Они рядом

Глава 1

В тот день стояла солнечная, ясная погода. Мы всей семьей – мама, папа и моя маленькая сестренка Кати, как я её шутливо называла, – решили выбраться на пикник. Трасса, по которой мы направлялись, пролегала в сторону сосновой рощи, где и планировался наш отдых. Она была на тот момент, как ни странно, свободной, что совершенно не наблюдалось в другие будничные дни, я бы даже заметила, пустынной, потому как на ней совсем не было машин.

Папа, вдохновившись тем, что можно быстрее добраться до заветной рощи, довольный этим обстоятельством, весело насвистывая что-то себе под нос, решил прибавить скорость. Минут десять мы ехали быстро со скоростью сильного ветра, который растрепал мои волосы, как ураган. Я сидела напротив окна, высунув голову навстречу прохладному осеннему ветру, солнечные блики весело играли на моем лице, а волосы щекотали мне глаза и щеки. Мне казалось, что на тот момент я была самым счастливым человеком, ведь тогда ничто не предрекало несчастий или каких-либо бедствий. Я была открыта внутренне всему миру, и меня переполняло чувство радости и единения со своей семьей.

Но вскоре показался перекрёсток, дорога на нём казалась такой же свободной и безлюдной, как и на трассе. В это время Кати начала ни с того ни с сего капризничать и что-то невнятно бормотать. Мама склонилась над ней, чтобы услышать, что она хочет ей сказать, после чего обратилась к папе:

– Останови машину, нам с Кати нужно выйти, – сказала она, пытаясь перекричать тяжелый гул машины, которая все еще неслась со скоростью ветра. Отец в это время продолжал напевать себе под нос какую-то веселую мелодию, поэтому не сразу расслышал голос мамы, она продолжала кричать и настаивать на своем.

Услышав все-таки её крики, он повернулся к нам и что-то пробормотал невнятное, вроде того, что нельзя ли потерпеть, потому как мы уже почти приехали. Между матерью и отцом в то время завязался спор, затем он перешёл в ссору, и всё из-за того, что музыка, исходившая из радиоприёмника, мешала им разговаривать, тем более расслышать друг друга.

Наконец не выдержав, мама нервно закричала:

– Да выключи же ты наконец эту музыку, – при этом она потянулась с заднего сиденья к отцу и попыталась сама выключить приемник.

Кати в это время из-за неудобного положения – она находилась всё еще у мамы на руках – недовольно заёрзала и задрыгала ногами, ударив с силой по рукам маме.

Мама в это время, казалось, совсем вышла из себя.

И тут я неожиданно услышала резкий и громкий звук колес, это был неприятный скрежещущий и страшный звук.

Я вздрогнула, резко обернулась на дорогу, что пересекалась сейчас с нами, и с ужасом увидела, как прямо на нас, вывернув из-за поворота на всей скорости, несётся огромная машина. Меня объял страх. Паника охватила всю мою семью. Отец, грубо и громко выражаясь и сплевывая нервно в сторону, попытался круто вывернуть руль… Но уже в следующее мгновение произошло то, что навсегда останется в моей памяти и будет вызывать в последующем только боль.

Это столкновение изменит в дальнейшем весь ход моей жизни…

Когда я пришла в себя, то, казалось, совсем не чувствовала ни рук, ни ног. Каждое движение, произведённое мной, вызывало острую нестерпимую боль во всем теле.

Я попыталась приподнять голову, чтобы хоть что-то разглядеть перед собой, но, от адской боли только вскрикнув, снова потеряла сознание.

Очнулась я, когда несколько людей в белых халатах склонились надо мной. Их лица я видела очень смутно, а голоса казались мне глухими и невнятными. После я почувствовала, как меня куда-то быстро повезли на носилках.

Прошло какое-то время, все происходило хаотично и быстро.

Вот меня положили на операционный стол. Сквозь непреодолимую боль и импульсивные движения, что приносили мне ни больше ни меньше, как настоящую физическую пытку, я снова смутно и в полуобморочном состоянии увидела лица врачей, которые бесконечно суетились возле меня и отдавали друг другу какие-то указания.

Неожиданно я услышала глухие звуки и сквозь них обрывки фраз:

– Мы теряем ее…, – после чего я снова унеслась в небытие.

***

– …Господи, ну что за непослушный ребёнок? – качая головой и умоляюще глядя на небо, воскликнула мама. Я бегала вокруг, как мне казалось, огромного и могучего, как великовозрастный дуб, дерева, пытаясь избежать маминых назойливых забот, которые заключались в указаниях немедленно надеть на голову панамку, иначе напечет голову и случится солнечный удар.

– Грех такое говорить, но ты скоро разгневаешь самого Бога или заставишь ненароком обратить на себя внимание всех сил свыше, – уже омрачившись мыслью, что меня невозможно догнать, сказала мама.

Я же беззаботно бегала за ветром, что обдувал меня со всех сторон, вокруг дерева, играя с ним в прятки, и мне было невдомек, что в жизни в любую минуту может произойти что-то непредвиденное, тем более страшное, то, что может омрачить любого, ведь я была ребенком… тогда всего лишь беззаботным ребенком.

«Что это? – пронеслось тревожно в моих мыслях. – Где я? Что происходит? Почему я вижу свое детство?»

Странное, непонятное мне душевное состояние какого-то внутреннего беспокойства, противоречия всех моих чувств, а затем и полное непонимание всего того, что же происходит на самом деле, а особенно почему я вдруг всем своим сознанием вернулась в детство, повергли меня в удивление и насторожили.

В какой-то момент я почувствовала, что совсем не чувствую боли, потому как нахожусь в невесомости, было ощущение, что я застряла между небом и землей. Легкость, когда воспаряешь в небо, в сочетании с чувством свободы тянула меня дальше, ввысь, но при этом чувство какой-то незаконченности не отпускало еще меня от земли. Словно кто-то отпустил в небо воздушный шарик, но при этом держит его за маленькую и тоненькую нить, не давая ему тем самым окончательной свободы, то есть улететь навсегда. Так и я, чувствуя тяжесть в ногах, все еще находилась в невесомости недалеко от земли.

Но на смену этому ощущению вдруг пришло другое, и оно показалось более страшным и зыбким. Ощущение того, что я стою уже над пропастью и вот… прыгаю в бездну, с молниеносной скоростью летя вниз. Этот страх сдавил мне горло, начал сильно душить меня. Я стала задыхаться, но неожиданно все снова исчезло, и я вдруг увидела себя со стороны. Все происходило медленно и с необъяснимой, непостижимой силой завораживало меня…

Я увидела, как моя душа, а вернее, духовная оболочка медленно вышла из телесного состояния и замерла над моим телом, с удивлением и одновременно с каким-то испугом глядя на него…

«Это же я! – подумала я. – Я лежу на этом операционном столе. Что происходит? Почему со мной что-то делают эти люди в белых халатах, но я при этом ничего не чувствую?» Я попыталась пошевелить рукой и тут же посмотрела на свое настоящее тело, от которого только что отделилась, то есть вышла из него, подумав о том, что оно тоже должно пошевелиться. Но, увы, этого почему-то не произошло.

Дальше я попробовала то же самое проделать со своими ногами, но и тут, к моему сожалению, результат был тем же. Не знаю почему, но я начала вдруг злиться на себя. Злиться из-за того, что, что бы я ни делала, но тело, лежащее напротив меня, то есть мое же физическое тело, лежало спокойно, не двигаясь, и при этом ничего не чувствовало.

Неожиданно меня осенила мысль: «Я что, умерла? То есть то тело, что лежит сейчас внизу, которое я с интересом и любопытством разглядываю, мое тело? Тогда кто же в таком случае я? И почему я могу смотреть на себя со стороны?» Я попыталась отойти от своего настоящего физического тела немного в сторону и тоже была крайне этим удивлена – я могу перемещаться. И не только перемещаться – я могу наблюдать за людьми, ведь в данный момент я следила за тем, что делают с моим физическим телом эти люди в белых халатах.

Я снова опустилась ниже, настолько, что оказалась лицом к лицу со своим физическим двойником. Закрытые глаза, безжизненное окаменевшее лицо и люди, которые все еще суетятся возле него, – вот что я снова увидела перед собой. Я посмотрела на лица этих людей.

Глаза, их глаза, этот особенный взгляд, который бьется за жизнь.

Напряжение скул, мышц всего лица и те самые глаза, которые говорят: «Не сдаваться, не сдаваться!»

Они что-то бормочут, отдают какие-то распоряжения друг другу.

Но почему-то я ничего не слышу. Словно меня оглушили чем-то. И вообще со звуком происходит что-то странное. Эти непонятные шумы вокруг, они почему-то все время сопровождают меня, иногда появляется какой-то непонятный гул, он и пугает, и одновременно настораживает меня, так что мне это становится неприятно, и я, уже глядя на свое физическое тело, понимаю, что хочу вернуться обратно в него.

Я снова и снова пытаюсь это сделать, то есть войти в свое тело, но у меня ничего не получается.

«Я что, навсегда останусь здесь?» – подумала, я. И эта мысль поразила меня своим откровением и безысходностью настолько сильно, что я почувствовала всю безнадежность своего существования, если его вообще таковым можно было сейчас назвать…

Но нет, неожиданно начинает происходить что-то, от чего у меня резко замирает дух, и тут…

Глава 2

…Странное холодящее душу сознание погрузило меня во мрак. Послышались снова неприятные шумы. Затем я ощутила, как с большой скоростью несусь по какому-то тёмному и очень длинному тоннелю.

В тот момент мне казалось, что он никогда не закончится.

Но вот что странно: чем дальше я летела, тем больше осознавала, что не испытываю при этом каких-либо угнетающих или ужасающих меня чувств.

Можно сказать, я вообще в этот момент ничего не испытывала, и только в конце тоннеля я вдруг увидела приближающийся ко мне свет.

Сначала он казался мне маленьким, едва пробивающимся, точно таким же, когда осенней золотой порой я любила рассматривать сквозь солнечные лучи кленовые разноцветные листья. Я видела, как эти самые лучи солнца с трудом пробивались сквозь тонкие жилки осенних листьев.

И вот чем ближе этот свет ко мне становился, тем ярче и ослепительнее он мне казался.

Выйдя из этого тоннеля на свободу, я ощутила небывалую легкость под ногами. Посмотрев вниз, я увидела, как нежно ласкает мои ноги зеленая мягкая трава. Чем больше она колыхалась на ветру, тем сильнее прижималась к моим ногам. Удивительное ощущение испытывала я в тот момент.

Мне казалось, что я стою вовсе не на земле, а на какой-то легкой поверхности, и эта поверхность напоминает мне форму облаков.

Я осмотрелась по сторонам, и действительно, вокруг меня повсюду были облака. Они проплывали прямо у меня перед глазами и руками, я попробовала прикоснуться к ним, почувствовав при этом, как уплотненный сгусток воздуха задел меня и поплыл между тем дальше.

Но странное дело: я совершенно не боялась упасть с этой поверхности, потому что во всем теле ощущала легкость, подобную им же.

Тут я всмотрелась вдаль, увидела далекий и зовущий к себе свет и продолжила идти ему навстречу.

Ощущение покоя и полного умиротворения по-прежнему не покидало меня все это время.

Такого умиротворения, по моим ощущениям, однозначно невозможно было испытать в земной жизни, потому как оно недосягаемо даже во время самого большого человеческого счастья, так как с данным ощущением не могло сравниться ни одно земное чувство, думалось мне в этот момент.

Я продолжала медленно идти вперед, по-прежнему ощущая легкость во всем своём теле, которая все еще не покидала меня.

Неожиданно свет вдалеке превратился в белое пятно, и это пятно начало медленно приближаться ко мне. Чем ближе оно ко мне становилось, тем отчетливее казались его формы, тем больше оно мне казалось.

Наконец я смогла увидеть то, что удивило меня еще больше.

Передо мной вдруг предстало странное существо в легкой белой одежде. Оно взмахнуло руками, и я увидела, что это очертания больших крыльев.

Это был и не человек, и не призрак, то ли ангел, то ли какой-то еще возвышенный дух… который затем проникновенно заговорил со мной, прежде чем я спросила:

– Где я? И… кто ты?

– Ты и сама всё знаешь, – ответило мне спокойно существо с большими белыми крыльями. Я покачала головой.

– Я умерла, да? – спросила я.

Существо задумалось, с грустью глядя на меня.

– А ты как думаешь?

– Значит, так и есть, – ответила я. – Я не нужна там… больше.

– Почему ты так решила? – воззрившись на меня, спросило существо.

– Потому что я здесь…

– Нет, все не так, как ты думаешь…

– Тогда что это все? – оглядевшись вокруг, сказала я.

– А ты не догадываешься?

Я в удивлении уставилась на странное существо.

– Ты удивлена? Что же, не все сюда попадают так скоро, как ты. Но и тебе здесь еще не место, – сказало спокойно существо.

– Почему? – спросила я.

– Твой час еще не пришёл, – ответило мне существо. – Возвращайся! – заключило оно.

– Но я не хочу… уходить. И не хочу… возвращаться, – сказала я.

– Ты должна закончить свой земной путь. А здесь… еще не пришло твое время, – ответило мне существо в белой и легкой, как сами облака, одежде и, повернувшись ко мне спиной, молча направилось вдаль.

Яркая вспышка света вдруг снова ослепила меня, затем… длинный и темный тоннель, по которому я снова летела со скоростью ветра, только на этот раз мне казалось, что я миновала этот путь гораздо быстрее.

Я снова вышла из него и остановилась в невесомости, а точнее, мое тело зависло под потолком.

Посмотрев в этот момент вниз, я увидела прежнюю картину, как еще до путешествия, а именно: несколько людей в белых халатах склонились…

На мгновение я замерла, снова пытаясь всмотреться в того, кто лежал сейчас на операционном столе…

Да, это было мое тело.

Неожиданно какая-то сила приблизила меня к моему физическому телу настолько близко, что я смогла всмотреться в это знакомое мне лицо, а затем одним движением и плавно… я вдруг вошла в него.

Моя душа снова вернулась в физическое тело.

Глубокий вдох – и я открыла глаза, увидев смутно неподалеку очертания человека. Это была, кажется, женщина…

Но неожиданно мое внимание переключилось на светящееся пятно, которое медленно начало приближаться ко мне.

Существо склонилось надо мной, как бы внимательно всматриваясь мне в лицо. Тут я поняла, что видела уже это странное видение.

Под конец оно взмахнуло крылом и медленно исчезло, словно испарилось в дымке тумана.

Одновременно с этим я услышала испуганный женский крик, и тут увидела, как худенькая женщина в белой шапочке – похоже, это была операционная сестра – выразительными карими глазами уставилась на меня как на что-то очень странное и непонятное ей.

Она вдруг распростерла руки и хриплым сдавленным голосом закричала:

– Она… жива! Жива! Она пришла в себя! – И в следующую минуту женщина искрой выбежала из операционной, оставив на какое-то время меня одну.

Я попыталась пошевелиться, чтобы понять, действительно ли это я и нахожусь ли я в своей физической оболочке или это все еще галлюцинации или странные видения.

Я сама не понимала, что со мной произошло, а точнее, где я была все это время.

В один момент я подумала, что это был какой-то очень странный и совершенно не походящий на все до этого какие-либо сны в моей жизни, даже фантастические. Но затем я поняла, что это был вовсе не сон, а также вспомнила и то, что я со всей семьей попала в страшную автокатастрофу, а после оказалась там, где, казалось бы, оказаться было… невозможно.

Я осмотрелась по сторонам, и то, что увидела вокруг себя, нисколько не удивило меня, скорее наоборот – показалось обыденным и прежним.

Глава 3

Я медленно, но шла на поправку. За это время мне не раз приходилось слышать от врачей, что я чудом выжила в этой катастрофе, не иначе как родилась в рубашке, подытоживали они.

Особенно же они называли чудом то, что я удивительным образом не задела в этой страшной автокатастрофе жизненно важных органов. То есть, по их словам, меня не пришлось, как часто бывает в таких ситуациях, собирать по частям.

Но, как выяснилось, это было не единственной причиной, что их так сильно удивляло в моей ситуации. Оказывается, было что-то еще… о чем почему-то все умалчивали.

Однажды утром, когда все ушли на процедуры, я была вынуждена задержаться в своей палате, потому как наводила порядок в своей прикроватной тумбочке и хотела довести дело до конца.

Таким образом, когда я все закончила и поднялась с корточек, то нечаянным движением руки смахнула с соседней кровати лежавшую на самом краю газету.

Она, тихо зашуршав, упала на пол прямо у меня перед глазами.

Я, подняв эту газету, собиралась уже положить её обратно на соседскую кровать, но тут неожиданно остановилась, замерев с газетой в руках на месте.

То, что находилось на титульной странице газеты, а это была большая фотография в черно-белом исполнении, а особенно заголовок с бросающимися в глаза буквами невольно привлекли моё внимание.

«Страшная авария на перекрестке», – медленно прочитала я, всматриваясь в черно-белый снимок.

«В живых… чудом осталась… одна девушка…» – продолжила я читать дальше.

Буквы начали расплываться передо мной, я увидела на фотографии то, что несколько дней назад произошло со всей моей семьей на этом самом перекрестке.

Та самая страшная трагедия, какая может произойти в жизни человека и последствия которой не исправить.

В моей памяти с ужасом начали проноситься воспоминания того рокового дня, пока неожиданный звук открывающейся двери в палату не заставил меня очнуться от всего того ужаса, что внезапным образом нахлынул на меня.

Я тут же положила газету на место, и, почувствовав, как кто-то входит в палату, – кто именно, я уже не придала тому значения, потому как мои мысли все еще были заняты воспоминаниями о том несчастном и страшном для меня дне, – я тут же вышла в коридор.

Подойдя к большому окну, я открыла форточку и попыталась как можно глубже набрать в легкие воздуха, которого мне сейчас из-за нервного спазма в груди сильно не хватало.

Слезы непроницаемой пеленой закрыли мне глаза, сквозь них я почти уже ничего не видела. На меня снова нахлынули тяжелые воспоминания.

Вскоре меня окликнул голос медсестры, которая позвала меня на процедуры.

Я попыталась вытереть слезы рукавом своей пижамы и медленно направилась в процедурный кабинет.

Но все оставшееся время меня не оставлял и мучил один вопрос: почему я, а не кто-то другой из моей семьи, выжила в этой страшной катастрофе? И что мне теперь со всем этим делать? Как мне вообще жить?

Временами же, когда мне все-таки по воле какого-либо случая приходилось отвлекаться от собственных размышлений, я начинала замечать странные вещи вокруг себя.

Так, проходя по коридору больницы, я в какой-то момент стала невольным наблюдателем того, что люди как-то странно и таинственно посматривают на меня. Более того, я стала замечать, что некоторые из них, оглядывая меня с ног до головы, перешептывались, а то и вовсе тыкали пальцем в мою сторону, говоря тем самым всем вроде того, что вот, смотрите, это она и есть!

Всё это меня настораживало, беспокоило и даже начинало раздражать, особенно после того, как, войдя в свою палату, я наблюдала ту же самую картину.

Несколько женщин примерно одного и того же возраста – лет двадцати пяти – тридцати, те, что были моими соседками по больничной койке, с нескрываемым интересом рассматривали меня, а после у меня же за спиной о чем-то перешептывались.

Таким образом, эта ситуация продолжала доставлять мне неудобства.

Я начала задаваться вопросом: «Что же произошло такого, что вызвало ко мне столь сильный интерес?» Я даже догадываться не могла, что бы это могло быть.

Прошло несколько дней, как вдруг однажды утром, в то время, когда большинство моих соседок соизволили выйти из палаты и отправились каждый кто куда по своим делам, одна из женщин осталась со мной в палате.

Как выяснилось, её в этот день выписывали, поэтому она занялась тем, что начала неспешно прибираться в своей прикроватной тумбочке, затем не торопясь собирать свои вещи в большую спортивную сумку.

Женщина не спешила, потому как её оповестили, что выписку она сможет получить только после обеда, а следовательно, времени у нее еще было предостаточно.

Все это время я почему-то невольно останавливала на ней свой взгляд, и вскоре она, видно, это почувствовала, потому что резко повернулась ко мне.

Большие светлые глаза с длинными махровыми ресницами на какое-то мгновение остановились на мне.

Женщине на вид было лет тридцать с небольшим. Её звали Жанной, по крайней мере, так ее называли все соседки по палате. Её слегка располневшее и круглое лицо казалось добрым и искренним.

Я, не выдержав, спросила у неё:

– Скажите, может, вы что-то знаете?

– О чем? – заинтересованно остановив на мне внимательный взгляд, произнесла женщина.

– Ну, не было ли со мной какого-то странного случая, о котором я ничего не знаю или, по крайней мере, не догадываюсь?

– Почему вы так решили? – спросила она, при этом широко раскрыв свои глаза, так что мне показалось, будто её зрачки в этот момент сильно расширились.

– Меня все время не покидает ощущение, что меня все рассматривают, словно я нахожусь под каким-то микроскопом. Но при этом, как ни странно, я сама не знаю, что произошло такого, что вызвало ко мне столь необычный интерес. Или я ошибаюсь? И мне только так кажется? Но в таком случае мне непонятны все эти взгляды со стороны… перешептывание… Я не понимаю даже, в чем дело. Может, вы что-то знаете? – выложила наконец я все, что так долго сидело у меня внутри и без конца волновало.

Женщина, тяжело вздохнув и покачав головой, присела с краю на свою кровать, что находилась напротив меня.

– А разве вы действительно ничего не знаете? – с удивлением и вопросительно посмотрев на меня, сказала женщина. Я же всё еще находилась в полном недоумении, поэтому лишь пожала плечами и ответила:

– Нет!

– Странно, – уставившись на меня, произнесла женщина. – То есть вы хотите сказать, что вам даже неведомо то, что с вами произошло?

Я снова в незнании повела плечами.

– Удивительно, об этом известно почти всей больнице, а вы до сих пор ничего не знаете?

Я в ответ снова пожала плечами.

– Ну, начнем с того, что вы у нас сейчас, как бы это сказать… местная сенсация, что ли… И к вам, как вы правильно заметили, прикованы все взгляды вокруг. Кстати, пользуясь, случаем, хочу спросить: к вам еще не приходили корреспонденты из местной газеты?

– Что? – уставившись в недоумении на неё, переспросила я.

– Не может быть, вы что, действительно ничего не слышали? Даже краем уха? Странно, я думала, хоть кто-нибудь, да всё равно должен был проболтаться. Тем более что ваше имя вот уже несколько дней не сходит у всех с языка. Особенно с тех самых пор, когда… – Женщина вдруг замолчала и остановила на мне интригующий взгляд.

– Когда что? – спросила я, в ожидании глядя на неё.

Тут женщина, по-видимому, удивленная всем происходящим, наконец выложила мне всё, что знает, а точнее, то, что она якобы узнала по слухам.

Так, я узнала, как бы это громко или нелепо ни звучало, историю своего возвращения… с того света.

По словам Жанны – так, я уже упоминала, звали мою собеседницу, – слухи о моём оживлении разнесла по всей больнице одна неугомонная и болтливая, как оказалось, операционная сестра, которая, как я и поняла, была свидетельницей моего удивительного возвращения к жизни.

Таким образом, Жанна рассказала мне про то, как эта самая медсестра после своей смены поведала мою историю чуть ли не всему медицинскому персоналу. Конечно, в первую очередь её слушателем оказалась дежурная сестра, что находилась в то время на посту и от которой вряд ли можно было что-то скрыть, а уж тем более такое…

Что именно… я узнала дальше из рассказа Жанны.

Но вот что интересно: чем больше мне рассказывала соседка по палате всю эту историю, тем больше я ловила себя на мысли, что её рассказ не удивляет меня. Более того, наоборот, я начала вдруг вспоминать то, что происходило со мной до последнего времени, и вот что странно: я начала понимать, что это… в действительности произошло все со мной.

– Говорят, что здесь не обошлось без мистики, – сказала моя соседка, все еще не сводя с меня изучающего взгляда. – Якобы перед тем, как ты пришла в себя, перед этой женщиной, то есть перед операционной медсестрой, когда уже все врачи опустили руки и вышли из комнаты, вдруг… появилось какое-то странное свечение в виде необычного образа. И эта медсестра сказала, что оно напоминало собой то ли призрака, то ли какую-то невесомую субстанцию, у которой за спиной, по её же словам, были крылья, и оно, это существо, тогда склонилось над тобой в то время, когда тело твое уже несколько минут было бездыханным. Постояв так немного, оно затем так же неожиданно исчезло, как и появилось, после чего на аппарате, что показывал работу твоего сердца, возник сигнал, пошли линии, и это означало одно – что ты жива! Правда, поначалу многие скептически отнеслись к её рассказу, а некоторые поговаривают, что та самая медсестра, которая все это увидела, бросившись звать врачей, вроде как немного сама умом тронулась. Ну, в общем, стала какой-то другой, не такой, как раньше. Ну, вот такая вот тебе история. Ну что, нехило? Теперь ты поняла, почему на тебя все так странно смотрят? – сказала, выдохнув, женщина. Под конец нашей беседы мы перешли с ней на «ты», почувствовав после некоторых между нами откровений дружеский посыл.

Я в задумчивости кивнула головой.

«Значит, это все правда и мне это все не привиделось?» – размышляла я.

А рассказ моей собеседницы только еще больше подтвердил то, что со мной произошло на самом деле.

Ведь, побывав там… мне привиделось то же самое, о чём рассказала всем та самая медсестра.

– Так ты что, действительно побывала там?.. – неожиданно задала мне вопрос моя соседка по палате и уставилась на меня как на мумию. – Расскажи, как там? – уже не унимаясь, продолжала она. – Что ты там видела? Правду говорят, что…

Тут вопросы женщины посыпались на меня со всех сторон, и она, уже оживившись, с неподдельным интересом смотрела на меня и в нетерпении ожидала ответов на все свои многочисленные вопросы.