Номер был просто роскошный. Две комнаты, огромная кровать… Но прохладно. Неважно, сначала в душ, остальное потом. В ванной вместо привычных кранов какой-то барометр. Минутное рассматривание с экспериментированием помогли освоить эту технику на грани с фантастикой, для которой нужны фантастические усилия, чтобы заставить её работать.
Механизм крана придумал явно не американец, но американцы его почему-то внедрили. Одна ручка, поворачивается против часовой стрелки на 360 градусов. Причём сначала идёт поток холодной воды до максимума, потом начинается горячая. Если нужна тонкая струя горячей воды – то вам в другую страну. Ревущий поток тёплой жидкости только минуты через 3-4 становится приемлемо горячим. Сколько тонн воды уходит вот так зря – мне неизвестно. Но эти краны ругали все американцы, с которыми мне приходилось общаться. У себя дома рачительные американцы ставят обычные европейские краны-смесители.
Доходит полночь. А в Вологде уже почти 8 утра. Надо распаковываться, проверить, что и как измялось, и спать. В каждом номере каждой американской гостиницы обязательно есть встроенный шкаф с вешалками, утюг и гладильная доска. Дверцы стенного шкафа снаружи – как правило, зеркало от пола до потолка.
Вторым после душа откровением были розетки. Две щёлочки на расстоянии в сантиметр вместо привычных дырочек на нормальном расстоянии. Зарядник от мобильного к этим розеткам не подходит… Ладно, эту проблему будем решать позже. Как максимум – куплю новый телефон. Утюг был американский, под их розетки. А ещё он имел значительно большую площадь подошвы и более узкий и длинный носик. То есть гладить им удобнее, чем европейским.
В чемодане, несмотря на очевидный тщательный досмотр, почти ничего не помялось. Только воротники неправильно сложенных неопытной рукой таможенника рубашек, которые я сразу разгладил и повесил в стенной шкаф. Позже у моего чемодана выявились определённые недостатки, но главное, что я понял о чемоданах – они должны быть очень твёрдыми. Тогда вещи в них не мнутся и почти не ломаются. Если копаются в них аккуратно и кладут обратно вещи правильно. Но копаются обычно грубо, и потому ломают и бьют хрупкие предметы слишком уж часто…
Окна в американских отелях также закрыты намертво. Всё снабжение воздухом происходит исключительно через кондиционер. Американцы любят холодный сухой воздух. Я предпочитаю воздух чуть потеплее. Но в первую ночь я с их американской системой так и не справился, поэтому мёрз и постоянно просыпался от громко работавшего вентилятора, нагнетавшего воздух. Кроме того, получил два десятка пасхальных СМС. Так что первая ночь в Вашингтоне, О.К., была довольно беспокойной. Но за счёт длительности отдыха – почти 9 часов, всё-таки выспался.
Другие коллеги жаловались, что уже в 4-5 утра проснулись, и, несмотря на усталость, спать больше не могли. Мне повезло с этой проблемой не сталкиваться.
На утро мне удалось приручить кондиционер. Нагревать комнату до 80 градусов по Фаренгейту (около 25-ти по Цельсию) и отключать шумящую машину на ночь.
Завтрак в этом первом отеле был великолепным. Очень вкусным, и, главное – много. Шведский стол из мясной и растительной пищи, с несколькими видами хлеба, сладкой выпечки, омлетом и вкуснейшим молоком в 200 граммовых пластиковых бутылочках, фруктами и ягодами запомнился нам как сказка. В других отелях с эти было много хуже. Особенно с кофе. Что странно: кофе в Америке пьют много, но почти везде он жидко-прозрачный и слабый, раз в 7-10 слабее и прозрачнее того, что дают в России. Поэтому из пищи довольно быстро я стал скучать по хорошему кофе. В нашем первом отеле кофе был вкусный, хоть и слабоватый. Кофе выдавала большая машина с двумя краниками: кофе крепкий (в их представлении) и кофе без кофеина. Около этих машин стоят высокие стопки пенопластовых трёхсотграммовых стаканов, коробки с разного рода сахаринами и добавками, вроде сухих сливок. Найти в Америке привычный сахар сложно. За три недели пребывания во многих городах мне этого ни разу не удалось. А размешиваются сахарины и добавки короткими соломинками или узкими пластиковыми палочками, которые стоят тут же тугими пучками.
В 10 утра началась экскурсия по Вашингтону, городу компактному и достаточно небольшому. Позже мы его исходили пешком «вдоль и поперек», как и все остальные города, в которых мы были. Но в это первое утро город мы ещё не знали.
Ещё ранним утром бессонные попутчики, пользуясь вложенными в розданные накануне папки картами города, успели прогуляться до Белого дома. И осмотрели окрестности.
– У нас таких белых домов – зава-а-али-и-ись! – высказал ироничный Николай впечатление от первой прогулки. Позже Николай сообщал, что у нас завались всего, что есть в той Америке, даже самое редкое. Простодушные американцы, видимо, до сих пор находятся в полном убеждении, что в России завались дорог, небоскрёбов, президентов США, гамбургеров, сушёной клюквы, ковбоев, оружейных магазинов, аэропортов, музеев американской истории… К концу поездки вся группа вполне уверенно утверждала то же самое. Это вообще стало практически нашим девизом. – У нас такого – за-а-ава-а-али-и-ись!..
Завались -то завались, но люди с более здоровым сном ехали смотреть на Белый дом впервые.
Первые впечатления от города – это дороги. Ровные. Автобус под управлением Мухаммеда уверенно двигался вперёд, петляя по вашингтонским улицам с односторонним движениям. Автобус ехал ровно, не шелохнувшись, а я в режиме фотопулемёта снимал окружающий город, утопавший в цветах. Наш экскурсовод Эрик, рождённый в Америке сын русских эмигрантов, говорящий по-русски правильно, но с ярким акцентом, подробно рассказывал историю Вашингтона, О.К. его поминутно перебивали вопросами. Минут через 10 Эрик поделился почти сокровенным: когда ему пару дней назад сообщили, что сегодня он будет водить русскую группу, то предупредили: будут либо очень серьёзные, и тогда он «попал»; либо весёлые. И он очень рад, что группа весёлая.
Подъехали к началу 15-ой улицы и выгрузились через дорогу от «президентской церкви». Небольшая старая церковь находится через парк, в полукилометре от Белого дома, и именно в неё ходят все президенты. Сейчас в ней реставрация, войти нельзя.
Это парк с памятниками. Это белки, любительницы фотосессий, их тут множество. Это – большая группа японских или корейских или китайских туристов. Это – площадь перед забором Белого дома. Этот сидящий под плакатами человек – член группы протестующих против войн США. Условие: в этой палатке всегда должен кто-то быть. Если палатку все покинут – то вещи уберёт полиция как бесхозные. Поэтому тут уже не первый год постоянно кто-то есть. Полицейских, пожалуйста , не снимайте, Белый дом перед вами, можете фотографировать.
Направо – федеральные здания. Мы пойдём налево. Подходим к ресторану, в котором зародился лоббизм. Дело в том, что ещё в 18 веке вице-президент… был алкоголик, и во время обеда приходил сюда выпить, благо это всего 100 метров от Белого дома. Его тут уже ждали заинтересованные люди. В том же 18 веке из окон этого бара английские солдаты смотрели, как горит Белый дом. Напротив – парк Гамильтона, погибшего на дуэли за политические убеждения. Вот и Мухаммед. Едем дальше. Подъехали к «Старой почте», некогда самому высокому зданию города. А на входе вы будете подвергнуты «федеральному шмону» – как в аэропорту надо будет пропустить вещи через рентген и пройти сквозь рамку металлоискателя. В этом городе это стандартная процедура.
Лифт вмещает 10 человек. Но мы все стройные, нас и 12 человек выдержит. На этом этаже пересадка. Пройдите туда по коридору до следующего лифта. Смотровая площадка. Эти тросы для безопасности, их не надо трогать и раздвигать. Почему по ним не идёт ток? Потому что тут русские не так часто бывают, а остальным достаточно сказать, что трогать не надо. Не надо просовывать объектив сквозь прутья на глазах охранника, он нервничает. Просовывайте, когда он отвернулся.
Четыре стороны света. Весь город виден как на карте. Вон там – Стела Вашингтона. Там – Храм Демократии. Во-о-он там – Арлингтонское кладбище. Тут под нами – здание ФБР. Им как раз 100 лет, о чём гласит большая вывеска. Едем вниз. Кому-то нужно в реструум (уборная)? Это сюда. Да, это магазин сувениров, можно начинать покупать.
Магазин обслуживали несколько азиатов. Точнее назвать их национальную принадлежность трудно, поскольку очень уж по-американски они выглядели.
Первая полезная покупка: переходник от европейской вилки к американской розетке. Кусочек пластмассы стоил 7 долларов без налога…
В Америке хитрая система продажи товаров. Если Вы видите цену 1 доллар – это значит, что вещь стоит просто не меньше доллара. Потому что налог тут же начисляется отдельно, и долларовая вещь может стоить и 2, и 3 бакса. Нам эти семидолларовые переходники обошлись по 8,35 с налогом. Сдачу в Америке всегда сдают до цента. Если Вы не хотите таскать с собой мелочь – тут же стоит большая пластиковая банка для этих монет…
Тут же за 5 долларов, с налогом, делали фотографии с Дж.Бушем. Встаньте вот так, хорошо, снимаю!.. И через секунды готова фотография, на которой Буш заинтересованно смотрит в ваше лицо, пожимая вашу руку. Женщины фотографировались в поцелуе…
Едем дальше.
Капитолий. Законодательное здание США. В сам Капитолий войти нельзя. Поэтому можно фотографироваться на лужайке перед Капитолием.
Вдоль реки Потомак едем к Храму Демократии, в котором восседает огромный Линкольн. Народу у его ног толпится множество. А он неподвижно смотрит в бассейн, уходящий к Стеле Вашингтона.
Обратите внимание, рекомендует Эрик, на затылок статуи. Там лицо генерала Ли, который как бы всегда был в голове Линкольна.
Дальше – мемориал погибшим во Вьетнаме. Сделанный в форме V, он символизирует, что американцы пришли к тому, с чего начинали. Но этот путь забрал тысячи жизней. Здесь выгравированы имена всех погибших.
Перед входом на мемориал стоит флагшток. Его потускневшее основание методично начищает огромный солдат в выцветшем камуфляже. Скульптура из троих солдат символизирует три расы – белую, чёрную и латиносов, одетых в три рода войск – авиация, пехота и спецназ – тех, кто воевал и погибал во Вьетнаме. Они стоят и смотрят на скорбный список, а над ними развевается огромный американский флаг.
Задумчивые мы сели в автобус. К отелю нас привезли ровно в 13.00, как и было условлено. Напоследок, уже выходя из автобуса, Эрик указал нам место в 200 метрах от отеля, на котором был ранен Р.Рейган.
Дальше можно гулять самостоятельно.
Нестройной толпой рассеиваясь по магазинам, мы отправились в Смитсониевский центр, в музей индейцев. По дороге прошли мимо «Старой почты», здания ФБР, которому 100 лет, Управления Юстиции США, Архива, где хранится оригинал конституции США, и прочих, широко известных по фильмам зданий. И везде на деревьях и кустах видели белок. Обычных сереньких белок, которые скачут и никого не боятся. Что странно: белок мы видели во многих американских городах, но только в Вашингтоне. О.К., можно было видеть, как матёрые синюшные бомжи кормят этих белок с рук. Не поедают их, а кормят.
Музей индейцев оказался большим красивым зданием. Но экспозицией не поразил. Самыми ценными были несколько старых фотографий и керамических изделий века 19-го. Всё остальное пространство занимали стилизованные новоделы, сувенирные лавки, комнаты-инсталляции…
Что нас поразило: в Америке нет министерства культуры, и десятки тысяч американских музеев и культурных организаций, таких как театры или художественные галереи, живут на гранты и частные пожертвования граждан. А не имея над собой чиновников, культура развивается естественным образом в том направлении, куда движется ничем не ограниченная человеческая мысль.
Все американские музеи и научные центры обязательно имеют своё кафе или ресторан. Ресторан индейского музея предложил нам десятки незнакомых блюд. Относительно знакомым оказалось только название «чикен томаль». Это название встречается у Купера, в детективах у Чейза, и что удивительно – в московских грузинских ресторанах. Готовится оно из кукурузы, куриного фарша и перца в соотношении один к одному и заворачивается в кукурузный лист. У грузин в Москве томаль был отменный. Помня об этом, я предложил Андрею, с которым нечаянно потеряли группу, задержавшись на фотографировании, взять это знакомое блюдо. Потаты (сладкий сырой картофель), куриный суп и какой-то «синий индейский хлеб», который был реально синим, дополнили наш обед. Съедобным оказался только суп. Томаль был чем-то невероятно пресно-невкусным. Синий хлеб – приторно-сладким. Потаты – непривычными. Но доели мы всё, поскольку стоимость этого среднего обеда составила почти 25 долларов на нос. Сладковатый маслянистый привкус потатов потом до конца дня неприятно стоял у меня в горле.
Время уже подходило к 6-ти, когда мы, пройдя ещё несколько зданий других музеев, на удивление забитых новоделами, потихоньку направились к отелю. По дороге зашли в большой книжный магазин. Три этажа книжных полок, возле которых прямо на полу сидели люди, выбирающие книги. Цены на книги в этом магазине были очень маленькими: огромная, почти метр на семьдесят сантиметров, и страниц на 500 книга о Второй мировой войне, явно подарочный вариант, стоила всего 19.95 без налога. Другие книги стоили ещё дешевле. И что характерно: около кассы была постоянная очередь.
Андрей читает по-английски, он зашёл целенаправленно купить книгу о потерях Вашингтона, о которой днём упомянул Эрик. Книгу мы нашли сразу, но ещё с полчаса как по музею бродили по этажам.
Перед отелем зашли в аптеку. Аптека – это американское понятие небольшого супермаркета, в котором есть фармацевтический киоск. Если в супермаркете нет такого киоска, то он аптекой не называется.
Больше в этот вечер из отеля я уже не выходил.
Утро понедельника началось с отличного завтрака. Нас догнала Елена, которая опоздала в Питере и самостоятельно добралась до Вашингтона на сутки позже.
После завтрака – встреча с организаторами программы – представителями программного агентства высшей школы министерства сельского хозяйства.
Американское правительство редко выполняет ответственную работу самостоятельно. Для серьёзной работы на контрактной основе по конкурсу подбирается организация, способная качественно выполнить эту работу. За программу пребывания молодых лидеров Северо-Запада взялось министерство сельского хозяйства.
В конференц-зале мы впервые познакомились с «федеральным шнуром» (который потом иначе как «свиноматка» не называли) – провод с 20-ю разъёмами, и «федеральным ухом» – наушником со скобой для одевания на ухо, провод от которого нужно вставить в один из разъёмов шнура.
Три обаятельные женщины представились сами и попросили представиться нас. 12 человек представлялись очень по-разному: от краткого ФИО и должности, даже без функций, до 10-тиминутных лекций о своей работе. Редкий случай: в группе из двенадцати русских, 8 мужчин и 4 женщин, не было ни одного повтора имён и фамилий. Потом нам раздали деньги на всё время пребывания в США. Четыре с половиной тысячи долларов в дорожных чеках создавали краткую иллюзию достатка. Многие впервые имели в своём распоряжении такие деньги.
Эти деньги были выданы нам для расчёта в отелях и суточных расходов. Поэтому просто так оставить их себе мы не могли, как бы ни хотелось.
После раздачи денег рассказали о программе. Это – обязательная часть «народной дипломатии», которую активно внедряет Госдеп США. Нам предстояло проехать 5 штатов, посетить 10 городов, и в каждом городе изучать американский опыт по вовлечению молодёжи в общественно-политическую деятельность. Нам покажут города, где мэрам по 27 и 20 лет; где молодые работают на развитие и сохранение городов; где молодые сами создают хорошие рабочие места. Но сначала в нашу честь Госдепом будет дан официальный обед, на котором будет присутствовать руководитель программ Госдепа.
Обед проходил в ресторане «Ливанская кухня». Во главу стола сел небольшой человек с большими полномочиями. Мы мило беседовали о первых впечатлениях от страны. Потом он спросил о прошедших у нас в стране выборах президента. О гендерном балансе и феминизме в России. Ответы от разных участников обеда поступали разные. Иногда дополнявшие друг друга, но чаще – диаметрально противоположные.
– Так какой же ответ ближе к истине? – удивлённо спросил он.
– Оба близки, только с разных сторон – ответили мы, видимо ещё больше его запутав. Но очень уж не хотелось с ходу вступать в спор и доказывать свою правоту. Все высказали свою правду, своё мироощущение. Дома ещё поспорим, а сейчас мирный обед.
Поняв это, представитель госдепа пошёл поговорить с другой половинкой стола…
Ещё он у всех нас поинтересовался, за кого мы, россияне, проголосовали бы как за президента США. Мы единогласно избрали Хиллари. Другие посетители ресторана зааплодировали.
В конце обеда он сказал удивительную речь: (тезисно) «В нашей стране правит непопулярный президент, за которого голосовали меньше 30% населения. Мы ведём непопулярную войну. Я состою в республиканской партии, которую очень не любят в США. За которую не голосуют, и которая имеет меньшинство на Капитолийском холме, но именно эта партия сейчас несёт за всё ответственность. Скоро выборы президента, которые при любом исходе будут уникальными: впервые не баллотируется ни президент, ни вице-президент; и новым президентом будет либо самый старый президент, либо темнокожий, либо женщина. Это всё будет впервые. Желаю вам хорошей поездки». Итоговая совместная фотография.
В автобусе нам было очень неловко. Если бы мы раньше знали, что перед нами ответственное лицо из республиканцев, то просто воздержались бы от голосования. Но после его откровенной речи было теперь совсем непонятно, как разговаривать с американскими политиками.
В России всё ясно: либо ты любишь Путина и Медведева, либо шакал (из тех, кто шакалит у иностранных посольств). Американцы, кстати, с большими глазами уточняли, действительно ли президент мог такое сказать? Ведь наверняка это враги в инете за него такие слова написали. Не враги? Сам сказал? Точно сам??? Но так же нельзя! Президент – он для всех президент, ведь за него же не проголосуют! Как это, всё равно проголосуют? После таких слов? Вы не обманываете?.. В их наивных американских головах с незамутнённым сознанием такое так и не уместилось. А американские политики и обыватели, имея некоторые политубеждения, оглядываются на президента и власть только тогда, когда напоминают им об их обязанностях. И признавать недостатки дело совершенно естественное. Но вот так запросто говорить о своём лидере, что он победил с меньшим количеством голосов только благодаря нюансам избирательной системы, даже для американцев смело. Позже с этой естественной смелостью мы встречались повсеместно.
После официального обеда нас повезли на официальную встречу с профессором политологии. Обаятельный чёрный парень с сотней коротких косичек -каре никак не походил на профессора, пока не заговорил. Говорил со вкусом и чувством. И всё по делу. Присутствовавшие на встрече дамы из Минсельхоза несколько раз напряжёнными голосами ограничивали профессора в темах. Например, когда он, говоря о недостатках действующей избирательной системы в США, в качестве примера начал приводить действующего главу государства, ему предложили привести другой пример. Профессор подумал и начал говорить о положительных возможностях для бизнеса при этой системе выборов, когда достаточно подкупить только выборщиков… Его и тут попросили привести другой пример успешности. Тогда профессор предложил задавать вопросы. Спросили его о расизме и национализме в США в целом, и как факторе влияния на политику в частности. Смотреть на лица дам было уже просто больно. Им было физически плохо. А улыбчивый молодой профессор уклончиво поведал, что расизм – это не только проблема США, и что пока конца ему в мире не видно. Дамы из Минсельхоза выдохнули… Задавать в такой обстановке серьёзные вопросы было бессмысленно, поэтому беседа приобрела самый общий характер.
Напоследок – обмен визитками и фотографирование.
На этот день официальная программа была исчерпана. И благо, мы находились недалеко от Смитсониевских зданий (в Вашингтоне вообще всё рядом), быстрым шагом пошли в музей авиации и космонавтики.
Потрясающее собрание настоящей техники. Десяток спускаемых капсул «Апполонов» демонстрировали обожженные бока и тесноту кабин; кусочек Луны; Лунный модуль; технические приспособления; макет станции «Мир» в натуральную величину с манекенами… Самым ярким было впечатление от тепловой видеокамеры.
На обратном пути в отель мы зашли в магазин политических сувениров, где можно было купить любую атрибутику. Когда минут через 20 из магазина мы выходили, то мимо проехал президентский кортеж.
Проезд президента по городу в Америке совсем не событие. Несколько человек в ярких жёлто-зелёных жилетах ДПС за пару минут до кортежа появились у перекрёстка, а в момент проезда нескольких лимузинов и джипов просто остановили движение. 10 секунд, и движение восстановлено. Я даже не успел включить камеру. Обычно на приведение камеры в готовность мне требовалось не больше 10-12 секунд. От момента появления вдали колонны до восстановления движения времени прошло меньше… Бегуны, которых в Америке невероятное множество, даже не меняли маршрут. Просто бежали несколько шагов на месте.
Бегают в Америке много и почти все, кто держится за хорошую работу. В среднем днём в Вашингтоне я встречал 1 бегуна каждые 3 минуты. Специально засекал время для статистики. Если сотрудник бегает, то начальник будет к небу благосклонен. Неподвижный толстяк имеет больше шансов на сокращение, если только он не гений. Гении в Америке могут позволить себе не следить за здоровьем. Остальные очень боятся болеть, и потому постоянно бегают и посещают спортзалы. И если откровенно, то толстяков в Америке намного меньше, чем в России. Но самой толстой страной Америка называется из-за разумного подхода к здоровью: Всемирная Организация Здравоохранения распространила стандарты, по которым любой человек, чей вес больше положенного на 10 кг считается болезненно толстым. Потому что в связи с избыточным весом развиваются заболевания сердечно-сосудистой системы, диабет и прочее. А в Америке посчитано, что больше половины население страдает превышением веса на 10 килограммов. В других странах такой статистики нет, и, значит, нет такой проблемы. А американцы считают это проблемой и стараются её решать.
Вечером этого дня, имея по четыре с половиной тысячи долларов в кармане, мы ужинали в ресторане, в котором зародился лоббизм. Занять столик удалось не сразу, но администратор предпочла нашу большую, пришедшую ужинать компанию другим очередникам, зашедшим на чашку кофе. Оформлять заказ нам помогала русскоговорящая официантка Елена, переехавшая в Америку из Белоруссии. Отменный ужин обошёлся нам по 50 баксов на лицо.
Сергею уже доставили в отель его чемодан в целости и сохранности, хоть и тщательно перекопанный. Внутри чемодана лежал чек на 150 долларов. Мы все захотели ненадолго потерять свой багаж. Однако наши переводчики поумерили неразумное желание: случай с добровольной выплатой уникален, непонятен и необъясним с точки зрения американской авиакомпании. Более привычны в таких случаях многомесячные судебные тяжбы, чтобы выиграть несколько сотен долларов. И это того не стоит. Когда через две недели потеряли и вернули через 12 часов весь багаж нашей группы – 22 чемодана, никому не выплатили даже доллара…
Утренние встречи прошли в нескольких фондах. Работа этих фондов либо очень сложная, либо сверхсекретная. Потому что просто и доступно о ней рассказать не смогли ни старые люди, ни молодые сотрудники. Одно только было ясно: за потраченные средства приходится постоянно отчитываться…
Следующим был замечательный дедушка-общественный адвокат. Он поведал, с какими случаями его организации приходится сталкиваться, когда к ним обращаются за бесплатной помощью. Не знаю, что записали коллеги, но мне запомнился один пример, когда этот замечательный дедушка защищал право бездомного по прозвищу «Ветерок» находиться на мосту. И дело против полицейского, который его оттуда сгонял, было выиграно. И этот полицейский извинился перед Ветерком после суда словами: «Я по -прежнему не хочу тебя видеть на мосту, но раз суд признал твоё право, то, видимо, я не прав. Прости меня». Вот так…
Следующим учреждением, которое мы посетили, был Верховный Суд США. Почти святилище. Здесь судебный прецедент становится федеральным законом. Уже привычно прошли «ФШ». Маленькая старушка с огромной пчелой-брошью провела нам экскурсию по зданию. Фотографировать можно было только в нескольких комнатах. Молодая женщина из пресс-службы, которая до этого 10 лет практиковала юристом, не ответила, по сути, почти ни на один вопрос. Объяснила она это тем, что в Америке очень большой массив права, и она занималась своей отраслью досконально, не влезая в иные. Зато нам роздали бюллетени на русском языке. Это было неожиданно. После этого нам продолжили экскурсию по величественному зданию с рабочими старинными каминами в комнатах…
В сувенирной лавке суда наши коллеги провели больше времени, чем в зале заседаний. Переводчики изо всех сил нас подгоняли, но всё-таки одну из попутчиц при выходе мы так и не дождались. А дожидаться её мы не могли, потому что нас ждали в Капитолии.
Пока ждали у Верховного суда, я наблюдал забавную сцену. Из центрального входа вышла стройная чёрная женщина в сером деловом костюме – юбка, пиджак, белая блузка, чёрные туфельки. Спустилась по лестнице, присела на скамейку, достала из небольшого портфеля самые обычные кеды, сняла туфельки, надела толстые носки, кеды, сунула туфельки в портфель, и уже в таком виде пошла к машине.
«ФШ» на входе в Капитолий был более пристальным, с проверкой документов всех входящих. Экскурсию по Капитолию нам провёл молодой помощник конгрессмена. В зал заседания нас пустили после сверхтщательной проверки. Перед входом мы оставили все камеры, телефоны, и даже часы, поскольку они звенели. В разгар рабочего дня зал заседаний был пуст. Заседание было назначено на 7 вечера. Почему так поздно? Потому что будут обсуждаться незначительные вопросы. Вечером по ТВ показывали, что обсуждались предложения об ограничении льгот ветеранам всех войн в связи с экономическим кризисом…
Когда мы выходили из зала, навстречу в фиолетовом пиджаке в сопровождении охраны прошла Нэнси Пилоси, Спикер Сената, весьма влиятельная персона в США. Сфотографироваться с ней мы не успели.
Потом с нами встретились два назначенных лица из аппарата комитета по ассигнованиям. Люди с большим опытом, они говорили много и ни о чём, а потом им было пора бежать работать. Так что даже на элементарный вопрос: «Каковы главные источники формирования бюджета США?» было лаконично отвечено: «Налоги». Пояснений о структуре налогов и преимущественных отраслях налогообложения не последовало…