Buch lesen: «Приворот», Seite 2
На портале она нашла приворотный обряд и начала подготовку. Купила пшеничное зерно, трехлитровую банку жидкого меда, красные свечи. Недоставало лишь земли из следа ноги любимого. Странно? Таня так не думала. Она лихорадочно соображала, как раздобыть эту самую землю из следа, если практически весь двор заасфальтирован, а преследовать Геннадия пусть по небольшому, но все же городу, не хватило бы времени и сил. К тому моменту Таня изучила режим утренних отъездов и вечерних возвращений Геннадия по минутам. Нужно было спешить – через день полнолуние.
Гена всегда возвращался часам к одиннадцати вечера. Любил еще пару минут посидеть в машине, поболтать по телефону или послушать музыку. Свой автомобиль он, как и многие, оставлял на вытоптанном газоне у детской песочницы. Именно здесь – в кустах у песочницы – Таня определила свою дислокацию. Из-за жуткого холода девушка надела чуть великоватую старенькую дубленку, доставшуюся от матери. Надела своеобразно – наизнанку, вверх густым темным мехом неизвестного природе животного. Для более надежной конспирации Таня измазала лицо черным обувным кремом и разбила уличный фонарь.
Шло время, Гена не ехал. Начал накрапывать дождь, постепенно превратившийся в мокрую стену. Дрожа от холода, Таня согревалась дыханием и прятала нос в пластиковый стаканчик, припасенный для драгоценной земли. Наконец Геннадий появился. В этот раз он не стал задерживаться и тут же вышел из машины. Коварный дождь смывал следы, и Таня метнулась в сторону парня на полусогнутых. Движение получилось резвее, чем требовалось. Боковым зрением Геннадий заметил нечто мохнатое и, охнув, подпрыгнул от испуга. Таня замерла. Геннадий вдруг перешел в нападение. С криками: «Фу! Фу!» подскочил к тому, что принял за гигантскую собаку, и с силой толкнул в бок. Таню отбросило в кусты. Стаканчик выпал из рук, но что еще хуже – она потеряла очки. Немного пошарив по мокрой земле, нашла их и водрузила на место. Внутри Татьяны происходила борьба чувств: с одной стороны, ей хотелось подняться и объяснить, что она человек, с другой, она изнывала от желания во что бы то ни стало влюбить в себя Гену. А тот не унимался.
