Buch lesen: «Сага о каджитах: Скрытая угроза», Seite 35
Вынув клинок, Ахаз’ир вытер его о рукав, сплюнул, после чего сунул меч в ножны.
– Сегодня была очень насыщенная и жаркая ночь, – сказал он, помогая Старейшине подняться.
– Да уж… – коротко ответил каджит. – Староват я слишком… Староват…
Тела убитых Изгоев были разбросаны повсюду. Ахаз’ир снимал с них рюкзаки и начал осматривать их. Старейшина подошёл к своему коню, слегка погладил его, что-то прошептав ему на ухо.
Закончив осмотр, Ахаз’ир вынимал из них нужные вещи и перекладывал в оставшиеся целыми мешочки. Среди прочего оказался провиант, некогда бывший и так их, а также бурдюки, различные куски кожи, которые каджит выбросил, посчитав их ненужными. Потом каджит подошёл к лежащему чёрному плащу и поднял его.
– Хм, это куда лучше моей накидки, – сказал Ахаз’ир, снимая свою сиреневую накидку с плеч и надевая чёрный плащ. Застегнув его у шеи, каджит осмотрел себя. Подол чёрной льняной ткани падал до пяток, послушно трепыхаясь от каждого движения каджита.
Одно из тел вдруг внезапно застонало, пошевелилось. Ахаз’ир резко вынул клинок и подошёл к нему. Отрубленный Изгой начал приходить в себя. Каджит замахнулся для удара.
– Не стоит, Ахаз’ир, – остановил его Старейшина за спиной, оседлав коня.
Ахаз’ир посмотрел на него.
– Но он нас пытался убить.
– Сейчас обезоружен он и беззащитен. Убив его, ты не будешь лучше их, – ответил Старейшина, беря поводья. – Пора нам ехать. Светать начинает.
Немного подумав, Ахаз’ир сунул меч в ножны и подошёл к своему коню. Поправив ему поводья, он запрыгнул на него.
– Куда теперь же нам путь держать?
– К центру, – ответил Старейшина, слегка ударив своего коня. – Поедем в Вайтран, а там уже видно будет.
Не спеша топая, кони поехали по извилистым тропам каменистой пустоши, навстречу освещающемуся алыми линиями утреннему горизонту.
– Не трожь это! Положи назад! Это моё! – пробурчал омерзительный голос разбойника, что вцепился руками в серый рюкзак. Второй же, рассматривая содержимое наплечной сумки, вынул оттуда зелёный сапфир, покрутил его в руке, глянул на своего товарища.
– Ага, щщщас, – ответил он, кладя сапфир в карман. – Тебе и так до черта всяких блестящих штуковин досталось. Нет уж, эта херовина моя.
Двое разбойников сидели под огромным скалистым навесом, накрывающим своей тенью небольшое пространство возле огромных серых каменных валунов. Неподалёку горел костер, возле которого сидел ещё один бандит, глядя на связанного пленника, лежащего за костром между небольшими камнями. Его рот перекрыла туго завязанная повязка, поэтому он молча, с горечью в кошачьих глазах смотрел, как напавшие на него разбойники сейчас делят добычу между собой. Его конь, тёмный мерин, стоял возле небольшого кола, вбитого в землю, привязанный к нему поводьями. Распотрошив второй рюкзак, бандит в стальной пластинчатой броне увидел, как на землю упало что-то блестящее и серебристое. Присев на корточки, он поднял блестящую штуковину за серебряную цепочку. Пленник широко раскрыл полные отчаяния глаза. Это был амулет. Бандит злобно усмехнулся и надел его себе на шею.
Помимо них на стоянке было ещё двое. Они стояли ближе к тракту и осматривались, сопровождая это беседой, полной неприличной брани.
– Отличная добыча, парни! – сказал тот, который некоторое время назад требовал сапфир у своего товарища. – Добра здесь навалом. Наконец в наши сети попалась золотая рыбка. А то всё одни нищие бомжи, да бедные путешественники, у которых кроме своих яиц да балахон более ничего нет.
Бандит, сидевший у костра, посмотрел на связанного пленника через огонь, соорудив на мине насмешливую гримасу. Пленник посмотрел на него, сузив свои глаза и что-то пробубнив.
Главарь откинул рюкзак, не спеша обошёл костёр и присел напротив связанного. Посмотрев на него, он вынул кинжал, приставил его к глотке пленника.
– Что с тобой делать, мы ещё не решили. Неблагодарно перерезать глотку гостю, что пожаловал к нам с такими подарками, – усмехнулся бандит, положив пальцы на амулет на своей шее. Пленник взглянул на него, сердито переведя взгляд на бандита. – Вот правда, не решили. Некоторые предложили тебе голову отрубить. Но тоже как-то неблагодарно, хоть и быстро, и не мучительно ты умер бы. А отпускать тебя очень опасно и неразумно. Похоже, мы в тупике, – выпрямившись, главарь развёл руками, не убирая наглой кривой улыбки с губ.
Бандит оскалил свои зубы, среди которых блеснула золотая коронка.
Двое тех, что стояли у дороги, обнажили свои мечи и подбежали к остальным.
– Внимание, мужики, на дороге ещё кое-кто появился! – сказали они, быстро хватая положенные у камня стальные щиты.
– Да сегодня прям прёт нам! – сказал главарь, всовывая кинжал обратно в ножны. – Разберёмся с тобой позже, – после этих слов он встал, вынув меч, пошёл вместе с остальными бандитами в сторону тракта.
– Так, – сказал он, останавливаясь, – вы двое – за тот камень. Вы – туда. Устроим им засаду.
Разбойники мгновенно попрятались. Сам же главарь вернулся к костру, присел, опустив меч остриём вниз. Молча взирая на пленника через огонь, он ехидно улыбнулся.
По тракту ехало двое всадников. Один из них, держа посох на весу, ехал впереди. Второй же нацепил на голову чёрный капюшон. Погода подпортилась и стало прохладнее. Тучи сковали небо и под лёгким ветром начал моросить слабый дождь.
Подъехав к стоянке, каджиты остановились. В глуби скалистого навеса они увидели человека в пластинчатой броне, что сидел лицом к горящему костру.
Тот, что был в капюшоне, осмотрелся. Всадник с посохом, сузив глаза, взглянул за сидевшего и увидел странное движение за ним.
– Что-то здесь пахнет скверно… – проговорил хриплым голосом всадник в капюшоне.
В миг из-за засады повыскакивали разбойники, с криком кидаясь на них.
– Твою мать! – вскрикнул всадник в капюшоне и резво вынул свой меч.
Второй же нацелил посох на двоих приближающихся к нему. Мощный импульс сбил разбойников с ног, заставив их отлететь на небольшое расстояние.
Всадник в чёрном плаще с капюшоном начал взмахивать мечом. Раздался лязг бьющейся стали. Крик и брань воссоединились в одну мелодию сражения. Всадник умело рубил стоящих снизу разбойников. Те только и могли лишь защищаться от его отработанных ударов. Поразив одного, всадник прокрутил меч в лапе и атаковал второго. Его конь громко заржал, встал на дыбы. Всаднику пришлось резко ухватиться за поводья, чтобы не свалиться со своего седла. Лошадь саданула разбойника передними копытами. Тот упал плашмя на живот, развернувшись в кротком полёте и выронив свой меч.
К тому времени поднялись двое, сбитые с ног магическим ударом. Им помогли ещё двое. Вчетвером они кинулись на всадника с посохом. Тот, что был в пластинчатой броне, вынул топор, держа его в одной руке, а железный меч в другой.
Всадник вновь наставил на них посох. На этот раз удар импульса был ещё сильнее. Разбойники разлетелись, кто куда.
Всадник в плаще спрыгнул с коня. Поваленный ударом копыта бандит попытался встать, но резвый мах блеклого клинка срубил голову с его широких плеч. После этого всадник направился к оставшимся бандитам. Один из них встал, схватил топор и кинулся с криком на неизвестного воина. Тот ловко увернулся о режущего сбоку, сильно саданул локтем по челюсти в ответ. Бандит свалился. Второй появился сразу же. Он замахнулся. Неизвестный блокировал удар, подсел, вскинул меч вверх, пнул бандита в открывшейся живот, после чего, переведя меч за головой, рубанул по его глотке. На землю полилась толстая струя крови. Пытаясь закрыть рану, кашляя, разбойник пал на колени перед неизвестным в чёрном плаще, после чего закатил глаза и повалился на бок.
За спиной неизвестного поднялся первый. Схватив топор, он замахнулся им над головой.
– Сзади, Ахаз’ир! – крикнул всадник с посохом. Неизвестный резко крутанулся, уходя от линии атаки, резанул клинком по боку, после чего, переведя меч за головой, срубил бандиту голову. Она покатилась и остановилась рядом с телом убитого некоторое мгновение назад бандита.
Оставшиеся двое поднялись. Главарь закричал, забранился сквернословными словами, толкнул бандита в сторону неизвестного. Тот снял свой капюшон, глядя на летящего с открытым ртом разбойника тёмно-голубыми глазами.
Бандит нанес рубящий удар сверху. Неизвестный воин парировал его. Бандит снова атаковал, воин вновь парировал удар, отступая маленькими шагами назад. Тогда разбойник замахнулся и ударил наискось. Схватив меч обеими лапами, воин блокировал удар, саданул бандита лбом по переносице, после чего вогнал меч ему в солнечное сплетение. Тот хрипло закашлял, свалился, закатил глаза.
Последний оставшийся, в пластинчатой броне, со страхом в глазах взглянул на приближающегося к нему воина в чёрном плаще. Выронив оружие, он опустился на колени и умоляюще заныл:
– Прошу!! Не убивай! Пощады!! – вскоре его нытьё переросло в вопль.
Всадник с посохом, спрыгнув с коня, подошёл ближе и ударил бандита мощным магическим импульсом, выпущенным из посоха. Бандит крикнул, перелетел через костёр, плашмя влетел в стену и ударился об неё, после чего с грохотом своей брони рухнул на камни, скатился и приземлился прямиком рядом со связанным пленником. Тот взглянул на него. Разбойник потерял сознание и отключился. После пленник перевёл взгляд на подошедших незнакомцев, оглядев их. Это были каджиты. Один из них был старым, с седыми и длинными волосами. Второй, что убирал в ножны меч, был совсем молодым. С голубыми глазами и свисающими чёрными усами.
Он присел, распутал натянутые ремни на лапах пленника, после чего стянул с его рта повязку. Пленник заругался, сплюнул на землю. Тогда каджит в чёрном плаще ослабил остальные узлы.
– Ах ты сука! – крикнул пленник, разворачиваясь. Уложив отрубленного бандита на спину, пленник саданул несколько раз лапой по его лицу, оставляя глубокие порезы на нём от острых когтей. После чего снял с его шеи амулет и оплевал его лицо, сопровождая всё действие бранными словами о нём и его матери.
Встав, пленник надел амулет и посмотрел на незнакомцев.
– Каджит благодарствует вас за спасение его жизни. – сказал он, слегка склонив голову, – Кто знает, что было на уме у этих безобразников, Каджит не додумывал насчёт этого, но был готов к худшему.
– Как зовут тебя? – спросил каджит с седыми волосами.
– Карджо, – ответил пленник.
– Приятно познакомиться, – ответил ему каджит в чёрном плаще. – Моё имя Ахаз’ир.
– А меня зовут М’Айк Лжец Старший, – сказал старый каджит.
– Каджит рад новому знакомству, – ответил Карджо.
– Карджо, как ты умудрился попасть в лапы этих разбойников? – спросил Ахаз’ир, начав обход их скромного логова, осматривая его.
– Я ехал по тракту от Морфала. Моё снаряжение изрядно попорчено, поэтому пришлось сложить его в мешочки и вести в Фолкрит. Тамошний кузнец мой хороший знакомый. Он бы починил мне мои доспехи по добротной скидке. Но на одном из перекрёстков я угодил в засаду. Мощный удар в затылок чего-то твёрдого, что прилетело не пойми откуда. Очнулся я уже здесь.
Карджо тоже осмотрелся.
– Во второй раз каджит попадает в засаду и лишается родительского лунного амулета, – он приложил пальцы к амулету на его шее.
– Теперь свободен ты, – сказал Старейшина, смотря на каджита. – Можешь брать коня и ехать дальше. Но хочу предостеречь тебя я. В Фолкрите небезопасно нынче. Неизвестные твари нападают на трактах на путников и безжалостно убивают их. Соваться туда без нужды крайней не советовал бы я.
Карджо приложил пальцы к подбородку, задумался. Ахаз’ир начал рыскать по сундукам и мешкам бандитов.
– Хм, слышал каджит о новостях, доходящих из мест тех. Мол, Фолкрит опасен стал для торговцев и путешественников. Начали объезжать те владения стороной. А точно сказать почему, никто не смог.
– Мы говорим правду, – сказал Ахаз’ир, надевая нашедший рюкзак, в котором оказалось много добра. – В Фолкрите небезопасно. Мы и сами чуть было не двинули лапы. И дело не в бандитах. Нежить там теперь ошивается. Каджит бы предложил не соваться туда.
Карджо поник головой, задумался.
– Едем мы в Вайтран. Отправляйся и ты с нами, – сказал седоволосый каджит.
– Слышал каджит, что к Вайтрану легион стягивают из самого Хаафингара. Все лояльные имперцам ярлы отправили свои гарнизоны. И в скором времени в центре разместятся имперские полки. Там война назревает. Поэтому, в Вайтране так же не безопасно.
Ахаз’ир посмотрел на старого каджита, тот провел пальцами по своим седым усам.
– Но думает каджит, что гораздо легче всё обдумать будет за кружечкой тёплого эля в таверне неподалёку отсюда, в Рорикстеде. Я угощаю, – тепло улыбнувшись, сказал Карджо.
– Хм, хорошая идея, сородич! – улыбнувшись, сказал Ахаз’ир, перетягивая ремешок рюкзака за плечом.
– Уходим отсюда, – сказал старый каджит. – Неизвестно нам, сколько на самом деле здесь бродит разбойников. Возможно, это ещё не все.
Каджиты запрягли коней и выехали на большак и не спеша поехали в славную деревушку Рорикстед, которая была к северу неподалёку отсюда.
Тусклое солнце, спрятавшееся за заслоном тёмно-серых туч, стояло в зените.
Большой тракт, по которому ехали каджиты, начал слегка спускаться вниз с холмистого возвышения. Ниже по их курсу разлеглась небольшая деревушка, которая находилась у самого тракта.
Когда каджиты спустились и уже миновали первое строение Рорикстеда, Ахаз’ир осмотрелся. Деревушка была маленькая, даже меньше самой маленькой деревни, что есть в Скайриме. Каджит поначалу подумал, что на их пути показалось обычное селение людей, не имеющее стен. Деревня стояла на границе Предела и владений Вайтрана.
В Рорикстеде было всего четыре строения. Самое большое находилось на возвышении напротив тракта. Рядом свисала вывеска с надписью: «Мороженный фрукт». Слева от этого строения находилось поместье, возле которого сновали маленькие дети, громко крича и играясь; курицы, что по пути клевали тонкими клювами брошенный на землю корм; загон, окружённый тыном, за которым находилось две козы.
Справа от таверны стояла пристройка местной фермы. Через дорогу напротив находился небольшой дом.
По левую руку от большого строения находился загон с двумя коровами, что звонко мычали. Сейчас в загоне была женщина, сидевшая возле одной из коров на стуле, что доила молоко в деревянное ведро.
Когда путники проехали по деревне, местные приветливо осмотрели их. Все были заняты делом. Здешние земли являлись плодородными. Это постоянно держало Рорикстед на плаву, поэтому главным ремеслом рорикстедцев было фермерство.
Подъехав к большому зданию, Карджо спрыгнул с коня, подвёл его к заборчику, привязал.
– Вот мы и на месте, – сказал каджит голосом, наполненным жизнерадостности и хорошим настроением, увязывая узел.
Ахаз’ир слез с коня, подвёл его рядом с конём каджита. Старейшина осмотрелся. Вокруг деревни раскинулась степная равнина Вайтрана. Огромные тундрические просторы, от которых поселение не было защищено ничем. Хоть тут и находилась стража, что сейчас патрулировала по единственной улице, опасность могла поджидать Рорикстед со всех сторон. Старейшине не понравилось то, что лишённый защиты, Рорикстед находится на границе двух владений, вечно рискуя быть атакующим всякими разбойничьими и иными элементами.
Ахаз’ир прислушался. С востока, разнося эхо по бескрайним просторам и близлежащим горным перевалам, доносился звук взрывов снарядов и прерывистых криков, гул барабанов и шум бьющейся стали. Посмотрев в сторону восточного горизонта, откуда доносился непрекращающийся, тревожный шум битвы, каджит вышел на тракт, притаил уши, вслушиваясь.
– Ахаз’ир, – позвал его Старейшина, привязав своего коня рядом с двумя первыми, – идём. Надо выпить.
Старый каджит поднялся по деревянной лестнице ко входу заведения. Ахаз’ир простоял ещё некоторое время посреди широкой дороги, уходящей в ту сторону, откуда доносилось эхо войны. Неутомимое и громкое. А потом молча развернулся и потопал к таверне. «Хватит с меня на сегодня всего этого. Меня не интересует, что там творится.» – словно обозлившись на себя самого и на то, что эхо битвы словно идёт за каджитом по пятам, процедил Ахаз’ир.
Войдя в таверну, каджиты прошли по полупустующему залу и присели возле стены за один из свободных столов. Сейчас тут было не так много людей. И все они, практически, являлись пришлыми путешественниками, воинами и купцами.
К каджитам подошёл молодой русоволосый норд с лёгкой щетиной на лице, одетый в зелёную рубашку с чёрным жилетиком на нём.
– Доброго дня, друзья-каджиты. Что будете заказывать? – спросил он.
– Мёда, – ответил, повернувшись, Карджо. – На всех троих за мой счёт.
Молодой норд покинул их.
Ахаз’ир осмотрел интерьер таверны. Был один большой зал, заставленный со всех сторон у стен столами. Посреди горел небольшой огонь в каменном небольшом сооружении. Всё было обыденным.
Долго заказа ждать не пришлось. Молодой норд вскоре вернулся к ним с подносом, на котором находились три кружки. Расставив их, он опустил поднос и сказал:
– Приятного времяпровождения в нашей скромной таверне.
Карджо достал из кармана кошель и расплатился с нордом.
Поставив рюкзак у ног на пол, Ахаз’ир взял кружку и сделал два больших и жадных глотка. Спустя доли секунды он издал лёгкую отрыжку, сморщив свою мину.
– Согревает, – сказал он, после чего продолжил пить, но лёгкими глотками.
Старейшина пил осторожно и понемногу. Карджо же поступил так же, как и Ахаз’ир.
В таверне не было барда, поэтому были слышны тихие говоры других посетителей и их смех.
– Да, маловато что-то здесь людей, – сказал Ахаз’ир, осматривая всех присутствующих.
– Это поселение ничтожно мало, даже по сравнению с другими, самыми маленькими деревушками Скайрима, – ответил Карджо, выпивая. – По сути, население представляет собой всего несколько человек. Хозяин таверны, его сын, что сейчас подал нам выпивку. Вон тот дед в богатой одежде, что стоит рядом с трактирщиком и болтает с ним и ещё пара человек. Среди них и сам Рорик, в честь которого и названо поселение.
– Да ладно? – спросил Ахаз’ир, посмотрев на Карджо. – И кто же он? Бывалый воин? Герой? Изрядно богатый счастливчик, в честь которого назвали имение?
– Он изрядно богатый человек, что когда-то выкупил эти земли. Сейчас же поселение занимается земледелием. Сказать честно, это одно из самых богатых деревней в Скайриме, ибо фермерство здесь как начало процветать с момента образования Рорикстеда, так и процветает до сих пор, – ответил Карджо.
– Ежели богато оно и на плаву держится всегда, то почему плохо защищено? – спросил Старейшина. – Здесь и стен нет, и стражи мало, а кругом тундра, степные пустоши Вайтрана, на которых много хищников разных, а тут и козы, и коровы. Место весьма лакомое как для них, так и для бандитов, что обустроили свои лагеря по всему владению Вайтрана.
– Кроме того, каджит скажет, что на Рорикстед налетал живой дракон не менее года тому назад, – сказал Карджо, выпивая. – Однако деревушку это не напугало, и до сих пор её немногочисленные жители живут вне страхов. Но возможно, что когда-либо они выстроят высокие стены вокруг неё. Сейчас, может быть, денег не хватает им. Или есть иные причины. Каджит не вдавался в подробности и не лез с надоедливыми расспросами.
– Однако чувствуется здесь доброжелательная атмосфера, – сказал Ахаз’ир, выпивая. – Фермеры в основном все просты душой и приветливы. Земледельческий труд красит душу, так сказать, и не даёт всему вредному и злому пробраться в неё. Ибо на это времени нет.
– Да, славные люди эти фермеры, – сказал Карджо. – Способных держать хозяйство тут не так уж и много. Ещё одна крупная ферма находится у Вайтрана. Это ферма Пелагио. У стен города куда выгоднее вести хозяйство и продавать на рынке выращенный урожай. Несколько в Рифте. Есть в Истмарке. Но здесь, в этих опасных и холодных землях вклиниваться в такое ответственное дело, значит, готовыми быть к сильному риску. Плодородными землями Скайрим не так богат. В основном всё идёт сюда транзитом из Сиродила. А ещё эта война… Будь она неладна! Экономические связи подорваны и местные фермеры работают не покладая рук, ибо сейчас, практически, на них всё и держится.
– Всегда всё на народе держится, – сказал Старейшина, выпивая.
– Именно. Без народа нам никуда, – ответил Карджо, выпивая.
В таверну зашёл ещё один человек. Он был облачён в стальные сверкающие серебристые латы, на поясе его свисал длинный меч, приподнимая концы серого льняного плаща, покрывающего его плечи.
Пришедший норд с тёмной бородой и лысой головой осмотрел всех, выдыхая.
– Ох, и началось же у Вайтрана! – сказал он, пройдя к свободному столу.
Постояльцы взглянули на него.
– Что там? Какие вести? – спросил один из них.
Приподнимая меч, норд уселся за скамью, боком развернувшись к столу.
– Сейчас вокруг Вайтрана головы летят подобно камням с гор, – сказал норд. – Поля заполонили солдаты, рубящие друг друга с такой ненавистью, которую ещё поискать надобно. Полчища имперцев и Братьев Бури. А трупов становится такое число, что постепенно они начинают уравниваться с числом живых.
Каджиты, притихнув, внимательно слушали пришедшего норда.
– Осадные орудия кромсают землю, оставляя на ней большие ямы. Лязг стали на многие мили разлетается. Вороны парят под постепенно мрачнеющим от надвигающихся туч небом. Сам же Вайтран облеплен выстроенными вокруг города баррикадами, а на его стенах снуют толпы имперцев. Да… вокруг Вайтрана сейчас настоящая война. Туда бы пока не соваться никому, раз жизнь дорога.
Слова норда заставили посетителей громко переговариваться между собой. Купцы изрядно бранились, видимо, чуя своим носом скорейшие погорения в их финансах.
– Однако, – продолжил норд, кладя мощную руку на край стола, – очень много любопытствующих, которые облепили место битвы со всех сторон. Притаились себе на холмах, на камнях и наблюдают за ходом сражения, находясь на безопасном расстоянии. Уверен, многие из этих самых глазельщиков в скором времени сочинят баллады и будут горланить их в тавернах во весь голос.
– А кто побеждает то? – спросил старик в богатой одежде, некогда болтавший с трактирщиком.
Норд с полуоборота посмотрел на него и сказал:
– Трудно сказать. Тела валятся с большой скоростью и большими количествами с обеих сторон. Думаю, ситуация может проясниться ближе к вечеру. Уверен, в эти двери зайдут другие путешественники, которые поведают нам всем о новых новостях. Ну а у меня горло пересохло. Эй, трактирщик, неси что-нибудь выпить!
Вскоре всё успокоилось и вернулось на круги своя. Каджиты сомкнулись.
– Похоже, в Вайтран нам дороги нет, – сказал Ахаз’ир, выпивая маленькими глотками.
– Каджит считает, опасно сейчас держаться вблизи центра, где бушует война, – сказал Карджо, посмотрев сначала на Ахаз’ира, потом на Старейшину.
Старый каджит задумался.
– В ином случае ехать на север надо нам, – сказал он спустя минуту молчания. – В Коллегию магов в Винтерхолде.
– Что, интересно, вы забыли у этих колдунов? – спросил Карджо.
Ахаз’ир, посмотрев на Старейшину, сказал:
– Дела есть. Всем же известно, что маги горазды в вопросах, касающихся… магии.
– С Предела мы путь свой держим, – сказал Старейшина. – Посетили гробницу мы одну и обнаружили там, помимо полчищ живых мертвецов, два старинных артефакта.
Старый каджит вынул из сумки тоненькую каменную плиту с печатью на ней и необычной формы камень сиреневого цвета, похожий на сапфир. Карджо, почесав затылок, внимательно осмотрел их.
– Мда… Вещицы эти и вправду на вид не очень-то обычные. Наверняка, что-то есть в них заколдованное. С такими штучками надо быть осторожнее.
Старейшина положил их обратно, Ахаз’ир сделал глоток, осушив свою кружку.
– Вот и нужны нам знания магов из Коллегии, чтобы на вопросы найти ответ, – сказал седоволосый каджит, сложив лапы на столе.
– В любом случае опасно сейчас ехать. Советую вам переждать до утра, авось решится что-либо, – сказал Карджо.
– Я с ним согласен, – сказал Ахаз’ир. – Я изрядно вымотался. Мне нужно отдохнуть.
– Спорить не стану я, – сказал Старейшина. – Переждём ночь здесь, отдохнём, как следует, а на утро двинемся в путь, держа курс на север через Морфал и Данстар. До дальнего севера война не дотянула щупальца свои.
На следующее утро, встав с восходом солнца, каджиты решили пропустить по кружке тёплого эля перед дальней дорогой. Карджо решил составить им компанию, ибо намеревался отправиться в Данстар. Там он знает хорошего кузнеца, который смог бы решить его проблему с доспехами.
Сидели каджиты за тем же столом, что и вчера, обсуждая предстоящую их дорогу. Да и других посетителей тоже не убавилось, не прибавилось.
Вдруг, распахнув дверь, в зал, словно резвая птица, влетел человек и громогласно начал кричать:
– Друзья! Новость с центра принёс я вам! – говорил он, осматриваясь. Всё внимание посетителей было устремлено к его персоне. – Свергли ярла Балгруфа, отстранив его от власти! Братья Бури город заняли, выбив оттуда имперцев!
В мгновение в таверне поднялся дикий гул. Посетители начали громогласно обсуждать новость. Некоторые из них вскрикивали, поднимая вверх свои пенистые кружки.
– Но не всё это, друзья мои! – не смолкал человек. – Геройски бились имперцы, но куда им тягаться со славной отвагой Сынов Скайрима?! Были и среди победителей и иноземные герои, что на передовой сражались вместе с Братьями! Битва показала всему миру, что всяк, кто желает свободы нашим землям, готов отдать жизнь за благую и великую цель! Готов забрать её у тех, кто желает землям нашим погибель и зло одно! Герои эти и взяли город, ведя за собой славных воителей! Бились они, словно хищники, не чувствуя боли и страха! И по сему теперь они являются нашими сородичами, пущай не по крови, но по духу!
– И кто же эти смельчаки эдакие, что не побоялись поднять меч против имперской машины? – донеслось из угла таверны.
Человек обернулся на голос.
– Каджиты это, – сказал он. – Пятеро их, что в гуще сражения вихрем срубали головы ненавистным имперцам!
Гул стал ещё сильнее. Посетители тут же поднимались со своих мест, допивая на ходу выпивку, цепляя плащи и мечи на пояса, выходили из таверны.
Каджиты, сидевшие за столом у дальнего конца, ошеломились. Ахаз’ир, раскрыв глаза, смотрел на Старейшину. Тот, облепив лицо ладонями, смотрел на Ахаз’ира. Карджо глазел на них обоих.
– Вот тебе на… Неожиданный поворот на нашем пути, – сказал Ахаз’ир, сделав два глотка, после чего со стуком поставил кружку на стол. – Вдруг это наши?
– Знать не могу я, но стану я предполагать, – ответил ему Старейшина.
– Да, приплыли… – сказал Карджо. – На самом деле, новости неожиданные…
Ахаз’ир посмотрел на него.
– Что-то ты поник, – сказал он.
– Мало кто сомневался, что дело ярла Ульфрика примет такой большой размах, – ответил Карджо, сложив лапы на столе и посмотрев на Ахаз’ира. – Ещё меньшие верили, что оно будет способствовать успеху. Однако, сегодняшние новости, коли они правдивы, поставили крест на всём том, что сомневалось в его успехе. Не сказал бы каджит, что рад он таким новостям. Недолюбливаю я этих Братьев Бури, считаю их расистами и шовинистами. А центр всего этого мерзопакостного является Виндхельм. Не любят они всех, кто не норд. Но, видимо, обстоятельства играют свою собственную игру и смысла нет противиться и отвергать то, что уже свершилось. Придётся всем в Скайриме теперь жить с этим. Но более меня поразило, что среди Братьев Бури воевали наши сородичи… Я не знаю, к чему это может привести нас и нашу бедную и многострадальную родину, однако я ошеломлён этим. Коли так, то может наступит новая стезя в отношениях между нордами и иными представителями разумных рас на этой холодной земле. Может, преодолеем мы препоны разногласия и ненависти и каждый станет называть Скайрим своим домом, а всех живущих в нём – другом. Но чувствует каджит, что мы с вами, все наши сородичи заплатим за это огромной ценой…
Выехали они из Рорикстеда сразу же, как только вести разлились по ушам всех, кто находился деревушке.
Каджиты ехали по большому тракту, что простирался через степные равнины Вайтрана. Вдали возвышался одинокий обелиск, на котором, на утреннем ветру веял рваный и потускневший флаг. Проехав чуть дальше, на просторах показались руины, что поднимались на высоких ступенях, разрушенные строения, что прорастали внутри травой. Потом показался лагерь, окружённый длинными каменными валунами. В лагере горел огромный костёр, а рядом стоял огромный великан, держа на плече своём длинную каменную дубину. Неподалёку от лагеря шествовали огромные мамонты, что паслись под надзором второго великана. Содрогали они своими огромными лапами землю.
Доехав до развилки, Карджо остановился.
– Придётся прощаться нам здесь с вами, друзья, – сказал он. – Путь каджита не лежит через Вайтран. Он держит курс на Морфал, а там дальше на Данстар.
Ахаз’ир и Старейшина остановились тоже, посмотрели на него.
– Жаль прощаться нам, Карджо, – сказал старый каджит, держа посох в лапе.
– Береги себя, дружище, и старайся более не попадать в неприятности, – сказал Ахаз’ир.
Карджо слегка склонил голову.
– Каджит ценит ваши слова, друзья. Мира вам и удачи. Желаю встретить вам ваших друзей. Живых и здоровых. И так же избегать всех неприятностей! До встречи!
Он повернул своего коня влево и повёл его по отдаляющемуся от развилки на север тракту.
Проводя его взглядами, каджиты двинулись дальше.
Медленно проезжая широкие просторы Вайтрана, каджиты вскоре увидели на горизонте возвышающийся холм, на котором стоял большой дворец, окружённый толстыми стенами, что спускались друг за другом на нижние ярусы города. Столбы дыма высоко вздымались вверх, словно стараясь перерасти громаду дубовых стен дворца, стать выше его драконьих крыш.
– А знаете, что… – вдруг произнёс Ахаз’ир, ровно ведя своего коня по извилистому большаку, устремив свой взгляд вдаль. – Я считаю, что магия, природные силы… Это нечто большее, выходящее за рамки понимания многочисленных трактовок.
Старейшина молча взглянул на него, приподнимая пышную седую бровь.
– Это искусство, с одной стороны, ибо магия творит необычные вещи, – продолжал Ахаз’ир, не сводя глаз с горизонта. – Это и оружие, которое имеет грозную силу, способную уничтожить всё живое вокруг. Это и наука, которую следует внимательно познавать, изучая все её аспекты, дабы научиться контролировать её. Это и Хаос, который способен причинить столько зла, что и не приснится никому. Всё зависит от того, кто способен подчинить себе эту силу и как использует её. Тот, кто боится, всячески старается подобрать термины для очернения своего страха. И магия тут не исключение. Люди, все существа живые чего-то боятся. Поэтому, магия – это нечто большее. Скопление всех противоречий, которое каждое имеет право на правду.
