Buch lesen: «Упавшие облака», Seite 2
Положив карту в карман, юноша побежал к одному из близлежащих домов, в котором жил тот, чье это было дерево. Он специально посадил его и следил за ним, и страшно было даже подумать…
Но юноша думал, что это чьи-то происки, что все можно вернуть. Мало ли, тот человек просто заболел, попал в передрягу? Или кто-то подкараулил, чтобы никого не было, и навредил таким образом дереву и тем, кто приходит к нему…
Вот уже он взбегает вверх по крутой лестнице с высокими ступеньками, тяжело дыша и пытаясь успокоить разбушевавшееся в груди сердце. Он остановился у двери квартиры и глубоко вдохнул несколько раз. Только после этого он постучал в дверь.
Та отворилась, и только юноша хотел открыть рот, чтобы начать говорить, как его передернуло, и он отпрянул назад, упав на спину. Перед ним был тот самый человек, в этом не было сомнения: тут никто больше не может жить.
Но он был другим.
Еще вчера его лицо было лицом с глазами, ртом, шрамами, родинками и морщинами, можно было различить мельчайшие переживания в его мимике.
А сейчас это был вырванный из того уличного потока кусок: размытый, вытянутый, с пустым лицом, на котором ничего нет.
Этот силуэт изогнул голову в сторону плеча, оценивая ситуацию, и, не предложив юноше помощь, молча захлопнул дверь.
Тот сидел на полу, прижавшись к одной из стен спиной, и тяжело дышал. Когда его нервы успокоились, и он нашел силы подняться, он сразу направился к дереву: может быть, найдется все-таки?
Но этой надежде не суждено было сбыться.
Не было уже ни дерева, ни чего-либо, что напоминало бы о нем. На месте, где считанные минуты назад оно умирало, уже был проложен тротуар. И по этому месту уже неслись в разные стороны черно-белые потоки.
Поиск здесь был теперь бессмысленным. То, что так произошло, было пугающе. Многие, кто приходил сюда, теперь, возможно, будут подавлены и гораздо быстрее пойдут на холм. Юноша достал карту и перечеркнул на ней это место. Тяжело вздохнув, он пробежался по листу глазами и, выбрав следующую точку маршрута, побрел меж размытых движущихся потоков людей.
Он прошел пару не отличавшихся друг от друга улиц, и волнение вдруг охватило его. Что, если уже поздно? Что, если он, несмотря на то, что искал уже целыми днями на протяжении долгих недель, именно сейчас опоздал на мгновение?
Он отгонял от себя эти мысли.
Они внушали страх и заставляли колотиться сердце.
Он уже видел, и видел именно в этих местах. Да, никогда не удавалось, но он был близок.
И вот оно: то место, к которому он шел. Это был парк, в котором не было ничего, кроме асфальтированных дорожек и каменных однотипных лавочек.
Но здесь был еще и старый-старый фонтан. Вода из него била все время, так давно, сколько юноша помнил себя.
Сейчас он почти зачах. Он, конечно, вырвался из оков времени. Пережил дома, другие фонтаны. Переделали уже с того времени целые улицы, повсюду закатали землю асфальтом, а он все стоял здесь, выпуская из себя последние потоки жизни: жалкие остатки далекой молодости. Узоры в виде цветов давно были потерты временем, а сами эти цветы понурили тяжелые каменные головы в смиренном ожидании. Все было уже предрешено, это было ясно.
Ржавчина разъедала фонтан изнутри. Трещины на каменной коже почти стали рваными ранами. Через них его чистая душа вырвется и устремится в другое место.
Страшная, долгая смерть.
Но что давало ему новую жизнь, так это художники. Одного из них юноша знал. Тот всегда рисовал фонтан, словно тот новый, только что поставленный. На его полотнах он бил высокими, блестящими на солнце струями воды. Вокруг него стояли деревья, а на клумбах росли яркие цветы.
