня

Ничего лишнего

По мере приближения к деревне мне становилось все лучше.

Я возвращалась в спокойное место, где нет ничего лишнего (ну разве комары).

Где целый день можно заниматься тем, что не напрягает. Тем, что нравится. Тем, в правильности чего я не сомневаюсь.

Вспоминала по дороге всякие мелочи – ирисы, ивы, нежную эшшольцию – и хотелось улыбаться. Я чувствовала – меня ждет покой.

* * *

Сегодня пишу в деревне под звуки птиц и косилок. Музыку не включаю – соскучилась по этой.

Туда-сюда

Когда мы купили домик в деревне, сразу предполагалось, что бОльшую часть времени мы будем проводить на участке, а не в самом доме. Жить так, как до этого мы жили на даче.

Поэтому крыша над головой у нас – в одном месте, а все остальное – в другом.

На улице у нас туалет, раковина для мытья посуды, три стола, душ, две скамейки, мангал и качели.

И не просто за порогом – на приличном расстоянии.

Поэтому я каждый день сто раз хожу туда-сюда. Наматываю километры.

Теперь я понимаю, для чего все было так устроено.

Когда мы купили домик в деревне, я была больна. Я плохо ходила, садилась, вставала, не могла поднять ничего тяжелее пустой кофейной чашки.

Мне нужно было либо расхаживаться, либо ложиться и умирать. Потому что жизнь – это движение.

Вселенная, очевидно, решила прийти мне на помощь и подсунула нам этот участок размером около тридцати соток. А я почему-то сразу почувствовала – хочу. Даже не оценив размер бедствия.

Потом, конечно, плакала, преодолевая все неровности здешнего ландшафта (каждая отдавалась в теле болью) и расстояния. Ругалась. Матом. Швыряла все, что могла поднять, куда могла. Рыдала.

А потом вставала и шла дальше – выбора не было.

Выздоровела я, конечно, не из-за этого, но, думаю, постоянное хождение туда-сюда сыграло свою роль.

Так и живу здесь, в деревне. На свежем воздухе, у пруда с лягушками и цаплями, под бесконечным каким-то небом, внутри птичьего гомона и в постоянном движении: туда-сюда, туда-сюда.

Каждый пункт из всего перечисленного по-своему прекрасен.

Все меняется

Жизнь постоянно напоминает мне, что ничего статичного, раз и навсегда застывшего не существует. И то, что я придумала, не обязано быть правдой. В любой момент все может стать другим.

Все текуче, переменчиво, и спорить с этим бессмысленно.

Это великая иллюзия – стремление подчинить Жизнь своей воле и своему расписанию.

Не получится, она в него просто не поместится.

Вырвется, перевернет все с ног на голову, растопчет то, чем я так дорожила, и расставит все по-своему.

Глупо на это обижаться. Глупо настаивать, переживать, плакать или злиться – это реакции, ведущие к самоуничтожению.

В Жизнь нужно вливаться, мягко встраиваться и продолжать движение в этом живительном потоке.

Даже если он мне непонятен и в корне расходится с тем, что кажется мне разумным.

Даже если не ясно, куда он меня вынесет.

Даже если кажется мутным и неспокойным. Нужно просто напоминать себе почаще о том, что он несет меня к себе и к тому лучшему, что приготовила мне Судьба.

И грех этому сопротивляться.

3 июня

Утра

Они здесь всегда разные. И в них так здорово замирать. А это как раз то, что плохо получается в городе.

В деревне проще сливаться с окружающим пространством и ощущать от этого чистейший, незамутненный кайф. Потому что пространство здесь – волшебное.

* * *

Сегодня вышла из дома по деревенским меркам поздно – в семь.

И как будто в соляной столб превратилась.

Остановила какофония звуков – птичьи перекрики, петушиные вопли, голоса собак где-то на окраине деревни…

И в то же время – тишина. В которой не хочется двигаться.

Только смотреть.

На голубое небо со смешными облачками, кусочек пруда, который виден с крыльца, некошеное поле в росе, растянувшиеся повсюду тени, желтый букет на столе под яблоней…

Стою и напитываюсь с самого утра всеми этими чудесами.

А лето ведь еще только началось!

* * *

Проснулся Сережа. Я сделала ему кофе. Он взял чашку и сказал:

– Пойду в сад.

– Потом поделишься своими впечатлениями, – напутствовала его я.

А сама села за ноутбук.

Минут через пять не выдержала и пошла следом: зачем слушать чужие впечатления, когда можно получить свои собственные?

Всюду жизнь…

Что в этом году в деревне новенького?

Сосед Олег по кличке дипломат (которого с этого года почему-то стали звать Саидом) что-то постоянно благоустраивает у себя на участке под «ДДТ» и Макаревича.

Соседка с другой стороны – Светка – собирает крышки для панно. Продала всех кур, оставила только кроликов. И мужа дома оставила – за двадцать тысяч ездить на работу в город не разрешила. Живут тем, что выращивают. Да еще лисички сдают.

В семье люто пьющих Чумаков, которые живут на углу, этой зимой умер один из братьев – его нашли на кладбище. Какой из пятерых, не знаю – для меня они на одно лицо. Каждый год Чумаки теряют одного бойца, а на его место у местных девок нарождается новый. От них же.

Наглые коты гуляют вразвалочку по дороге и не собираются сворачивать перед проезжающими машинами. Они знают, кто тут главный.

– Всюду жизнь, – делает заключение Сережа.

Для чего болеть?

Я свалилась в болезнь. Интоксикация организма длиной в один день. Адаптация к новым условиям жизни. Я уже к этому привыкла.

Когда пришла в себя, стала думать:

– А для чего люди болеют?

И сама себе ответила:

– Для того, чтобы остановиться, замедлиться и понять, что бежать не стоит – некуда. Чтобы осмотреться и понять – а в ту ли сторону я вообще иду.

Вибрации

Любые вибрации целебны.

Я слушала трактор.

Потом гудение пчел в сливе.

Потом одинокого шмеля.

Потом треск сучьев в костре, соловья и методичный крик кукушки.

Я этим всем исцелялась.

4 июня

В другом направлении

На улице неуютно. Вода холодная. Ветер – тоже. Вокруг дома ходят черные тучи – пугают грозой. Трава не кошеная, и вещи до сих пор не до конца разобраны.

Но радость – не в этом направлении.

Она – в трогательных цветочках на подоконнике.

В тепло нагретом доме.

В любимом блокноте, в котором я каждый день пишу, а потом удивляюсь написанному.

В красной чашке с кофе.

В потрясающей красоте закатах над деревенским прудом.

В удобной кровати и мягких тапках.

Даже в покосившемся от старости доме. Это забавно и необычно – существовать в перекошенном пространстве.

И на экране блокировки моего телефона вчера появилась новая заставка: «Можно по-другому. Можно с легкостью. Можно по любви».

Перевертыши

Тракторист Серега – хороший парень. Едет мимо нас на тракторе – остановился:

– Вы вроде хотели участок вскопать?

– Сереж, спасибо, но мы осенью хотели, в прошлом году.

– А сейчас?

– А сейчас уже не хотим.

Соседка зашла поболтать.

Сидит – на свой двор показывает:

– Ваш петух орет – слышите? Брать будете?

Мы у нее этого петуха тоже по осени выпрашивали – Сереже захотелось домашней лапши, как в детстве.

– Да мы уже не хотим. Ни лапши, ни петуха.

– А он сейчас как раз подрос – самое время рубить.

– Ну и пусть бегает.

– Так его старый петух гоняет.

– Ну и пусть гоняет.

Нам-то что? Нас-то никто не гоняет.

Деревенские устраивают для нас перевертыши: чтобы не они со своими петухами и тракторами – для нас, а мы – для них.

Не-а, не получится.

Замок

Я сегодня закрыла дверь перед соседями. В буквальном смысле.

Вернее, калитку.

На велосипедный замок. Который купила специально для этого.

Теперь деревенские ко мне не зайдут, просунув руку между штакетинами и отодвинув защелку изнутри.

Они не понимают, почему нельзя приходить к другим людям без приглашения, когда тебя не ждут.

И всегда приходили, когда хотели. Посидеть, новости рассказать, нас послушать, сигаретку стрельнуть, кофе с бутербродом угоститься…

Когда их визиты участились, я и придумала замок. Потому что про личные границы деревенские ничего не знают и знать не хотят. А если попробовать им рассказать, пожалуй, примут меня за сумасшедшую. Однако в гости ходить не перестанут.

Герань

У дома торчал вкопанный в землю ржавый обрезок трубы. Сережа загнал в него деревянный столб, а я покрасила все это желтой краской. И алюминиевый таз покрасила. Хотелось, чтобы получилось ярко – наш облезлый дом тоже когда-то был желтым.

Потом Сережа прибил таз на столб большим гвоздем, и мы посадили в него герань.

Место оказалось удачным – теперь любой маршрут проходит мимо цветов.

И неожиданный бонус: просыпаясь, я первым делом вижу цветы за окошком. Красота!

P.S. Остались незадействованными еще один такой же таз, пара чайников, лейка, старая кровать с панцирной сеткой и две раковины. Все это богатство досталось нам от прежних хозяев, и для него я пока не придумала применения.

Предчувствие счастья?

У вас так бывает? Чувствуешь, что с этой встречи, с этого разговора, с этого происшествия, случая, события что-то в жизни необратимо изменится. Что-то станет совсем другим – уже даже чувствуешь легкое свежее дуновение этих перемен.

И слегка перехватывает дыхание. И страшно поверить.

Думаешь: нет, наверное, привиделось. А внутри уже знаешь – так, как прежде, больше уже никогда не будет.

5 июня

Непогода

Где лучше пережидать погоду? Дом или деревня? Вот в чем вопрос.

И здесь, и там мы будем заниматься одним и тем же. Я – писать, Сережа – читать (такое у нас в семье разделение).

Разница в чем? Дома удобней – горячая вода в раковине, все под рукой. Не надо бегать на улицу с каждой тарелкой, чтобы ее помыть.

С другой стороны, это же приключение – пробежаться под дождем, на скорость отмыть посуду и бегом – обратно, в теплый старый дом, ставший в этом ненастном дне особенно привлекательным.

А мыть посуду горячей водой в раковине – как-то банально и скучно.

Все же комфорт лишает нас остроты переживаний. Решено – остаемся в деревне.

Я могу все!

Проснулась с плохим настроением – могу переделать его в хорошее.

Могу чувствовать скуку, а могу – волшебство и восторг.

Могу наслаждаться книгой Франсуазы Саган, а могу читать ее равнодушно, без энтузиазма.

Могу слушать Сережу без интереса, а могу – с любопытством.

Могу не замечать цветы на столе, а могу рассматривать их, наслаждаясь мельчайшими подробностями.

Я практически всемогуща, потому что могу сделать свою жизнь такой, какой захочу. Всего лишь изменив восприятие, повернув ручку настройки в нужную мне сторону.

Это несложно – нужно просто сделать выбор.

И я выбираю счастье.

В этом дне я буду счастлива!

На контрасте

Теперь я понимаю: чтобы прочувствовать радость, нужно сначала пожить в холоде, перемыть посуду под проливным дождем, похлюпать по мокрой траве в пластиковых ботах, ежась от леденящего ветра, насмотреться на мрачные тучи, не оставляющие надежды.

Зато потом – награда. Голубое небо, игривые белые облачка, солнечный свет, птичий гомон, ковер из маргариток…

Похоже, до радости еще нужно добраться. Если переживешь непогоду – не разозлишься, не расстроишься, не отчаешься, не станешь думать, что жизнь не удалась, получишь радость. Большую, настоящую, невыдуманную.

Так уж мы устроены – самые сильные чувства возникают на контрасте.

Ночь

Странная была ночь.

Сначала я во сне сочиняла. Потом было что-то еще и что-то еще. Помню, что ночь состояла из трех составляющих. Остальное забыла.

После первой части проснулась и подумала, что, наверное, стоит все это записать, пока помню. Может быть, это даже что-то гениальное. Потом же забуду. Не записала.

И вот – забыла.

* * *

А еще ночью стучал по дому дождь, и я поняла, что до этого написала про него не совсем правильно. Он как будто заигрывает или запугивает: стучит по разным частям дома с разной интенсивностью – то слева, то сверху, то справа, то позади. Погромче, поглуше, чуть слышно, дробью…

6 июня

Для себя

Когда мы купили этот участок в деревне, я так радовалась всему – просторам, небу, птицам, цветам, деревьям – что мне хотелось непременно кого-нибудь еще осчастливить. И я стала брать на лето в деревню маму.

Теперь, когда мама ездить к нам перестала, я понимаю, как же классно не быть в услужении у другого человека, пусть даже самого близкого, а жить ради себя.

Для себя неспешно заваривать кофе и выходить с горячей чашкой в сад. Садиться к компьютеру, когда захочется. Когда захочется, сажать цветы или идти на прогулку в лес. Или готовить еду. Для СЕБЯ.

Это так непривычно и так клево! В этом есть такой настоящий, такой непридуманный кайф! Непривычный, но оттого, наверное, и ощущается острее.

Me time.

И, кстати, здесь, в деревне я поняла, что осчастливить другого человека невозможно.

Собрать свой день

Я решила сконструировать себе счастливый день. Собрать его из света и тени, из шорохов травы и птичьих криков, окрошки и зудения комаров, из очень простых, понятных действий и очень важных мелочей, к которым давно стоило присмотреться.

Встроить в него прогулку вокруг пруда и что-нибудь еще.

Я не знаю, что еще наполнит этот счастливый день – я собираюсь импровизировать.

В лес

Сережа отправился в лес. Звал меня, но я отказалась. Мне нравится ранний утренний лес.

Грибов в лесу не нашел, зато вернулся с букетом ландышей.

Днем в доме тягуче-томно, солнечно, с дурманящим ароматом ландышей.

Приговор

В этом году впервые не хочется отсюда уезжать.

Хочется здесь быть и быть. Впервые.

Я поняла: Вселенная приговорила меня к деревне. Создала все условия: комфортную погоду, тишину, красоту, даже комаров дозирует.

Обложила со всех сторонам ресурсами – делает мне по максимуму хорошо. Наверное, для того, чтобы я чего-то важного здесь набиралась, напитывалась этим местом, наполнялась, подрастала, созревала для чего-то.

Наверное, готовит меня к чему-то грандиозному. И деревня в этом году – ради этого.