Buch lesen: "Убийство в санатории «Таёжный»", Seite 2

И запела. Да так, что прослезился бы и сам Джо Дассен:

 
Если б не было тебя,
Ответь мне, для чего мне жить.
Без надежд, без потерь, без тебя,
Без любви во мгле бродить…²
 

Лена закрыла глаза, вслушиваясь в прекрасную музыку, как вдруг над самым ухом прозвучало:

– Разрешите вас пригласить!

Над ней склонился товарищ Андреев и уже тянул свои руки к её руке.

– Извините, я не танцую, очень кружится голова, переволновалась, наверное.

– Тогда прошу вас, и возражения не принимаются!

Мужчина схватил за руку опешившую Галину и потащил за собой.

Женщина беспомощно оглянулась на подругу. Та подмигнула в ответ и налила водки в её рюмку.

Расходиться начали уже затемно, хорошо, что завтра выходной, а то тяжко было бы с утра с тяжёлой головой приступать к строительству коммунизма. Народ загрузился в дежуривший служебный автобус, продолжая шумно и невпопад распевать песни.

Ксюша торопилась, но всё равно оказалась самой последней. Придётся бежать до автобуса, чтобы не уехали без неё. Не очень-то это привлекательно – идти пешком через малоосвещённую Нахаловку, да ещё по застывшей буграми мартовской дороге.

– Ксюша! Ксения Станиславовна! – услышала она голос где-то сбоку.

Оглянулась. К ней не спеша подходил Гоша Новиков.

– Георгий, говорите поскорее, что вам нужно. Я не хочу опоздать на автобус.

– А вы действительно торопитесь?

Было странно видеть, что этот нагловатый парень, который никогда не лезет за словом в карман, смущён и робок.

– Ну, вообще-то, да. Я очень устала и хочу поскорее оказаться дома в халате и тапочках.

– Может быть, мы пройдёмся немного? Поговорим. Я вас провожу до самого дома.

Ксюша немного замялась. Она действительно устала, но ехать в автобусе с нетрезвой публикой, орущей какой-то купаж из эстрадных и народных песен, не очень хотелось. С другой стороны, Гошу она немного побаивалась. Уж слишком хорошо у него вылетали всякие колкости – не всегда найдёшь что ответить. Поэтому и ходила она мимо слесарки молча и с высоко поднятой головой.

– Хорошо, давайте прогуляемся, – согласилась девушка. – Только недолго, ноги гудят, весь вечер на шпильках простояла. Вам несказанно повезло, Георгий, что я сейчас в сапогах на «манке», был бы каблук – ни за что не согласилась бы на эту авантюру. Ну что, мы идём? – Нетерпеливый вопрос она задала своему спутнику, который вдруг скрылся где-то в темноте.

Автобус тем временем тоже уезжал в темноту, моргая напоследок габаритными огнями.

– Я просто на минутку… Вот, это вам, Ксюша. За песни и вообще… – Парень снова появился перед ней, держа в руках букет из пяти пышных гвоздик в кульке из прозрачного целлофана. – Я хотел подарить их вам ещё там, на вечере, но подойти не решался.

– Спасибо, потрясающий букет! – восхитилась Ксюша. – А где же он простоял всё это время?

– За раздаточным столом, в ведре с водой.

– Что ж, в таком случае это уже не просто вечер, а настоящее приключение. Идёмте, Георгий. Автобусы уже всё равно не ходят, такси не поймать в это время, так что ваша миссия – доставить нас (меня и этот шикарный букет) до самого порога. На кофе не приглашаю, как и на чай, но «спасибо» гарантирую.

– Да я и не напрашиваюсь, – снова смутился Гоша и взял девушку под локоток. – Можно? Скользко на улице.

– Нужно, – улыбнулась Ксюша в ответ.

Они прогулялись около часа и расстались, вполне довольные друг другом. Ксюше понравилось, что её попутчик не отпускал свои обычные туповатые шуточки, не тянул к ней руки и не курил всю дорогу, пуская дым в лицо. Оказалось, что парень – сирота, с десяти лет растёт без матери. Отец скорбел по покойной жене каких-то полгода, а потом женился на женщине с ребёнком и отправил своего сына жить к бабушке, матери своей бывшей супруги. Та делала для внука всё что могла: поддерживала, пока он учился в школе и ПТУ, ждала из армии, молясь денно и нощно, чтобы внук не угодил в Афганистан. Утром будила на работу, вечером встречала с горячим ужином. Просто любила и от души желала счастья.

Гоша же, в свою очередь, немного поменял своё мнение о девушке. Он увидел, что она вовсе не заносчивая, а наоборот – открытая и весёлая. И талантливая. Такой голос даётся не каждому! И самое главное – она не стала возражать, когда он предложил перейти на «ты»:

– А знаешь, наши древние предки всегда говорили друг другу «ты», а на «вы» было принято говорить тем, кому не доверяешь, или врагам. Даже к царю обращались на «ты», и это было нормально. Так что я не против!

– Скажи, а как ты с техникумовскими в одном ансамбле оказалась? У них что, сокурсниц поющих не нашлось? Ещё и ручки тебе целовали! Этот длинный твой парень? Он так на тебя смотрел, будто вот-вот прожжёт взглядом!

– Не длинный, а высокий, – засмеялась Ксюша, – он мой сосед, зовут его Костик. Когда затеял создание своего ВИА, собрал ребят, им просто нужна была небольшая помощь с вокалом. Я в своё время занималась во Дворце пионеров, даже солисткой в хоре была, вот он меня и позвал. А потом мы сработались как-то, и они другую певицу искать просто не стали. Я же заочно в области в институте учусь, в выходные практически всегда дома, вот мы и репетируем, выступаем у них в техникуме, у шефов тоже теперь довелось. Ну, бывает, что и в ресторан пригласят на свадьбу или юбилей. Ребята заработанные там деньги вкладывают в покупку новых инструментов. Они очень талантливые! Сами музыку подбирают, аранжировки делают. Мы вместе уже два года. И мы просто друзья.

– Мне очень понравилось, как вы выступали. – Видно было, что Гоша говорит искренне. – Я раньше такие концерты только по телевизору видел. Теперь тебя с ребятами, наверное, пригласят на какой-нибудь фестиваль или конкурс. Товарищ Андреев слюни пузырями пускал.

– Позовут – поедем. Ребятам надо продвигаться, вот только не думаю, что от Андреева в этом плане что-то зависит. Этот человек ни о ком, кроме себя, не думает, сразу видно. – Ксюша грустно вздохнула. – Но мы не унываем. Есть местное телевидение, газеты, да и просто «сарафанное радио» никто не отменял. Главное, чтобы они сами со временем не забросили занятия музыкой, а то окончат техникум, разлетятся, кто в армию, кто на БАМ, и всё. Но не будем о печальном. Лучше открой-ка мне тайну, Георгий. Кто из наших слесарей – золотых ручек умудрился в прачечной установить слив стиральной машины так, что при стирке там вонища стоит канализацией на сотни километров? Мне бы хотелось взглянуть на этого гения, ну и «сварить из него борщ».

– Что? – Гоша округлил глаза.

– Мы с девчонками так говорим, когда собираемся о ком-то написать в стенгазете. Она ж теперь «Борщ» называется, забыл, что ли? – рассмеялась Ксюша.

– Нет, не забыл.

Гоша хитро прищурился. Он уже представил, как будут «варить» Лёху Попова по кличке «Так сойдёт», за которым всей бригаде вечно приходится устранять разные косяки. Ну держись, Лёха! Страна должна знать своих героев!

«Королева Марго»

Наконец-то этот день наступил! Конечно, загородный санаторий совсем не то, что поездка в Крым, но смена обстановки, свежий воздух и возможность хоть пару дней позаботиться о себе – это тоже замечательно. А там и отпуск не за горами.

Номер, в который поселили подруг, казался им по-королевски роскошным, из тех, что относится к «повышенной комфортности», но чуток до неё недотягивает: две комнаты, хорошая добротная мебель, телевизор, радио, холодильник, ковёр на полу, но из удобств только раковина с зеркалом, за остальным нужно бежать в конец коридора. Таких же номеров в их крыле было четыре, дальше шёл большой холл с окном и шторой-«маркизой», перед которым в огромных кадках росли две огромные пальмы, а рядом, на полу, стояли керамические горшки с кустарниками поменьше. Здесь же, друг против друга, находились два уютных диванчика, между ними расположился журнальный столик. То есть можно было посидеть, пообщаться, просмотреть свежую прессу. Такой же диван и столик пристроились у стены возле номера люкс, куда подруги решили заглянуть. Дверь в номер была приоткрыта – видимо, его подготовили к приезду гостей.

Галина осторожно постучала, никто не ответил.

– Давай быстренько зайдём – и на выход, – предложила она.

Лена кивнула, и две любопытные женщины бесшумно просочились в номер.

Он выглядел практически так же, как и их собственный: мебель, обстановка, ковёр на полу, за исключением разве что бытовых мелочей. Например, здесь в пользовании проживающих были электрический чайник и симпатичный чайный сервиз. Отечественного производства, «дулёвский», но от этого не менее вожделенный. В таком маленьком городке, как Междугорск, приобрести его было большой удачей. А ещё здесь была собственная ванная комната!

– Вот это, конечно, здо́рово! – восхитилась Борисова. – Вернулся с процедур, полежал в ванне, расслабился и почувствовал себя живым человеком. И за другими удобствами не надо в очереди стоять.

– Очередь, Ленусик – это полбеды, а вот если перед тобой зашли две-три пачкуньи или мазилы – это да! Смотри, здесь есть туалетная бумага! Специально для нежных попок. А у тебя что с собой?

– Два номера нашей малотиражки, – засмеялась в ответ подруга. – Не переживай. Ты лучше сюда глянь, это же просто как в иностранном кино!

Такое восхищение вызвали два белых махровых халата, висевших на крючке за дверью ванной комнаты.

– Моё китайское полотенце, которое я урвала по случаю два года назад и считала верхом нежности и пушистости, по сравнению с этими халатиками просто кусок марли!

– Да, уютно, ничего не скажешь! Я и не знала, что у нас могут быть такие номера в заштатном санатории. – Галина ещё раз огляделась по сторонам и заторопилась к выходу. – Давай сматываться отсюда, пока хозяева не пришли. Вряд ли тут поселят какого-нибудь Гошу, а человеку солидному наше с тобой присутствие не очень может понравиться.

Они были уже практически на пороге, когда дверь распахнулась, и две выходившие из люкса женщины нос к носу столкнулись с третьей, входившей. Это была высокая пышная дама с волнистыми тёмно-каштановыми волосами до плеч. Пронзительные зелёные глаза, густо подведённые тушью, моментально «считали» подруг, и вишнёвые губы немного покривились. На плече женщины висела большая спортивная сумка, ещё одну сумочку, поменьше, она держала в руке. Короткая дублёнка, джинсы, заправленные в высокие сапоги на каблуке, и невесомый газовый шарф на шее дополняли картину.

– Что вы здесь делаете? – спросила дама спокойным, но весьма недовольным тоном.

– Здравствуйте, мы ваши соседки, из сто двадцать третьего, приходили познакомиться, пригласить на чай, – протараторила от растерянности Лена.

– Благодарю за приглашение, – снисходительно проговорила брюнетка и протиснулась в свой номер буквально сквозь незваных гостей, – чай вреден для здоровья, я предпочитаю кофе. Зерновой, свежеприготовленный.

– Располагайтесь, увидимся! – прощебетала Лена, едва успев убрать нос от закрывшейся двери. Правда, негостеприимная хозяйка не захлопнула её до конца, а оставила полуоткрытой.

– Пошли пить наш с тобой грузинский чай из палок. Я кипятильник с собой привезла. – Галина приобняла за плечи всё ещё стоявшую у двери люкса подругу и потянула её за собой. – Чего встала? Видишь, люди в это время суток предпочитают кофе, берегут здоровье. А нам с тобой и так сойдёт. До ужина далеко, значит, пока будем обходиться своими силами.

– Не женщина, а бригантина «Королева Марго», – рассмеялась Лена. – Интересно, что она забыла в этом санатории? Ей по статусу минимум Карловы Вары. Да, судя по тому, что на ней надето, по деньгам тоже.

– А кушать на ужин королева всё равно будет не омаров, а пюре с котлеткой в той же самой столовке, что и мы с тобой. И кисель из брикета станет отличной заменой для кофе с коньяком!

Распаковались подруги достаточно быстро, да и не так много нужно с собой всякого барахла, если уезжаешь из дома всего лишь на выходные. Но без чего точно нельзя обойтись – без начатого вязания и интересной книжки.

– А ты с кем своего котофея оставила? – спросила Галина.

По телевизору как раз показывали передачу «В мире животных», и вальяжный, растянувшийся на солнышке лев очень напомнил ей кота подруги, Пушка, – чёрного, толстого, пушистого до невозможности и с большими жёлтыми глазами. Лена подобрала его на улице лет шесть назад, и со временем из полуоблезлого пищащего комочка вырос здоровенный котяра, охранявший дом не хуже овчарки.

– Дома, куда же я его дену? Он у меня не любит перемен. Сын вечером после работы покормит, а там уже и я вернусь.

Мишка заканчивал техникум и сейчас проходил производственную практику. Уже и армия не за горами.

– Тоже в последнее время задумываюсь завести себе котёнка. Кирилл как уехал учиться, я же всё время одна, даже порой поговорить не с кем, – вздохнула Галина. – Те два часа каждый вечер, что мы с тобой болтаем по телефону, не считаются!

– Да-да! – рассмеялась Лена. – Я недавно читала в журнале «Здоровье», что с возрастом людей настигает старческое слабоумие, и особенно к этому недугу склонны женщины. Так вот, врачи заметили одну особенность: если женщина много общается, болтает, читает, тогда ей либо совсем не грозит погрузиться в пучины безумия, либо…

– Она успевает умереть в силу возраста до этого момента, – перебила Галина. – Получается, что наш с тобой ежевечерний телефонный ритуал…

– Профилактика старческого слабоумия! – закончила фразу подруга. – Так что не переживай, ни от одиночества, ни от чего другого гибель нам не грозит. Тем более что может случиться с человеком в таком тихом и спокойном месте?

Главной достопримечательностью «Таёжного» был кедровый парк, который занимал практически всю территорию. В конце лета здесь настоящий ореховый бум: шишки падают прямо под ноги отдыхающим, и каждый может полакомиться этим даром природы, богатым витаминами и целебной силой. Зимой здесь хорошо гулять, наполнять лёгкие пряным хвойным воздухом, а в разгар весны уже соседствующие с кедрами сосны делятся со здешними обитателями своими свежими смолистыми шишками – мягкими, ароматными. Из них получается невероятное таёжное варенье!

Погода не радовала солнышком, небо было серым и хмурым, но Галина решила прогуляться на свежем воздухе. И заодно покурить. При Борисовой это было невозможно – сразу начнётся лекция о вреде никотина, мёртвых лошадях и страшных болезнях, поэтому лучше уж предаться вредной привычке подальше от придирчивых глаз. Она закурила болгарскую сигарету с фильтром и пошла по хорошо прочищенной дорожке в глубь кедровой аллеи. Летом здесь, наверное, очень красиво. Впрочем, и сейчас, когда в городе снег из белого пушистого покрывала превратился в грязную корку, здесь чисто и свежо. Ксюху бы ещё сюда… Ксюша Орлова девушка красивая, самостоятельная и далеко не глупая, но слишком уж прямолинейная и упёртая. Ещё один недостаток у неё – подруги, Галина с Еленой. «Борщ». Одним словом, заваришь – не расхлебать. Когда-то и она была такой же – лёгкой на подъём, уверенной, точно знавшей, чего хочет от жизни… Куда это всё девается с годами? На кого тратится? Почему появляется усталость даже от общения с близкими и дорогими людьми?

Женщина медленно двигалась по дорожке, держа пальцами дымящуюся сигарету. Под ногами в такт шагам похрустывал тонкий слой льда.

Её отца, инженера-строителя, за пару лет до войны командировали в Сталинск, ныне Новокузнецк. Здесь, по замыслам вождя народов, должен был вырасти тот самый город-сад, город-мечта, о котором много говорилось в стихах и песнях. Там, на сибирской земле, в семье Щербининых родилась старшая дочь, Галина, а ещё через полтора, точно в середине мая, ещё две девочки-двойняшки – Женя и Лёля. У них могло бы быть по-настоящему счастливое детство, в окружении любящих родителей, с музыкальными и художественными школами, друзьями и поездками в гости к бабушкам, но позже. Сейчас шла война…

Да, в Сибири не свистели пули, не взрывались снаряды и не летели с небес бомбы, но все тяготы войны были знакомы здесь каждой семье. Не остались в стороне от этих страшных событий и Щербинины. Отца Галины не призвали повесткой на фронт, он оставался в тылу, налаживая совместно с другими специалистами работу эвакуированных заводов. Учился на ходу, месяцами не бывал дома и практически не видел, как растут его дети. За эти четыре года он постарел на двадцать лет. Мама, фельдшер по профессии, переселилась в госпиталь, куда бесконечной чередой везли раненых. Таких госпиталей в Сталинске было шесть, персонала катастрофически не хватало и, отдежурив свою смену в одном, медики заступали на новое дежурство туда, где требовалась помощь. Девочки росли на руках бабушки, именно её называя мамой.

Потом война закончилась, но легче не стало – тяжело заболел отец. Бесконечные больницы, уколы, консилиумы. На какое-то время боль отпускала, но потом скручивала его тело с новой силой. Галине едва исполнилось десять, когда отца не стало.

Мама пробыла в статусе вдовы всего три года, а потом в их семью вошёл дядя Серёжа, человек спокойный и рассудительны – с одной стороны, но властный и не терпящий возражений – с другой. Войну он прошёл интендантом и умел поставить хозяйство на нужные рельсы. В доме начали появляться хорошие продукты, иногда и модные вещи. А ещё он очень любил читать. Библиотека покойного отца, сплошь техническая, начала пополняться совершенно другой литературой, в большинстве – приключенческой. Наверное, именно чтение этих книг и определило будущую профессию Галины: закончив десятилетку, она поступила на исторический факультет университета. Уж очень ей хотелось приложить руку к раскрытию тайн прошлого. И казалось, что для этого есть все шансы, ведь наступил долгожданный мир.

Студенческие годы были самым счастливым временем, это же молодость. И первая любовь.

В мае она закончила четвёртый курс и вся была в радостном предвкушении: лучшим студентам летом предстояла настоящая археологическая экспедиция. Жить в палатках, работать в поле под палящим солнцем или проливным дождём, изымать из слоёв земли древние артефакты и удивлять своими находками научное сообщество – разве это не мечта? И она, простая девчонка, будет причастна к этому таинству! Ехать предстояло в Новочеркасск, их, студентов из Сибири, пригласили в качестве помощников ленинградские археологи. Планировалось исследовать малоперспективный на первый взгляд Садовый участок на самой окраине Новочеркасска, за Кобяковым городищем.

С радостью и волнением она садилась в поезд.

Ехали весело: пели песни, пили чай, любовались незнакомыми пейзажами за окном. Вечерами играли в карты или читали книги. Двое суток в дороге не показались утомительными для молодых ребят, но вот дальше события начали разворачиваться не по сценарию.

Первого июня в Самаре сделали пересадку, до Новочеркасска день пути, но дорога затянулась. Станция Зверево, на которой по расписанию поезд должен был простоять всего две минуты, задержала их почти на сутки. На вопросы пассажиров, когда же наконец будет продолжено движение, ответить никто не мог. Лишь позже, по большому секрету, молоденькая проводница с испуганными глазами цвета спелого ореха прошептала:

– В Новочеркасске восстание рабочих. Введён комендантский час до особого распоряжения. Нужно ждать.

Комендантский час продлился до шестого июня, только потом поезд продолжил следование до станции назначения.

После сибирских болот и тайги глаза радовались новым пейзажам. На сердце было немного тревожно, и чувство это никак не получалось заглушить. Новочеркасск буквально утопал в зелени, и внешне ничто не говорило о произошедших здесь событиях: следы погрома убраны, кровь с площади смыта пожарными рукавами, но казалось, сам воздух пропитан здесь горем и слезами, задерживаться в этих местах не хотелось даже на минуту. К счастью, за студентами приехал заказанный на группу автобус, и они выдвинулись в сторону Кобякова городища.

В этих местах собирались строить винзавод всесоюзного значения, уже и проект был утверждён, и начальник строительства назначен, даже часть техники поступила, но смущал местное руководство небольшой «пупырь», возвышавшийся на территории будущей промплощадки. Его было приказано срыть, но один из учёных-виноградарей вспомнил, как сто лет назад в этих же местах при строительстве городского водопровода подобный «пупырь» срезали и оказался он не просто холмиком, а знаменитым золотым курганом Хохлач. Как знать, какой сюрприз готовит в этот раз древняя Донская земля? «Наверху» решили – на всякий случай подключить к делу археологов, мало ли что? Так и оказались здесь Галина и её однокурсники.

Пока расположились лагерем, наметили план предстоящих работ, распределили обязанности, студенты-историки перезнакомились со студентами-авиаторами из Самары, которые приехали сюда в составе строительного отряда.

– Юрий.

Высокий широкоплечий парень протянул руку и взглянул ей прямо в глаза из-под русой чёлки.

– Галина, – тихо ответила она и почувствовала, как заколотилось сердце…

Домой девушка вернулась с отличной характеристикой, темой для научно-исследовательской работы и на третьем месяце беременности. Юра уехал домой чуть раньше, оставив ей свой адрес до востребования, твёрдое обещание писать и заверения, что они обязательно будут вместе, как только он разберётся с мелкими и крупными бытовыми вопросами, которые смогут им помешать в дальнейшем.

Она никому ничего не сказала о своём положении, но мать, медик в третьем поколении, вычислила её на раз.

– Завтра же собираешься, идёшь со мной в поликлинику. Я договорюсь о направлении, и мы уладим это дело.

– Нет, я ничего такого делать не буду! – заупрямилась Галина.

– «Такого» ты уже наделала, а теперь это нужно исправить, – настаивала женщина.

– Мама, я не пойду на это, не убью своего ребёнка!

– Тогда ты убьёшь всех нас. И себя в первую очередь. Институт, профессия, репутация семьи – всё пойдёт прахом. Чем ты думала, когда шарилась по кустам с этим прохвостом?

– Он не прохвост, а хороший и честный парень. Мы договорились, что я напишу ему, когда удобно будет приехать, чтобы познакомиться с семьёй и подать заявление в ЗАГС. Он любит меня, мама. А я его. И у нас будет ребёнок.

– Не у вас, а у нас будет ребёнок! – Мать буквально заметалась по комнате, в которой они разговаривали. – Неужели ты думаешь, что, получив своё, он потащится за добавкой? Сюда, на край света? Живя вблизи столицы с модными дамочками на улицах? Если так, то ты просто нереальная дура! Подумай до утра, а потом идём.

– Я никуда не пойду! Это моё последнее слово!

– Ну что ж, – после длительного молчания заговорила мать. Голос её был твёрд, хотя губы дрожали и лицо побледнело. – В этом случае на нашу помощь можешь не рассчитывать. На моей шее ещё две твои младшие сестры, которые тоже учатся и нуждаются в поддержке. Незапланированные родственники мне не по карману. Если ты настолько взрослая, что готова самостоятельно принимать такие решения, значит, у тебя достаточно ума, чтобы подумать о последствиях. Разговор окончен, не вижу смысла сотрясать воздух.

Мать вышла, оставив её одну.

На следующий день девушка написала заявление о переводе на заочное отделение. За неделю нашла работу, устроившись уборщицей на химкомбинат, и сняла комнату в частном доме недалеко от предприятия. Из плюсов этой работы было то, что у комбината имелся свой детский сад с круглосуточными группами и яслями и при наличии ребёнка можно было рассчитывать на комнату в семейном общежитии в течение трёх ближайших лет. Институт она была твёрдо намерена закончить.

За всё время мать не проронила ни слова, будто отгородившись от грядущего семейного позора непробиваемой каменной стеной.

Два года спустя, с дипломом и маленьким Кирюшкой на руках, Галина постучала в дверь кабинета начальника РММ в соседнем Междугорске…

С родственниками отношения постепенно наладились, но прежнего тепла между матерью и дочерью уже не было. Потом родителей не стало одного за другим, сёстры разъехались, и только открытки к праздникам связывают их. Как и с сыном сейчас, ставшим совсем взрослым и самостоятельным до невозможности…

Потом был в её жизни ещё один человек, и, наверное, она смогла бы построить в конце концов своё женское счастье, но положили конец мечтам…

Прокручивая в голове картинки из своей жизни, Галина в задумчивости дошла почти до конца тропинки, как неожиданно перед ней, словно из-под земли, появился здоровенный мужик в куртке нараспашку, без шапки и с двумя бутылками мутноватой жидкости в руках.

– Чтоб тебя! – опешила женщина. – Ты откуда взялся?

– Тсс, – зашипел в ответ мужичок, – не пали малину, мать. Тут в заборе есть хорошая такая лазейка, глазу и руководству местному незаметная, мы в неё ныряем по необходимости. Посёлок недалече, всё для души в круглосуточном режиме. – Он потряс стеклотарой перед лицом женщины. – «Большой самогонный путь». Ты уж никому, ладно, мать? А то начальство нам быстро связь с миром обрежет.

– Ладно уж, иди. – Галина наконец смогла выдохнуть. – Сынок.

На улице снова пошёл снег.

– Где тебя носит? Я уже волноваться начала. – Лена сидела перед телевизором и попивала чай с шоколадкой. – Сегодня музыкальный вечер в столовке, пойдём? Чего в номере торчать? А завтра в бассейн сходим, в сауну, можно и в спортзал.

– Я бы на массаж с удовольствием сходила, – Галина сняла куртку и переобулась в тапочки, – но два дня для этого маловато. Ты профорг, вот и позаботься о сан. – кур. лечении для коллеги.

– Коллега, на танцы идём? Попрыгаешь в ритме диско, и массаж не понадобится.

– Это точно, зато без консультации травматолога, кардиолога и психиатра будет уже не обойтись!

Тем не менее на вечер отдыха решено было пойти, пусть не себя показать, так хоть на других поглазеть.

Музыкальная вечеринка для отдыхающих напоминала собой школьную дискотеку: зеркальный шар над головой, огни цветомузыки и лихие ритмы Baccara и Boney M. Обеденные столы были сдвинуты к стене и оформлены в виде импровизированного бара, на котором стояли гранёные стаканы и кувшины с соком и водой. Впрочем, в сторону этой барной стойки никто и не глядел, отдыхающие, в основном пенсионеры (в это время года они составляли большинство), самозабвенно отплясывали на площадке. Елена с Галиной уселись в сторонке, подальше от оглушающе орущей колонки, и огляделись по сторонам. Собралось с полсотни человек возрастной категории «кому за 60», наблюдать за ними и забавно, и приятно. Люди действительно умеют отдыхать! Они радуются, говорят друг другу комплименты, приглашают на танец.

– Смотри, соседка наша снизошла до общества, – громко зашипела Галина в ухо подруге.

И правда, немного в стороне от всех, у самого входа, стояла «Королева Марго». Одета она была так же, как и утром, – в джинсы и рубашку, но сменила сапожки на кроссовки, а невесомый газовый платочек на широкий вязаный шарф. Женщина спокойно оглядела танцующую публику и присела на свободный стул. Было заметно, что такие развлечения не по ней, пришла просто потому, что не знает, чем себя занять вечером. Увидев, что соседка внимательно их рассматривает, Лена помахала ей рукой. Та едва заметно улыбнулась, кивнула и отвела взгляд.

Потом подруг пригласили на один танец, другой, третий, и они потеряли свою новую знакомую (точнее, полузнакомую) из виду. Примерно через час в музыкальной программе наступил перерыв. К огромной радости собравшихся, один из отдыхающих вытащил из чехла баян. Танцевальный вечер тут же перешёл в песенный.

 
Виновата ли я, виновата ли я,
Виновата ли я, что люблю…
 

Невысокая черноглазая женщина с седой прядью в волосах запела громким сильным голосом. Остальные тут же подхватили любимую песню. Лена оглянулась в поисках «Королевы Марго», но не увидела её в полумраке зала. Наверное, вернулась к себе, что ей делать среди простых смертных? Танцевать она не стала, это точно, её высокую статную фигуру не перепутаешь, баян тем более был ей неинтересен. Это развлечение для них, простых деревенских девчонок, ставших однажды городскими, но в душе сохранившими воспоминания о деревянном домике с некрашеными полами, жаркой русской печи да песнях под гармонь за околицей. Ностальгия…

Непрошеные слезинки тут же повисли на ресницах, грозя размазать тщательно нанесённую на них тушь. Лена аккуратно смахнула их пальцами и в следующую минуту уже голосила вместе со всеми: «Ивушки вы, ивушки…»

В свой номер подруги вернулись далеко за полночь, даже, можно сказать, почти под утро. В их крыле было темно, стояла тишина, и только через приоткрытую дверь «номера повышенной комфортности» пробивался мерцающий голубой огонёк включённого без звука телевизора. Что там можно увидеть в это время? Трансляция давно закончилась. Уснула, видать, соседка за просмотром вечернего кино. Что ж, спокойной ночи, «Королева Марго», приятных снов!