Buch lesen: «Код равновесия. Техногород», Seite 8

ГЛАВА 10

Тёзка ушла из библиотеки лишь на рассвете, когда из-под крыш небоскрёбов на улицы брызнула вода. Две минуты она наслаждалась водяной пылью, висящей в воздухе и свежестью почти пустых улиц. Но Фантазёр этого не видел. Только он погасил лампу и закрыл глаза, надеясь поспать до открытия библиотеки, как дверь в его комнату распахнулась.

– Ты что-то забыла? – сонно промурлыкал он.

– Да, – выдохнул Прыть, – Тебя.

Фантазёр испуганно подпрыгнул на матрасе. Крими запыхался, волосы его были взъерошены, а верхняя пуговица на форменной рубашке потерялась.

– Слышишь, везунчик, собирайся!

Крими распахнул шкаф и выкидывал его вещи прямо на пол до тех пор, пока не нашёл большую сумку. Он торопливо запихивал в неё всё, что попадалось под руку, бегая по комнате, пока Фантазёр растерянно хлопал глазами.

– Наблюдатели идут, – пояснил Прыть, – С ними два загонщика, с павианами, как водится. Понял, да? Ты теперь «угроза Мусорным стенам», особо опасен.

Фантазёр в отчаянии схватился за волосы и вскочил на ноги:

– Выйди, – простонал он, прикрываясь ладонями, – Мне одеться надо.

– Какое там! – вскинул Прыть руки над головой.

Он закинул сумку себе на плечо, сгрёб одежду Фантазёра с пола и сунул ему в руки:

– Бегом!

Фантазёр едва успел натянуть штаны и ботинки, а Прыть уже тащил его из библиотеки. Из его дома. О едва поспевал за крими, натягивая футболку на ходу.

– Не туда, там камеры, – схватил его Прыть за плечо, когда он повернул к выходу, – Через крышу, а потом вниз.

Они вышли к запасному, вечно запертому выходу, и Прыть вдруг толкнул дверцу. Она открылась. Крими пихнул библиотекаря в тёмный ход и закрыл за собой дверь. Фантазёр очутился в полной темноте и услышал, как Прыть пыхтит, запирая дверь. Пахло плесенью и мышиным помётом. Прыть зажёг маленький фонарь и потащил библиотекаря за собой. Они поднимались по железным лестницам всё выше, и через несколько часов Фантазёр взмолился:

– Не могу… больше. Вчера думал, умру. А сегодня ещё больше всё болит…

Он сел на ступеньку и прислонился головой к стене, через щели которой в коридор проникали тонкие лучи света. Прыть опустился рядом с ним, достал из сумки бутылку с водой и протянул библиотекарю.

– Немного осталось, – потрепал он его по плечу, – скоро вниз пойдём, станет легче.

Голос у него был не насмешливый, а спокойный и немного усталый.

Сейчас, – ответил Фантазёр, – Я сейчас встану.

– Эх, ты, – беззлобно укорял его Прыть, – Всё твои треклятые буквы. Не читал бы – и не думал. Не думал бы – и не говорил, и не сделал бы ничего такого. Сбился ты с пути со своей библиотекой.

Фантазёр тяжело вздохнул.

– Тебе ведь сейчас на работу? – виновато спросил он.

– Не-а, – хихикнул Прыть, – У меня внеплановый выходной.

– Как ты это сделал? – спросил Фантазёр, – И откуда узнал, что за мной сегодня придут?

– Всё хозяин сделал, – уклончиво пояснил крими.

– Хозяин? – переспросил Фантазёр.

Прыть вынул из-за пазухи медальон с изображением птицы.

– Хозяин «воронов». Забыл, кто я? Велено надеть его сегодня, проводить тебя вниз и спрятать.

Библиотекарь замолчал. Он отвернулся и приник к щели, через которую было видно стену дома напротив, всю в зелени, кусочек улицы далеко внизу и школьников. Они бежали к надземному переходу, весёлые и беззаботные. Фантазёр смотрел на утренний город так жадно будто видел его в последний раз. Он не успел попрощаться с Тёзкой, оглянуться в последний раз на свою комнату; он с тоской думал о своей коллекции старинных предметов, которая теперь точно пойдут в утиль. Только сейчас он по-настоящему понял, что оказался вне закона, в несколько минут потерял угол, работу, кусок хлеба. Подался в бега. Стал зависеть от милости “воронов”.

Прыть с сочувствием косился на него, но немного погодя встал на ноги и снял со своего плеча паутину.

– Налюбовался? – спросил он, – Тогда идём дальше.

Они спускались под землю, всё ниже и ниже. Фантазёр совершенно перестал понимать, под какой частью города он находится. Скудный свет из маленьких окон сменился полумраком глухих коридоров, где под потолком горели редкие светильники, а потом наступила тьма.

– Лучше нам петлять, – шипел Прыть, – да побольше.

Он снова зажёг свой фонарь. Под их ногами был не бетонный пол, не пластиковые настилы, а самая настоящая земля.

Отлично, – пробормотал себе под нос Прыть и повёл измученного Фантазёра вперёд, – Эту шутку с твоей смертью, надо провернуть скорее.

– Но Наблюдатели поймут! – вяло возразил ему Фантазёр.

– Конечно, поймут, – цинично хохотнул Прыть, – они поймут, что труп – не твой, а сам ты ушёл в катакомбы. Они тебя поищут для порядка, да и спишут, а это нам и нужно. Ляжешь не в свой гроб, а в чей-нибудь чужой. Какая разница?

Фантазёр не отвечал. Он растерял вдруг весь свой оптимизм, всё бесстрашие и теперь потеряно брёл за крими. Луч фонаря метался в такт шагов Прыти, но Фантазёр видел лишь пустоту. Ни старинных улиц, как в катакомбах под городским архивом, ни коридоров, как в переходах – полная пустота и тишина.

– Ты не ответил мне, – сказал Фантазёр дрогнувшим голосом, чтобы хоть как-то заглушить ужас, который брал над ним верх, – Откуда «вороны» знают, что за мной послали загонщиков?

– Не веришь мне, – хмыкнул Прыть, – А откуда я знал об эквивалентах, а? Тёзка твоя на мыло ставила, а надо было меня слушать. Смекаешь? Всё от них, не все братья в Орденах святоши, хотя строят из себя… ой!

Прыть споткнулся и выронил фонарь. Фантазёр поднял его и увидел, что впереди тут и там валялся битый кирпич.

– Ага, – нахмурился крими, – Присядем.

Он сложил обломки кирпича вместе, указал на них Фантазёру и сам сел рядом с ним.

– Обед? – предложил крими, – Чай? Я немного пошарил в твоём шкафу, надеюсь, ты не в обиде.

– Спасибо, – выдохнул Фантазёр, – Если бы не ты…

– Руки мне потом поцелуешь, – отмахнулся Прыть, – сейчас лопай и слушай. Над нами Пустой Городок.

Фантазёр закашлялся, а Прыть постучал его по спине и продолжал как ни в чём не бывало:

– Ушли мы далековато, но это только половина пути. Где-то тут вход в настоящие катакомбы. Не те, в которых вы с Циркулем гвоздик нашли, а те… ну, да ладно. Охраняет их Система.

Библиотекарь недоверчиво поднял брови и даже рот раскрыл.

– Ты жуй, не отвлекайся, – ухмыльнулся крими уголком губ, но взгляд его был жёстким и настороженным, – Наша Система – штука настолько древняя, что в ней много лишнего и непонятного нам. Но если это лишнее вычистить, то всё остальное тоже посыплется. Я не знаю, как она устроена, об этом знают проводники, да и то совсем немного. Так вот, ошибки, которые накопились в Системе за всё время – они не только в Котлище. Самая большая их часть находится в соседних тоннелях, у входов в катакомбы. Эти ошибки работают на катакомбных, как охранная программа от чужаков.

– Не понимаю, – покачал головой Фантазёр, – Я подозревал, что Система не в порядке, но ты меня совсем запутал.

Прыть вздохнул и направил фонарь вперёд. Фантазёр увидел, что пустота кончилась, а перед ними чернел каменный бассейн. Рядом с ним начиналась огромная горка с крутыми поворотами. Она сворачивалась кольцом и заканчивалась там, куда уже не доставал свет фонаря. Вокруг были разбросаны грязные куски пластика, в которых Фантазёр узнал остатки шезлонгов. Выбитая плитка, фонтаны без воды, вырванные из стен трубы и распахнутые кабинки.

– Что тут случилось? – прошептал библиотекарь.

– А чёрт его знает, – мрачно ответил Прыть, – Не отходи от меня, что бы ни случилась. Просто запомни, что Система нам ничего не сделает, пока ты не отошёл от меня. Ну, пора.

Он нерешительно постоял, а потом положил руку на плечо библиотекаря и чуть подтолкнул его вперёд. Они шли через этот огромный зал, а где-то рядом чуть поскрипывала дверца кабинки для переодевания, почему-то пахло тиной. Вдруг Фантазёр услышал, что где-то капает вода. Он мог бы поклясться, что этого звука раньше не было. Прыть обернулся.

– Помогите, – позвал их кто-то совсем рядом, – Я тут… Помогите.

Фантазёр кинулся на голос, но Прыть успел схватить его за руку.

– Я сказал держаться меня! – рявкнул он совсем как Кряж и потянул библиотекаря за собой, спотыкаясь об остатки пластиковой мебели.

Вода потекла тонкими струйками им под ноги. Фантазёр слышал повсюду тихое журчание и хлюпанье шагов – своих и Прыти.

– Не бросайте меня, – зашептал кто-то.

– Чёртова мерзавка, – зло выругался крими, – Не надоело тебе шутить?

Раздался звонкий детский смех, который сменился вдруг злобным хихиканьем. Из соседнего коридора зазвучала мелодия колыбельной, но инструмент был расстроен, а невидимый музыкант не попадал в такт. Фантазёр отвлёкся и вдруг в бок ему ударила струя воды. Он упал. Прыть схватил его за шкирку и потащил вперёд.

– Играем в прятки, – бормотала Система, – Поймайте меня. Поймайте. Поймайте. Поймайте!

Она твердила одно и то же, будто заевшее устройство. Фантазёр вцепился в рукав Прыти так, что никакая сила не смогла бы оторвать его от крими. Они спешили пройти этот проклятый коридор: мимо маленьких горок в виде змеи и жирафа, изъеденных грибком и плесенью, мимо сломанной лесенки, на вершине которой сидел облезлый попугай. Ноги Фантазёра скользили по неровной плитке.

– Вниз! – дёрнул его Прыть.

Над их головами просвистело дырявое ведро на цепи, со следами яркой краски на боках. Прыть снова повёл за собой Фантазёра, а тот увидел впереди большую сороконожку. Она подняла переднюю часть тела и угрожающе покачивалась. Крими бесстрашно пощёл на неё, а библиотекарь попытался остановить его.

– Это голограмма, дурень, – дёрнул его за шиворот Прыть, – Нам туда.

К шуму воды прибавился тихий гул. Прыть обернулся, и Фантазёр увидел в его глазах страх. Они побежали прямо на сколопендру, падая, поднимаясь и расчищая себе путь от древнего хлама. Гул рос и стал невыносимым. Звук был таким низким и таким сильным, что Фантазёру казалось, что его тело сейчас разорвётся от вибрации. Голова раскалывалась от боли, он уже не мог бежать, а шёл, вцепившись в одежду Прыти, шёл из последних сил и чувствовал, что ему суждено упасть и остаться здесь, в затхлой воде, между ржавых останков арматуры.

Но вдруг всё кончилось. Они прошли ещё немного, почти наощупь – и неожиданно оказались в сухом коридоре. Над их головами загорелся мягкий свет. Прыть сел на пол и прислонился к стене. Глаза его были закрыты, совершенно белое лицо ничего не выражало.

– Вот дрянь, – прошептал он совершенно без эмоций, – Ненавижу её.

По лицу Фантазёра стекали ледяные капли то ли воды, то ли пота. Он вытер его рукавом и увидел, что его руки мелко дрожат. Не сразу он справился с застёжкой сумки и вынул воду, а когда смог откупорить её – первым делом напоил крими, а затем напился сам. Понемногу Прыть пришёл в себя.

– Мы пришли, – сказал он слабым, но по-прежнему весёлым голосом.

– Как пришли? Ты оставишь меня рядом с ней?! – ужаснулся Фантазёр.

– Такого плана у меня не было, – улыбнулся Прыть, – но если пожелаешь, то можно его… ладно, не смотри так на меня. Просто дальше мы не пойдём, а поедем.

Он указал направо, и Фантазёр заметил узкие рельсы, которые тянулись по полу. Они дошли до крошечного вагона без крыши, который не смог бы вместить никого, кроме них двоих. Прыть усадил в него Фантазёра, забросил его сумку с вещами и залез сам.

– Едем! – пафосно скомандовал он, подёргал за рычаги и нажал на кнопку рядом с собой.

Вагончик тронулся и покатился по рельсам. Перед ними одна за другой загорались лампы, а позади так же по очереди гасли. Откуда-то дул ровный, тёплый ветер. Фантазёр и Прыть сняли и выжали одежду, а потом крими достал печенье. Его поясная сумка потерялась, но он ел с аппетитом, будто ни о чём не жалел. Мимо них проплывали совершенно одинаковые стены из светлого камня, и Фантазёр подумал, что за этой частью пути кто-то ухаживает. Они ехали в гору, всё выше и выше.

– Хочешь? – Прыть протянул Фантазёру печенье.

Тот помотал головой.

– Ну и зря, – пожал плечами крими, – Ешь, спи и люби, что бы ни случилось.

– Не могу есть, – с тоской в голосе сказал Фантазёр.

– А! Ты просто разбился, – понимающе кивнул Прыть, – Это всё первое отчаяние, оно быстро проходит. Ты, главное, не учуди что-нибудь снова.

Фантазёр обернулся назад, в темноту.

– За что она с нами так?

– Система-то? – переспросил Прыть, – А ни за что. У неё такая программа: заманивать любопытный народец в дальние тоннели, сводить их с ума. Вот и всё.

Фантазёр поёжился, его бледная спина покрылась мурашками, он подтянул острые колени к подбородку.

– Это жестокая программа, – дрожащим голосом сказал он, – Это чистая ненависть.

– Да что ты заладил одно и то же, – воскликнул Прыть, – Пойми: нет в ней ничего человеческого. Ни любви, ни вот этой твоей ненависти. Вот я, если хочешь знать, ненавижу её. И когда-нибудь я её сломаю – дайте срок! А за что, сказать?

Фантазёр кивнул и откинул влажные волосы со лба.

– Я её за то сломаю, что она уж больно хороша! – выпалил крими, – Слишком она качественно делает свою работу. Обучается ещё, гадина эдакая. Я ведь здесь в четвёртый раз, всё не один, само собой. И каждый раз у неё что-то новенькое! А цель? Нет её. Вот это по мне самое ужасное и есть: исполнять что-то совершенно без цели, просто потому, что тебе это велено. И ни на йоту не отступать от программы.

– И как ты представляешь жизнь без Системы? – с интересом спросил Фантазёр.

А чего её представлять-то? Ты хочешь сказать, что метро ходить не будет? Плевать мне на метро, я и ногами дойду, куда мне надо. И на воду плевать, я сделаю дыру в трубе и наберу себе воды. Что мне может дать Система? Еду разве что. Ну, хорошо, вот смотри на этот свет: чистое электричество! Сделать такой же в оранжереях – и не нужна нам Система. А ты думаешь, как раньше жили? Так и жили, по-простому. И я тебе скажу, что раньше было лучше. Надо только разрушить Систему и всё сразу станет как раньше. Каждый сам за себя, братец – вот где всеобщее счастье и свобода.

Вода на гладком, жилистом теле Прыти высохла, он разбирал пятернёй свои спутанные волосы. Библиотекарь подумал о счастье и о том, что если бы оно вдруг оказалось таким, каким его хочет видеть Прыть, то сам Фантазёр пропал бы. Уж он-то не сможет пробить в трубе дыру и напиться, ему не под силу таскать ящики с овощами по оранжерее. Существует ли всеобщее счастье? А если существует, то что сделали бы с теми, кому оно никак не подходит? Он скосил глаза на свои руки, покрытые рыжими волосками, на широкие ладони и короткие пальцы: даже внешне они с Прытью слишком разные, чего уж говорить о счастье.

Тем временем вагончик выкатился на платформу и остановился. Прыть стал одеваться, и Фантазёр тоже натянул мокрую, холодную одежду. Он с трудом спустился на землю, голова у него кружилась, всё тело ныло, правая нога слушалась его с трудом.

– О-о-о… – с еле уловимым сочувствием протянул Прыть, – Давай-ка не раскисай, немного осталось. Слышишь?

Действительно, вдалеке раздавалось едва слышное гудение. Прыть закинул руку Фантазёра на своё плечо и почти потащил его на себе, натужно вздыхая. Коридор становился всё уже и темнее, и когда Фантазёр подумал, что они вот-вот застрянут, в конце показалась маленькая дверь. Прыть вынул свой медальон, кроме него на цепочке висел ключ, который Фантазёр сперва не заметил. Это была не обычная цифровая карта, а самый что ни на есть настоящий железный ключик, похожий на те, что продавались в антикварных лавках. Прыть отпер дверь.

За ней оказалась уютная комната. Крими отпустил Фантазёра – и тот кулём осел на ковёр.

– Теперь снова раздевайся, – велел Прыть, – Не надо луж в моём убежище. И болеть снова не надо.

Он откинул от стены уже застеленную кровать – и над ней загорелась подсветка. Крими распахивал ящики и распоряжался:

– Пижама – вот, бери которая с мишками, она теплее. Рубашки мои не трогай, всё равно не влезешь. Да и рукава тебе длинны. Впрочем, эту можешь взять, я её не ношу. Холодильник пустой, но я спущусь после ужина, принесу что-нибудь.

– «Спущусь?» – наморщил лоб Фантазёр.

– Мы под общагой, – захихикал Прыть, – Это моё убежище. Когда мне надоедают тупицы-работяги, то я отдыхаю от них здесь.

– Зачем же мы столько шли? – возмутился Фантазёр из последних сил.

– А ты на канатке небось хотел прокатиться, преступничек, на виду у всех? – съязвил Прыть, – Добро пожаловать в наши ряды. Как тебе, чувствуешь презрение общества?

Фантазёр наклонил голову.

– Ладно, не кисни, – махнул рукой Прыть, – Погостишь у меня, а они пока сообразят, что с тобой делать. Ну, я пошёл.

– Погоди! – остановил его Фантазёр, – Почему всё так вышло, а? За что сразу загонщики? Я же не сделал ничего дурного, я никому ничем не навредил.

– И что? – наклонил Прыть голову на бок, – Это не важно.

– Но послушай, я же нашёл истину! Я оказался прав.

– Истина тоже не имеет никакого значения, – легко возразил ему крими.

– А что же имеет значение? – спросил Фантазёр, неотрывно глядя на Прыть, будто от его ответа зависела и жизнь библиотекаря, и существование всего Котлища.

– Так алгоритм, шляпа ты, шляпа! – весело воскликнул тот, – Только алгоритм. А ты в него не вписался.

Прыть вышел, насвистывая модный марш, а библиотекарь медленно переодевался. Ответ Прыти убил в нём последнюю надежду на то, что всё произошедшее не более, чем ошибка Системы. Потом он свернулся калачиком в непривычно мягкой постели и наконец задремал, тревожно ворочаясь с боку на бок.

ГЛАВА 11

Фантазёр прятался в подвале шесть дней. По ночам ему снилось будто к нему вламываются наблюдатели и тащат его в катакомбы, к Системе, окончательно сошедшей с ума. Он вздрагивал от любого шороха за стенами своего убежища; каждый раз он ждал Прыть и хотел услышать от него только одну новость.

Наконец крими предупредил его, чтобы он был готов уйти из города. К тому времени обставленная со вкусом комната напоминала гнездо. Вещи, которые приносил Прыть для побега, обёртки, посуда с остатками еды, бельё – всё валялось в беспорядке, точно, как в библиотечной каморке Фантазёра. Но он не замечал этого, как не замечал брезгливости и сожаления во взгляде Прыти и его унылого голоса. Сегодня крими пришёл не один, а с Кряжем. Увидев его, Фантазёр вздрогнул и выронил из рук листы бумаги, но тут же успокоился: на курсанте не было формы Ордена.

– Ну, что? – с мольбой спросил Фантазёр.

– Завтра, – лениво обронил Прыть.

На лице Фантазёра вспыхнула надежда, страх и сомнения. Крими щурился и с любопытством наблюдал за ним. Он расчистил для себя обитый бархатом стул, а Кряж осторожно примостился на краю заваленной хламом кровати.

– Мы поможем тебе собраться, – начал крими.

Но библиотекарь замахал на него руками:

– Сам! Всё сам. Вы не поймёте, что важно, а что нет.

Прыть и Кряж переглянулись, а Фантазёр продолжил собирать большую брезентовую сумку.

Галеты и сахар, куртка, атлас. Маленький фильтр для воды, так популярный в трущобах, аккумулятор на допотопных солнечных батареях. Фантазёр на секунду задумался: пригодится ли ему фильтр, есть ли там хоть глоток воды? Усилием воли он отогнал страх и вытер потные ладони о брюки. Вот маленький, удобный ножик, который не спасёт его в драке. Наблюдатели пользовались большими тесаками, а крими – удлинёнными, узкими лезвиями с упором. Но библиотекарь понимал, что будь у него даже шокер, он и то не смог бы убить кого-то. А ложка? Он пошарил вокруг себя, и гора вещей рассыпалась по полу. Фантазёр встал на колени и полез под кровать: не станет же он есть руками! Но тут же выпрямился, хлопнув себя по лбу: тяжёлая ноша в гробу непременно привлечёт внимание наблюдателей. Не оставить ли атлас мира, большой и тяжёлый, с плотными страницами? Библиотекарь представил, как Прыть с Кряжем, хохоча, забавляются с ним и зажмурился, словно от боли. Итак, атлас – решено. Карандаши и бумага, чтобы зарисовать всё необычное на своём пути. И три блока спичек. И куртку… Фантазёр раздражённо вытряс всё на пол. Снова: вода и еда на пару дней. Атлас – тяжеленный, будто кусок железа, но оставить его в городе невозможно. Спички и крошечная спиртовая горелка. Нож. Или не надо?

Нет, он не мог сосредоточиться. Все спички, вода и даже атлас никак не хотели укладываться. Он искал фонарь, но не замечал, что тот лежит перед ним. И снова: спиртовка, куртка, часы… Часы? Как они здесь оказались? Зачем они ему за Мусорными стенами?

Прыть, покачивая ногой и подняв брови, оглядывал своё жилище, как будто видел его впервые. Он заметил грязный отпечаток пятерни на стене, кучу мусора в углу, в которой – он знал – скрывалось мусорное ведро, забрызганное зубной пастой зеркало и полотенце, которое упало со своего крючка прямо на коробку с недоеденным пюре. Крими глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула с лицом, полным страдания.

А Кряж уже давно смотрел, как мучается Фантазёр. Он знал, что не полез бы в своём уме в гроб, даже если ему запихнут туда весь Котлище в придачу. Наконец, библиотекарь сложил свои вещи в большую сумку, а ту поставил на фанерное дно.

– Всё, – обречённо выдохнул он, – Уже можно умирать.

– Это завтра, – со знанием дела ответил Прыть, – А сейчас наведайся в санбокс, а то неизвестно, когда в следующий раз помоешься.

Фантазёр кивнул и скрылся за створками кабинки.

Кряж только того и ждал, он тут же метнулся к сумке. Прыть с удивлением наблюдал, как курсант вытряс вещи на пол. В угол, за огромную кровать полетел атлас и вся канцелярия с одеждой, а Кряж бережно вынул из-за пазухи два полных капитанских пайка и новенький нож, которыми был знаменит Орден наблюдателей. Прыть восхищённо присвистнул: на чёрном рынке это богатство пошло бы по высокой цене. После этого в сумку был аккуратно уложен непромокаемый термоплащ, тонкий и лёгкий, механическая зажигалка, сухой спирт и две фляги, в которых что-то булькало. Крими в волнении облизал губы, по привычке прикидывая как бы ловчее стянуть вожделенные вещички. На его лице отразилась борьба и он с сожалением прогнал эту мысль.

Кривые и тонкие бутерброды Фантазёра отправились к Кряжу в карман. Всё чётко и быстро, ни одного лишнего движения – Прыть это завораживало. Он мог часами наблюдать за чьей-нибудь «красивой работой», а в эту фразу крими вкладывал самый широкий смысл. Курсант положил сумку на прежнее место и прибрал за собой.

– Эй, книжка, – напомнил Прыть.

– Он не заблудится, – отмахнулся курсант, – Земля же круглая.

– Дело не в Земле, – в пику Кряжу возразил Прыть, – Он что будет читать, по-твоему? Надо хоть одну бумажонку ему с собой положить.

Он порылся за кроватью, вытащил атлас, вырвал несколько цветных, самых красивых карт из середины, а остальное зашвырнул обратно. Листы легли в сумку.

– Ну вот, теперь порядок, – довольно потёр он руки.

Они сели ужинать, как ни в чём не бывало, а Прыть в уме прикидывал свои расходы на уборку в этой комнате.

Фантазёр, вернувшись, растерянно сел на пол прямо в ярком, пушистом полотенце Прыти. Он смотрел на стены, обитые тканью с отливом, на потолок, расписанный яркими птицами. Эта комната стала ему родной.

– Что-то мне не по себе, – признался он слабым голосом.

– Сомневаешься – не суйся, – отрезал Кряж.

– У него нет пути назад, – с ухмылкой напомнил Прыть, сгребая бумажную посуду в утилизатор, – он уже умер.

Фантазёр сжал кулаки, но промолчал.

– Скажу тебе кое-что, – Прыть сел рядом с ним, – Кряж, ты ведь не передашь моих слов своим друзьям? За нами не прилетят дроны, которых ты носишь на рукаве, а? Нет?

Кряжу, как будущему наблюдателю, действительно полагалось докладывать обо всех подозрительных разговорах. Он посмотрел на Прыть долгим, тяжёлым взглядом и молча вышел из подвала, чтобы ничего не слышать. Такие хитрости успокаивали его совесть и были в ходу среди курсантов.

– Ну, что такое? – спросил крими Фантазёра участливо и тихо.

– Я боюсь, – шёпотом признался тот.

– Ага, вижу, – кивнул Прыть, – Но я думаю: а вдруг за Котлищем сейчас даже безопаснее?

– Почему?

Крими проказливо улыбнулся, поиграв кистями скатерти. Он снял со стола фарфоровую чашку в виде цветка и не спеша допил свой чай с сухим молоком.

– Слишком простая штука – эта твоя смерть, – наконец ответил он, – Мы спешили выиграть хоть каплю времени. Да мы и труп достали не слишком удачный. Наблюдатели не могли не заметить подлога, но они не ищут тебя. Они отложили это дело на потом. Я не надеялся, если честно, получить такую отсрочку настолько легко. Ещё наш хозяин чем-то напуган, он сам не свой. Скверно. Я это чувствую.

– Что ты чувствуешь? – поднял голову Фантазёр.

Он не верил ни в приметы, ни в Разум, ни в проклятия, но интуицию Прыти уважал просто потому, что она необъяснимым образом работала. Крими положил в рот конфету и блаженно вздохнул.

– Я чувствую, что Котлище вот-вот залихорадит, – промурлыкал он, – И это не обычное дело, раз наблюдатели отцепились от тебя и от других таких же. Подумай: о тебе знают крими, хозяин; о том, что ты прячешься, подозревают в Башне и в Крепости – а ты всё ещё жив.

Фантазёр закрыл лицо ладонями.

– Нет, это неспроста, – монотонно рассуждал Прыть, сощурив хитрые глаза, – Это не похоже на то, что случалось раньше. Будет что-то ужасное. Что-то намного грандиознее, чем сам Последний город, чем вся наша жизнь.

Библиотекарь уронил руки и покрасневшими глазами посмотрел на друга. Тот вдруг улыбнулся во весь рот.

– Так что извини, рванул бы я с тобой в Снаружи, – подмигнул крими, – Да не могу пропустить такой театр.

Районный морг находился напротив завода и не уступал ему в размерах. Вокруг него высоким забором отгородили санитарную зону, так что из-за забора виднелись только верхушки деревьев. До него Прыть и Фантазёр добрались быстро, и бывший библиотекарь не переставал удивляться, сколько в Котлище лазеек, проходов, тоннелей и подвалов, неподвластных Системе. Он с удивлением оглядывал подземный коридор, по стенам которого ползли корни деревьев.

– Нам сюда, – тихо объявил крими, указывая на люк в потолке подземного коридора.

Они поднялись по лестнице и скоро оказались в тёмной, прохладной комнате. Всё было пропитано странным, неприятным запахом, а на столе стояли пустые гробы. Они были ярко расписаны: на их крышках рисовали портреты покойников и сцены из загробной жизни, а на боковых сторонах изображали Мусорные стены.

– Ложись в этот, – скомандовал крими и указал на ярко-красный гроб, на крышке которого было нарисовано благообразное старческое лицо, – Я его специально таким заказал, чтоб ни с кем тебя не перепутать. Вот это бородищу изобразили! А тут, смотри-ка, Разум осеняет тебя благодатью. О, а вот и грешники в вечном труде! Рожи какие печальные… Похоже вышло. Нравится? И сумки твои уже туточки, в головах стоят.

Пока крими восхищался рисунками, Фантазёр, испуганно и жалко улыбаясь, полез в гроб. Ростом он был ниже среднего горожанина, поэтому без труда уместился в крепком фанерном ящике вместе с вещами.

– Молчи, что бы ни случилось, – учил его Прыть, – Тут вроде как пепел, кости и вещи покойника. Не вздыхать, не кашлять, не охать. Круги видишь? Это автоматическая система. Если нажать на оба сразу, то крышка откроется. А больше гроб никак не вскрыть. Здорово придумано?

– Лучше не бывает, – уныло протянул Фантазёр.

Прыть подхватил крышку, накрыл гроб и с помощью Фантазёра выровнял её. Щёлкнула система запора.

– Ты не бойся, – сказал крими, – Мастер уверяет, что тут неплохая вентиляция, даже без респиратора можно лежать. Ну, я пойду к остальным, мы тебя у Ворот заберём.

Фантазёр что-то неразборчиво пробубнил.

– Молчание, – напомнил Прыть и с волнением в голосе произнёс, – Клянусь, если сухими выйдем, то куплю серебряного ворона и на алтарь Фарту положу! Это мой обет. Во имя прошлого и ради будущего, аминь.

Он вышел из комнаты и пошёл по коридору.

– Найти выход на улицу, – громко произнёс он.

Тут же от его ног по полу протянулся тонкий голубой луч. Прыть пошёл по нему и через полчаса плутаний по этажам вышел туда, куда хотел.

Прыть увидел друзей возле пропускного пункта, у самого Пустыря. Гробы уже стояли в шахматном порядке на широкой площади, и крими без труда нашёл «свой». Кряж держался уверенно, будто бы Фантазёр в самом деле умер, и они не совершали ничего противозаконного. Зато Журавль был бледен и суетливо переминался с ноги на ногу. Ундина выглядела лучше него, только испуганно косилась на разноцветные гробы, которым, казалось, нет конца. Зато на Тёзке лица не было. Оттого ли, что она была умней остальных и лучше понимала последствия их выходки, или она настолько сильно любила рыжего библиотекаря – но её лицо опухло от слёз, она вцепилась в рукав своей подруги и едва передвигала ноги.

То тут, то там, вокруг гробов стояли горожане, они разговаривали и плакали, спорили, шептались, а иногда и смеялись. В шумной толпе никто ни на кого привычно не обращал внимания.

– Дальше только на платформах, – буркнул Кряж, – Я с вами не поеду.

Прыть смерил его презрительным взглядом и пошёл арендовать платформу для гроба. Скоро он вернулся с респираторами и прямоугольной пластинкой, зажатой в ладонь.

– Бешеные деньги дерут, – пожаловался он Циркулю, – Наденьте маски, без них нельзя.

– Сколько? – коротко переспросила Тёзка, у которой дрожали губы.

Прыть назвал сумму, и она кивнула, глядя на гроб пустым взглядом. Казалось, она не понимала, что происходит.

– Оставим её тут, с Кряжем, – прищурился Прыть и с силой кинул пластинку о бетонную плиту.

Ничего не произошло. Прыть сдвинул свой респиратор на лоб, подобрал пластинку и недоумённо посмотрел на друзей:

– Я не понял, она сломана?

Циркуль подставил ладонь и крими передал ему платформу. Тот размахнулся бросил пластинку в стенку ближайшего гроба. Она отскочила и упала на землю. Ничего.

– Дай-ка мне, – протянул Кряж с угрозой.

– Э, нет, – крими подскочил и схватил платформу, – Поломаешь, а мне потом платить.

– Браслет, – напомнила Ундина.

Прыть хлопнул себя по лбу и приложил пластинку к своему браслету.

– Тариф не оплачен, – сообщила Система.

– В смысле?! – возмутился крими, – Я только что всё оплатил.

– Срок зачисления баллов – до трёх рабочих дней.

– Три дня? – распахнула глаза Ундина.

– Да у нас покойничек протухнет, – соврал Прыть, – Что за правила, я не понял? Без платформы нельзя. За платформу плати. Теперь ещё и три дня.

– Вы желаете оставить жалобу? – безэмоционально спросила Система.

– Нет! Нет-нет! – испуганно заговорили все разом через респираторы.

– Мы просто хотели бы спросить совета, – осторожно начал Циркуль, жестом призывая всех замолчать, – Что нам делать? Гроб надо отдать сегодня.

– Такое правило, – весомо вставила Ундина из-за его спины.

– Вы можете перечислить на счёт депозит в размере одного арендного платежа, – ответила Система, – Как только средства будут зачислены, вы можете подать прошение о возврате депозита. Прошение будет рассмотрено в установленные законом сроки. Вы можете ознакомиться со списком условий и правил…