Buch lesen: «Нина», Seite 4
Но приходя домой, она забывала обо всем, находясь с детьми. Вечерами занималась с дочкой письмом и чтением. С Жориком строила башенки из кубиков, лепила гномиков из теста для лепки, рисовала красками. Этим детям нужна полноценная семья, нужен отец. Вишневский – прекрасный отец, она была в этом уверена.
Через несколько дней новые серьги лежали в ящике комода, а новые красные туфли стояли в дальнем углу шкафа.
Стоял ноябрь. Всюду лежал снег. Скоро новый год! Как много в этой фразе для нас взрослых, не говоря уже о детях, заключено. Это и запах хвои и мандаринов, ароматно-ванильный шоколад в золотой фольге , и резные снежинки за окном, большой торт со сливочным кремом, и крепкий горячий чай в чашке из тонкого китайского фарфора, и радостные лица детей, поедающих этот самый торт… И ожидание чуда… Любви. Всепоглощающей любви…
В конце декабря в салоне устроили корпоратив. Это событие всегда отмечалось помпезно. И на этот раз был снят дорогой ресторан и приглашен модный ведущий. Тема вечера-Америка, 30-е годы. Почему Америка, да потому, что салон торговал американскими автомобилями. Нина выглядела великолепно в своем темно-зеленом открытом платье. Она пела на английском, довольно неплохо, а затем победила в шоу «Что? Где? Когда?», оказавшись самой эрудированной среди своих коллег. После вручения призов, она поднялась на крытую террасу, и хотела вызвать такси. Все это шумное действо утомило ее, пора домой к детям.
Вдруг на террасу быстро вошел Вишневский. Его глаза горели.
«Вы сегодня замечательно пели,– сказал он, часто дыша от волнения. – Вы… ты совершенно особенная».
Он долго говорил, сначала сбивчиво, потом все уверенней. Нина почти не слышала его. Она смотрела в его темно-серые глаза, которые были обращены на нее с восторгом, на его губы, чувственные, красивой формы, на его крепкую руку, которой он жестикулировал.
Он отвез ее домой…
Вишневский ухаживал очень рьяно, задаривал цветами и подарками, и Нина сдалась. Она была на седьмом небе от счастья. Даже тот факт, что Наталья перестала с ней здороваться, не смущал ее.
С Сашей они встречались почти каждый день.
Однажды Олег, не получая ответов на свои сообщения, поджидал ее, сидя в машине около ее дома, и увидел Нину, выходящую из машины Вишневского. Нина сияла – не было сомнений – она влюблена. Олег резко дал газу, чуть не сбив пожилого мужчину. Нина ничего не заметила. В этот вечер Олег пришел домой сильно пьяный и сообщения в ее адрес прекратились.
Наступила весна. Она стремительно ворвалась свежим ветром в окна, застучала дождем по крышам, зазвучала птичьими трелями.
Стоял апрель. Они сидели с Вишневским в их любимом ресторанчике на старом бульваре, где по вечерам звучала живая музыка, и разгуливали ряженые.
Нина с аппетитом уплетала бесподобное овощное рагу от шеф-повара, а Саша сидел, низко склонясь над нетронутой тарелкой, и в свете лампы, приглушенном желтым абажуром, было видно, что он сильно бледен.
– Почему ты не ешь?– спросила она.
–Я должен тебе сказать что-то очень важное…
– Что случилось?
– Я еду в командировку. В столицу. На две недели.
–Хорошо. Но ты же вернешься?
–Да…конечно…
Он так ничего и не съел.
Поцелуй на прощание был жарким и долгим. Это тот самый поцелуй, который не оставляет сомнений – мужчина потерял голову от любви.
Вишневский уехал.
Нина взяла короткий отпуск и с головой окунулась в домашнюю жизнь. Она много гуляла с детьми на улице, благо дни стояли солнечные, с легким морозцем. Они побывали в зоопарке, цирке и в кино. К выходным Жорик заболел, поднялась температура, открылась рвота. Доктор определил ротавирус. Спустя два дня ему стало легче. К вечеру понедельника у Нины появились те же симптомы. Она напилась тех же таблеток, которые прописали Жоре.
Три дня Нина промучилась с тошнотой и рвотой, а затем обратилась к врачу. Доктор, пожилой участковый терапевт, посмотрев ее анализы, воскликнул: «Милочка, да вы беременны! Рекомендую сделать тест и обратиться к гинекологу». Нина была поражена этой новостью. Тест на беременность оказался положительным! Какое счастье!
Это будет непременно девочка. Саша хочет дочку. Нине рисовалась детская в светлых тонах, круглый бежевый ковер с высоким ворсом, нежно-розовая орхидея в керамическом горшке на широком подоконнике. В квартире Вишневского полным ходом шел ремонт, уже была заказана мебель.
Прошло десять дней. На следующий день Нина пришла на работу раньше остальных. Она улыбалась своему отражению в зеркале и поглаживала животик, который, как ей казалось, уже округлился, представляя, как Саша обрадуется этой новости, как они вместе будут выбирать малышу имя и строить планы на будущее. Ей уже рисовался симпатичный бутуз, которого она кормила грудью, а Саша стоял рядом и, заглядывая ей через плечо, что-то нежно нашептывал. Нина очнулась от своих грез, когда в комнату заглянула кадровик Марина: «Я тебя ищу. Общее собрание в холле. Пойдем».
«Я догоню»,– ответила Нина.
Марина скрылась за дверью.
Нина вздохнула и, совершенна счастливая, вышла в коридор. Навстречу шел Саша. Нина улыбнулась, а он опустил глаза.
«Привет! – сказала она. – Как я соскучилась! И у меня для тебя есть чудесная новость!» Нина никогда не позволяла себе подобных реплик на работе, ибо их роман держался в тайне. Но сегодня она не могла и не хотела сдерживаться: ее переполняло счастье.
