Я пишу эту жизнь, рифмой боль усмиряя,
Укрощая беду и запреты круша,

Я, наверное, мало о вечности знаю,
Но касается слово – и рвётся душа.

Я пишу эту жизнь для усталых и ярких,
Для озлобленных жизнью и раненных ею,
Для таких, кто ещё обожает подарки,
И других, кто подарки ценить не умеет.

Я пишу эту жизнь, иногда украшая,
А порой обнажая и гневно целуя,
Я для вечности ноль, как любая другая,
Просто буквами мир для кого-то рисую.

Я пишу эту жизнь не от скуки унылой,
Не за ради убить пару в сутках часов —
Это сами часы мудрым ритмом пробили
И секундными стрелками выдали слов.

Я пишу эту жизнь то понятно, то сложно,
Не пороча страны, не решая задач,
Я касаюсь струны, где коснуться возможно, —
Чья-то скрипка вдали то смеётся, то плачет.

Я пишу эту жизнь каждый день понемногу,
Собирая в букет сокровенные мысли,
Может, это кому-то расчистит дорогу,
По которой идти далеко… и со смыслом.

С гражданской болью поневоле…

Ослепительный лучик!

Политике «нет» и проблемам – всё чинно и дружно.

Такой позитивный оазис – а он тебе нужен?

Отлично смеяться и новое что-то увидеть,

Но где-то беда, и её можно было

предвидеть…

Предвидеть и знать, что на грани войны этот мир,

Ума не теряя, прикинуть, на что ориентир…

И другу помочь, невзирая на палки в колёса…

Какой позитив? Иногда нужно ставить вопросы…

Одним позитивом не учатся малые дети,

И взрослые без передряг не становятся лучше…

Вопросы – всегда и везде на планете.

А лучик?

Конечно,

Всегда

Должен быть

Ослепительный ЛУЧИК!

Россия сможет!

В мире бардак небывалый, почти беспросветный,

Море цветных революций отняли права на рассветы,

Вкус безнадёги узнали народы и страны,

Запах тревоги струится тяжёлым туманом…

В мире война, где оружием – дети и слово,

Вирус, природное буйство и гибель закона.

Мы к испытаньям по праву рожденья готовы,

Надо собраться и сбросить упрямства корону…

В мире беда, и она не приходит одна,

Носит она ураганом свои имена.

Справимся мы, если силу умножим добром,

Сможет Россия, наш вечно страдающий дом!..

Век диверсий

Я ненавижу сплетни в виде версий —
Высоцкий прав сто тысяч раз и лет…
Сегодня век немыслимых диверсий,
В котором основное – полный бред.

И каждый прав в безумной мудрой мысли,
И каждый верит в собственное слово:
Мы снова в фанатизме подзависли,
Ничем не лучше ленинизма злого…

В случайном споре снова слышишь дичь,
Где частное становится глобальным.
Умом Россию точно не постичь —
Любой расклад по факту аномальный!

Нет меры ни в политике, ни в моде,
Ни в исполненьи спорных предписаний.
Теперь уже нет меры и в погоде —
Она поймала русское сознанье.

И мне спокойней с каждым новым днём,
Привыкнем ко всему – и обойдётся!
Мы внутренний свой мир перевернём
Под мир наружный.
И оно сойдётся!

Простите нас

Тяжёлый год, тяжёлый век, тяжёлый рок.

Война – как мать родна, идёт урок.

Помилуйте, ну, всё имеет срок…

Тревожный день, тревожный вздох, тревожный путь.

Кольцо войны на мир пора замкнуть.

Поймите, ну, лишь в ЖИЗНИ – жизни суть…

Хороший ход, хороший друг, хороший знак.

И в «дух добра» чистейший верил Пастернак.

Смотрите, ну, нам светит наш маяк…

Последний бой, последний час, последний раз.

Для тысяч глаз с молитвой свет погас.

Простите всё, простите всех, простите нас…

Должно быть наказанье преступлению

А если честно, горе от ума
Приносит людям горе в самом деле.
Наркотики, сума или тюрьма —
Порой в нечеловеческом пределе.

Был Карлсон прав, а мы всегда смеялись —
Спокойствие спасёт любые действия…
А нервных клеток тонны бы остались,
Чтоб пережить и кризис, и бедствия!..

«Войну и мир» мы классикой считаем,
А сам Толстой – обычной «дребеденью».
Что автор замышлял – никто не знает,
Сейчас война за нами ходит тенью…

Должно быть наказанье преступлению,
Как быть? – давно решение застыло,
А если мир стремится к истреблению —
Сегодня время иксов наступило.

Но может быть…
Ещё жива надежда
На власть добра, безбрежную, как море.
Но может быть…
Всё будет так, как прежде,
И белый парус – флагом на просторе…

Спасите наши души

Мы столько долгих лет туда смотрели.
Во все глаза.
Мы верили, хотели, фанатели,
Ну, что сказать?!

Как хорошо, что очень далеко.
За океаном.
А нам казалось: «Как там всё легко!»
Обман обманом.

Задорнов вечно жив своим искусством.
Не зачеркнуть.
Он нам дарил не только смех и чувства —
Прямую суть.

И вот она поёт, орёт и пляшет —
Прозренья миг:
«Спасите наши души!» – это наше.
«Спасите наши задницы!» – о них!

РОСТОВ

РОСТОВ давно назвали город-ПАПА,
Ну а сегодня звездный час пробил:
На эту землю моду взяли драпать
Большие люди от враждебных сил!

О боже, почему в страну-агрессор,
Где диктатура правит изначально?!
Бегите в европейские прогрессы.
А что такое? Там сейчас печально?!

РОСТОВ известен стал за океаном:
На карте им, конечно, не найти,
Но частным самолетом идеально
В Великий город приведут пути…

Смешно и грустно, грустно и смешно.
Одесса-мама плачет днём и ночью…
Ей, бедолаге, не разрешено
На русском языке писать ни строчки…

Стучать или молчать

«Закройте рот!» – сказали нашим СМИ
В Прибалтике, законы презирая,
На Украине хлопнули своих,
Которые властям не подпевали.

Людей считая бессловесным стадом,
Диктуют, что смотреть и говорить,
Сегодня беспредел творят – и рады.
А завтра? Завтра может и не быть.

«Закройте рот!» – начало разрушения,
В толпе всегда найдётся кто-то сильный.
С запуганным народом на свершения,
Что в красном платье к близким на могилы.

Свобода слова. Где свобода слова?!
Любой, кто хочет, учит, что сказать.
А вспомните, ведь это всё не ново.
Тридцать седьмой.
Стучать или молчать…

Пока не поздно

В нашем доме огромном – большая война.
В протоколах – знакомые имена,
Дети – щит, провокация и стена…
Война…

Это только начало, и можно успеть
О дворцах и событиях протрезветь,
Девяностые вспомнить и озвереть…
Как они могут посметь?!

Это горстка пока, в ней легко разобраться,
Чьей-то маме уже не придётся смеяться,
Плачет жизнь, обречённая оборваться
В семнадцать…

Нет на улицах правды, там все виноваты,
Актуальный Навальный сольётся куда-то,
Вышло время для приторной сахарной ваты,
Решают охваты.

Траектория битвы сместилась к насилью,
Запылает огнём, если будем бессильны,
Жёсткой властной рукой, собирая все силы,
Увести от могилы…

Постскриптум

Вы в любимой квартире позволите гадить,
Избивать ваших близких и с вами не ладить?!

Или, может, пинать можно вашу машину?
Мы в России живём, это наша вершина.

Вспоминаю того, кто, спасая семью,
За убитых бандитов чуть не сел на
скамью…

Странное чувство

Странное чувство – словами его не опишешь,

Что-то гуляет по миру то ниже, то выше,

Что-то стирает границы ума и сознания,

Что-то такое, чему нет причин и названия.

Странное чувство, в котором сомнения пляшут,

Нет объяснений, потеряно «наши – не наши»,

Сходят с ума с этим «что-то» разумные люди,

Мир на пороге, осталось немного…

Что будет?!

Вирус, конечно, серьёзно, но с ним что-то рядом,

Кружится снег, создавая уют и наряды…

Странное «что-то» серьёзно пропитано ядом.

Нужно поверить, что скоро всё будет как

надо…

Идёт война

Война идёт, как в сумасшедшем доме:
Есть камера, врачи и буйный бред,
Фантомный замок, пациенты в коме…
Такой вот увлекательный сюжет.

Война идёт, а мы не замечаем,
Холодная и злая, как клинок.
Наш дом в огне, а мы не успеваем.
Давно горит, как факел, фитилёк…

Война идёт, похожа на блокбастер:
Лишь фабула, и длится бесконечно.
А может, кто-то пробует фломастер:
Рисует кровью этот мир беспечный…

Война совсем с недетскими глазами.
Беда пришла за нашими детьми.
И даже если мыслить чудесами —
Само не рассосётся, чёрт возьми…

У нас нельзя забрать менталитета

У нас однажды отобрали веру и поплатились тьмою и умами,
Забрали всё, что было атмосферно, и заменили на борьбу и знамя.
Десятки лет стремлений и дерзаний народ костьми ложился за идею,
Не замечая слёз, потерь, страданий, под красным флагом подвиги алели.

У нас однажды отобрали деньги, я зачеркну «однажды» – много раз,
Народ шагал обученной шеренгой в голодную чужую ипостась.
Десятки лет боролись за копейки и возвращали ВЕРУ от бессилия,
Тогда лишь единицы не познали минуты страха, голода, насилия…

У нас, бывало, отбирали слово и право на бесплатное учение,
Мы тот народ, что ко всему готовы, и в том числе – к всеобщему спасению.
Сейчас, когда за воздух есть расценки, мы тоже привыкаем, как иначе?
И жизнь другую обретает ценность – желанную, как сказка и удача!

У нас нельзя забрать менталитета, он неподвластен сводам и законам,
При мировых врагах и паритетах отыщем тайный ход любым препонам.
Вот только б не нажали кнопку ада, который на земле и так в избытке,
И мы спасёмся добрым водопадом из слёз, что часто льются до улыбки!