Даша остановилась. Липкий страх пополз по телу, она сделал движение в сторону поезда, но кто-то крепко схватил ее за руку выше локтя и поволок с перрона со словами:
– Ты что ли Дарья Хопрова?
– Нет, вы ошиблись, – лепетала Даша.
Парень показал телефон.
– Откуда у вас мое фото?
– Генерал Хопров прислал. Приказал встретить и сопроводить. И предупредил, если будешь брыкаться… – с этими словами он задрал майку, за поясом был пистолет.
– Да ладно! – вытаращила глаза Даша. – Вы это серьезно?
– Пошли.
Последнее, что видела Дарья: семья Одинцовых садилась в семейный кроссовер.
Ехали по узкой в две полосы асфальтированной дороге через лес. Пересекли широкую спокойную реку по мосту.
– Ого, вот это мост. Я такие в Питере видела.
– Ага. Немцы с Поволжья строили, – добродушно поддержал разговор парень.
– Ты военный?
– Ну да.
– А почему не в униформе.
– Был приказ: переодеться в штатское.
– Зачем?
– Солдат не спрашивает, солдат выполняет. Так приехали. Дальше нам ход закрыт, – он открыл дверцу машины.– Выходи,– парень проследил, чтобы Дарья прошла через открывшиеся тяжелые чугунные ворота на пункт досмотра.
Дарью тщательно осмотрели, пропустили через рамку металлоискателя. Вся процедура очень была похожа на досмотр в аэропорту. Девочка вопросов не задавала. Смутное беспокойство тревожило ее. Она видела, как семейный кроссовер с Одинцовыми проехал мимо безо всякого осмотра. Водитель лишь заскочил в помещение:
– У меня пригласительный, – он показал лист спецслужбе.
– Куда? – спросил один из солдатов .
– Женщину в наркодиспансер. Детей на медосмотр.
– Проезжай, – солдат мотнул автоматом.
Весь пункт досмотра и проезжая часть выглядели, как крепко укомплектованная серьезная военная база: решетки на окнах, решетка закрывала небо, железобетонные стены забора, вышка с дозорным. Вся спецслужба на пропускном пункте была одета в темно-зеленую униформу, шлемы-маски, за которыми не видно лица. Оснащены боевым орудием и дубинками с электрошокером. Мало того, под навесом стояли танки.
– Все в порядке, – сказала в конце-концов маска женским голосом. – Просим прощения за принесенные неудобства. Можете проходить, хорошего отдыха.
– Спасибо.
Даша прошла по железобетонному коридору, поднялась по ступеням и вышла на небольшую открытую площадку с остановкой. Деревья подступали со всех сторон. Было тихо. Не зная, что делать дальше, девочка пошла на остановку. Внутри чисто, прохладно. Стоял автомат с напитками, рядом горел экран. Как поняла Хопрова, экран показывал движения местного общественного транспорта с расчетом оставшегося времени ожидания. «Неплохо», – подумала она, оглядывая остановку: вместо деревянной лавочки мягкий угловой диванчик, откидывающийся столик.
И тут случилось чудо: телефон, разряженный в хлам, вдруг зазвонил. «Да тут связь есть!» – обрадовалась девочка. Звонил неизвестный номер. Дарья ответила:
– Да, я вас слушаю.
– Даша, приехала уже? Это бабушка.
– Я приехала. Стою на остановке «Крайняя Северная», – прочитала на экране Даша.
– Хорошо. Я сейчас во Франции. Мой самолет только завтра утром будет. Так что придется тебе одной там побыть. Я папаше твоему расчудесному чертей уже всыпала за то, что меня не предупредил заранее. Начпоезда приказ отдал, солдатикам своим наказал, а меня предупредить, выделите, забыл. Как был придурком, так им и остался. Ладно, об этом после. Как доедешь до остановки Ильинский торговый центр, спросишь, где живет Муравьева, тебе покажут. Если что, я на связи, звони. Ключ под ковриком. Все поняла?
– Поняла все, – ответила офигевшая от такого не старческого напора Дарья. Девочка думала, что бабуля, к которой она едет, древняя дряхлая старуха с клюкой и трясущимся подбородком. Но когда услышала, как эта старуха ругает «папашу расчудесного», сразу прониклась к ней уважением. – Ну все, наверное, не так плохо, – сказала девочка сама себе. – Так, время ожидания восемь минут. Посмотрим, что у нас тут с инетом, – Дарья загрузил instagram, мгновенно появился ее аккаунт. – Ничего себе! Живем! – на душе повеселело, и тревога постепенно стала исчезать. Дарья глянула на процент зарядки 11%. – Ладно, доедем, зарядим тебя, – с этими словами девочка засунула телефон в карман рюкзака и села на диванчик. Шесть минут. И тут Дарья увидела молодую парочку, которая так же, как и она, появилась на площадке, и пошла к остановке.
– Привет, – сказал парень.
– Здрасьте, – ответила Дарья.
– Местная? – парень кивнул на лес.
– Нет. Впервые тут.
– Вот и мы тоже. Лечиться приехали. Говорят, тут место силы.
– А я слышала, что это гиблое место.
– Очень даже может быть. Но нам больше идти некуда, – Парень посмотрел на свою хилую подругу в платочке. – Рак легких. Нам дали год. Мы что только не делали. Куда мы только не ездили. Вот, остался последний месяц. Начитались в инете, как люди тут исцелялись. И приехали. Ничего, – он прижал девушку к груди, – скоро станет легче, ты потерпи.
В этот момент из-за поворота показался чистенький троллейбус, сверкая стеклами, подошел к остановке. Все трое вошли, сели. От городского троллейбус отличался только своей безукоризненной чистотой. Нигде не было ни пылинки. Да сиденья не пластмассовые, а мягкие, приятные на ощупь.
– Сколько за проезд? – спросила Дарья.
– По пригласительному? – ответила вопросом кондукторша.
– Нет.
– Тогда 10 рублей.
Расплатившись, Дарья уставилась в окно. Мимо проплывали деревья, подступавшие к дороге, но ни единая ветка не мешала движению. Вскоре показались дома.
– Ничего так домики! – присвистнул восхищённо парень. – Коттедж один круче другого. Сироты, наверное, живут.
Кондукторша молча улыбалась.
– Да у них тут и пляжик вон какой! Неужели тут можно купаться в открытых водоемах?
– Остановка Дом детского творчества «Аист», следующая остановка Санаторий «Алатырь-камень».
– О! Наша следующая, – сказал парень.
В троллейбус вошли с десяток ребят. Они расплатились, расселись по местам, спокойно разговаривая друг с другом.
И дальше пошли остановки одна за другой: Ильинская больница, спортивный центр «Богатырь», Дом культуры и отдыха. Люди входили, выходили. Дашу, искушенную размахом большого города, мало интересовала вся эта инфраструктура. Она понимала лишь одно, что на дикое, глухое и гиблое место деревня Партизаны не походила. И этот факт ее безумно радовал.
Она вышла на остановке «Ильинский торговый центр». Газончики, лавочки, в центре перед ТЦ красивый фонтан. И тут Дарья замешкалась. «Как же я спрошу, где живет бабуля. Вот так прям подойду к первому попавшемуся и спрошу, где живет Муравьева. Разве они знают, где она живет. Бред какой-то». Даша достала телефон, набрала последний входящий .
– Бабушка, это Даша.
– Да-да, добралась уже до дома?
– Нет. Ты мне адрес скажи свой.
– Зачем? – удивилась трубка.
– Чтобы спросить. Скажи адрес, трудно что ли?
– Мира, 3. – спасибо.
Дарья подошла к очкарику, который сидел на скамейке с ноутбуком.
– Простите за беспокойство, где тут улица Мира.
– Не знаю.
– Ты не местный что ли?
– Чего это. Очень даже местный. Я три года уже как тут живу.
– Муравьеву тогда знаешь?
– Знаю.
– А где она живет, знаешь?
– Вон там улица будет, – показал очкарик за угол торгового центра. – Ее второй дом.
– Ну, вот, другой разговор, – Дарья пошла по указанному направлению.
– Только Муравьевой дома нету, – крикнул ей вдогонку очкарик.
– Я в курсе.
– Ключ знаешь, где лежит?
Даша обернулась.
– Под ковриком! – хором прокричали ребята с соседней лавочки и рассмеялись.
– Обалдеть! Все вокруг в курсе, где у бабули ключ лежит. Она прям тут деревенская известность.
Дарья вышла на широкую улицу. С одной стороны шла глухая стена торгового центра, увешанная рекламными баннерами. Под стеной была парковка, почти пустая. Посередине улицы шел скверик , по другую сторону двухэтажные коттеджи. Дарья почему-то решила, что у бабушки квартира, и ключ лежит под ковриком перед дверью. Она подошла ко второму дому, перед калиткой был действительно резиновый коврик, под которым и лежал тот самый злополучный ключ.
Даша нашла холодильник, сделала бутерброды, вскипятила чаю. Потом вспомнила, что телефон и ноутбук нужно поставить на зарядку. Глянула, процент зарядки на телефоне: 27%.
– Стоп, было же 11%. Ничего не понимаю, глючит что ли.
Дарья осмотрела дом в поисках розетки.
Бабуля жила в уральской деревне ничуть не хуже, чем Хопровы в Москве.
Кухня, с которой начала Даша, была нашпигована всевозможной бытовой техникой: посудомойка, микроволновка, хлебопечь, духовой шкаф с грильницей, плита из шести конфорок с тяжелой чугунной решеткой, термопот, кофемашина, соковыжималка, холодильник в две дверцы,– вся эта техника была встроена в тумбы стиля «Классика».
Из кухни было два выхода: один в кладовую-подвал с морозильными камерами, полками, деревянными коробами, засыпанными песком. Так хранили картофель, свеклу и морковь. На полках еще остались зимние припасы: в деревянных ящиках лежали груши, яблоки. Каждый фрукт был заботливо завернут в специальную сеточку. Закрученные в стеклянных банках огурцы, помидоры, грибы, всевозможные варенья и компоты. Такое Дарья видела только в супермаркетах. «Странная бабуля. Зачем она натащила сюда столько банок», – подумала девочка, далекая от деревенской жизни.
Из подвала вела лестница на задний двор: огород с огромной теплицей, хозпостройки.
Второй выход из кухни был в шикарную столовую с барной стойкой и круглым столом перед витражными французскими окнами, выходящими в сад. Рядом была дверь, выводившая на деревянную террасу с плетеной мебелью.
Пройдя в другую дверь, Даша попала в некий спортивный зал: тренажеры, в углу скрученный коврик для фитнеса и даже откидывающаяся шведская стенка. «Ничего себе! Бабуля зажигает не по – стариковски», – образ дряхлой старухи навсегда исчез из головы Дарьи.
Она вернулась к главному входу с лестницей на второй этаж. Слева от лестницы была дверь, ведущая в просторную гостиную с удобными диванами, креслами, высокими окнами, камином и мощным телевизором на пол стены. Из гостиной Дарья попала в ванную комнату: «Да ладно, джакузи?! Вы серьезно? Кто ты, бабуля?» Еще на первом этаже была прачечная с корзинами для грязного белья, полками для чистого и выходом к уличным сушилками; мощная бойлерная .
Дарья поднялась на второй этаж. Слева была комната бабули с отдельным туалетом и душевой. Из комнаты старушки был выход в ее кабинет с шикарным письменным столом и компьютером предпоследней модели microsoft. Крутой МФушник, фотопринтер. Вдоль стен расставлены высокие книжные шкафы. Из кабинета шел просторный балкон с креслом – качалкой и круглым деревянным столиком.
По правую сторону от лестницы шел коридор с двумя дверьми, расположенными друг против друга, и еще одна стеклянная дверь в торце коридора. Две двери выходили в комнаты, похожих друг на друга своей меблировкой: комод, вещевой шкаф, кровать-двуспалка, туалетный столик, софа, письменный стол, пустые полки. В каждой комнате был свой санузел и выход на балкон. С одной стороны вид с балкона открывался на соседний огромнейший дом с таким же подворьем. Дальше шел прудок с деревянным пирсом и причалом в три лодочки, парк с мощеными дорожками и каменным мостиком.
– Ну вот тут-то я и буду жить, – сказала вслух Дарья, рассматривая соседний дом. Он, видимо, был нежилым. – Так, где мои чемоданчики?
Дарья притащила свои сумки. Стала раскладывать вещи, пока не наткнулась на ноутбук. Вспомнила, что нужно поставить на зарядку и телефон, и ноутбук.
Дарья взяла телефон, зарядка 68%.
– Вот так прикол, ты сам по себе что ли заряжаешься? Не пойму я ничего, – девочка включила свой ноут, тот показывал процентов 40 зарядки. Хотя до этого был разряжен. – Чудеса!
Тут в дверь раздался звонок. Дарья открыла. На пороге стояли трое ребят.
– Ты что ли внучка Муравьевой?– спросил синеглазый красавчик.
– Я.
– Ну, иди сюда, – мальчишка пошел по дорожке вглубь бабулиного двора. Дарья – за ним. – В общем, смотри, мы тут за ее хозяйством приглядывали, пока она в отъезде. Но раз ты приехала, я думаю, наша помощь тут ни к чему, – с этими словами он открыл теплицу. Теплый влажный воздух вырвался из дверцы. – Вот тут идет полив, – он показал на краны и поливальник, стоявший рядом. – В бочки нужно заранее набрать воды из шланга, чтобы она степлилась. Огурцы, – он ткнул пальцем в грядку, – поливаешь из лейки, а рассаду, набираешь воду из ведра и по одному ковшику на каждый росток. Понятно?
Дарья кивнула, невольно закрывая нос рукой: в теплице пахло перегноем, травой, росой, коровяком. Синеглазый красавчик усмехнулся, но ничего не сказал.
– Покажи ей животинку, – сказал он веснушчатому блондину.
– Пошли, – кивнул тот на хозпостройки.
Перед глазами Хопровой открылся самый настоящий контактный зоопарк: гуси, утки, куры с боевыми петухами, индюки, свиньи, которые стали визжать дурниной, как только увидели людей. Все это ребята накормили, показывая Дарье, как это нужно делать.
– Слушайте, может, вы так и будете приглядывать за всем этим животным миром, пока…
– Ничего, московская, справишься, – грубо перебил ее блондинистый.
– Конечно, справишься. По сравнению с работой в instagram жопой крутить, это вообще фигня! – подхватил третий кучерявый парнишка.
Все трое добродушно рассмеялись.
– Я не буду страдать этой фигней! – заявила Дарья, встав в позу.
– Конечно, не будешь. У тебя после чистки навоза просто не будет на это времени, – усмехнулся синеглазый красавчик.
– Слышь, столичная, будут – не буду. Перед мамкой выкобеливайся. А у нас тут разговор короткий: ведра в руки, вилы в зубы и поперла ножками ходить.
– Да пошел ты…
– Уже пошел.
– Ну почему баб бить нельзя? Вот кто это придумал?
– Англичане, наверное. Они же там джентльмены.
С этими разговорами ребята закрыли за собой калитку.
* * *
Полудрему воспоминаний нарушил железный скрежет замка на дверях камеры. Это пришел надсмотрщик и отвел Хопрову в допросную. Даша села на стул и стала ждать. В ожидании она осмотрела помещение: тусклые лампы по каменным стенам, напротив было серебристое стекло, в котором девочка отчетливо видела себя. Она знала, что с другой стороны этого стекла её также прекрасно видит кто-то незримый и пока не знакомый ей.
А по другую сторону стекла стояла рыжеволосая зеленоглазая девушка двадцати трех лет.
Она год назад закончила Московский университет министерства внутренних дел Российской Федерации имени В. Я. Кикотя по специальности юриспруденция: уголовно-правовая специализация с красным дипломом. Потаскавшись по прокуратурам и следственным комитетам, она, отчаявшись найти работу, устроилась кассиром в магазин «Магнит». После трехмесячного обслуживания покупателей, по знакомству еще студенческих времен попала в помощники известного столичного адвоката Уланского. За время работы на него она побывала в сложных переделках, рискуя жизнью и здоровьем, добивалась освобождения своих именитых и обеспеченных подзащитных. А вся слава и все лавры доставались Уланскому. В какой-то момент молодая юристка поняла, что не хочет рисковать своей шкурой ради спасения богатых и не всегда невиновных граждан. Она видела коррупцию, видела, как большие деньги и связи решали самые жестокие преступления за считанные минуты. И как-то наткнулась на объявление в интернете на вакансию следователя в частном охранном предприятии с зарплатой восемьдесят тысяч рублей где-то на краю света. После того, что она видела за последние полгода, ей вдруг захотелось окунуться в неспешную спокойную жизнь тихой российской глубинки. Написать исследовательскую работу, спокойно закончить магистратуру. Тем более, что работа следователя, а не какой-то девочки на побегушках. Не последнюю роль, конечно, сыграла и заработная плата. В этом предложении многое удивляло и настораживало. Во-первых, что такая вакансия имеется у ЧОПа. Во-вторых, зарплата непомерна высока для периферии. А после того, как она начиталась всяких странных вещей про деревню Партизаны, ее интерес усилился.
И вот три дня назад она приехала на север Урала. На пропускном пункте девушку встречал Костик. Он отвез ее в просторный светлый двухэтажный коттедж на краю деревни.
– Конечно, не самый лучший вариант, – сказал Костик, кивая на ограду кладбища за окном. – Но вы ведь дама с устойчивой психикой и не боитесь всяких трупиков.
Она оставила чемоданы и вместе с новым сослуживцем поехала на своё рабочее место.
Обычное здание чем-то напоминало районное отделение полиции. Отличительной чертой было лишь название.
– Так, значит, полиции тут нет? – спросила она у Костика, оглядывая шикарный кабинет, который теперь будет её.
– Нет. Это частная территория господина Чернышева.
– В смысле?
– Вся деревня – его собственность. Все это принадлежит ему, – он развел руками и огляделся по сторонам . – И дом, в котором вы будете жить, тоже его. Пойдемте, познакомлю вас с начальством.
Начальник оказался высоким брюнетом лет сорока, сорока пяти. Он энергично потряс новому подчиненному руку, сказал, что очень рад и пригласил сесть.
– Итак, Василиса Васильевна, подпишем контракт, согласно которому вы нанимаетесь на должность следователя на неопределенный срок с окладом пятьдесят тысяч рублей. Стимулирующая часть, – он показал таблицу, за что стимулирует предприятия, – и компенсационные выплаты, – начальник перевернул листок и ткнул в следующую таблицу. – Также, согласно данному контракту вам предоставляется жилье в безвозмездное пользование с бесплатными коммунальными услугами и машина марки bmw x3, – с этими словами брюнет открыл приложение к контракту. Машина идет как подарок в благодарность, что вы к нам приехали. А жилье отойдет вам в собственность после того, как вы поработаете не менее 5 лет на благо нашего господина и жителей его деревни.
– Охренеть! Вот так запросто подарите мне машину за три миллиона?!
– Ну, да. Послушайте, тут никого этим не удивишь. Что вы подписываете контракт или нет?
– Я чувствую подвох.
– Какой?
– А можно отказаться от вот этого пятилетнего рабства.
– Нет. Либо так, либо до свидания. Да вы не торопитесь. Возьмите документы, почитайте, подумайте. У вас есть время до вечера.
Вечером Василиса принесла подписанный контракт.
– Добро пожаловать в Партизаны, – улыбнулся начальник. – Это вам на первое время, – он положил банковскую карточку перед Василисой.
– Что это?
– Это аванс. Вам же нужно на что-то жить до конца недели.
– Вообще, у нас тут тихо. В основном мы, оперативники, работаем с местной шпаной, которая только-только заехала на ПМЖ, – болтал Костик, когда вез Василису домой. – Сами понимаете, контингент здесь подбирается нехилый. В основном такие семьи снимаются с заседаний комиссии по делам несовершеннолетних или из детской комнаты полиции. Преимущество отдается многодетным семьям, где родители имеют нужную тут специальность.
– Почему многодетным, если просто тупо нужна рабочая сила?
– Наверное, чтобы деревня не исчезла . Чтобы школа работала, детсады. Молодежь тусовалась. Студенты, отучившись по направлению, возвращались на малую родину. Я сюда приехал два года назад, в школе училось 25 человек, а сейчас полторы тысячи. В детском саде было две группы по 15 человек, а сейчас два садика по 30 групп.
– Нехило! Но что-то мне с трудом верится во всю эту добродетель. Я олигархов повидала, будь здоров.
– У всех так первые полгода. А потом просто перестаешь об этом думать. Ну, пока.
Василиса вышла. Полночи она провела за чтением в интернете про господина Чернышева, его удивительных разработках и не менее удивительную социально-значимую деятельность.
Утром, подойдя к кабинету начальника, она услышала разговор через приоткрытую дверь.
– Не пойму я, Семен, – говорил голос начальника Ершова, – зачем Чернышев ввел эту должность следователя? И почему именно сейчас? Управлялись же мы без него.
– Да он нам вообще не нужен, – ответил незнакомый голос. – Вот чем эта мадама вообще будет заниматься? Мешать нам?
Тут Василиса вошла и разговор оборвался.
– Ладно, пойду работать, – поднялся рыжебородый здоровый мужчина лет тридцати.
Через два дня тоскливого ничегонеделания вдруг зазвонил телефон.
– Василиса Васильевна, – раздался голос Костика, – тут девчонка какая-то позвонила, сказала, что москвичка приезжая убила четырех подростков в лесу. Координаты у нас есть. Спускайтесь на парковку. Выдвигаемся.
Они приехали на место происшествия. Судмедэксперт уже копался у трупов.
– Привет, – поздоровалась Василиса, перелезая через ленты, которые ограждали место преступления.
– Огнестрел. Четко. Точно. Как под копирку. Идеальная работа, – сказал мужчина лет сорока, выглядывая из-под козырька бейсболки. Василиса кивнула, достала телефон и стала детально записывать видео. Рядом рыжебородый щелкал шикарным фотоаппаратом. Когда все было сфотографировано и описано, трупы упаковали в белые чехлы и увезли на машинах скорой помощи.
– И куда их? – забеспокоилась Василиса.
– К нам в местный морг, – сказал судмедэксперт.
– У вас тут и морг есть?
– Все для людей, – пошутил мрачно мужчина, – кстати я Серега.
– Будем знакомы, Серега. Я Василиса.
– Хотел бы я посмотреть на эту москвичку. Идеальная меткость.
– Ее задержали, кстати? – Василиса посмотрела на Костика.
– Да, уже сидит, – кивнул тот. – Еле успели. Такая толпа собралась, хотели самосуд устроить. Чудом уцелели.
– Когда вы успели?
– Сразу же, как нам позвонила девчонка.
– То есть вы сначала посадили подозреваемую, а потом только сообщили следователю? – возмущению Василисы не было предела.
– Ну, да, – осекся Костик.
– Если бы мы оперативно не сработали, сейчас соскребали ее потроха с центральной площади, – мрачно огрызнулся рыжебородый.
– Ладно, – смирилась Василиса. – ночь уже. Поехали по домам. Завтра с утра ее допросим.
Они въехали в неспокойную деревню. На центральной площади чопики тщетно пытались урезонить разбушевавшихся жителей, вещая в громкоговорители: «Граждане, соблюдайте спокойствие. Настоятельно рекомендуем вам разойтись по домам!» У здания ЧОПа молодежь была агрессивнее. И к полуночи пошла на штурм, пришлось применить слезоточивый газ. Разбежавшись, кто куда, толпа вновь собралась у торгового центра. Около двух часов ночи какие-то радикалы подожгли дом Муравьевой. К утру пришлось ввести в Партизаны танки.