Buch lesen: «Метод Даниша. Часть 2», Seite 3

Глава 5

шею и принялась целовать так, как я бы не хотел, чтобы целовали даже меня, учитывая имеющийся опыт в таких делах.

Мет явно попытался высвободиться, но не тут то было, похоже, дама крепко схватила свою добычу. Дальше что-то произошло, я услышал только похожее на «Ого!», Милица выпустила Мефодия, он ее оттолкнул и выскочил из кабинета.

Ага, кажется, это мой Яша застал грозу студентов на месте преступления. Теперь я понимал, почему мальчишка тогда напился. Это на самом деле было ужасно. Так всасывать в свое жерло вулкана деликатного юношу. С ума сошла, не иначе!

*

Его лицо полыхало, хотелось исчезнуть от стыда и умереть, чтобы не ощущать послевкусия. Даже спустя несколько месяцев Мефодий испытывал жгучий стыд, едва вспоминалась эта сцена.

– Вот это было круто и внезапно, – Яшина улыбка была омерзительна именно потому, что Мефодий понимал, что он сейчас испытывает.

Как ужасно! Почему в кабинет к Милице заглянул именно Яша! Как с ним теперь объясняться!

Яша смотрел на Мета с издевкой и изумлением.

– Яша, это не то, что ты думаешь, – выдохнул Мет, понимая, что более глупой фразы в этой ситуации не найти.

– То есть то, что ты облизывался с Цицей на ее диване, мне показалось? – Яшка упивался происходящим. Его глаза светились злорадством и торжеством.

– Я не хотел этого, – предпринял попытку объясниться Мет, но понимал, что это бесполезно.

– Так кто ж добровольно-то будет с ней! – хохотнул Яшка. – Но за все в этой жизни надо платить. Так что теперь ты будешь весь в шоколаде, успехах и наградах? Как наш Любчик-голубчик? Говорят, он потому и блещет в своих бесконечных костюмах. Они стоят такую кучу денег, какую Любчик не зарабатывает, пофиг что такой красавчик и весь из себя доцент, профессор, академик!

Мету хотелось провалиться сквозь землю.

– А папа в курсе твоих любовных похождений? – хитро сощурился Яша.

– Пожалуйста, ничего ему не говори, – взмолился Мет.

– А то что будет? – усмехался Яшка.

– Мне неприятно то, что произошло. Я не хочу еще оправдываться перед Всеволодом Ростиславовичем!

– Ну как бы… я подумаю, может, ничего и не скажу…. Правда не знаю, какая мне от этого выгода.

– Чего ты хочешь? – быстро отозвался Мет.

Яша оживился.

– Я подумаю. Пока помолчу. Так уж и быть.

– Уверяю тебя, я не хотел этого! – отчаянно попытался исправить положение Мет, одновременно понимая, что бесполезно.

– А я тебе верю. Только ширинку застегни, – Яшка рассмеялся и побежал по лестнице вниз, к выходу из пустого университета.

Мет остался стоять. Никогда еще не было так противно на душе. Какой ужас, стыд и позор!

По невероятному везению, дома никого не было: и мама, и Всеволод заняты своими проектами – мама ансамблем, Всеволод – съемками. Мет нашел купленное Всеволодом вино в буфете. Очень хотелось забыться. Мет вынул пробку из горлышка, прильнул к нему, подумал, что вполне может быть, что сейчас станет еще хуже: к душевным мукам добавятся и физические.

– Ну и пусть! –залпом выпил несколько глотков.

– Выпей, – Анна Степановна налила Данише бокал. – И перестань быть горестным, это государыне по нраву будет. Тебя оценили, и в твоих руках твоя судьба.

Даниша, дрожа, пил.

– Перестань трястись, как осиновый лист… ты должен дрожать только от страсти. Быть аки жеребец стоялый!

Мет снова выпил столько, сколько смог.

Сколько возни с тобой, право слово, экий ты!.. Твое счастье, что государыня настаивает на знакомстве!

Мет допил оставшееся вино.

– Я не хочу этого, дядя. Я не об этом мечтал! – Даниша обхватил голову руками.

– Неужели ты хочешь вернуться назад в свою деревеньку в богом забытом месте? Разве ты мечтаешь всю жизнь помогать маменьке справляться с хозяйством, а потом самому стать провинциальным помещиком с толстой женой и кучей ребятни-погодков?

Даниша покачал головой.

– Люди готовы отдать все, лишь бы оказаться на твоем месте, Данил. Офицеры платят большие деньги, чтобы дежурить в ночь и иметь надежду получить тот самый случай, – дядя подбадривающе похлопал его по плечу.

– Тебя она выбрала по-другому. Она увидела не просителя, а самородка. Ей надоели эти геркулесы, кузнецы, молотобойцы!

Даниша вздрогнул, словно молот ударил где-то рядом. Как это унизительно звучит.

– Государыня хочет, чтобы рядом с ней был умный собеседник, с кем поговорить можно для души, а не только лишь, – дядя хотел сказать, что именно, но запнулся, увидев несчастное лицо племянника.

– Она узрела в тебе не только красоту внешнюю, а со свойственным ей умом и прозорливостью – твой ум и талант. Ты не будешь случайным просителем на три ночи. Ты будешь отрадой нашей государыни. Может, еще послужишь Отечеству в делах науки и искусств. Как когда-то Иван Иванович Шувалов при покойной государыне. А ты будешь самим Сабуровым Данил Григорьичем, уважаемым государственным деятелем!

– Какой ценой, дядя, – выдохнул Даниша.

– А тебе чай в подоле приносить? Уж не убудет с тебя. Научишься этому делу, за что другие деньги платят, а тебе только один доход. Сам подумай, даже если ты государыне не понравишься, все равно будут щедро оплачены твои услуги! А уж коли по нраву ей окажешься, только успевай милости получать. И про меня, дядю своего, тогда не забудь.

Голова кружилась, ноги с трудом донесли его до собственной кровати. Мет поставил пустую бутылку рядом. Теперь бы уснуть и все забыть.

Тогда, Мефодий хорошо это запомнил, он впервые в жизни был рад так надолго заболеть. Да, его мучила лихорадка, было несколько сильных приступов астмы, когда ему казалось, что он задыхался без преувеличения. Но зато у него был официальный повод не появляться в университете.

Каждый новый день отдалял во времени тот ужасный момент, когда случилось то, что случилось, в добавок к этому разговор с Яшей. Теперь ему нужно написать реферат, чтобы Всеволод Ростиславович не узнал о похождениях идеального сына своей любимой женщины. Но реферата не будет, пусть Яшка делает, что хочет.

Мефодий написал Яше, что очень болен, поэтому не сможет пока ничем помочь. Яша пригрозил, что все расскажет отцу. Мет просто ничего не ответил. Он решил, что если вдруг Яша сделает это, он, Мет, от всего откажется. И что-то подсказывало юноше, что Яша будет только угрожать, рассказать об увиденном своему отцу – это сомнительно.

Мефодий и сам удивился, что оказался прав. По всем признакам, Всеволод Ростиславович не знал о случившемся. Но как опытный человек, чувствовал, что все же что-то произошло, и несколько раз намекал Мету, что его уши к услугам Мета, как и понимание, помощь и поддержка. Но Мет не решился рассказать о Милице. Чем сможет помочь ему в этой ситуации Всеволод Ростиславович? Пойдет ругать Милицу Анатольевну? В лучшем случае она ответит, что ничего не видела, не знает, как вы смеете даже думать такое. Потом начнется прессинг на занятиях. Все студенты знают, какие последствия для тех, кто попался на зуб Милице Анатольевне – публичный разбор написанных текстов, допрос с пристрастим на занятиях и на экзамене, бесконечные придирки и унижения. Все, кто на себе испытал прелести антипатии строгого декана, никому не рекомендовали попадать в «черный» список.

Яша настойчиво требовал помощи в обучении. Мефодий отвечал молчанием. Температура и приступы астмы выматывали, и писать то, что требовал Яша, Мет не имел ни желания, ни сил.

Сообщения от Яши, которые Мет сразу же удалял, сменились звонками.

– Ах поручик, или вы уже получили титул князя, – голос Яши был полон издевки. – Наша императрица изнемогает без тебя, требует ко двору. Когда явишься? А то мы без тебя опять перешли на дистанционку и видеолекции, Милице без тебя скучно вести занятия.

– Я еще болею, – как можно спокойнее ответил Мет. Очень хотелось нахамить в ответ, но был ли в этом смысл. Да и куда деваться, это же сын Всеволода Ростиславовича – его доброго гения.

– Ты уже неделю мне эту сказку поешь, а Любчик требует с меня видос. Я не знаю, что снимать, муза умерла, понимаешь ли. Нет у меня личностных проблем, не о чем снимать, счастливый я парень.

– Яша, с температурой почти 39 я тоже не знаю, что хочет от тебя Любомир. Я смогу помочь тебе, когда выздоровею, – Мет старался говорить ровно, но очень хотелось послать куда подальше этого нахаленка в очень вежливых выражениях, можно даже замысловато.

– Сколько уже ждать! – возмутился Яшка. – Что ты раскис, как малолетка? Болеет он, понимаешь! Папик мой вообще-то очень настойчиво требует с меня объяснений, что с тобой.

– Откуда он знает, что у тебя что-то можно спрашивать обо мне? – спросил Мет, хотя в душе уже догадался.

– Потому что мой папулик любит шариться в моих переписках, видать, нашел копии сообщений, что я тебе отправил.

– Пожалуйста, не пиши мне ничего! – воскликнул Мет.

Он не привык, чтобы в его личном информационном пространстве кто-то что-то читал, высматривал, листал. Мама никогда себе такого не позволяла.

– Обещаю тебе, я сниму для тебя видео, как только выздоровею.

– Выздоравливай поскорее, а то я не удержусь от искушения: за тебя мне предлагают машину, – иронизировал Яша.

– Какую машину? – удивился Мет.

– Папулик посулил мне тачку, если я все о тебе расскажу, – снизошел до объяснения Яша.

– Что? – изумился Мет.

– Ну он такой, мой папик, нетерпеливый, если ему что надо, вынь и положь. Полцарства за царевну!

– Царевну? – недоуменно спросил Мет. – Ты уже читал Проппа? На тебя не похоже!

– В смысле? – подвис Яша. – Ты вообще о чем сейчас?

– Забыли, я в самом деле предположил глупость.

– Послушай, Метод, – возмутился Яшка. – Я вообще не понял, что меня до сих пор удерживает, чтобы не рассказать, что ты есть такое, всему миру!

– А я, признаться, тоже не знаю, почему я до сих пор не рассказал Милице Анатольевне, что есть ты! – терпение Мета иссякло.

Он понял, что Яша будет издеваться над ним бесконечно долго. Поэтому нужно что-то предпринимать, чтобы поток унижений иссяк.

– Ты чего? – испугался Яша.

– Если я ей расскажу, что ты видел нас и готов всем об этом поведать всему миру, то боюсь, что у тебя начнутся более серьёзные неприятности, чем если обо мне узнает твой отец. Во-первых, я могу встречаться с кем мне заблагорассудится, а во-вторых, я скажу ему, что ты врешь, если вдруг ты все же надумаешь рассказать ему об этом неприятном инциденте. И Всеволод Ростиславович окажется перед неприятным выбором – кому верить. Рискнешь проверить?

– Погоди, чего ты так разгорячился, – внезапно перешел на примирительный тон Яша. – Договорились же, как выздоровеешь, тогда и снимешь за меня картинку для Любчика.

– Не знаю, пока вдохновения нет. Так что лучше тебе видео снять самому, – Мет нажал отбой.

На душе было противно, голова гудела, очевидно, температура продолжала держаться высокой. Ну и сынок у Всеволода! Мет надеялся, что достаточно напугал Яшу, чтобы тот больше не думал его шантажировать.

Мет зашел в свой профиль, проверил, удалены ли все сообщения от Яши – все в порядке, у него удалены. А у Яши?..

Я включил следующее видео. Знакомая студия, напичканная различной аппаратурой для создания цифровых и виртфильмов, а вот и хозяин этого царства.

– Мет, наконец-то, долго же тебя не было – почти две недели. Как сейчас себя чувствуешь? – Любомир явно обрадовался возвращению Мефодия. – Если честно, выглядишь неважно.

– Ничего, думаю, что я уже готов вернуться к учебе, итак много всего пропустил, даже не знаю, как все успеть теперь, – ответил Мет.

– Мое творческое задание можно сдать до зачета, который будет ближе к концу декабря, – мягко ответил Любомир. – Сейчас мне, как твоему куратору, нужна справка, что ты болел – таковы требования, перешли мне, пожалуйста.

Ах ты…ж… ну и голос, ну и лицо, ну и тон. Хоть к ране прикладывай! Еще эти костюмы бесконечные. Надо перепроверить, кажется, в каждом новом эпизоде, любезно предоставленном мне Милованом, он в новом костюме! Один красивее и элегантнее другого!

Мефодий что-то листал в утеле.

– Все, я выслал вам, Любомир Станиславович.

Повернулся, чтобы выйти из студии, но Любомир его окликнул.

– Тебя Милица Анатольевна хотела зачем-то видеть, кажется, конкурсные дела. Ты же подал свою работу на литературный конкурс?

– Да, – даже без крупных планов и спецэффектов я видел, как испугался Мет. – Я отдал работу еще до болезни.

– Так ты победил, – сообщил Любомир таким тоном, что черствый ты человек, если не ощутил прилив радости после его слов. – Хотя, не знаю, правильно ли я сделал, что сказал, так что зайди к ней за наградой. Она хотела обрадовать тебя.

– Добрый день, Милица Анатольевна, – услышал я приятный голос Любомира Станиславовича, едва включил воспроизведение следующего файла.

Вот и он, с Мефодием, явно конвоируемым в этот кабинет, куда, судя по его напуганному виду, он не хотел входить ни за какие тыщи.

– Мефодий! – обрадованно поприветствовала его декан. – Отчего же ты не торопишься забрать свой приз? Ты знаешь, что победил на литературном конкурсе?

У меня было ощущение, что на Мефодия наехал танк. Кто ж тебя, милая женщина, так учил обращаться с деликатной молодежью!

– Жюри единогласно поддержало твою кандидатуру на первое место. При студентах мы вручим тебе диплом и подарок. Но тебе положен еще и поощрительный приз, потому что твое сочинение произвело сильное впечатление. Все отметили твой прекрасный стиль! Этот приз мы вручим сейчас, потому что он очень дорогой, может вызвать бурю зависти, что неприятно.

Милица подошла к Мефодию и протянула ему упакованный утел.

Любомир перехватил подарок, открыл его и присвистнул.

Нет, на этот раз это была не школа Станиславского, все наиграно. Не верю!

– Это же восьмерка оригинал, – воскликнул великий актер конца 21 века. Включите его в этот список, кто там собирает наших знаменитостей-современников!

– Да, прекрасная модель, только появилась в продаже! – поддакнула Милица. – Я мечтаю и себе такой приобрести.

Любомир включил утел, повертел в руках, расширил и сузил экран.

– Роскошно, – покивал он, любуясь гаджетом. – Камера – фантастика. Можно снимать любые видео и даже фильмы. Подзарядка от тела, удобно носить на руке, суживается до размера наручных часов. А дизайн какой! Он же тысяч двадцать стоит!

– Да, – улыбалась Милица. – Красивые вещи стоят дорого, так что радуйся, Мефодий, что твой талант оценили.

Любомир сунул ему в руки утел и пошел к выходу.

– Простите, у меня сейчас занятие у первокурсников, – извинился он и мгновенно исчез за дверью.

Милица закрыла ее на замок.

*

Мет сжался. Она подошла к нему и неспешно надела на руку подаренный утел. В том, что он не имел никакого отношения к призовому фонду конкурса, Мефодий не сомневался. Пальцы Милицы нежно прикасались к коже на внутренней стороне предплечья, пока она застегивала удобный браслет. Затем сильные руки обхватили его, и он ощутил поцелуй.

– Пожалуйста…не надо!

Мет попытался вырваться. Но Милица держала его крепко.

– Не бойся, мальчик, – прошептала она.

– Я не… – его губы снова накрыл ее настойчивый рот.

– Умоляю вас, не надо, – Мету хотелось сжаться в клубочек и укатиться под стол в самый дальний угол, чтобы его никто не смог достать, а желательно даже и найти.

– Расслабься, сладкий, – он ощущал ее поцелуи на шее, подбородке, кажется, везде, как и ее руки.

– Пожалуйста, только не здесь, – взмолился Мет.

– Не бойся, сюда никто не войдет, – улыбнулась Милица, целуя его руки.

– Нас уже видели здесь, – страдальчески произнес Мет.

– Да, моя оплошность, – игриво рассмеялась Милица. – Но не переживай, это был всего лишь Яша Зубов, я с ним поговорила, он никому ничего не скажет. Он все понял, уже забыл об этом случае. Он не хочет себе неприятностей, – Милица продолжила гладить его пальцы.

– Вы знаете, кто это был?! – шепотом спросил Мефодий.

– Конечно. Я посмотрела в системе, кому это нужно в семь вечера ходить возле моего кабинета. Высветились я, ты и Яшенька. Мы с ним все уже решили, Яша будет молчать, не сомневайся. Он не хочет вылететь из родных университетских стен.

Мет судорожно соображал, что говорить и делать, чтобы это прекратилось.

– Не бойся, сердечко мое, не нужно быть таким зажатым, сейчас будет все очень прекрасно.

– У меня занятие, мне нужно идти, – попытался Мет остановить руки Милицы, которые уже забрались под его тонкий свитер.

– Тебе не нужно никуда идти, – снисходительно засмеялась Милица, – занятие мы проведем здесь… и оно будет очень приятным… У тебя это в первый раз, мой милёночек?

– Д-да, н-нет, – задрожал Мет, ощущая её руки везде. – Я… у меня это уже было…. было ужасно, я больше не хочу!

Милица изумленно на него посмотрела. Такого ответа она явно не ожидала. Мета била дрожь.

– Немедленно скажи мне, что произошло! – приказала она.

Мет замотал головой.

– Я не могу! Не хочу вспоминать, у меня отвращение… ненавижу это, пожалуйста, отпустите, у меня, кажется, начинается приступ паники.

– Дыши глубоко, – Милица погладила его плечи. – Прости… я напугала тебя своим порывом. Дыши…Вот, хорошо…

Милица нежно погладила его волосы, потом аккуратно привлекла к себе.

– Я была уверена, что я буду твоей первой настоящей любовью. Любомир говорил мне, что ты прежде ни с кем не встречался и сейчас не хочешь, – Милица продолжала гладить его по голове. – Когда я велела все ему рассказать о тебе, все, что он знает. Я удивилась, что у такого красивого мальчика нет пары, но обрадовалась. И вовсе не подумала о такой причине.

– Я правда не хочу ни с кем встречаться, – ответил Мет. – Поцелуи и прикосновения мне неприятны, я… вспоминаю то, что было, это омерзительно.

– Это было насильно? – Милица постаралась спросить деликатно.

Мет молча кивнул.

– Ты обращался за психологической помощью? – Милица аккуратно прикоснулась рукой к его щеке.

– Н-нет, я хотел забыть об этом, – ответил Мет. – Никогда не вспоминать.

– Тебе нужна профессиональная помощь, желанный мой, – Милица снова поцеловала его пальцы.

Мет аккуратно высвободил их.

– Я справлюсь сам.

– Нет, сам ты не выберешься… Помощь психолога тебе необходима. Я позабочусь об этом.

Мет, почувствовав, что Милица отпустила его, вскочил с дивана и быстро поправил на себе одежду.

– Пока можешь идти.

Глава 6

Я взволнованно ходил по комнате. Люциус молча напряженно смотрел на меня.

– Не спрашивай меня ни о чем, милый мой пес, полная ерунда, все очень плохо! Влип наш мальчик. И я не знаю, стоит ли об этих подробностях знать Лилии.

Что же у нас дальше?

Я включил следующее видео.

Любомир поторопил уходящих студентов. Жестом велел Мефодию войти. Закрыл двери на замок.

– Милица Анатольевна мне сказала о тебе, – мягко произнес Любомир, взяв его за руку.

– Я бы не хотел об этом говорить, – Мет высвободил руку.

– Совершенно напрасно, – ответил Любомир. – Это очень все серьёзно. Как правило, без тяжелых последствий для психики никто не выбирается из этого ужаса. Милица хочет, чтобы с тобой поработал ее психоаналитик. Это очень хороший специалист.

Мет помотал головой.

– Но это довлеет над тобой, – Любомир взял его осторожно за плечи. – Это никуда не годится, что ты испытываешь страх и отвращение к тому, от чего должен получать наслаждение.

– Пожалуйста, не надо. Если можно, не прикасайтесь ко мне, – тихо попросил Мефодий.

Любомир терпеливо вздохнул, опустив руки.

– Если ты стесняешься идти к психоаналитику, с тобой могу поработать я. Почти все студенческие годы я брал курсы по психологии, одно время хотел связать с ней жизнь, пока не победила другая страсть – к искусству кино, – произнес он.

Мет молчал.

– Первое, ты не виноват, что так случилось, – голос Любомира звучал так проникновенно, что мне самому в эту минуту хотелось верить, что разговор происходит с лучшим человеком на всей земле.

– Я знаю, но мне не легче от этого, – возразил Мефодий.

– Второе, ты испытываешь стыд, словно притупленную боль. Эту боль тебе нужно выпустить. Извлечь из себя.

Мет вяло кивнул. Весь вид его был очень печальным и раздавленным. Даже через экран утела я ощущал, как ему неудобно, неуютно, хочется уйти, спрятаться, исчезнуть.

– Я на самом деле могу тебе помочь… Расскажи, что сможешь, как это произошло.

Мет энергично помотал головой.

– У тебя сейчас депрессия, – понимающе произнес Любомир. – Я это сразу ощутил, когда тебя увидел впервые. Увы, не ошибся.

Мет с тоской посмотрел на дверь.

– Можешь сказать, когда это случилось? – вкрадчиво спросил Любомир.

– Несколько лет назад, – неохотно сознался Мет.

– Ты был еще ребенком или достиг возраста согласия? – деликатно, но настойчиво продолжил Любомир.

– Почти достиг, – еле слышно ответил Мефодий.

– Очень важно, кто это был: мужчина или женщина?

– Женщина, – шепнул Мет.

Любомир с облегчением выдохнул.

– Ситуация лучше, чем я думал, – постарался спокойно произнести он.

– Почему? – спросил Мет.

– Много причин и оснований. Например, большую часть культурного существования человека разнополые отношения были нормой и даже обязательной составляющей жизни человека, в первую очередь, для продолжения рода. Твое подсознание подсказывает тебе, что противоестественного ничего не произошло. Но если это было без твоего согласия и в особенности через унижение или принуждение, то воспоминания об этом причиняют тебе страдания. Желание раствориться, исчезнуть, не привлекать к себе внимание – все это мучает тебя, крадет твою жизнь. В душе ты хочешь, чтобы это прекратилось, ищешь выход из этого тупика.

– Я почти нашел его, – Мефодий постарался как можно быстрее вытереть глаза. – Но… вы же знаете ситуацию с Милицей Анатольевной?

– Что произошло? – с глубочайшим сочувствием спросил Любомир, я даже поперхнулся. А ничего, что….

– Вы же сами привели меня к ней, – неуверенно возразил Мет.

– Она велела мне привести тебя, чтобы вручить призы за победу в конкурсе. Ты молодец, я искренне тебя поздравляю, – с самым наивным выражением лица ответил Любомир.

– Н-но… о вас говорят… я думал, что… – Мефодий растерялся окончательно.

– Что? – подбадривающе спросил Любомир.

– Что вы… её лю… что у вас была связь, – неуверенно пролепетал Мефодий.

– А, – Любомир понимающе усмехнулся. – Я был влюблен в нее в свои студенческие годы. У нас было то, что не очень приветствуется уставом университета, впрочем… когда жизнь подчиняется правилам!

– Но… – Мет запнулся, очевидно не зная, как вежливо задать все накопившиеся вопросы.

– Я понимаю, обо мне ходят разные слухи. Я очень надеялся, что за давностью лет они уже стихли, но, видимо, нет. Я расскажу тебе свою историю, надеясь на твою скромность и деликатность, – Любомир удобнее сел рядом.

– Когда-то, как и ты, я был первокурсником, с отличием и медалью закончившим школу. В личной жизни, как это часто бывает с интеллектуалами, одиночество. Она вела у нас занятия по литературному творчеству и искусствоведению. Умнейшая женщина, очень интересная, превосходные занятия, мастер-классы. Я в нее влюбился, не смотря на разницу в возрасте – двадцать лет. Для меня было шоком, когда она призналась мне, что тоже в меня влюблена. Сначала меня пугала разница в статусе и возрасте. Потом… я не жалею ни о чем, что было между нами. Она дала мне все – опыт, уверенность в себе, путевку в жизнь, возможность работать в университете на интеллектуальной престижной работе, о которой я страстно мечтал. Она стала моим научным руководителем, помогла мне блестяще защитить диссертацию.

– Вы ее любите до сих пор? – с надеждой спросил Мет.

– Страсти со временем утихают, какими бы сильными они ни были, – деликатно ответил Любомир. – Моя любовь к ней стала благодарностью и преданностью. Наверное, тебе еще сложно это понять, ты очень юный. По всему видно, что влюблен в какую-нибудь сокурсницу и думаешь, что это на всю жизнь, верно?

Мет молча кивнул, вытер глаза.

– Влюблен? – шепотом вкрадчиво спросил Любомир.

– Нет, я боюсь влюбляться, – Мефодий мотнул головой.

– Понимаю тебя, – Любомир сжал его руку.

– Милица выбрала тебя, – помолчав, произнес он. – Это огромная честь и самая настоящая улыбка фортуны. В любви она очень страстная, как и должно талантливой женщине. У тебя есть шанс получить все. И ты даже не представляешь, какие это возможности. Сейчас идет отбор на стажировку в несколько европейских и восточных университетов. Куда ты захочешь, туда и поедешь. Два месяца учебы и путешествий за счет университета и государства. Об этом можно только мечтать. И самое главное – не нужна даже сделка с совестью. Я со всей ответственностью заявляю тебе, что на этом курсе ты самый блестящий и талантливый студент. Самая достойная кандидатура для обучения за границей – только ты. Хочешь в будущем остаться в аспирантуре – будет тебе аспирантура и защита диссертации. Если не захочешь, Милица поможет тебе в карьерном росте, у нее очень большие связи во многих сферах.

– Что требуется от меня? – Мет вытер глаза насухо.

– Любить ее и быть любимым, – улыбнулся Любомир доброй и простодушной улыбкой. – Все обдумай хорошенько.

– Я не могу, мысль о близости … У меня правда начался приступ паники, едва она ко мне прикоснулась!

– Это пройдет. Если ты мне доверишься, я помогу выбраться тебе из депрессии. И болезнь твою одолеем. Я знаю, что у тебя диабет, нужны большие деньги на лечение. Мы их добудем. Это не так сложно, как ты думаешь.

– Звучит все очень соблазнительно, Люциус. Очень серьёзное искушение… – я вздохнул.

Задремавший было Люциус вскинулся.

– Как же Любомир профессионально обрабатывает! Ему хочется верить, хочется довериться! Что бы делал я на месте Мефодия? Вопрос…

*

– Нет, Мила, это тебе не Милован, который все понял с первого намека и радостно отдался в твои теплые и страстные объятия, хотя предполагалось, что он всего пришел забрать зачетку. Ты, кстати, правда зачетку на проверку взяла или случайность была закономерностью?

– Любик, ты же знаешь, какой Милочек красавец, я сразу на него обратила внимание, еще когда он на первое практическое занятие пришел, умно отвечал, кстати, я не знаю, почему ты мне все время говоришь, что он глупый. Не глупый он вовсе!

– Смотря с кем сравнивать, – недовольно произнес Любомир. – Если с Яшей, то да, гений.

– Я увидела фотографию Милована, когда секретари в деканате распечатывали зачетки. Самый красивый парень на факультете, Любик.

– Слишком сладкий, терпеть не могу такой тип внешности. Это для девочек лет семнадцати – предел мечтаний, – Любомир скривился, словно съел что-то кислое.

– Значит я тоже семнадцатилетняя девочка, – кокетливо рассмеялась Милица.

– А я, видимо, старик. Ладно, мы сейчас о Мефодии, – Любомир снял с руки утел, принялся листать его.

– Да-да, Любчик, ты сказал, что все о нем расскажешь. Из какой он семьи? Я чувствую, что из бедной, не смотря на то, что одет он неплохо.

– Сейчас его мама сошлась с одним известным блогером, Всеволодом или Виссарионом каким-то, в общем, умный хейтер, любит драть нашу жизнь в мелкие клочья, делает это талантливо, подписчиков – несметное количество, частый гость на каналах. Я посматриваю его иногда под настроение. Понятно, что он при деньгах. Поэтому материальное положение Мефодия и его мамы сейчас неплохое, у них появился некий тыл. Для тебя это, Мила, плохие новости. Вот если бы не этот блогер, твои шансы были бы намного выше.

– Почему?

– Потому что бедность делает людей более сговорчивыми, это же очевидно, – хмыкнул Любомир. – Встреть ты Мета в прошлом году, он был бы из бедной семьи. Посмотри его фотографии школьной поры, еле раздобыл, между прочим. Крайне не публичный юноша.

– Любик, неужели это мой миленочек? – удивленно спросила Милица, посмотрев в утел Любомира. – Он здесь неказистый. Одет неважнецки.

– Вот-вот, Мила. В школе он, как и все, в форме, зато по виду верхней одежды заметно, что финансы поют грустные романсы. Сейчас Мефодий одет вполне достойно.

– Одежда «Лавуазье» намного лучше, – возразила Милица. – Миленочек будет в ней прекрасен.

– Вот в том то и дело, что он не Милован, за красивый кафтанчик не отдастся, – ухмыльнулся Любомир.

– Он болен, возможно, перспективы выздоровления его привлекут.

– Очень сомневаюсь. Как говорит твой любимый Милый, цитируя что-то из своей классики, я муку свою люблю. Мефодий страдает от диабета, но он, во-первых, привык уже к этому страданию и всем ограничениям, во-вторых, он и его мама собирают деньги, этот супер-блогер тоже наверняка что-то подкинет любимому пасынку, так что через пару лет он сможет позволить себе операцию по подсадке новой поджелудочной.

–Лет, Любик! Я же смогу это устроить ему летом, пока он будет на каникулах.

– Возможно, это бы его прельстило, если бы сумма за операцию была бы совсем неподъемная, но она преодолима, поэтому рискну предположить, что за двести тысяч Мета ты не купишь.

– А что с квартирой? – недовольно спросила Милица.

– Снова невезение, Мила. Весной умерла бабушка его отца, квартира теперь переходит в наследство Мефодию. И хоть она не так прекрасна, как апартаменты на Дворцовой, тем не менее это квартира. Есть куда съехать от мамы и отчима в случае чего.

– Так чем же мне его взять?! – возмутилась Милица.

– Мила, увы, у меня нет хороших новостей для тебя. Это не твой парень. Он не купится на все то, за что ты без проблем купила Милована. Он аскет по своей натуре. Весь в маму.

– А что у него за мама?

–Женщина, любящая страдать во имя поставленной цели и жертвовать собой ради единственного сына.

– Любик, ты как-то нехорошо это сказал, как будто плохая у него мама, а мне так не кажется. Она воспитала прекрасного сына.

– Воспитать-то воспитала, но с такой побочкой, что я бы на твоем месте махнул бы рукой на этот проект.

– Но почему, Любчик?

– Потому что он тебе не подходит ни по характеру, ни по темпераменту. Он вообще тебе не подходит!

–Это почему же!

– Мила, без обид. Характер у тебя сложный, ты натура творческая, бурная, эмоциональная, чего ты не выносишь, так это штиля в отношениях. Мефодий как раз штиль очень любит: ему нужна спокойная, преданная мамочка, которая будет его любить, холить и лелеять. Я вижу, что он влюблен в какую-то девицу, мечтает о ней, страдает, полагает ее любовью всей жизни. И это точно не ты и не Ангелина Ежак. Далее у меня для тебя самая неприятная новость из всех, что мог тебе принести за годы нашей совместной жизни. У него присутствует определенное отвращение к сексу после того, что с ним сделала какая-то женщина из его прошлого.

– Любик, ты уже сам себя перемудрил. Ты только что сказал, что он влюблен в какую-то девку.

– И тут же несешь чушь про отвращение к сексу. Как может быть одновременно и отвращение к сексу, и влечение к какой-то глупой девице-сокурснице!

очему ты не пользуешься новым утелом? На нем превосходная камера, у тебя будут отличные и фотоработы, и видео для фильма. Это твой честно заработанный девайс. За ум и талант.