Buch lesen: «Слуги тьмы», Seite 8
Глава 8 Храм
Голос Бездны шествовал во главе отряда, разгоняя подземный мрак ярким светом, струящимся из его левой ладони. С каждым шагом по влажным камням подземелья эхом разносился звук его тяжёлых сапог, подобный раскатам грома. Колдун крепко стиснул рукоять верной булавы. Оружие, украшенное колючими шипами и смеющимися демоническими лицами, впилось в его массивную руку. Оно было готово сокрушить любого, кто посмеет напасть.
За ним, грациозно ступая, словно крадущаяся пантера в ночи, следовала Слуга. Тёмные одежды, расшитые серебряными нитями, плавно скользили по её стройной фигуре, создавая впечатление текучей тени, мерцающей в лунном сиянии.
Плачущий Рыцарь, грохоча чёрным доспехом, шёл рядом, готовый принять на себя любой удар, направленный на его госпожу. В тесных коридорах храма его клеймор был бесполезен, но он служил надёжным щитом, внушающим трепет одним своим видом.
Замыкали строй Лунотень и Айрэн, бдительно всматриваясь в окружающую тьму. Факел в руке Айрэна и блеск его меча отбрасывали причудливые тени на неровные стены, оживляя древние камни, поросшие мхом и лишайником.
Время от времени путники слышали жуткие песнопения, доносившиеся невесть откуда, будто из недр земли. Эхом отражаясь от стен, они проникали в самые глубины сознания, заставляя кровь стыть в жилах.
"Что это за звуки?" – подумал Айрэн, поёжившись. Ему казалось, что сами камни храма оплакивают дни былой славы и величия этого места, скорбят о чём-то, что давно ушло в небытие. Мелодия, полная тоски и безысходности, проникала под кожу, вызывая леденящий душу холод и тревогу, сжимавшие его сердце железными тисками.
– Я тут подумал… – пробормотал Айрэн, нервно оглядываясь на Голоса Бездны, чья массивная фигура, освещённая собственным светом, казалась ещё более внушительной в полумраке подземелья. – А почему наш колдун…
– … не создал портал, ведущий сразу к дракону? – закончила за него фразу Слуга, словно прочитав его мысли. Её голос, тихий и звонкий, резко контрастировал с гнетущей тишиной катакомб. – Потому что он может открывать их лишь в тех местах, где побывал лично, – пояснила она, видя непонимание во взгляде Айрэна.
– Как ты… – удивился Айрэн, но тут же осёкся, заметив игривый блеск в её глазах, которые, казалось, видели его насквозь.
– У тебя на лице всё написано, – хихикнула девушка, и её смех разнёсся по бескрайнему тоннелю, немного развеяв мрачную атмосферу.
– Ты даже в сторону мою не смотрела! – возмутился Айрэн, но в его словах не было настоящей обиды. Он не мог долго сердиться на эту загадочную женщину, чьё присутствие всегда пугало и интриговало его.
– У меня зоркий глаз, – ответила Слуга, её губы тронула таинственная улыбка.
"Ведьма…" – подумал Айрэн, нахмурив брови.
Слуга незаметно улыбнулась, будто вновь заглянула ему в голову.
Вскоре они подошли к развилке. Два тёмных прохода, уходящие в неизвестность, манили путников. Никаких указателей и подсказок. Только два пути: налево и направо.
– Как поступим дальше? – спросила Лунотень, её голос звучал приглушённо, боясь нарушить тишину подземелья. – Разделяться мне кажется плохой затеей.
Плачущий Рыцарь кивнул, его жуткий шлем заскрипел в знак согласия. Он как и все остальные чувствовал незримую угрозу, которая ползала рядом, словно змея в траве, готовая наброситься на добычу в самый неожиданный момент.
Слуга задумчиво хмыкнула, осмотрев оба прохода, и обратилась к Голосу Бездны, чей лик, скрытый под рогатым шлемом, оставался непроницаемым:
– Какие у тебя мысли на этот счёт, мой старый друг?
Чародей лишь пожал массивными плечами, отчего его изорванный, пурпурный плащ с шумом заколыхался. Вырвавшийся из груди низкий, гортанный звук, похожий на грохот морского прибоя, смешанный с воем урагана, заставил Айрэна вздрогнуть.
– Вот как… – ответила девушка, загадочно прищурившись.
– Что он сказал? – спросил Айрэн, повернувшись к Слуге.
– Он не уверен, какой из путей лучше и безопаснее, – пояснила она, глядя на него пронзительными глазами. – Стало быть, придётся голосовать.
Раздумья путников прервало мощное землетрясение. Земля задрожала, с потолка посыпалась вековая пыль и обломки, покрытые паутиной и следами времени. Старые камни застонали, а пол заходил ходуном. Трещины расползлись по стенам, подобно ранам, а из глубин храма донёсся грохот обвалов.
– Бегите! – крикнула Слуга, устремляясь в правый коридор. Её движения были быстрыми и ловкими, как у лесной лани.
Голос Бездны создал вокруг неё и Плачущего Рыцаря защитный барьер, мерцающий синим светом, и сам спрятался в нём от камнепада. Его массивный силуэт казался незыблемым среди хаоса и разрушения.
Айрэн хотел проскочить к ним, но его чуть не пришиб огромный кирпич, упавший прямо перед ним, расколовшись на несколько частей. Лунотень ухватила его за руку и оттащила в сторону, спасая от верной смерти.
Раздался оглушительный треск, и потолок обрушился, подняв непроглядное облако пыли, окутавшее их с головой, словно саван.
– Айрэн! – кашляла эльфийка, закрывая рот рукой, пытаясь пробиться сквозь густую пелену.
Когда пыль немного осела, она увидела лежащего перед ней мужчину частично заваленного обломками храма. С его лба стекала багровая струйка крови, рядом лежал факел, пламя которого едва теплилось, готовое угаснуть в любой момент.
– Я сейчас! – бросила Лунотень, метнувшись к нему на помощь.
Сильные, но женственные руки Лунотени с энтузиазмом принялись за работу, расчищая завал и постепенно освобождая Айрэна. Очистив его лицо и грудь от каменной крошки, она помогла ему сесть и достала из сумки целебный мох, источающий слабый зелёный свет.
– Что это такое? – проговорил Айрэн, глядя на влажный зелёный комок. Голос мужчины был слабым, но в его глазах светилось любопытство.
– Не шевелись! – Лунотень шлёпнула его по руке, когда он попытался дотронуться до мха. Её прикосновение было лёгким, но в нём чувствовалась забота и тревога.
Девушка тщательно пережевала мох, несмотря на неприятный вкус, отдающий землёй и горечью, а после намазала получившуюся кашицу на лоб Айрэна и перебинтовала его чистой повязкой. Движения эльфийки были уверенными и точными, что говорило о её многолетнем опыте в подобных вещах.
– Спасибо, – пробормотал Айрэн, чувствуя, как боль утихает. – Я в порядке.
– В порядке он… – проворчала Лунотень, пряча мох обратно в сумку. Её голос был полон сарказма, но в глазах читалось облегчение. – Пойдём, посмотрим, куда ведёт этот проход.
Они двинулись вперёд, осторожно ступая по коридору, освещая путь единственным факелом. Его пламя трепетало, борясь с непроглядной тьмой, норовящей поглотить их. И хотя вокруг витало какое-то напряжение, Айрэн решил, что небольшой разговор поможет им разрядить обстановку и избавиться от стресса.
– Ты когда-нибудь ела варёную кукурузу? – спросил он, глядя эльфийке в глаза. К его удивлению она больше не пряталась от его взгляда.
– Кукурузу? – переспросила она, перебирая в голове все известные названия фруктов и овощей. – А что это такое?
– Ну это, такая… – Айрэн задумался, пытаясь подобрать слова. – Она как зерно, только большое, – он показал руками примерный размер, – и на нём растут зёрна поменьше. Жёлтые, сочные, ароматные… Их можно варить, жарить, добавлять в суп.
– Звучит интересно, – улыбнулась Лунотень. – Мне попадались самые разные растения за время путешествий, но о таком я слышу впервые. А какой у неё вкус?
– Сладковатый, – ответил Айрэн, вспоминая вкус детства. – И немного похож на орехи. Особенно сытный и нажористый суп с ней получится, если там будут ещё раки, томаты и колбаса. А её зёрна так забавно лопаются на огне, превращаясь в воздушные белые штучки! Они становятся заметно вкуснее, если их посолить.
– Ха-ха, – рассмеялась эльфийка, представив Айрэна в роли кухарки хлопочущей на кухне, – Угостишь меня ей при случае?
– Договорились! – ответил он с тёплой улыбкой. – Когда всё это закончится, я обязательно приготовлю тебе самый вкусный суп из кукурузы!
Они продолжили свой путь, и каждый шаг отдавался гулким эхом в тишине подземелья, нарушая покой древнего святилища. Холодный, влажный воздух пробирал до костей, а запах сырости и тлена щекотал ноздри.
Лунотень сама не понимала, почему ей так хотелось быть ближе к Айрэну. Его присутствие, подобно ласковому огоньку, успокаивало её душу и дарило чувство безопасности, которого ей так не хватало все эти годы. Она никогда бы не подумала, что человек способен пробудить в ней столько новых ощущений, раскрасить её мир, до этого чёрно-белый, яркими красками надежды и радости.
Айрэн почувствовал, как рука Лунотени застенчиво касается его бедра, и от этого робкого прикосновения по его телу разлилось приятное тёплое чувство, словно солнечный луч наконец пробился сквозь толщу мрачных туч. Он нежно сжал её ладонь в ответ, и Лунотень слегка наклонила голову, прижимаясь щекой к его плечу. Этот простой жест выражал куда больше эмоций, чем целая тысяча слов.
И вдруг тьма вокруг путников начала постепенно сгущаться, как будто невидимая рука задёргивала плотный занавес. Из лазурной дымки, рождённой из потустороннего мира, начали выпрыгивать облачённые в синие робы фигуры, увешанные тонкими серебряными цепочками, позвякивающими в тишине подземелья, подобно погребальным колоколам. Их лица скрывали капюшоны, отбрасывающие зловещие тени на стены. В руках они держали короткие мечи, сверкавшие в сумерках, и цепы, готовые пустить кровь незваных гостей.
– Паломники Ламенты! – стиснув зубы, выкрикнула Лунотень и её глаза засверкали яростным огнём.
Девушка резко выхватила рапиру и молниеносно пронзила одного из врагов. Из груди культиста вырвался сдавленный стон, он поднял руки к небу, словно в предсмертной мольбе, и растворился в облаке голубых блёсток, оставив после себя лишь запах праха и горькое послевкусие смерти.
– Берегись! – рявкнул Айрэн. – Сзади!
Он взмахнул мечом, отсекая подкравшемуся со спины монаху обе руки, а потом с разбегу вбил его в стену, отчего та покрылась сетью трещин. Тело послушника обмякло, растаяв в воздухе, как и первое.
– Айрэн! – отчаянно позвала эльфийка, которую скрутили другие фантомы. – Помоги мне, их слишком много!
– Лунотень, держись! – воскликнул Айрэн. Он хотел броситься к ней на выручку, но путь ему преградили сразу несколько врагов. Их мечи сверкали в полутьме, подобно глазам хищников. А один из стоящих рядом с его подругой фанатиков приставил клинок к её нежной шее, оставляя тонкую красную линию.
Через несколько мгновений паломники исчезли вместе с Лунотенью, бросив Айрэна одного в этом мрачном подземелье, наполненном тенями и шёпотом призраков.
– Лунотень! – кричал он в отчаянье, чувствуя как сердце в груди колотится в ритме боевого барабана. Каждый удар отдавался острой болью в его висках. – Лунотень!
Мужчина схватил упавший на землю в пылу битвы факел и бросился по коридору, движимый лишь одним желанием – спасти Лунотень.
Дорога петляла и извивалась, подобно змее, уводя Айрэна всё глубже в недра храма. Стены сужались, желая раздавить его, а мрак становился ещё гуще, пожирая свет факела, который уже начал коптить, угрожая погрузить мужчину в кромешную тьму. Айрэн бежал, не разбирая дороги. Он спотыкался о камни и обломки, но не останавливался, ибо чувствовал, что Лунотень где-то рядом, и его душа разрывалась от боли и отчаяния.
Внезапно коридор закончился, и Айрэн оказался в огромном зале. Потолок его терялся в непроглядной темноте лживого ночного неба, усеянного мёртвыми звёздами. Пол был покрыт лабиринтом узких тропинок, вьющихся между пропастями, из которых доносился зловещий шёпот, принадлежавший голосам загубленных душ. Призрачные инструменты, освещённые мерцающим голубым свечением, парили над лабиринтом, словно стервятники, ожидающие своей добычи. Скрипки, флейты, арфы, барабаны – все они играли свою траурную мелодию, от которой волосы вставали дыбом, а по спине бежали мурашки.
Айрэн понимал, что это своего рода испытание, проверка его силы воли и смелости. Он должен пройти через лабиринт, не поддавшись страху и не сойдя с ума от этой невыносимой музыки. Он осторожно ступил на одну из тропинок, стараясь не смотреть вниз, в зияющую пропасть, и решительно двинулся вперёд.
Лабиринт был полон тупиков и ложных поворотов. Айрэн бродил по нему, подобно заблудшей душе, не зная, куда идти. Его факел уже почти догорел, и тьма сжалась вокруг него ещё плотнее, как хищник, готовящийся к прыжку. Музыка призрачных инструментов становилась всё громче, проникая в самые глубины сознания и разъедая волю, превращая её в прах. Отчаяние и безысходность охватили Айрэна. Он упал на колени, закрыв уши руками, пытаясь заглушить эту адскую какофонию, но она продолжала звучать у него в голове, терзая разум.
И вдруг он услышал другой звук. Сольную мелодию, чистую и звонкую, похожую на кристальный ручей в глухом лесу. Она вливалась в душу Айрэна, даруя надежду и успокоение. Мужчина поднял голову и увидел, как к нему подлетает призрачная скрипка, излучая неяркий голубоватый свет. Она кружилась вокруг него, приглашая присоединиться к танцу, а рядом с ней, из лазурной дымки, постепенно возник силуэт в тёмных доспехах. На лице незнакомца была маска, но Айрэн сразу узнал, кто скрывался под ней.
– Соловей? – выдохнул он, не веря своим глазам.
Дух не ответил. Он лишь молча парил в воздухе, продолжая играть. Айрэн, будто зачарованный, пошёл вслед за ним, несмотря на неизвестность, подстерегающую его впереди.
И чем ближе он становился к концу пути, тем опаснее становилась дорога. Призрачные инструменты, до этого безмолвно кружившие в воздухе, пробудившись от долгого сна, перешли в атаку. Они пытались сбить его с ног и сбросить в пропасть, из которой доносились душераздирающие крики, напоминавшие хор проклятых душ. Но он ловко избегал их ударов и разрубал на части мечом, стараясь не потерять равновесие на узкой тропе, зная, что от этого зависит жизнь Лунотени.
На выходе из лабиринта он увидел статую Ламенты, высеченную из белого мрамора. Её безликое лицо было обращено к потолку, а руки воздеты к небу в беззвучной мольбе. У её подножия лежала связанная Лунотень, платиновые волосы эльфийки струились по полу, словно лунный свет, пробившийся сквозь мрак подземелья.
– Лунотень! – позвал её Айрэн, и его голос эхом раздался под сводами зала, отражаясь от каменных стен.
Он шагнул вперёд, но его руки и ноги сковали вырвавшиеся из темноты отростки, чёрные и липкие, похожие на щупальца гигантского спрута. Они не давали ему сдвинуться с места и более того, хотели утащить во мрак, что зиял под ногами, заманивая в свои объятия. Айрэн, борясь не за свою жизнь, а за жизнь возлюбленной, издал громкий, полный ярости крик и разорвал их на части голыми руками. Подпитываемый резко окрепшей волей, он сделал последний рывок и оказался на твёрдой земле, поспешив к Лунотени.
– Лунотень! – крикнул Айрэн, одним взмахом срезав путы с эльфийки. Его голос дрожал от волнения. – Ты цела? Я так волновался за тебя!
– Да, всё хорошо… – пробормотала девушка, потирая покрасневшие запястья, на которых остались следы от верёвок. – Спасибо тебе… – она подняла на мужчину полный благодарности взгляд, её глаза сияли ярче звёзд.
– Ерунда! – Айрэн улыбнулся и застенчиво почесал затылок. – Мы ведь с тобой одна команда, а члены команды не бросают друг друга в беде, ведь так? – он протянул ей раскрытую ладонь, предлагая свою поддержку.
– Так, – кивнула Лунотень, беря его за руку и поднимаясь с земли.
Внезапный толчок сотряс пол под ногами, и статуя Ламенты ожила. Глубокий, зловещий голос, словно гром среди ясного неба, эхом разнёсся под сводами зала.
– Ты прошёл моё испытание, герой, – провозгласила Ламента, обращаясь к Айрэну. Её голос, лишённый всяких эмоций, звучал так, будто она говорила не с живым человеком, а с бездушным предметом.
На безликом изваянии вспыхнули два рубиновых глаза, пылающих, как два кровавых солнца. Несмотря на отсутствие зрачков, Айрэн ощущал на себе всю тяжесть пронзительного взгляда богини.
– Какое ещё испытание?! Я просто хотел спасти своего товарища! – рявкнул он, сжимая рукоять меча.
– Не обманывай себя, – голос Ламенты загудел в его черепе. – Я вижу истинную причину твоей смелости.
Её рубиновые глаза вспыхнули ещё ярче, и Айрэн невольно отступил назад, поднимая меч в защитном жесте. Вокруг статуи клубилась лазурная дымка, и из неё, словно из могильной земли, поднимались всё новые фигуры служителей. Они окружили Айрэна и Лунотень плотным кольцом, блокируя любой путь к отступлению.
– Убирайтесь! – крикнул Айрэн, ощущая, как холодный пот стекает по спине. – Оставь нас в покое! Чего ты хочешь?!
– Ты заслужил награду, смертный, – произнесла статуя, и в её голосе слышалось как обещание, так и смертельная уловка.
Из земли с шумом и скрежетом выдвинулся каменный алтарь, покрытый древними рунами, сияющими слабым светом, как светлячки, запутавшиеся в паутине. На нём лежали три предмета, излучающие ауру силы и опасности.
Первый – меч, полностью чёрный, будто выкованный из самой ночи. С клинком закалённым во мраке и кроваво-красным глазом, венчавшим его рукоять, он источал власть и могущество.
– Ильватар, кровавый взгляд. Меч королей, меч завоевателей, – проговорила статуя. – Он выкован в недрах тьмы для борьбы с ней самой. Ильватар разит без пощады и нечисть, и духов, а силам зла внушает ужас.
Второй – массивный щит, отлитый из серого металла с золотыми вставками. Его поверхность покрывала чёрная чешуя, а в центре переливался узор из восьми переплетённых змей. От него исходило тепло, как от живого существа, и ощущение древней, почти осязаемой мощи.
– Балдрун, нерушимый. Щит из драконьей плоти. Он защитит тебя и твоих близких, но будь осторожен. Им достоин воспользоваться лишь благородный человек. Другого он совратит, подобно драконьему проклятью, обратив навеки во тьму, – голос богини звучал, словно предупреждение.
Третий – боевой рог из тёмного металла, украшенный сложной резьбой. На нём была изображена сцена масштабной битвы, а золотые ободки и узоры придавали ему вид королевского достояния. Рог был тяжёлым и холодным, от него исходила необычная энергия, способная пробудить волю к победе.
– Озгур, песнь отваги. Рог, созывающий армии под единое знамя. Его звучание придаст тебе и твоим спутникам отвагу и веру в самый тёмный час, когда надежда угасает. Решай, какой из моих даров возьмёшь с собой, – произнесла статуя.
– А в чём подвохов? – озадаченно спросил Айрэн, с подозрением разглядывая подарки богини. – Откуда такая щедрость? Почему ты не раздала их раньше?
– Мои дары получают лишь достойные и после их смерти они всегда возвращаются ко мне. Таков закон, – прозвучали последние слова Ламенты, её голос растворился в воздухе, оставив после себя лишь отголоски зловещего хохота.
– Меч у меня уже есть, а рог… не особо впечатляет, – Айрэн пренебрежительно махнул рукой. – Так что я выбираю щит.
– Постой, Айрэн! Ты же слышал, что она сказала? На нём лежит проклятье! – Лунотень схватила его за руку, её пальцы впились в его кожу. – Это опасно!
– Ты сомневаешься во мне? – Айрэн улыбнулся, в его глазах плясали огоньки азарта. – Не бойся, я справлюсь с ним, вот увидишь!
– Нельзя быть таким легкомысленным! – возразила Лунотень, с упрёком глядя на него, Но было поздно. Артефакты растаяли в воздухе, оставив на алтаре лишь щит, излучающий тепло и слабый пульсирующий свет.
Айрэн протянул руку к реликвии, чувствуя, как от древней чешуи исходит волна могучей энергии. В тот момент, когда его пальцы коснулись поверхности щита, статуя Ламенты задрожала. По белоснежному мрамору поползли трещины, пол под ногами заходил ходуном, как палуба корабля во время шторма. Сзади раздался оглушительный скрежет, и стена храма раскололась надвое, открывая потайной проход. В глубине зияла лестница, уходящая вверх, в непроглядную тьму.
– Что это ещё такое? – прошептал Айрэн, ошеломлённый внезапным поворотом событий.
– Не знаю, – ответила Лунотень, её зрачки расширились от удивления. – Но думаю, нам стоит это выяснить.
Не раздумывая ни секунды, они шагнули в открывшийся проход, движимые любопытством и предчувствием чего-то важного. Лестница, высеченная прямо в скале, была узкой и крутой. Она петляя вверх по спирали, подобно змее, взбирающейся на дерево. Поднимаясь по ней, Айрэн и Лунотень слышали, как за спиной с грохотом закрывается проход, отрезая путь назад.
Вскоре воздух наполнился свежестью, а впереди забрезжил свет. Лестница вывела их в огромный, ветреный зал, где царили разруха и хаос. Грубо отёсанные каменные стены, местами обвалившиеся, открывали взору бескрайнее звёздное небо и песчаные дюны, раскинувшейся вдалеке пустыни. Холодные лунные лучи, пронизывая проломы в своде, озаряли центр зала, где на груде камней, скованный магическими цепями, спал грозный дракон.
Величие и ужас сплелись воедино в этом могущественном создании. Он был огромен, как гора, а его тень накрывала весь зал, подобно погребальному савану. Чешуя, некогда зелёная, потускнела и покрылась струпьями, словно броня, изъеденная временем.
Из разорванного брюха вывалились кишки, образуя на полу лужу бесцветной зловонной жижи. Запах тлена и разложения проникал в ноздри, вызывая приступы тошноты. Крылья, напоминающие паруса пиратского корабля, были истерзаны в бесчисленных битвах, а из рваных ран торчали окровавленные рёбра.
Гигантское сердце билось тяжело и глухо, разгоняя по венам чёрную кровь. Из широких ноздрей вырывались клубы едкого зелёного дыма, от которого перехватывало дыхание. Мутные, покрытые гноем, глаза Вельзевула мерцали тусклым светом, но даже в этом свете чувствовалась ужасающая мощь.
Слепни размером с кулак копошились в гниющей плоти, откладывая тысячи яиц, из которых тут же вылуплялись мерзкие, извивающиеся опарыши. Это было не просто чудовище, это был кошмар наяву. Порождение Гниющего Короля, отравляющее своим существованием само мироздание.
– Пригнись! – шикнула Лунотень, её слова были едва слышны на фоне нескончаемого жужжания мух, пирующих на останках дракона. – Иначе он нас заметит!
Айрэн мгновенно присел, чувствуя, как его сердце заколотилось в груди с удвоенной силой. Из-за обломка стены открывался вид на чудовище. Змей оставался неподвижен, но Айрэн знал, что этот покой обманчив.
Внезапно справа послышались голоса, и из-за соседней груды камней показались остальные члены отряда. На их лицах не было и следа усталости или страха. Казалось, они совсем не заметили ни землетрясения, ни опасного пути через лабиринт.
Слуга, заметив тревожный взгляд Айрэна, лишь загадочно улыбнулась. В сопровождении Голоса Бездны и Плачущего Рыцаря она смело подошла к дракону. Каждый её шаг отдавался в тишине зала ударом молота.
– Вельзевул Нечестивый… – произнесла она, пробуя имя на вкус. – Я помню, как когда-то люди называли тебя Леторий Великодушный.
Тусклые глаза дракона вспыхнули зловещим светом, подобно паре тлеющих угольков в ночном мраке. Он оторвал тяжёлую голову от земли, роняя на пол капли гноя и липкой слизи.
– Кто смеет называть моё истинное имя?! – прорычал он, и от его голоса задрожали камни под ногами. Но, увидев Слугу, монстр замер, а его речь стала заметно тише и спокойнее. – Ах, это ты… Годы идут, а ты не меняешься. Только спутников находишь новых.
– Слуга, что ты делаешь?! – Айрэн выскочил из-за укрытия, закрывая девушку щитом. Следом за ним показалась Лунотень. По её лицу было видно, что она не в восторге от этой безрассудной затеи.
– А это что за… мышонок? – Вельзевул с интересом посмотрел на него, опустив голову.
Волна тошноты захлестнула мужчину. Тысячи мух роились вокруг него, отравляя воздух смрадом разложения. Он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, а желудок предательски подкатывал к горлу, угрожая извергнуть содержимое.
– Айрэн, – обратилась к нему Слуга, её взгляд был холоден и резок, – перестань вести себя, как идиот. Не позорь меня в приличном обществе.
– Давай, поднимайся! – тихо пробормотала эльфийка, помогая ему встать на ноги.
– Он что, не нападёт на нас? – выдохнул Айрэн, пошатываясь от невыносимой вони.
Дракон издал звук, похожий на хриплый смех, от которого задрожали древние колонны зала.
– Только не с ней, – прошептал он, глядя на Слугу. – Особенно когда рядом стоит владелец Борок Дума, приносящего гибель.
– Борок Дум? – повторил незнакомое название Айрэн, вопросительно подняв брови. – Что это?
– Булава Голоса Бездны, – пояснила Слуга. – Её и броню Плачущего Рыцаря выковал сам Стигмат, повелитель страданий. Удар Борок Дума способен отнять жизнь любого существа, будь то тварь из плоти и крови или порождение магии. Элементали, призраки, големы, нежить, феи, драконы – все сложат головы перед его мощью. Даже самый слабый удар смертелен… Её поцелуй способен пережить только бог.
Айрэн с трудом сохранял самообладание. Он не хотел чтобы дракон посчитал его слабым, но слова о столь мощном оружии не могли не затронуть струны его разума.
– У меня и моих компаньонов есть для тебя предложение, – голос Слуги был твёрд, будто она заключала деловую сделку, а не вела переговоры с огромным, разлагающимся чудовищем. – Думаю, оно придётся тебе по вкусу.
Мутный глаз Вельзевула, покрытый плёнкой гноя, уставился на Слугу.
– Говори, – проворчал он, щёлкнув огромными челюстями.
– Ты поделишься с нами местонахождением “Плача Луны”, а Голос Бездны освободит тебя от заклятия Гниющего Короля, – предложила Слуга, уголки её губ дрогнули в лёгкой улыбке.
– Любопытная сделка… – протянул дракон. Его огромные ноздри раздувались, втягивая воздух, словно он смаковал запах страха, исходящий от Айрэна. – Но как я могу быть уверен, что ты меня не обманешь?
– Ты сам знаешь, что мои слова всегда правдивы, – голос Слуги источал спокойствие и уверенность. Она в самом деле ни разу не солгала за свою жизнь.
Вельзевул издал низкий, рычащий смех, заставив остатки стен обрушиться.
– Правда? Смелое заявление от той, кто выступает на стороне хаоса, – прорычал он, слизывая пену с кривых зубов. – Но, скажем так, я склонен тебе поверить. "Плач Луны" скрыт на острове посреди Моря Чудовищ, что лежит за бесплодными землями. Маленький и незаметный, не отмеченный ни на одной карте. Он спрятал его там, – голос дракона ослабевал, он говорил с трудом, каждое слово давалось ему с огромным усилием.
– Благодарю за помощь, – Слуга отвесила короткий поклон, её движения были изящны и грациозны. – Голос Бездны, – она повернулась к колдуну, – выполни нашу часть уговора. Даруй Вельзевулу свободу, он её заслужил.
Чародей шагнул вперёд, его тёмный силуэт, подобный воплощению ночи, заслонил собой лунный диск. Раскрыв гримуар, обтянутый фиолетовой кожей, он начал читать заклинание, и его голос, глубокий и гулкий, похожий на эхо из бездны, заполнил зал.
Порыв мощного ветра, пришедшего из ниоткуда, перелистнул страницу на нужную. Вдалеке послышались низкие раскаты грома, словно сами боги выражали своё негодование. Сверкнула молния, и по полу заструились ручейки дождевой воды, просочившейся сквозь трещины в своде.
На обложке книги раскрылся таинственный глаз, сияющий красным блеском. Изучающим взглядом он окинул членов отряда, задержавшись на мгновение на Айрэне, словно видел его впервые, но больше всего его внимание привлёк дракон, поскольку тот был магическим существом.
Шагая вокруг Вельзевула и отбивая зловещий ритм булавой, Голос Бездны чертил на земле странные символы, переливающиеся голубым светом. Они взлетали в воздух, как живые, прилепляясь к истерзанной плоти дракона, затягивая раны и возвращая его телу здоровый облик. Чешуя становилась яркой и блестящей, из ран исчезала гниль, а крылья расправлялись, как паруса, наполненные попутным ветром.
Когда ритуал завершился, магические цепи, удерживающие Вельзевула, с громким звоном лопнули, рассыпавшись на мелкие звенья. Дракон издал оглушительный рёв, от которого содрогнулись своды зала, а после выгнул спину и расправил крылья, подобно пробуждающемуся от долгого сна хищнику. Роняя на пол пузырящуюся слюну, он наклонился к Айрэну. Огромный глаз, теперь чистый и сверкающий, будто драгоценный камень, уставился на человека.
– Бойся своих спутников, мышонок, – предостерёг дракон, его голос был хриплым, но в нём звучала сила и мудрость. – Они не те, за кого себя выдают.
– Лети уже, – устало пробормотала Слуга, желая избавиться от компании надоедливой рептилии.
И дракон взмыл вверх. Гигантские крылья с шумом разрезали ночной воздух, унося Вельзевула в сторону Ириггсфиля. Его силуэт на фоне звёздного неба казался грозным и величественным. После стольких лет, проведённых в плену, ему было необходимо выместить на ком-нибудь накопившуюся злобу, и он знал, где найти достойную цель.
– Постойте-ка… – сказал Айрэн, борясь с подступающим чувством тревоги. – Куда это он направляется? Уж не в Ириггсфиль ли?!
– Какая разница, – равнодушно ответила Слуга. – Это не наши заботы.
– Но Августина… – Айрэн не мог поверить, что они просто так бросят её на произвол судьбы. – Мы обязаны вмешаться! – воскликнул он, взывая к разуму товарищей.
– Свои деньги она уже получила. На этом её роль в нашем походе подошла к концу, – девушка говорила отрывисто, словно рубила слова. – Идём, нам ещё предстоит пересечь пустоши.
Слуга повернулась и направилась к выходу из зала, её тёмный силуэт растворился во тьме коридора. Айрэн, не в силах противиться её несгибаемой воле, поспешил следом. Его сердце было тяжёлым, как камень. Он знал, что Слуга по своему права, но не мог избавиться от чувства, что они совершают что-то неправильное, что они предали Августину, оставив её и десятки тысяч ни в чём не повинных людей на растерзание разъярённому дракону.
