Buch lesen: «Рука Бога», Seite 5
Инсайт еще не знал, что неприступный Крокет Граунд падет, но уже разрабатывал новые планы по уничтожению Редхарт, а именно – создание улучшенной версии Грифона путем изменения его генома. Последние послания, полученные Спрутом из Кора, пришли после открытия главных ворот Крокет Граунда. Это была короткая запись о стратегии Вайп, подразумевавшая послание солдата Инсайта в 1962 год на базу Лобстер Квадрилл. Поняв, что Спрут может попасть в плен к Редхарт, переговоры прекратились, между Кор и Крокет Граунд был введен режим радиомолчания.
– Так почему мы проиграли? – спросил Тартл.
– Прямо сейчас Инсайт отправляет своего бойца в прошлое, чтобы закончить историю человечества через так называемый вами Карибский кризис.
Королева молча встала и, повернувшись к шкафу управления, хаотичными движениями начала переключать все тумблеры. Из динамика раздался поддельный, имитирующий смех, голос:
– Ха, ха, ха… – также быстро оборвавшийся, как и начался.
Грифон, все еще непонимающий ничего, закурил. Королева подошла к нему, положив руку на плечо.
– Ты наш ответ.
Грифон поднял голову, поддавшись чарам ее пронзительного взгляда.
– …жесткий и решительный ответ.
На немой вопрос Грифона «как?» ответил Тартл, читая его в глазах:
– Я знаю, как открыть окно в прошлое, запустив машину времени Крокет Граунда. Отец Вилльям дал мне нужные знания.
IX. История Мока Тартла
Вспышка. Руки и ноги плотно сжаты ремнями, головой не пошевелить. Элис запутался вконец, где он и главное – когда.
– А я не забыл, – знакомый голос капитана Тартла в двух метрах от него прояснил картину.
Грифон готовился отправиться в 1962 для предотвращения активации запуска ядерных ракет с территории США по СССР.
– …не забыл рассказать свою историю, если мы возьмем Крокет Граунд.
Грифон молчал, в его мыслях рылся Элис, перебирая массивные данные, полученные в период между вспышками. Это были инструкции, самые важные для задания Элиса. Речь Тартла отвлекала, и он не мог сфокусироваться.
– Отец Вилльям был моим наставником. Он с малых лет твердил, что я важное звено в цепи, которое ведет к свободе людей.
Сотни «если», тысячи «должен» – Элис искал иголку в стоге сена. Мысли Грифона были подобно водопаду, где Элис пытался поймать важные капли, подставляя все тело под этот поток.
– Тогда я не понимал, что за «свобода», эдакая мифическая. Не понимал, что он делает.
«Лобстер Квадрилл» – промелькнула мысль, задев расставленные сети Элиса в сознании Грифона. Направление найдено, осталось копать в данную сторону.
– Алгоритм. Днями напролет Отец Вилльям учил разбирать алгоритм…
«Проникнуть на базу», «устранить командующего», «украсть ТАРТС». Обрывочные мысли давали зацепки, но не давали понимая развития действий.
– …годы ушли на понимание алгоритма и его решения…
Найдя все кирпичики мозаики, Элис решил, что лучше дослушать капитана, а потом уже собирать паззл.
– …только сейчас до меня дошло, что алгоритм позволит нам запустить эту машину.
Мок рассказывал не спеша, с улыбкой на лице, которая выражала ироническую ностальгию по жизни в Кор. Отец Вилльям – один из восьми, глава отдела Назарет, предатель Инсайта. Именно он создал Грифона с «браком», именно он был главным виновником падения Крокет Граунда. Именно он обучил Мока алгоритму запуска машины времени в Крокет Граунд.
2094 год. Небольшой городок, один из многих нетронутый Цефалоподами. Хорошо укрепленная база сопротивления. Сельское хозяйство, разведение скота, редкие вылазки на окраины близ расположенного города, где сохранились склады с ресурсами в виде консервов. Именно в этом месте прошло детство Мока Тартла. Сын солдата, который видел мать только пару раз в неделю, занятую ведением хозяйства. Постоянные готовки пищи, стирки и прочие бытовые нужды заместили воспитания сына, отдав эту привилегию в руки более старших детей. Как только Мок встал на ноги и научился сносно ходить, он принялся все свое время проводить, играя в войнушку с остальными детьми. В четырнадцать он каждую неделю, в качестве носильщика боеприпасов, участвовал в рейдах с целью разведки лагеря Инсайта, расположенного в 20 километрах от их дома. С этого момента ночные кошмары навсегда стали его спутниками по жизни, не давая ни одной ночи спокойствия. Ни голод, ни темные холодные ночи, ни потери друзей в боях, ни смерть матери, ничего так не пугало Мока, как солдаты Инсайта. Сотни абсолютно одинаковых копий, сражавшихся против них, всегда были опрятными, в чистых одеждах, идеально пошитой форме, гладковыбритыми, коротко подстриженными и решительными в своих действиях. Его все еще детский ум не мог в тот момент понять, что это разные люди, он наивно полагал, что воюет с единой сущностью. Бессмертной сущностью, ведь на место убитого клона приходит другой, зеркально похожий.
Детство кончилось, и палки, символизирующие оружие в игре с ровесниками, поменялись на автоматы. После двадцати Мок попал в колесо непрекращающегося абсурда. Постоянные бои с клонами изредка сменялись передышками для еды и сна, в котором он опять убивал клонов. Обладая незаурядным тактическим видением, Тартл не только смог пережить своих современников, не поймав случайную пулю, но и стал командиром целой бригады. Частые победы заряжали Мока морально, давая мнимую надежду на общий успех в перспективе. Надежду убили внезапно и непредсказуемым способом. Летом 2116 года в одной из битв бригада Тартла напоролась на новых солдат Инсайта, ничем не похожих на клонов. Они все также были отлично снаряжены, но не капли не похожи друг на друга. Арабы, темнокожие, светлокожие, азиаты, высокие, низкорослые – это был какой-то интернациональный корпус Инсайта. Тогда Мок не придал этому событию значения, а зря. Вскоре Мок на собственной шкуре почувствовал, что главная особенность новых солдат Инсайта состоит в том, что они обладают большей решимостью, чем клоны.
Осенью того же года бригаду Тартла разбили, а самого Мока взяли в плен. В свои неполные 37 он впервые увидел цивилизацию. Невиданный ранее комфорт бункера Кор давил на Мока изнутри, пытаясь сломать его. Теплые помещения, яркое освещение, горячая вода, обилие пищи, чистота – и это все 24 часа в сутки.
«За что мы сражались? У нас не было ничего в отличие от Инсайта. А вот они сражались за все».
Последний аргумент Мока про «свободу» был разбит в пух и прах – любой житель Кор может уйти, когда захочет.
В плену Мок набрал десять килограмм, его вылечили от хронической простуды, дали все, в чем он нуждался. Никаких условий или требований – год нахождения в Кор, потом свобода. Это был показательный эксперимент, результатом которого должен был стать закономерно правильный, с точки зрения Инсайта, выбор Тартла. Целыми днями он ел, пил, спал и смотрел фильмы, которые ему сутками крутили по большому экрану, находящемуся во второй комнате его двухкомнатной камеры. И только отсутствие Солнца не давало Моку забыть о сопротивлении и его судьбе.
Раз в неделю к нему приходил мужчина лет 60, одетый в белый халат. Отец Вилльям, как он представился в их первую встречу, был евреем в красивых дорогих очках, а седина по бокам придавала мудрый вид. Постоянно ухмыляясь, он как будто надсмехался над всеми своими собеседниками, но на самом деле, Отец Вилльям никогда не позволял себе принизить кого-либо перед собой. Вечно спокойный, взвешенно выверенный стиль поведения заставлял поверить любого, с кем общался Отец, в его всемогущество.
На протяжении нескольких месяцев Мок не мог понять, зачем Отцу Вилльяму с ним нянчиться и пытаться что-либо доказать или объяснить. Тартл с самого начала дал понять без ложных надежд, что в завершении своего срока нахождения – он покинет Кор. Но старый еврей, как он называл про себя Отца, не отступал.
В отличии от других жителей Кор, которые имели доступ в камеру Мока, Отец Вилльям ни разу не отозвался положительно об Инсайте и его стратегии управления. Его темы разговора всегда касались сопротивления и прошлого Тартла. В какой-то момент Мок наконец-таки осознал, что Отец хочет ему раскрыть что-то важное, но не может, потому что Тартл не готов это принять. Эта приманка сработала, Тартл остался в Кор, когда его годовой срок закончился. Изменения не заставили себя долго ждать. Теперь Мок имел право покидать свою камеру в любое время суток, и весь Кор стал для него доступен. Морально он уже сделал шаг назад, сомневаясь вообще во всей своей борьбе.
«За что мы сражались?» Теперь этот вопрос приобрел риторический смысл.
Окончательно его внутренний воин погиб, когда Отец Вилльям вручил ему пистолет.
«Инсайт ничего не боится или Отец доверяет мне?» Зерно сомнения в его разуме дало свои плоды.
Не прошло и месяца, как Отец Вилльям пришел пожинать эти плоды. Обучение началось, что называется – с места в карьер. Принцип алгоритма был сложен и неоднороден, но примитивен в своей цели – запуск машины времени с отсутствующими элементами. Поскольку было неясно, какие именно элементы будут отсутствовать, Моку надо было понять именно сам алгоритм.
«Это сложно и долго, но достижимо.» – повторял Отец Вилльям.
Оставшиеся часы личного времени Мок тратил на обучение новобранцев Инсайта, прибывших из Европы. Таким образом, показывая свою полезность Инсайту.
А в одной из вылазок против повстанцев, Тартл и его бригада попала в окружение. Это было намеренное действие со стороны Мока, заранее спланированное. К удачи Мока Тартла их взял в плен именно один из отрядов Редхарта. Его историю об «инсайд джоб» лично выслушала сама Королева, но предсказуемо не поверила ни единому слову. Шрам – память о пытках Тартла, который оставила Королева, запечатлев тяжелой переход Мока на другую сторону войны.
X. Лобстер Квадрилл
Терпкий вкус таблетки во рту пробудил Элиса. Открыв глаза, он увидел всю ту же комнату, темную и серую – спальню Кейт Пиллар, которая сидела возле него.
– Ты слишком задержался в своих сновидениях.
Сопоставляя факты, Элис прекрасно понимал, что спал он от силы пару часов, но интуитивно складывалось ощущение, что прожил он целые годы в той другой реальности.
– Ну, рассказывай…
Вся картина постепенно, по крупицам, складывалась в единое целое в голове Элиса. Хотя еще предстояло вспомнить и воссоздать то, что он успел изъять из мыслей Грифона до рассказа Мока Тартла.
Быстро нащупав в портупеи пистолет, он выдернул его резким движением и наставил на Кейт.
– Лживая тварь, гори в аду! – гнев, несвойственный личности Элиса, прорывался из приобретенных характеристик Грифона. Но лицо Кейт в этот момент не давало нажать на спусковой крючок, что-то мешало, что-то незаконченное в понимании мотивов Пиллар.
Кейт молчала и смотрела в глаза Элису.
– Что останавливает меня от того, чтобы отправить тебя к сонму мертвых?
– Мои мотивы. Ты мучаешь себя вопросом, почему я будучи человеком помогла Цефалоподам внедрить людям идею, что бункер Нью Арк существует.
– Теперь я понимаю, почему Лори назвала меня предателем человеческого вида. Лучше термина, применимого к тебе и не придумаешь.
Кейт слегка улыбнулась, надсмехаясь над ярлыком, навешанным на нее Элисом.
– Не понимая сути вещей, делать вывод – сродни пути слепца в ясный день.
Палец мягко лег на триггер, как бы поторапливая Пиллар и не желая слушать философские рассуждения.
Кейт однозначно уловила этот месседж и опустила вводную часть:
– Меня отправили в 1919 год с целью возведения Нью Арк. Никакого обмана, секвенатор генома был рабочим, весь план по внедрению в ближайшее окружение Гитлера был разработан до мельчайших деталей и сработал.
– Не… – протяжно и с иронией возразил Элис, – сказки про то, что Цефалоподы хотели создать новую цивилизацию, оставь безграмотному плебсу из Кор.
– Ты правда думаешь, что восемь отделов, сотни ученых работали над пустышкой в течение десятилетий?
Элис задумался, мысль была верной.
– Перед отправкой я встретилась с главным Цефалоподом, обитающем на нижнем этаже Кор, непосредственно живущем возле ядра.
Элис отвел палец, почувствовав, что Кейт Пиллар открывается.
– Весь мой мир рухнул в тот момент. Старые легенды про иноземных захватчиков, навязанную войну людей против других таких же людей – обретали истинный облик. Цефалопод разговаривал со мной. Он не устрашал, не угрожал и не лгал. Он дал мне право выбирать. Я могу действовать строго по плану и построить Нью Арк, который даст новую возможность человечеству после смерти Цефалоподов. А могу поставить точку в истории нашего вида.
– Энергия ядра истощается, Цефалоподы уже вчерашний экземпляр, а людям еще жить на этой планете, – отвечал Элис, – и вот спрашивается, зачем тебе ставить точку? Выбор очевиден.
– Нет, ты не понимаешь сути вещей, поэтому я начала с этого тезиса.
– Ну, просвети меня, – опять нотки гнева заиграли в тоне Элиса.
– Адольф любил меня всей душой, – сказала Кейт, засмеявшись, – оксюморон, у него же нет души. Он назначил меня главным аудитором инспекции концентрационных лагерей в 1940 году. Как говорится, должность на бумаге, чтобы не было лишних вопросов, куда уходят сотни тысяч рейхсмарок, необходимых мне в строительстве базы в Антарктиде. Но с началом войны Гитлеру было не до меня, поэтому приказ, поступивший сверху от СС, вступил в силу без сопротивления Адольфа. По этому приказу мне надлежало выдвинуться в Польшу для инспекции лагеря.
Элис перебил:
– Не улавливаю я, причем здесь это…
– Потому что ты не понимаешь суть вещей.
– О мудрец, раскрой же мне суть! – не вытерпел Элис, изливая сарказм в каждом своем слоге. И это не было похоже на прежнего Элиса, воспитанного и взращённого в полной изоляции от любого проявления эмоций. Кроме важных мыслей, взятых у Грифона, Элис подхватил этот опасный вирус эмпатии.
– То, что я увидела в Аушвице не может быть описано словами. Это познание – яблоко добра и зла, лекарство от катаракты, пробуждение. Это открытие сжигает все мосты не только прошлого, но и будущего. Оно перечеркнуло всю мою прежнюю жизнь, окрестив ее, как «детскую игру в песочнице». Вся боль, страдания и невзгоды в моей истории – словно царапина по сравнению с открытой кровоточащей раной, что я увидела в Аушвице.
Элис внимательно слушал, но в голове уже крутил дальнейшее развитие событий. Стратегия была простая и выверенная: убить старуху, поехать обратно в Квадрилл, убить суку из Чешира, найти Билла, уговорить того, что Элис теперь вместе с ними.
– … это был не ад, это было чистилище. Я очистилась… И поставила точку.
– Нью Арка не существует?
– Нет. Человечество не заслуживает второго шанса.
– Кто тебя назначил судьей? – палец вернулся на свое законное место.
– Цефалоподы наделили меня подобным правом.
Элис искал аргументы, но возразить так и не сумел.
– Человечество погубили не Цефалоподы и даже не нацисты, а те, кто допустил то, что творилось в Аушвице и остальных концлагерях.
Элис снова улыбнулся, будто найдя подходящий контраргумент:
– Ошибочка в том, что судьба человечества в моих руках, а не в твоих.
Кейт засмеялась, что невероятно сильно смутило Элиса.
– У тебя нет выбора, ты проникнешь в Лобстер Квадрилл и запустишь баллистические ракеты.
– Сознание Грифона меня многому научило. В том числе гуманности.
– Ты запустишь не потому что у тебя идеально собранный геном в отличии от Грифона. А потому что ты посмотришь мои видеозаписи, хранящиеся в шкафу.
Улыбнувшись, Элис посчитал такой аргумент слабым:
– На обучении нам, солдатам Инсайта, крутили кинохроники ужасов, которые творили нацисты. Все двести часов Нюрнбергского трибунала.
– Нет, это не то. У меня с собой была видеокамера из будущего, снимающая в высоком разрешении. Посмотри, гарантирую тебе полное погружение… – сказала она и засмеялась злобным голосом.
Элис уже не мог этого терпеть и, нажав на триггер, навсегда прекратил агонию Пиллар.
Собрав свои вещи, он был готов выдвигаться обратно в Квадрилл, но любопытство одолело его. В шкафу Элис нашел карту памяти, выполненную в форме антенного штекера. Найти проектор оказалось сложнее, но спустя час Элис сидел в полной темноте перед натянутой на стене белой простыней. Воткнув карту памяти в гнездо заранее включенного проектора, он удивился очень четкой и цветной картинке. Погружение действительно оказалось полным. На часах было девять часов вечера.
Будильник, который отвлек Элиса от просмотра, прозвенел в семь утра. Элис молча встал с дивана и, открыв свою заветную коробку, собрал автомат. Длинной очередью он разнес в щепки и проектор и стенку с простыней, задев попутно шкаф с сервантом. Также без эмоций он вышел на улицу, сел в свой автомобиль и поехал.
Дорога в Лобстер Квадрилл предстояла долгая, поэтому Элис решил, что самое время для составления воедино картины плана Грифона. После бойни в Машруме, недобитый Билл возможно встретил Грифона и попытался убить его. Грифон в свою очередь начал действовать в данных обстоятельств по плану Б, то есть его задача – проникнуть на базу Лобстер Квадрилл, чтобы ее запечатали по процедуре «враг внутри». Судя по видениям Элиса, где его пытали агенты ЦРУ – Грифону это удалось. Но тут произошла непредвиденная заминка – Билл не в курсе дел Грифона, он вообще считает его врагом, поэтому решил, что Грифон проник на базу с целью активировать запуск ракет. Именно поэтому Билл тоже пытается пробиться внутрь базы.
Элис мчался на всех парах в Квадрилл, дабы успеть к восьми вечера на встречу с Кэт. От нее ему необходимо было лишь две вещи – инструмент для проникновения на военную базу и смерть. Кэт нравилась Элису, но ее смерть уже была предрешена. Он изменился после своего трипа в сознание Грифона, приобрел эмоциональные переживания, которые его сжирали изнутри, он выгорал. Лори тоже ему нравилась, но Элис ни капли не сомневался, дергая спусковой крючок.
«Эта слабость должна сгинуть вместе с гибелью Кэт» – настраивал себя Элис, подъезжая к кафе.
Через витрину помещения он видел Кэт, сидящую за столиком. Больше никого в кафе не было. Элис снова пытался себя переубедить, что даже если бы в кафе было десяток посторонних свидетелей, то он бы без колебаний положил их всех.
Пистолет был уже наготове, когда Элис зашел в кафе. Рядом с Кэт лежал полный рюкзак, который сразу приметил Элис. Боясь, что разговор может привести его к неправильному решению, Элис достал пистолет, приблизившись к Кэт, и направил дуло на нее.
Одна секунда до выстрела длилась несколько часов. Это симпатичное молодое личико, глядя на свою смерть, выражало смирение и понимание. Никаких слов и не надо было, Кэт приняла смерть, как должное. Элис забрал рюкзак и быстро выбежал из кафе, ему предстояла решающая битва в его жизни.
В бескрайней пустынной местности, за небольшим холмом, где остановился Элис, располагалась военная база Лобстер Квадрилл. Последняя точка в долгом пути Элиса, «усыпальница», как он подумал про себя. С холма на расстоянии километра база представлялась как спичечный коробок на ладони, окруженный сеткой. Постоянные выстрелы из автоматических винтовок подсказывали Элису, что Билл еще жив и пытается проникнуть вовнутрь, ведя бой с дюжиной солдат в предбаннике. Через бинокль, который был в рюкзаке Кэт, Элис оценил слабое место базы и побежал.
Через прицел сборного автомата он видел фигуры солдат в симбиозе ночного видения и тепловизора. Быстро и бесшумно расправившись с парой-тройкой морпехов, Элис достал маленькие щипчики с гидравлической рукояткой. Они также легко перекусили сетку на заборе, как сделал бы это и большой болторез. На территории базы Элис начал методично стрелять по прожекторам на вышках, так как его преимущество заключалось в отсутствии ПНВ (прибора ночного видения) у противника. Добравшись до двери, непосредственно ведущей во внутренние помещения базы, Элис убил еще пять солдат, которые даже не заметили его. Большая массивная дверь, как и все остальные, была закрыта так, что открыть ее снаружи не представлялось возможным. Для этой задачи у Элиса в рюкзаке находилась взрывчатка. Параллелепипед в форме кирпичика, который представлял из себя специальную смесь – плотную массу различных и весьма специфичных материалов. Подсоединяя детонатор к прикрепленной на двери взрывчатке, Элис оглядывался по сторонам, ища надежное укрытие от взрыва. Бронетранспортер М113, стоявший в 30 метрах от взрыва, казался отличным местом для того, чтобы пережить сильнейший взрыв, результаты которого Элис еще не представлял.
Пристегнувшись ремнями на одном из задних сидений БТР, он закрыл уши руками и погрузился в тишину. Герметичность машины глушила постоянные звуки от выстрелов, а закрытые руками уши превращали эти щелчки в еле заметный хруст веток. За долгое время Элис почувствовал себя в укромном и спокойном месте. Волна расслабления прокатилась по его телу, снимая напряжение с мышц. Бесконечный стрекот на заднем фоне начал сменяться вставляемыми в такт ему гитарными звуками. Осознав, что это та самая мелодия, Элис поспешил достать таблетку из кармана, отринув руку от уха. Гулкий взрыв моментально оглушил Элиса, он был такой силы, казалось, что как будто случился внутри тела, глубоко в разуме. Утратив связь с реальностью, Элис продолжал слышать мелодию, преследовавшую его последние десять лет.
– Любимый, о чем ты думаешь? – женский голос разбудил Элиса.
В открытые глаза тут же полился яркий свет, отраженный от белоснежного постельного белья. Успев лишь поймать очертания Королевы, Элис понял где находится. Это было снова одно из воспоминаний Грифона, одно из прекрасных воспоминаний, а других у Грифона и не было. Элис вспомнил, что как только сознание вернется к нему, он окажется в БТР. С мыслью, что времени осталось мало, он крепко обнял Королеву, подарив ей затяжной поцелуй.
– Что с тобой? – удивленно спрашивала Королева, улыбаясь.
– Я тебя люблю, – сказали в унисон и Грифон, и Элис.
Противный до ужаса свист пробудил Элиса. Он находился все также пристегнутым к креслу в перевернутой бронемашине.
«С возвращением» – подумал Элис и отстегнулся, сразу же упав на крышу в кучу барахла, разбросанного после взрыва.
На выходе его ждала не только вырванная дверь, а выемка в здании размером с грузовик. Через густой, окутавший коридор дым, Элис устранял солдат одним за другим, пробираясь к заветной цели. Полная концентрация и четкое следование намеченному заранее маршруту позволяло ему игнорировать внешние раздражители в виде дыма, орущей сирены и людей, встававших у Элиса на пути.
Дойдя до комнаты, командующего базой, он обнаружил распахнутую дверь. Кабинет был перевернут вверх дном, а труп командира лежал лицом вниз в лужи крови. «По всей видимости – Билл искал ТАРТС» (Tactical Activator of Rocket Transaction Start – тактический активатор запуска ракет) – рассуждал Элис. С этой штукой можно запустить серию ядерных ударов по СССР без кодов запуска ныне покойного командира.
«Осталось найти Билла».
