Buch lesen: «Тайна внутри нас», Seite 2

ИРИНА

1988 год, зима

Это была первая ночь за столь длительное время, когда я наконец-таки выспалась и встала счастливой! Я стала счастливой наяву! И мечты здесь ни при чем! Поднявшись с кровати, я побежала к своим родителям. Они уже встали и ворковали на кухне. Я ворвалась на кухню как сумасшедшая, прервала их и сообщила, что очень их люблю. Они явно были удивлены, ведь они давно уже не видели меня такой радостной и веселой, полной жизни и азарта. Я посмотрела на часы и поняла, что опаздываю на встречу. Мне нельзя было ее пропустить, теперь точно нужно все это закончить и не бояться перемен. Я прекрасно понимала то, что только я собственноручно допустила столько ошибок. Я не должна была позволять этому зайти так далеко. Надо было разорвать эти отношения еще задолго до того, как он сделает мне предложение. И что вообще со мной произошло, когда я приняла его? К тому же это нечестно по отношению к Леониду. Я поступаю плохо и знаю об этом. Но что мне остается делать! Я неожиданно для себя нашла свое счастье и по-настоящему влюбилась. Я даже представить не могла, что это чувство сделает меня такой смелой и я наконец-то разорву цепи несчастья.

Я надела свое любимое черное платье для особо важных случаев, уложила волосы, как смогла, подумала, все равно они будут под шапкой, взглянула на себя в зеркало – глаза мои сияли! И побежала к выходу. Родителям, которые до сих пор меня обсуждали, крикнула, чтобы они пожелали мне удачи, и выбежала за дверь. Встреча с Леонидом была запланирована в одном из ресторанов – как он говорил, «в лучшем ресторане Москвы». Непонятно, к чему такие жесты, но это меня уже мало волновало, ведь теперь у меня начиналась новая жизнь, без него. Если бы родители узнали, что я задумала, то точно бы сказали, что с моей головой явно что-то не так. Они были рады новости, что Леонид сделал мне предложение. Ведь он завидный жених – с неплохим состоянием и очаровательной улыбкой. Но если бы они видели парня с выставки… Я потеряла голову и рассудок. Но что-то мне подсказывает, что я все делаю правильно.

Я почти бегом мчусь к месту нашей встречи, и в этот момент что-то начинает терзать меня. Мысленно пытаясь успокоиться, я вспоминаю Дмитрия, и на моей душе становится так легко и свободно, что я тут же забываю о проблемах. Приблизившись к ресторану, я увидела Леонида. Он стоял на пороге, у входа, совсем без верхней одежды. Он замерз, но уходить даже и не думал. Высматривал меня повсюду. Увидев его, ищущего меня в толпе проходящих людей, я на секунду остановилась, усомнившись в правильности своего решения. У меня промелькнула мысль: «Может, это и есть любовь?» Я захотела уйти. Увидев меня, он, как эталон счастливого влюбленного, с улыбкой в пол-лица пошел навстречу мне. Поздно, подумала я.

Я опять оказалась в замешательстве. Чего же мне не хватает? Я уверена: он любит меня! Может, и у меня когда-нибудь получится полюбить его? У меня было ровно десять секунд на то, чтобы принять окончательное решение. Вспомнив вчерашний вечер, я без колебания и, как никогда, полная решимости сказала:

– Я не люблю тебя! И никогда не любила!

Наступила неловкая пауза. Его улыбка начала рассеиваться. Прервав молчание, я сказала:

– Я пыталась полюбить тебя, но не смогла. Прости! Прости меня за то, что говорю тебе это так поздно! Мы друг другу не чужие люди, поэтому я скажу тебе правду. Я встретила человека, которого полюбила с первого взгляда.

После нескольких минут молчания я добавила:

– Теперь ты будешь меня ненавидеть?

Он стоял неподвижно, и я невольно потянулась к нему. Его лицо сделалось растерянным. За секунды из счастливого парня он превратился в разбитого горем мужчину. Он не сказал ни слова, пока я говорила, а только пристально вглядывался в мои глаза, как будто пытаясь там что-то найти. Мы стояли, смотря друг на друга целую вечность, как мне показалось. И вдруг он прервал наше молчание:

– Как я могу тебя ненавидеть, когда я люблю тебя! Что ты такое говоришь? Ты, наверное, шутишь? Прошу, скажи, что ты это не всерьез?! Пойдем скорее, мы с братом тебя уже заждались!

– Это не шутка! – стоя на месте, упрямо сказала я.

– Пойдем, здесь холодно, а я не стал брать верхнюю одежду из гардероба.

– Ты что, не расслышал меня?! Я не люблю тебя!

После этих слов он, потупив взор, остановился. Трудно было представить, что творится у него в голове, но только дикий мороз, который охватывал меня до мурашек, его уже не трогал. Как же я была виновата перед ним! Что же я наделала! В ту секунду в моей голове пронеслась мысль: «Отчего такое светлое чувство, как любовь, приносит столько горя и разочарований?»

Ответ был мне неизвестен. Любовь разрушительна, она неизбежно разрушает все, к чему прикасается. И под этим я могу подписаться! Сунув руку в карман пальто, я достала кольцо, которое необходимо было отдать. Увидев кольцо в моей руке, которую ему протянула, он покачал головой. Он отказался его брать обратно, лишь взял мою руку, закрыв своей, сказал:

– Оставь, пожалуйста, кольцо у себя, как напоминание того, что я был в твоей жизни. Пусть нелюбимый, но был.

Обняв его в последний раз, я незаметно положила кольцо в карман его брюк. Меньше всего мне хотелось, чтобы кольцо изо дня в день напоминало мне о нем. За что я так с ним? Ведь он отличный парень, просто не мой человек. Надеюсь, когда он его найдет, попробует понять меня. Может, даже когда-нибудь и простить. Посмотрев на него в последний раз, я пошла домой. Я отдалялась от него шаг за шагом и чувствовала, как он провожает меня взглядом. Преодолевая все большее и большее расстояние, не могла избавится от мысли, что теперь я по-настоящему счастлива!

КОНСТАНТИН

20 июля 2019 года

В доме никогда не было так тихо, как в тот день, 15 лет назад. В комнате все было мрачным и незнакомым. Я пытался убедить себя, что это сон, всего лишь плохой сон, что я вот-вот проснусь, снова все встанет на свои места и я забуду это. Я не хотел там находиться и что-то понимать. В моей голове была нерушимая картина нашей семьи. Эта картина излучала свет и надежность. Но только не тогда. Тогда я просто не мог ее представить. На ее месте появилась пустота. Я погрузился в панику и не знал, что мне делать дальше.

Сейчас, после всего того, что рассказала мне моя мать, я понимаю, что все было ложью. Она не хотела говорить мне правду, какой бы она ни была. Наверное, я был слишком мал, и она просто оберегала меня ложью, как когда-то оберегала моего отца. Вот ирония… Теперь я знаю, бывают вещи, о которых лучше молчать. Но только это касается семьи, где ты стараешься хранить и оберегать ее. Не там, где ты клянешься человеку в преданности и верности, зная, что нарушишь обещание. Моя жизнь будет другой, я в этом уверен.

Даже сейчас, глядя на них, я вижу, сколько в них хранится тайн, я вижу и то, о чем они молчат… не рассказывают друг другу. Не до конца уверен в своих мыслях, но мне кажется, что правды я не узнаю никогда.

Сегодня этот день я решил провести в доме своих родителей, несмотря на то что отец оставил мне свой подарок на всю жизнь, как огромное напоминание о том дне, – шрам.

ИРИНА

1988 год – начало 1989 года

Оставалась неделя до нового, 1989 года. Мы целыми днями были вместе. Тогда нам казалось, что нет ничего на свете, что могло бы нас разлучить. Только с Дмитрием я почувствовала: «Любить – значит, жить!» Я была абсолютно счастлива! Новый год мы встретили вдвоём в его квартире, недалеко от парка Горького. Только он и я. А когда часы пробили полночь, он сделал мне предложение, которое я с радостью приняла. В ту же ночь мы поклялись, что бы ни случилось, доверять друг другу, оберегать и никогда не предавать.

Я чувствовала сильнейшее желание выйти замуж за Дмитрия и как можно скорее стать замужней женщиной. Ничего подобного я еще никогда не испытывала. Я была похожа на ребенка, которому только что купили его долгожданное мороженое. Вообще я всегда была против быстрых, скоропалительных и необдуманных браков, которые, как правило, долго не существовали. Для меня было важно проверить чувства на прочность – временем, но только не в нашем с Дмитрием случае. Нам не нужно было встречаться целую вечность, чтобы не сомневаться в выборе друг друга и быть уверенным в завтрашнем дне. Ровно с того момента, как нас свела сама судьба в музее, мы стали шестеренками одних часов, и наше время только начиналось…

Он говорил, что его родители мечтают познакомится со мной. И мы, выбрав удобное время, поехали на встречу с ними. Находясь в его машине, я не отрывала от него глаз. Все не могла поверить, что такой мужчина, как он, полюбил меня с первого взгляда. Это было похоже на сказку. Подъезжая к дому родителей Дмитрия, я была удивлена, насколько большим он оказался. Дмитрий не слишком много рассказывал о своих родителях, не говорил, кто они и чем занимаются. Сказал о них только то, что их любовь, которую они пронесли через всю жизнь, его вдохновляет.

Зайдя в дом, я увидела его родителей, которые нас встречали. Они уже были в возрасте, чуть старше моих родителей. Я была удивлена их величайшим гостеприимством. Они не притворялись, а действительно были рады меня видеть.

Они были женаты уже тридцать пять лет, их брак можно было назвать поистине счастливым. Пока мы все вместе разговаривали, по моим меркам, в огромной прихожей, я невольно размечталась о том, что когда-нибудь и мы с Дмитрием будем встречать вместе старость – такие старые и довольные прожитой жизнью.

Проходя дальше по дому, я видела, что повсюду висели их семейные фотографии, рассмотреть которые у меня пока не было времени. Ведь я была занята разговором и грезами о будущем с Дмитрием. Но в одно мгновение все развеялось, когда мы дошли до гостиной, где был накрыт огромный стол. Я не поверила своим глазам – передо мной стоял Леонид. По моему телу пронесся ураган. Мне стало и жарко, и холодно одновременно. Я не знала, что мне делать, мне казалось, что я как будто лаву проглотила. Я застыла, как вкопанная, не сводя с него глаз, и не могла поверить своим глазам. Я представить не могла, что сейчас начнется. Я чувствовала себя загнанной в угол в ожидании, когда меня растерзают. Придя в себя, я вспомнила, что Дмитрий в разговорах со мной упоминал о своем брате, который младше его на два года, а я пропустила все мимо ушей. Все сходилось, ведь Леониду, как я помню было двадцать шесть, а Дмитрию скоро будет двадцать девять. Эти числа быстро проскочили у меня в голове.

Родители Дмитрия, зайдя в комнату, сказали:

– Знакомься, Ирочка, это Леонид, младший брат Дмитрия.

К моему удивлению, Леонид, увидев мою растерянность, не позволил паузе затянуться, он повел себя так, как будто мы незнакомы. Глядя в его глаза, я была удивлена, с какими хладнокровием и невозмутимостью он смотрел на меня. Казалось, он в первый раз видит меня.

Мы не встречались несколько месяцев, но у меня было ощущение, что мы не виделись годы. Он выглядел иначе, более мужественно. Куда-то пропал ребяческий взгляд, теперь он был более выраженный, целеустремленный, волнующий. Волосы стали длиннее, и это ему безумно шло. Черты лица его сделались тоньше. Острые скулы, о которые, казалось, теперь можно было пораниться, тонкие губы, которые на общем фоне смотрелись необычайно изысканно. Раньше я этого не замечала, как странно. Широкая шея переходила в плечи, которые стали значительно шире с момента нашей последней встречи. Сделав вид, что мы незнакомы, с улыбкой на лицах, мы «познакомились» вновь. С таким же видимым равнодушием мы уселись за стол. Сели так, что по левую руку от меня сидел Дмитрий, а по правую – его брат, Леонид. Напротив нас сели родители. И тут до меня дошло, что в день расставания с Леонидом я должна была познакомиться в ресторане с его братом Дмитрием. Эта история мне определенно не нравилась, все закручивалось еще больше. Роясь в голове, пытаясь разобраться, что делать дальше, я выпала из разговора семьи. Я почти ничего не ела, только пила их домашнее вино, которое было очень даже приятным и одурманивающим. Хорошо, что никто не был против того, что я аккуратно и, как мне казалось, незаметно для всех потягивала стакан за стаканом. Оно помогало мне отстраниться от ситуации и посмотреть на нее с капелькой юмора. Вдруг я почувствовала, как рука Дмитрия гладит мою и нежно ее сжимает. Я сжала руку в ответ. Меня это и отвлекло, и немного возбудило. Я расслабилась, и мысли в моей голове прекратили свой ход. Только через некоторое время я, посмотрев вниз, увидела, что это была рука Леонида. От неожиданности я резко отдернула руку и выскочила из-за стола. Разговор прекратился, и все посмотрели на меня. Быстро придя в себя, я сказала, что хотела бы прогуляться по дому. Дмитрий вызвался сопроводить меня, но я сказала, что хочу пройтись одна. Никто не стал возражать. Мое счастье.

Выйдя из гостиной, я неспешно пошла по коридору. Не знаю, как долго я шла, но я успела понять, что меня возбудило то, как Леонид так долго держал мою руку в такой близи от Дмитрия – от человека, которого я люблю. Я сама не заметила, как дошла до детской комнаты братьев. К комнате вел коридор, стены которого были полностью заполнены детскими фотографиями. «Коридор памяти» – так его называли. Самым интересным было то, как хозяева дома подошли к этому вопросу: у самой гостиной висели фото, сделанные в ближайшее время, но, стоило начать продвигаться в направлении детской, как фотографии становились все более ранними. И у самого входа в комнату на стенах висели совсем детские фотографии. Самые лучшие моменты жизни были запечатлены на них. Зайдя в их детскую комнату, я погрузилась в свои мысли. Я нарушила данную нами с Дмитрием клятву. Я ничего не сказала про Леонида. Как поступить теперь? Сказать, что я чуть не вышла замуж за его брата? Это было серьезно. Погрузившись в мысли, я не заметила, как в комнату вошел Леонид.

– Вот я тебя и нашел! – сказал он игривым тоном, прикрыв за собой дверь комнаты.

Он стал медленно подходить ко мне. Я стояла у окна и с осторожностью смотрела на него. Ведь я никогда не могла представить, что творится в его голове.

– Вот ты и познакомилась с родителями! Согласись, они милые люди!

Мои глаза опустились на его грудь, и я увидела то самое кольцо, которое оставила ему.

– Да, то самое кольцо! Ты его узнаешь, оно, наверное, случайно закатилось ко мне в карман?! – с усмешкой сказал он. – Можешь ничего не говорить, я все понимаю! Теперь твое кольцо всегда будет со мной, рядом с моим сердцем, как напоминание о тебе. Ты самое светлое, что было в моей жизни!

Он говорил это таким низким тоном, подходя ко мне все ближе, что я теряла над собой контроль. Мне безумно захотелось его обнять, но как бы это выглядело? И, чтобы как-то прийти в сознание, я сказала:

– Послушай! Мы ведь сейчас не о кольце будем говорить?!

– Нет! – сказал он, подойдя ко мне еще ближе.

Я не понимала, что происходит, ведь я захотела его поцеловать так же страстно, как меня целует Дмитрий. Протянув руку, он дотронулся до моего лица. Я закрыла глаза в предвкушении поцелуя. Его аромат… Я все еще помнила его аромат. Он приблизил свое лицо к моему, коснулся лбом моего лба, и мы стояли неподвижно.

– Что мне теперь делать, Ирина? – шепотом спросил он.

Его голос был таким низким, бархатным и сексуальным, что я еле себя сдерживала.

– Вы братья, и ты теперь все ему расскажешь? Ты сделал вид, что меня не знаешь, но почему? Наверное, нужно было нам сказать все там, а не играть в эти игры.

Обхватив мою голову двумя руками, он сказал:

– Я слишком сильно люблю тебя, Ирина! Мы с Дмитрием не так близки, как тебе могло показаться. Я бы не рассказал про нас, тем более Дмитрию! Ты многого о нем не знаешь. Скажи, это его ты полюбила? Это он тот самый человек?!

– Да, – сказала я почти шепотом.

Но что он имел в виду, говоря, что я многого о нем не знаю?

Его руки медленно отпустили мою голову. И теперь они были на талии.

– Я не хотел все испортить. Скажи я правду, вечер бы не состоялся! Тем более я увидел, как ты была рада увидеть меня!

– Спасибо, что не выдал тайну! – я слышу только то, что касается меня или Дмитрия, но упускаю то, что я стою почти в обнимку с человеком, который для меня теперь никто.

И он в данный момент признается мне в любви.

– Теперь это наша маленькая тайна!

Мы стояли опасно близко друг к другу. Атмосфера накалялась, я чувствовала, как его руки сильнее сжимают мою талию, и одна рука медленно опускается вниз. После сказанных им слов я ощутила дикое возбуждение, забыв о Дмитрии. Я хотела только одного, чтобы он взял меня со всей страстностью – так, как сжимал мою руку. Я чуть вслух не сказала ему об этом, но вовремя себя остановила! Это все вино. Это неправильно, подумала я. Так не должно быть, это просто невозможно. Он такой настойчивый. Он не сводит с меня глаз, не расслабляет рук. Я чувствую его тяжелое дыхание совсем близко. Я хочу его! Я теряю голову! Я вырвалась из его объятий и, чтобы не сделать глупость, подошла к большому белому шкафу, где стояло несколько фотографий их родителей. Они стояли обнявшись, глядя при этом друг другу в глаза. Они были так влюблены и счастливы. На этой фотографии им было около тридцати. Как им удалось пронести любовь через всю жизнь? Пронести и удержать. Для меня это была загадка, ответ на которую нельзя было подсмотреть или спросить. Мои родители тоже были счастливы когда-то, но не теперь. Сейчас они просто зависимы друг от друга. К тому же их уже удерживает не любовь и настоящее, а прекрасные воспоминания о прошлом, которое они не хотят стирать разводом. К тому же они оба боятся каких-либо перемен.

– Мне тоже нравится эта фотография. Глядя на нее, я всегда хотел того же. Такую же любовь на всю жизнь. Думал, что нашел… Что я сделал не так? – спросил Леонид, подойдя ко мне и взяв меня за руку.

В этот момент в комнату вошел Дмитрий. Наверное, он не заметил, что мы только что держались за руку, как влюбленные.

– Вы уже успели пообщаться? – сказал Дмитрий, опершись на стену.

– Да, – сказала я, отходя от Леонида.

– У тебя хороший вкус! Она лучше предыдущих, – сказал Леонид, даже не смотря в сторону Дмитрия.

Что это значит? Лучше предыдущих. Я знала, что до меня у него были девушки, но эта интонация… такое ощущение, что их было намного больше, чем тех, о ком я знала. Меня охватила ревность, хотя я прекрасно понимала, что все они в прошлом. Это было сильное чувство, ведь я не хотела его ни с кем делить. Похоже, не только я храню секреты. Но я была теперь слишком растеряна и запутана в своих чувствах, чтобы что-то спрашивать у Дмитрия. Я это оставлю на потом. Но теперь меня волновал вопрос, могу ли я доверять Леониду? Могу ли быть уверена, что он сохранит тайну, во всяком случае, до тех пор, пока я сама не наберусь смелости рассказать, как я чуть не вышла за него замуж. К тому же теперь я испытываю сильное влечение к нему – даже тогда, когда рядом Дмитрий. Мои мысли ревности меняются на мысли, в которых я остаюсь наедине с Леонидом. Я уверена, когда мы смотрим друг на друга, мы думаем об одном и том же. Обстановка накалилась дальше некуда. Или я сама накалила ее у себя в голове. Ведь я еще толком не отошла от вина. Неважно.

Теперь я хотела только одного – поскорее уехать из этого дома. Одна.

КОНСТАНТИН

20 июля 2019 года

Сегодня мне ровно столько, сколько было моей матери, когда она решила усложнить себе жизнь. Моя же жизнь сильно отличается от ее. Я стал одним из тех людей, которые просчитывают свои действия наперед и не бросаются в омут с головой. Да, теперь я такой. Жесткий и бесчувственный. Эта история и все, что случалось после нее, сильно повлияли на меня и сделали мою жизнь просто невыносимой. Постоянный контроль надо всем в моей жизни изматывает меня, но я ничего не могу с этим поделать. Теперь это часть меня. Я почти перестал верить людям и с подозрением смотрю на эту жизнь, не зная, что она мне приготовит. Поэтому, чтобы не страдать, я выбрал меньшее из зол и стал просто ее контролировать, ограждая себя от всего. У меня почти не было друзей, да что там друзей – даже знакомых почти не было. Я сам себе компания. «Спасибо» моему подозрению и моей «вере» в человечность. Боясь душевной боли, я загнал себя в клетку, ключ от которой был спрятан в моем подсознании. Я знал, что из этой тюрьмы мне никогда не выбраться, значит, нужно как-то научиться с этим жить, а также стараться выглядеть как человек, который не боится открыться такому чувству, как любовь. Дело в том, что долгие размышления о жизни моих родителей, заставили меня закрыть все свои чувства от окружающего меня мира. Не специально, конечно. Оно получилось как-то само. Я просто стал бояться оказаться раздавленным своими же чувствами. Мне знакомо чувство любви, но только… Еще в старших классах я был по уши влюблен в самую красивую девушку в школе, к которой боялся подойти. Обычная история. Я прокручивал в голове сценарии нашего сближения миллионы раз. Но на деле все время получалась какая-то ерунда: то дни были такие неудачные, что я не рисковал затевать такое важное для меня дело, как знакомство, то ее не было, когда я был готов, то меня останавливало дурацкое чувство, что сегодня она мне точно откажет, и тогда я стану последним лохом и неудачником на земле, а мне ведь с ней еще учиться. Отчасти я стеснялся своего шрама на лице, который проходил от внешнего угла глаза до подбородка. Я не был уродом или задротом, я был вполне симпатичным, но этот шрам… мне казалось, если бы не он, то моя жизнь была бы лучше. Я был бы увереннее в себе. Хотя кого я обманываю! Мне казалось, что вся моя нерешительность – исключительно из-за шрама, который при интересных обстоятельствах оставил мне мой отец на тот несчастный десятилетний день рождения. Но об этом позже. Вся моя нерешительность в школьные годы исходила только из моей головы. Мир был такой, какой он есть: не злой, не плохой, обычный, живой, переменчивый. А вот черные краски в него добавлял именно я – из-за своей травмы детства. Разве я мог в тот момент допустить мысль о том, что я ей нравлюсь? Однажды я набрался смелости и сел рядом с ней за одну парту. Потом я думал, что это было смело и очень странно, ведь я подошел с таким важным видом, разложил свои вещи и сел, слегка… только слегка ей улыбнувшись. Я сделал ровно так же, как делали подростки во всех подростковых американских фильмах, что уже само по себе обещало хеппи-энд. Меня переполняла уверенность. Но через мгновение, когда я только увидел ее взгляд на себе, все изменилось, моя уверенность куда-то пропала. Меня накрыло. Я тут же захотел пересесть, но она уже меня заметила, отступать было некуда. Я сильно растерялся, но я старался этого не показывать. Я сидел как пень, не меняя позы, пытаясь выдавить из себя хоть что-то оригинальное. Я думал, например, что надо сказать: «Привет, как твои дела?» или «Я вижу, что ты ходишь в школу, значит тебе нравится?» Вот идиот! Думал, может заговорить о ее волосах? Они у нее просто волшебные, длинные, светло-русые. Так и хотелось к ним прикоснуться. Но, блин, еще что подумает про меня… Не говорил с ней никогда и тут сел и про волосы ее заливаю. Нет, это не простая девушка, к ней нужен был особый подход, который выделял бы меня среди всех остальных. И пока я напрягал все извилины своего маленького мозга, вспоминая всевозможные варианты с хорошим концом, придуманные дома, я услышал – не с первого раза, – как она сама со мной заговорила. И тут я понял, что теперь не время лажать. К моему удивлению, мы быстро разговорились. Она была очень милой и настолько красивой, что трудно было не потерять голову сразу. Но я не растерялся, и уже в тот вечер мы гуляли вдвоем. Казалось, что жизнь у меня начинала налаживаться. Я поверил в себя, я отпустил все, что меня мучило. Мы начали встречаться. Она призналась мне, что ждала, когда я сделаю первый шаг. Я жалел, что не сделал этого раньше. Но какая уже была разница, ведь мы теперь вместе. Большинство думали, что мы не пара и скоро разойдемся. Но как они все ошибались! Мы проводили чуть ли не все время вместе. Она смогла мне открыть совсем иной мир. Я забыл обо всех своих страхах и принял свои недостатки. Она оживила меня. Моя жизнь разделилась на жизнь до нее и с ней. Мы стали зависимыми влюбленными. Несмотря на то, что она была милой и нежной снаружи, внутри она была абсолютно другой. Она желала перемен и была очень страстной, ненасытной и раскрепощенной. Однажды, когда мы находились вместе в библиотеке, в читальном зале, среди людей, она незаметно для окружающих положила руку мне на колено, потом повела ее выше, к моему члену. Когда ее рука была уже на нем, он был уже в эрегированном состоянии. Она читала книгу как ни в чем не бывало и в то же время гладила и сжимала мой член. Потом неспешно потянулась к ширинке и расстегнула ее. Проскользнув рукой к члену, она стала возбуждать меня. Она мучила меня, замедляясь и ускоряясь. Я не знал, как скрыть эмоции от окружающих нас людей. Я был так возбужден, что хотелось стонать. Глядя на нее, я видел хитрую улыбку. Она чувствовала некую власть надо мной. И мне это нравилось. Но я хотел, чтобы и она вместе со мной чувствовала неловкость от пребывания в публичном месте, будучи возбужденной. Я взял и положил свою руку ей на ногу. Моя рука поднималась вверх, скользила между ног, двигалась аккуратно под юбку, пока мой мизинец не коснулся ее половых губ. Она, в этом не было никакого сомнения, немного расставила ноги. Она пригласила меня войти. Я сдвинул ее трусики и двумя пальцами стал неторопливо нажимать на клитор. Она закрыла глаза, но ее голова все еще была опущена над книгой. Пока она ласкала рукой мой член, я массировал с разной силой ее клитор. В какой-то момент я задергал его так, что у нее непроизвольно сжались ноги, ее голова поднялась и она издала еле слышный стон. Тогда я свел вместе два пальца и резко вошел в нее. От неожиданности ее рука на моем члене сжалась и остановилась, и она посмотрела на меня слегка взволнованным и в то же время жаждущим взглядом. Теперь она в моей власти, подумал я. Она этого не хотела и еще быстрее и нежнее стала ласкать рукой мой член в то время, когда я проникал в ее мокрое влагалище. Ее набухший клитор так пульсировал, что я чувствовал это, едва прикоснувшись к нему. Она хотела меня. Она желала меня. Мы получали удовольствие незаметно для окружающих, и это возбуждало еще больше. Я больше не мог терпеть нарастающего возбуждения. Я не заметил, как мои пальцы были уже не в ней, а вся рука сжимала ее губы и клитор. Я кончил… Еще несколько секунд я сидел, наслаждаясь моментом, а ее рука еще продолжала гладить мой член. Было безумно приятно. Когда я пришел в себя, у меня была только одна мысль: я хочу еще и не хочу ждать. Я хочу оказаться в ней. Только на этот раз это должны быть не пальцы. Я быстро застегнул ширинку, закрыл книгу, взял ее за руку и быстро вывел из зала в поиске свободной комнаты. Мы ее нашли. Это был пустой класс, дверь которого можно было закрыть на замок изнутри. Я взял ее и положил на парту, она сразу раздвинула ноги, что возбудило меня еще больше. Она расстегнула сверху свою блузку, приподняла лифчик и стала сжимать и ласкать свои груди, глядя на меня. Я не хотел прерывать ее, я хотел смотреть на это вечно, но моему возбуждению не было предела. Я вытащил из сумки презерватив и быстро натянул его на свой твердый, как камень, член. Подойдя к ней, я сдвинул пальцами ее трусики и медленно вошел в нее. Она выгнулась и схватила руками края парты, а я – ее бедра. Обхватив бедра, я насаживал ее на свой член. Медленно и нежно мы занимались любовью. Я ласкал и покусывал ее грудь. Она, обхватив меня ногами, ускоряла темп. Мы не сдерживали себя. Мы были поглощены страстью и безумием. Мы наслаждались друг другом. От возбуждения я сжимал ее грудь, хватал за горло. Мне хотелось сжать ее всю. Она взяла мою руку и положила на клитор, настойчиво надавив. Она была очень мокрой, ее смазка стекала по моей ноге. Я, не останавливаясь, продолжал массировать ее клитор все сильнее и сильнее. Она постанывала и извивалась. Я смотрел, как она получает удовольствие, и я знал, что доставлял его именно я. Я видел, как она испытала оргазм, и это было прекрасно. Следом за ней кончил и я. За все время мы друг-другу не произнесли ни слова. Мы общались глазами и прикосновениями. Так проходили дни, недели. Наша страсть и огромное желание близости не оставляли нас в покое. Мы прикасались и ласкали друг друга при любом удобном случае. Особенно ей нравилось меня дразнить тогда, когда я не мог бы продолжить или проявить эмоции. Как правило, это были людные места. В ее присутствии член у меня практически всегда стоял. Заглядывая в ее глаза, я видел азарт и полную готовность к сексу. Когда мы не были вдвоем, я вспоминал ее вкус, запах, то, как она ко мне прикасается, смотрит, облизывает языком свою верхнюю губу, пока никто не видит. Мы не ссорились, у нас были разногласия, но мы все решали сексом. С ней я потерял голову. Мы закончили школу и стали свободными. Нам казалось, что перед нами весь мир, что у нас вся жизнь впереди. Мы не видели предела нашему счастью. Мы пребывали в некоей эйфории. Поступив в ВУЗ, мы строили планы на будущее. Мы столько еще должны были успеть, но у судьбы были другие планы…