Buch lesen: «His name is Anny (Его зовут Энни)», Seite 7

28 мая. Вечер

  -Кто будет мыть сковороду? – поглядывая на меня игривым взглядом, спросила Лиза. Она сняла фартук и убрала бутылочку в холодильник.

 -Ой, да брось. Твоя сковородка – ты и мой, – высокомерно отмахнулся я. Негоже царю утруждаться.

 -Камень, ножницы, – начала внезапно Лиза, подскочив ко мне и протягивая руку.

 -Бумага! – тут же отреагировал я, бросая ножницы из указательного и среднего пальца. У нее был камень и победная ухмылка до ушей. Это меня больше всего и бесит в ней. Лиза любит насмехаться над совершенством и принижать важных особ. Раньше мне приходилось это терпеть.

 Хотя мы расстались не по этой причине.

 Все кипело внутри, но я молча и с фырканьем отправился мыть посуду. Ну и ладно. Потом ей отомщу.

 За окном медленно садилось солнце, даря последние золотые лучи. Становилось прохладнее и намного комфортнее. Даже показалось, что я сейчас совсем не в Будапеште, а у Анны дома – настолько мне стало уютно и беззаботно. Анна. И снова это имя в голове. Для кого-то оно просто слово и ничего не значит. Однако для меня эти четыре буквы целый, живой и дорогой мне человек, которого я люблю в данный момент. И не знаю, полюблю ли я кого-то другого. Как жутко…

 Я очнулся от своих мыслей из-за намыленной сковородки, выскальзывающей из рук, и голоса Лизы.

 -Ты хоть играешь с ребенком?

 -По-моему, ты и так прекрасно знаешь мой ответ.

 -Ты слишком серьезный, надо ведь иногда отвлекаться и играть с детьми! Признайся, ты ведь и сам жадно поглядываешь на сугробы в зимнее утро или, если летом, на песчаные берега с ракушками.

 Лиза возилась с Яной, расчесывая ей волосы и делая небольшой хвостик. Длина локонов у девочки было короткой. Я вспомнил, как проделывал это с Анной, и чуть снова не уплыл в другое измерение.

 Потом они играли в ладушки. Хлопки не давали задуматься. Когда я закончил мыть сковородку, я присел к ним, и их игра закончилась.

 -Я не отрицаю, что завидую детям, – и я быстро добавил, – немного. Совсем чуть-чуть.

 -Тогда предлагаю всем сыграть в салочки. У меня соседей нет, дом наполовину пустой. Хоть слонов притащи, никто против не будет.

 -Слоны! – воскликнула Яна, вскидывая руками от радости.

 -И на твои крики тоже никто не пожалуется, – подмигнула Лиза девочке и дотронулась до ее плечика, – поэтому ты водишь!

 Бывшая успела отскочить, оставляя меня на произвол судьбы. Яна бессловно повернулась ко мне. Ее большие глаза смотрели мне в душу, я готов был рвануть, но почувствовал ее ручку на рукаве.

 -Водишь!

 Все убежали из комнаты. Я вздохнул и встал, словно маньяк, подкрадываясь к коридору. Во мне откуда-то взялся хищник, который бесшумно переставляет ноги и с идеальным зрением рассматривает две добычи. За двумя погонишься, ни одну не поймаешь. Я решил, что первой будет Яна.

 Тень промелькнула за углом. Я прыгнул рывком и поймал маленькое существо по имени Яна. Она визжала, сопротивлялась, но не смогла вырваться из моих лап, и я подхватил ее на руки, посадив на плечи. Удивившись, ребенок успокоился. Ее маленькие ручки ухватились за мои волосы. Это было очень мило, я чуть не растаял. Да, я буду превосходным отцом!

 Я начал перешептываться с Яной:

 -Она в комнате прячется.

 -Ей некуда деться.

 -Застанем ее врасплох, только будь тише.

 -Угу, – тихо захихикала Яна.

 Взяв девочку за ножки и прижав к себе, я осторожно ступал по линолеуму к одной единственной комнате. Ее светлая спальня выглядывала из-за двери. Стало так тихо, что я слышал детское трепетное дыхание.

 Ногой я резко пнул дверь и нырнул внутрь. Лиза вскрикнула и запрыгнула ногами на кровать, испуганно дыша.

 -Яна, ты предала меня! – возмутилась она, поставив руки на бока. А потом убегала от нас, спрыгнув с кровати и выбежав в коридор. Началась шумная оргия. Мы гонялись за ней, точно большой черт, еще как минимум минут десять. Лиза ловко убегала от нас, иногда прячась и выскакивая из неожиданных мест. Свой дом она знает как пять пальцев.

 Догоняя Лизу в ее же комнате, мы еле дотронулись до нее и расслабленно развалились на кровати. Она последовала нашему примеру. Все тяжело дышали.

 -Было весело!  – заявила Лиза, подшучивая надо мной. – Особенно веселила лошадка-Энни.

 Яна откликнулась, вскидывая руки над головой.

 -Ты же сама хотела, чтобы я больше играл с детьми, – скорчил я недовольную рожу.

 -Да, я довольна. А ты? Ну что ты дуешься, я ведь хотела развеселить тебя! Ты всегда мало улыбался…

 -А разве возможно мало улыбаться? – спросила любопытная Яна, подключившись к разговору. Лиза ласково погладила девочку по голове:

 -Возможно. Но тебе это не грозит, если будешь время от времени смеяться.

 -Почему тогда Энни раньше не смеялся?

 Впервые повисла тишина. За окном окончательно потемнело. Мы переглянулись с Лизой. Ее янтарные глаза спрашивали разрешения, а я лишь смиренно прикрыл веки. Она вздохнула:

 -Ему было…не до смеха. Сначала родители заботились о своем сыне, потом побоялись, что не выработается самостоятельность и перестали уделять ему внимание. Они долго уходили на работу, оставляя сына совсем одного. Он все понимал, но скучал по тем хорошим временам и вырос идеальным сыном. Однако ничего не изменилось. Нет, даже стало хуже. Родители отправили его в интернат. Там я с ним и познакомилась, правда, он был очень угрюм. Нелюдим. Ни с кем не разговаривал. Идеальные оценки и тихое поведение. Потом я встретилась с ним в университете, он уже представлял из себя уверенного красавчика. Мы как-то полюбили друг друга и вместе ушли оттуда. Год жили вместе, но, – она виновато улыбнулась, – не судьба. Мне так понравился Будапешт, что я переехала сюда и рассталась с Энни. Я знала, что ни к чему хорошему отношения на расстоянии не приведут, хотя тебе это еще рано знать.

 Яна промычала:

 -Ну-у! Папа всегда говорил, что, если не знаешь – спроси. А еще говорил, что я должна обязательно поступить в университет или институт и закончить его. Почему вы ушли?

 Она правда не понимала причину, в отличие от нас с Лизой. Я молчал, дав ей возможность все рассказать.

 -Я поняла, что мне нравиться искусство. А Энни потерял интерес из-за денег. Он узнал, что сказочно богат из-за наследства, оставленного покойной бабушкой.

 -Богат как принц?

 -Да, – улыбнулась Лиза, следя за моим спокойным видом, – настолько богат, что имеет много квартир по всему миру, где люди дают ему деньги за проживание.

 -Ого…– с восхищением протянула Яна, оборачиваясь ко мне. Но ни радости, ни счастья она на моем лице не увидела. Только полное безразличие.

 Девочка задумалась.

 -Ты обиделся на родителей?

 Да, в точку. Они несколько лет скрывали от меня эту правду, пока я сходил с ума и продумывал свое будущее по мелочам. Постоянные стрессы, подготовка, отсутствие поддержки родителей. Я будто взрослел один, надеясь только на себя, а на самом деле мог жить лучше и вообще съехать от родителей пораньше. Я порвал все связи с семьей, потом уехал куда глаза глядят вместе с законным наследством (пятью карточками и недвижимостью чуть ли не в каждом уголке мира). Купил ноутбук, стал одиночкой, иногда посещал Лизу, писал книги, которые стали популярными абсолютно везде. Это был успех, а самоуверенность утихала. Я полностью погрузился в познание себя.

 А после меня нашла Анна. Как вспоминаю о ней – на душе невыносимо теплеет. Она вытащила меня из отчаяния и добавила в мою жизнь смысл. Можно ли не влюбиться в такого человека? Теперь, когда она далеко, я так сильно по ней скучаю, что она сниться мне во сне, и я часто представляю, словно обнимаю ее нежные плечи и слышу до мурашек красивый голос. И скоро я уйду от Лизы, попрощаюсь с Яной. Никого со мной не останется, я снова буду один.

 Яна протянула две руки к моему лицу, пальчиками потянув вверх уголки губ:

 -Не грусти.

 Я так растрогался, что чуть не зарыдал.

29 мая. День третий

  Я проснулся от дрожи по всему телу. Холодно. Оказалось, Яна натянула все одеяло на себя. Я хотел было отобрать у нее одеяло, но не стал, просто укрылся так, чтобы ей тоже досталась часть. Если она заболеет, будут проблемы, которые мне не нужны. Не буду рисковать.

 Мы все втроем отлично поместились на двухместной широкой кровати Лизы. Только сейчас самой хозяйки не было на своем помятом месте. Мне не спалось, а за окном незаметно светлело с каждой секундой, поэтому я встал и поплелся в зал. Я даже подумал, что сонный я намного красивее, чем бодрый. Бедная Лиза, если увидит меня, не сможет стоять на ногах.

 Она давно меня таким не видела.

 Я вступил в серый и тусклый свет зала. Увидел Лизу со стаканом в руке и кувшином с водой. Она заметила меня и преподнесла в мою сторону пустой стакан, заполняя меня водой через прозрачное стекло. С моим равнодушным выражением лица, чуть наклоненной назад головой и непринужденной позой я должен был уже задохнуться в этом полном воды стакане, но это лишь иллюзия с ее стороны. Ей было весело смотреть на меня через стеклянный стакан. Должен счесть это за мелкое издевательство над моей отстраненностью.

 Она отпила пару глоточков, упершись рукой о стойку, и предложила попить мне. Я промолчал. Лиза пожала плечами:

 -Как хочешь.

 Она изменилась в лице, о чем-то задумываясь. Потом еще раз глотнула воды, крутя стаканом и взбалтывая остатки. Черт возьми, простая вода, а пьет как виски! Пафоса ей не занимать.

 -Письмо, которое ты мне дал… – она вздохнула, – почему ты сам не передашь? Так доверяешь мне? А как же твой дружок хакер?

 -Он то? Хах, да мы и друзьями никогда не были. Просто используем друг друга время от времени. Да и в последнее время он совсем не выходил на связь. Что это за друзья такие, которые пользуются друг другом, когда это выгодно?

 -Да, так себе дружба.

 Я подошел ближе, встав у стойки. Лиза почему-то поникла.

 -Что дальше будешь делать? – потом она сделала паузу, но не дала мне ответить, продолжая говорить. – Нет, не это. Я про другое.

 Когда оба собеседника серьезны, легко понять друг друга. И я понял, что именно она хочет услышать.

 -Не знаю, может, поступлю в университет какой-нибудь и получу хоть какое-то образование. Или так же продолжу писать. А если обзаведусь семьей, был бы не против дочери.

 Лиза грустно усмехнулась:

 -Вот как. А мне такой расклад не нравится. В этом будущем совсем нет меня.

 -Перестань, – расстроенно нахмурился я, – не хочу об этом слышать. Ты сама меня бросила.

 -Но я ведь все равно люблю тебя.

 Ее взволнованное лицо приблизилось ко мне. Я чувствовал ее дыхание на своей щеке. Светлая и нежная, как и раньше. Мне нравилось, как она может пленить лишь своим взглядом и успокоить. Она не просила лжи, она просила настоящего меня, какой бы он ни был.

 Я закрыл глаза, спокойно выговаривая:

 -А я люблю себя. Поэтому найди кого-нибудь другого.

 Мои слова будто оттолкнули ее. Она немного отстранилась, но была все так же близка ко мне.

 -Как жестоко. Ты всегда таким был. Но это ложь. Ложь, понимаешь? Ты ее тоже любишь, просто признаться в этом не в силах! – Лиза обижено поджала губы, процеживая каждое слово. – Что ты вообще в ней нашел?

 Я отвел от себя Лизу, взяв ее за плечи. Во мне появилась злость, которую я бы не смог выкрикнуть или ударить рукой по столу. Она обратилась в тихие, но полные чувств слова, имеющие стержень и силу. Я верил, что они правдивы.

 -Я же сказал, что люблю лишь себя. А с ней я, потому что сам так захотел. Она выглядит сильной и самостоятельной (хотя в тайне ей нужна поддержка). Это не она нуждается во мне. Это я нуждаюсь в ней.

  Лиза выдохнула и сдалась, опуская голову. Я отпустил ее плечи, не смея ее утешать. Теперь это ее проблема.

 -Лиза, Энни, нам уже пора?

 Я обернулся на детский зевок. Яна кулачком протирала глазки, смотря на нас сонным взглядом. Я кивнул и улыбнулся ей:

 -Доброе утро. Собирайся, скоро ты встретишься со своим отцом.

 -Ура!

 Яна вмиг проснулась, убегая одеваться и брать свою сумочку. Я тоже оделся и собрался, а также предупредил Лизу, что мы позавтракаем прямо в самолете и попрощался с ней.

 -А как же спасибо? – возмутилась она.

 Я высокомерно поднял брови и хмыкнул. Хорошо, почему бы и нет. Я шутливо поклонился:

 -Я благодарен вам, о Капитан корабля, что подобрали меня и отвезли к моему царству. Я вернусь в свое королевство и обязательно награжу вас почетом и славой.

 Лиза хихикнула, скрывая свои слезы. Я в последний раз дотронулся до нее, погладив по голове. Ее светло-рыжие волосы как всегда мягки. Она очень удивилась, потому что я впервые сделал этот жест после разрыва отношений. Я улыбнулся ей.

 -Пока.

 -Пока, – улыбнулась смущенно она в ответ.

 Я разбил ей сердце и тут же склеил. Как же я коварен. Настоящий ловелас.

 Возможно, я больше не вернусь сюда. Я огляделся и вышел с Яной, махающей Лизе на прощание. Утром в Будапеште было прохладно, а настроение бодрое. Мы вызвали такси, без проблем его дождались и поехали в аэропорт.

 Весь день я ждал звонка. Не спал в самолете, в машине, вообще не спал и был начеку. Хотя сплю я не так крепко (у меня часто бывали бессонницы). Я так был сосредоточен на бдении, что иногда не слышал слова Яны. Иногда она хватала меня за одежду и дергала, чтобы я пришел в себя.

 -Ты не заболел? – волновалась за меня девочка.

 -Нет, – успокаивал я ее, – просто жду один звонок.

 Она обязательно позвонит, правда?

 А если нет…?

 Она должна позвонить.

 Я жду уже несколько секунд. Жду несколько минут. Несколько часов. День. В сознании время растягивается до вечности. А что же вечность? Желанная и невозможная вещь, противоположность мгновенности. Когда говорят навсегда, то обычно врут. Потому что это невозможно. Правильнее сказать, столько, сколько получится. Или пока смерть не разлучит нас.

 Со звонком я будто очнулся от мира сна и терзающего ожидания. Я остановил свой шаг и увидел вокруг себя аэропорт в Риме. Такой большой и просторный, с шумом болтливых людей со всех сторон и взлетающими самолетами за прозрачными панелями слева. В конце весны в Италии было очень даже тепло и приятно. Яна проверила свою сумочку, но звенел не ее мобильный. Рингтон продолжал звучать. <<Это Анна!>> – пронеслось у меня в голове. Я быстро вытащил свой телефон, преподнес к своему уху и ответил, задерживая дыхание:

 -Анна?

 -Да, – прозвучал ее голос на том конце провода (хотя какой провод?). Я чуть не задохнулся от счастья. Живая!

 -Яна с тобой?

 -Мы сейчас ждем ее отца.

 -Это хорошо, – облегченно вздохнула Анна, а потом нелепо рассмеялась, – прости.

 Не успел я спросить, почему она так говорит, как ее смех превратился в сумасшедшую истерику безумца. Такой страшный смех, от которого наворачиваются слезы и сводится челюсть.

 Я был в смятении:

 -Что происходит?

 -Прости, – дрожал ее только что успокоившийся голос, – я не смогла. Этот звонок был гарантией моей жизни. Сейчас это уже не важно.

 -Анна, какого черта?

Почему она так говорит? Я многое продумал, но такое…

 С осознанием меня охватил ужас.

– Они тебя окружили?! – начал я повышать тон и почти кричать в отчаянии. – Черт! Не прекращай звонок, слышишь?! Не смей!

 -Прощай, – тихо сказала Анна, но так четко и ясно, будто мои крики не такие громкие.

 -Анна, нет!

  Выстрел. Грохот падающего телефона и потеря связи. Я застыл с мобильником в руке.

 Нет больше человека. Дорогого мне человека. Был и нет. Только что говорил со мной и жил, а теперь исчез. Мог ли я ее спасти? Уже не важно. Анна…она…

 Я оглянулся на Яну, которая с ужасом смотрела на меня снизу-вверх. Она вздрогнула, когда увидела мои глаза.

 -Энни…? – со страхом выдавила восьмилетняя девочка. Я не отвечал и продолжал смотреть на нее страшным и жестоким взглядом.

 Они ее пристрелили. Эти ублюдки поумирают самой ужасной смертью. Я сам их поубиваю.

 -Я знаю, что-то случилось! Энни! Что случилось? Что с Анной?

 Яна начала истерику, приставая ко мне, дергая или ударяя кулачками, чтобы я все ей рассказал. Я просто поймал ее руку, взял покрепче и хладнокровно потащил к сотрудникам. Ребенок так сильно испугался, что стал рыдать и вырываться. Я передал ее в надежные руки, сообщил на английском, что эта девочка потерялась и ждет своего отца. И что я ее впервые вижу.

 Я ушел под вопение Яны, которая захлебывалась собственными слезами. Теперь она вырывалась из рук сотрудника, и тянулась ко мне. Она орала во всю глотку мое имя, а я равнодушно ушел. Взял и ушел, оставляя ее одну.

 Сердце разрывалось от ярости и гнева. А потом все утихло, оставляя за собой лишь пустоту. Они серьезно разозлили меня. Это их вина. Пора кончать с ними.

31 мая

Спустя день кропотливых поисков.

 -Если это не их главное здание, я приду за тобой и закопаю заживо.

 -Смешно. С моим мощным ПК, который ты мне кстати и спонсировал, я хоть Пентагон взломаю. А найти скрытую организацию – сущий пустяк.

 Я презрительно фыркнул.

 -Этот сущий пустяк мне дорого обошелся. Давай уже, взламывай систему защиты.

 -Та-да! Готово. Ваш верный хакер прекрасно справился с работой. Я всегда готов содрать с тебя парочку миллионов. Обращайся!

 И все-таки он бесит.

 Я закончил звонок, грубо выкидывая телефон, который разбился об асфальт. Никто мне не помешает. Никто – даже гребанная СГА.

 Передо мной было неприметное здание города Ватикана, оранжевое и похожее на другие, находящиеся на западе от центра. Я размерным шагом зашел внутрь, нашел подвал, перешел на другое здание напротив, где за дверью открылось целое здание организации. Здесь царил хаос. Люди бегали в разные стороны, паникуя и пытаясь разобраться с беспорядком. Ревела сигнализация. Абсолютно все мониторы светились синим экраном смерти. Никто даже внимания не обратил на преспокойно шагающего меня. Плевать на все. Пусть они развалятся к чертям, как моя жизнь.

 Я поднялся на самый верхний этаж и остановился перед кабинетом, где обычно обитает управляющая верхушка. Это точно то место. К моему удивлению, негромкий разговор продолжался внутри помещения, несмотря на всю катастрофу.

 -Он все знает, верно? Его следует убрать.

 -Я ручаюсь за него, что он никому не расскажет, даже под страхом смерти. Прошу обычного наказания.

 Врываясь в кабинет, я замер. В полутьме из-за закрытых шторок проглядывалось большое кресло с темной тенью на лице незнакомца и лицо Анны. Настоящей Анны. Я был шокирован. Я чувствовал себя так, словно меня пронзили копьем, прямо в сердце, которое сжалось до боли. Анна была не менее удивлена.

 -Как ты…

 -Пойдем-ка со мной, надо поговорить, – угрожающе приказал я ей, и она послушно пошла за мной. Мы зашли в другую комнату, которая оказалась безлюдной. Компьютерный стол без компьютера выглядел нелепо, но не сделал меня мягче.

 -Живая, значит, – угрюмо начал я, оборачиваясь на нее и смотря с презрением.

 -Меня вовремя спасли. А тебя я просто использовала, чтобы уйти от преследователей и отправить письмо.

 Ее глупая и виноватая улыбка меня просто взбесила! Не контролируя себя, я схватил ее за запястья одной рукой и повалил на стол, отводя ее руки наверх и резким движением задирая футболку второй рукой. Она вся сжалась от испуга. Как же раздражает, что даже в этом состоянии она так притягательна. Я был готов от злости изнасиловать ее на этом столе, но…Вдруг весь задрожал и задержал дыхание. Мои глаза увлажнились. Я еле сдерживал слезы, стискивая зубы, и вымученно говорил:

 -Я ведь так волновался!

 Довести человека до такого состояния – преступление. Ее лицо исказилось правдивыми чувствами. Сожаление. Ей было стыдно за себя и за свои поступки. Она даже не подозревала, что настолько мне дорога. Ее глаза закрылись:

 -Прости, я правда очень ужасна. Можешь делать со мной все, что захочешь.

 -Ты дура-дура-дура-дура! – завыл я. – Полная дура!

 Я отпустил ее, а потом рывком поднял и крепко обнял, через силу сдерживая себя в слезах. Ее теплые руки обвили меня, стали успокаивать. Черт. Как же я сильно скучал.

 А после она поцеловала меня с такой жадностью, будто голодала несколько дней. Я притянул ее ближе к себе. Все это время я желал прикоснуться к ней.

 -Давай распишемся.

 -Прямо в Ватикане?

 -Да, – выдохнула со стоном она, когда почувствовала мои пальцы между бедер – прямо в Ватикане.

 -Ты обещала мне одну вещь.

 -Точно.

 Как и договаривались. Еще одна ночь занятия любовью прошла просто великолепно, когда мы сбежали из того здания, ворвались в первый попавшийся отель и быстро заскочили в номер. Это было незабываемо. Я снова был счастлив.

1 июня

  Я мог жить каждой минутой, десятью минутами, часом, неделей, месяцом и даже годом. Но сколько бы я не придерживался этих временных промежутков, всегда приходил конец. Конец всему, что начиналось. Путешествия. Рассказа или книги. Если я специально ничего не заканчивал, это уже считалось концом. Столько раз я видел, как что-то прекращается, однако никак не могу привыкнуть. В конце меня всегда преследует странное чувство. Ни плохо, ни хорошо. И лучше бы его не было вообще.

 Мне и самому приходиться что-то заканчивать. Только никогда до конца не знаешь, чем все должно закончиться. Отлично? Ужасно? Нейтрально? Непонятно? А может, ничего и не надо делать?

 Как безответственно. Читателям точно не понравится.

 Мы заказали завтрак в номер, поели любимых блинов со сгущенкой и вдруг Анна развернулась в сторону двери, собираясь уйти.

 -Куда? – схватил я ее руку. Она молча пыталась вырваться, но мое любопытство было сильнее.

 -Если не скажешь, пойду вместе с тобой.

 -Ты ведь даже не одетый, – неловко заметила Анна, оборачиваясь и оглядывая меня с головы до ног карими глазами. Я, стоявший в одних трусах, прищурился. Да, прямо так с тобой и выйду. Анна вздохнула:

 -Не надо со мной идти. Ты и так устроил катастрофу в СГА, а они только-только разобрались с проблемами.

 -Зачем туда идешь? – не отставал я.

 -В наказание меня переводят в другой отдел. Из-за тебя кстати, – закатила она свои прекрасные глаза и снова попыталась вырваться. Я усмехнулся, с нежностью отпуская руку Анны:

 -По идее, они должны меня бояться. Может им еще одну взбучку устроить?

 Ее брови с изумлением поднялись.

 -Энни? Я же собираюсь туда идти…

 Я уставился на нее и приказал:

 -Не ходи. Останься.

 -Опять ты за свое. Хватит вести себя как ребенок, – возмутилась она, – это же моя фишка!

  -Да-а? – протянул я недоверчиво. Мне вдруг захотелось ее подразнить.

 -Ха! Да я такая инфантильная, что меня с подростками путают! А ты просто зануда, который притворяется!

 -Кто бы говорил, посерьезнее меня будешь!

 -Ах, я?

 -Да, ты!

 Анна скорчила чудную гримасу, руками оттягивая нос, а я высунул язык и замычал как баран. Мы увидели безобразие друг друга и застыли. А потом разразились веселым смехом и еще минут пять успокоиться не могли. Анна умирала со смеху, держась за стену и чуть ли не в истерике орала, а я задыхался на четвереньках, стуча ладонью по полу.

 -Видел бы ты себя!

 -Вот чудачка!

 Вроде взрослые уже, а кривляемся как дети малые. Мы кое-как утихли, а потом вытирали слезы, выпрямляясь в полный рост. От раздражения не осталось ни следа. Анна подарила мне ласковый взгляд:

 -Я вернусь где-то после обеда.

 -Тогда и распишемся. А я пока кольца обручальные куплю, – подхватил я, наполняясь энергией и бодростью. Расцветал прямо на глазах. Мне нравилось говорить с ней о серьезных вещах, и наше совместное будущее вдохновляло. У меня появлялось желание что-то делать ради счастливого конца. А главное, что за этим концом следует начало чего-то нового.

 Ей уже нужно было идти.

 -Анна, еще кое-что, – остановил я ее только своим голосом, – напиши номер телефона Яны. Мне нужно с ней поговорить.

 Да. Так будет правильно. Надо будет извиниться. Я хочу, чтобы все закончилось хорошо.

 Она тут же похолодела и замолчала. Надо будет их как-нибудь свести и запереть в комнате, чтобы поговорили друг с другом.

 Я вновь позвал ее по имени, на этот раз строго. Анна с чем-то боролась внутри себя, но сдалась и написала на салфетке номер.

 -Молодец, – похвалил я ее с довольным выражением лица. Анна расслабилась, чмокнула меня в губы и упорхнула за дверь. Мне оставалось только усмехнуться.

 После разговора с Яной зайду и заберу свой ноутбук из камеры хранения. Надо закончить начатое.

 <<Два дня – столько пролежала Она без сознания в больнице. Он сидел рядом с Ее койкой, держа бледную руку, смотря на смиренное лицо, такое же белое, как и Ее постель. Лишь в прозрачной вазе цветы, которые приносил Мальчик, выделялись своей яркостью в чистой и скучной палате. Они и не надеялись на Ее выздоровление. Все равно Она уже их и не вспомнит. 

 Он ей читал разные книжки вслух. Говорил, что чувствовал, и искренне верил, что Она все слышала. Он не хотел оставлять Ее одну. Кто-то должен был быть с ней до самого конца. Только вот Она никогда не узнает, Кто с Ней сидел. 

 Мальчик не часто приходил. Он приносил еду для Него, чтобы от горя не исхудал еще больше. Казалось, Мальчик уже все решил и стал крепче и сильнее всех на свете.

 Вот и настал час смерти. Они устроили ей похороны с достоинством, в ее любимом поселении. Собралась вся деревня, дети из приюта тоже были. Они проводили Ее в иной мир и попрощались. 

 Парень сказал:

 -Я останусь здесь, рядом с ней. Слышал, что можно провести свадьбу посмертно. Пойду просить благословение родителей. А ты что будешь делать?

 -Стану доктором, – твердо заявил Мальчик, – уеду в город и выучусь, чтобы потом смог защитить свою семью от болезней и жить счастливо. Только не забудь мне сказать, когда там у вас свадьба, – печально огрызнулся, толкая своим локтем Его в бок. Парень грустно посмеялся. Они будут жить дальше несмотря ни на что.

…

После конца всегда идет начало. Ничто не вечно. 

Как грустно не бывало,

На счастье сменится 

Беспечно.

Да будет цикл бесконечным!>>

                                                          By Anny.